Песнь багрового декабря (гет)

— Я всё ещё думаю, что лучшее решение — просто убить её. Мы можем подсыпать отравы в её чай, пристрелить из дерринджера, который дал нам папá, ну, или связать её и бросить в реку. Это превосходный план, ведь ничего подобного от нас она не ждёт.

— Татьяна, мы не пойдём на убийство! — Мари была в ужасе только от одной мысли об этом.

— Полагаю, ты права. Потом мне придётся отправиться в монастырь Святой Евдокии, посвятить свою жизнь добродетелям и навсегда остаться девственницей. — Татьяна вздрогнула от последней мысли. — Тогда мы должны придумать менее кровавый способ избавиться от неё.

— Это последний раз, когда я шпионю из кармана маман! — недовольно заявила Анастасия. — Они с папá снова целовались! Ты прекрасно знаешь, как меня смущают подобные вещи!

— Ну что ты как ребёнок, — сказала Ольга. — После стольких лет они всё так же любят друг друга. Это невероятно романтично!

Сёстры трансфигурировались из матрёшек обратно в девочек, а затем направились в Золотую гостиную пить горячий шоколад и строить свои коварные планы. Ольга, которая чертами лица походила на отца, а властностью в мать, провальсировала через всю комнату с пергаментом и перьями в руках.

— Пишите, — сказала она сёстрам. — Пишите прямо сейчас и не меньше пятнадцати минут. И не останавливайтесь до тех пор, пока не придумаете два подходящих способа раз и навсегда избавить себя и Алексея от тёти Веспуции.

Подойдя к камину, Ольга открыла маленький бархатный мешочек и высыпала его содержимое в пламя.

— Иллюминари, — произнесла она, и пламя вспыхнуло искрящимися разноцветными фейерверками. — Да просветлит Феникс умы наши.

Четверо сестёр глядели на языки пламени. Анастасия, больше всех любившая писать, сразу же склонила каштановую голову над пергаментом. Татьяна грызла кончик пера, задумчиво накручивая тёмный локон на палец. Мари же отошла к окну, наблюдая за тем, как день медленно сменялся ночью, а снег заметал землю крупными белыми хлопьями.

Как вдруг:

— Я иду в часовню, — сказала она сёстрам. — Там всегда лучше думается. Не переживай, Оля, я возьму с собой пергамент и чернильницу!

Ольга кивнула. Не ей было спорить о том, что заклятье Иллюминари велело сестре делать.

— И не смей витать в облаках, пока не придумаешь хотя бы две идеи, — предупредила она. — Это значит, что никаких фантазий о герцоге Невере!

Мари покраснела до кончиков волос от одного упоминания своего фаворита — образ искренних карих глаз и прекрасного в своей асимметричности лица так и вспыхнул в её сознании. Она знала, кем они станут друг для друга, как, возможно, маман когда-то знала о папá.

Взмах юбки — и вот она уже была снаружи, отстукивая каблучками в быстром беге по богато украшенному коридору, ведущему в часовню Зимнего Дворца. Мари внезапно ощутила, что спешка была просто жизненно необходима…

Оглядевшись по сторонам, она убедилась в отсутствии слежки и нырнула под выцветший гобелен, на котором Смерть блаженно пожинала души крестьян и дворян. Мари открыла маленькую дверь к тайному проходу — кратчайшему пути с винтовой лестницей к недрам часовни и лабиринту склепов святых, волшебников и правителей Метрополии.

Мария держала свой путь в подземелье и остановилась из-за донёсшегося до неё слабого звука. Настолько лёгкого, точно мелкая рябь коснулась поверхности воды. Инстинкты взвыли, заставив спрятаться за гробницу святого Василия Земледельца. Мари высунула голову и увидела фигуру, плывшую вдоль ряда склепов, которая могла принадлежать лишь одному человеку — Веспуции, придворной чародейке. Сухощавые пальцы её левой руки смахивали пыль времён со старых гробов, в то время как над правой ладонью парил лазурный шар света.

