Далёкие звёзды (джен)

Младший инженер, оператор бортовых систем жизнеобеспечения корабля «Буйвол» Алекса Тайлс.

Завожу дневник, так как на борту слишком много нештатных ситуаций за один рейс, как полагается в таких случаях.

Бортовое время: 17 августа 2095 года 20:15.

Антон задержался и всё тараторил мне про то, как надо бережно обращаться с его реактором потому что он себя плохо чувствует из-за «внешних возмущений», потом я отправила его спать, а сама стала просматривать журналы и личные дневники команды. Местами становится не по себе, но мне кажется, из-за одиночных бдений начинает многое мерещится. Как по мне, вполне себе обычный корабль, немного мрачноватый, но это только потому, что команда не обжила помещения, и они кажутся пустыми, хотя на самом деле заполнены до отказа всякими устройствами, кабелями, информационными панелями и т.д. У меня очень много работы, много всего надо проверить и перепроверить. Писать буду по мере возникновения проблем.

Единственное что меня на данный момент беспокоит, это то, что ЧП может иметь недиагностируемые обычным способом проблемы. А таких проблем по возможности надо избегать, так как, если что пойдёт не так, то до доков очень далеко.

Конец записи.

Бортовое время: 18 августа 2095 года 16:20

Вроде всё проверила, и даже чуть больше чем можно, но никаких проблем найти не удалось. И хорошо, что не удалось, потому что ремонтировать мне сейчас совсем ничего не хочется. Как просил Антон, я приглядываю за его дражайшим реактором, но пока он ведёт себя хорошо, и температура практически вернулась в норму, вот только надолго ли…

А вот из плохого, например, то, что буря продолжается, и связаться с кем-либо не удаётся до сих пор. На всех частотах только белый шум и редкие обрывки радиосигнала, пару раз соединение устанавливалось, но что-то передать по нему нереально. Ну, хоть пусть знают, что раз мы запрашивали связи, то тут есть живые. Я, конечно, понимаю, что если мы не будем подавать признаков жизни, то к нам не полетят спасательные корабли и про нас забудут, списав в убытки от естественных причин, но я стараюсь об этом не думать. И так как нам тут никто помогать не будет, надо чтобы ничего и не произошло в будущем.

Как-то так складывалась моя жизнь, что помощи искать было неоткуда. Родители умерли в раннем детстве, государству лишний рот был не нужен и меня могли бы потерять в бумажной волоките, но тут объявилась бабушка, которая взяла на себя роль опекуна. Это были долгие годы, на протяжении которых я думала только об одном: как бы побыстрее свалить, куда глаза глядят, потому что жизнь с бабушкой была полна приятных моментов, типа порки и мозгоправления. Каждый день мне вбивалось, что я никем не стану и закончу свои дни где-нибудь на помойке, и то это в лучшем случае, к тому же, я вся в мать и ни черта не умею делать нормально, кроме как тратить время на всякую ерунду. И так каждый день всю мою жизнь, сколько себя помню. Ясное дело, что в подростковом возрасте я старалась подольше находиться вне дома, но каждый мой шаг контролировался, а все попытки избавиться от гнёта заканчивались простой фразой «Если ты попытаешься уйти, я тебя обратно не приму, а на улице ты опустишься на самое дно и станешь проституткой и наркоманкой». Да, именно так она и говорила ребёнку лет с десяти или даже раньше, я не помню. Вряд ли это могло пройти безболезненно в таком раннем возрасте, но я вроде ничего за собой не замечаю.

Во мне кипел юношеский максимализм, но мозги у меня были, несмотря на то, что говорила бабушка, и я, зная её, понимала, что это не пустые угрозы, ведь жизнь на улице мне казалось ужасной. Это как боязнь темноты, если в детстве было какое-то отрицательное явление, связанное с темнотой, и у ребёнка в голове закрепилась связь, что темнота — есть плохо и страшно, то потом, в старшем возрасте, её разорвать довольно сложно.

