Дневник убийцы (гет)

Повествование было долгим, но таким насыщенным, что от потока полученной информации голова шла кругом. Но я ловила каждое слово старого волшебника, раз за разом прокручивала его реплики в голове и не могла поверить в то, что мне открылось. Оказывается, этот Дамблдор был той ещё штучкой. Жаль, что я позволила себе такую серьезную оплошность: упустила из виду самый прекрасный экземпляр для наблюдений. Ведь это не какой-то там глупый ребенок, совершивший пустяковый проступок. Это взрослый человек, со своей большой историей, который плел интриги и доверял свои тайны только двум магам, один из которых в данный момент сидит прямо передо мной.

Романтичная история о любви Северуса Снейпа к Лили Поттер. Темный Лорд, Пожиратели Смерти, пророчество. Смерть родителей Гарри. Снейп — двойной агент. Неотвратимая смерть Дамблдора от проклятого кольца. Все это казалось до ужаса простым понятным и доступным. Как будто я взяла с книжной полки роман, прочла его, и, поставив его на место, подумала: «А ведь такое вполне может происходить на самом деле». Кое-что, безусловно, вызвало у меня сомнения:

— Подождите, — остановила я его, замахав перед собой руками. — Вы хотите сказать, что Дамблдор умер бы, так или иначе? Без вмешательства Снейпа или кого-либо ещё?

— Да, — ответил мне на это Гриндевальд, меняя позу в кресле на более удобную. — Именно это я и хочу сказать.

— И вы считаете, что он не соизволил сказать об этом своему верному другу, Снейпу? — я приподняла брови, всем своим видом показывая, что считаю сию мысль полным бредом. — Вы думаете, он «исповедовался» только вам? Как же глупо!

— Не тебе судить меня, девчонка! — голос разозленного старика на меня никак не подействовал. Я так и сидела, уперев свой взгляд в его глаза и показывая, что он жалок в своем гневе. Да, это не самый удачный момент для таких эмоций и таких слов, но во всем моем теле бушевало такое возбуждение, что я просто не знала, куда его девать.

— То есть, вам Дамблдор не сказал о том, что известил о своей грядущей кончине кого-то ещё, — решил взять ситуацию под контроль Невилл. Его надломленный голос привлек моё внимание, и я бросила на него один единственный взгляд, прежде чем снова сосредоточить своё внимание на рассказчике. Но этого взгляда вполне хватило, чтобы убедиться: всё, что он сейчас здесь услышал, совсем выбило парнишку из колеи.

— Нет, мне он ничего такого не рассказывал, — более спокойно ответил ему Гриндевальд, и, холодно посмотрев на меня, заметил. — Я рассказал вам все. Больше мне ничего неизвестно, а свои догадки и мысли я навсегда оставлю при себе. Это все что вы хотели узнать?

— Вообще-то нет, — пытаясь стряхнуть с тела напряжение, я передернула плечами. — Я хотела бы спросить вас о том, как Снейп справлялся с меткой? Что он делал, что испытывал, когда его призывали, а он не мог или не хотел явиться?

— То, что делает и думает Снейп, теперь известно только самому Снейпу, — с мерзкой улыбкой на губах отчеканил старик, после чего поднялся и указал нам на дверь. — Так что спросите его самого.

— Так и сделаем, — бросила я ему. Не знаю почему, но этот человек вызывал у меня достаточно противоречивые чувства. Я была ему благодарна за информацию, и восхищалась его знаниями. Но меня раздражала его манера мнить себя Мерлин знает кем, и указывать мне и моим друзьям, что мы глупые и ничего не смыслящие в таких делах дети.

Когда все уже вышли за дверь, я вновь столкнулась с невидимым барьером. Снова горящая боль разлилась по телу, отчего я тихо застонала, и, тяжело дыша, откатилась к стене, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Боль быстро проходила, но я даже не могла заставить свою руку вновь опуститься в карман и достать отдула свою палочку.

— Не так быстро, мисс Эйр, — раздался надо мной злой строгий голос, и стеклянные глаза Гриндевальда оказались на расстоянии вытянутой руки от меня. Он опустился рядом со мной, направив мне в лицо подаренную мной же палочку. Я не сразу сообразила, что именно испугало меня в произошедшем. Но потом в моей голове эхом отдалась сказанная мужчиной фраза.

