Эвелина де Вилье. Жизнь после. (гет)

После завтрака Эвелина вышла на улицу. Обогнув угол дома, она увидела пристройку из темного камня и рядом плац для лошадей, где в этот момент конюх тренировал лошадь. Увидев ее, он помахал ей рукой, она пошла к нему навстречу.

— Доброе утро, госпожа Эвелина, — слезая с коня, сказал Артемий, когда подошла девушка. — Прокатитесь?

— Доброе утро, Артемий, — гладя лошадь. — Да, почему бы и нет, но сначала хочу посмотреть, как там лошади.

Они двинулись внутрь пристройки, где была конюшня, в которой стояло несколько лошадей.

— У Вас хватает помощников? — спросила девушка, подходя к каждой лошади, осматривая и гладя.

— Да, спасибо. Вы вчера упоминали, что если что-нибудь нужно… — он запнулся, просить что-то у хозяев не входило в список прислуги.

— Конечно, что за вопрос, — отреагировала она, видя, как он засмущался.

— Дело в том, что… Там просто лошадь… — он пытался найти слова для просьбы.

— Просто скажи, что ты хочешь, — мягко проговорила она, подходя к последней лошади.

— Можно купить лошадь, чтобы спасти ее? — выпалил он.

— Что за вопросы такие? — мужчина напрягся. — Такое даже спрашивать не нужно, а берешь и покупаешь.

На лице мужчины выступил пот, не сразу поняв реакцию своей госпожи, но когда он понял, что она удивлена не вопросом, а что этого не сделали до сих пор, улыбнулся.

— Елена Николаевна сказала…

— Когда речь идет о лошадях, вопрос решаете Вы, а не она. Я напомню ей об этом, — перебила его девушка, говоря уже более строже.

— Спасибо… Только не ругайте ее пожалуйста, — он снял свою ковбойскую шляпу.

— Ругать? — она рассмеялась. — А ты помнишь хоть один случай, когда я ругалась?

— Нет.

— Ну вот видишь, — она перевела взгляд на лошадь, которая демонстративно отошла от нее. — Как она?

— Хорошо, но она скучала, когда Вы уехали.

— Иди сюда, Алия, — протягивая к ней руку через дверь. — Я скучала.

Это была лошадь белого окраса. Она заржала, вставая на задние копыта, показывая свою обиду хозяйке. Девушка аккуратно открыла дверцу и зашла внутрь, держа руки перед собой.

— Пожалуйста, Алия, — вытянув руку к ней, она аккуратно передвигалась ближе.

Когда ее рука коснулась лошади, она повернула к ней свою голову, слегка тыча в тело девушки. Эвелина обняла ее, та перестала дергаться.

Она вывела лошадь из конюшни, Артемий надел седло и помог девушки подняться на нее. Лошадь заржала и слегка дернулась вперед.

— Тише, Алия, тише, — она погладила сбоку головы, зарывая руки в ее гриву.

Но тронутся с места она не успела, из-за двери дома вышел Филипп и стал идти по направлению к ним.

— Что-то случилось? — спросила она, сидя на лошади.

— Мистер Малфой просит о встречи. Проводить его к Вам?

— Боже, ну почему он… — шумно выдыхая воздух.

— Если нужно, я могу выставить его из дома, — тут же отреагировал дворецкий.

— Нет, таких радикальных мер не нужно. Да, проводи его пожалуйста, — а потом обращаясь к конюху. — Есть спокойная лошадь для этого мистера? — состроив гримасу на последнем слове.

— Да, сейчас выведу, — улыбаясь, сказал мужчина и пошел в сторону конюшни.

Через несколько секунд показался силуэт блондина, который направлялся к ней.

— Прокатимся? — спросила она, когда он подошел достаточно близко.

— Да, если поговорим, — спокойно ответил он.

— На прогулке и поговорим.

Артемий привел коня, на которого спокойно сел парень. Они двинулись вперед, чтобы привыкнуть к седлу. Эвелина дернула поводья, и лошадь поскакала быстрее. Драко последовал за ней, чтобы не отстать. Лошади пустились галопом по зеленой траве, с которой только что сошла роса.