Если мне приходилось случайно попадать в район, даже отдалённо напоминающий трущобы, меня охватывал страх, что вот из подворотни выползет всякий сброд, и они начнут выяснять, с какого я района, или, ещё чего хуже, домогаться. На самом деле, я прекрасно понимала, что не в каждой подворотне скрывается зло, но ничего с собой не могла поделать. Странный страх, но он был, и один раз даже обрёл плоть в виде двух нетрезвых тел. В тот раз я просто убежала, и, как ни странно, стала спокойнее относиться к этим районам, тем более трущобы расползались по городу, как чума. Тогда как раз был какой-то очередной кризис в разгаре, и очень много людей теряло работу, начался разгул преступности. В те времена можно было на практике удостовериться в верности теории разбитых окон*, и запросто ощутить её на себе. Я стала осторожней и практически избавилась от страхов, но приобрела некоторые проблемы.

После смерти бабушки я оказалась там, куда больше всего не хотела попасть, но как-то удалось выжить. Я поступила в космоучилище и параллельно ходила на курсы операторов систем жизнеобеспечения. И вот я тут. Второй раз в жизни лечу в открытом космосе коммерческим рейсом. Мне кажется, жизнь складывается довольно неплохо.

Конец записи.

Бортовое время: 18 августа 2095 года 21:40

В прошлый раз, на мой взгляд, я как-то слишком эмоционально подошла к ведению дневника. Просто слишком много чего накопилось и захотелось это выплеснуть. Никому это не нужно. Не хочется лишний раз вспоминать то, что следует забыть.

В любом случае, относительно корабля писать нечего, потому что он работает сносно, разве что надо внимательно следить за парой вещей, но они никуда не денутся и тем более это не столь важно, чтобы об этом писать сюда.

Как только сформирую свои мысли, возможно, напишу, заодно надо получше освоиться на этом корабле. А то как-то мне показался странный шуршащий звук в вентиляции. Возможно, разболтался вентилятор где-то.

Конец записи.

Бортовое время: 20 августа 2095 года 05:04

За последний день практически ничего не произошло. Я планировала завтра часов в 12-14 начать частичный ремонт системы жизнеобеспечения, но для этого надо активизировать аварийную, а чтобы её включить и не разбудить весь экипаж, надо отключить первый контур контроля аварийных ситуаций. Короче говоря, если чинить, то в случае аварии будет очень не хорошо. Поэтому я подумываю о локальных работах. Ну, и там надо цветочки рассадить под лампами, на всякий случай. Лишняя генерация кислорода не помешает.

А теперь собственно о том, почему я начала писать в этот раз. Я спала, и мне снилось что-то странное о Земле или не о Земле. Сначала я подумала, что это Земля, но потом твёрдая убеждённость в этом пропала. Я точно не помню, но, кажется, действие было связано с какими-то обрядами. Я стояла за спинами у каких-то людей, одетых в чёрные балахоны и монотонно покачивающихся в такт бубнящему непонятные слова, голосу. Они образовывали какое-то подобие круга, но что находилось в центре, я не рассмотрела, единственное, что помню, оттуда шёл свет. Я стояла и не понимала того, что там происходит и внезапно ко мне обернулся один из людей в балахоне, и я тут же проснулась. Обычный сон после просмотра сериалов про мрачные времена, но странное было не в этом. Когда я подскочила на койке, мне показалось, что в переборке что-то двинулось. Я встала, не глядя, взяла фонарь и подошла к двери. Я никогда не закрываю двери. Я знаю, что это неправильно, но в случае локальных аварий это сохранит ценные мгновения, а в случае больших проблем мало что поможет в принципе. Так вот, я подошла к двери и заглянула в коридор, и тогда меня прошибло потом. Чёрт меня подери, если мне показалось, чёртов кусок балахона скрылся в кают-компании. Я врубила прожектор на самую большую мощность и со всех ног кинулась к кают-компании. Ну, как прожектор, стандартный фонарик ручного терминала может довольно ярко светить, если знать, как его заставить.