— Вы знаете меня, — выдохнула я, пытаясь вернуть себе контроль над собственным телом. Я уже слышала неразборчивые крики Милинды и Невилла, заклинания, которые с грохотом отскакивали от дверного барьера и тихий шепот Луны, будто напевающей песню на странном, но красивом языке. Чем громче и уверенней становился её голос, тем сильнее становилась вибрация в воздухе примерно там, где была невидимая преграда, задержавшая меня в этом доме.

— Конечно, знаю! — протянув руку ко мне, Гриндевальд коснулся шершавыми холодными пальцами моего подбородка, чуть поворачивая голову в сторону, будто пытаясь осмотреть моё лицо во всех деталях. — Только слепой теперь не знает, как выглядит новая угроза Магического Мира.

— Что вам нужно? — твердо прошептала я, сжимая зубы, мне не нравилось, что себе позволял этот старый индюк! Мне не нравилось чувствовать его прикосновения к моему лицу и силу, разлившуюся по его телу синим мерцанием. Этой силы было слишком много, она казалась неукротимой, пока моя дрыхла где-то там, на глубине сознания. Господи, какая сила? О чем я вообще думаю? Может это никакое не свечение вовсе, а просто все размыто перед глазами от испытанной боли?

— Ты кое-что пообещала, забыла? — цокнув языком, он покачал головой. — А обещания надо выполнять!

— Так что же вы хотите? — сообразив, что это об обещанной мною оплате, я с нетерпением ждала его слов. Не попросит же он, в самом деле, продать мою душу дьяволу!

По сравнению с вибрацией, исходящей от всего дома, и громким голосом Полумны (никогда бы не подумала, что она может так закричать!), мой вопрос прозвучал совсем тихо.

— Я хочу получить один из трех Даров Смерти, — он не шутил, он явно не шутил, но с моих губ сорвался истерический смех.

— У тебя есть две недели.

— Но с чего вы решили, что я их найду? — мой голос прозвучал так плаксиво, что я тут же поправила себя, со всей холодностью отметив. — И почему вы решили, что если я найду один из них, то обязательно принесу его вам?

— А вот с чего, — почти над самым ухом прорычал голос Гриндевальда, когда он схватил мою руку и, выставив её вперед внутренней стороной ладони вверх, коснулся палочкой и зашептал. — Te obligo me stipulatus est, qua me tibi creditus est, secus youll 'exsisto me servumsempiternum.*

— Что? — голос не подчинялся мне, когда я увидела, что темный поток энергии, вызванной заклинанием на таком же языке, на каком вещала Лавгуд за дверным проемом, потек из кончика палочки старика прямиком в мою ладонь. — Что вы делаете?

Как я не пыталась вырываться, он держал меня крепко, пока чернота не всосалась полностью в мою ладонь, тогда он сказал:

— Теперь ты не сможешь нарушить обещания, иначе поплатишься своей жизнью, — удовлетворенно хмыкнув, старик поднялся с коленей и только собирался ещё что-то добавиться, когда огромный толчок, будто начавшееся землетрясение, затряс доски дома у нас под ногами. И с треском рухнула защита, через которую сразу прорвались ребята. Но Гриндевальда уже и след простыл.

— Что это только что было? — я ошалело уставилась на Луну, которая стояла позади всех, со странной враждебностью взирая по сторонам.

— Мне пришлось разрушить защиту этого дома. По-другому мы не смогли бы сюда проникнуть, — я не узнавала этот уверенный и спокойный голос. Что-то резко изменилось в девушке, которая до этого только и делала, что витала в своих облаках, да говорила о всякой несуществующей фигне. — Только все без толку! Мы не успели предотвратить то, что он с тобой сделал!

— А что он с ней сделал? — испуганный и расстроенный голос Криви отвлек меня от мыслей о переменах в Луне. И я сразу вспомнила о потоке черной магии, о своей руке и о словах, сказанных Гриндевальдом перед тем, как он исчез.

— Дай мне свою руку, Джейн, — командовала Луна, опустившись на место, на котором минуту назад сидел этот свихнувшийся старик. Я ещё сильнее вжалась в стену и сжала кулак у себя за спиной. Мне было плевать на то, что они скажут. Я не хотела смотреть на неё, на свою руку и на то, что с ней теперь случилось. — Дай мне, пожалуйста, свою руку.

Смягчившийся тон девушки немного успокоил меня и я закрыв глаза, протянула ей ладонь. Все сдавленно ахнули. Но это было не испуганное ах, или ах удивленное. Такое чувство, что они увидели там нечто красивое, что сразу поспешила сказать Милинда, подтверждая мою догадку:

— Какая красивая!

