Oblivion: Данмер. Чужак в чужой земле (джен)

Из туннелей канализации я выбрался, когда почти стемнело. А уж пока я, отмывшись, как следует, от последствий своих злоключений и почистив песочком загаженное снаряжение, добрался до городских ворот, час и вовсе был такой, в который порядочные граждане давно и крепко спят. Вежливо — ну, как умел — расспросив впустивших меня стражей, где можно недорого перекусить и заночевать, я поправил оттягивающий плечо вьюк со своими трофеями и зашагал в указанном направлении.

Странно… то ли я сегодня слишком много получал по голове, то ли легионеры в Сиродииле сильно отличаются от тех, кто расквартирован в фортах Вварденфелла. Дома, разглядев мою физиономию, со мной бы так не разговаривали. Весь разговор свёлся бы к приказам «Стоять! Держать руки на виду! Чего припёрся на ночь глядя, красноглазый? Ворота откроют только утром, а сейчас пшёл прочь!» И дорогу бы указали не к таверне некоего Лютера Брода, а туда… откуда, выражаясь приличным языком, ни у кого ничего хорошего не вышло. В задницу, проще говоря. Или, как вариант, откуда когда-то появился на свет. Догадывайтесь сами, что я имел в виду. Хотя в Вварденфелле принадлежность к Дому Редоран могла и помочь — у нас… точнее, теперь уже "у них" с Имперским Легионом весьма неплохие отношения. Впрочем, к добру или к худу, я уже и не дома, и не в Доме…

В какой-то момент я свернул не туда, так что, прежде чем перед глазами замаячила вывеска с искомым названием, успел заблудиться и пропутешествовал по всему городу. Правда, об этом я нисколько не жалел, потому что в процессе блужданий нашёл несколько торговых лавок, куда утром можно будет отнести вещи на продажу, и других интересных мест. Главное — найти утром более короткую дорогу, чем та, которой я шёл.

Пансион оказался действительно недорогим — по столичным меркам, разумеется. Для меня же уплата десяти септимов — привычное "дрейки", похоже, придётся забыть, тут это название не в ходу — за небольшую комнату была болезненно огромной тратой. Хорошо, хоть еду мне не пришлось оплачивать — яблоки я съел, гуляя по городу, а в сумке ещё оставалась недоеденная голова неплохого сыра из найденного мной чьего-то схрона. Впрочем, владелец уведомил, что тарелка с холодным мясом и парой сваренных прямо в кожуре картофелин входит в оплату, но если я хочу чего-то другого, за это нужно будет заплатить. Другого я, конечно, хотел, но с имеющейся у меня наличностью пришлось ограничиться, тем, что уже было предложено. Так что теперь, растянувшись на кровати, я пытался проанализировать все, что со мной произошло с момента моего пробуждения в тюремной камере. Сегодня я неоднократно оказывался гораздо ближе к смерти, чем за все предыдущие годы жизни, и вообще оказался не в том положении, чтобы сохранять прежние воззрения и принципы. Только сейчас я полностью осознал, что остался один. Хуже того, за много лиг от дома. И, что самое мерзкое, с висящими на мне неизвестными, но наверняка серьёзными обвинениями. А это означает, что меня будут искать. И, в конце концов, найдут. Впрочем, поставленная задача от этого никуда не денется. Значит, надо просто постараться выполнить данное умершему обещание как можно скорее, пока на дорогах не выставили кордоны для поимки беглого преступника. Но перед дорогой отнести трофеи в лавку — деньги могут пригодиться. Да купить хлеба. И мяса — на зелени долго не протянешь. А лучше — вообще с утра как следует пожра-а-ать…

Проснулся я, не проспав и четырёх часов. Рассвет только успел окрасить половину неба в розовые тона. Нормальные горожане все ещё спали, только патрульные Имперского Легиона время от времени разбивали сонную тишину улиц шумом шагов и негромким лязгом доспехов.

В зале оказалось, что не я один рано поднялся. Лютер вежливо поинтересовался, доволен ли я своей комнатой и предложил подкрепиться. В плане напитков меня ждал неприятный сюрприз: ничего из того, что здесь подавали, я не знал. Ни суджаммы, ни шейна, ни даже ненавидимого мною за исключительно мерзкий вкус мацта… ничего знакомого. Даже флина, который в Вварденфелл доставлялся исключительно контрабандой, и того нет. Последний, похоже, совершенно незаслуженно называли сиродиильским виски — по той простой причине, что когда я спросил о нем Лютера, ответом мне стали круглые от удивления глаза владельца пансиона, явно впервые слышащего это название. А такие названия, как «вино Тамики» или «Братья Сурили» были незнакомы уже мне. Единственно, я понял, что в Сиродииле крепкое спиртное, вроде виски или бренди, не в чести. Эль… с ним у меня были особые отношения, а сегодня мне нужна была ясная голова. Поэтому заказанные рёбрышки с варёным рисом — который тоже не имел ничего общего, кроме названия, с тем, что я знал⁽¹⁾ — пришлось запивать просто холодной водой, игнорируя втихую веселящегося трактирщика.

Уже вставая из-за стола, я краем уха услышал разговор ещё двоих постояльцев — они на полном серьёзе обсуждали появление какой-то там двери посреди моря. Недоверчиво покосившись на их стол, я обнаружил на нем немалое количество пустых бутылок из-под дешёвого вина, которое Лютер предлагал и мне вместо привычной суджаммы и успокоился — если столько пить, то не только двери посреди моря примерещатся. После чего с чистой совестью выбросил случайно подслушанный разговор из головы.