Там было пусто и темно. Я попыталась включить свет, он моргнул, но тут заискрил щиток электропроводки, и всё вырубилось. Я осмотрела каждый угол с фонарём. Везде было пусто и, естественно, без каких-либо следов инквизиторов или кого бы там ни было. Я немного пришла в себя и поняла, что мне это показалось, а вот сгоревшая проводка мне не показалась, и я прям в трусах полезла искать причину. Причину я не нашла, зато нашла пару сомнительных участков проводки, на которых нет системы самотестирования (экономисты, блин). Всё это хозяйство придётся менять, а это чертовски много работы в узких шахтах коммуникаций. Выбило автомат, и когда я снова его включила, как ни странно, всё заработало. Свет работал штатно, остальные системы не шалили.

Я стараюсь не думать о том, что я видела спросонья, а когда думаю, убеждаю себя в том, что моё сознание играет со мной, но проблема в том, что этот балахон был слишком реальным, чтобы мне померещиться. Я до сих пор могу закрыть глаза и вспомнить, каким он был.

Хоть я и уверена, что это не корабль призрак, но мне начинает казаться, что с ним всё же что-то не так. Может, если его обжить, то напряжение, ощущаемое в воздухе, уменьшится. Так что обязательно надо ещё папоротниками заняться и да, спать в ближайшее время не придётся, мне так кажется.

Конец записи.

Бортовое время: 21 августа 2095 года 09:45

Ремонт занял больше времени, чем я предполагала, да и особо спешить было некуда, но по ходу дела выявились некоторые проблемы. На данный момент я успела заменить 2 участка проводки из четырёх, но проблема не в этом.

На борту имеется пара штатных ремонтных роботов для эксплуатации в экстремальных ситуациях. Их особенность в том, что они практически одноразовые, потому что при любом сколько-нибудь серьёзном повреждении корабля, которое нельзя починить руками, активируется один из этих самых роботов и за счёт себя самого ремонтирует корабль на столько, насколько хватает ресурса. Ну, это в случае, если повреждение небольшое, в ином случае, обе железяки без остановки клепают дыры, пока ресурсы не закончатся. Обычно они комплектуются тройным набором всяких крайне необходимых вещей, из которых собираются всякие агрегаты, типа магнитных ловушек реактора, заплаток для корпуса и так далее. Но, почему-то у одного из наших ботов всего полтора комплекта, у второго — два. И в целом по кораблю очень мало запчастей. И это ни черта не нормальная ситуация, и кто принимал такой корабль, я не понимаю. Вообще-то, за оснащение отвечают исключительно работники доков, с которыми компания заключает разовые договора, а команда пользуется тем, что есть. Так сложилось исторически. И теперь, благодаря такой ситуации, получается так, что кабели, которые я меняла, я еле нашла, а снятые придётся как-то ремонтировать и потом использовать, потому что больше кабелей такого типа нет, а другие ещё, возможно, пригодятся. Очень плохо, что я первый раз поднялась на борт за час до отлёта, так как была какая-то заминка с документами, и я не смогла осмотреть всё и пнуть кого надо. Но теперь ничего не попишешь.

Шахты уж очень узкие, и кое-где трубы и кабели разложены кое-как. Из-за всего этого иногда бывает сложно залезть или вылезти или нормально проложить что-то новое. Разгильдяйство предыдущего(их) оператора(ов) прибавляет сильно много забот.

Успела правда посадить несколько папоротников в районе постоянно работающих ламп, но этого мало. Надо будет смонтировать пару энергосберегающих излучателей и сделать рядом с ними цветник, а лучше несколько, слава богу, хоть на это ресурсов хватит. Может, ещё получится посадить пару помидорных кустов, но это только если получится найти семена. Было бы очень не плохо есть безвкусную беловую гадость с настоящими помидорами. Что-то я размечталась, ещё два силовых кабеля сами себя не заменят, а жаль.

