Воплощениe Cтрасти (гет)

– Н-н-но…

– Тихо, – голос профессора был весьма резок. – Не говорите ничего.

Ошарашенная девушка с большими от ужаса глазами покорно закрыла свой ротик и осталась напряжённо лежать на подушках, под одеялом, потому что на попытку встать ей «подарили» такой взгляд, что Гермиона послушно осталась на кровати, не двигаясь.

Снейп не отпускал её взгляда, словно сковывая своим пристальным вниманием. Он поднялся с кресла и начал неспешно расстёгивать свой сюртук. Пуговица за пуговицей. Аккуратно, изящно, но в то же время резко и отстранённо. Когда с последней петлёй было покончено, он стянул с себя этот предмет одежды и небрежно швырнул на стоящее позади него кресло.

Профессор всё продолжал держать гриффиндорку в лёгком оцепенении, не позволяя ей отвести глаза. Не позволяя пошевелиться. Его почти что чёрные радужки, словно омуты, затягивали девушку туда, откуда не существовало способа вырваться. И этот факт имел две стороны: положительную – для него, и для неё – отрицательную.

Мужчина принялся за рубашку. Так же расстёгивая пуговицы, он постепенно обнажал мускулистую грудь, покрытую редкими чёрными волосами. Вскоре и белоснежная сорочка полетела туда же, на кресло.

Гермиона была на грани. Ещё чуть-чуть, и она сорвётся: откинет одеяло, или закричит, или что-нибудь ещё, но она что-нибудь сделает! Но эти глаза, его чёрные затягивающие глаза не позволяли девушке этого сделать. Она всё так же продолжала просто с ужасом наблюдать за действиями профессора, который сейчас переместил правую руку на пряжку брюк.

– Тихо, Мисс Грейнджер. Тихо…

На удивление холодный и равнодушный голос. Как будто она провинившаяся ученица, которой предстоит наказание у профессора. Профессора Снейпа, как когда-то давно.

Но сейчас ведь другое время. Другое.

Сейчас она тоже профессор. Преподаватель. Одна из тех, кому дано право пользоваться магией. Одна из их круга, пусть и внешнего круга, но всё же! Она теперь снова ведьма!

Осознание этого факта, столь незначительного и столь влиятельного одновременно, на мгновенье прервало их зрительный контакт: гриффиндорка чуть отвела взгляд.

– Смотрите на меня.

Не было никаких сомнений, что это приказ.

Девушка взглянула в тёмные омуты мужчины, и снова почувствовала над собой власть этого человека. Этого страшного человека, на чьих руках чужая кровь. Кровь невинных людей. Гермиона даже боялась предполагать, что, возможно, его руки испачканы кровью и маленьких детей.

– Вот так. Да. Смотрите мне в глаза.

Такое странное обращение на «вы» в такой ситуации. Такая странная ситуация вообще.

Нет. Это всё нереально.

Он расстегнул молнию и пуговицу на брюках, уже давно справившись с металлической пряжкой, и потянул чёрные штаны вниз, стягивая их вместе с нижним бельём. Несколько мгновений, и мужчина оказывается обнажённым, совершенно не смущаясь данного факта.

Гермионы отчаянно стискивала зубы, вжимаясь в простынь постели и натягивая одеяло до подбородка.

– Мисс Грейнджер, давайте, вы не будете устраивать себе лишних проблем, – и опять этот насмешливый тон, содержащий в себе неприязнь и превосходство. Его превосходство над ней.

Снейп сделал шаг по направлению к кровати. Он наклонился прямо над девушкой, оперевшись рукой на деревянное изголовье.

– Предупреждаю, что я не люблю, когда что-то идёт не так, как этого хочется мне, – с этими словами профессор схватил за край одеяло и потянул на себя, тем самым срывая его с девушки, что изо всех сил держалась за него, словно утопающий за соломинку.

А она ведь действительно было утопающей. Она тонула в собственном страхе и в неизвестности. Неизвестности относительно своего будущего. Неизвестности относительно своей жизни.

Но что может, ослабленная после действия яда и противоядия, девушка против сильного и зрелого мужчины?

Она лишь жертва.

И она – его.

Последние силы покидают её, и одеяло оказывается на полу. Она приоткрыла рот, но:

– Не нужно. Совершенно бесполезно.

Заклинание тишины.

Ему не требовалось произносить вслух эти два слова. Они оба знали, что это такое. И она оба понимали, что кричать абсолютно бесполезно.

