В начале пути (джен)

Стоя на корме, Ричард курил, смотрел на море и размышлял.

Дежа вю. Год назад он точно так же стоял на корме, курил и смотрел на океан — правда, другой... И сам он тогда был совсем другим. Всего-то год — и от чернокожего бродяги-философа мало что осталось. Ему казалось, что он знаком с войной — но та война была совсем другой... Испания была совсем другим противником, слишком слабым в сравнении с Осью...

— Мистер Дугал, вы свободны?

— Свободен, Джек, — Ричард затянулся. — Чего тебе?

— Да я только спросить хотел — вы давно на флоте?

— С испанской войны, — Ричард в последний раз затянулся и выбил трубку. — Только тебе-то что? Не та война, совсем не та... Ты слышал, что случилось с «Техасом»?

— Так все слышали!

— А я там был. И скажу тебе, парень, что это было до чёртиков страшно. Двадцать лет назад то ли я был понаглее, то ли пушки поменьше — но тогда мне так страшно не было... А знаешь, что самое гадкое? Самое гадкое — когда по тебе стреляют, а ты ничего сделать не можешь...

— Могу представить, — поёжился Джек.

— Не можешь, — отрезал Ричард. — И молись, чтобы этого так и не узнать... А теперь — быстро вниз, будешь затвор крутить, пока руки не отсохнут!

Пятидюймовка обычно делала девять выстрелов в минуту, но могла и десять — если расчёт напрягался как следует. И Ричард был твёрдо намерен добиться от своего расчёта именно такого результата за оставшиеся до Пёрл-Харбора четыре дня.

Расчёт напрягался изо всех сил с самого выхода из Сан-Диего, но стабильного результата выдать не мог. Впрочем, прогресс был, а долго поддерживать такой темп всё равно не получится, так что шансы у Ричарда были неплохими...

В каземате царила странная напряжённая тишина. Все расчёты выстроились у своих орудий, не отрывая взглядов от первой пятидюймовки... Вернее, от лейтенанта Бэчелора, капитана и первого офицера, стоявших рядом с ней.

— А, вот и вы, — капитан расправил усы. — Мистер Дугал, продемонстрируйте достижения вашего расчёта.

— Так точно, сэр! — гаркнул Ричард. — По местам!

Джек открыл затвор, Тим О'Брайен забросил снаряд в казённик, Патрик Пирс — картуз, Джек закрыл затвор, наводчики закрутили маховики, Ричард дёрнул шнур...

Десять практических снарядов было расстреляно ровно за шестьдесят одну секунду, и шесть из них попали в цель. Один даже разбил поплавок, из-за чего щит наполовину ушёл под воду.

— Прекрасно, — капитан опустил секундомер. — Великолепный результат, мистер Дугал. Сразу виден боевой опыт...

— Благодарю, сэр, — Ричард отдал честь.

— Джентльмены, берите пример с этого расчёта, — обратился капитан к артиллеристам. — Мистер Фридман, ваш черёд продемонстрировать ваши навыки...

Капитан и его помощник прошлись по всему каземату, проверив каждый расчёт, но улучшить результат первого орудия не удалось никому.

— В целом неплохо, но всем вам, джентльмены, есть куда стремиться, — подвёл итог капитан. — Вскоре от вашего мастерства будет зависеть жизнь нашего корабля...

— Похоже, у нас проблемы, — констатировал Ричард, когда командование покинуло каземат. — Либо наш кэп — перестраховщик, либо японцы обнаглели...

Сам он придерживался второй версии — капитан до сих пор демонстрировал только здоровую паранойю, а с японцами Ричард пересекался и до войны. И ждать от них самой неадекватной реакции он привык ещё тогда...

— Джентльмены! — вторя его мыслям, заявил лейтенант. — Не расслабляйтесь! Несколько групп японских миноносцев обошли Гавайи и, возможно, всё ещё находятся в этих водах. Следите за морем, джентльмены! Первое орудие — вам дополнительная винная порция!

— Вот сразу бы так... — буркнул О'Брайен.

— Тим, — Ричард показал ирландцу кулак. — Я тебя, пьянь такую, знаю... Так что смотри у меня и не доводи до греха.

— Так точно, сэр!

— Банить и отдыхать! — распорядился Ричард, решив вопрос со спиртным. — Наводчики следят за морем.