Окружающие пейзажи быстро менялись, оставляя позади усадьбу де Вилье. Впереди открывался вид на просторы долины, усеянной различными цветами. Через несколько минут вдали послышался шум воды. Алия свернула вправо по указанию хозяйки, не сбавляя скорости, и другой конь последовал ее примеру. Шум воды становился все ближе и ближе, пока перед взором не оказался водопад, впадающий в реку долины. Только тогда Эвелина замедлила лошадь, а после и вовсе слезла с нее, подходя ближе к воде.

— Я слушаю, — присаживаясь на корточки, она тронула холодную воду, опуская туда свои пальчики.

— Я хотел извиниться за вчерашнее, — он подошел ближе.

— В этом нет необходимости, это все зелье Михаила, — она помотала головой.

— А что это за зелье?

— Оно вроде как открывает истинные эмоции человека, действует несколько часов, — она встала и стряхнула капли воды с руки.

— А почему ты вернулась в этот дом, а не к Орловской?

— Мои эмоции привели в родительский дом, где всегда отдыхало мое тело и душа, — спокойно сказала она, поворачиваясь к нему лицом. — Но ты хотел поговорить не об этом.

— Да. Нам нужно поговорить о том, что делать дальше, — он подошел еще ближе к ней.

— Наверное надо, но так не хочется, — она грустно ухмыльнулась, а потом сделала шаг и обняла его. Он обнял в ответ.

— Запрещать видеться с детьми я не буду, приходи когда хочешь.

— Когда ты вернешься?

— Скоро. Может через неделю или две, — пожимая плечами, ответила она.

— А ко мне?

Она лишь обняла крепче его, не зная, что ответить. Все было так легко и в тоже время сложно. Они уже несколько раз пытались сойтись, но каждый раз расходились. Даже не помогло изменение имен и ритуал с памятью.

— Мы столько раз пытались… Мне кажется, следующего разрыва я не переживу.

— А если у нас все получится? — он прижал ее крепче.

— А что если нет?

— Ну что за пессимизм, милая?

— Это реализм, — она отошла от него на несколько шагов. — Может отпустим друг друга?

— Если ты этого хочешь… — он сделал к ней шаг навстречу.

— А ты?

— Чего хочу я? — спросил он, подходя ближе к ней. Его рука тронула ее щеку, затем заправляя прядь волос за ухо. — Тебя…

Он наклонился и поцеловал ее. Она ответила на поцелуй, руками зарываясь в его мягкие волосы.

* * *

— Они помирились…

Кассандра в очередной раз спустилась в подвал, чтобы проведать «старого друга». В последние пару лет он был для нее как отдушина, которому можно рассказать все, не боясь, что это выйдет за стены этого замка. Она не смогла воплотить в жизнь то, что собиралась сделать изначально. Но и отпустить не могла, не позволяла гордость. Женщина все же надеялась, что она возьмет себя в руки исполнит то, что живет внутри нее.

— Это плохо? — уставший голос мужчины не выражал никаких эмоций, кажется, он привык ко всем разговорам с ней.

— Хотелось бы найти ей более достойную партию… — она говорила уверенно и сухо.

— Ты сможешь разрушить их союз?

— Не знаю. Она слишком упряма, как и ее мать. Делает, что вздумается, — пожимая плечами. — Но родить двоих сыновей, учитывая особенность крови семьи де Вилье… Это заставляет задуматься.

— Она дочь Темного Лорда… Она не должна быть с Драко, — его явно задевала эта связь молодых.

— У нее от него уже двое сыновей, ты думаешь, все еще есть разница, чья она дочь? — приподнимая бровь, спросила де Вилье.

— Я хочу увидеть их, — он опустил голову.

— Да не уже ли? Кажется, минуту назад ты был против этого союза.

— Ты права… У них уже есть дети… Какой смысл разрушать семью?! — сухо воскликнул мужчина.

— Нарцисса до сих пор не видела своих внуков, — говоря это, она искоса посмотрела на пленника.