Словно зачарованная, гриффиндорка продолжала смотреть в глаза Снейпа, изредка моргая. Та чернота в них, что была в начале, теперь сменилась другой чернотой. Это был взгляд, полный желания. Взгляд, полный лишь откровенной похоти.

Он лёг рядом с ней, и Гермиона почувствовала через ткань своей одежды его тело. Горячее мужское тело.

– Тихо, – повторил он.

Но это и не требовалось. Она была заколдована. Его взглядом, голосом, своим собственным страхом и неизвестностью. Она понимала, о, прекрасно понимала, что к чему, но неясность другого, более далёкого будущего, давила на неё.

Может, потом её ожидает смерть?

Но она не хотела умирать.

Нет.

Ни за что.

Мужчина, продолжая удерживать взгляд девушки, медленно провёл рукой по изгибу её талии, поднимаясь от бедра к груди. От таких прикосновений, откровенных и жаждущих, на коже гриффиндорке появились мурашки. Снейп поднял руку выше и накрыл ладонью грудь.

Она задрожала, но продолжала смотреть на него.

– Тихо, – снова повторил он, и в следующее мгновенье его рука оказалась под её одеждой.

Сердце Гермионы забилось ещё чаще, готовое выпрыгнуть из грудной клетки. Она чувствовала, как горячеет её тело, как набухают её соски. Она боялась этого человека. И она боялась того, что он может сделать с ней.

Профессор протянул руку назад и взял палочку с прикроватного столика. Но он не прервал зрительного контакта.

Усмешка появилась на его лице. Такая знакомая, что волна непонятной боли нахлынула на гриффиндорку. Волна боли, полная моментов прошлого. Полная воспоминаний.

Взмах палочкой.

Она не видит, потому что смотрит только на него. Но она только чувствует, как воздух помещения касается её кожи. Её обнажённой кожи.

Рука мужчины снова проводит от бедра к талии, затем, к груди, и останавливается на шее.

– Не имеет смысла пытаться убежать.

Факт или предупреждение? Может, угроза? В прочем, всё равно. Она в любом случае здесь.

Пока он сам не отпустит её.

Рука Снейпа чуть сжала её шею, но практически сразу же отпустила, едва девушка попыталась закрыть глаза.

– Расслабься…

Он был так напряжён, что не заметил, как перешёл на «ты».

Гермиона сглотнула. Сердце бешено колотило в груди, с губ готов сорваться крик, а на глазах вот-вот появятся слёзы.

– П-ро-шу…

Он не дал её договорить, приложив указательный палец к губам. Он медленно провёл им по её нижней губе, а затем резко схватил за подбородок и впился голодным поцелуем.

Сила, что держала её, исчезла.

Но вес мужского тела, навалившегося на неё в один миг, не позволил ей даже иметь возможность на сопротивление.

Он пробовал её на вкус. Он буквально выпивал её своим поцелуем.

Его эрекция, которую Гермиона теперь явственно чувствовала своим бедром, стала последней каплей: потекли горькие слёзы, оставляя влажные дорожки на щеках.

Казалось, этот факт ещё больше подстегнул Снейпа. Он стал ещё неистовее ласкать тело гриффиндорки, сминая грудь руками и кусая уже припухшие губы.

Девушка извивалась, пытаясь то ли выползти из-под Снейпа, то ли буквально так вжаться в мягкий матрац кровати, что бы стать с ней один целым. Она упиралась руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть от себя как можно дальше.

Но всего несколько секунд такой «борьбы», и её итак ослабленное тело совсем потеряло свои последние силы. А она – последнюю надежду на спасение.

Сегодня она – его жертва.

Ещё один тихий всхлип, ещё одна солёная слеза потекла по раскрасневшейся щеке, ещё один ненасытный поцелуй профессор.

Гермиона шумно втянула в себя воздух, когда Снейп раздвинул и согнул в коленях её ноги, оказываясь между ними. Теперь она чувствовала его возбуждение практически там, где сосредоточена вся её женская сущность. Она чувствовала, как он хочет её, как сгорает в огне своего собственного плотского желания и как это желание передаётся ей.

Гриффиндорка чуть не задохнулась от этих мыслей: что? Да как такое возможно?!

Но дальнейшее раздумье по поводу этих вопросов было невозможно. Голос профессора, поддёрнутый поволокой, тихий, но властный, вернул её в осознание реальности:

– Расслабься…

Опять глубокий поцелуй, и что-то заполняет её. Она снова глубоко и прерывисто дышит, потому что мужчина упивается её шеей, сцеловывая бисеринки пота, что выступили на её нежной коже.