Отыскав ещё с ночи приглянувшуюся вывеску «Почти новое», я вошёл. Хозяйка лавки, грустная сиродиилка сильно за тридцать, если я еще не разучился определять возраст короткоживущих людей, после короткого торга купила все, что я приготовил на продажу, немного просветлев лицом, когда я заменил свой лук на более качественный из её товаров. Метательные ножи, звезды и арбалеты, как выяснилось из разговора, в Сиродииле не использовались и, соответственно, не продавались — стрелки предпочитали лук. Акавирское оружие тоже было двух видов — катаны и дайкатаны. Короткие клинки были только имперского образца. Так что на вакидзаси я мог не рассчитывать. Как и на многое другое из того, что было для меня привычно. Древковое оружие вообще отсутствовало, правда, мне оно и не нужно. Не с моим ростом. Да и сражаться им я не умею.

Кстати, лавочница упомянула, что в развалинах айлейдских городов можно разжиться эльфийским оружием… но возможность остаться там навсегда гораздо больше. Хотя охотники все равно находятся. Совсем, как дома. Только вместо двемеров айлейды. И в Сиродииле, как я понял, запрета на продажу вещей из руин не существует. Или же на него всем наплевать. Надо запомнить — кто знает, чем придется зарабатывать на хлеб.

Немного помявшись — все-таки лезу не в свои дела, — я поинтересовался причинами такого нерадостного настроения. Причина оказалась проста — какой-то новый торговец занижал цены ниже разумного уровня, отбив у женщины всю клиентуру и Дженсин — так звали лавочницу — надеялась найти кого-то, кто помог бы ей и остальным торговцам узнать, как при таких ценах этот Торонир не только не прогорел, но и умудрился неплохо заработать.

Амулет Королей как будто потяжелел в кармане, напоминая мне о ещё невыплаченном долге. Извинившись перед Дженсин, я пообещал, что как только выполню одно важное и не терпящее отлагательств задание, обязательно вернусь, чтобы ей помочь.

— Хорошо, — с недоверчивой и какой-то безрадостной улыбкой кивнула женщина. — Я подожду. Только не затягивай с решением, пожалуйста. Не знаю, сколько я смогу ещё продержаться без клиентов.

Купив напоследок дорожную карту Сиродиила, и заодно выяснив, что привычных для меня способов перемещения здесь нет, я поинтересовался у одного из легионеров, стоявших в карауле возле ворот, где поблизости можно купить лошадь. Или нанять повозку. Топать на своих двоих почти до самого Коррола мне совершенно не улыбалось.

Конюшня "Гнедые лошади" встретила меня подозрительной тишиной. Только из дальнего денника, любопытно насторожив маленькие острые уши, высунулась глянцево-вороная голова с лукавыми глазами. Это и все лошади? А где предлагаемые гнедые? Я плохо помнил, какими качествами отличаются лошади той или иной масти, но был уверен — с вороной бестией, хитро косящей в мою сторону, точно не справлюсь. Задолго до моего рождения маги сиродиильских школ Изменения и Восстановления объединили усилия по стандартизации пород лошадей, привязав набор определённых заранее качеств к той или иной масти. Например, вороные самые быстроногие, а чалые — самые крепкие, способные выдержать вес легионера в полном доспехе… До Морровинда это нововведение не дошло, вернее, дошло, но не получило распространения — влажный болотистый климат на юге, нередкие пепельные бури в центральном Вварденфелле и обилие разнообразных кровожадных тварей, появившихся благодаря дэйдра, не способствует активному разведению лошадей, тем более, что сами мои соотечественники любят конину почти так же, как орки (сам я, видимо, все-таки недостаточно данмер, потому что с детства терпеть её не могу), хотя и яростно протестуют против такого сравнения. На относительно небольшие расстояния можно пройтись пешком или купить свиток с заклинанием Божественного Вмешательства или вмешательства Альмсиви, а для длительных путешествий существуют силт страйдеры — гигантские насекомые, похожие, если верить чужеземцам, на блоху. Маги путешествуют телепортами, им лошади вообще ни к чему…

За моей спиной хлопнула дверь.

— Эй, ты! Чего тебе надо?

Ш-шалка⁽²⁾ тебе в штаны! Обернувшись, я увидел в шаге от себя здоровенного сиродиила, хмуро взирающего на меня с высоты своего роста. Шагнув назад — ненавижу смотреть на кого-то снизу вверх — я произнёс:

— Вообще-то я надеялся купить здесь лошадь…

Человек глянул на меня внимательнее и нахмурился. Видимо, о любви данмеров к конине он тоже знал. Пришлось пояснить:

— Мне нужно добраться до Коррола. И как можно быстрее.

— А, понимаю, — кивнул он, — этих ваших ездовых блох… как их… силт страйдеры, верно? здесь нет. Вот только ты опоздал, парень, — здоровяк снова нахмурился, — мы больше не продаём лошадей. У малышки Реститы доброе сердце, но ей стоило послушать добрых людей, прежде чем брать в конюшню орка. Эта Снэк гра-Бура ни на полпальца не смыслит в уходе за лошадьми, зато с её появлением все наши гнедые вдруг пропали… а, что тут говорить, — он безнадёжно махнул рукой.