— Так точно, сэр! — отозвались наводчики.

Ричард хмыкнул. Ник Лоуренс и Эдди Эшли были неплохими ребятами, но до близнецов Джонсонов им было далеко... Впрочем, ребята старались, и Ричард это видел. И поощрял...

Вообще, должность командира расчёта оказалась и проще, и сложнее, чем он думал. И дело было даже не в ответственности — с этим как раз проблем не было — а в людях. Во вполне конкретном человеке, если уж быть точным...

Лейтенант Роджер Бэчелор был южанином и негр-офицер, пусть даже и унтер-офицер, категорически не вписывался в его картину мира. Мешать ему напрямую лейтенант не мог, но использовал малейшую возможность придраться или подставить Ричарда, при этом всё же не выходя за рамки Устава... Лейтенанта на «Неваде» не любили все, но списать его на берег формально было не за что. К сожалению... К счастью, лейтенант был единственным в своём роде — южан на борту бывало немного, и были они в большинстве своём людьми вменяемыми... Пока, ибо Бэчелор весьма активно настраивал их против негров, коих в команде было почти полсотни, включая капитанского ординарца, и четырёх женщин (терапевта, двух медсестёр и офицера-дальнометриста). С этим надо было что-то делать, и Ричард догадывался, что...

— Джентльмены! — Ричард достал из ящика запасной прицел. — Вы прекрасно работали, но я хотел бы, чтобы каждый из вас мог при необходимости взять на себя обязанности товарища. Сейчас мы все поднимемся на палубу, и каждый из вас, используя прицел, определит дистанцию до кораблей отряда. Потом, когда поймёте принцип, будете по очереди наводить пушку на указанный корабль, а наводчики проконтролируют...

На самом деле, Ричарду был нужен повод вытащить весь расчёт из каземата и спокойно поговорить, не опасаясь лишних ушей. Особенно — лейтенантских... А вот и он, как по заказу:

— Мистер Дугал, на каком основании вы отдаёте подобные распоряжения?

— На основании приказа министерства, сэр. А также распоряжения капитана и обязанностей командира расчёта, сэр.

— Вот и выполняйте, — крыть лейтенанту было нечем, и он это прекрасно понимал — вот и делал вид, что всё идёт по его плану...

— Джентльмены, нам придётся что-то делать, — заявил Ричард. — Наш лейтенант становится настоящей проблемой...

— К сожалению, в бою шальной осколок в каземат не залетит, так что прирезать мы его не сможем, — тихо отозвался Пирс. — Два кабельтова!

— Верно, — согласился Ричард. — Но бывают разные несчастные случаи...

— Неизбежно вызывающие расследование, — добавил Пирс. — Три с половиной!

— Верно. Джек, твой черёд.

— Пять кабельтовых! — выкрикнул замковый и тихо продолжил:

— Сэр, у меня есть мысль, только надо Эдди, замкового пятого орудия, уговорить. Бэчелор его ненавидит, и если немного постараться, то можно его спровоцировать на рукоприкладство.

— Дело за малым — убедить парня подставиться...

— Это я беру на себя, сэр, — Джек опустил прицел. — Но все остальное — ваша работа, сэр.

На этом и остановились. Ричард ещё минут десять погонял расчёт и приказал возвращаться в каземат. План был готов, оставалось только дождаться подходящего момента и действовать...

Случай представился через два дня. Ричард не видел, что именно случилось — когда он обернулся, Эдди уже шарахнулся назад, прижимая руку к разбитым губам, а Бэчелор заносил кулак для второго удара.

— Сэр, что вы себе позволяете? — возмутился Ричард и шагнул вперёд. — Устав...

— Устав не для тебя, паршивый ниггер! — заорал лейтенант. — Посмеешь разинуть пасть ещё раз — пожалеешь! Развелось тут черномазых!..

— Каземат противоминной, докладывает Фридман, ЧП, — на такое Ричард и надеяться не смел. Фридман был на хорошем счету у капитана, матросы его уважали и, что самое важное в сложившейся ситуации — он был родом из Новой Англии...

Четверо морских пехотинцев ворвались в каземат в тот момент, когда Бэчелор ударил Эдди во второй раз — словно заранее знали, что случится и ждали рядом.

