Нарисованная реальность (гет)

Чистый воздух, мягкая трава и ясное солнце: так приятно ощущать все это своим телом. Мила распахнула ресницы и села. Солнечный луч ударил ей в глаза. Она прищурилась, привыкая к свету. Потерев тыльной стороной ладони глаза, она открыла их и оглянулась. Вроде бы, вокруг трава и цветы, но все серого цвета. Даже солнце. Она поднялась на ноги и огляделась по сторонам: с одной стороны продолжался луг, а с другой, высокой стеной стоял лес. Обратив на себя внимание, она заметила, что стоит босая, в белом сарафане, а на руке повязана красная ленточка — единственное цветное пятно в этом черно-белом царстве. Вокруг не было ни души. Всей своей кожей Мила ощущала жар палящего солнца. Ей казалось, что еще минута под этим пеклом, и она загорится. Девушка побежала в лес, ища спасительную тень под кронами деревьев. Как только она пересекла границу леса, за ее спиной раздался оглушительный гром. Она обернулась, и волна света ослепила ее. Она упала в мягкую траву…

Мила открыла глаза и уткнулась взглядом в распахнутое окно, сквозь которое в комнату лился солнечный свет. Сев на кровати, она опустила ноги. Пол оказался обжигающе холодным. Ветер, врывавшийся в комнату, сорвал несколько рисунков, листал тетрадки на столе. Мила встала на ноги и медленно пошла к окну. Ветер развивал ее волосы, обжигая своим ледяным дыханием. Девушка подошла к подоконнику и выглянула на улицу: никого. Только ветер и снег. Но вот внизу, под своим окном она увидела юношу. Снег ослепительно сиял на солнце, и она прищурилась, чтобы получше разглядеть его. Она опять не увидела ничего, кроме глаз. Но и они показались ей очень знакомыми. Она начала перебирать в мыслях всех своих знакомых, потом метнулась к кровати, вытащила из-под подушки тетрадь и открыла вчерашний рисунок.

— Это он!— воскликнула Мила и побежала обратно к окну. Но там уже никого не было.

Она посмотрела по сторонам и отошла от окна. Тетрадь выпала у нее из рук…

* * *

Мила проснулась и резко села на кровати. В руках у нее была красная ленточка, а на коленях лежала открытая тетрадь. Она провела рукой по щеке, пытаясь прийти в себя.

— Что это было?— тихо спросила сама себя девушка.

В комнате все было точно так же, как когда она засыпала: все рисунки на своих местах, окно закрыто, а шторы задернуты. У кровати ждали ее пушистые тапочки, а волосы, как всегда заплетены. Посидев так несколько минут, Мила взглянула на часы, стоявшие на тумбочке: пятнадцать минут восьмого.

— Рано,— заметила Мила.— Особенно для Рождественского утра.

Повалявшись в кровати еще полчаса, но, так и не уснув, Мила встала и пошла в ванную. Отец еще спал.

Ровно в девять часов в квартире раздался телефонный звонок.

— Алло,— взяла трубку Мила.

— Здравствуйте,— раздался в трубке незнакомый мужской голос.— А можно мне услышать Джона Вебстера?

— Одну минутку. Папа!— крикнула Мила. Джон отозвался недовольным возгласом из ванной.— Тебя к телефону. Не знаю кто. Ты подойдешь?

— Да,— высунул голову из-за двери Джон.— Алло, я слушаю.

И голова исчезла за дверью в ванную. Через несколько минут Джон вышел из ванной с весьма озабоченным видом.

— Что-то случилось?— спросила Мила.

— Да,— ответил отец.— Нам надо выехать сегодня же.

— Что? Но, зачем так рано?

— Там что-то случилось,— озадаченно проговорил Джон.— Куда-то пропал заместитель шерифа.

— А без тебя не справятся? Ты говорил, что нас ждут там только к середине января. Тем более, скоро Новый год, а я хотела его отметить здесь.

