Парень не промах (джен)

* * *

Когда слуга пригласил Морана пройти в зимний сад, где его ожидала беседа тет-а-тет с загадочным мистером Скука, он без особых сожалений оставил приунывшую компанию, недокуренную сигару и недопитый кофе.

Слуга провел его через небольшую анфиладу комнат, в конце которой действительно была стеклянная оранжерея с тропическими растениями, посреди которой был обустроен бассейн-джакузи с небольшим баром. Из невидимых динамиков лилась приятная классическая музыка, и в воздухе витали легкие ароматы цветущих здесь растений. Обстановка больше напоминала прелюдию к любовному свиданию, чем к деловой беседе, но, видимо, ему придется сразу привыкнуть к тому, что новый заказчик — большой оригинал.

Слуга ушел, оставив на ажурном стуле полотенце и халат, а на деревянных мостках — шлепанцы. Моран не очень-то был готов к такому повороту, потому так и остался стоять посреди оранжереи, предвосхищая явление перед ним мистера Десмонда в чем мать родила — пожалуй, это его уже даже не удивило бы.

Мориарти наблюдал за вошедшим Мораном с безопасного расстояния — его кресло стояло в дальнем углу зимнего сада, в густой тени олеандров и апельсиновых деревьев, и, чтобы заметить его там, нужно было точно знать, куда смотреть.

Моран этого не знал, но без сомнения, обладал чутьем охотника; был определенный нерв в том, как он обводил внимательным и цепким взглядом оранжерею, не пропуская ни одной мелочи, как прислушивался к каждому шороху... Наверное, в былые времена солдаты британских колониальных войск именно так выслеживали бенгальских тигров вблизи тропы, ведущей на водопой, или коварных тагов*, таящихся в лесных зарослях. От неожиданной фантазии адреналин горящей нефтью потек по жилам Мориарти, как если бы он в самом деле диким зверем пробирался к ручью, или держал наготове шелковый "румал"...*

"А ведь наша игра едва начата... Полковник хорошо держится. Что ж, от души желаю удачи вам в дальнейших испытаниях, мистер Себастьян Моран".

Почему-то Джиму не хотелось, чтобы Моран нашел его первым, и он предпочел нарушить свое инкогнито, встал с кресла и, раздвинув душистые ветви, вышел к краю бассейна.

— Простите, что не дал вам возможности насладиться хересом и "гаваной", мистер Моран. Но сейчас самый удобный момент, чтобы поговорить наедине и кое-что обсудить. Например, ваш контракт и его условия. Вы ведь за тем и приехали сюда, верно? Давайте присядем... — он указал на круглый стол, стоявшей посреди площадки с искусственным белым песком, и придвинутые к нему легкие стулья. — Или сперва окунемся в бассейн? Очень освежает голову перед переговорами.

Мистер Десмонд вынырнул из зарослей и появился перед ним отнюдь не в фиговом листочке, а все в том же наряде для охоты. На вид он был совершенно трезв, как будто не пил ни капли или только что встал из-под капельницы с препаратами, вымывающими весь спирт из крови.

"Что ж, это выглядит лучше пьяных приставаний..." — решил Моран, и в ответ на предложение, высказанное им, кивнул в сторону стола:

— Предпочитаю сперва завершить наши дела, а уже потом расслабляться. Если вы, конечно, не возражаете, сэр.

Он сел за столик первым, фактически вынуждая своего заказчика последовать его примеру. Было бы чертовски странно вести с ним какие-то серьезные переговоры, вздумай он сразу полезть в бассейн. А переговоры действительно должны состояться, иначе он просто напрасно тратит здесь свое время...

— Я догадался, что мистер Горан меня сюда пригласил вовсе не за красивые глаза и не за политику поговорить, мистер Десмонд. Или мне можно называть вас просто по имени — Джим? — бросил он пробный камень.

"Назовет он мне свое настоящее полное имя или нет?" — спросил он сам себя и тут же поставил на то, что нет, не назовет, по крайней мере до тех пор, пока они не согласуют все условия контракта. А возможно, что и после того, как они их согласуют, он так и предпочтет остаться для него мистером Декстером Десмондом, банкиром из Нью-Йорка...

— Джеймс, с вашего позволения, Себастьян, — холодно поправил Мориарти, хотя холодность тона была смягчена невольной улыбкой, вызванной военной прямолинейностью полковника. — Джим я только для ограниченного круга пользователей, и вы пока в него не входите. Зато вы перестали быть в числе профанов, знающих меня как Декса Десмонда, американца. Признаюсь, я рад этому обстоятельству... когда Горан впервые предложил вашу кандидатуру, у меня были серьезные сомнения, но вы почти сумели их рассеять.

Он налил в бокал апельсинового сока, жестом предложив Морану выбрать напиток по своему вкусу, и продолжил:

— За обедом вы наверняка решили, что я — просто богатый псих, которому нравится унижать людей. Это не совсем так. Я не подначивал вас, спрашивая об убеждениях и отношении к прекрасному полу. Это была часть собеседования, и довольно серьезная. Большая часть кандидатов на ней проваливалась. Вы прошли дальше всех, и поэтому я задам сейчас главный вопрос. Себастьян, готовы ли вы убивать для меня? Нет... не одного человека... и не один раз. Многих людей. Разных людей. Убивать без вопросов и разговоров, без оглядки на цвет кожи, возраст и пол? Предвосхищая уточнение, добавлю: да, среди них могут быть женщины и дети, и скорее всего, будут.

"Ого!" — Моран мысленно восхитился прямолинейностью мистера Десмонда, и подумал, будет ли с его стороны бестактно именно сейчас задать вопрос о гонораре за выполнение заказов на регулярной основе?

Он налил себе яблочного сока и добавил в него сок красного апельсина. Получилось красиво, как золото с кровью.

— Мне уже доводилось убивать и женщин, и детей, и людей с иным цветом кожи, сэр. В Афганистане, в Ираке, в Сербии. Не думаю, что есть какая-то разница в том, где мне придется делать это снова. Вопрос в том, насколько часто. И другой вопрос — за сколько? В какую сумму вы оцениваете такие услуги?