При упоминании этого имени мужчина неестественно вздрогнул, хоть и пытался сделать вид безразличия. Но все его способности хладнокровного главы семьи уже давно канули в лето.

— Нарцисса, — хрипло повторил он, пытаясь предать своему голосу какой-то твердости. — Как она?

— Гораздо лучше, чем несколько лет назад. Удивительно, что в семье Малфоя в принципе была такая разумная женщина.

Мужчина ничего не ответил. Он просто отвернулся от нее, намекая, что разговаривать об этой женщине он не собирается. Кассандра поняла это, а потому перешла на другие темы. Не смотря на всю дурацкую ситуацию, ей было приятно вести с ним диалог, хоть и зачастую был монолог, вместо диалога.

* * *

Эвелина провела в родительском доме около двух дней, прежде чем забрать к себе детей от Орловской. С Драко поговорить не получилось, так как она все разговоры оттягивала, а перед самым его уходом, сказала, что с отношениями нужно повременить. Она предоставила ему свой номер телефона, чтобы он мог общаться с Орионом в любое время. Малфой с неохотой, но уехал обратно в Англию. Прежде чем покинуть Россию Джинни, Пэнси и Блейз погостили у де Вилье денек.

— Все хорошо? Может мне поехать с Вами? — спросила Гермиона.

Через пару дней после того, как разъехались гости, к ней пришла Гермиона, а позже подтянулся Алексей. Как было оговорено, наступил день посещения Воронцова-старшего.

— Все хорошо, Миона, посиди лучше с Орионом и Цефеем, — она улыбнулась, прикрывая свою нервозность. Почему с самого утра ее не покидала нервозное чувство.

— Ты готова? — спросил парень.

— Нет… Почему я нервничаю?! — она перевела свой взгляд на спящего Цефея в люльке. Орион в данный момент находился в конюшне с конюхом и нянечкой.

— Я тоже нервничаю, — признался Алексей. — Но оттягивать больше нельзя.

Он нежно поцеловал свою невесту, и, показывая на камин, пропустил вперед Эвелину. Сделав глубокий вздох, она шагнула в камин, а через секунду уже была в гостиной поместья Воронцовых.

— Эвелина, добрый день, — с улыбкой отозвался Михаил, откладывая газету. — Ты привела с собой группу поддержки, — смотря на своего сына.

— Привет, отец, — он подошел к нему ближе, чтобы пожать руку.

— Голодные или может чаю?

— Нет спасибо, сыта вашим чаем, — с улыбкой проворковала она. В ее голосе не было какого-то недовольства после последнего визита.

— Аааа, значит догадалась, похвально, — он несколько раз кивнул в знак одобрения.

— Да, дядя Миша, твои уроки не прошли даром, — она прошла к нему ближе и обняла. — Что меня ждет?

— Знаешь… Хорошо, что ты пришла не одна… — задумчиво проговорил он, показывая рукой следовать за ним.

Они пошли дальше по коридору, проходя мимо лестницы, где был его кабинет. Молодые люди обменялись озабоченными взглядами, но спрашивать ничего не стали. Только когда они прошли по длинному коридору и стали спускаться в подвал, более-менее было понятно, куда ведет их мужчина. В одном помещении подвала была его лаборатория, где он проводил эксперименты или ритуалы. Лишь однажды там была Эвелина, несмотря на то, что половину детства прожила в этом доме.

Очутившись в помещении, где пахло лекарствами, как больнице, девушка слегка поморщилась. В комнате стоял стул, а рядом с ним омут памяти. «Сейчас явно что-то будет не лицеприятное…»

— Я так полагаю — это для меня, — она указала рукой на новые вещи в этом кабинете.

— Да, — спокойно ответил Михаил.

— Что происходит? — спросил Алексей, подходя к девушке и инстинктивно защищая ее спиной.

— Мне нужно кое-что рассказать, но как ты и догадалась, моя дорогая, информация тебе совсем не понравится. И чтобы избежать недопонимания и твоего скорого ухода, не выслушав рассказа, мне нужно, чтобы ты села на этот стул.

— Я доверяю Вам, дядя Миша, и если говорите, что так нужно… Значит, я сяду, — она взяла за руку Алексея, потянув назад.