— Сэр, вы арестованы! — заявил сержант, схватив лейтенанта за плечо. — И ты тоже, парень. Капрал, замкового к врачу, лейтенанта в карцер и ждите приказа. Вас это тоже касается!

Сержант изучил артиллеристов и закончил:

— Мистер Фридман, вы временно замещаете мистера Бэчелора. Вольно!

Трибунал в составе капитана, первого офицера и капеллана потратил на рассмотрение случая ровно девять минут — Ричард специально засёк время. Да и то большая его часть ушла на то, чтобы собрать и допросить свидетелей — в результате не сомневался никто... Правда, Бэчелор и все остальные придерживались прямо противоположных взглядов на происшествие, и потому он оказался единственным, для кого решение стало сюрпризом.

— Мистер Бэчелор, вы подлежите аресту, списанию на берег без права службы на кораблях и слушанию вашего дела военно-морским судом Пёрл-Харбора, — объявил капитан.

— Сэр, но это всего лишь ниггер!..

— Мистер Бэчелор, здесь нет ниггеров, реднеков, янки, краснокожих, дикси и прочих — только граждане Соединённых Штатов, служащие на корабле Соединённых Штатов. Поскольку вы с упорством, достойным лучшего применения, игнорируете сей факт, вы больше не служите на моём корабле. Джентльмены, прошу вас отвести этого человека в карцер, — капитан встал. — Полагаю, когда мы прибудем, нас будет ожидать новый офицер, и я надеюсь, что он будет существенно отличаться от прежнего в лучшую сторону. Все свободны!

Оставшиеся два дня обошлись без происшествий, чему Ричард был искренне рад — одного вздорного лейтенанта ему хватило за глаза. Японские эсминцы так и не появились, однако ложные тревоги случались регулярно, тратя нервы и снаряды впустую. Но всё проходит — прошло и это, и отряд благополучно вошёл в Жемчужную Гавань.

Первым впечатлением от новой базы для Ричарда стал аврал. Вторым — новый командир. Аврал был ожидаемым, лейтенант же оказался совершенно неожиданным...

Ростом лейтенант не уступал самому Ричарду, шириной плеч — тоже, и вообще был человеком весьма впечатляющим. И весьма толковым — в отличие от своего предшественника он не мешал матросам работать.

Он дождался конца погрузки и только после этого приказал артиллеристам построиться, прошёлся вдоль строя и сообщил:

— Меня зовут Джон Шепард, и с этого момента я — ваш командир. Я слышал, у в вас были проблемы с предыдущим командиром, и хочу сразу предупредить — мне проблемы не нужны.

— Проблем не будет, — шагнул вперёд Ричард. — Сэр. Если всё делать по уставу, сэр. Вот ваш предшественник уставом пренебрегал — и его списали...

— От меня вы так просто не избавитесь, мистер...

— Ричард Дугал, сэр. И мы, похоже, сработаемся, сэр.

— Прекрасно, мистер Дугал. Вольно, джентльмены, — лейтенант махнул рукой. — Отдыхайте, пока есть время — это ненадолго...

Следующая неделя слилась в один сплошной аврал. Корабль готовили к новому походу, но готовили, на взгляд Ричарда, довольно необычно. Выгружали бронебойные снаряды, заменяя их фугасами, крепили на мачтах непонятные стрелы, явно не способные поднять даже баркас, переделывали горловины нефтяных танков... Всё это было непонятно и подозрительно. И если боекомплект ещё можно было объяснить подготовкой к обстрелу берега, то всё остальное — нет.

Впрочем, любопытство команды было удовлетворено после окончания аврала — капитан созвал команду на общее построение и сообщил:

— Наша новая задача весьма необычна и, полагаю, куда более сложна, чем кажется. Тем не менее, она звучит очень просто: остановить Объединённые Тихоокеанские крейсерские силы... Будут они уничтожены или заперты в портах — значения не имеет. Для этого в море выйдут поисково-ударные группы в составе линкора, двух-трёх крейсеров и трёх-четырёх эсминцев, а также танкера или угольщика. В нашем случае, впрочем — и тот, и другой, поскольку с нами идут «Честер», «Теннесси» и «Монтана». Относительно эсминцев вопрос будет решён сегодня или завтра, и мы, соответственно, выйдем в море завтра или послезавтра. Наша группа, как и остальные, будет патрулировать морские пути, проверять острова и топить и разрушать всё немецкое и японское.