— Кровь слаще меда... *— прошептал Мориарти, полузакрыв глаза, и дотронулся тонким длинным пальцем до бокала Морана. — Да вы сюрреалист, Себастьян... и, пожалуй, совсем не такой невежда, каким умеете казаться.

Он будто с трудом поднял ресницы и проговорил медленно и отчетливо:

— Иногда часто... Иногда редко... Зависеть это будет отчасти от уровня кортизола и нор-адреналина в моей крови, отчасти — от степени угрожающей мне опасности, поскольку число людей, желающих мне мучительной смерти, давно перевалило за сотню. Справедливости ради замечу, что число облагодетельствованных, возносящих воскресные молитвы за неведомого покровителя, в несколько раз больше. Филантроп я не в меньшей степени, чем мизантроп... все зависит от фазы луны, Себастьян, и времени года.

Мориарти усмехнулся — его усмешка вкупе с ироническим тоном всегда сбивали собеседников с толку, не позволяя понять, шутит этот странный человек или говорит всерьез.

— Что касается денег... это самый простой вопрос. — Джеймс вытащил из внутреннего кармана чековую книжку, черную ручку с золотым пером и подтолкнул все это к Себастьяну.

— Напишите сами желаемую сумму на время вашего испытательного срока, который продлится три месяца. Предупреждаю сразу, придется много ездить. Мы заключим временный контракт, а когда наступит время заключать постоянный — в том случае, если вы устроите меня как подчиненный, а я вас как босс — условия будут такими же: сумму вознаграждения вы укажете сами. За месяц или сразу за год, решать вам. Мне абсолютно все равно.

Некоторое время Моран находился в состоянии легкого ступора — еще ни разу за все время его специфической работы, ему не предлагали самому назначить цену своих услуг. Обычно называли или узкий диапазон или конкретную сумму за конкретный результат.

"Интересно, а если я напишу на чеке сумму в миллиард фунтов, он меня лично утопит в этом джакузи или будет несколько суток использовать вместо мишени на стрельбище?" — спросил он себя, нащупывая в кармане почти опустевшую пачку сигарет и зажигалку. Его пальцы немного дрожали, когда он достал сигарету, и он предпочел бы это скрыть, но было поздно, собеседник уже заметил признак волнения, от такого проницательного взгляда сложно было что-либо спрятать.

"Так. Хватит фантазий, это просто еще один тест. Всякая услуга имеет свою предельную цену, и тот, кто нанимает себе киллера, должен быть хотя бы приблизительно знаком с расценками... И потом, это не моя цена, это то, сколько стоит его уверенность во мне, как в исполнителе его воли, это цена его безопасности или его каприза..." — принялся рассуждать Моран, глядя на чековую книжку, выпущенную одним из крупнейших банков Швейцарии, на ее дорогую бумагу и ажурное тиснение вензельного узора по углам... на ручку фирмы Montblanc ценой порядка тысячи фунтов... Мистер Десмонд, кто бы он ни был на самом деле, весьма ценит себя, стало быть, тут опаснее продешевить, чем запросить лишнее...

Прикинув кое-что еще, Себастьян докурил сигарету, затушил ее в пепельнице, услужливо приготовленной для него, и, вооружившись ручкой, написал в графе "сумма" свою цифру.

Теперь ход был за мистером Скукой, посмотрим, развеселит ли его такая цена за удовольствие получить в свое распоряжение мистера Себастьяна Морана...

Мориарти в свой черед подтянул к себе чек, поднял, поднес к самым глазам, точно человек с сильной близорукостью, и с минуту пристально изучал. Интересовали его в данный момент вовсе не цифры, но Моран об этом не знал.

Полковник по-прежнему прекрасно держался, как будто собственные нервы намотал на кулак. Мориарти мысленно прибавил в его карточку еще один "плюс". Очень многие из тех, с кем ему приходилось решать денежные вопросы, в сходной ситуации или тушевались, или нелепо суетились, или немедленно начинали наглеть и забывать свое место. А Моран курил себе, пускал дым колечками, и ждал реакции потенциального работодателя.

— У вас замечательный почерк, Себастьян, — проговорил Джим своим настоящим голосом и второй раз за день одарил собеседника настоящим взглядом, полным одновременно холодной горечи и острого интереса. Так могла бы смотреть Луна, будь у нее эмоции, или студеная осенняя ночь.

— Мои комплименты вашему учителю чистописания. Вы пунктуальный и упорядоченный человек, жутчайший зануда, но именно такой мне и нужен, поскольку я сам — чистый и концентрированный хаос, вы в этом еще убедитесь.

Он вернул чек Морану:

— Сделайте милость, закончите начатое — заполните все остальное.* Да... да... здесь и здесь... здесь ваше полное имя... и здесь. Но вы наверняка и без меня знаете, как заполнять чеки.

— Значит, к сумме у вас вопросов нет, сэр? — на всякий случай осведомился Моран, снова берясь за ручку. — Я имел в виду, что это мой гонорар за каждое дело, доведенное до желаемого вам результата. Не считая накладных расходов.

Мистер Десмонд только кивнул в ответ, показывая, что ему неинтересно обсуждать такие мелочи.

Моран заполнил остальные графы, сожалея о том, что на этом типе чека (на предъявителя) нет графы, в которой должна была бы красоваться подпись самого владельца чековой книжки. Ему было любопытно, подписал бы он ее своим настоящим именем или как Декстер Десмонд? Впрочем, при таких возможностях, какими он обладал, мистер Скука мог себе позволить и даже должен был иметь сколько угодно имен и гражданств.

В таком случае ему не составит труда выполнить еще одно пожелание Морана:

— Простите, что снова возвращаюсь к теме денег, она, я вижу, вам уже наскучила, но... но у меня есть определенные социальные обязательства... и я должен быть чист перед законом в вопросах прозрачности моих доходов. Не всех, лишь определенной части. Полагаю, это будет возможно устроить, если вас устроит то, как я работаю?

