Книга 1. Тени прошлого. Том 2. Часть 1 (джен)

— Общее представление о грехе я тебе выдал, Ариана, — задумчиво произнес Альрус, а затем добавил — дополнительные детали о нем буду выдавать по мере моего дальнейшего рассказа. Следовательно, смело можно переходить к следующей теме.

Это будет очищение души. А с этим не все так радужно. Потому, что даже священники, что уж говорить о разумных, не связанных с религией, как-то смутно представляют себе, что из себя представляет грех как таковой. Как и обо всех тех последствиях, что ждут разумных от наличия в их душах греха, о его постоянном влиянии на их жизнь, на их мировоззрение, поведение, отношение, восприятие, реакцию, личность, адекватность, сознательность, сострадание… Короче, на все, что только мо…

— Что ты такое говоришь, Альрус! — возопила я, прерывая мужчину на полуслове — Если на разумного будет постоянно осуществляться такое всестороннее, множественное воздействие греха, то разумный перестанет быть разумным, превратившись в овощ?! — для усиления эффекта, я вскинула руки вверх, потрясая ими от возмущения.

Ну уж, нет! Так не поедет! Зло думала я в тот момент. Ладно, я готова принять то, что грех может воздействовать на меня в неприятной, травмирующей меня ситуации! Но вот такое принять?! Я не готова!

Возмущало и злило меня то, что такое всестороннее, множественное воздействие греха на разумных, что только что описал Альрус, указало мне на то, что воздействие греха на меня будет производиться даже тогда, когда я не буду испытывать каких-либо негативных чувств и эмоций!

Это просто чудовищно! Возмутительно!!! Это что же получается: от греха невозможно отдохнуть, даже на секунду? Никогда?! Получается, нужно быть настороже все двадцать четыре часа в сутки?! Как тогда быть? Как противостоять греху во время сна? Перестать спать, что ли?!

Вот такое принять я была не готова. Но потом мой гнев пошел на убыль, потому что в голове возник вопрос, который тут же остудил мой пыл: так ты отказываешься от своего выбора жить по Законам Любви?

Да, я была готова, в тот миг, отказаться от своего выбора жить по Законам Любви. Но, на что я совершенно не была готова согласиться, так это на то, что я навсегда останусь безвольной куклой, рабой, игрушкой в руках своего греха. И как мне быть в данном случае, я себе не представляла.

Вырвал из накатившего на меня отчаяния голос Альруса, заставивший меня мгновенно собраться, отринув от себя свое же требование немедленно принять решение: быть или не быть, делая себе пометку, что об этом нужно подумать потом. После этого я превратилась в слух, чтобы не упустить ни слова из сказанного:

— Ты права и неправа одновременно, Ариана. Да, на всех разумных постоянно осуществляется воздействие их грехов, но разумные все разные, и поэтому на воздействие грехов на себя каждый разумный реагирует по-разному.

Меня словно обухом по голове приложило. А ведь верно! Все разумные разные по своей сути, а значит и на воздействие греха на себя реагирует по-разному. И тут у меня возник вопрос: почему я об этом сразу не подумала? Ответ на данный вопрос нашелся мгновенно. А потому, что грех снова овладел мной, пытаясь, в очередной раз, заставить меня отказаться от моего выбора учиться жить по Законам Любви.

Я аж выдохнула с облегчением, расслабившись, потому что неразрешимая, на первый взгляд, проблема, решилась: это не я не хочу жить по Законам Любви, а мой грехи вынуждает меня это сделать, заставляя совершать необдуманные, эмоциональные поступки, которые направлены на разрушение доверительных отношений с Альрусом.

Все эти мысли промелькнули в моей голове буквально за мгновение, поэтому я не пропустила мимо ушей дальнейшие слова, сказанные мужчиной:

— Но ты права, Ариана, в том, что некоторые разумные не в состоянии выдерживать постоянно такого воздействия, давления греха на себя, без вреда своему здоровью.

Поэтому разнообразные умственные отклонения, а также разные психические и нервные заболевания, как и различные фобии и комплексы — это все является грехами, усилившиеся от воздействия грехов на разумных.