— Мне нравится, — шепнул Ричарду О'Брайен. — Хороший план... Возни, правда, много будет...

Вечером следующего дня группа вышла в море. Выбив трубку, Ричард бросил последний взгляд на гавань и спустился в каземат. В том, что поход затянется, он не сомневался, и потому запасся изрядным количеством книг, которых не было в корабельной библиотеке. Теперь, пока на это было время, предстояло навести в них порядок и спокойно почитать...

— Беркли? — осведомился лейтенант, остановившись за плечом Ричарда.

— Так точно, сэр! — подскочил Дугал.

— Вольно! Итак, Беркли... Весьма неожиданное зрелище. И как вы находите?..

— Его воззрения весьма любопытны, а взгляды на божественное во многом мне импонируют... Но и только. Что же до практического применения... Тут я предпочту Маркса.

— Любопытно, но не бесспорно, — лейтенант уселся на соседнюю койку. — Но должен согласиться — из всех философских систем только диалектика применима на практике. Хотя должен отметить, что предлагаемый способ реализации меня лично не устраивает...

— Со всем должным уважением, сэр, — Ричард отложил книгу и наставил палец на Шепарда. — Но если бы в шестьдесят пятом бостонцы думали так же, как вы — нашей страны бы не было. Революция сама по себе не есть добро или зло — точно так же, как и природная стихия. Благом или злом её делают намерения людей, взявших на себя эту ответственность...

— И как же вы в таком случае оцениваете французскую революцию?

— Как благую идею, по неразумию утопленную в крови, — разговор получался несколько сюрреалистичным, но Ричард не обращал на это внимания. Давно ему не удавалось подискутировать о философии со сведущим человеком...

Артиллеристы, ошарашенные зрелищем, собрались вокруг собеседников и глазели до тех пор, пока лейтенант не разогнал всех, приказав вернуться на свои посты. Сам он, впрочем, тоже предпочёл завершить дискуссию...

Пронзительная трель горна сорвала Ричарда с койки и бросила к орудию прежде, чем он проснулся. Расчёт уже был на месте, в лучах прожекторов, мечущихся по морю, мелькали низкие силуэты японских миноносцев, рявкали пушки... Эшли и Лоуренс крутили маховики, Джек открыл затвор, заряжающие несли снаряд и картуз — Ричарду только и осталось запустить секундомер да скомандовать: «Огонь!»

Выстрел, промах, выстрел, промах, ещё один выстрел — на одном из миноносцев вспыхивает пламя, крутой разворот... Наводчики с рычанием развернули пушку, Пирс и О'Брайен снова её зарядили, Ричард потянул шнур — и две секунды спустя над морем полыхнула яркая вспышка.

— Прямое! — заорал Эшли.

По каземату прокатилась трель отбоя.

— Две минуты, пятнадцать выстрелов, два попадания... — Ричард смотрел на секундомер. — А ведь это за гранью возможного, ребята... В ночном бою...

— Нет ничего невозможного, когда у тебя клинит руль, а прямо на тебя несутся миноносцы, — заявил Шепард. — Нет, у нас с рулём всё в порядке... Но и с миноносцами тоже. И можете быть уверенными — это не конец. О нас уже все знают и наверняка догадались, зачем мы вышли в море таким составом. И уж точно понимают, что мы тут не одни... Идите отдыхайте, пока дают — скоро не до того станет.

Впрочем, остаток ночи прошёл без приключений, как и утро. Лейтенант даже разрешил половине расчётов отдыхать, пока горизонт был чист...

Ричард и оба заряжающих стояли у борта, курили и неспешно беседовали — о службе, о мирной жизни, о командирах и о море. Все трое провели на кораблях изрядную часть жизни, немало повидали, да к тому же очень хорошо знали повадки худшего из хищников... И потому появившийся на горизонте испанский пароход насторожил всех троих... И не только их — «Честер» отделился от отряда и полным ходом направился к испанцу, подняв сигнал «Лима».

Пароход требование остановиться проигнорировал. Более того, едва заметив крейсер, он шарахнулся в сторону и попытался уйти — неожиданно быстро.

— Так, это уже интересно... — Ричард поднял бинокль. — Вот на что он... Боже правый! Да у нас добыча!

