Талый лёд (гет)

Потолок Большого зала был сер и тосклив, в точности отражая настроение учащихся. Всюду сновали сонные, злые, недовольные лица. Несмотря на очень вкусный завтрак, Дафне хотелось удавиться, и не удивительно, то, что произошло неделю назад, не могло до сих пор вылететь у нее из головы. Смотря на тарелку с кашей, она вновь и вновь вспоминала тот ужас и позор, что обрушился на нее неподъемной ношей. Уже второй раз она провалилась, второй раз она выставила себя круглой идиоткой. Она понимала, что так больше продолжаться не могло, но идеи упорно не желали идти ей в голову. Однако сдаваться еще было рано, так как у нее появился новый стимул.

Дафна посмотрела на Гарри. Тот сидел за противоположным столом и уплетал омлет с беконом, попутно стараясь не подавиться от смеха. Объект его насмешек сидел рядом с ним — бледный, с пустыми глазами и отсутствующим выражением лица. Проходящие мимо студенты хлопали его по плечу и, стараясь сдержать хохот, кричали: «Крепись, Рон!» и «так держать, Казанова».

— Гарри, что мне делать? — тот медленно повернулся в его сторону. — Я теперь на прорицания не смогу пойти…

— Да ладно тебе, Рон, — Гарри кашлянул, скрывая улыбку, — с кем не бывает?

Дафна невольно улыбнулась и тут же посуровела. Она потеряла контроль на какую-то долю секунды, так было нельзя поступать, она должна была отстаивать свое звание «ледяной королевы». Правило, поставленное ей же самой давным-давно.

— Ты не понимаешь, Гарри, — в голосе рыжего сквозило отчаяние, — я… я… кажется влюбился в Трелони.

Раздался звон посуды — это Дафна выронила ложку с кашей. Негодование и жгучий стыд охватили ее с головой, и она поспешно отвернулась.

«Ублюдок, заткнись, закрой свой ублюдочный рот, крыса, падаль, охламон, тварь, я с тебя сдеру твою вонючую шкуру и...»

— Дафна!

Она повернула голову на источник звука. Она не заметила как к ней подошла студентка-первогодка с ее факультета. Та смотрела на нее огромными восхищенными глазами и теребила край мантии.

— Я… Я Патриция Гилрой! Вы… вы… Я так люблю Вас, Дафна! — та аж подпрыгнула.

Дафна судорожно моргнула, неготовая выстоять против такой всеохватывающей силе восторга, что исходил от девочки. Она опешила и хотела осадить ее, но Патриция опередила ее. Она сунула руку под мантию и достала огромную открытку. На ней она, Дафна, стояла рядом с этой девчушкой и улыбалась.

— Что за…

— Это Вам, — девочка порозовела, — давайте дружить!

На них уже смотрел весь слизеринский факультет. Дафна, стараясь скрыть свое смущение, встала и хлопнула открыткой по голове Патриции.

— Проваливай отсюда, малявка, — она презрительно окинула ее взглядом, — ты за кого меня принимаешь, а-а-а?! Дружить захотела? Поменяй пеленки сперва, потом посмотрим, — влив столько желчи, сколько смогла, она отвернулась и быстрым шагом направилась к выходу.

За ее спиной слышились осуждающие шепотки, но Дафне было как-то плевать. Для нее был только Гарри, а разменивать свое драгоценное время на всякую мелочь она не собиралась. Внезапно она услышала тонкий девичий крик:

— А я все равно хочу с Вами подружиться!

Дафна обернулась. Патриция даже и не думала обижаться, наоборот, она выглядела счастливой.

«Тоже мне… подруга.»

— Гарри, — кто-то окликнул его у входа, — пошли скорее, урок скоро начнется!

Дафна напряглась. Она видела как он встал из-за стола и направлялся к ней. Дистанция между ними сокращалась и когда они поравнялись, Гарри бегло глянул на нее.

Она стояла не шевелясь и чувствовала, как все внутри нее переворачивалось с ног на голову. В голове было пусто, и только его имя без остановки билось внутри черепа. Он впервые за долгие годы посмотрел на нее. Впервые их взгляды встретились, и Дафну пробрало, будто электричеством. Ей стало трудно дышать, и она быстрым шагом ушла прочь из Большого зала. Ее любовь и нетерпение подстегивали ее к очередному поступку, который уже успел созреть в ее голове. И он точно будет удачным, она не сомневалась.

* * *

Одним из плюсов быть студентом Слизерина было то, что каждый без исключения слизеринец знал о всех запасах своего декана. Каждое зелье их же стараниями находилось в строго отведенном месте с биркой. Дафну интересовало одно, наиболее ценное и хорошо спрятанное среди остальных колб. Невероятно трудное в изготовлении, очень долгое для настаивания и совсем противное по действию, однако Дафна уже закусила удила. Вкус Оборотного зелья она была готова перетерпеть, ради вкуса губ своего суженого.

