Омен 4: Побуждение (джен)

Школа, о которой говорилось в книге, была расположена на окраине города, в том самом районе, где большинство зданий давно стояли заброшенными и обрушившимися. Как только роботесса подошла к этому зданию, она почувствовала, как её сенсоры начали подавать сигналы тревоги. Всё вокруг выглядело настолько пустынно и заброшенно, что воздух был почти осязаемым от тишины.

Здание школы было огромным, его металлические двери, заколоченные давно забытыми гвоздями, выглядели так, будто никто не пытался войти или выйти из него много лет. Впрочем, Делия Азия Виейра не могла позволить себе стоять на месте — её миссия была ясна. Она аккуратно осмотрела периметр здания, чтобы найти любой след, который мог бы привести её к дневнику. Через трещины в стенах она могла различить несколько старых окон, которые, возможно, вели в коридоры школы. Взявшись за одну из дверных ручек, она поняла, что не ошиблась: дверь скрипнула, и она с лёгкостью проникла внутрь.

Как только роботесса оказалась внутри, она обнаружила, что место это давно не видело учеников и учителей. Повсюду царила тишина, лишь скрип половиц под её ногами нарушал её безмолвное присутствие. Она двигалась вдоль стен, осматривая старые, покрытые пылью кабинеты, которые когда-то были полны жизни. Теперь здесь царили лишь забытые предметы и исчезнувшие следы человеческой активности.

В одном из кабинетов, приоткрыв дверь, она увидела десятки пустых парт, покрытых толстым слоем пыли, а на них — горы старых журналов и газет. Делия Азия Виейра подошла ближе и, окинув взглядом, заметила, что среди этих отложенных страниц скрывались фотографии известных личностей прошлого века. Серые изображения, запечатлевшие их на фоне различных событий. Каждый журнал был подобен артефакту, который мог бы рассказать свою собственную историю.

Перелистывая страницы, роботесса замерла. На одной из фотографий она узнала Станислава Лема — знаменитого писателя, чьи произведения рассказывали о будущем и философии технологий. Следующей была чёрно-белая фотография Богомила Райнова, автора так называемого «болгарского Джина Бонда», чьи похождения за границей помимо типичной «бондианы» затрагивали также важнейшие вопросы человеческой природы и культуры. Она не могла не отметить и Сергея Павлова — ещё одного писателя, который оставил след в истории фантастической литературы о покорении Внеземелья.

В следующем журнале Делия Азия Виейра нашла статью, озаглавленную «Как стать писателем». Псевдоним автора, стоявший под этим текстом, был знаком ей — Андрей Тарковский. Это было странно: роботесса знала, что Тарковский был известным режиссёром и не был писателем в традиционном понимании этого слова. Но, судя по статье, он сам называл себя «последователем идей Стендаля». Прочитав первые строки, она осознала, что перед ней было что-то более загадочное, чем просто набор письменных рекомендаций. Этот текст, написанный в манере глубокомысленных философов, был своеобразным трактатом, в котором Тарковский делился своими мыслями о том, как стать писателем, поднимая вопросы о том, что значит быть творцом и как найти свой голос в мире искусства.

— Настоящий писатель — это не тот, кто пишет слова, а тот, кто создает новый мир, — прочла она вслух то, что говорилось в первой части статьи.

Делия Азия Виейра остановилась на этом моменте, прочитав несколько раз эти строки. Она начала задумываться, как эта статья оказалась здесь, в этой пустой школе, среди множества других материалов, казалось бы, случайно собранных. Листы, напечатанные на старой бумаге, явно принадлежали более раннему времени, и, судя по их состоянию, они пролежали здесь десятки лет.

Она перевернула страницу и наткнулась на ещё один интересный фрагмент. Тарковский продолжал рассуждать о том, как идеалы искусства и литературы могут быть утеряны, если их не поддерживает идеология. Он говорил о необходимости разрыва с традиционными канонами и поиска своего собственного пути. Этот текст сильно отличался от того, что она обычно встречала в литературных произведениях. Он был полон размышлений о смысле жизни и цели искусства, как если бы Тарковский попытался пробудить в читателе чувство самой сути бытия.

— Литература — это не просто слова. Это действие. Ваша задача — создать новый мир, в котором все живое будет иметь значение, — прочла она ещё одну строчку.