Конец записи.

Бортовое время: 21 августа 2095 года 16:03

Бортовой компьютер продолжает анализ электромагнитной бури, но пока каких-то законченных данных нет, но зато есть данные о том, когда она закончится. Судя по изменению мощности шумового излучения, буквально завтра возможно будет связаться с космодиспетчером. Ох, и много же мне надо будет объяснять.

Работы с электроснабжением я почти закончила. Кроме этого ничего более менее серьёзного не случалось. Ночью было всё спокойно. Надеюсь, и дальше так же пойдёт.

Конец записи.

Бортовое время: 22 августа 2095 года 19:20

Где-то в середине дня появился устойчивый сигнал с диспетчерской. Телеметрия проходила с 40% потери пакетов данных, но это, в принципе, терпимо для того чтобы отправить отчёт о произошедшем. Я по инструкции подготовила все данные о произошедших нештатных ситуациях, ну, конечно, исключая историю с халатом в кают-компании, потому что после такого сразу включат в работу психолога и не дадут спокойно управлять кораблём. За всё время, что прошло с того момента, я много думала и всё же пришла к мысли, что мне это померещилось. Может, это недели запоев на земле в ожидании рейса дают о себе знать, или ещё что, но, видимо, этого не было наяву.

Диспетчер сказал, что данных слишком много, чтобы их мгновенно обработать, поэтому, как только они там разберутся в ситуации, мне сообщат. Они там переходят на усиленный режим работы и вызывают людей из резерва, короче аврал. Единственное, что ещё сказал, это чтобы я обновила базу данных по астероидам и другим небольшим космическим камням. У них там какие-то аномалии заметили.

Я всё сделала, как подсказал диспетчер. Где-то спустя час, после этого количество шумов в эфире начало снова расти, так что пакеты практически перестали проходить, но бортовой компьютер обнадёжил и пообещал, что завтра появится возможность где-то часа на четыре выйти на связь. Это вроде как было спрогнозировано с вероятностью 80%. Вот знаю я эти машины — это как с предсказанием погоды на земле: пообещают солнце, ты выйдешь в тапках, а на улице ливень, и мокни себе. На самом деле, я просто не разбираюсь, как они работают и из чего они делают какие-либо выводы. Мне никогда не было интересно и вряд ли будет. Консервная банка с электричеством, а строит из себя не пойми что. Хорошо, что хоть разработку искусственного интеллекта запретили лет семьдесят назад. Прям вот представляю железяку, которая учит меня жизни, притом сама не может точно знать, какая завтра будет погода.

С другой стороны, надо ждать связи, только через диспетчера можно понять, что происходит. Странно, но мне почему-то показалось, что наш корабль не единственный, кто столкнулся с подобными проблемами. Я имею в виду странное поведение техники. Диспетчер так странно отреагировал, что первое, о чём я подумала, это то, что у них там это везде. Надо дождаться завтра.

Конец записи.

Бортовое время: 23 августа 2095 года 18:15

Произошло что-то странное. Очень странное. Это, пожалуй, всё, что я смогла вынести из того, что услышала. Когда появился устойчивый сигнал, у меня сразу же появился входящий вызов из диспетчерского пункта, но когда началась трансляция, я увидела вместо привычного ЦУПа какое-то другое место. На заднем плане не было ровным счётом ничего, кроме однотонной серой стены. Скрестив руки над пластиковым столом и откинувшись в кресле, на меня смотрел мужчина лет около сорока с гладковыбритой головой. Ничем не примечательное европейское лицо, разве что немного узковаты брови. Я всё ещё не успела удивиться, а мужчина уже заговорил. Он представился сотрудником безопасности и сказал, что его зовут Льюис. После такого краткого вступления, безопасник перешёл сразу к делу. У них так принято, я помню это ещё по земным полицейским, им не интересны твои сопли и слёзы, если говорить прямо, возможно, тебя выслушают и что-то сделают.