М-да… Кажется, придётся идти пешком. Почти до Коррола. Через абсолютно незнакомую местность. Хотел бы я знать, какого имперского бога и чем успел прогневить, что мне так везёт — как покойнику…

Дженсин. Искалеченный старик-рыболов с небольшой фермы Вейе. Наверное, я все-таки проклят. Иначе с чего бы мне вздумалось раздавать обещания помочь дважды за одно утро? Притом, что мне позарез надо как можно скорее попасть в этот дэйдров Вейнон! И до дрожи в коленях страшно не донести этот… так его и разэдак, Амулет. Нашли курьера, поцелуй меня дремора! Только и радости, что загадочные "они" в красных балахонах обо мне не знают. А разбойники? С лошадью у меня был бы шанс просто проскакать мимо засады… главное, не свалиться с неё во время скачки. Но… чего нет, того нет.

Развалины старого форта я приметил ещё издалека, остановившись передохнуть после крутого извилистого подъёма. А подойдя ближе, разглядел и то, что дорога проходит через саму крепость, по всей видимости, выныривая с противоположной стороны. Вероятно, когда-то в необозримом прошлом, это была какая-то пограничная застава… если здесь когда-нибудь проходила граница. Но каковы бы ни были причины, по которым её здесь построили, это дела дней давно минувших. А прямо сейчас мне надо решить, как безопасно её обойти и стоит ли это делать вообще.

Как назло, при выбранном мной способе передвижения — сотня шагов бегом, сто шагом — через развалины мне придётся именно идти. Впрочем, мне в любом случае придётся там передвигаться шагом. Потому что эта крепость — идеальное место для разбойничьей засады. Ну, не верю я, что такое место не облюбовал какой-нибудь громила с увесистой железякой в качестве "неоспоримого аргумента" в денежном споре с незадачливым путешественником. А то и не один. У меня же почти полное отсутствие золота с лихвой компенсируется наличием Амулета Королей. Вряд ли грабителей будут интересовать некоторые связанные с этой вещью, э-э, тонкости… Отнимут и не почешутся.

Сверившись с новенькой, свежекупленной картой провинции, я разочарованно спрятал её обратно в заплечную сумку — на этом листке, обошедшемся мне, кстати, в два полновесных золотых дрейка, не было обозначено ничего, кроме столиц сиродиильских графств да основных дорог, соединяющих их с Имперским Городом.

Правда, имелась на ней ещё одна пометка, любезно поставленная по моей просьбе продавцом-редгардом на месте, где предположительно должен располагаться приорат Вейнон, но в данной ситуации она ничем не могла мне помочь. Единственно, Баурус, когда объяснял мне дорогу к приорату, упомянул какую-то Пепельную Крепость, как один из ориентиров. Надо думать, это она и есть, потому что предыдущая, увиденная мной, находилась довольно далеко от дороги. Что ж, стоит радоваться тому, что я хотя бы не заблудился.

И никого… Сейчас, даже несмотря на то, что я вроде как нахожусь в бегах, я был бы рад даже имперскому разъезду из тех, что патрулировали дороги ближе к столице, но… увы. И ждать больше нельзя — чем быстрее я отдам Амулет Королей человеку по имени Джоффри, тем будет лучше. Для меня. Потому что вздумай меня остановить любой отряд легионеров, доказать, что эту побрякушку мне вручил сам Уриэль, будет невозможно. За отсутствием свидетелей — Баурус поверил моему рассказу, но сам в момент передачи реликвии был… несколько занят. А обвинение в краже императорских регалий карается наравне с изменой — смертной казнью. Особенно, если к нему прибавить побег из тюрьмы.

Мысленно испросив у предков защиты, в надежде, что они не отвернутся от просьбы изгнанника на чужой стороне, я двинулся вперёд. Шагом. Рвануть вперёд во все лопатки я ещё успею. По крайней мере, я на это надеялся. Эх, будь у меня лошадь…

Не вышло.

Стоило мне, миновав вторую арку полуразрушенной башни, с облегчением выдохнуть — повезло — как сзади хриплый голос рявкнул:

— Стоять!

Резко развернувшись на голос, я немедленно зацепился пяткой за торчащий то ли камень, то ли корень и, предсказуемо, тут же оказался сидящим на истёртой брусчатке. Ушибленный неудачным приземлением копчик взорвался болью, отчего я взвыл, поминая недобрым словом чью-то мать, и зажмурился, сдерживая выступившие слёзы. Тот самый редкий случай, когда ухоженность дороги, на которой ты оказался, не приносит радости.

Грабитель, как, проморгавшись, обнаружил я, был всего один — рослый, почти как норд, тощий каджит в облезлых меховых доспехах. Впрочем, его собственная шкура была как бы не ещё более облезлой. Дэйдров кошак устроился не возле самой крепости, где путешественники невольно ждут нападения, а чуть поодаль. Как раз там, где путник, наконец, немного расслабится. Как я. И, по-видимому, с успехом пользовался этим трюком не один раз. Вот они, плоды имперского сюсюканья со зверолюдьми…

— Погоди плакать, ушастый, — глумливо осклабился кот, медленно направившись ко мне, — я пока ничего тебе не сделал. Хотя… может быть, ещё сделаю. Если ты не будешь послушным мальчиком.