Делия Азия Виейра вздохнула, пытаясь осмыслить прочитанное. Она чувствовала, что эта статья была не случайным произведением, а чем-то более важным и сокровенным. Статья не только рассказывала о том, как стать писателем, но и предполагала гораздо более глубокие философские размышления. Роботесса не могла отделаться от чувства, что она наткнулась на нечто важное, что она должна понять, чтобы разгадать всю картину происходящего вокруг неё.

Отложив журнал, она повернулась и направилась к окну, через которое лучи приглушенного света пробивались в тёмные уголки школьного двора. И вот, проходя мимо заброшенного спортзала, она заметила что-то, что не могла не выделить среди всей этой пустоты. Через дверной проём виднелась часовня, а за ней — высокая каменная конструкция. С каждым шагом её взгляд становился всё более сосредоточенным. Это была не просто башня — это была часовая башня, расположенная прямо в центре школьного двора. Казалось, что она стояла здесь вечность, не замечая происходящего вокруг.

Делия Азия Виейра приблизилась к зданию, и её сенсоры зафиксировали необычные детали: на внешней стене башни были развешаны картины, нарисованные не известными мастерами, а художниками, чьи имена ей были совершенно незнакомы. Рамки картин казались древними, а сами изображения были такими странными и мистическими, что трудно было понять, как они могли попасть в этот мир.

Одни картины изображали загадочные пейзажи: туман, который утопает в океане, и горы, на которых не было ни следов человеческой жизни, ни животных. Другие картины отображали сцены, которые можно было бы назвать невыразимыми — человеческие фигуры, которые в одной мгновении становились частью природы, а в другом — частью самой вселенной. Размытые образы людей, окруженных чем-то неуловимым, поглощали взгляд.

Делия Азия Виейра подошла к одной из картин поближе. Её взгляд не мог оторваться от изображения старика, сидящего на разваленной каменной стене с глазами, полными страха и грусти. Он, казалось, ожидал чего-то, чего не мог контролировать. В этот момент она почувствовала странное чувство. Её сенсоры анализировали картину, но данные не могли точно расшифровать эмоции, которые изображены на холсте.

Она прикоснулась к холсту, и, несмотря на то, что сама картина казалась не более чем старым произведением искусства, роботесса почувствовала нечто странное, что передавала ей эта картина. Было ощущение, будто она не просто смотрела на изображение, а как будто сама становилась частью этого мира.

Задумавшись, она отошла назад и снова обвела взглядом всю стену. Прочитав неясные подписи под картинами, она поняла, что они, возможно, были связаны с чем-то гораздо более глубоким, чем просто искусство. Она начала размышлять о том, что все это было не случайным. Часовая башня и картины на её стенах были частью загадки, которую ей предстояло разгадать.

— Почему именно здесь? — тихо подумала она, разглядывая ту или иную картину.

И почему она чувствовала, что её поиски привели её сюда? Это место не было случайным. Каждая деталь, каждый штрих на этих картинах был как подсказка, и, возможно, именно здесь был ключ к разгадке того, что происходило в этом городе, и что могло быть скрыто за всем, что она видела.

Делия отошла от башни и вновь огляделась на неё. Но в тот момент, когда её глаза снова встретились с часовой башней, её взгляд задержался. Она заметила нечто странное. Одна из картин на башне была немного приоткрыта, будто за ней что-то скрывалось. Её внутренний компас подсказал ей, что нужно действовать. С шагом уверенности она подошла к картине и осторожно приподняла край холста, открывая небольшое отверстие в стене башни, и шагнула в узкое пространство.

Когда дверца за ней закрылась, мир сразу изменился. Внутри башни царила полная тишина, нарушаемая лишь её собственным дыханием и лёгким шорохом шагов по холодному полу. Она сразу почувствовала, что это место не просто забыто временем — оно как будто было забыто самой реальностью.

Сенсоры на её корпусе мгновенно адаптировались к темноте, вычленяя слабые сигналы, которые казались едва заметными. Металлические прутья и неровные платформы, которые вдруг заполнили её поле зрения, вырисовывались в её глазах с каждым шагом. Тёмные силуэты стен начали плавно преобразовываться, превращаясь в решётки, и ещё несколько шагов привели её в большое пространство, где всё, от пола до потолка, было покрыто металлическими поверхностями.

