Падая в бездну (гет)

Холодная ярость текла по его венам. Он сидел в чёртовой допросной уже третий час. Сначала к нему подкатывал Мюррей — мерзкий тип с тонкими паучьими пальцами и прозрачными глазами. Потом приходил Финч-Флечтли, затем опять Мюррей. Одни и те же вопросы, по кругу. Изматывают, готовят для начальника. Знаем, помним, проходили.

— Ваше имя, для протокола, пожалуйста.

— Пожааалуйста… Да ладно, Мюррей. К чему эти гребаные реверансы? Драко Люциус Малфой.

— Что вы можете сообщить по поводу обнаруженного в Малфой-Мэноре трупа сотрудника министерства?

— Ты уже спрашивал. Могу сообщить, что Финниган — сволочь. Как он посмел сдохнуть в моём, твою мать, МОЁМ, ЧТО БЫ ВЫ ТАМ СЕБЕ НИ ДУМАЛИ, доме?!

— Вы убили Симуса Финнигана?

— Я похож на идиота? С радостью бы вырвал Финнигану его кривые ручонки, которыми он шарится в моих вещах, и под “Империусом” заставил бы их сожрать — но не у себя в доме.

— Тогда что вы там делали?

— Финниган прислал мне Патронуса с просьбой... ах, нет, с приказом о немедленной встрече в Мэноре.

— Зачем Финнигану понадобилось вызывать туда вас, да еще так поздно?

— Откуда я могу знать, что двигало этим идиотом?! Вы полдома растащили под видом проверок.

И так далее. Во время процесса “Министерство магии против Малфоев” Драко часто приходилось бывать в допросных аврората. Слишком часто — некоторые комнаты он мог описать с закрытыми глазами, до последней трещины на стене. Всё было знакомо: дебильные повторяющиеся вопросы, задаваемые разными людьми. Меняются только лица и голоса, слова были одинаковыми даже произносились с одинаковой интонацией. Час, другой, третий, сутки, вторые — и тебя уже так тошнит от этой безумной карусели, что ты готов сказать всё, только бы слезть с нее. Только бы закрыть глаза и остаться одному. Бить не били — пытки были запрещены Визенгамотом еще в 1909 году, а вот не давать спать и допрашивать без перерыва… Когда вся эта хрень с делом отца закончилась, он поклялся сам себе, что ноги его больше не будет в этом тухлом, пропитанном страхом месте. Ну и где ты теперь, Драко, где? Сидишь в допросной, ждешь чертова Поттера и его чертов Веритасерум — чтоб покончить со всем сразу.

Тяжелая дверь открылась, пропуская Поттера. Драко автоматически выпрямился, поднял подбородок выше. Глаза режет жесткий желтый свет, спину ломит от неподвижного сидения на жестком стуле. Сколько он не спал уже? Придвинулся ближе к столу, хищно улыбнулся, хрустнул суставами пальцев:

— Я успел по тебе соскучиться, милый, а ты?

— Придержи язык, — брезгливо поморщился Поттер, — не в цирке.

Поттер сел за стол напротив Драко, устало потёр ладонью лоб.

— Давай закончим, Малфой. Ты действительно согласен на допрос под Веритасерумом? Я могу применить это зелье только с санкции суда или если ты сам, в письменном виде, потребуешь от нас проведения допроса с помощью …

— Я в курсе, Поттер, — перебил Малфой, не дослушав, — давай перо и бумагу. Твои цепные псы засвидетельствуют, что я сам, по доброй воле, в здравом уме и твердой памяти, требую допроса с помощью Веритасерума. Надеюсь, после этого вопросы ко мне сами собой отпадут и я смогу наконец покинуть ваши гостеприимные казематы.

Гарри испытующе окинул его взглядом и пожал плечами. Согласно предусмотренной законом процедуре у допрашиваемого действительно было право требовать проведения допроса под сывороткой правды. Вот только на памяти самого Гарри, этим правом так никто и не воспользовался. С одной стороны, утверждать под Веритасерумом о своей невиновности — значило практически стопроцентно подтвердить её, но с другой…. У зелья были свои побочные эффекты. Допрашиваемый отвечал на любой вопрос, который бы ему ни задали. А спросить можно все, что угодно. Все, что придет в голову…

Собственно, сам тот факт, что Малфой попросил применения сыворотки, свидетельствовал, что к смерти Финнигана он не имел отношения, но лучше убедиться в этом на сто процентов.