Я открыла глаза и увидела черную розу, расцветающую прямо у меня на ладони. Её стебельки с шипами извивались вокруг моих пальцев, поднимались выше к запястью и там останавливались

— И очень опасная, — добавила к словам моей бывшей соседки по комнате Лавгуд. — Черт! Как же глупо все получилось! Как мы это допустили?

— Постой, Полумна, — попытался угомонить её Невилл, видимо не я одна была озадачена поведением девушки. — Что случилось? О чем ты вообще говоришь? И какого черта ты вытворяла там, на улице?

— Вы что, все совсем ослепли? — накинулась на ребят блондинка, и я увидела в ней что-то такое знакомое и родное, чего раньше не замечала.

— Что случилось то, ё-моё? — даже Колин не мог ничего понять, с его пристрастием вникать во все детали и констатировать факты.

— Да на ней печать Годрика Гриффиндора, — как будто пережевывая глупым детям, отчеканила она. — Мы все должны защищать её!

* * *

Что там дальше происходило, помню все как в тумане. Кто-то что-то кричал. Кто-то кому-то что-то доказывал. И все размыто, будто пленку зажевало. Мысли странным образом перепутались, и я думала, что мне сниться сон с бессмысленным содержанием. Непонятные печати, Годрик Гриффиндор, на чей факультет для храбрецов я по ошибке попала, черные розы. Все такое красивое и глупое, что мне хотелось расхохотаться прямо там, на полу, в том же скрюченном положении, в каком я сидела у стены. Но сделать этого я не успела.

Почти в мгновение ока мы оказались у нас в квартире, где оставались наедине Драко и Панси. Ясное дело от шума они оба встрепенулись и проснулись. Драко выглядел свежим и отдохнувшим, а Панси же наоборот, казалась выжатой как лимон. Она обессилено сидела в кресле. Её посеревшее лицо ничего не выражало, будто моя прострация передалась и ей, но тут дело обстояло совсем иначе.

— Пожалуй, пойду в ванную, умоюсь, — будто под гипнозом пролепетала я, мечтая поскорее уйти от этих шумных людей и подумать в одиночестве. Как же я по нему соскучилась, по этому одиночеству.

— Ну уж нет! — проговорила Полумна, хватая меня за запястье, подводя и толкая в кресло. — Опять, небось, память себе сотрешь. Нам на данный момент меньше всего нужна твоя амнезия.

Я опять удивилась тому, сколько всего вещей из магловского мира ей известно, но промолчала. Все словно по непроизнесенному вслух приказу замолкли, только растрепанный и сонный Малфой не понимал что происходит:

— Я что-то пропустил? — поинтересовался он таким тоном, будто действительно так считает. Я посмотрела на зашторенное окно и на миг задержала взгляд на щели, открывающей мне вид на заход солнца. Предоставив слово великой сплетнице Милинде, я откинулась на спинку, закрыла глаза, и в момент уснула.

Как я потом поняла, меня никто не стал будить, за что я всем премного благодарна. Впервые за долгое время я хорошенько выспалась. Только вот из-за того, что сидела в кресле, тело затекло и ужасно ныло. Но это ничто по сравнению с тем, что я сразу вспомнила. В темноте трудно было разглядеть розу на руке, но я чувствовала, как она пульсирует, как на тонких стебельках появляются новые бутоны и щипы.

Когда глаза привыкли к темноте, я увидела, как вся небольшая комнате заставлена небольшими койками, чем-то смахивающими на те, что стояли в лазарете Хогвартса. Ребята мирно спали, только Паркинсон на кровати тихо скулила во сне. Подойдя к ней, я присела на корточки и убрала мокрую от пота прядку волос с её лица. У неё был жар, а ещё скорее всего мучили кошмары. Неужели такова цена помощи лучшему другу?

— Она обессилена, организм истощен, — услышала я тихий шепот Драко. Значит, ему тоже не спиться. Интересно, вызывает ли его ещё Темный Лорд?

— Неужели нельзя дать ей зелье, или какое-нибудь магловское лекарство, — грустно вздохнула я, мне было неприятно вновь осознавать, что я втянула в это свою первую и единственную подругу. — Почему она должна мучиться?

— Так надо, — только и ответил парень. — Она должна сама с этим справиться.

Мне захотелось его ударить, да так, чтобы побольнее. Но я этого не сделала, только подхватив сброшенную на пол мантию, направилась к выходу, поманив его за собой.