Я промолчал, оценивая свои шансы. Грабитель всего один. Это внушает надежду. Будь у меня на поясе кинжал вместо меча, снятого с тела капитана Рено, каджит даже не успел бы дотянуться до двуручной секиры, рукоять которой торчит у него над плечом. Но — увы, почти все, чем я разжился в подземельях под городом, осело у Дженсин. В том числе и пара железных кинжалов, проржавевших едва не насквозь — несмотря на свои предпочтения в выборе вооружения, доверять свою жизнь столь откровенно ненадёжному оружию я не решился. Беда в том, что с имперским прямым мечом я тоже чувствовал себя не слишком уверенно. Впрочем, это не повод сдаваться заранее.

— Значит так, ушастый, — каджит остановился в нескольких шагах от меня. — Гони сотню золотых и можешь проваливать, пока я добрый.

Если бы я все ещё стоял, то точно бы сел.

— Ты не озверел, киса? — аппетиты кошака меня настолько возмутили, что я на какое-то мгновение даже забыл, что меня вообще-то грабят. — Где я тебе столько золота возьму?

Благодаря продаже гоблинского посоха деньги у меня были. Утром. Потому что большую их часть я тут же потратил в магазине Дженсин, купив новый лук и снаряжение взамен того убожества, в котором выбрался из канализации. Ещё карта… и еда в дорогу. В общем, на данный момент в моем кошеле денег, можно сказать, не было. Так что я даже не врал. Но даже если бы у меня они были — отдавать плешивому кошаку сто золотых за здорово живёшь? Ни за что! К тому же, где гарантия, что он действительно ограничился бы сотней монет и не пожелал загрести остальное?..

— Так-так… не хочешь платить, — каджит нехорошо сощурился и прижал уши, потянувшись к оружию, а глумливая ухмылка перетекла в оскал. — Ну, ладно…

— Да нет у меня денег! — завопил я. — Понимаешь — нет!

Хотя дэйдров кот, похоже, все равно не отвяжется…

— Значит, придётся убить тебя бесплатно, — подтверждая мою последнюю мысль, взревел разбойник, прыгнув вперёд и занося секиру для удара.

Вот только я не собирался покорно ждать, пока меня зарубят. Откатившись влево, я вскочил на ноги и выхватил меч. Неужели я не справлюсь с каким-то разбойником?

Издав яростный мряв, когда секира с лязгом высекла искры из брусчатки, каджит развернулся ко мне.

— Страшно, малыш? — оскалился он. — Ну, беги, пожалуйся мамочке!

Я промолчал, чтобы не сбивать дыхание, медленно смещаясь влево, так чтобы лучи зависшего в зените Магнуса били в глаза противнику. Нападать я пока не спешил — больший, чем у кинжала, вес и непривычный баланс имперского меча вынуждали меня быть значительно более осмотрительным, чем обычно.

ДЗАННГ! Огромная секира с рёвом рассекла воздух и лязгнула по камням как раз там, где только что была моя левая нога. Каджит разгадал мой несложный план и не замедлил своей догадкой воспользоваться.

Проклятье! Меня не учили сражаться в открытую, натаскивая в технике — подкрался-ударил… Правда, как показало моё путешествие через населённое гоблинами имперское подземелье, после года благополучной жизни в Балморе с "подкрался" появились некоторые трудности... но это вполне можно поправить. Вот только для этого надо избавиться от дэйдрова каджита, а я, дремора меня поцелуй, совершенно не представляю, как это сделать!

Но даже так я намного превосходил противника в скорости, за время замаха успев сместиться в сторону, противоположную направлению, в котором все это время двигался, на достаточное расстояние. Испуг не в счёт. К тому же секира — отнюдь не то оружие, которым можно размахивать сколько-нибудь долгое время. А значит, каджит быстро выдохнется. Главное, чтобы до этого момента он не успел достать меня.

— Что такое? — глумливо-участливым тоном осведомился кошак. — Ты хочешь поплакать?

Дышал он по-прежнему легко и ровно. Словно и не размахивал только что тяжеленной секирой. Плохо. Я могу и не дождаться, пока он устанет. К тому же каджит тоже не дурак. Тем более что, в отличие от меня, он наверняка знает, когда и как часто проезжают имперские патрули. И долго топтаться посреди дороги не в его интересах.

"Ты слишком долго думаешь, — вспомнились мне слова моего наставника, произнесённые им, когда он счёл, что больше ничему не сможет меня научить. — Ты привык наносить один точный удар из тени и у тебя это хорошо выходит. Но в жизни у тебя не всегда будет возможность действовать именно так. Однажды тебе придётся вступить в открытую схватку. И если ты не будешь готов действовать быстро — проиграешь".

Тогда я благополучно пропустил его слова мимо ушей. К тому же позднее, в Балморе, его уроки мне пригодились лишь однажды — когда перед порогом в "Восемь тарелок", где меня в тот вечер угораздило задержаться допоздна, на меня напал вдребезги пьяный камонновец⁽³⁾, а стражники Хлаалу, как это у них обычно бывает, патрулировали кварталы на другом берегу реки Одай. В тот раз я в своей излюбленной манере укрылся в тенях, а когда напавший, потеряв меня из виду, растерялся, ударил из темноты…

А вот сейчас мне нужно действовать быстро. Хуже того — учиться действовать быстро.