Эти обязательства касались денег, которые Моран выплачивал дочерям после развода с их матерью. Идеальной ситуацией для того, чтобы не привлекать к своей персоне ненужное внимание налоговой и прочей полиции, было его официальное трудоустройство на непыльную должность, весь доход от которой он мог бы легально показывать в своих декларациях. Все прочие средства он уже надежно спрятал в той же Швейцарии, и регулярно пополнял свои счета после каждого успешного дела.

Угол рта Мориарти дернулся вниз, как будто ему было неприятно само упоминание о какой-то отдельной жизни человека, которого он собирался нанять.

— Мужем вы оказались плохим, насколько могу судить, мистер Моран, но из вас вышел прекрасный отец. Очень заботливый. Это похвально. Разрешите послать вашим дочкам по набору школьных принадлежностей к началу нового учебного года. И не тревожьтесь о налогах: перед британским правительством вы будете абсолютно чисты и невинны.

Он забрал у Морана ручку — почти что выдернул из пальцев — и принялся вертеть ее в собственных пальцах, как живое непокорное существо, которое требовалось усмирить.

— После испытательного срока вы де-факто займете место моего помощника по особым поручениям и личного телохранителя. Де-юре вы будете возглавлять службу безопасности в одной из принадлежащих мне компаний. Это холдинг с разветвленной структурой, с филиалами в нескольких странах, в том числе в России и на Балканах, так что ваши частые командировки будут логичны и обоснованны. Еще вопросы? Прошу вас, мне крайне не хотелось бы оставлять что-то важное недовысказанным именно сейчас. А знаете почему? Потому что рабочий контракт, который я вам предлагаю, по сути очень похож на брачный. Вы получите богатое приданое в виде гонораров и свободный доступ к моему имуществу, но в нагрузку еще и меня — капризного, сварливого, злопамятного, склонного к истерикам и депрессиям, иногда одновременно, полуночника, психа, преступника, и вдобавок ревнивца и собственника, способного заткнуть за пояс сто тысяч первостатейных мегер. Ах, да. Я еще и аморальный развратник, и мой образ жизни весьма далек от консервативных ценностей, милых вашему сердцу британского джентльмена. Вас не пугает такая перспектива?

Усмехнувшись, он кивнул на колышущуюся воду бассейна:

— Можно ринуться в воду, очертя голову, но в нашем случае я скорее склонен договориться на берегу.

— Пугаете меня, мистер Десмонд? — усмехнулся Моран.

Он уже какое-то время ловил себя на том, что ему вся эта авантюра нравится. Нравится тем, что Судьба подкинула ему необычного попутчика на неопределенный отрезок жизни, попутчика, с которым точно невозможно будет ощущать, что жизнь — рутина. А он уже начал ощущать ее именно так, даже невзирая на редкие адреналиновые всплески, которые получал благодаря "заказам". Но в остальном, в остальном это была именно рутина, бездельная трата времени и денег, лишенная смысла и какой-либо цели. Вкус жизни был им утрачен, и, до этого странного собеседования, он думал, что безвозвратно.

Мистер Десмонд давал ему то, чего так недоставало — возможность применить свои знания, умения и навыки, вступив в опасные игры с сильными мира сего — почему-то Моран был уверен, что со слабаками мистер Скука попросту не связывается, ну, в крайнем случае, выступает для них анонимным благодетелем или истребителем — в зависимости от фазы Луны, так он, кажется, выразился? И платой за такую возможность была всего лишь его сумасбродная персона на его попечении? Пффф... Да это лучший подарок, о каком он мог мечтать!

И, чтобы не на словах, а на деле показать ему готовность вступить в эту безумную игру, Моран поступил предельно просто — развязал и стянул берцы и носки, потом брюки и жилет с футболкой, и, оставшись лишь в трусах, спустился в бассейн, тут же закипевший белыми бурунами водных потоков, включившихся от фотоэлементов.

— Нет. У меня и в мыслях не было, что такого, как вы, можно чем-то напугать... Всего лишь говорю правду, одну только правду, ничего кроме правды. — тут Моран начал раздеваться, и слова застряли у Мориарти в горле: он не ожидал от полковника подобной прыти и мальчишеской легкости в принятии сложного решения. По его опыту общения с занудами и солдафонами всех мастей, Себастьян должен был еще по крайней мере с час выносить ему мозг, дотошно докапываясь до мелочей предстоящей службы.

Да, полковник в третий раз за день сумел удивить Джима. Это был абсолютный рекорд.

Не говоря уж о том, как приятно было посмотреть на тренированное тело, поджарое и мускулистое, загорелое, налитое природной силой, без участия стероидов и синтетической отравы — такого тела не постыдился бы и двадцатилетний красавчик-манекенщик, в то время как Моран был обычным с виду мужиком в возрасте хорошо так за тридцать.

Оскар Бойл, ныне покойный, тоже выглядел неплохо в плавках, но по сравнению со своим преемником выглядел как коренастый дуб рядом с молодым кленом. Джим сам испугался подобной нелояльности по отношению к почившему другу и мысленно попросил у него прощения: Бойл был рядом с ним много лет и неоднократно прикрывал от пуль, а Себастьяна он пока что не видел в настоящем деле... Впрочем, почему же нет? Моран ни секунды не колебался, когда потребовалось усмирить разошедшегося Медоуза, и справился на отлично.

Взглянув на своего нового патрона снизу вверх, как вассал на короля, Моран заявил:

— Я тут подумал немного, и решил, что, пожалуй, готов к плаванию в вашей компании, мистер Десмонд. Все прочие вопросы, которые у меня появятся в процессе освоения моих обязанностей, будут исключительно рабочими. Не думаю, что с их решением у вас будут какие-то сложности.

— Ну что же, Себастьян, вы сами сделали свой выбор. Потом не хнычьте и не проситесь к маме.

Джим тоже сбросил одежду, оставшись только в черных плавках, и легко соскользнул с бортика в прозрачную воду бассейна.

— О, правда всегда зависит от точки зрения смотрящего, мистер Десмонд. Но я рад, что вы не стремитесь приукрашивать условия и особенности моей будущей работы. — ответил Моран и, прикрыв глаза, позволил себе просто понаслаждаться приятной водной процедурой.