Жёлто-красный флаг исчез, сменившись чёрно-белым, «Честер» в упор выстрелил из трёх трёхдюймовок и рванулся в сторону, а рейдер — в противоположную, отчаянно дымя развороченной трубой. Рявкнули пятидюймовки крейсера, рейдер подпрыгнул и осел кормой, потеряв ход. Второй залп пятидюймовок проделал огромную рваную пробоину в борту рейдера, тот накренился, выстрелил — и только после этого спустил на воду шлюпки.

— Ну вот, — Ричард опустил бинокль. — Начало положено. Хотел бы я верить, что и дальше так будет, но это дело глупое...

С рейдера «Рюген» сняли сорок англичан — команду двух потопленных сухогрузов — и остатки карт. От последних, разумеется, не было никакого толка — изорванные и обгоревшие куски были почти нечитаемы, а то, что удавалось разобрать, было непонятно и явно не относилось к Тихому океану, пленные же ничего говорить не желали. Моряки тоже ничем не могли помочь — оба судна захватили с промежутком в четыре дня, и было это неделю назад. Единственное, что они знали — с тех пор рейдер не бункеровался...

Сообщив всё это подчинённым, Шепард прищурил глаз и поинтересовался:

— Итак, джентльмены, что всё это означает?

— Что, как минимум, часть крейсеров где-то поблизости, — тут же ответил Ричард.

— Верно! Поэтому — по местам! Расслабляться на дне будете!

Крейсера действительно были поблизости — но только по меркам Тихого океана. За целый день на горизонте не мелькнуло даже намёка на дым, и матросы начали ворчать — ни врага, ни отбоя... И, когда уже на закате с одного из эсминцев заметили дым, весь отряд обрадовался ему, как родному. Конечно, это мог быть и нейтрал, но даже его можно было задержать и досмотреть — всё развлечение...

Однако это был не нейтрал — отряд неожиданно изменил курс, погнавшись за почти исчезнувшим дымом.

— Всё, не вижу, — Эшли оторвался от амбразуры. — Интересно, за кем мы гонимся?

— Догоним — узнаем, — отмахнулся лейтенант. — Пока что всем отдыхать.

Погоня продолжалась всю ночь, и только перед самым восходом один из эсминцев смог приблизиться к кораблю и опознать его. К сожалению, это было всё, что ему удалось — «Полдинг», хоть и был неплохим кораблём, но тягаться с «Эмденом» не мог. В море всё решает вес минутного залпа, а четыре трёхдюймовки явно уступали в этом пяти четырёхдюймовкам...

Эсминец худо-бедно держался на плаву, но Ричарду было очевидно, что это ненадолго. Разбитые котлы, перебитый киль, три пробоины ниже ватерлинии... «Полдингу» оставалось жить не больше часа, а на борту всё ещё оставалось почти семьдесят человек, половина — раненые или обожжённые, и у спасательной команды не было времени смотреть по сторонам. Времени было в обрез, «Эмден» уходил все дальше, крейсера гнались за ним, но у немца была немалая фора... Ричард видел только одну возможность остановить его — и, как оказалось, не он один. Вторая и третья башни «Невады» с грозным рокотом развернулись, стволы шевельнулись, нащупывая цель...

— Ложись! Рот открыть! — грохот ударил не по ушам — по всему телу, горячий дым заставил раскашляться, но обращать на такие мелочи внимание было некогда. Моряки вскочили и бросились вперёд, таща раненых товарищей...

— Ложись! Рот открыть! — второй залп, едва опали поднятые первым фонтаны, снова рокочут башни, преследуя вёрткую мишень...

Третий залп накрыл крейсер — эсминцы шакалами бросились к дыму, а башни отвернулись от него.

— Из пушки по воробьям... — буркнул стоявший рядом энсин.

— Не скажите, сэр, — возразил Ричард. — Иначе его не достать было... А если б ушёл — или предупредил бы, или, того хуже, на нас линейную эскадру навёл. Интересно, что там случилось?.. Дым-то — вот он...

— Тысяча четыреста фунтов, — энсин пожал плечами. — Попадать даже не обязательно, достаточно одного-двух близких разрывов — и готово, корпус всмятку. Даже лучше, если без прямого попадания обошлось — больше шансов, что пленные не пострадали...