Прыжок… каджит на какую-то долю мгновения растерялся, но все же успел подставить на пути летящего ему в морду клинка окованную стальными кольцами рукоять. Я тут же отскочил обратно, попутно полоснув кота мечом по ноге.

Истёртый мех поножей окрасился кровью.

— Ха! — прокомментировал полученную рану кот. — Царапина!

Я снова промолчал, приседая, чтобы пропустить просвистевшее над головой лезвие секиры, и ударил каджита по голени, надеясь подрубить сухожилия. Не вышло — кошак тоже не дремал, в момент удара высоко подпрыгнув в воздух и попытавшись пнуть меня в лицо. Влекомый силой своего же замаха, приземлился он довольно неловко, но желаемого преимущества мне это не дало — спасаясь от его пинка, я откатился слишком далеко, чтобы успешно атаковать.

— Ты дерёшься, как девчонка! — взревел разбойник, получив третий порез. — Стой на месте и прими смерть, как мужчина!

Как же, уже стою и смиренно жду. Держи карман шире, киса!

Я в ответ презрительно фыркнул, попутно сдувая волосы, выбившиеся из-под шнурка в процессе моих прыжков и катаний по брусчатке, чтобы не мешали видеть. А посмотреть было на что — мой противник заметно устал, облезлый мех доспехов — и не только их — в нескольких местах окрасился кровью. Впрочем, думаю, сам я со стороны выглядел немногим лучше.

И где, дремора их залюби, шляются эти дэйдровы легионеры, когда они так нужны?

Со стороны крепости вдруг раздался короткий визг и следом — какой-то звук, похожий на шлепок. Я невольно покосился в ту сторону, отвлёкшись буквально на миг… и это едва не стоило мне жизни. Измотанный, казалось бы, каджит взревел так, что у меня заложило уши, и мгновенно атаковал. От неожиданности я заорал в ответ и слепо, не видя ничего, кроме стремительно опускающейся на меня секиры, рубанул мечом перед собой… и попал… куда-то.

Тяжёлая рукоять секиры ударила меня по плечу, едва не переломав кости и заставив выпустить застрявший в теле разбойника меч. А следом за ней завалился и её владелец, сбив меня с ног и почти вколотив в брусчатку дороги. Во всяком случае, дух из меня он вышиб очень даже качественно.

Следующие несколько минут я ожесточённо барахтался под покойником, пытаясь выкарабкаться — придавивший меня всей своей немалой тушей кошак оказался весьма… нечистоплотен. Да к тому же напоследок обделался. Не то чтобы последнее стало для меня неожиданностью — такое бывает — но повода для радости я не видел. Можно подумать, я без этого недостаточно грязен… Так что, когда я, наконец, выбрался, протекающий неподалёку ручей оказался очень даже кстати.

Что же до трофеев, то тут брезгливость оказалась все-таки сильнее жадности — из всего того, что имелось у каджита при себе, я взял только золото. Секиру, поразмыслив, решил не брать — вес у неё немалый, но больших денег за неё выручить не удастся. Доспехи и до схватки-то доброго слова не стоили, а уж теперь…

Но у разбойника наверняка имелся какой-то схрон… не мог не быть, слишком уж уютно кошак здесь устроился. Стоит поискать.

Перекошенная, висящая на одной проржавевшей петле рассохшаяся дверь привлекла моё внимание сразу же, но, подойдя ближе, я заметил по обеим сторонам от неё несколько черепов, насаженных на воткнутые в щели между камнями палки. Такое я уже недавно видел. Да и сами черепа — небольшие, похожие на детские, но какой-то неправильной формы и с огромными для их размеров мощными челюстями, из которых торчали нешуточные клыки — недвусмысленно сообщали, кем были их владельцы при жизни. Развалины форта облюбовали гоблины, следовательно, лезть в подземелья форта было бы… неразумно. Да и ни к чему — все, имеющее маломальскую ценность, наверняка растащено задолго до появления зеленошкурых. К тому же каджит вряд ли стал бы прятаться под землёй. На верхних этажах гораздо вероятнее…

Однако разбойничьего логова я там не обнаружил. Зато нашёл двух гоблинов. Изломанное тело одного из них висело на остатках пилона, некогда поддерживавшего площадку верхнего этажа. Скорее всего, именно его визг едва не стал причиной моей безвременной гибели. Второго я обнаружил наверху — он сидел у стены в луже крови, держась обеими лапами за отвислое брюхо, в котором красовался здоровенный разрез, и бормоча какие-то нечленораздельные жалобы. Причину драки между зеленошкурыми я нашёл сразу — гоблин пожирал глазами кучку самоцветов, разложенных на камне так, что они отражали лучи Магнуса.

Красиво…

Добив зелёного — он был настолько плох и до того увлёкся созерцанием камушков, что моё присутствие так и не осознал — я собрал самоцветы и ссыпал их в кошель. Не разбойничья заначка, однако тоже неплохо. Камни были мелкие и опять оказались не лучшего качества, но меня это мало волновало. Имперские катакомбы научили меня быть практичным.

А каджитский тайник я все-таки нашёл…

Первым, кого я встретил в дворике приората, был эшлендер⁽⁴⁾ средних лет, одетый, как пастух. На вопрос о Джоффри, он показал на окна двухэтажного здания, возле входа в которое мы разговаривали, сказав, что мастер, скорее всего, ещё не ложился, и, сославшись на срочные дела, ушёл.