То, что Джеймс (так Моран все же решил про себя именовать нового босса, имя Декстер ему категорически не нравилось), решит тоже полезть в бассейн, было вполне предсказуемо. Это было, как своеобразный ритуал омовения воинов в одной воде — тогда они становились братьями во плоти, условно разделившими лоно единой матери. Моран вспомнил, как один его армейский приятель, увлекавшийся после контузии наркотиками и какой-то эзотерической херней, вдохновенно рассказывал ему о значениях и символах разных ритуалов, и из его пространных лекций он запомнил только, что вода — это вроде как праматерь. Собственно, если верить старине Дарвину, то так оно, в сущности, и было...

Себастьян поймал себя на том, что зачем-то ищет в своем мозгу рациональную идею, за которую мог бы зацепиться его внутренний цензор, с ужасом воспринявший весь этот "заплыв". Но сейчас ему вовсе не хотелось играть в эту дурацкую игру-самооправдание, а хотелось просто расслабиться и выдохнуть, принимая все, что с ним произошло за сегодняшний день, именно как подарок судьбы. А за подарки принято быть благодарным...

Теплая вода была еще и соленой, пахла морем и приятно обволакивала тело, а бившие из дна и бортов струи воздушно-водяных пузырьков мягко массировали уставшие мышцы.

Когда Джеймс, столь же целомудренно оставивший свои гениталии прикрытыми, оказался рядом с ним в воде, Моран приоткрыл глаза и задал еще один вопрос, скорее из простого любопытства, чем от действительной необходимости кое-что еще для себя прояснить:

— Могу я узнать, что случилось с тем, кто ранее занимал должность вашего помощника и телохранителя, сэр? Если это не секрет, конечно? Он не выдержал вас и убежал к мамочке?

— Нет, не секрет... — пауза, которую сделал Мориарти на вдохе, была совсем короткой, но его рука, лежавшая на бортике бассейна, сжалась в кулак так, что побелели костяшки пальцев.

— И он не сбежал к мамочке. Он умер. Точнее, его убили пару месяцев назад, здесь, в Лондоне. Прямо в центре, среди бела дня. Допускаю, что вы, Себастьян, слышали об этой истории — она несколько недель не сходила с первых полос газет и с экранов телевизора. Но когда стало ясно, что доблестный Скотланд-Ярд въехал в свой излюбленный тупик, и дело не будет раскрыто, его стыдливо замяли и убрали в архив.

Глаза Джима пристально глядели на невидимый экран, где прокручивался фильм или новостной сюжет, а голос, когда он начал рассказывать, звучал механически, как у робота:

— Вам не приходилось сталкиваться с таким чудесным устройством умерщвления, как техасская петля «боло»? Это тонкая гибкая струна из титанового сплава, которую фактически невозможно ни разорвать, ни распилить... Она выглядит, как обычная струна-сырорезка, но штука в том, что в нее встроен маленький моторчик. Тот, у кого она в руках, накидывает ее на шею жертве, дергает стартер, моторчик включается и петля начинает затягиваться... очень быстро... напоминаю, разорвать ее руками или перекусить клещами нереально, а на то, чтобы пилить или резать лазером, попросту нет времени — все заканчивается за полторы минуты, как только струна перерезает сонную артерию. Смотрится зрелищно, не спорю... но если в мои руки когда-нибудь попадет изобретатель этого чудесного девайса, я обязательно позволю ему насладиться тем, какие классные ощущения возникают в процессе.*

Мориарти немного помедлил и потер горло.

— "Техасская петля" предназначалась мне, но Оскар знал свое дело, как телохранитель, и она попала на его шею. Полторы минуты... даже меньше... и от человека, который был неразлучен со мной в течение десяти лет, остался бездыханный труп с кровавыми ошметками на месте перепиленной шеи. Когда его тело убирали с мостовой, голова попросту отвалилась…

Он втянул воздух ноздрями, закрыл глаза, откинул голову назад и тихо спросил:

— Как вы думаете, мистер Моран, если кто-то всадит разрывную пулю сперва в п...ду, а потом в живот той суке, которая все это устроила, лишив меня моего единственного друга — будет ли иметь для меня значение сумма на чеке?...

Себастьян был готов к тому, что мистер Десмонд сообщит ему о скоропостижной кончине своего предшественника — увы, подобная судьба нередка для тех, кто избирает себе долю телохранителя. Но подробности обстоятельств гибели этого Оскара против воли вызвали у Морана холодный озноб — несмотря на то, что вода была теплой, почти горячей. Да, он читал об этом страшном убийстве, и даже подивился тогда ловкости и мастерству того, кто это проделал... Оказывается, тот человек умер по ошибке, а тот, кто должен был быть на его месте, прямо сейчас сидит в полуметре от него и гладит пальцами водную поверхность... Тут было от чего ощутить холодный ком под ребрами.

Но даже больше самого рассказа, его поразило лицо собеседника, застывшее мраморной маской ненависти, с двумя черными отверстиями пистолетных дул вместо глаз... И голос, лишенный каких бы то ни было живых эмоций, голос механической куклы или киборга-убийцы... Так можно говорить о гибели близкого друга, только сжав в кулак всю свою волю. Или не имея сердца, способного ощущать разрывающую боль утраты.

Некоторое время Моран молчал, переосмысляя ту работу, на которую только что фактически подписался. Конечно, перспектива кончить так же, как Оскар, его совершенно не обрадовала, но он изначально шел сюда не в горничные наниматься, и знал, какой может быть неназываемая цена за верность. Он готов поработать смертью для тех, на кого ему укажет рука босса, но вот готов ли он сам умереть за этого человека, если того потребуют обстоятельства? Готов ли стать самураем или асассином, или предпочтет оставаться тем, кто он есть сейчас — простым наемником, ронином, чья жизнь не такая уж большая ценность в глазах его нанимателей?

А Оскар, похоже, был именно самураем, лично преданным этому странному человеку, от которого даже сквозь воду веяло холодком рептилии. Сможет ли он заменить ему его? Моран не знал ответа на этот вопрос, но резонно предположил, что, наверное, между мистером Десмондом и погибшим телохранителем такие тесные и близкие отношения тоже сложились не сразу. Что же он мог предполагать о своем выборе, если знаком со своим новым патроном меньше суток?.. Время покажет.