Выкрасть колбочку с болотного цвета жидкостью не составило ей труда — у нее даже был план на случай, если ее застукают. Она в любом случае могла скинуть всю вину на Паркинсон, эту псину в человеческом обличье, от которой ее воротило как от дерьма. Она даже подумывала специально дать себя поймать, но это доставило бы ей лишних хлопот, ведь она и так порядком устала доставать рыжий волос того ублюдка. Сейчас упырь Уизли лежал в отключке рядом с ней, и она боялась лишний раз даже взглянуть на него.

В туалете было пусто, так что Дафна решила действовать без промедления. Аккуратно кинув волосок в зелье, она подождала, пока оно не изменит цвет, и залпом выпила его. Тотчас все ее тело стало крутить, ломать, скручивать. Дафна охнула и впилась руками в кафель умывальника. Ее шатало, раз за разом терпя боль, она чувствовала, как ее тело росло, волосы втягивались в голову, меняя цвет. Лицо пошло буграми, и вот оно стало неотличимо от Уизли. Дафна поморщилась и отвернулась от зеркала. Как же она чувствовала себя паршиво в этом теле — нескладном, тощем, уродском теле. По быстрому переодевшись в дубликат одежды рыжего упыря, она вышла из туалета.

Тощие длинные ноги плохо ее слушались, она чувствовала себя как на коньках. Пару раз она падала, но ясная звезда по имени Гарри вела ее в гостиную гриффиндорцев. Она хотела не только смотреть на него. Она хотела прикоснуться к нему, почувствовать его своей кожей, обнять его, прижав к себе как можно крепче.

Дафна смутно знала, где находится гостиная гриффиндорцев, поэтому ей ничего не оставалось, как идти вслед за первокурсником. Дойдя до портрета, первокурсник громко сказал:

— Капут Драконис!

«Что за бред?» — подумала Дафна, пролезая в дыру в стене. Очутившись в гостиной, она обомлела. В отличии от мрачных палат Слизерина, гриффиндорская башня была очень уютной, гораздо уютнее, чем на ее факультете. Она невольно улыбнулась, но тут же посуровела и отправилась прямиком в спальню, к своей цели. Сердце стучало где-то в районе горла, каждый шаг по винтовой лестнице давался ей с превеликим трудом, но она заставляла себя идти. Ее счастье было так близко.

Войдя в спальню, она увидела мальчика — голый по пояс, он копался в шкафу, раскидывая повсюду одежду. Дафну это немного насторожило и она пошла вдоль кровати ища «свою». Тут мальчик обернулся к ней.

Ярко-зеленые глаза, шрам в виде молнии, непослушные черные волосы — перед ней стоял Гарри Поттер.

— А, Рон, пришел все-таки, — он непонимающе уставился на своего «друга». — Ты какой-то бледный.

Дафна была в гостиной и одновременно где-то очень-очень далеко. Ее сердце стучало так сильно, что его можно было услышать в спальне. Дафна стояла и смотрела в глаза Гарри, и слезы счастья подошли к ее глазам. Ее переполняло счастье, нежность и всеохватывающая любовь. Ноги сами понесли ее к нему. Гарри недоверчиво глянул на нее и осторожно спросил:

— С тобой все хорошо? Может, тебе нужно лекарство?

— Да, — прошептала она не своими губами, — очень нужно...

Всего секунда, короткая и яркая — и она обняла его за талию, прижала к себе и поцеловала, стараясь вложить в этот поцелуй все то, что накопилось в ней за столь долгое время. Радость, счастье, восторг — Дафна не могла описать то, что с ней происходило, в нее как будто ударила молния. Отстранившись, она с радостной улыбкой посмотрела на своего суженого. Тот стоял, держа в одной руке майку, в другой трусы, и во все глаза пялился на нее. Его губы, припухлые от долгого поцелуя, дрожали. Дафне показалось, что он вот-вот расплачется.

— Ты… что ты… меня... какого... какого хрена…

Сзади послышались чьи-то голоса и в спальню зашли двое гриффиндорцев. Параллельно с этим Дафна ощутила жгучую боль по всему телу — Оборотное зелье прекращало свое действие. Решив напоследок урвать себе хоть что-нибудь с гостиной, она выхватила из рук Гарри его трусы и выбежала из гостиной Гриффиндора. Боль раз за разом сводила ее с ума, но ей было все равно. Дана бежала и плакала от счастья, горячие слезы бежали по уже ее щекам. Ноги плохо ее слушались, но уже не от Оборотного зелья. Забежав в туалет, она подошла к рукомойнику и заплакала навзрыд. В груди жгло как от огненного виски, но ощущение было куда приятнее.

— Ты сделала это, ты это сделала…

Сжав в руке кусок ткани, Дафна поняла, что отныне у нее была великолепная отдушина. Черные мятые боксеры не могли принадлежать никому, кроме как Гарри. Потеряв голову от любовного безумия, Дафна поднесла их к лицу и сладостно втянула носом воздух. Это была ее победа, однако сдаваться она не собиралась. Впереди ее ждало еще множество сражений за сердце Гарри Поттера.