Внутри меня встретили неожиданно тепло, отчего я даже растерялся. Пожилой человек, представившийся настоятелем приората, услышав имя Джоффри, внимательно оглядел меня ещё раз и с прорезавшейся в голосе лёгкой ехидцей, объяснил, как найти нужного мне человека. Наверное, я сам виноват — не нужно было изображать героического разведчика во вражеской допросной. Но за время пути я столько раз так и этак обдумывал, что расскажу грандмастеру Клинков, что оказался совершенно не готов отвечать на похожие вопросы другого человека.

Сам Джоффри на первый взгляд показался обычным пожилым, но не старым монахом с мягкой доброжелательной улыбкой, обращённой к неурочному посетителю. Но этот образ разбился вдребезги, как только я встретился с ним глазами. Врать человеку с таким взглядом я, пожалуй, не рискну даже в мелочах. Потому что он с вот этой доброжелательной улыбкой выслушает все, что я наплету, а потом негромко так скажет:

"Хорошо, мальчик. А теперь я хочу слышать правду". И тогда — все…

Что буду делать, я продумал ещё во время пути. Мне нужно было пристанище, по крайней мере, на первое время, а Орден Клинков, будучи в каком-то смысле военизированной организацией, должен быть достаточно похож на привычное для меня окружение. С чего-то ведь надо начинать. Так почему бы нет? Правда, меня беспокоили обвинения, по которым меня упрятали в тюрьму… Прислушиваясь к разговорам на улицах Имперского города, я узнал из них, что Гильдия Бойцов опять набирает рекрутов, но, по здравом размышлении, задался вопросом — а куда девались предыдущие? На всякий случай запомнив услышанное — все-таки дома, в Ресдайне, у Дома Редоран с Гильдией Бойцов хорошие отношения — я все-таки решил попробовать вариант показавшийся мне более приемлемым, ведь рассчитывать на особое отношение не приходится — это Сиродиил, тут мое положение племянника главы одного из Великих Домов ничего не значит. Тем более, что из Дома меня изгнали. Жаль только что не в пример хитрожопым торгашам… то есть, дипломатичным Хлаалу, особым красноречием я не отличаюсь. И вообще, пожалуй, поостерегусь раскрывать рот — вежливость мне пока не очень-то удается.

Поэтому я просто обошёл его письменный стол и, стараясь не обращать внимания на напряжённо сузившиеся глаза грандмастера, достал Амулет Королей и аккуратно положил перед ним.

Последняя просьба Уриэля Септима выполнена.

— Боги…

Жёсткие пальцы вцепились мне в плечи не хуже каджитских когтей.

— Откуда у тебя эта вещь? — страшным свистящим шёпотом просипел Джоффри. — Кто ты такой? Немедленно говори, откуда у тебя Амулет Королей?!

— Мне… мне отдал его Император Уриэль, — замерев от непритворного страха, отчаянно выдохнул я — такую реакцию я как-то не предусмотрел. — Перед смертью…

Пальцы медленно разжались.

— Объяснись, — Джоффри сел обратно, не сводя с меня пронизывающего взгляда.

Я помолчал, собираясь с мыслями… А потом рассказал все. Без утайки. Начиная с того, почему меня изгнали из Дома и вплоть до момента, когда сцепился с последним из убийц.

— …Он умер у меня на руках. А через минуту пришёл Баурус. Я рассказал ему, что произошло. От него и узнал, где вас искать.

— Ясно, — устало произнёс глава ордена Клинков. — Почему ты оказался в тюрьме, ты не помнишь…

— Нет. Я вообще не знаю, как из Балморы попал в Имперский город. После скуумы мне было паршиво, но тяги к ней у меня не появилось.

— Рад за тебя, — сухо отозвался Джоффри.

— Я не о том, — мотнул я головой. — Просто получается, что я получил всего одну порцию. Может, две. Сколько времени занимает обычный путь из… из Морровинда?

— Я понял, о чем ты, мальчик. Ты совершил большое дело и ждёшь благодарности. Хорошо, я попробую навести справки, возможно, удастся что-то сделать…

— Не надо мне вашей благодарности, — разозлился я. — Обойдусь как-нибудь. Я не ради этого нёс сюда… эту вещь, — в последний момент я решил, что орать на весь Сиродиил об Амулете Королей все-таки не стоит.

Впрочем, стоит или нет, но задерживаться здесь я больше не намеревался. Чем я только думал, рассчитывая переиграть главу такой серьёзной организации? Возомнил себя самым умным? Впрочем, стоит сказать монаху спасибо за то, что ограничился всего лишь щелчком по носу. Мог бы преподать одному слишком самоуверенному данмеру и более неприятный урок.

— Постой, — голос Джоффри догнал меня в шаге от лестницы.

Можно было бы гордо проигнорировать его. И очень хотелось, но… это было бы слишком по-детски. В точности, как из-за глупой обиды «случайно» сунуть горящим факелом в лицо одному из императорских телохранителей, когда от его способности сражаться и видеть врага зависит намного больше, чем кажется на первый взгляд. В тот раз, помнится, я пообещал себе повзрослеть…

— Я должен извиниться, — медленно, внимательно рассматривая Амулет Королей, произнёс Джоффри. — Я был предвзят и неверно оценивал твои мотивы… Мне следовало бы довериться решению Императора Уриэля. Видимо, кровь драконов позволяла ему видеть больше, чем дано обычным людям… Подойди ближе, юноша. Пожалуйста. Мне не хотелось бы кричать… — он замолчал, выжидательно глядя на меня.