Очень сильно такое воздействие греха отражается на слабых, безвольных личностях. Неуравновешенные, нервные, неуверенные в себе, постоянно во всем сомневающиеся, переживающие буквальной из-за каждой мелочи, такие разумные становятся лакомой добычей властолюбивых личностей. Потому, что у них, из-за непринятия постоянного воздействия греха на них, разрушена естественная защита от внешнего воздействия, что приводит к тому, что такими разумными может управлять и манипулировать любой индивид из их окружения.

И такое положение дел могло бы показаться отчаянным, но это не так. Если разумный хочет перестать страдать, мучиться, болеть из-за наличия грехов в его душе, для этого ему всего лишь нужно начать очищать душу от грехов!

И вот мы вернулись к теме нашего разговора. Но, как ты уже поняла, Ариана, очищение души — это не такое уж простое дело. А все потому, что, чтобы иметь возможность что-либо изменить, прежде нужно получить представление, с чем придется иметь дело. То есть, требуется познать, понять, узнать, почувствовать, что из себя представляет грех.

Но, единственную информацию о грехе, которую на данный момент могут получить разумные — это невнятное определение греха от священнослужителей. Которые, в свою очередь, опутаны догмами церковных понятий. Таких, как, что только Бог может очистить душу, сам разумный может только просить Его об этом.

При таком раскладе получается: зачем изучать грех, если сам разумный не в силах ничего изменить?!

Поэтому, из-за такого подхода ни о каком научном изучении греха речи не идет. Но, к этому еще и добавляется официальное отношение церкви, что любое сознательное соприкосновение с грехом разумного недопустимо, потому что — это есть суть дьявольского внушения: искусить разумного на изучение и познание грехов.

В итоге у разумных, не связанных с религией, создалось мнение, что грех придумали сами священнослужители для того, чтобы запугать прихожан карами за какой-то там грех, лишь для того, чтобы получить власть над их разумом в своих корыстных целях.

Так что, Ариана, такое восприятие греха разумными приводит к тому, что стремление у них очищать свою душу от греха не возникает.

Итак, о проблемах, связанных с очищением души от греха, я рассказал тебе все, что мог. Я только смею надеяться на то, что после моей лекции о грехе, тебе не нужно дополнительно объяснять, зачем и для чего требуется очищение души от греха?

— Нет, — отозвалась я с улыбкой — ты, действительно, очень доходчиво донес эту информацию до меня. Так что, я без труда сейчас понимаю, что такое грех, как и то, зачем и почему от него нужно очищать душу.

— Ну вот и ладненько, — мужчина потер друг о друга свои ладошки — значит, мы можем перейти к следующей теме. А следующей темой, у нас будет раскаяние.

— Нет, нет! Остановись, пожалуйста, Альрус! — всполошилась я, виртуозно вклинившись в возникшую паузу — У меня тут к тебе возник вопрос! — сложила я перед собой руки в просящем жесте.

— Слушаю!

— А воздействие греха… — прервавшись, я помялась, не зная, как точнее выразить то, о чем я хочу спросить — оно для всех разумных одинаково? Не знаю, как более правильно выразить свою мысль!

— Я понял, о чем ты! — ответил мужчина, погружаясь в раздумья.

После непродолжительного молчания, Альрус заговорил:

— Воздействие греха на каждого разумного происходит индивидуально и зависит это воздействие, в основном, от двух параметров: от состояния души самого разумного и сопутствующих его личности параметров, а также от состояния греха в его душе.

Состояние же самого греха в душе разумного определяется из развитости греха и его наполненностью энергией. И чем больше энергии в грехе, и чем развитей он, тем глубже и сильнее происходит воздействие греха на разумного.

— Спасибо! А есть ли еще что-то, о чем мне желательно знать о существовании греха в душе разумного?

— Имеется!

— Я внимательно тебя слушаю, Альрус.

— В начале, когда в душе образование греха только начинается, грехам живется вольготно, потому что между грехами конкурентность за место в душе фактически отсутствует, потому что грехам не требуется из-за этого конфликтовать друг с другом. И единственная проблема, которая стоит перед грехами — это отвоевывать право быть избранными.

Я уже было вскинулась, чтобы задать вопрос. Потому, что не поняла заключительную фразу: что еще за такое право быть избранным, куда, спрашивается, быть избранным и что оно греху дает? Но мужчина не дал мне такой возможности и пустился в объяснения раньше, чем я успела завалить его вопросами.