Пленные действительно не пострадали — их просто не было. Крейсер, в общем, тоже был близок к этому... Взорвавшийся прямо под кормой снаряд снёс винты и руль, смял и разорвал днище и сорвал с фундаментов котлы и машины. «Невада» появилась на месте боя через час, но к тому времени «Эмден» ушёл под воду почти полностью. Эсминцы собирали уцелевших моряков, двое дюжих матросов тащили потерявшего сознание капитана...

— Хорошо, но мало, — прокомментировал картину Ричард. — Три дня в море, а уже потопили два крейсера... Только один лёгкий, а второй и вовсе вспомогательный.

— Ага, — согласился Джек. — Я бы тоже от драки не отказался. Как думаете, сэр, кто следующий?

— А кто попадётся, тот и будет, нам-то что за дело? Всех потопим... — Ричарда действительно не волновали такие мелочи.

— Правильный настрой, мистер Дугал, — лейтенант, как обычно, появился совершенно неожиданно.

Мысленно выругавшись, Ричард ответил:

— А как иначе, сэр? Мы, конечно, один эсминец потеряли, но у нас ещё три, три крейсера и линкор. Линейную эскадру мы, конечно, не утопим, но всех остальных — запросто.

— «Аргус» не утопим, — не согласился Шепард. — А вот нам он напакостить может...

— А вы его видели, сэр? — заинтересовался Джек. — Я о нём много читал, но...

— Видел, — Шепард достал папиросу. — Тот ещё урод, прямо скажем — больше на сундук похож, чем на корабль... Но лет через десять, максимум — пятнадцать, эти сундуки будут хозяйничать в море вместо нас. Вот увидишь, парень... Это сейчас на нём полтора десятка самолётов, а скоро будет в два или три раза больше — и вот тогда линкорам крышка. От дюжины машин мы отобьёмся, хоть и не без труда, а вот от двух... Уже не уверен.

— Больше пулемётов поставить, или даже скорострелок, — Ричард отмахнулся. — Тогда и двум, и трём дюжинам не прорваться.

— Одна торпеда — и нам хватит, — возразил Шепард. — А уж один прорваться сможет... А если не один, да ещё и с разных сторон? А если ещё и бомбы? Между прочим, торпедоносцы уже один корабль потопили — австрийскую плавбазу на Средиземном море. Нет, парни, будущее не за нами.

— Ну, пока оно не наступило, — Ричард продолжал созерцать океан. — И нам следует беспокоиться не о самолётах, а о крейсерах...

— Беспокоиться стоит крейсерам, — фыркнул Джек. — А нам о них беспокоиться незачем.

Беспокоиться, однако, пришлось — через три дня после боя с «Эмденом» эсминец обнаружил «Ибуки» и «Кураму». Наученный горьким опытом, эсминец тут же полным ходом вернулся к отряду, а навстречу противнику двинулся линкор.

На этот раз Ричард не собирался покидать каземат, а поскольку миноносцев не предвиделось, моряки бездельничали... Целых тридцать секунд, после чего Шепард выдал краткую прочувствованную речь и моментально нашёл всем дело...

Когда раздался первый залп, Ричард как раз загнал банник в ствол. Отдача пяти четырнадцатидюймовок привычно прошла дрожью по палубе, Джек, посланный за маслом, дёрнулся, но темп не сбавил, остальные же попросту не обратили внимания. На залп второй половины внимания не обратил уже и замковый.

— Сейчас будет полный залп, — заметил Ричард. — Вот бы нам в испанскую войну так стрелять... Да только где уж там...

Его перебил третий залп — на сей раз полный.

— Я же говорил, — невозмутимо сказал Ричард. — Накрытие и даже, возможно, попадание. Нас-то им не достать... А ну-ка, мистер О'Брайен, поведайте нам, что из себя представляют наши мишени?

Заряжающий, возившийся с прибойником, подскочил и принялся рассказывать, слово в слово повторяя «Джейнс».

— Довольно, — оборвал его минуту спустя минуту спустя лейтенант. — И сколько им понадобится попаданий, чтобы пойти ко дну?

— Не более двух, сэр. Полагаю, потребуется ещё один-два залпа.

Заряжающий оказался прав — спустя три минуты и два залпа огонь прекратился. Капитан по трансляции объявил о потоплении одного крейсера и тяжёлых повреждениях второго.