Я подошёл, остановившись перед самым письменным столом.

— Твоя история с Амулетом невероятна, но… я тебе верю. Твои поступки говорят за тебя. И выражение лица тоже, — добавил он со слабой улыбкой.

— А что не так с моим лицом? — рискнул поинтересоваться я.

— Оно в порядке, если не считать слоя пыли и того, что на нем крупными буквами написано все, что ты думаешь. Как на листке «Вороного Курьера», — улыбка стала шире, показавшись и в разом потеплевших глазах грандмастера.

Я невольно улыбнулся в ответ. Злиться дальше не получалось. Мимолётно подумалось, что мной манипулируют, но мысль мелькнула и тут же забылась.

— Я все же, с твоего позволения, наведу о тебе справки, — продолжил он. — Думаю, коль скоро некоторый промежуток твоей жизни выпал у тебя из памяти, тебе самому будет интересны эти сведения. Возможно, все не так страшно, как тебе кажется.

Настроение резко испортилось.

— Как пожелаете, мутсэра… э-э… грандмастер. Хотя я не уверен, хочу ли я знать, что успел сделать такого, за что меня крепко помяли в допросной, — ещё перед катакомбами я, переодеваясь, рассмотрел раскрасившие торс кровоподтёки.

Тогда мне было не до того, чтобы особенно над этим раздумывать — сломано ничего не было, да и все мысли были только о том, как выбраться на свободу. Но вот по дороге сюда…

— Понимаю, — медленно кивнул Джоффри. — Но я хотел поговорить не об этом.

— Знаешь ли ты, кто такой Принц Разрушения? — спросил он после длительной паузы.

Я кивнул.

— Этим именем называют Мехруна Дагона.

— Именно так. Самого ужасного из властителей дэйдра.

Можно подумать, остальные намного лучше. Молаг Бал, к примеру, прямо-таки образец для подражания. Или Вермина, госпожа кошмаров и искусства пыток. Та же Мефала-паучиха… или почитаемая в Морровинде, как мать-создательница данмеров, Азура жестоки и безжалостны ничуть не менее чем другие властители дэйдра. Чтобы убедиться в этом, достаточно просто сравнить сравнительно безопасный Сиродиил и полный жутких тварей Вварденфелл, ставший полем экспериментов для принцев дэйдра.

— …Возможно, именно Драконьи Огни защищали нас от угрозы, — закончил он.

А я понял, что все прослушал. Хотя нет… сказанное Джоффри всплыло в голове моментально, стоило лишь слегка напрячься. Все это, оказывается, я знал и раньше. Живя в Ресдайне и будучи тем, кем я был, имена и прозвища принцев дэйдра просто невозможно не знать. Проблема в том, что чтению книг, темой которых не была любимая мной алхимия, дома я уделял не так уж много времени, к величайшему неудовольствию родителей и наставников. Жаль, что нельзя вернуться в прошлое и навалять самому себе по шее за раздолбайство… Хотя, подозреваю, что это все равно не помогло бы. Да, большинство моих соотечественников сохранили прежние верования, вопреки учению Храма Трибунала и распространяемому сиродиилами культу поклонения Девяти. Но даже среди них вряд ли найдётся безумец, кто поклонялся бы Мехруну Дагону. И я, как и многие другие, не задумывался над тем, что привычный порядок может быть нарушен и что могут найтись безумцы, желающие открыть путь Принцу Разрушения на Нирн… Не то чтобы я сильно беспокоился, ведь по легендам Трибунал не единожды одерживал над ним победу, изгнав в конце концов обратно в Обливион. С другой стороны, после вмешательства Нереварина из богов Трибунала остался только Вивек… А Мехрун Дагон ведь не ограничится одним только Сиродиилом. И мне совершенно не хотелось знать, что ждёт жителей Тамриэля и других земель после его воцарения.

— И теперь я прошу тебя о помощи, — услышал я.

— Что от меня требуется? — не успев толком осознать, что именно произношу, ответил я.

— Наши возможности весьма ограничены, — произнёс Джоффри. — И каждый клинок на счету. Волей Талоса ты оказался посвящён в эту тайну… поможешь ли ты нам отыскать наследника?

Всего-то? Задача кажется довольно несложной. Хотя все зависит от времени и осведомлённости тех, кто заинтересован в уничтожении династии… Тем более, что я сам напросился — стоило думать, прежде чем открывать рот. И не о том, о чем я думал, а по делу, чтобы не соглашаться ни на что, не попытавшись прикинуть, чем мне это грозит и какую выгоду я получу от сделки. Впрочем, отказываться все равно поздно — задав уточняющий вопрос, я заранее дал согласие. И то, что Джоффри намеренно сформулировал свою просьбу так, чтобы его получить, ничего не меняет, да и последние его слова — всего лишь проявление вежливости. Я почувствовал, что, несмотря на некоторое раздражение от того, что меня обвели вокруг пальца, восхищаюсь способностью старого монаха играть словами так, чтобы получить желаемый результат. Так что в ответ на выжидающий взгляд Джоффри я просто кивнул.