Он целует её грудь, поигрывая с розовыми бутонами сосков. Гермиона чувствует, как он втягивает сжавшийся комочек в рот и ласкает языком.

Её тело задрожало сильнее, когда мужчина прикусил сосок, а потом лизнул.

«Мерлин, это просто кошмар… Мне всё снится…»

Но размеренные движения Снейпа в ней не оставляли поводов сомневаться в реальности происходящего. С каждым новым толчком Гермиона стонала всё сильнее и сильнее. Она ощущала, что разрядка уже близка.

Он жадно впился в её губы, бешено кусая их и наслаждаясь вкусом её горячей и металлической крови, что так неистово возбуждает его.

Ещё один резкий выпад, и тёмная комната наполнилась смешенными стонами мужчины и женщины. Стонами страсти, адского желания, ненависти и удовлетворения.

Они оба рвано дышат, а их тела содрогаются в последних волнах уходящего наслаждения.

Снейп устало откинулся на подушки рядом с гриффиндоркой, безразлично смотря в потолок.

Гермиона ничего не видела. Если только темноту перед собой. Темноту страха, боли, непонимания и отчаянья.

«Мерлин, за что? За что?..»

Тихий всхлип.

– Не стоит плакать, Мисс Грейнджер.

Его насмешливый тон, полный обычной ненависти и неприязни к её персоне, будто вспарывает ножом эту тёмную ткань перед глазами девушки. Она открыла глаза и увидела свисающего над ней Снейпа с совершенно тёмными радужками глаз. То это снова была просто темнота. Теперь в его взгляде не было былой страсти и былого желания. Лишь холодное равнодушие.

– Что вы так смотрите на меня? Вам так понравилось, что хотите ещё?

В мгновение ока Гермиона вскочила с кровати, завёртываясь в одеяло, валявшееся на полу.

– Вы… да вы… я…

– Весьма содержательно, Мисс Грейнджер, – усмехнулся профессор и потянулся к волшебной палочке.

«Мне конец», – лишь успела подумать девушка, прежде чем цветной луч заклинания полетел в её сторону.

Секунда. Ещё одна. Она дышит. Она не мертва.

Гермиона открыла глаза и увидела, что стоит в одежде, завёрнутая в снейповское тёмное одеяло.

– Вон.

Тихо, властно, непоколебимо.

Швырнув одеяло в сторону, гриффиндорка со всех ног бросилась к дверям, стараясь как можно быстрее покинуть покои бывшего Мастера Зелий. Голова немного кружилась, а по телу пробегали волны усталости и боли, но она бежала по лестнице вверх, желая как можно быстрее попасть в свои комнаты, где она будет в безопасности.

«Ну, зачем я вообще выжила тогда? Зачем я выжила, когда они умерли?»

Слёзы душили её, но она бежала, путаясь в длинном подоле своего платья. Гермиона чуть не упала, наступив на ткань, когда перешагивала через ступеньку, но схватилась за перила, восстановив равновесие.

«Нет, я буду жить… Я сильная…»

Гриффиндорка бежала, оглядываясь по сторонам, пытаясь вспомнить по расположению портретов и картин на стенах Хогвартса дорогу. Она счастливо вздохнула, когда увидела нужную ей дверь. Но только девушка взялась за ручку в надежде повернуть красивый изгиб металла и оказаться защищённой стенами комнаты ото всех, как всё рухнуло.

– Профессор Грейнджер, – окликнул её мужской голос. Холодный и надменный голос. Знакомый с детства.

– Да, господин Директор.

Она стояла к нему в пол оборота и не могла видеть лица собеседника, но она буквально спиной чувствовала его усмешку.

– Вам уже лучше? – сарказм. Ему вообще наплевать на неё. Какого чёрта?

– Да, благодарю вас.

– Неужели противоядие оказалось настолько сложным, а яд сильным, что профессор Снейп держал вас у себя несколько часов?

Гермиона обернулась и посмотрела на Малфоя. Посмотрела и ужаснулась. В его глазах читалось превосходство, насмешка и… знание. Он знал, почему она была там так долго.

Он знал!

– Да. Профессор Снейп сказал, что это действительно так.

Ещё одна усмешка.

– В таком случае, раз вам уже лучше, – слизеринец всей своей интонацией растянул эти слова так, будто обвиняя её во лжи, – то пройдёмте ко мне в кабинет.

Директор развернулся и стал удаляться. Девушке ничего не оставалось делать, как следовать за ним.