— Сейчас, я все тебе объясню, Ариана! Для примера снова возьмем грех «зависть». Если разумный периодически не будет испытывать зависть к кому-либо, то грех «зависти» без подпитки потеряет свою активность и вынужден будет, скажем так, закапсулироваться в душе. Или, можно сказать проще, впасть в анабиоз. Не знаю, какое из этих двух понятий более точно отражает суть того, что происходит в душе с грехом.

Но суть не в этом. А в том, что в таком состоянии грех может существовать несколько десятков воплощений подряд, без вреда для себя. То есть, до тех пор, пока грех «завести» снова не будет востребован каким-либо из воплощений данной души.

— Ты хочешь сказать, что даже не имея подпитки, грех не разрушается?

— Да! Именно это я и хочу сказать. Единожды возникнув в душе, грех не покинет ее до тех пор, пока разумный — подняв палец вверх, Альрус сделал театральную паузу, а затем назидательно произнес, голосом выделяя каждое произнесенное им слово — СОЗНАТЕЛЬНО, ОТЛИЧНО ПОНИМАЯ, ЧТО ДЕЛАЕТ, ИСКРЕННЕ НЕ РАСКАЕТСЯ В ГРЕХЕ.

— Ясно! — печально произнесла я, еще больше проникаясь осознанием того, что грех — это еще та неубиваемая зараза. Но, в итоге, решила задать дублирующий вопрос, тайно надеясь на то, что, может, я чего-то там неправильно поняла — а есть еще какие другие причины, приводящие к тому, что грех «завести» может впасть в анабиоз, помимо нежелания разумного пользоваться этим грехом?

— Нет! Есть только одна причина, по которой грех впадает в анабиоз. Это когда разумный не желает, в категоричной форме, пользоваться им. То есть, в нашем случае, разумный просто перестает завидовать. — ответ последовал тут же, полностью разрушая мои надежды и чаяния.

— Ясно! Прости, Альрус, что задаю глупые вопросы! Но мне, правда, нужно было еще раз услышать твой ответ, чтобы убедиться в том, что я все верно поняла.

— Ничего страшного, Ариана! Я тебя отлично понимаю! Столько новой, разнообразной информации за раз. Не каждый сможет усвоить и принять! Ты еще отлично держишься!

— Спасибо за понимание и поддержку!

Альрус в ответ лишь кивнул, потому, что он в этот момент потянулся к столу, чтобы налить себе стакан воды, опустошить его до дна, и только после этого он заговорил:

— Продолжаю! И чем большее количество у разумного в душе образовывается разнообразных грехов, накопления которых происходит у него в душе из воплощения в воплощение, тем меньше становиться в ней свободного места от них. И вот тогда-то и начинается конкуренция, нешуточная борьба грехов за место под солнцем в душе у разумного, так сказать.

Что приводит к тому, что более сильные, продвинутые и развитые грехи вынужденно начинают охоту на более мелких, слабых и плохо развитых. И когда сильный грех находит более слабый грех, он тут же приступает к полному его поглощению, занимая его место в душе.

Это схема, которую я тебе сейчас озвучил: поглощение одного греха другими — является простой. А более сложное поглощение выглядит так: когда два или более количество грехов договариваются между собой на совместную охоту и последующие равноценное поглощение слабого греха, что будет ими найдено.

И потому, когда ты, Ариана, если начнешь очищать свою душу от грехов, ее наполняющих, столкнешься со сложными грехами, которые я называю «программными грехами» или просто «программами», то узнаешь, что многие грехи в разных программах перекликаются между собой. И тебе захочется понять логику: почему, в такие разные, по своей сути, греховные программы, входят одинаковые грехи. И чтобы ты не искала логику там, где ее нет, помни, что просто эти программы совместно поглотили один грех на двоих.

— А почему сложные грехи ты называешь «программами»? Они же, по своей сути, те же самые грехи, разве не так?

— В этом ты права. Но проблема состоит в том, что если не разделять для себя, в своем подсознании, сложные грехи и простые, то сложные грехи обязательно как-нибудь выкрутятся, запутав разумного так, что он забудет о том, что к сложным грехам требуется особый подход.

