Омен IV: Возбуждение (джен)

В этот момент Карлтон вышел из дома на веранду, свежий после душа, с ещё влажными волосами, которые лежали в лёгком беспорядке. Его худощавое тело обтягивали фланелевые брюки и пушистый свитер, подчёркивавший его стройную фигуру. С такой внешностью он сильно смахивал на героя-любовника из какого-нибудь второсортного романтического фильма. Улыбка до ушей и бодрый взгляд говорили о том, что он не был в курсе, о чём только что шла речь между Бобби и Эмили.

— Ну, как моя прекрасная муза? — произнёс он с широкой улыбкой, протягивая руки, словно собираясь заключить её в объятия.

Эмили подняла глаза, заметив его энтузиазм, но не отступила назад.

— Я твоя муза? — переспросила она с хитрой улыбкой. — С каких это пор?

— С тех пор, как ты вошла в мою жизнь, — без капли стеснения продолжил Карлтон, всё ещё улыбаясь. — Ты вдохновляешь меня даже на такие банальные вещи, как выйти на веранду с мокрой головой.

Эмили прыснула от смеха.

— Вот это комплимент, конечно! — поддела она его. — Ради меня рискуешь простудиться... в полдень лета!

Карлтон, сияющий от собственной уверенности, сделал ещё шаг ближе к Эмили, широко раскинув руки, словно собирался обнять её прямо сейчас.

— Ты не понимаешь, Эмили, — сказал он, глядя на неё с озорным блеском в глазах. — Ты же у меня само вдохновение ходячее! Посмотри, даже Бобби вон сидит задумчивый, хотя обычно его волнуют только комиксы и сладости.

Эмили подняла бровь, скрестив руки на груди.

— Ага, значит, и я ответственна за внезапную серьёзность твоего брата?

— Определённо, — кивнул Карлтон с таким видом, будто ему удалось доказать какую-то сложную теорему. — Ты обладаешь таким магнетизмом, что даже у самых стойких ломается концентрация.

— Ха-ха, — хмыкнула Эмили, покачав головой. — Это всё, конечно, мило, но ты явно что-то упустил.

— И что же? — Карлтон склонил голову набок, словно пытаясь разгадать её загадку.

— То, что ты забыл совсем про вечеринку, которую мы с тобой назначили на вечер, — начала объяснять Эмили. — Я заранее всех своих друзей на уши поставила, что устроим в твоём доме танцы и пляски под музыку «Дорз», а ты, похоже, обо всём забыл! — закончила Эмили, сверля Карлтона укоризненным взглядом.

Карлтон моргнул, затем провёл рукой по влажным волосам, явно пытаясь вспомнить, о какой вечеринке идёт речь.

— Э-э-м-м-м... да я и не забывал, просто в порядок себя приводил, дабы выглядеть как огурчик! — произнёс он с заметной неуверенностью в голосе.

Эмили вздохнула, закатила глаза и скрестила руки на груди.

— Ох уж этот твой талант выкручиваться, — сказала она, разочарованно качая головой. — Мы договаривались неделю назад!

Карлтон поправил свитер, явно чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Эмили, и широко улыбнулся, пытаясь перевести всё в шутку:

— Ну что ты, милая, я же специально всё это время был в ванной, чтобы выглядеть как настоящий джентльмен! Ты же не хочешь, чтобы твои друзья увидели меня не в лучшем виде?

Эмили покачала головой и хмыкнула:

— Джентльмен, который забывает свои обещания, — такое только в кино бывает, дорогой!

— Да ты что! — Карлтон притворно ужаснулся. — Это, между прочим, тщательно спланированная стратегия!

— Стратегия? — Эмили подняла бровь, скрестив руки на груди. — И в чём же она заключается?

Карлтон кивнул, словно размышлял, а потом важно произнёс:

— Создать интригу! Я жду момента, чтобы поразить всех своим идеальным... эээ... планом.

Бобби, наблюдавший за этой сценой, фыркнул, не удержавшись.

— Ты так выкручиваешься, как будто тебе задали домашку по матеше, а ты вместо этого на приставке начал гамать, — вставил он, насмешливо смотря на брата.

Карлтон театрально вскинул руку, словно призывая всех умолкнуть, и с притворной важностью заявил:

— Молчи, вундеркинд! Взрослые работают!

Бобби фыркнул, его лицо озарила озорная улыбка.

— Ну да, «работают», — пробормотал он себе под нос, но достаточно громко, чтобы Карлтон услышал. — Если болтать всякую чушь — это работа, тогда ты у меня прямо магистр разговорной лени.

Эмили рассмеялась и хлопнула ладонью по подлокотнику кресла, едва сдерживая слёзы от смеха.

— Ох, Бобби, ты явно победил в этом раунде.

Карлтон с наигранной скорбью взглянул в потолок и приложил руку к сердцу.

— Ну вот, меня снова побеждает восьмилетний гений, — произнёс он тоном оскорблённой невинности. — Как мне жить дальше с таким младшим братом?

— Терпение — это добродетель, брат мой, — не моргнув глазом, парировал Бобби. — Советую начать тренироваться.

Эмили рассмеялась, подбадривая Бобби хлопком по плечу.

— Ох, Карлтон, кажется, твой младший брат официально стал королём сарказма в этом доме.

Карлтон, пытаясь сохранить остатки достоинства, усмехнулся:

— Знаете что? Вы двое — просто сговорились.

— Мы — команда, — с гордостью заявил Бобби, скрестив руки на груди.