Кажется, что-то было не так. Свет, когда-то заливший этот коридор, исчез. Всё вокруг погрузилось в непроглядную тьму. Делия Азия Виейра едва могла рассмотреть формы, благодаря лишь встроенным сенсорам, которые сканировали пространство вокруг неё с предельной точностью. Сенсоры, работающие на максимальной чувствительности, позволяли ей различать мельчайшие детали: неровности стен, закорючки на металлических платформах, слабое пульсирование какой-то неизвестной энергии.

Её сердце, хоть и механическое, затрепетало от предчувствия. Что-то было не так с этим местом. Ощущение, что за каждой стеной скрывается нечто, что её ждёт, не отпускало. Она двигалась вперёд, чувствую, как её шаги эхом отдаются в этой пустой, опустошённой среде.

Внезапно её сенсоры зафиксировали несколько слабых, но чётких колебаний в воздухе. Щель в стене, которая раньше была не заметна, теперь вдруг представала перед ней как загадочное отверстие, через которое проходил слабый свет. Это было не настоящее освещение — скорее, свет, проникающий сквозь реальность, мерцая в самом пространстве. Делия Азия Виейра сделала несколько шагов в его сторону, ощущая, как этот свет будто затягивает её, наполняет странным чувством беспокойства и любопытства одновременно.

Она подошла к щели. В темноте её сенсоры распознали движение в глубине помещения — что-то или кто-то следил за ней. В это мгновение её внимание привлекла странная металлическая конструкция, не напоминающая ни механизм, ни объект. Это было что-то большее. Что-то скрывающееся от глаз, пока не будет слишком поздно.

Делия Азия Виейра осторожно подошла к месту, где свет начал пульсировать с усиленной интенсивностью. Она протянула руку, стараясь коснуться непостижимого объекта, и тут же почувствовала, как вибрации перешли в резкое движение. Звук металлического скрежета эхом отразился по пустым стенам, и внезапно перед ней открылось пространство, которое не могло существовать.

Внутри этого металлического лабиринта было темно, как в самой глубине космоса. Но именно в этом пространстве Делия Азия Виейра заметила первый элемент — каменную стену, обвешанную старыми картинами, совершенно не похожими на те, что она видела раньше. Время, казалось, перестало иметь значение. В этом месте оно было заморожено, и всё вокруг принимало новые формы.

Делия Азия Виейра осторожно подтолкнула едва заметную на противоположной от неё стене дверь и шагнула наружу. Она оказалась в том же дворе школы, но теперь всё выглядело иначе. Стены, по которым ещё недавно висели картины, словно растворились в темноте, и она обнаружила, что путь ведёт в другую сторону. Мимо старых каменных стен и заросших кустарников она направилась к небольшой пристройке — это была котельная.

Когда она вошла, сразу ощутила знакомую для себя смесь холода и сырости, присущую таким заброшенным помещениям. Свет тускло мерцал от нескольких ламп, подвешенных под металлическими абажурами, и бросал слабые тени на заржавевшие машины, стоящие в углу. Каждая из них была покрыта слоем пыли и ржавчины, словно они были оставлены здесь века назад. Неизвестные механизмы, возможно, когда-то выполнявшие важные функции, теперь выглядели как старинные артефакты, забытые и оставленные на произвол судьбы.

Под ногтями она ощущала шершавую поверхность, когда её шаги скользили по сломанным деревянным доскам пола. На полу лежали обломки угля, вперемешку с сухими дровами, которые будто кто-то наполовину приготовил для того, чтобы растопить котёл. Повсюду царил запах плесени и прогнившего дерева. Казалось, что время остановилось в этом месте, оставив всё в своём первозданном виде, забытое всеми.

Делия Азия Виейра медленно пошла дальше, осматривая каждый угол котельной, её сенсоры фиксировали малейшие изменения в пространстве, пытаясь собрать любую информацию, которая могла бы дать ей подсказку о том, что здесь происходило. Она заметила старую каменную печь в углу, её дверца была приоткрыта. Изнутри слегка тянуло холодом, но, несмотря на это, она подошла ближе и осторожно заглянула внутрь.

Внутри, помимо остатков угля, лежали старые бумаги, потрёпанные временем и увлажнённые сыростью. Некоторые из них были почти полностью разложены, но другие сохраняли следы старых чернил, едва различимые, как если бы кто-то давно пытался записать что-то важное. Делия Азия Виейра осторожно вытянула одну из бумаг и развернула её.

— Запрещённые эксперименты... — она пробежала глазами по выцветшим строчкам.