— Ну вот, что и ожидалось, — Ричард достал трубку. — Разрешите закурить, сэр?

Капитан немного поторопился — «Курама» ещё держался на воде... Килем вверх, правда, но держался. Ещё на воде оставалось не меньше половины команды, и американский отряд остановился, подбирая моряков...

— И куда нам столько пленных? — проворчал Ричард, поудобнее перехватывая винтовку. Пленных действительно было слишком много — больше пяти сотен, на угольщике и тем более на танкере для всех места не было, и часть пришлось разместить на боевых кораблях. Ричарду это не нравилось, и он при любом удобном случае своё неудовольствие высказывал — впустую, естественно. Он и сам это понимал лучше всех, но высказаться всё равно хотелось... Вот он и высказывался. Некоторые петти-офицеры и матросы тоже высказывались по этому поводу, однако им, в отличие от Ричарда, этого не прощали...

... Ричард тряхнул головой, отгоняя посторонние мысли. Он здесь стоит не для того, чтобы думать, а для того, чтобы следить за матросами, караулившими пленных.

Отряд, наконец, снова двигался — на северо-восток, куда, по идее, должен был податься недобитый крейсер. Шансы догнать его были, и даже не слишком плохие, но Ричарда почему-то не оставляло дурное предчувствие.

Четыре дня прошли в полном спокойствии. Предчувствия Ричарда отчасти оправдались — крейсер всё-таки не нашли. То ли повреждения оказались не настолько серьёзными, то ли он всё-таки потонул... Впрочем, даже если он и доберётся до порта, на ремонт уйдёт не один месяц. Жизнь на корабле шла своим чередом, и матросы начали скучать. Лейтенант Шепард, разумеется, беспощадно пресекал всякие попытки артиллеристов найти себе «развлечение» и во время очередной философской беседы спросил:

— А почему бы тебе не прочитать какую-нибудь лекцию, Дугал?

— Вряд ли станут слушать, — пожал плечами Ричард, — сэр. Да и лектор из меня посредственный...

— А ты попробуй, — предложил лейтенант. — Что-нибудь из истории христианства — должно заинтересовать...

— Можно попробовать... — хмыкнул Ричард. — Знаете, сэр, я, пожалуй, Иосифа Флавия почитаю.

Артиллеристы собрались рядом с первым орудием, расселись на палубе и смотрели на Ричарда. Тот прокашлялся, открыл книгу и начал:

— Иудейская война с римлянами, превосходящая не только нами пережитые, но почти все известные в истории войны между государствами и государствами и между народами и народами, до сих пор описана была в духе софистов и такими людьми, из которых одни, не будучи сами свидетелями событий, пользовались неточными, противоречивыми слухами, другие же, хотя и были очевидцами, искажали факты либо из лести к римлянам, либо из ненависти к евреям, вследствие чего их сочинения заключают в себе то порицание, то похвалу, но отнюдь не действительную и точную историю...

Историю противостояния иудеев и римлян, завершившуюся падением Иерусалима, Ричард находил весьма захватывающей — и не он один, судя по внимательной тишине в каземате. История первого столетия христианства, смутная и кровавая, создавшая веру Ричарда — и сейчас он старался донести это до других... Это не было проповедью, нет — нот когда он закончил, в наступившей тишине раздались негромкие аплодисменты.

— Браво, мистер Дугал, — капеллан опустил руки. — Это было прекрасно...

— Пастор Брук, вы преувеличиваете, — Ричард закрыл книгу. — Все похвалы заслужил лишь Иосиф Флавий...

— Грешно отказываться от заслуженной похвалы, — погрозил пальцем капеллан. — Между прочим, вы никогда не задумывались о духовной службе?

— Я для этого слишком мирской человек, пастор, — ответил Ричард. — Быть хорошим священником я не смогу, а плохим — не хочу...

— Что ж, если ваше призвание не в священном служении — так тому и быть, — Брук пожал плечами. — Жду всех вас в воскресенье и напоминаю, что вот-вот сыграют отбой...

— А и верно, — хмыкнул Шепард. — Так, детки, по местам!

В жизни Ричарда хватало неприятных пробуждений, но взрыв четырнадцатидюймового снаряда на броне пояса был, несомненно, на одном из первых мест. Особенно — в силу полнейшей неожиданности. Выскочив из койки, Ричард, не одеваясь, бросился на пост — и только тогда сыграли тревогу.