На пергаменте с требованием Малфоя о применении Веритасерума, а также о том, что он ознакомлен с возможными побочными действиями, расписались два положенных свидетеля. Гарри достал из сейфа запечатанный крохотный пузырек со стандартной дозой. Пузырек был изрядно запылен, Веритасерумом для допросов в этом кабинете давненько не пользовались. Вскрыл его одним движением и передал Малфою. Тот брезгливо поморщился, взяв его в руки.

Сжал флакончик в руке, ухмыльнулся, поднял его как бокал:

— За покойников не чокаясь, так ведь, Поттер?

Финч-Флечтли возле окна дёрнулся, прошипев: «Сволочь!», но Малфой отсалютовал пузырьком и ему и опрокинул зелье в глотку. Проглотив жидкость и прикрыв глаза, он пару минут прислушивался к себе. Однажды, пять лет назад,

ему приходилось пить сыворотку на допросе в министерстве. Он успел немного позабыть ощущения, однако, не настолько, чтобы не понять, что сейчас всё было как-то иначе. Не так. Ему было… странно. Мозг словно обволокла теплая вата, руки и ноги налились свинцом, глаза слипались, голова кружилась. Его слегка подташнивало: хотелось положить голову и уснуть. Драко с трудом сфокусировал взгляд на Поттере. Рот мгновенно пересох, язык с трудом ворочался.

— Чего... ждем?

— Джастин, прыткопишущее перо! записывай.

— Стенограмма допроса мистера Драко Люциуса Малфоя, проводимого Гарри Джеймсом Поттером 02.05.2003 по делу об убийстве сотрудника Сектора по борьбе с неправомерным использованием магии Симуса Финнигана. Допрос проводится с применением 3 капель Сыворотки правды согласно требованию мистера Малфоя, изложенного им перед допросом в присутствии положенного количества свидетелей. Мистер Малфой предупреждён о возможных побочных действиях Веритасерума.

Г.Д.П.: Итак, Малфой. Где ты был вчера вечером?

Д.Л.М. Сначала в дыре. Собирался к Нотту. Потом отправился домой.

Г.Д.П.: Что такое дыра? Домой? Куда именно?

Д.Л.М. У меня только один дом. Мэнор. Дыра — это место, где я живу. Вернее, сплю.

Г.Д.П. Почему ты отправился в Мэнор так поздно вечером?

Д.Л.М.: Вызвали. Финниган.

Г.Д.П.: Как именно он тебя вызвал?

Д.Л.М.: Патронус.

Г.Д.П.: Как выглядел Патронус?

Д.Л.М. Лиса. Ты идиот. Не помнишь.

Г.Д.П., *в сторону* Он как-то странно отвечает, нет?... *обращаясь к допрашиваемому* Что передал Патронус?

Д.Л.М.: Сообщение для мистера Малфоя. Вам необходимо прибыть в Мэнор. для сопровождения сотрудника Министерства Магии в фамильную библиотеку.

Г.Д.П.:Есть мысли, для чего он тебя мог вызвать?

Д.Л.М. Нет. Мыслей нет. У Финнигана тоже. Вряд ли были. Хочу курить.

Г.Д.П. Не паясничай, Малфой. Хотя бы сейчас обойдись без своих шуток.

Д.Л.М. Не паясничаю. Не шучу.

Г.Д.П.: Ты испытывал неприязненные чувства к Финнигану?

Д.Л.М.: Ещё какие. Чувства.

Г.Д.П.: Почему?

Д.Л.М.: Идиот. Гриффиондорец. Аврор. Не уважал дом.

Г.Д.П.: Это ты убил Симуса?

Д.Л.М.: Нет.

Г.Д.П.: Ты знаешь, кто его убил?

Д.Л.М.: Нет. Узнаю — сам убью.

Гарри внимательно посмотрел на подозреваемого. Допрос под зельем правды не предполагал таких, гм, расширенных ответов. Или это зелье на Малфоя такое необычное действие оказывает? Гарри с сомнением понюхал флакончик из-под Веритасерума — как и положено, абсолютное отсутствие запаха...

От размышлений его оторвала ворвавшаяся в допросную Гермиона.

— Гарри! Я, кажется, кое-что обнаружила. Не ответ, но, по крайней мере, я хотя бы знаю, в какую сторону мне копать! Знаки на теле Симуса очень похожи на гальдраставы, мне бы найти пару манускриптов или переводы...

— Гре-е-ейнджер, — выдавил Малфой заплетающимся языком, — О. Где твои пакли. Куда делись?