Ему ужасно захотелось закурить, но делать это мокрыми руками и в воде представлялось несколько неудобно. Тогда, чтобы прервать затянувшееся траурное молчание, Моран позволил себе высказать свою оценку услышанному и тому, о чем его заказчик предпочел умолчать:

— Если бы мы с вами могли прямо сейчас поменяться ролями, то, после всего сказанного, я поручил бы заботу об этой суке тому, кто претендует занять вакантное место Оскара, мир его праху. Это и испытание, и возмездие, и способ, которым кандидат сумеет обезопасить не только мою, но и свою собственную шею, если покушение может повториться. — он повернул голову и взглянул на застывший профиль Джеймса Десмонда, желая убедиться по его реакции в том, что угадал дальнейший ход его мыслей.

Мориарти несколько долгих секунд продолжал хранить молчание, как будто раздумывая над словами Морана. В действительности он боролся с непривычным чувством— горячей, почти трепетной признательностью ребёнка по отношению к отцу или старшему брату, пообещавшему примерно наказать злого обидчика... Да, к человеку, способному сходу взять столь верный тон в общении с Джимом и ни разу не сфальшивившему, определённо стоило присмотреться повнимательнее. Подумать только, что туповатый служака Горан сумел оценить этого ирландского волкодава раньше, чем сам Мориарти поверил в саму возможность такой находки!

Джим глубоко вздохнул и дотронулся пальцами до запястья Морана, вдавил их в кожу, словно поставил печать:

— Да, Моран. Тысячу раз да. Сделай это, и я озолочу тебя.

Кровь прилила к его бледным щекам при мысли о скорой мести Малкиной. О, даааааа... Этот человек с хмурым лицом сумеет сделать так, чтобы гадина молила о смерти, прежде чем Джим действительно позволит ей умереть. Остались сущие пустяки — дождаться, пока один гениальный детектив раскроет местонахождение Малкиной, по заказу одного несчастного, убитого горем консельери...* Дай Бог, чтобы мистер Шерлок Холмс в самом деле оказался так хорош, как его рекомендуют.

-Я рад нашему взаимопониманию, Моран. Но вы ещё не знаете всей истории — а мне, чтобы закончить её, нужно выпить.

Моран кивнул. В этом его желание так же совпадало с желанием Джеймса.

— Тогда давайте переместимся в более удобное для возлияний помещение. Я не хочу обнаружить себя поутру утонувшим в бассейне с виски... — он попытался слегка пошутить, чтобы развеять мрачную атмосферу, повисшую над бассейном, как ядовитые пары коварного растения-убийцы.

Выбравшись из воды, Себастьян стянул мокрые трусы, вытерся большим махровым полотенцем, с удовольствием закутался в такой же махровый белый халат и засунул ноги в шлепанцы. Представив себя со стороны, Моран подумал, что для наемного убийцы вид у него ну просто самый подходящий — поражает кавайностью наповал, как выражается малышка Джейд*, и усмехнулся. А потом представил, что вынимает из-под полы прикрепленный заранее АКМ и валит ту самую злобную суку, что так нехорошо поступила с беднягой Оскаром... Ее и ее многочисленную охрану, и они все падают в большой бассейн, расцветающий алыми лепестками кровавого лотоса...

"Жаль, что у меня при таком богатом воображении так мало способов рассказать о том, что мне видится... Наверное, он бы точно оценил..." — подумал Моран и тут же поймал себя на этом желании — получить оценку, желательно, хорошую, от мистера Мстителя. Пусть даже в том, что не касалось напрямую его работы, а было только фантазией внутри его черепной коробки...

Подойдя к столику, за которым они начали беседу, Моран обнаружил, что на нем стоят только безалкогольные напитки и повернулся в сторону Джеймса, который тоже как раз занимался облачением в халат:

— Мистер Десмонд, как тут вызвать официанта или... как они правильно называются, те, кто тут работают? Я бы заказал ему бутылочку виски и содовой...

Мориарти улыбнулся — тёплая и даже несколько смущенная улыбка донельзя странно смотрелась на его лице, совсем недавно искажённом гримасой ненависти:

— Они называются слуги, Моран — без всех этих лицемерных эвфемизмов — домашний персонал, помощники по хозяйству... Люди стыдливо маскируют неравенство, но не стесняются пользоваться его плодами.

Джим нажал на кнопку, вмонтированную в мраморную панель импровизированной барной стойки, и шкаф-поставец в углу тотчас распахнул свои двери, демонстрируя освещённое зеркальное нутро.

— Надеюсь, вы не будете оскорблены в лучших чувствах, если я не стану никого звать и сам поработаю барменом. Какой виски вы предпочитаете? Рекомендую гленморан...— он снова улыбнулся, на сей раз игре слов. Трудно было поверить, наблюдая за спокойными действиями Джима, что он собирается поведать нечто ужасное...

Внутренне Мориарти был напряжен, как натянутая тетива, он сам не ожидал, что ему захочется в подробностях рассказать Морану — чужому, в общем-то, человеку, агенту максимум с первым уровнем допуска — историю злополучного плана "Исчезнувший грузовик" — поскольку это была история сокрушительного провала. Его провала. Джим думал об этом каждую ночь после смерти Оскара, просыпался в кошмарах, снова и снова прокручивал в памяти все произошедшее, анализировал, подсчитывал, желая понять — где же была допущена первая ошибка, повлекшая за собой цепь катастрофических событий?..

Осознание промаха разъедало душу, как кислота, и к оскорбленному самолюбию примешивалось нечто гораздо худшее: чувство вины. По сути, это он убил Оскара, как если бы сам накинул ему на шею петлю; и наверняка несчастный консельери, теперь разыскивавший по Лондону Шерлока Холмса, каждую ночь точно так же мучился,сожалея о своей алчности, и говорил себе: "Это я убил жену", как Джим сожалел о своем тщеславии,повлекшем страшную гибель напарника.