Второй залп должен был накрыть «Неваду», но линкор дал полный ход и начал разворачиваться, так что восемь мощных фонтанов поднялись в пятнадцати фатомах за кормой. Ответный залп лёг с большим перелётом — впрочем, для стрельбы вслепую ещё приличным — а в лучах прожекторов появился японский линейный крейсер.

Лейтенант, выглянув через амбразуру, смачно выругался.

— Курим, детишки, — добавил он. — Нам тут делать нечего...

Спустя полчаса и четыре десятка залпов противники разошлись. Японцы видимого урона не имели, у «Невады» была повреждена мачта и сорвана одна из плит пояса.

— А вот теперь нам придётся возвращаться, — заявил Ричард, свесившись через борт и разглядывая перекошенную бронеплиту, которая держалась на честном слове.

Он оказался прав — уже к десяти часам отряд лёг на курс к Пёрл-Харбору. Встреченные линейные крейсера теперь полагалось обходить десятой дорогой, всё остальное — топить с безопасной дистанции, да и вообще нарываться не разрешалось.

Моряков приказ вполне устроил — охота за крейсерами на повреждённом линкоре уже не казалась увлекательным и относительно безопасным занятием...

Ричард неспешно набил трубку, раскурил и затянулся, разглядывая облака. Погода портилась, свежий ветер грозил к ночи превратиться в полноценный шторм, эсминцы то и дело взлетали на очередную волну, и даже тридцатитысячетонная махина линкора отчётливо чувствовала удары моря... Докурив, он ушёл с палубы — погода не располагала к любованию морем.

Шторм разыгрался после полуночи — «Неваду» качало так, что моряки едва не падали с коек. Кое-как одевшись, Ричард бросился к орудию. Щит, закрывающий амбразуру, отчётливо вздрагивал, задрайки дёргались, то и дело просачивалась вода...

Следующие двенадцать часов слились для Ричарда в один непрекращающийся аврал. Линкор мотало из стороны в сторону, щиты то и дело пропускали воду, всё, что не было намертво прикреплено, носилось по каземату, остальное было готово к нему присоединиться... Думать о том, что творилось на остальных кораблях не хотелось, да и времени не было — справиться бы со своими проблемами...

К часу дня ветер ослабел до шести-семи баллов, аврал закончился, и Ричард выбрался на палубу. Отряда, как и ожидалось, поблизости не было — только на горизонте мелькали дымы, скорее всего — крейсеров.

— Весёлая ночка... — простонал привалившийся к башне Джек. — Сэр, а вам раньше доводилось в такой шторм попадать?

— Не без этого, — хмыкнул Ричард, выпуская клуб дыма. — Мне тогда лет было — как тебе сейчас, только я моряк потомственный... Но смотрелся тогда не лучше. В Атлантике, знаешь ли, шторма совсем другие — здесь они сильнее и подлее... Да сам смотри, как «Лэмсон» потрепало!

Эсминец, осевший носом футов на пять, приковылял, наконец, к отряду.

— Собрались, наконец-то... — буркнул Ричард, выбивая трубку. — Хорошо хоть, у нас только плита окончательно отвалилась...

— Всё равно заливает, а уж если туда снаряд влетит... — Джек поёжился. — Тут уж нам конец.

— А некому стрелять, — негр аккуратно разобрал трубку, прошёлся ёршиком и снова собрал. — Плохо только, что в Сан-Диего идти придётся — вряд ли у нас смогут новую плиту поставить. А это минимум месяц, за который что угодно может случиться.

— Пришлют кого-нибудь на замену, — пожал плечами Джек.

Оба оказались неправы — верфь Пёрл-Харбора оказалась вполне способна на такой ремонт, правда, броню пришлось заказать в Бетлехеме. Присылать же замену «Неваде» никто не собирался — просто до окончания ремонта линкор включили в систему обороны базы. Но самое главное — моряки получили целую неделю отпуска...

— Значит, так, мальчики, — Шепард прохаживался перед выстроившимися на пирсе артиллеристами. — Вы тут новички, почему сразу предупреждаю: только одно заведение достойно моряков линейного флота, и это — «Хижина тётушки Томазины»! И не думайте, что я в доле — всё по-честному! А теперь... Плутонг! В бордель шагом марш! Запевай!