— Но, почему тогда не оставить название «простой грех» и «сложный грех»?

— Чтобы само название напоминало, в чем состоит отличие простого греха от сложного.

— А можно объяснить этот момент как-нибудь более развернуто?

На этот вопрос мужчина тяжело вздохнул, с грустью глядя на меня. Но когда, по моему настрою, понял, что я от него не отстану, потому что мне уже сейчас нужно было понимать, с чем я столкнусь в будущем. А такое знание о том, почему он именно так назвал сложные грехи, упустить я не могла себе позволить. Покачав головой, смиряясь с неизбежным, Альрус заговорил:

— Понимаешь, Ариана, очищая душу от грехов, ты ни на секунду не должна забывать о том, что грехи сделают все, чтобы их не лишили их псевдожизни, и для этого они пойдут на все. А запутать тебя, с помощью воздействия на тебя же, для них также естественно, что для разумного дышать.

Поэтому я подстраховался, чтобы не забыть о том, что грех греху — рознь, я назвал, для себя, сложные грехи «программами». Само название помогает мне помнить о том, что программы состоят из большого количества грехов. А, главное, такое название не позволяет мне забыть, что все грехи, что входят в состав программы, обязательно нужно найти и определить. А уже только после этого, когда определены все грехи, которые входят в данную программу, само название помогает мне помнить, что следует после этого приступать к работе по очищению души от них с каждым индивидуально, по очереди раскаиваясь в них.

И потому, у меня простой грех так и остался — «грехом». А сложный грех я предпочитаю называть «программой». Тем самым разделяя их, и закладывая в свое подсознание, что просто грех — это односложное его проявление, а греховная программа или просто программа — это грех, в который входит множество разнообразных грехов, которые слились почти в одно целое.

— Понятно, а что мне еще нужно знать о программах?

— Что тебе еще нужно знать о программах? — задумчиво проговорил мужчина, о чем то напряженно размышляя.

— Начну с того, — произнес Альрус через некоторое время, выныривая из своих дум — что даже простой грех, поначалу, очень сложно научиться находить и отслеживать его проявление у себя. Но, когда все же, получается этому научиться, то все, что после этого требуется — это раскаиваться в нем. Потом — снова отлавливать его проявление у себя, и вновь раскаиваться. И так до тех пор, пока разумный не очистит свою душу от его наличия в ней.

И, если с простыми грехами, после настройки процесса работы с ними, нет уже особых проблем: нашел, выявил его, а потом раскаялся, то вот с программными грехами не так все просто. Потому, что первый, самый сильный грех, что начал когда-то процесс поглощения других грехов, найти его и понять, что он из себя представляет, будет не так уж сложно, имея опыт. Как и несколько, следующих за ним грехов. Потому, что они — яркие и сильные. Таких сложно не найти у себя, если, конечно, искренне захотеть это сделать.

Произнося последнюю фразу, мужчина как-то криво и безрадостно улыбнулся, словно о чем-то сожалея или печалясь.

— Но вот все остальные грехи, входящие в программу, чем дальше они расположены от начала списка программы, тем сложнее их будет найти и определить. Потому, что они, в отличие от первых, более слабые и мнение заметные. И, чтобы найти их и определить, разумному потребуется приложить немало усилий. А, чтобы очистить душу от программного греха, разумному нужно обязательно выяснить все грехи, ее составляющие. Иначе, если останется хотя бы один малый, слабый, едва заметный грех, то вся программа, через него, со временем, восстановиться.

Конечно, можно работать с программой, постепенно раскаиваясь, вначале, только в ярких и сильных грехах, не заморачиваясь поисками тусклых и слабых. По мере того как разумный раскается в сильных грехах программы, яркие и сильные грехи потеряют свою силу. И это даст возможность разумному, без проблем и трудностей, найти и определить следующие грехи. И так, постепенно, проработать весь списочный состав программы.

— Как я понимаю, в таком способе работы и раскаяния в программе есть минусы.

— Ты права, Ариана. Действительно, есть минусы. И они очень большие, по моему мнению!

— И какие же, позволь узнать?

— Такая работа, с грехами одной программы, займет у разумного не годы, а десятилетия. Это уже не говоря о том, что таких программ, находящихся в душе у разумного, приличное количество.