Загадочные слова и фразы, кажется, были записаны кем-то, кто когда-то работал здесь, а может и вовсе пытался скрыть важную информацию. Загадочные символы, перемежающиеся с фрагментами рисунков и формул, мгновенно заинтересовали её. Но где-то внутри её возникло чувство, что именно эта информация может быть тем самым ключом к разгадке, который она искала.

Затем она отложила бумажку и подошла к груде угля, лежавшей неподалёку. Её сенсоры автоматически активировались, чтобы лучше исследовать странные предметы, которые попадались ей под руку. В этом угольном беспорядке что-то привлекло её внимание: несколько маленьких металлических кусочков, словно разбросанных случайно среди остатков древесных и угольных обломков. Это были фрагменты проволоки — тонкие и толстые, разного цвета и размера, некоторые изогнутые, другие аккуратно свернутые в спирали.

Роботесса осторожно наклонилась и, собрав несколько таких предметов, стала рассматривать их поближе. Одни кусочки казались будто бы ржавыми, другие, напротив, сохраняли свой блеск. Цвета проволоки варьировались от ярко-жёлтых до темно-фиолетовых оттенков, что было весьма необычно для обломков, связанных с обычной промышленностью.

Один из кусочков привлёк её внимание особенно — он был необычно тяжёлым и идеально гладким, несмотря на его примитивный вид. Делия Азия Виейра аккуратно подняла его, проведя пальцами по его металлической поверхности, и в этот момент внутри её системы словно произошёл скачок. Внезапно она ощутила, как её процессоры начали обрабатывать данные быстрее, а в её памяти всплыла информация, которая давно была скрыта под слоями забытых кодов.

— Это... — она задумалась. — — Эта проволока... она была частью чего-то гораздо большего.

Её сенсоры зафиксировали мельчайшие изменения в воздухе, а память автоматически вызвала обрывки изображений и старых записей, найденных в архиве. Она видела его — огромный механизм, размером с целый дом. Колёса, шестерёнки, многочисленные трубки и проволоки, соединённые в сложную, но логичную систему. Но вот что было странно — когда этот механизм ещё работал, его можно было увидеть в центре некой лаборатории, и вдруг, в какой-то момент, он исчез. Без следа.

Делия Азия Виейра вспомнила фрагменты того, что слышала в разговоре между людьми, чьи имена давно стерты в её базе данных. Это был эксперимент — какой-то проект, который превратился в нечто ужасающее. Механизм был создан с огромной целью, но что-то пошло не так. Некоторые элементы системы исчезли, другие были уничтожены, а некоторые, как эта проволока, по-прежнему существовали, тая в грязи и угольных обломках.

— Что это было? — тихо проговорила она, невольно сжимая кусочек проволоки. — Зачем его скрыли?

Её внимание вдруг переключилось на окружающее пространство. Это место, казалось, не оставляло в себе следов времени, не показывая того, что происходило здесь ранее. Закусочная, котельная, эта школа — всё было связано с чем-то гораздо более старым, чем сама структура этих зданий.

Она стала размышлять, анализируя полученные данные. Всё указывало на один ответ: тот механизм исчез, но что-то, возможно, связано с его исчезновением, оставило следы в этом мире — следы, которые она была обязана разгадать.

Делия Азия Виейра осторожно положила проволоку в свой отсек, аккуратно проверив, не повредилась ли она, и направилась было к выходу, как вдруг свет вокруг погас, и всё окутало абсолютное тьмою. Чёрная, густая, как сама ночь, она заполнила все пространство. В этот момент, даже несмотря на свои усовершенствованные сенсоры, роботесса почувствовала странное беспокойство. Это не было чем-то, с чем она сталкивалась раньше. Звуков не было. В голове возникли обрывки мыслей, которые она не могла полностью собрать воедино.

Затем, как по волшебству, свет снова вернулся. Но то, что она увидела, заставило её замереть на месте. Это была самая обычная котельная. Тот же ржавый металл, те же лампы, те же машины. Всё выглядело так, как если бы она и не выходила из этого места. Но что-то было не так. На этот раз всё было слишком... спокойным.

И вот тогда она увидела её. Карен Йорк, мать Делии Йорк, стояла прямо у котла. Она не двигалась, не произносила ни слова, лишь тихо прислонилась к железным стенам котельной. Тёплый свет от ламп освещал её лицо, и она словно бы растворялась в этом свете, как дым. Но её глаза — глаза, которые когда-то встречались с Делей Азией Виейрой в мире, полном людей, были такими живыми, такими яркими, что роботесса не могла отвести от них взгляд.