Гарри с Гермионой одновременно повернулись и уставились на Малфоя. Это вот что сейчас такое было?

— Стараешься для рыжего? Бс-смыснно, — промычал Малфой, радостно ухмыляясь.

Возмущение на лице Гермионы сменилось сомнением.

— Гарри! — сказала она, подходя ближе к возмутителю спокойствия и наклоняясь, чтобы заглянуть ему в лицо, — что это с ним, Гарри?

— Грееееейнджер… ты… Такая… — Малфой попытался податься ближе к Гермионе, но хрюкнул и рухнул лицом вниз на стол.

— Господи, чем вы его накачали, бестолочи? — закричала Гермиона, хватая Малфоя за плечи. Она прислонила бесчувственное тело Драко к спинке стула, запрокинула ему голову, господи, он умудрился разбить нос! Проверила зрачки, подняв веки, потом бросила свирепый взгляд на Гарри, тот рефлекторно сделал шаг назад.

— Быстро говори, чем вы его напоили, — прошипела Гермиона.

— Да чем мы могли его напоить! Веритасерум, обычная процедура, он сам потребовал…— начал Гарри, слыша в своем голосе невольные оправдывающиеся нотки. — Вот флакон, запечатанный, в сейфе хранился, как положено…

Гермиона стремительным движением выхватила бутылочку из рук Гарри, принюхалась, затем начала лихорадочно что-то искать на полу. Найдя пробку от флакончика она вчиталась в надпись и схватилась за голову:

— Господи, вы идиоты. Вы. Все. ИДИОТЫ. Гарри, это СТАРАЯ сыворотка!!!

— Гер… да о чем ты говоришь?! — тоже возмущенно заорал Гарри. — Веритасерум не может испортиться без воздействия воздуха, флакон запечатан, стандартная доза для допроса, я тебе говорю! Эти флаконы полвека в сейфе могут лежать, им ничего не будет!

— О, конечно, испортиться он не может, тут ты прав, Ж.А.Б.А. по зельеварению не зря сдавал... А как насчет дозировки?? Какая она у нас, а, глава аврората?! Забыл?! Три капли! — рявкнула Гермиона, — А у тебя бутылка с ДВОЙНОЙ дозой, шесть капель, шесть! — Гермиона ткнула ему в нос пробку от флакона, на которой был штамп “1995 год, 6 капель”. — Гарри, тупая твоя башка, ты накачал его двойной дозой!!! Его нужно в больницу Святого Мунго отвезти, срочно!

— Не надо. В больницу. — Малфой открыл глаза и попытался, вытер рукавом нос, с удивлением уставился на кровь. Затем попытался встать со стула, но Гермиона удержала его за плечи:

— Куда?! Ты и шагу не сделаешь.

— Берти! — из последних сил крикнул он. И уже Грейнджер — Ты. Руки! Убери. — и Малфой рванулся вверх, а потом пол рванулся ему навстречу.

* * *

Серый потолок, головокружение. Скорее закрыть глаза, слишком больно. Голова болит так, как будто сейчас лопнет. Как будто в каждую его глазницу вбили по огромному раскаленному гвоздю. Глотка напоминает пустыню Сахара — такая же раскаленная и пересохшая. Вязкая тошнота подкатывает ближе и ближе. Драко сильно прищурился и рискнул открыть глаза еще раз. Хм, не так уж и светло, похоже, уже вечер. Интересно, сколько он проспал.

Он попытался вспомнить, что было вчера — Мэнор, Финниган, допрос, Поттер, Грейнджер. Образ Грейнджер, что-то кричащей Поттеру и придерживающей его за плечи, вызвал новый приступ тошноты.

— Воды, — прохрипел он.

— Хозяин пришёл в себя! — прямо в больной мозг тонкой иглой впился ликующий визг Берти и Драко взвыл:

— Только МОЛЧА! Принеси воду молча! И быстро.

Шепотом причитая “Берти плохой эльф, Берти сделал хозяину больно, Берти должен себя наказать”, домовик отправился за водой. Драко попробовал сесть и уткнулся лицом в ладони, спрятавшись от серого сумрачного света. Так. Соберись, идиот. Необходимо вспомнить вчерашний очень_длинный_день в подробностях. Труп в Мэноре. Допрос. Как он оказался дома? На задворках сознания билась какая-то ускользающая мысль. Она мучительно царапала и не давала покоя. Поттер. Холодно. Тело Финнигана в круге оплавленных свечей. Теплее. Грэнджейр склоняется над трупом…

— Вода, хозяин! — приплясывающий рядом Берти держал кубок с водой.