Это его обходительное отношение к ней сейчас, обращение на «вы», хотя он никогда не обращался к ней так, когда не было никого рядом. Что происходит?

«Что происходит?» – всё спрашивала и спрашивала себя гриффиндорка.

Но у неё не было ответа на этот вопрос. По крайней мере, сейчас.

– Кровь, – произнёс пароль Малфой, и стена отъехала, пропуская их в глубь кабинета. – Садитесь, профессор Грейнджер.

Уже на автомате она снова отметила эту интонацию в таких незначительных словах. Профессор Грейнджер. Но ничего не сказав и вообще не подав виду, девушка села не предложенное ей кресло.

Слизеринец уселся напротив неё в своём кресле, вальяжно откинувшись на спинку.

Он молчал. Просто молчал и смотрел на неё.

– Вы хотели поговорить? – стараясь, что бы её голос не слишком дрожал, поинтересовалась Гермиона.

Юноша ответил не сразу.

– Да.

И снова тишина.

– О чём, Директор?

– О твоём месте здесь.

«Месте? То есть?»

– Я не буду преподавателем?

Малфой усмехнулся. Он достал палочку и наколдовал себе бокал вина.

– Если не доживёшь.

Девушка открыла рот, но слова так и не сорвались с её губ.

Да, если не доживёт, он прав. И в этом она не была уверена. Не была уверена, что сможет сохранить свою жизнь.

– Как Снейп?

Такой простой вопрос. Как Снейп? Что-то вроде, как дела?

– Хор-рошо…

И нужно было икнуть именно сейчас.

Юноша засмеялся. Насмешливо и зло.

В этот момент в камине вспыхнуло нечто зелёное, и появилась голова.

– Вечер, Мистер Малфой, – сухо поприветствовал гость Директора, заметив, что у него кто-то сидит.

– И тебе.

– Могу я зайти?

– Разумеется, Блейз.

Свечение на миг прекратилось, а потом вспыхнуло с новой силой. Из камина, стряхивая несуществующие пылинки, вышел высокий молодой человек, с тёмными длинными волосами, аккуратно зачёсанными назад, в тёмной мантии с меховой оторочкой. Гость недоверчиво посмотрел на девушку и лишь усмехнулся. Почти так же насмешливо, как это делал Драко Малфой.

– Ещё раз здравствуй, Драко. У меня к тебе есть некоторые дела, но, вижу, ты немного занят.

– Никоем образом. Гермиона Грейнджер, – кивнул Директор в сторону гриффиндорки.

– Блейз Забини. Думаю, ты помнишь меня, не так ли?

– Да, – просто ответила девушка.

Оба юноши усмехнулись.

Забини обошёл письменный стол и встал позади Гермионы, отчего той стало немного некомфортно.

– У меня тоже дело. Я надеюсь, ты ещё не забыл то, о чём мы вчера говорили?

– Нет. Разумеется, нет.

– Так как?

Гриффиндорка чувствовала всем своим существом, что гость, бывший однокурсник Малфоя, рассматривает её.

Тяжёлый взгляд. Очень тяжёлый взгляд. И она знала, что обычно следует за ним.

– Предложение в силе? – снова спросил Директор, продолжая наблюдать на этой сценой как бы со стороны.

– Ещё бы.

Поскольку Блейз стоял позади неё, то гриффиндорка не могла видеть его усмешку. Но поднятую бровь своего начальника она заметила.

– Думаю, не стоит медлить, Гермиона, ты так не считаешь?

– Вы о чём?

Её сердце снова забилось сильнее, а дыхание стало прерывистым и частым.

– Мы поиграем с тобой, куколка, – рука гостя опустилась на её плечо, а его голос щекотал кожу на её шее.

Она не смела сдвинуться с места, продолжая, словно прикованная к стулу, сидеть и смотреть на Малфоя.

Страх снова подавлял её, снова порабощал себе.

Гермиона почувствовала, как мягкие губы Забини прикоснулись к её шее, оставляя на коже лёгкий поцелуй.

– Нет… – тихо выдохнула девушка, поведя плечом и пытаясь скинуть руку человека в тёмной мантии с мехом со своего плеча.

– Держи её, Блейз.

Малфой поднялся из-за стола и встал между ним и девушкой. Гермиона отвела взгляд в сторону, что бы не видеть брюки слизеринца, которые оказались прямо перед ней. Но юноша присел на корточки и схватил девушку за подбородок, заставляя смотреть на него.

Яростный поцелуй в губы, ощущение ещё одного поцелуя на шее.

Мерлин, она в ловушке.

Она была в ней с самого начала.