Карен Йорк повернулась к ней, и на мгновение роботесса почувствовала странное чувство — как будто время замедлилось. Она пыталась сказать что-то, но не могла выдавить ни звука. Просто стояла и смотрела. Зачем Карен Йорк была здесь? Почему она пришла? Почему не сказала ни слова?

И тут фигура Карен Йорк начала таять, расплываясь в воздухе, как дым. Она не исчезала резко, а плавно растворялась в темных углах комнаты, оставляя за собой лишь пустоту и тишину.

Делия Азия Виейра осталась стоять в этом полумраке, в котельной, которая вновь превратилась в старое и знакомое место. Стены, которые ещё недавно казались такими неприветливыми и чуждыми, теперь стали чем-то безжизненным, лишённым смысла.

Что это было? Почему Карен Йорк оказалась здесь, и почему исчезла, не сказав ни слова? Роботесса ощущала растущее беспокойство, словно её система пыталась осознать и понять нечто важное, но не могла собрать всё воедино. Было ощущение, что ответы существуют, но их нужно было найти среди этого мрак и тени.

Она осмотрела пространство вокруг, но ничего не изменилось. Всё было так же, как и раньше. Угол, где она стояла, пол, машины и куски угля. Но где-то в глубине её процессоров закралась мысль, что эта встреча, это исчезновение, были частью гораздо большей загадки, чем просто сон или видение.

Делия Азия Виейра обернулась и посмотрела в самый дальний угол. В том месте, где должен был стоять привычный котел, теперь находился старинный бельевой шкаф. Его дверцы были слегка приоткрыты, и когда роботесса подошла к ним, она почувствовала странную дрожь. Всё вокруг казалось таким же знакомым, но этот шкаф... Он был не на своём месте. Роботесса протянула руку и распахнула одну из дверей.

Что-то сверкнуло в темноте.

Внутри шкафа висело платье. Чёрное шелковое платье, украшенное множеством блестящих страз, которые отражали тусклый свет ламп. Оно было похоже на детское — маленькое, с узкими рукавами и пышной юбкой. Странное ощущение охватило роботессу. Платье было слишком маленьким, чтобы принадлежать взрослому, но слишком элегантным, чтобы быть просто игрушкой. Всё выглядело так, как будто его ждала маленькая девочка, которая должна была скоро прийти и надеть его.

Почему это платье оказалось здесь, в заброшенной котельной, в старом шкафу? Кто мог оставить его? Делия Азия Виейра попыталась проанализировать ситуацию, но её процессоры не могли найти объяснение. В её мире не было таких случайных вещей. В этом мире не было ничего, что не имело бы смысла.

Роботесса взяла платье, осторожно вытащила его из шкафа и аккуратно положила обратно, чувствуя, как тяжело становится в груди. Чувство беспокойства не отпускало её. Почему эта вещь была здесь, среди металла и ржавых труб? Почему она так ярко контрастировала с мрачной атмосферой этого места?

Роботесса стояла в тишине несколько секунд, пытаясь осмыслить увиденное, но чем дольше она стояла, тем меньше понимала. Ничего не давало ей чёткого ответа, и она решила покинуть это место.

Выходя из котельной, она направилась к дверям школы. Стены, коридоры, пустые классы — всё это было теперь частью её реальности, но как будто и не принадлежало этому миру. Делия Азия Виейра шагала по коридорам, ощущая странное чувство, что здесь её не ждут, что она не должна быть здесь. В голове роились вопросы, но они не приносили ответов.

Когда она вышла на улицу и ступила на тротуар, звуки города будто бы снова пришли к ней. Всё казалось привычным, но тем не менее неотвратимо странным. Слишком спокойным, слишком пустым.

И в этот момент издалека донёсся звуковой сигнал — церковный колокол. Его звон был глухим, но чётким, эхом разносился по пустым улицам. Три удара. Три. И снова тишина.

Делия Азия Виейра остановилась и огляделась. Ветер играл с её «волосами», а светил тусклый, прощальный свет. Звук колокола, казалось, не был случайным — он звонил, как напоминание о чём-то забытом, чего нельзя было оставить позади.