Выслушав краткую историю императорского бастарда, я получил указания, где его искать. Священники, как я понимаю, народ, к путешествиям не склонный, так что шансы достаточно велики. Вот только глянув на купленную карту, я чуть не взвыл — до Кватча, где, по словам Джоффри, Мартин Септим был священником в соборе Акатоша, пешком я буду добираться неделю! Сначала по Чёрной дороге обратно почти до столицы, потом по окольцовывающей Имперский город по берегам озера Румар Красной, с её бесчисленными развилками и перекрёстками, на которых заблудиться проще простого… Потом не пропустить поворот на Золотую и, обогнув с севера Скинград, двигаться до поворота на собственно Кватч. И столько же, если не больше, обратно. Причём все это на своих двоих. С наследником династии Септимов. Священником, не воином. Просто блеск… Да его на первом же привале прикончат! И меня с ним заодно.

Хотя… если не терять времени, может и получится. Пока я, по словам покойного Императора, неизвестен его… да и моим теперь тоже, коль скоро я в это влез, врагам, надо этим воспользоваться. Эх, сейчас бы очень не помешал свиток Божественного вмешательства… Хотя бы на часть пути. Но… чего нет, того нет.

Амулет Джоффри оставил у себя. В какой-то момент я испугался, что он велит отнести эту цацку наследнику в Кватч, но он, видимо, намного лучше, чем я, представлял опасности предстоящего пути. Или все же не до конца мне доверял. Впрочем, в данном случае меня это вполне устраивало, поэтому я не скрывал облегчения, когда он озвучил своё решение.

Утром, во время завтрака, я услышал любопытную беседу между настоятелем Маборелем и одним из монахов. Настоятель всячески расхваливал недавно купленную пегую кобылу. Заметив мой взгляд, он едва заметно кивнул мне и вскоре вышел. Странное поведение настоятеля меня озадачило, но не настолько, чтобы отбить аппетит. Путь мне предстоял довольно длинный, кто знает, когда ещё выпадет возможность поесть нормально приготовленной пищи.

Посуда, кстати, была сплошь металлическая или глиняная. Ни одной стеклянной вещи я так и не увидел. Кроме винных бутылок. Это меня удивило — в Вварденфелле стеклянные изделия достаточно дёшевы. К тому же добавление солей металлов при варке позволяет создавать изделия разных цветов и даже настоящие произведения искусства… Если, конечно, это не оружие: оружейное стекло — это совершенно иной материал, не имеющий почти ничего общего с обычным стеклом. Правда, объяснением может послужить то, что стеклянная посуда плохо переносит транспортировку, но что-то мне подсказывает, что для сиродиильских волшебников это не настолько серьёзная проблема. Дело явно в другом, но… об этом можно будет подумать позже. Сейчас у меня есть более срочное дело.

Оказалось, что настоятель Маборель по какой-то ему одному известной причине решил отдать мне свою лошадь на время поездки в Кватч и обратно. Ту самую пегую кобылу, о которой говорил во время завтрака. И что-то мне подсказывало, что без участия Джоффри не обошлось. Поблагодарив его, я отправился в конюшню, где мне открылась причина неожиданной щедрости.

В конюшне приората обнаружились три лошади, но, будь моя воля, на пегую кобылу я бы не сел ни в коем случае. Проблема была в том, что перед завтраком я прошёлся до пригородов Коррола, где с грустью выяснил, что на имеющиеся у меня деньги пристойную лошадь не купить. Да и не пристойную тоже. Любезно одолженная мне кобыла была низкорослой и коротконогой, и вообще выглядела на редкость непрезентабельно, особенно в сравнении с рослым чалым жеребцом в соседнем деннике. Да что там говорить, она не выдерживала сравнения даже с неулучшенными магически лошадьми Морровинда, которых я видел в имперских фортах на юге Вварденфелла! Животина полностью соответствовала выражению "И смотреть тошно, и выкинуть жалко".

Попросив о помощи Эронора, который, посмеиваясь, заседлал её, я взобрался в седло. Не вскочил, не запрыгнул… не-ет, я вскарабкивался на конскую спину так, словно покорял горную вершину, благо, кобыла проявила редкостное равнодушие к происходящему и не шевелилась, терпеливо ожидая результата. И если кто-то думает, что мне это удалось с первого раза, то он сильно заблуждается. Бедняга пастух, глядя на мои потуги, вскоре хохотал на всю округу, схватившись за живот и вытирая выступившие слезы.

Хуже всего было то, что, услышав его хохот, посмотреть на представление сбежался весь приорат. Но, на своё счастье, к этому времени я успел-таки залезть в седло, и зрителям досталось лишь зрелище неописуемого облегчения на моем лице, да сидящий на земле, подвывая от смеха и держась за живот, эшлендер.

Все ещё посмеиваясь, Эронор встал и, взяв под уздцы, вывел кобылу со двора приората. А потом звонко хлопнул её по крупу.

Негодующий визг рванувшейся от неожиданности вскачь лошади и мой панический вопль слились воедино…

1) соленый рис — эндемичное растение Морровинда

Вернуться к тексту

2) представитель фауны Вварденфелла: крупный черный жук. Крайне агрессивен, использует магию огня при укусе

Вернуться к тексту

3) член Камонна Тонг, преступной организации Морровинда

Вернуться к тексту

4) данмер-кочевник. Здесь: аналог простолюдина или крестьянина, не принадлежащего ни к одному из Великих Домов Морровинда

Вернуться к тексту