Орнейские хроники -2 (гет)

-Этори-и-и сеьюг ханди-и-а!

Напев Беласко становился все громче, озываясь вибрацией в костях.

«Нет! Не-е-ет!»

Из груди Лары рвался отчаянный вопль, и самой ей казалось, что она кричит, но в действительности она была не в силах издать ни звука сведенным судорогой горлом. Жуткий запах крови и обожженной плоти бил в ноздри, поначалу сводя ее с ума, потом она перестала замечать его, и слезы, струившиеся из глаз, иссякли. Прежде ей немыслимо было представить, что человеческое существо может жить со вспоротой грудной клеткой, в которой бешенно пульсирует кровавый комок сердца. С обугленными до костей ступнями или бесконечно долгие мгновения созерцая собственные внутренности. А люди все жили и жили, и смотрели на нее, и в их обезумевших от боли глазах Лара видела укор.

Теперь все мертвы. И она тоже — она умирала с каждым воплем, с каждым хрипом, свидетельствующим об том, что чьи-то муки закончились. Осталось немного.

Перед ней появился Беласко, залитый с головы до ног кровью.

«Сугаар доволен жертвой. Много страха, много боли, — слова вновь возникали прямо в мозгу, туманя рассудок. — Твоя кровь поможет разрушить последнюю преграду, твоя сила утолит его жажду».

Он взмахнул жертвенным ножом.

«Странник милостивый, в руки твои передаю душу мою...» — Лара завороженно смотрела, как черное лезвие медленно — будто миг сравнился с вечностью — плывет к ней.

«Приди, Сугаар!» — в разум, путая мысли и подавляя волю, ворвался вопль Беласко.

И Сугаар ответил на призыв шамана. Раздался грохот и пригасшее было пламя костра взметнулось стеной, выбрасывая огненные щупальца, подобно мифическому кракену. Разлетелись горящие поленья. Несколько пирров с воем покатился по земле, остальные попадали ниц. Повалил необычайно густой дым, усиливая сумятицу среди пирров. Из белых клубов явился демон верхом на огромном коне, который сам казался всполохом огня. Громыхнуло, и Харц повалился на землю, пораженный молнией, пущенной рукой демона. Беласко застыл на месте, переводя взгляд с Лары на демонического всадника, а тот был уже рядом с ними. Через два удара сердца потрясенная, ничего не понимающая Лара оказалась на крупе храпящего коня.

Доскакав до края площадки всадник обернулся и что-то кинул назад. Вновь громыхнуло, и огненный цветок взрыва разметал начавших приподниматься пирров.

Всадник галопом погнал коня по узкой тропинке. Лара, чувствуя тепло человеческого тела, начала осознавать, что перед ней не порождение Тьмы, а обычный смертный. Она судорожно вцепилась в плечи неведомого спасителя и уткнулась лицом ему в спину, чтобы не видеть, как мимо с головокружительной скоростью проносятся нагромождения огромных валунов. Ей казалось, что конь летит, не касаясь копытами земли.

Они выбрались из каменного лабиринта и всадник придержал коня.

— Будет лучше, если вы возьметесь за мой пояс, сьера Лара, — прозвучал знакомый голос.

— Сьер Арно?! Как...вы... Почему? — бессвязно пролепетала она и, от неожиданности разжав пальцы, едва не скатилась с крупа.

— Я объясню вам позже.

Арно прислушивался к тому, что происходило позади.

— Дери их Твари! — выругался он, когда ветер донес до них воинственные кличи, — Я полагал, что им потребуется больше времени, чтобы прийти в себя. Да к тому же их вожак убит — по крайней мере, я надеюсь что прикончил его.

— Еще есть шаман. Он будет преследовать меня… И найдет.

— Это мы еще посмотрим, сьера Лара. А теперь держитесь крепче!