— Зато я нет, — он схватил за руку девушку и вернул обратно за свою спину.

— Столько лет уже прошло… А ты все также яростно защищаешь ее, — он улыбнулся.

— Эвелина, дочка, побудь тут, — он всегда называл ее своей дочкой, фактически он вырастил ее.

Воронцовы вышли за дверь, оставив де Вилье одну в этом странном помещении. Она подошла ближе к Омуту памяти, понимая, что содержимое, которое хотел показать Михаил уже там, стоит только опустить голову вниз. «Но стоит ли это делать без него?» с одной стороны она сгорала от любопытства, с другой стороны насторожилась из-за рядом стоящего стула. Она знала его действия, стоит ей только сесть, как на руках и ногах окажутся металлические цепи. Но любопытство… Оно ведь всегда побеждает, верно? Сделав глубокий вздох, она опустила голову.

Эвелина оказалась на поле боя в Хогвартсе. Из-за царящего хаоса, она даже не сразу поняла, в какой части замка находится и почему Михаил Воронцов был в мантии Пожирателей смерти. Но когда в проеме появился один из пожирателей, и мужчина отправил в него белый луч, Ева осознала, что Воронцов маскируется, чтобы добраться до какой-то конкретной цели.

Она бежала за ним, оглядываясь по сторонам, чтобы найти Сириуса и свою маму. Но в этом хаосе, среди бесконечных красных, зеленых, белых и синих лучей было сложно что-либо разглядеть. Люди постоянно двигались в разные стороны, и ей не хотелось останавливаться и рассматривать окружающих. Видеть все эти смерти, даже в воспоминаниях, все еще было больно.

Прежде чем выбежать из замка, мужчина наложил на себя скрывающие чары. Во дворе полным ходом шло сражение, и впереди замелькал до боли знакомый силуэт.

«Мама», — мысль пронзила сердце, открывая затянувшуюся рану.

Она остановилась, не в силах бежать, потому что воздух заканчивался в легких, а к глазам подступали слезы.

«Надо идти», — мысли в голове резали без анестезии. Сейчас она увидит последние минуты жизни своей мамы и, возможно, увидит, от чьих рук она умерла. Мысль о том, что она наконец-то узнает убийцу как будто согревала изнутри.

Девушка поспешила, так как боялась пропустить любые слова, которые могли быть сказаны ее матерью. Воронцов не сразу подошел к ней, а сначала наблюдал за происходящим. Эвелина побежала к своей матери. Она понимала, что сейчас не услышит, что та говорит, но надеялась прочитать по губам. Слезы градом текли из ее глаз, застилая обзор.

Орадея давала какие-то указания нескольким студентам, активно жестикулируя. Эвелина протянула руку к ней, но не смогла коснуться. Этот жест будто почувствовала женщина, и резко обернулась, посмотрев прямо на свою дочь, которой на самом деле в тот момент не было рядом. Но женщина почему-то улыбнулась и прошептала всего три слова. Эти слова были произнесены так четко, что навыки в чтении по губам не требовались, чтобы понять, что именно она сказала.

Эвелина издала пронзительный крик, сопровождаемый истерикой. В этот момент Воронцов начал приближаться, и ее голос, такой родной и знакомый, только усугубил ситуацию. Девушка уже не могла стоять, она рухнула на колени, впитывая всю ту боль утраты, которая заново начала течь по ее венам, отравляя каждую клетку организма.

— Спасибо, что ты так быстро откликнулся, — она обняла его.

— Я не мог иначе. Где Эвелина?

— Сейчас некогда, — она протянула ему письмо. — Если со мной что-то случится, прочтешь.

— Дея, не говори так…

— Нужно быть реалистами, Миш, — перебила его женщина.

— Вернись к дочери, здесь мы справимся и без тебя, — он взял ее за руку и потянул на себя.