Присутствие Морана странно подействовало на Мориарти, как присутствие врача на больного: он успокоился от обещания помощи, и вместе с тем ощутил, что просто не в состоянии удерживать в себе переживания прошедших двух месяцев, правду нужно было изрыгнуть, как желчь, как воду из легких после того, как чуть не захлебнулся...

Себастьян сел на стул и теперь уже смог спокойно закурить, наблюдая за манипуляциями мистера Десмонда у барной стойки.

— Да, гленморанж подойдет, пожалуй, сэр. — кивнул он, одобряя предложенный сорт. Его мысли все крутились около этой истории с "техасской петлей", и он так и этак прикидывал, как Оскар мог бы спастись от адской машинки, зарезавшей его, что называется, без ножа. Титановая струна действительно мало чем могла быть перекушена, да и то требовало времени, которого у жертвы как раз и не было. А повредить сам механизм можно было разве только метким выстрелом, но тут был другой риск — что пуля отскочит прямиком в шею... В итоге, самым надежным защитным средством, какое пришло ему на ум, был титановый ошейник, его струна не перепилит и не сомнет... Вот только носить такое "украшение" на шее решится не всякий, да и убийца в этом случае просто сменит тактику и предпочтет использовать что-то иное, от чего ошейник не защитит... В общем, оставалось только еще раз мысленно поставить пять баллов за столь изобретательную идею тому, кто взял ее на вооружение, и учитывать этот новый способ умерщвления в той работе, которую ему предстоит делать для мистера Десмонда...

Взяв в руку тяжелый стакан с темно-янтарным виски, он отсалютовал им Джеймсу:

— Ваше здоровье, сэр.

— О, Бога ради... — Джим поморщился и сделал неопределенный жест рукой — Оставь эти церемонии, и давай уже перейдем на "ты". Я всегда на "ты" с теми, кто на меня работает, и еще с теми, кого собираюсь убить: ведь это самые близкие люди, занимающие мысли день и ночь. Это иногда сбивает с толку, но, думаю, ты разберешься.

Он добавил в свой стакан с джином лед и выдавил дольку лимона.

— Я буду называть тебя просто Моран, если не возражаешь, а иногда, если мне сильно захочется — Себастьяном. Я люблю французские имена. Ты можешь называть меня Джеймс, или Джим, если угодно, когда мы наедине, но на людях я — босс, и только босс. Ну или твой этот дурацкий "сэр", коим я не являюсь и не желаю являться. Все понятно, надеюсь? А теперь сиди и слушай. Рассказ будет долгим, но еду нам скоро принесут, так что не беспокойся о своем желудке.

Мориарти сделал глоток джина, словно для храбрости, и начал:

— Тебе, наверное, интересно, кто же я такой, и чем в действительности занимаюсь, если не брать в расчет всю эту показушную возню с ценными бумагами, банковскими счетами и драгоценными камушками. Наверняка тебе приходилось слышать, что в нашем странном мире лучше всех живут адвокаты и продавцы воздуха, разнообразные консультанты... Консельери, как называют их в Италии, и еще в Латинской Америке. Я тоже в своем роде консультант. Единственный в мире, больше таких нет, уж ты мне поверь... поэтому и стою так дорого. Кто-то учит людей составлять финансовые планы, но это форменная скучища. У меня дело поинтереснее: я составляю планы преступлений. Да, Моран. Настоящих злодейств. Ты удивился бы, если б узнал, сколько с виду порядочных, благопристойных граждан, отцов семейств, мирных налогоплательщиков, мечтают нарушить закон... и единственная загвоздка в том, что они не хотят попасться и пойти в тюрьму за совершенный поступок. Тут и появляюсь я — человек, способный создать идеальное преступление, такое, что останется нераскрытым, а значит, и безнаказанным. Я большой специалист. Как я дошел до жизни такой, как мне удалось стать тем, кто я есть, и почему меня знают в преступном мире под именем Мориарти, расскажу когда-нибудь потом. Сейчас у меня в запасе другая история. Полгода назад на Бойла, когда он отдыхал в Мексике, вышла одна женщина. Очень красивая, белокурая, с глазами как сапфиры. Ясное дело, бедняга Оскар не устоял; но когда она переспала с ним, выяснилось, что на самом деле ей нужен я... Да... Один из моих контрагентов в Техасе дал хорошие рекомендации и заодно наводку на Оскара, как на моего человека. Бойл доложил мне обо всем, и я, предчувствуя, что дело будет интересным, согласился ее проконсультировать...

...Бутылка виски и бутылка джина успела опустеть до половины, а Джим еще не добрался и до середины рассказа.

Слушая рассказ Джеймса, Моран постепенно проникался масштабом его деятельности и степенью одержимости, создавшей из обыкновенного человека в высшей степени криминальную личность. Хотя нет, вряд ли он когда-то был обыкновенным, его прошлое наверняка отличалось от привычных жизненных сценариев большинства британских граждан, иначе ему бы и в голову не пришло заниматься таким странным делом, как создание сценариев идеальных преступлений... В этом было нечто такое, что делало встречу с Джеймсом Десмондом (или Мориарти?) похожей на встречу с существом с другой планеты, исповедующим совершенно отличные от землян ценности...

Однако, этот самый пришелец выглядел вполне заурядно для человеческого существа, пил джин так же, как миллионы других мужчин, и делился с ним подробностями неудавшегося преступного плана так, как кто-то иной делится рассказом о неудачной рыбалке или поездке на шопинг.

В какой-то миг Моран ощутил себя так, словно он спит и видит длинный подробный сон — настолько нереальной ему показалась вся эта история и злодей-консультант, решивший нанять его в помощники по рекомендации Горана. Но это наверняка виски, отличное односолодовое виски сыграло с ним злую шутку, затуманив восприятие. Тогда он тихонько щипнул себя за бедро, чтобы вернуться в ту реальность, где все по-настоящему. Было больно, но ничего не изменилось, Джеймс все так же сидел напротив него, подливая себе в опустевший бокал новую порцию джина, и продолжал излагать подробности дела, которое так занимало его своей незавершенностью...