Роботесса почувствовала, как её шаги снова становятся более решительными. Она направилась в сторону звука, и когда наконец добралась до церкви, её система зафиксировала необычную активность внутри. В отличие от привычного безмолвия, она услышала весёлые голоса, смех, шорохы и, самое удивительное, запах свежих бубликов и сладких конфет, который тонко проникал наружу. Это было... не совсем ожидаемо.

Церковь, как и большинство зданий вокруг, казалась заброшенной, но когда роботесса подошла поближе, она увидела, что вход в неё был открыт. Странно, чтобы церковь была открыта в такое время, и уж тем более не ожидалось, что здесь будет такая оживлённая сцена.

Как только она вошла, то почти мгновенно оказалась в самом центре необычной картины. Прямо в середине главного зала церкви, где обычно проходили службы, царила атмосфера горячей распродажи. Столы были заставлены бубликами, шоколадками, конфетами и различными сладкими угощениями. Люди в длинных одеяниях — священники, известные в городе патеры — стояли за прилавками, обслуживая прихожан, которые с радостью покупали сладости, разговаривая между собой. Атмосфера была не напряжённой, а скорее — семейной, весёлой, как на ярмарке.

Делия Азия Виейра замерла, обрабатывая эту информацию. Это было... совершенно нелепо. Церковь, известная своей духовной значимостью, превратилась в место торговли сладким угощением. Она сразу же подошла к одному из патеров, надеясь получить объяснение происходящего.

— Добрый вечер, дочь моя, — с улыбкой поприветствовал её старший священник, подавая ей корзину с бубликами. — Вы как раз вовремя! У нас сегодня распродажа, а завтра — очень важное событие.

— Распродажа? — не могла поверить своим сенсорам Делия Азия Виейра, — Зачем вы продаёте сладости прямо в церкви?

— Завтра у нас будет общегородская проповедь, — продолжил патер, вытирая руки о белый передник. — Тема проповеди — воздержание от пищи и пустота душевная. Мы решили немного подготовиться, чтобы сэкономить горожанам время. Проповедь будет посвящена тому, как важен отказ от излишеств и пищи в нашем мире. Но, знаете, некоторые люди не могут обойтись без сладкого. Так что мы продаём старые запасы прямо здесь — на распродаже. Это и помогает, и при этом поддерживает хороший настрой.

Делия Азия Виейра была озадачена. Это было странным и совершенно нелепым решением, но, в конце концов, она не была здесь для того, чтобы осуждать — ей нужно было искать ответы, а эта церковь, как и всё остальное, в этом мире, становилась всё более загадочной.

— Это... очень необычно, — наконец выдохнула она, не совсем понимая, что происходит, но ощущая, что она пришла именно сюда по какой-то причине.

— Да, это мы называем праздником ума, — ответил патер с улыбкой. — Порой людям нужно не только духовное напоминание, но и немного радости. Пусть, в конце концов, все помнят: воздержание от пищи не означает отказ от удовольствий.

Делия не могла не задуматься. В её мире всё всегда было ясно, чётко и строго. А тут... всё как-то не так. Священники, распродающие сладости, прихожане, довольные покупками, и странное ощущение, что всё это происходит не в том времени и месте.

Тем не менее, ей нечего было делать. В непонимании ситуации переведя взгляд на стены, она вдруг обратила внимание на большой плакат, висящий прямо напротив церковной алтарной части. Он был ярким и немного странным: на нём был изображён мультяшный шоколадный батончик в костюме Папы Римского, с синим папским убором и тиарой.

— Священный сникерс уже в продаже! — прочла она красочно оформленную, как для рекламного баннера, надпись.

Делия Азия Виейра замерла. Это было настолько абсурдно, что ей стало трудно сосредоточиться. На секунду её сенсоры отказались обрабатывать эту информацию, настолько несоответствующей её ожиданиям была ситуация.

Что же происходит в этом мире? Какой смысл в этих странных карнавальных изображениях и подобных культах, казалось бы, не имеющих ничего общего с религией, и что вообще связывает шоколадки с духовностью?

Но прежде чем она успела задать себе больше вопросов, она заметила, как прихожане, все как один, внезапно прекратили свою активность и, несмотря на свою повседневную манеру поведения, стали резко опускаться на колени. Словно сработал невидимый сигнал, они начали креститься, наклоняя головы перед плакатом с изображением шоколадного батончика. В их лицах читалось не просто почтение, а нечто похожее на истинную религиозную reverence — святое преклонение.