— Ты должен кое-что передать моей дочери, — она отвернулась немного от него, будто представляя, что именно там стоит ее дочь, Эва кое-как поднялась и встала напротив своей матери, сделав несколько вдохов, она сказала:

— Милая моя, запомни! Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой. Какой бы путь ты ни выбрала, я горжусь тобой. Драко — замечательный мальчик, хоть и оказался в непростом положении из-за своей фамилии. Дети не должны отвечать за поступки своих родителей, помни об этом. Дядя Миша поможет тебе разобраться в себе и найдет способ, чтобы вы с Драко были вместе. Всегда слушай свое сердце и доверяй своей интуиции, они приведут тебя к правильному решению, даже если разум будет говорить обратное. Я люблю тебя. Будь счастлива и не держи на меня зла.

Эвелина не сдерживала слез и громко плакала, здесь ее никто не услышит. Она не переставала пытаться прижаться к маме или хотя бы коснуться ее. Ей так хотелось в последний раз почувствовать ее тепло, ее прикосновения, ее нежные губы на лбу. Эвелина даже не пыталась успокоиться, ведь знала, что это бесполезно. Она только вытирала глаза, чтобы слезы не мешали ей видеть.

Когда Орадея отвернулась обратно к Михаилу, Эвелина заметила вдали силуэт Сириуса, который отражал атаку какой-то женщины. Она не могла разглядеть ее внешность, только черные, как смоль, волосы, вьющиеся локонами. Луч за лучом они обменивались атаками, не уступая друг другу в силе. Они приближались все ближе, но очертания женщины все еще было сложно понять.

Вдруг женщина резко переместилась в сторону и направила палочку не на Сириуса, а на женщину, стоявшую в нескольких метрах от него. Зеленый луч был выпущен мимо цели. Сириус обернулся и увидел Орадею, его глаза округлились от удивления. Еще один луч и снова мимо. Было видно, что женщина специально не попадает в цель, чтобы пошатнуть нервы своего оппонента по дуэли.

Но тут зеленый луч внезапно коснулся груди Сириуса, и его тело рухнуло на пол. В воздухе раздался зловещий смех. Слова этой женщины будто прозвучали внутри черепа, оседая на стенках чем-то липким и неприятным.

— Я убила Сириуса Блэка, — завершая свое предложение истерическим смехом.

Орадея дернулась в ее сторону, но Михаил вовремя схватил ее за руку и потянул на себя. А то, что произошло дальше, Эвелине не снилось даже в страшном сне, такое и врагу не пожелаешь.

За ее спиной послышалось заклинание, потом пролетел зеленый луч. Орадея вовремя спохватилась и оттолкнула Воронцова, у которого слетел капюшон, открывая лицо, чем и навлекла на себя этот зеленый луч. Эвелина медленно обернулась. Она упала на колени, сердце ее остановилось.

Недалеко стояли Люциус, Нарцисса, явно обеспокоенные, а рядом с ними был Драко, и только у него в руках была выставлена палочка. Воспоминание закончилось, погрузив все в белый свет. Она смотрела на лицо Драко до последнего мгновения, пока не вышла из Омута памяти.

По щекам девушки градом текли слезы, ей становилось трудно дышать, и она чувствовала, что у нее совсем не осталось сил. В этот момент дверь открылась, и на пороге появились двое мужчин. Михаил, который сразу понял, что она уже посмотрела, остановил своего сына одним движением руки, чтобы тот не подошел к ней раньше времени.

— Мне нужно выйти на воздух, — тяжело дыша, проговорила она.

Эвелина выпрямилась и пошла вперед, словно находилась под действием алкоголя. Воронцов-старший пропустил ее, продолжая удерживать сына, и последовал за ней. Как только они оказались на улице, девушка прошла немного дальше к саду, где до сих пор цвели цветы, которые посадила ее мать.

Раздался душераздирающий крик — она упала на колени, продолжая кричать и впадать в истерику. Только тогда Михаил позволил своему сыну подойти к ней. Алексей пытался обнять ее, но она отталкивала его, продолжая кричать и рвать траву, чтобы хоть как-то унять свою боль. Голос становился хриплым с каждым криком, превращаясь в более жуткий звук. Ей казалось, что голова сейчас лопнет, забрызгивая все вокруг ядом, который продолжал циркулировать в ее организме, оседая липкой субстанцией на органах. Она пылала, словно находилась в огне, ртом ловя воздух. Это казалось бесконечным. Мужчины могли только смотреть на это и ждать, когда она успокоится.