— Кто доставил меня домой?

— Хозяин позвал Берти! Берти перенес хозяина домой, — ответил домовик, преданно заглядывая ему в глаза и выкручивая тонкими цепкими ручками свои уши, — Берти был плохой эльф?

— Хороший, уймись! — огрызнулся Драко, взял кубок и кивком отослал Берти из комнаты.

Холодная вода смягчила больное горло и думать стало не в пример легче. Драко поставил кубок на пол рядом со своей кушеткой, откинулся на спинку и закрыл глаза. Перед глазами всё время всплывала кровавая вязь на теле Финнигана — и Гренджейр. Почему-то это было связано. Руны, Грейнджер, кабинет Поттера…

Гальдраставы — наконец вспомнил он слова Грейнджер и резко выпрямился.

— Берти! Перо и бумагу, живо, — крикнул он.

Отправленный с коротким посланием к Поттеру филин вернулся быстро. Ответ был ещё короче: “Завтра у Мэнора в 9”. Прочитав записку Поттера, Драко усмехнулся, скомкал её в комок и, подбросив в воздух, поджег волшебной палочкой. Несмотря на предстоящую встречу, настроение поднялось.

* * *

Гермиона устало потерла глаза и потянулась за пузырьком с успокаивающими каплями: бумажная пыль от старых книг страшно раздражала слизистую, особенно когда сидишь за манускриптами несколько часов кряду. “Руническая магия”, “Секреты древних рун”, “Полный справочник по нумерологии” в 4 томах — она забрала с собой почти половину библиотеки из рабочего кабинета, спасибо выученному еще в школе заклинанию незримого расширения. В ее сумку даже палатка когда-то помещалась, что говорить о нескольких книжках.

Живоглот вспрыгнул на стол, ткнулся мокрым носом ей в лицо, приветствуя. Затем разлегся на раскрытой книге, чуть дергая пушистым хвостом, прищурил глаза. На приплюснутой морде явственно читался упрек: несколько часов не гладила. Не кормила. Не обращала никакого внимания. Оставила одного так надолго — заглядывала пару раз в неделю, кормила и опять убегала куда-то.

— Совсем обнаглел, — укоризненно сказала Гермиона.

Кот сделал вид, что обращаются не к нему, задрал заднюю лапу, растопырил розовые пальцы и начал увлеченно вылизываться. Она фыркнула и пошла заварить чай.

В этой квартире на границе магического и магловского районов Лондона она поселилась почти сразу после выхода на работу в министерство. Спасибо Биллу Уизли — он помог найти жилье за считанные дни.

— Квартирка, сама увидишь, несуразная, — извиняющимся тоном сказал Билл, — потом может что-то получше найдешь.

Ее новое жилище и правда было странноватым — совсем как его бывшая владелица, журналистка-сквиб. Как поняла Гермиона из оживленного, но несколько сумбурного разговора при передаче ключей, Бриджит не так давно вышла замуж за магла (мой Марк — известный адвокат по правам человека, ох, ну вы же всё равно не знаете) и переехала жить к мужу. Впрочем, он всё равно бы не смог жить в квартире Бриджит — наложенное на здание при строительстве Репелло Маглетум удерживало маглов подальше от границ магического Лондона

Кроме Гермионы, желающих снять эту квартиру не нашлось: все волшебники наотрез отказывались из-за узкого и невысокого камина, могущего служить только средством связи, для перемещения он был не приспособлен. Для Гермионы это проблемой не стало — она не слишком любила перемещаться через камины, предпочитая добираться до работы пешком.

Что ж, тем лучше для Гермионы — она в эту квартиру влюбилась по уши с первого взгляда: и в узкий коридорчик с крутой лестницей сразу возле входа,и в крутые мансардные стены, и даже в дурацкие голубые обои в горошек на кухне.

Из горящего камина послышался голос Гарри:

— Гермиона? Ты тут?

Гермиона опустилась на пол возле камина, прислонившись к боку дивана.

— Да, я здесь, что-то случилось?

— Ничего срочного. Малфой прислал записку. — В камине зашуршало, Гарри прочитал: “В нашей библиотеке были старые гальдрабоки. Интересует?” Тебе это что-нибудь говорит?

Гермиона в волнении подскочила:

— Ну конечно, Гарри! Это исландские магические манускрипты! Может, у Малфоев перевод “Граскинни” есть. Хотя бы неполный... — вздохнула она.

— Маньячка… В общем, завтра жду тебя в 9 утра у Мэнора.