Делия Азия Виейра поначалу не могла поверить в то, что она видит. Этого не могло быть. Это было нарушением всех логик, которыми она привыкла оперировать. Внезапно ей пришла мысль, которая пронзила её так, что она сжала кулаки: в этом мире, может быть, теперь правят кондитеры. И это не было просто абсурдом — это было настоящим культом, а все эти сладости, бублики и шоколадки — не просто вкусности, но символы власти, угощения, которые были теперь выше любых религиозных символов.

Какое странное место — как изуродованная версия мира, в котором правят не идеалы, а кондитерские изделия, а церковь, которая должна служить убежищем для душ, стала торговым центром для сладостей. Делия Азия Виейра стояла среди прихожан, удивлённо наблюдая за тем, как люди преклоняются перед плакатом с изображением шоколадного батончика. Церковь, которую она считала местом духовного поиска и молитвы, теперь казалась театром абсурда, где поклонялись странным идолам. Вдруг её взгляд упал на одну женщину, стоящую у плаката с батончиком «Священного Сникерса». Женщина молилась, глаза её были закрыты, а губы шевелились в тихой молитве, и её поведение отличалось от остальных прихожан. Она была более спокойной, сосредоточенной. Когда же она открыла глаза и заметила роботессу, её лицо стало мягким и приветливым, будто она ждала именно её.

— Ты здесь, — произнесла она с лёгким акцентом, будто узнала её заранее.

— Что? — не сразу ответила роботесса, пытаясь понять, что происходит.

Женщина чуть приподняла бровь, как будто поджидая этот вопрос. Она шагнула ближе и, на удивление, заговорила спокойно, хотя её слова звучали как что-то далёкое и едва воспринимаемое.

— Меня зовут Вилла Бэйлок. Ты здесь, потому что ищешь ответы, правда? — её голос был тихим, но уверенным. Ты хочешь понять, почему мы все так верим в этот батончик, в эту... шоколадную святость?

Делия Азия Виейра почувствовала, как странное чувство беспокойства охватывает её. Она не могла понять, почему женщина, которая только что молилась перед плакатом с батончиком, вдруг обращается к ней как к кому-то важному. Но она не могла отмахнуться от этих слов.

— Я... Я не понимаю, — ответила роботесса, наклоняя голову в поисках смысла в происходящем. — Почему... почему всё так странно? Что здесь происходит?

Вилла Бэйлок снова посмотрела на плакат, как если бы проверяла, нет ли там каких-то скрытых посланий.

— Всё это имеет смысл, если ты посмотришь на это глазами тех, кто живёт здесь, в этом мире. Этот батончик — не просто сладость. Это символ чего-то большего. Мы все — католики, но католики, которые нашли новый путь. Мы поклоняемся не просто старым традициям, но ищем смысл в том, что окружает нас сегодня.

Она внезапно достала из кармана старый смартфон и передала его Делии Азии Виейре.

— Вот моя электронная почта. Черкни мне на неё мне пару строчек о том, как ты видишь роль «Священного Сникерса» в жизни современного католика. Это важно.

Делия Азия Виейра взяла телефон и взглянула на экран, но тут же почувствовала, как что-то в её памяти далёкое и неуловимое вызывает сомнение. Что-то важное, что она не могла понять в этой ситуации.

— Я... я не смогу написать. У меня закончились деньги на мобильном интернете, — призналась она, и Вилла Бэйлок кивнула с лёгким сожалением, но не удивлением.

— Ничего страшного, — сказала она. — Пополнишь баланс и напишешь мне, ладно?

С этими словами Вилла, как и все остальные прихожане, вернулась к своим молитвам, погружаясь в тишину церкви, где шоколадные батончики и духовность переплетались так странно и непривычно.

Делия Азия Виейра стояла некоторое время, размышляя о том, что только что произошло. Казалось, что мир вокруг неё как-то сдвинулся, и теперь она должна была разобраться, что это было — иллюзия или реальность.

Извиняясь перед женщиной и слабо кивая, роботесса покинула церковь. Она вышла на улицу и оглядела город, который теперь казался ещё более непонятным и странным. Проходя мимо пустых магазинов и уставших зданий, она направилась к ближайшему мосту, думая о том, как её следующая цель — местная больница — может дать ей ответы. Её шаги были решительными, хотя в голове царило множество вопросов.