* * *

Эвелина открыла глаза. В комнате горела одинокая свеча. Глаза ее болели от слез, а горло — от криков. Ей так хотелось представить, что это был всего лишь сон, но она знала правду и не видела смысла бежать от нее.

Она встала с кровати. Голова слегка кружилась, и ей пришлось облокотиться на стоящую рядом тумбочку. Только тогда она заметила зелье, которое, видимо, оставили для нее. Недолго думая, она вернулась на кровать и выпила жидкость.

«Лучше бы это был яд», — грустно усмехнулась она.

Спустя несколько минут она спустилась в гостиную, где ее ждали Воронцовы. Она молча села, выставив руку перед собой, чтобы дать понять, что подходить к ней не стоит.

— Он не помнит об этом? — спросила она охрипшим голосом, и Алексей подал ей стакан воды.

— Лучше вина, — обратилась она к нему.

— Нет, если он хорошенько покопается в своей памяти, то сможет найти. У него хорошие навыки в легилименции, лучше, чем я думал.

— Кто еще об этом знает?

— Только мы втроем, — Михаил отпил из стакана прозрачной жидкости.

— Люциус взял на себя вину. Он знает, что не убивал Орадею, но кого он защищает и почему, не знает.

— Знал и защищал… — она кивнула в знак благодарности, когда Алексей подал ей виски, а не вино. — Знаешь меня лучше всех, — она грустно улыбнулась. — Нарцисса?

— Ничего не знает об этом. Люциус знал о чувствах своего сына и не мог допустить, чтобы из-за этого вы расстались.

— Он меня не любил.

— Ты ошибаешься. Он боялся тебя, учитывая, чья ты дочь, но не более.

— Из-за нее на нас не применили Обливиэйт, когда я обратилась к вам несколько лет назад? Потому что обещали помочь мне быть с Драко?

— Да… И не рассказал сразу тоже из-за него. Я всем сердцем ненавидел его за то, что он сделал, хотя и понимал, что он не виноват. Это всего лишь глупая случайность. Он подумал, что я пожиратель, который хочет навредить твоей маме, и поступил так, как поступил бы каждый из нас…

— Почему сейчас?

— Тогда в гостях он узнал меня, но не смог вспомнить, где меня видел. И я решил, что лучше, чтобы ты узнала об этом от меня и рассказала ему.

— Думаете, я прощу его?

— Чтобы простить, нужно обвинять, — пожал плечами Воронцов старший.

— А я, значит, не буду винить его в смерти своей матери? — ее голос дрогнул, а глаза стали мокрыми от подступающих слез.

— Нет, ты не обвинишь его в этом. В отличие от меня, ты быстрее поймешь, что произошло. Мне понадобилось несколько лет. А тебе и одного дня было много.

— Леш… — она повернулась к нему

— Гермиона завтра уедет с Орионом в Австралию, а за Цефеем присмотрит Теодор с Асторией.

— Ты рассказал им? — удивленно приподнимая бровь.

— Нет, но сказал, что ты какое-то время будешь недоступна.

— Спасибо тебе, — она запнулась, на глазах снова выступили слезы.

— Прости меня, — нарушил тишину, повисшую воздухе, Михаил. — Я думал, что сохраню этот секрет до конца своей жизни.

— Вы ни в чем не виноваты. Война не щадит никого, — она встала и направилась к камину. — Сейчас я хочу побыть одна, но через пару часов ты можешь прийти ко мне.

Она обращалась к Алексею, ведь понимала, что в такой ситуации он ее одну не оставит, да она и не хотела этого. Просто сейчас ей нужно было немного времени.

— Хорошо, — он кивнул ей.

— Спасибо, дядя Миша, за все. И я хочу, чтобы Вы знали, я не держу зла и благодарна за все.

Мужчина лишь грустно улыбнулся, понимая, что слова тут излишни. Девушка шагнула в камин и исчезла в зеленых языках пламени.