С шорохом чёрной пышной юбки Веспуция преклонила колени у самой последней могилы — императора Люциуса. Она монотонно повторяла заклинание на языке для Мари совершенно не знакомом (да и позже она и слога повторить не смогла). Чародейка наклонилась и стала зачерпывать по пригоршне земли у могилы. Она не переставала читать свои заклинания нараспев, пересыпая землю с одной ладони в другую, а потом возвела руки к сияющему шару. Раздался дикий свист, и невесть откуда взявшийся дым обвил её кольцами. Лазурная сфера мягко опустилась на ладони, тут же обратившись в мелкие кристаллы воды, что поглотили землю и сотворили из неё пышную серую массу.

Положив тёмный шар в карман, Веспуция, тихо захохотав, поднялась и стала отряхивать руки.

— Придёт тьма мрачнее самой ночи, Люциус, — захохотала она, — чтобы сиянье рода Малфой погасить навек.

Развернувшись на каблуках, Веспуция направилась к выходу из часовни, в то время как Мари, взывая ко всем Волшебным силам, дрожа от страха и ярости одновременно, просила не дать той почувствовать её присутствие. Останки и покой предков были священны, а тревожить их — смертный грех. Но для тётки без колебаний украденная щепотка земли с могилы дедушки Люциуса означала лишь одно — она использовала темнейшую магию. Скорее всего, именно это и было тем заклятьем, что отравляло Алексея все эти годы.

Когда Веспуция ушла, Мари едва не вылетела из часовни в сторону золотой гостиной, где были сёстры. Сейчас было не время распивать какао или строить планы борьбы с главной чародейкой. Нужно было действовать. Незамедлительно.

* * *

Вскоре Мари уже сидела на подлокотнике кресла у камина, всё ещё не в силах отдышаться. Пробежав сюда всю дорогу, она влетела в комнату и с порога принялась отрывисто пересказывать увиденное, едва ловя воздух ртом. Её сердце до сих пор колотилось в ужасе.

— Если тётя Веспуция берёт землю с могилы дедушки, то тут нечего и говорить, — в раздумьях Ольга вышагивала взад-вперёд по турецкому ковру.

— Тёмное заклятье Пожирателя греха! — со страхом воскликнула Татьяна. — Действует как настоящий грехоприимец, только наоборот.

Родители строго-настрого запрещали дочерям связываться с тёмной магией, за исключением защитных заклинаний и парочки нейтрализующих. Но втайне девочки учили её в течение долгих лет. Не царевна та, кто ничего не понимает в боевых искусствах.

— Звучит жутко. Но что это значит? — всхлипнула Анастасия. В свои четырнадцать она знала меньше, чем старшие сёстры.

— «Вина отцов в детях», — ответила Ольга. — Все грехи дедушки ушли в землю вместе с ним. А Чародейка подняла их, потревожив его могилу, и наложила их силой проклятие на Алексея!

— Бр-р-р, ну и мерзость, — проговорила Татьяна. — Но помните, что мы читали? Если могила освящена, то заклятие не будет постоянным. Земля сможет удерживать его считанные часы. Значит, Веспуция медлить не будет. И я очень хорошо представляю себе, чем мы можем занять её злейшество на ближайшие несколько часов.

* * *

В покоях Алексея кипел горячий бой. Чародеи, возглавляемые Алексеем и Драко, сражались с Драконами под началом Гермионы. Поначалу Драконы одерживали верх, но сейчас Чародеям удалось вырваться вперёд и захватить ключевые посты: вытеснить Драконов с гор Императорова колена вплоть до моря Зелёного покрывала. Алексей залился радостным смехом, смёл игрушечных драконов на пол и провозгласил победу на стороне себя и Драко.

— Ты превосходный солдат, и я преклоняюсь перед твоей необычайной силой, — Гермиона поцеловала раскрасневшегося сына в лоб и взъерошила его каштановые кудрявые волосы. — Но всем хорошим предводителям нужен отдых, и сейчас тебе самое время пойти спать.

Но тут скрипнула дверь. Обернувшись на звук, Драко и Гермиона застыли: в комнату, словно завиток чёрного дыма, проскользнула Веспуция. От её цепкого глаза не скрылось ничто: ни что они отужинали втроём, ни какой уютный семейный вечер у них был после. Она плыла к кровати Алексея, и вместе с ней к ним приближалась её лукавая, снисходительная улыбка.