* * *

Арно повернул взмыленного коня в узкую расщелину, по дну которой текла одна из безымянных речушек. Надежда запутать следы была весьма призрачной, но Солейн, отягощенный двойным весом, уже на пределе, еще немного — и он падет, а оставаться в долине — верная смерть. Он не успел определить, если ли у их преследователей лошади, но пирры, превосходные следопыты, неутомимые в преследовании дичи, рано или поздно нагонят их. А то, что за ними бросились в погоню, сомнений не вызывало. Он надеялся, что на камнях отыскать их следы будет не так просто, тем более — без собак, и это даст беглецам шанс.

Жеребец ронял хлопья пены и оскальзывался, и Арно перевел его на шаг. Он слышал, как колотится сердце прижавшейся к нему Лары, и ему почти нечего было ей сказать, чтобы ободрить хотя бы немного.

Расщелина вильнула, и он увидел водопад, падающий с поросших густым кустарником скал, образуя у их подножия небольшое озерцо.

— Сьера Лара, коню нужен отдых, — сказал он, спрыгивая с Солейна.

Она как будто не услышала, и Арно внимательно вгляделся в измученное, пепельно-серое лицо молодой женщины. Шок? Судя по тому, что он увидел на месте жертвоприношений, не удивительно. Он протянул руки и снял ее спины коня.

Со стороны входа в расщелину послышался отдаленный шум. Уже? Брикасс похолодел. Значит, он ошибался, считая, что они намного опередили преследователей. Пирры спорили, их резкие голоса, отражаясь от скал, разносились далеко. Лара всхлипнула и прижалась к нему.

— Я не хочу снова оказаться в их руках, — она умоляюще смотрела на него, но голос звучал неожиданно твердо. — Этого нельзя допустить, иначе — беда, для многих и многих. Если нас настигнут, убейте меня.

Внутренне содрогнувшись от подобной просьбы, произнесенной спокойным тоном, но в то же время понимая, что в плен попадать действительно не стоит — ни ей, ни ему, Арно пробормотал:

— Еще поборемся, сьера Лара.

Он знал, что пирры приложат все усилия, чтобы захватить их живыми, и хорошо представлял, что произойдет с ними после. И подумав об этом, он понял, что сделает то, о чем просит Лара, если судьба не даст им иного выбора. Осторожно отведя ее руки, Арно шагнул вперед и огляделся. В сотне туазов расщелина заканчивалась — дальше пути не было, и он обвел скалы взглядом в поисках какой-либо возможности взобраться наверх. Однако все было тщетно: их окружали отвесные уступы. Тупик. Оставалось молиться всем богам, чтобы пирры не свернули сюда же. Однако, боги видно были заняты чем то иным и не услышали его молитв, потому что шум начал постепенно приближаться.

Арно встретился с Ларой глазами и прочел в них решимость. Она чуть кивнула, однако он не был намерен сдаваться без боя. Узость прохода не позволит пиррам навалиться скопом, а у него есть два пистолета и шпага.

— Спрячьтесь вон там, — Арно махнул рукой на показавшуюся ему подходящей груду камней.

— Нет! — Лара поднесла руки к ожерелью из крупных черных бусин. — Помогите мне снять это. Я должна попробовать...

Арно нахмурился: что за блажь пришла ей в голову?

— Именно сейчас?

— Я Искра, ожерелье запечатало мой дар! — яростно прошептала Лара, гневно сведя брови. — Быстрее!

Она откинула волосы с шеи и наклонила голову.

«Искра?!»

Не раздумывая правда это или нет, Арно вытащил нож и ковырнул в замочке. Тот не поддался. Лезвие соскользнуло, оставив длинную царапину. Лара вздрогнула, но упрямо проговорила:

— Прошу вас, это очень важно!

Завывание преследователей слышались уже совсем рядом. Уняв дрожь в пальцах, Арно предпринял еще одну попытку, на этот раз кончик лезвия уперся во что-то, и раздался щелчок. Ожерелье упало на землю, Лара подобрала его и протянула Арно.