И разумному нужно будет все эти десятилетия помнить о том, что, если затягивать работу с одной программой на такое продолжительное время, то он рискует, незаметно для себя, поддаться искушению, полностью забыть, за давностью лет, о всех остальных, более мелких и слабых грехах, составляющих программу.

Ах, да чуть не забыл! Причина, почему первые грехи из программы более сильные и яркие, а все остальные — тусклые и слабые, состоит в неравномерном распределении энергии.

Итак, когда разумный использует какую-либо из программ, то энергия, которую получает программа от ее использования разумным, распределяется так: львиная доля энергии достанется первому греху и нескольким сразу следующим за ним, а уже остатки достаются остальным грехам по остаточному принципу, а последнему уже греху вообще достаются крохи.

Так вот, из-за такого неравномерного распределения энергии у разумного и возникают проблемы во время работы с программой. Повторюсь, если первые грехи можно найти и отследить без проблем, то вот все последующие — труднее. Потому, что каждый следующий грех все тусклее и неприметней. Но, этого еще не все. Последние грехи программы, чтобы выжить, вынуждены так плотно прижиматься друг к другу, что кажется, что они слились в одно целое. Поэтому, без определенного опыта и усилий, их очень трудно будет разделить и понять, что каждый из них представляет.

Я чуть не выругалась вслух от таких новостей. Хотелось крушить все вокруг, биться в неконтролируемой истерике. Я не ожидала, что решив заняться очищением души, у меня, уже на первом этапе, возникнут такие проблемы и сложности, что сейчас мне открывал Альрус.

Честно, я не ожидала, что грех — это не просто какая-то там грязь, которая лежит в душе, которую просто и без затей нужно будет убрать из нее. Я совершенно не представляла себе, что грех имеет псевдожизнь, то есть — это почти живое нечто, что всеми своими силами, возможностями и доступными греху способами, будет сопротивляться своему удалению из души.

Но, отлично понимая, что истерика и любое возмущение мне не помогут, поэтому я постаралась взять себя в руки, с трудом заставив себя продолжить слушать мужчину, мысленно сожалея о том, что решила докопаться до подробностей, связанных с причинами, вызвавших так назвать сложные грехи. Потому, что уже то, что я услышала, мне очень, очень не нравилось.

— Но все же, главной причиной, почему я сложные грехи назвал программами, состоит в том, что когда разумный начинает испытывать программу, то после этого он не может остановиться и, словно запрограммированный, будет испытывать по очереди все, до последнего греха, что имеются в программе, пока не испытает их всех. А после этого пойдет по новой. И так будет продолжаться с ним до тех пор, пока расходы энергии души не дойдут до критической отметки, после которой душе будет нанесен непоправимый вред. И только тогда, испытываемые разумным, программы, пойдут на убыль, потому что это будет перекрыто Богом, следящим за сохранностью души. И тогда накал страстей, вспыхнувший в душе разумного, остановиться на время.

— Перекрыто? Это как?

— Все просто: болезнь, несчастный случай или смерть. Все что угодно, но разрушение души не должна быть допущено.

У меня от таких известий аж свело судорогой челюсти. Не в силах вымолвить ни слово, я заставила себя кивнуть, предлагая Альрусу продолжать:

— В заключении могу еще тебе, Ариана, поведать о том, что, когда просто грех превращается в программу, то усложнение внутренней структуры греха приводит к изменению воздействия такого сложного греха, в виде программы, на своего носителя. Оно становится более сложным и незаметным. Программа как бы срастается с разумным, становясь неотъемлемой частью его личности.

И поэтому, когда разумный начинает пытаться найти свои программы, то у него это плохо получается. Потому, что он не воспринимает программу как что-то чужеродное. И даже, наоборот, он воспринимает программу как часть себя, своей личности, своего мировоззрения, которое, по его субъективному мнению, правильное и не подлежит изменению.

— Альрус, то, что ты говоришь — это же страшно! — едва проталкивая слова через мгновенно пересохшее горло, прошептал я — Получается, разумные полностью не властны над собой, даже над тем, что испытывают?

— Все верно, Ариана. Если разумный не живет по Законам Любви, то он полностью управляем своими грехами: что чувствовать, что думать, как поступать и реагировать.