— Ты знаешь, где живет Снейп? — поинтересовалась я у него, как только мы оказались в тени деревьев на ночном морозном воздухе. Парень кивнул. Теперь он был в курсе дела, и не спрашивал меня, зачем мне нужен Снейп. Судя по решительному выражению лица, Драко сам хотел с ним увидеться.

— Тогда опиши мне это место как можно подробней, и мы туда трансгрессируем, — прошептала я, увидев ночного прохожего на другой стороне дороги.

Я совсем не была уверена в том, что только по описанию дома смогу представить его и переместиться именно туда, куда нам нужно. Но Малфой вдавался абсолютно вовсе подробности, поэтому, когда описанный им дом предстал перед нами, мне казалось, что я знаю в нем абсолютно все.

Глухой стук в дверь эхом разнесся по небольшой пустынной улице со скудным освещением, спугнув птиц с раскидистого дерева, красовавшегося рядом с домом. Только хозяин дома, наверное, не услышал стука, или его просто-напросто нет дома. Я уже занесла руку над дверью для повторного стука, как та со страшным скрипом отварилась, и перед нами сам профессор Снейп во всем своем черном облачении и с сальными волосами, спадающими с двух сторон вдоль лица.

— Входите, — проговорил он, освобождая для нас проход. После чего вышел на улицу, посмотрел по сторонам и движением руки вернул птиц, которые в момент вспорхнули и уселись обратно на ветки старого дерева.

Он был спокоен и холоден, будто сам пригласил нас и ждал встречи с нетерпением. Но это спокойствие было обманчивым, я точно это чувствовала. Теперь, когда я знала его тайну, мне ничего не стоило понимать его самого. Только я все равно чувствовало это благоговение в груди перед профессором зельеварения. Я его уважала, как ни уважала больше никого взрослого человека на этой планете.

— Чем могу быть вам полезен? — с тонкой иронией в голосе спросил он, и я бросила быстрый взгляд на Драко. Лицо его ничего не выражало, но неприветливый взгляд был прикован стене за спиной профессора.

— Пожалуй, вы должны быть в курсе того, что ваш подопечный Гарри Поттер теперь само исчадье ада, — я не знала с какой стороны зайти, но решила начать с самого главного. На чьей он стороне?

— Не понимаю, о чем вы, — лицо мужчины не дрогнуло, но в глазах на какие-то доли секунды промелькнуло грустное понимание.

— О том, крестный, что ты предатель! — тихим холодным голосом ответил Малфой.

Крестный? Подождите-ка! Ничего не понимаю…

— Драко, — маска отчуждение слетела с лица Снейпа и теперь на этом лице сквозила только боль, как от пощечины.

— Я даже не знаю, с какой стороны посмотреть на это! Но с любой стороны понятно одно: ты предатель! — Драко повысил голос и больше не скрывал гнева в голосе. — Ты предал маму! Ты предал Дамблдора! Ты даже предал женщину, которую любил! И что теперь? Ты предаешь меня? Так я понимаю?

— Нет, не так! Успокойся, и тогда мы сможем поговорить.

Я конечно мало в таких вещах понимаю, но, не смотря на всю свою далекость от чувств (как я считала раньше), Северус Снейп любил своего крестника, и такие слова ранили его.

— Да не о чем нам с тобой разговаривать, — сжимая кулаки, продолжил парень. — Из-за тебя я лишился всего, что имел. Крохи внимания отца, любовь матери, да даже надежды Темного Лорда. Но это все пустяки, по сравнению с тем, что ТЫ убил собственного ДРУГА!

— Я и не ожидал, что ты сразу поймешь меня, но не делай поспешных выводов, — теперь на крик переходил Снейп. Они, похоже, совсем забыли о моем существовании. — Ты был ещё совсем ребенком, и твой выбор ограничивался тем, какую метлу купить: новую или самую новую. А ты хоть знаешь какие выборы приходилось делать мне? Я выбирал между белым и черным почти каждую минуту прожитой жизни. Не всегда мои решения были верны, и в смерти Лили Поттер я могу винить только себя, если ты об этом говорил. Но Дамблдора я убил из-за тебя!

— Что? — опешил Драко, я бы присвистнула, ноне хотела отвлекать их от занятной беседы.

— Я дал непреложный обет твоей матери, что буду защищать тебя. Я пообещал Дамблдору, что не допущу, чтобы ты превратился в убийцу. Да я собой был готов пожертвовать раньше времени, чтобы уберечь тебя.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Малфой, делая пару шагов назад.