Льюис попросил меня кратко рассказать обо всём, что произошло за всё то время, когда связи с диспетчерской не было, затем попросил охарактеризовать коллег. Я попыталась официальным языком повторить то, что я написала в отчёте, но он меня остановил и сказал, чтобы я описала, как всё было, своими словами. Это было сложнее, спустя какое-то время от его молчания я начала переживать и заметно дёргаться, но продолжала рассказывать, что знаю. Потом безопасник спросил, не исключаю ли я возможности саботажа кем-либо из членов экипажа. Я — младший инженер этого корабля, и у меня не сильно много опыта в такого рода делах. Такая идея мне в голову не приходила, так как, если, не дай бог, что случится с кораблём, то мы все здесь окажемся в одной большой консервной банке посреди космоса, о чём я и сказала Льюису. Он сказал нечто типа: «Спасибо, ждите дальнейших распоряжений и внимательно следите за кораблём».

Весь разговор получился с одной стороны напряжённый, потому что тон безопасника мне показался обвинительным, а с другой стороны, очень странным и похожим на затянутые монологи двух замкнутых людей. Один пристально пялится в лицо другому и задаёт провокационные вопросы, а второй пытается это дело парировать. Самое странное, что я не заметила задержки при передаче сигнала. Она была, но я почему-то не обратила на неё внимания.

Затем меня переключили на диспетчера. Я увидела лицо крайне уставшего человека который явно не спал несколько дней. У него были такие синяки под глазами, словно он уснул на стаканах. Джон поприветствовал меня и в двух словах сказал, что умники до сих пор ни черта не придумали, кроме названия аномалии. Они её назвали «вспышка» и сейчас нещадно спорят о том, где точно её источник. Повторится ли это, и что вообще ожидать, пока никто не может сказать, потому что над ответами на эти вопросы пыжатся все вычислительные мощности Земли и округи, но пока внятного результата нет. Джон посоветовал увеличить значение чувствительности СОЭСа** и, боясь каждой тени, ползти в точку назначения, моля бога, чтобы всё было хорошо.

Мне это ничерта не придало уверенности, и теперь вопросов стало ещё больше, чем было.

Конец записи.

Бортовое время: 24 августа 2095 года 22:45

Я закончила ремонт, как смогла, и наперёд поменяла кое-какие ответственные узлы и магистрали. Материала, конечно, не хватило и пришлось собирать то, что попало под руку и по средствам такой-то матери соединять так, чтобы работало.

Обо всём об этом я сообщила диспетчеру, благо связь практически не пропадает теперь. Джон выглядел совсем дерьмово, о чём я не преминула сказать. Он засмеялся и поблагодарил за комплимент, но сказал, что через два часа кончается его смена и будет возможность отдохнуть по-человечески, так как напряжение потихоньку начало спадать и начальство от рвания и метания перешло к анализу последствий. Я не захотела спрашивать, о каких именно последствиях он говорит, поэтому просто пожелала ему нормально отдохнуть и отключила связь. На самом деле, пора бы и мне, пока я не заснула, проанализировать, что за чертовщина тут творится, но я не знаю, с чего бы начать.

Конец записи.

Бортовое время: 27 августа 2095 года 05:39

Я просто запишу, что мне приснилось. Постараюсь вспомнить максимум.