— ЧТО?!

— Сама говоришь — там могут быть старые манускрипты, — хмыкнул Гарри. — А я в них в любом случае ничего не пойму, так что сама понимаешь… Девять утра. Спокойной ночи, Гермиона.

Гермиона улыбнулась в ответ и отвернулась погладить подошедшего кота. Тот поймал лапой ее за руку и несильно прикусил. Чтоб не забывала, кто тут главный. От камина послышался кашель.

— Что-то забыл, Гарри? — не поворачиваясь, спросила Гермиона.

— Так вот ты где, — раздался сердитый голос Рона.

Гермиона повернулась к камину. Оттуда на нее скорбно взирала голова Рона.

— Я ждал тебя дома, — сердито поджав губы, продолжил он.

— А я и вернулась домой, — огрызнулась Гермиона и тут же смягчилась, отнюдь не Рон причина ее плохого настроения, — извини, мне нужно было поработать. Убили Симуса, ты знаешь?!

— Знаю. Гарри сову прислал. Только не знаю, зачем ты там сдалась. Между прочим, мама обиделась!

Гермиона опять начала закипать.

— Гарри нужна моя помощь. Симус Финниган мертв. и вообще это моя работа! А если ты думаешь, что я в восторге от визитов в Мэнор и разговоров с Малфоем... — о нет, какого черта она про него вспомнила!

— Ну конечно! — для Рона эти слова были словно красная тряпка, — Ты же самая умная, без тебя никуда! Да еще и такая чудесная компания подобралась, милашка Малфой, отлично! Ну и черт с тобой! -и Рон исчез.

Так и знала! Конечно, он не замедлил явиться, чтоб отчитать ее — она же не вернулась немедленно в Нору, под крылышко Молли, где он сам предпочел бы провести остаток своих несчастных дней. Кстати, зачем ему жена, у него уже есть мама! Опять упреки, придирки. И причем тут вообще Малфой — олицетворение всего, что она ненавидела. Снобизм, шовинизм, расизм и прочие милые малфоевские замашки. За те два раза, что она его видела он уже успел наговорить ей кучу гадостей в своем излюбленном стиле. Что он бормотал там под Веритасерумом “Грейнджер ты такая…” — какая? Уродина? Мерзкая? Обычный бред, который он нёс в школе. Она всего лишь пыталась помочь ему — вот идиотка! Умудрилась напоить его Укрепляющим настоем, пока домовик не уволок его домой, дурища — нашла за кого волноваться, да хоть бы он и вовсе не очнулся! Мир стал бы лучше без Драко Малфоя, уж в этом Гермиона была точно уверена.

* * *

Драко был “совой” по натуре и ненавидел ранние подъемы — с утра у него обычно бывало отвратительное настроение. Но утро в Мэноре — совсем другое дело. Свежий прохладный воздух, знакомые до последней завитушки ворота… Драко жадно вдохнул — он дома. Он уселся на крыльцо особняка, достал сигарету, прислонился к колонне. Хотелось просто посидеть и ни о чем не думать — но, увы, ничего не выходило. В голову назойливо лез Поттер, Азкабан и Грейнджер, дотрагивающаяся прохладными пальцами до его раскаленного лба, тревожно заглядывающая ему в глаза. Господи, как же ему хреново до сих пор, иначе по какой же еще причине его преследуют эти дурацкие мысли.

Он докурил сигарету до половины, сердито выпустил дым вверх, когда на дорожке, ведущей к особняку, послышались шаги. Драко затянулся еще раз и подавился дымом: легкой торопливой походкой по ней шла, ну кто бы мог подумать! Грейнджер собственной персоной! А она что здесь еще забыла!

— Грейнджер? Какого черта ты здесь делаешь?!

— И тебе доброе утро, Малфой. Гарри опаздывает. Ты говорил, у вас есть гальдрабоки в библиотеке. Проводишь?

— А может сама? — мерзко хмыкнул Малфой, — Или боишься? Поттер небось успел поплакаться тебе, рассказывая про свои бедные сломанные пальчики? Мэнор питает особенную любовь к… маглорожденным.

— О, а куда же исчезла “грязнокровка”? Ты всегда был душкой, Малфой, — холодно парировала Грейнджер. — Ты предложил помощь, потому что тебе это нужно. Передумал — ради Бога, я отправляюсь домой, а ты разбирайся со своими проблемами сам.

Малфой встал, в сердцах швырнул окурок на землю и рявкнул:

— Не отставай!