— Стало быть, твой план не сработал так, как было задумано, кто-то этому помешал и денежки утекли в наркокартель, а заказчица решила, что виноваты в этом не ее люди, а ты и Бойл? — он принял предложение Джеймса перейти на менее формальный тон, чему весьма способствовало количество спиртного, обоюдно распитого ими. Не свалиться в пьяном ступоре под стол помогала только плотная закуска в виде правильно прожаренного бифштекса с кровью и щедрой порции жареной картошки. — Но, если эта сука хотела убрать тебя, то почему подослала убийцу к Бойлу? Он же был ее любовником, и она знала, что он — не ты... — Моран чувствовал теперь не менее острое, чем сам Джим, желание до конца разобраться в этой истории и понять, где же была допущена роковая ошибка, приведшая к гибели Оскара.

Джим рассмеялся тихим шипящим смехом — так могла бы смеяться кобра или столетняя черепаха Морла* с ее аллергией на людей.

— Не совсем... План сработал, но оказалось, что заказчица изначально скрыла важные детали, в результате чего пострадала одна очень хорошая женщина... Да, Моран. Редкое существо. Она никак не была связана с этим делом и не должна была пострадать, но Малкина сознательно принесла ее в жертву. Видишь ли, у Малкиной, как выяснилось, кроме финансовых афер с деньгами наркокартелей, есть еще один маленький бизнес, хобби, можно сказать: она поставляет актрис для снафф-видео* и получает долю. А здесь был идеальный случай — и отдать дельцам ценный товар, и принести наркобаронам сакральную жертву. Да еще и свести личные счеты. В моем изначальном плане ничего такого не было, кокаин просто должен был сменить владельца; сперва я думал, что она по недомыслию скорректировала схему, из-за этого все и полетело к черту... но потом я понял... Это и был ее план: заказать консультацию... последовать советам... и устроить так, что в самом центре отлаженного механизма произойдет поломка, и схема развалится, как карточный домик. Тем самым она не только снимала с себя все подозрения, она подставила под удар меня — мою репутацию консультанта. Клиент в Чикаго в итоге получил свой кокаин, Малкина — долю от наркокартеля, за то, что "помешала краже наркотиков", и заодно карт-бланш на наказание виновных. Виновными были назначены мой деловой партнер в Мексике, его американский адвокат, Бойл, который вел в Мексике дела от моего имени, и я сам, потому что все детали дела и первоначального плана похищения наркотиков были разработаны мной, и хранились в моей голове. Что ж, каждый из нас получил сполна. Адвокат потерял любимую жену — ту самую женщину, пополнившую коллекцию снафф-видео богатых извращенцев, мой деловой партнер получил несколько пуль, мне предназначалась "техасская петля"...

Мориарти подлил себе джина, замечая, что сегодня спиртное действует на него сильнее, чем обычно, а может быть, это была просто уловка мозга, дозволившего языку предельную откровенность. Моран, к слову, оказался прекрасным слушателем. Он не пропустил ни одной важной детали, и задавал очень точные вопросы. Бойл был таким же внимательным, но, пожалуй, не таким точным.

— Почему она подослала убийц к Оскару? Это забавно... забавно... видишь ли, его она приберегала на закуску, он должен был умереть последним, возможно, ей хотелось еще поразвлекаться с ним... Но сперва ей нужно было замести следы. Она охотилась не только за мной, но и за моим ноутбуком, где хранилось много интересного относительно нашей сделки. К тому же, когда я узнал, что она меня подставила, то сумел провернуть одну штуку, которая весьма затруднила ей пользование ее счетами: она не могла делать нужные проводки без того, чтобы это не отследили финансовые полицейские.* И, чтобы обойти это, ей нужен был не столько я, сколько мой ноутбук и коды к счетам. Бойл был профессионалом... я тебе уже говорил... он хорошо охранял меня. Наше местоположение в Лондоне сдала одна "крыса" — неважно кто, ее уже нет... В тот злосчастный день у Оскара сработала интуиция, и когда мы выходили из отеля, он взял у меня из рук ноутбук, чего я никогда раньше не позволял ему, и пошел вперед, хотя обычно всегда двигался сзади. Малкина прокололась на человеческом факторе: она знала, как выглядит ноутбук, но не знала, как выгляжу я — потому что мы общались лично только по скайпу. Убийца был сориентирован по времени нашего выхода из отеля и по описанию ноутбука, и указанию — "тот, что идет первым, с ноутбуком в руке". Я ошибся, но ошиблась и она. Вот только Оскар Бойл за мое спасение заплатил собственной жизнью. Человеческий фактор, Моран... Люди всегда все портят.

Джим опустил голову на руку и снова тихо засмеялся, но этот смех был похож на рыдание.

— Люди всегда все портят...— Моран словно эхо повторил за Джеймсом последнюю фразу и вдруг понял, что совершенно согласен с ней. — Да, Джим, люди действительно все всегда портят, ни на кого из них невозможно положиться, никому нельзя довериться на все сто в этом грёбаном мире...

Он выпил еще одну дозу виски и снова закурил, переваривая кровавую историю и бифштекс с кровью.

— Ты знаешь, где искать эту тварь? Наверняка, она постаралась замести за собой следы, но ты же мог проследить ее путь, если у нее был твой ноут?

— О, это хитрая, очень хитрая тварь, Моран... — задумчиво проговорил Мориарти, вращая рукой стакан с джином. — Конечно, я бросился на ее поиски, поставил на уши всех своих агентов и в Англии, и в Штатах, и еще бог знает где. Но она как в воду канула. Тогда я решил использовать необычное средство, и очень надеюсь, что мне повезет. Хочешь узнать, какое?