— Прости, милая, но, видимо, Новый год нам придется отмечать на новом месте,— положил он руку на плечо дочери.— Собирай вещи. Вечером за нами придет машина.

И Джон ушел на службу. Девушка только развела руками и расстроенная побрела в свою комнату.

Мила не особенно рвалась собирать вещи, но другого выхода у нее не было. Документы из ее лицея уже переведены в местную школу. Девушка медленно и аккуратно снимала свои рисунки со стен, складывая их в большую папку. Квартиру было решено не продавать, а оставить в ней за главную Сару — тетю Милы. Она была рядом с девушкой все время, сколько Мила себя помнила. Своей семьи у нее не было, так что все свое свободное время, и даже больше, Сара уделяла любимой племяннице.

«Как-то не хорошо, получается,— думала Мила.— Мы уезжаем, а Сару с собой не берем. Она всегда так о нас заботилась. Как же она останется здесь совсем одна? У нее же кроме нас никого больше нет…»

Вытащив вещи в коридор, Мила вернулась в опустевшую комнату и села на кровать. Голые стены навивали тоску. Она уже скучала по дому, хоть и никогда не любила это место. Вообще, отец говорил ей, что родилась она не в Нью-Йорке, а где-то в Европе. Сара заменила Миле и мать, и часто пропадавшего на работе отца.

Джон уже собирал последний чемодан, когда в дверь позвонили. Мила вздрогнула.

— Так рано,— проворчал Джон, открывая дверь.— Сара! А я решил, что ты уже не придешь попрощаться.

— Как ты мог так подумать,— ответил приятный женский голос.— Мила дома?

— Я здесь,— выглянула из комнаты грустная и задумчивая девушка.— Привет.

— Здравствуй, дорогая,— Сара подошла и обняла племянницу.

Светлые волосы, как всегда собранные на затылке, чуть подернулись сединой, в голубых, немного выцветшие от времени глазах, стояли слезы, голос дрожал. Она еле сдерживала себя, чтобы не расплакаться. Для нее это было самым жестоким наказанием на свете. Как у матери отнимают ребенка, так и у нее отнимали сейчас смысл ее жизни.

— Ты собрала все вещи?— спросила Сара.

— Да,— махнула рукой Мила в сторону стоящих чемоданов.— Мы скоро уже уезжаем.

Сара улыбнулась и закрыла руками лицо. Ее тело содрогнулось, и слезы полились из глаз.

— Прости меня, Мила, я не хотела так прощаться,— сквозь слезы проговорила Сара.— Не забывай меня.

— Ну, что ты!— обняла тетю Мила.— Как я могу тебя забыть! Я буду приезжать на каникулах. Мы вместе будем приезжать. Только не расстраивайся. Я никогда тебя не забуду!

Сара была немного ниже ростом, чем Мила, поэтому она уткнулась лицом ей в плечо и продолжала плакать. Мила несколько минут успокаивала тетю.

Ровно в восемь часов в дверь опять позвонили. На сей раз это был уже шофер такси.

— Мила, у нас самолет через полтора часа. Давай быстрее. Я жду тебя внизу.

И Джон понес все чемоданы к машине. Через пять минут Мила и Сара вышли на улицу. Сара у подъезда еще раз обняла племянницу и протянула ей сверток.

— Я знаю, что поздравлять раньше времени нельзя, но потом у меня не будет такой возможности. Пообещай, что откроешь это только в день рождения.

— Хорошо,— взяла в руки сверток Мила.— Я обещаю.

— Я впервые расстаюсь с тобой так надолго. Прошу, береги себя. И Джона тоже. Звони мне.

— Хорошо. Пока.

И Мила пошла к машине. Джон открыл ей дверь. Она в последний раз оглянулась на Сару, помахала ей рукой и села в машину. Джон попрощался с Сарой и тоже скрылся за дверью автомобиля. И они уехали в аэропорт.