— То-то же, мальчишка, — устало вздохнул зельевар, подойдя поближе к Драко, он крепко взял его за плечи, а потом прижал к себе.

Эти объятия были так интимны, что я отвернулась в сторону, боясь увидеть то, чего не хотелось видеть никогда: мужские слезы. Но их и не было. Две фигуры, словно высеченные из стали, уже стояли чуть поодаль друг от друга и смотрели друг другу в глаза, когда я обернулась.

— Так зачем вы пришли сюда? — услышала я вопрос адресованный мне.

* * *

Эта беседа много времени не заняла. Снейп оказался не таким болтливым, как Гриндевальд, поэтому на вопросы отвечал коротко и ясно. Он не знал точно про Гарри, но догадывался, что с тем что-то произошло. Так же мужчина сказал, что был точно уверен в моей невиновности до инцидента с Волан-де-Мортом и смертями нескольких Пожирателей. Драко взял на себя объяснять мои поступки, которые до этого момента я считала не подвластными объяснению.

Потом мы дошли до сути:

— Так вы с нами? С Отрядом Дамблдора? — поинтересовалась я, рассматривая при этом карман своей мантии, куда была спрятана ладонь с черной розой.

— Как именно понимать «с вами»?

— То есть не с Орденом Феникса, но и не против них. Против Волан-де-Морта и Гарри Поттера, — пояснила я, пытаясь отвлечься от кармана.

— Тогда да, с вами, — он долгим взглядом посмотрел на Драко. — Что-то ещё?

— Да, я хотел спросить тебя насчет того, как ты справляешься с меткой, — нерешительный тон Малфоя позабавил меня, но я сидела в предвкушении. Наконец мы нашли кому задать этот вопрос, и кто даст нам достойный ответ.

— Терплю, — это всё, что сказал Снейп, и от одного этого слова разочарование чуть не задушило меня. Я так хотела помочь Малфою, так хотела, и теперь выясняется, что все напрасно?

— Это и все? — выдала я, ошалело уставившись на зельевара. — Вы верно шутите! Нет, вы точно шутите.

— Нет, я не шучу.

Дорога до дома была слишком быстрой, если трансгрессировать, поэтому мы решили прогуляться. Мне надо было подумать. Драко надо было подумать. Да и вообще…

День был длинным, даже слишком длинным. Пожалуй, я должна наслаждаться этим, учитывая, что мне немного осталось. Если Гарри Поттер или Волан-де-Морт первыми меня не убьют, то это сделает черная роза. У меня есть две недели на то, чтобы найти Дары Смерти, хотя до сегодняшнего дня я даже не знала, что это такое. Но мне надоели эти гонки с препятствиями. А ведь так хотелось, что бы все оставили меня в покое.

Молчаливый парень, идущий рядом, только нагнетал обстановку, будто напоминая мне, что я так и не могу остаться в одиночестве. Теперь это для меня непозволительная роскошь.

— О чем думаешь? — решила нарушить молчание я.

— О том, что с твоим появлением, моя жизнь кардинально изменилась, — чисто Малфоевская усмешка, такая, какой я её помню ещё со школы, исказила его бледное лицо.

— Это хорошо или плохо? — поинтересовалась я, поймав на себе его пристальный взгляд. Изобразив неподдельную серьезность на лице, я отметила, что мы зашли в переулок, где из освещения присутствует только луна.

— Пока не решил, — пожал плечами он, и пнул небольшого размера камешек у себя под ногами.

— Как узнаешь, обязательно мне сооб…

Договорить начатое я не успела. Я даже не заметила, как он так быстро приблизился ко мне, но теплое дыхание на своем лице и мягкие губы на своих губах я не могла не почувствовать!

Это был не такой горячий поцелуй, как когда меня поцеловал Гарри. Тогда я будто обожглась об его губы, но тело колотило от холода и ужаса. Сейчас мне было тепло и хорошо, как никогда. Я почувствовала поддержку, и мне от этого стало в сотни раз легче. А от такой поддержки ещё и приятней.

— Что ты делаешь? — отрываясь от его губ, прошептала я.

— Говорю спасибо, — улыбнулся он, взяв меня за руку.

И плевать на то, что я проклята и скоро умру. Плевать, что я каким-то образом меченая самим Годриком Гриффиндором. Плевать...А-а-а, на все плевать!

*С латыни: Я привязываю тебя к себе договором, по которому ты мне должна принести то, что тебе я вверил, иначе ты навеки станешь рабой мне (прим. автора: переведено через гугл).