— Нельзя оставлять его здесь.

Глубоко вздохнув, она закрыла глаза и прижала пальцы к вискам.

Арно сунул украшение в седельную сумку.

«И что же теперь? Земля разверзнется?» — он со всей возможно поспешностью перезаряжал пистолеты, кляня себя за то, что потерял драгоценные мгновения. Следовало бы понять, что сьера Лара не в себе, а не проявлять чрезмерную галантность.

Лара повернула голову в сторону водопада, над сверкающими струями которого почти смыкались ветви низкорослых деревьев.

— Туда! Там пещера. Верьте мне, сьер Арно!

Она взяла под уздцы Солейна и потянула к озерцу. Конь охотно подчинился ей. Удивляться времени уже не оставалось. Брикасс, с пистолетами в руках, попятился, напряженно глядя на тропу.

Озерцо было неглубоким, и через несколько мгновений они достигли скалы, — и только вблизи Арно увидел находящуюся за стеной воды пещеру.

Пирры, вырвавшиеся минуту спустя на площадку перед водопадом, не обнаружили никаких следов добычи и протяжным кличем выразили свое разочарование...

* * *

Джузе был доволен: «дивные» огни вышли, что надо! Как кто-то нашептал ему — не отдавать все бомбы Оденару. А с дымом занятно получилось: в крепости у аптекаря за горсть крупных нефритов и флакон с маслом этррурского кедра заполучил все необходимые инградиенты. Хотел одну идею проверить. Вот и проверил. Всего-то и потребовалось, что подобраться поближе, да разбить две склянки под самым их носом. Обратно за камни вернулся почти не таясь, этим ополоумевшим и в правду не до него было, посему он решил понаблюдать, что дальше будет.

С жертвами... затейливо поступили, пожалуй, сахрейнцам далеко в изобретательности до этих демонопоклонников. Джузе сплюнул от отвращения. Кто были те несчастные? Пусть души их без препон и мытарств пройдут по Звездному мосту...

Пирры, между тем, очухивались быстрее, чем он ожидал. Седоволосый старик воплями вразумлял соплеменников подняться. Сам старец прыти не проявлял, сидел, привалившись к столбу. Присмотревшись, Джузе заметил, что нога у него сломана. На площадке скорчились еще трое — этим вовсе некуда торопиться, уже отправились служить своему богу. Ну что же, пора и ему двигаться в путь.

Конь, вопреки опасениям, остался на месте и преспокойно пасся, выискивая скудную поросль меж камней. Сев в седло, Джузе продолжил размышлять. Пиррам не помогло жертвоприношение, а может — не успели. Непонятно как, но он знал, что был миг, когда истончилась грань между мирами. Чернота подступала, тяжко давило сердце. А теперь дышится легко. И... что это на него накатило? Со своими снами он уже смирился, но наяву еще не бывало. Сьера Оденар... Если пирры пошли на то, чтобы выкрасть ее, значит она представляла для них особую важность. Обострившимся чутьем он тоже успел уловить нечто, исходящее от нее. Легкий светящийся ореол. Интересно...

Легкий шорох вверху вывел его из задумчивости. Конь вдруг встал, отказываясь идти вперед. Джузе поднял голову, осматривая склоны Монте-Сут. Шорох повторился, посыпались камешки. Пахнуло зловонием и, визгливо заржав, конь вскинулся на дыбы.

Стелется туман, оплетает тело.

«Приди!» — скрипят жвалы паука, что идет по его следу.

Лопается перекаленное над тиглем стекло, брызжут осколки. Рушится преграда, которой он, как ему мнилось, себя оградил, и он не может больше противиться.

«Ты теперь мой навеки!» — ликует паук.

— Хар иязу! Ерор ез дадин!*

«Искра, ты ускользнула от меня, но то временно. Я еще приду за тобой. У меня есть твой амулет и некто, кто готов служить моему господину».

* (пирр) Взять его! И чтобы волос не упал с его головы!