Он доверительно наклонился к Морану и продолжил после небольшой паузы:

— Нехорошо тревожить убитого горем мужа, который после гибели своей несчастной жены впал в полную прострацию... Но все же я сделал это. Советник получил анонимное письмо, где ему сообщали о возможности найти убийц любимой и воздать им по заслугам. Разумеется, я не пожалел средств, чтобы представить госпожу Малкину главной виновницей, члены картеля выглядели просто рядовыми исполнителями. В конце письма было сказано: "Если хотите, чтобы убийцы вашей жены были обнаружены и понесли наказание, приезжайте в Лондон и отыщите Шерлока Холмса". Тебе, Себастьян, приходилось слышать о Шерлоке Холмсе? Уверен, что нет.* А между тем этот человек — гений, бесспорный гений в криминалистике. Единственный в своем роде частный детектив-консультант, блестящий аналитик, в совершенстве овладевший методом дедукции применительно к повседневной жизни вообще и уголовным преступлениям в частности. Он может, к примеру, рассмотрев подошвы твоих ботинок, определить, что глина на них — из Суссекса, а на фаланги пальцев — что тебе приходится часто стрелять из ружья... И еще он сходу составит два десятка умозаключений о твоем характере, привычках, пристрастиях в еде, предпочтениях в сексе, образе жизни, профессиональных качествах — и на девяноста пять процентов они будут верными, временами даже на сто. Это поистине великая удача, что такой человек не стал книжным червем-ученым, не выбрал себе дипломатическую или адвокатскую карьеру, а подвизался на ниве уголовного сыска. Если нашим тупоголовым полицейским из Скотланд-Ярда и удается время от времени раскрыть какое-нибудь запутанное дело, будь уверен: к этому приложил руку Шерлок Холмс. Они привлекают его как консультанта, неофициально, конечно, и ни х..я не платят, но Шерлок работает не за деньги. Видишь ли, раскрывать преступления — такой же кайф для него, как для меня — их планировать. В определенном смысле он мой близнец, мы с ним одной породы. Вот к нему я и отправил вдовца-советника. И... черт меня побери, если Шерлок не раскроет это дело и не отыщет Малкину даже в заднице у дьявола. Естественно, я это тоже узнаю, ведь мои люди следят за советником и детективом день и ночь... И я… я верю в Шерлока Холмса.

Мориарти посмотрел в лицо Морану и, сполна оценив выражение, засмеялся:

— Теперь ты точно уверился, что я псих, да, Себастьян?

Моран чувствовал, что начинает уплывать — слишком много новой информации крутилось в его одурманенном виски мозгу, и слишком много виски плескалось в животе, выделяя в кровь тот самый дурман, что быстро доходил до содержимого его черепной коробки. Узнать за один вечер про существование криминального гения-консультанта, одержимого местью — еще куда ни шло, но рассказ Джеймса про гения-криминалиста уже выглядел каким-то дурным розыгрышем. Однако, не стоило подавать вида, что его собутыльник явно привирает, кто знает, насколько этот гений-злодей может быть обидчив...

— Шшрелок... Шеррлок Холмс? Хм... никогда ничего о нем не слышал... Он что, глубоко законриспи... за-конс-пи-ри-ро-ван и работает на пртель... пра-ви-тельство? — спросил Себастьян, потянувшись за стаканом сока и не сразу сумев его взять.

Кажется, мистер Десмонд еще спросил у него, не псих ли он? Нееет, не псих, но сукин сын, это точно. Отменный и очень удачливый сукин сын. Но сказать это у него уже не было сил, и он просто помотал головой, что должно было означать "нет".

"О, мой бог, зачем же я так нажрался?" — запоздало раскаялся Моран, ощущая тяжесть в правом боку и явственно представив себе, как его бедная печень корчится от ужаса перед тем количеством спиртного, которое ей придется всю ночь отфильтровывать...

После целой бутылки виски и еще одного полного стакана джина, Морана наконец-то развезло. Он еще пытался держать фасон, поддерживать беседу, и даже не слишком путался в словах, держал за хвост главную тему, но тело предавало полковника, и сознание его все больше затуманивалось, как у больного под действием анестезии.

Мориарти взял Морана за кисть, поднял и отпустил: рука упала как плеть, полковник что-то пробормотал, но голова его упорно клонилась на грудь и глаза закрывались.

"Ну что ж, на сегодня хватит... Собеседование окончено".

Джим достал пейджер, набрал условный код. Через минуту в оранжерею вошел Горан. Мориарти встал и указал на Морана, все еще сидевшего в кресле:

— Он почти что спит. Когда уснет окончательно, позаботься о том, чтобы его как следует устроили на ночь, а утром сперва отпоили моим фирменным коктейлем против похмелья, затем напоили йеменским кофе и накормили яичницей с беконом, и отвезли домой. Завтра в полдень он должен получить исчерпывающие инструкции и подготовиться к переезду, я забираю его к себе в Мэйфейр*. Это все. А теперь вызови мне машину, я еду ночевать в Лондон.

— Хорошо, босс... вот только мистер Медоуз... Какие будут распоряжения насчет него?

Мориарти сделал жест, выражавший полное безразличие:

— Пусть этим занимаются братья Снитские. Они знают, что делать. Ты, Горан, отвечаешь за этого ирландского волкодава. Если допустишь хоть один промах — я очень огорчусь. Через пять минут я буду внизу, машина уже должна ждать меня. Распорядись.

Джим бросил прощальный взгляд на своего собутыльника, собеседника и нового телохранителя, мрачно усмехнулся, покачал головой и вышел из оранжереи, оставив "волкодава" на попечение Горана.

Конец фанфика. Продолжение следует.

* таги — душители, служители культа богини Кали. Наводили ужас на британцев.

* румал — особый платок с утяжелителем на конце, которым таги пользовались для ритуального удушения жертвы.

* знаменитая фраза Сальвадора Дали, выкрикнутая им на улице одному из своих друзей.

* по правилам чек заполняется от руки, шариковой или перьевой ручкой, и обязательно одним почерком.

* см. фильм "Советник" Ридли Скотта.

* консельери — обобщ. консультант, советник, адвокат

* младшая дочь Морана, на тот момент ученица начальной школы

* см. "Бесконечная история" М.Энде

* снафф-видео — видеозапись, на которой запечатлены реальные пытки и последующее убийство жертвы. Делается на заказ, стоит очень больших денег.

* имеются ввиду структуры финансового мониторинга, в чьи функции входит противодействие легализации преступных доходов.

* заочное знакомство Джима с Холмсом произошло через не слишком популярный в сети сайт детектива, т.е. раньше того момента, как к Шерлоку присоединился доктор Уотсон и начал вести блог о нем