Я оказалась в каком-то тёмном пыльном помещении, и мне показалось, что, наверное, это рубка связи. Ну, на больших военных кораблях есть специальная каюта для оператора связи. Только антураж там был не современный, а как будто из прошлого века. Мониторы с ЖК-экранами, большой громоздкий и неудобный пульт контроля связи, а возле кресла оператора лежали накладные наушники из жёсткого доисторического пластика. Было такое ощущение, что я попала в музей, который довольно паршиво убирают, потому что везде лежал почти сантиметровый слой пыли. Такой можно увидеть разве что в системах вентиляции, если её запустить на несколько месяцев и параллельно заставлять около сотни людей бегать по всему кораблю, либо поджечь его и потушить. Кстати, о запустении. Всю комнату освещала одна единственная рабочая лампа, и та была то ли люминесцентной, то ли светодиодной. Свет шёл белый, тускловатый, что-то в ней мне явственно говорило о её будущей кончине в самое ближайшее время. Прям поменять захотелось, но потом я забыла про неё.

Ощущения времени не было. Совсем. То есть, было ощущение, будто я во временном вакууме, и вокруг всё застыло. Мир вокруг замер, словно сели батарейки в двигателе вселенной, и всё вокруг повисло в неопределённости. Слева от кресла был шлюз, ведущий, видимо, в чрево корабля. Оставаться в рубке мне не сильно хотелось, и я подошла к двери. В её недрах что-то переключилось, и индикатор загорелся зелёным. Я стояла и ждала, пока шлюз откроется, но этого не происходило, и тогда я заметила характерный круговой замок, и тогда в моей памяти всплыло, что он называется штурвал кремальерного затвора, но зачем оно мне, я не знаю, зато знаю, что с ним делать. Я попыталась его провернуть, что получилось у меня с трудом. Наконец, я докрутила до упора, шлюзовая дверь поддалась и поползла в сторону с противным скрипом. В лицо мне ударил небольшой поток воздуха, но чувства были сильно смазаны, и сконцентрироваться на чём-либо больше пары мгновений было практически невозможно, поэтому я немного постояла в шлюзе, а затем сделала пару робких шагов внутрь.

Вместо следующего помещения я увидела коридор без освещения, заканчивающийся таким же шлюзом, как тот, который я только что открыла. Делать было нечего, и я пошла к следующему. Повторив процедуру открытия и подождав, пока дверь шлюза откроется, я заглянула внутрь. И, чёрт подери, там снова был коридор, причём как две капли воды похожий на тот, который я только что прошла. Я не остановилась и пошла дальше.

Всё это было очень странно, потому что в коридорах не было светильников, а света меньше не становилось, но это я поняла только когда стала вспоминать сон.

Я шла дальше всё новыми и новыми коридорами, они меняли форму, цвет, возможно, даже рельеф стен и в какой момент стали похожи на туннели, но меня это абсолютно не удивляло. В какой-то момент я наконец добралась до шлюза, за которым не было тоннеля, а была большая тёмная комната с ярким пятном света в центре.

Самое интересное, что я понимала, что вокруг светлого пятна стоят шкафы или ящики и ещё какие-то вещи, но даже их очертаний не было видно. Мне ничего другого не оставалось, как подойти к этому пятну. Мне показалось, что граница света материальна, и её можно потрогать, я протянула руку — и вправду, как будто что-то мягкое, приятное. Я уже сделала шаг в сторону света, как в этот момент меня окликнули из темноты, за мгновение до того, как я проснулась, я успела увидеть лицо. Я не узнала этого человека, но он мне показался чертовски знакомым. Он был такой измождённый, грязный и со шрамом на правой щеке. Его мутные глаза умоляюще смотрели на меня и тут он прошептал: «Помоги». Я проснулась, но всё ещё видела его глаза перед собой. До боли знакомые, но я никак не могу вспомнить, чьи они.

Можно как угодно интерпретировать этот сон, а можно просто забыть, что он был, и жить дальше, но, мне кажется, я встречусь с этим человеком.

Анабиоз меня заждался, как и я его. Слишком много что-то происходит. Ненормально всё это.

Конец сообщения.

*теория описывает ситуацию при которой рост числа серьёзных правонарушений начинается с попустительства властей к мелким.

**системы обработки экстренных сигналов