Не отдавая себе в этом отчёта, император и императрица придвинулись к сыну. Тогда Веспуция изогнула бровь, остановилась на почтительном расстоянии у кресла с подголовником и изящно опустилась в него.

— Вижу, Алексей достаточно оправился, чтобы снова играть, — сказала она. — Но что же это? Мне кажется, он что-то раскраснелся. Вы, надеюсь, не даёте ему перенапрягаться?

— Он… мы с ним сражались, — осторожно объяснила Гермиона. Она совершенно не представляла, что у Веспуции на уме. — Алексей был в восторге от игры — конечно, он разгорячён.

— И всё же мне хотелось бы осмотреть его, прежде чем он отправится ко сну, — ответила Веспуция. — Будет досадно, если выйдет как в прошлый раз. — Она перевела взгляд на Драко. — Скажи-ка, дорогой: ты подготовил ответ Аркануму? Отречёшься ли ты от престола?

Драко одарил её надменным взглядом. Тепла в нём читалось не больше, чем во вьюге за окном.

— Ну же, — усмехнулась Веспуция. — Мы ведь семья. Уж если с кем делиться своими мыслями, то со мной. Расскажи мне, как тебе даётся нынешнее положение. В конце концов, худших времён род Малфоев ещё не знал, — она встала и шагнула к кровати. К Алексею.

— Вы ясно дали мне понять, что хоть мы семья, хоть нет, вы придерживаетесь Арканума, — процедил Драко. — Следовательно, вы услышите мой ответ тогда же, когда и они. Не ранее.

Веспуция грациозно, но с напускным безразличием подёрнула плечами. Её рука незаметно нырнула в скрытый карман платья, где лежала горсть серой земли с могилы Люциуса; Веспуция склонилась над Алексеем.

И вдруг дверь в комнату распахнулась. Внутрь влетели четыре царевны, подхваченные вальсом, такие прекрасные и умиротворённые, как будто танцевали на летнем празднике в саду императора.

Завидев Веспуцию, Татьяна просияла и устремилась к ней:

— Тётя! Какой приятный сюрприз! Мы так надеялись застать вас. У нас к вам неотложное дело, — Татьяна подхватила её руку. Веспуция и опомниться не успела, как её уже окружили царевны: с другой стороны её взяла под руку Ольга.

— Рада видеть вас, девочки, — улыбнулась Веспуция. По её голосу читалось обратное.

— Тётушка, нам совершенно необходима ваша помощь. Никто не танцует так изящно, как вы, — сообщила ей Ольга.

— А как вы исполняете мазурку — да это просто божественно! — добавила Татьяна. — Мы хотели бы попросить вас показать нам, как это делается.

— Нам нужно танцевать лучше всех на завтрашнем балу, — сказала Мари. — А сейчас мы идём тренироваться, пожалуйста, пожалуйста, пойдём вместе с нами!

— Девочки… Я чрезвычайно польщена, но вы и так прекрасные танцовщицы! У вас это в крови, — Веспуция попыталась высвободиться. — А сейчас мне нужно взглянуть на Алексея...

Ольга и Татьяна только вцепились в неё крепче, в то время как Мари скорчила недовольную гримаску:

— Всегда вы с нашим братом, тётя, и никогда с нами! Сегодня наша очередь. Никаких «нет»!

На этом царевны закружили, завертели всё ещё сопротивлявшуюся Веспуцию и вывели её прочь.

— Спокойной ночи, папá, маман, Алексей! — крикнула через плечо Анастасия. — Мы будем тренироваться допоздна, боюсь, в этот вечер тётю Веспуцию вы больше не увидите!

Когда всё стихло, император и императрица обменялись взглядами.

— И что это было? — спросил Драко. Гермиона покачала головой.

— Сестрицы совсем не любят тётю Веспуцию. Ни капельки! — глубокомысленно сообщил Алексей. — Думаю, если они захотели с ней встретиться, то совсем не из-за танцев.

Драко закашлялся, пытаясь скрыть смех.

Гермиона улыбнулась. Несомненно, следующий день принесёт новую череду проблем и неприятностей, но сегодня вечером всё будет в порядке.