— Ах, команда, — Карлтон сделал вид, что его это задело. — Эмили, ты меня предала!

— Это не предательство, а выбор, — с улыбкой ответила она. — Тебе просто стоит иногда давать Бобби шанс. Он явно не подведёт.

Карлтон сделал вид, будто уязвлён в самое сердце, и приложил руку к груди, словно хотел показать, как сильно его ранили слова.

— Нехорошо замышлять с девушкой своего брата козни против него самого! Это просто подлость!

Эмили рассмеялась и игриво толкнула его в плечо:

— Подлость? Серьёзно? Ты это говоришь, как будто Бобби и я составляем план по захвату мира.

— Возможно, вы и этим заняты, — Карлтон сузил глаза, словно подозревая в этом заговоре нечто гораздо большее. Он покачал головой и с преувеличенной серьёзностью продолжил: — А ведь началось всё с малого: шутки о простуде в летнюю жару, подколы на тему вечеринки... И вот уже вы строите планы, как подменить меня в собственном доме!

Эмили закатила глаза и, не выдержав, рассмеялась:

— Подменить? Карлтон, это, конечно, звучит интригующе, но боюсь, ты переоцениваешь нашу изобретательность.

— Ох, не знаю, не знаю, — ответил он, глядя на них двоих с лёгкой усмешкой. — Я не удивлюсь, если однажды приду на кухню, а там Бобби сидит за моим кофе и читает мои утренние газеты.

Бобби пожал плечами, храня невозмутимость:

— Газеты твои я уже видел. Ничего интересного.

Эмили прыснула от смеха, а Карлтон, делая вид, что уязвлён, театрально приложил руку к сердцу:

— Ах, брат мой! Ты только что разбил моё сердце.

— И кто тут драматизирует? — парировала Эмили, пытаясь сдержать улыбку.

Карлтон театрально вздохнул и сел на перила веранды, обхватив колено рукой:

— Знаете, мне кажется, что быть объектом ваших шуток — это моя жизненная миссия. Только что я понял: вся моя роль в этой семье — стоически терпеть издёвки младшего брата и его союзницы.

— Союзница? — Эмили подняла бровь, изображая недоумение. — Карлтон, я тут скорее медиатор.

— Медиатор, который всегда на стороне восьмилетнего гения, — поддел её Карлтон.

Бобби в это время задумчиво качал головой, его взгляд стал немного более серьёзным, когда он вспомнил о заметке, которую он пересказал до этого девушке Карлтона. Он посмотрел на брата и Эмили, заметив их смеющиеся лица, и почувствовал, как что-то внутри него побуждает нарушить лёгкую атмосферу.

— Эй, Карлтон, — тихо начал он, немного нервничая, — я... я хотел тебе кое-что показать.

Карлтон, все ещё с улыбкой на лице, повернул голову в сторону брата. Он, как и раньше, был готов шутить, но заметил, что выражение лица Бобби изменилось. На мгновение его интерес привлекло что-то большее, чем шутки о газетах и утреннем кофе.

— Что случилось? — спросил он, складывая руки на груди и понижая голос. — Ты не выглядишь, как тот, кто только что победил в словесной битве.

Бобби вздохнул и снова взглянул на Эмили, словно ища у неё поддержки. Он чувствовал, что не может держать это в себе, и, несмотря на то, что атмосфера была лёгкой и непринуждённой, ему нужно было поделиться этим.

— Это... не то чтобы что-то страшное, просто я нашёл одну статью в газете. Очень странную. Про какие-то смерти в Нью-Йорке. — Он замялся, видя, как Карлтон нахмурился. — Но это не просто смерть. Там говорилось про то, что на камере умершего фотографа был заснят политик, умерший за много лет до этого события. Заснят он был, сам понимаешь, в том же ателье и даже дата на фото была именно того дня, когда эти двое умерли... Прямо призрак какой-то у них там побывал, право слово...

Бобби с нервозным выражением лица отпустил последние слова, чувствуя, как его сомнения начинают укрепляться. Он не мог точно объяснить, что именно его так настораживало в этой истории, но уверенность в том, что что-то странное действительно происходит, росла с каждым прочитанным словом.

Карлтон замолчал, его лицо стало серьёзным, и он, как всегда, пытался найти рациональное объяснение.

— Подожди, ты хочешь сказать, что на фотографии оказался мёртвый политик, который умер много лет назад? — переспросил Карлтон, слегка хмурясь. — Да ты что, Бобби, ты же сам говоришь, что это газета, а не какая-то сенсационная «жёлтая» ерунда. Ты уверен, что это правда?

— Я не знаю, Карлтон... — Бобби покачал головой, всё ещё не в силах отогнать тревогу. — Но там было так много странных совпадений. Как минимум то, что эта фотография была сделана в тот же день, когда были найдены эти два трупа. А в кадре — этот политик. Знаешь, я подумал, что, может, это просто какая-то фальшивка, но... почему в статье так уверенно говорится, что он был там, в том ателье? Это всё, честно, очень странно.

Карлтон вздохнул, с недоверием взглянув на газету. Его обычная уверенность, с которой он всегда относился к подобным рассказам, заметно пошатнулась. Он пытался наладить дистанцию, не желая слишком погружаться в эти мистические рассуждения.

— Ну, ты знаешь, что я не верю в ерунду из книжек Стивена Кинга. Так что не грузь этой чушью, окей? Это просто перевранные журналистами факты, а может быть, кто-то пустил газетную утку. И в конце концов, кто может сказать, что на фотографии был именно тот самый политик? Это может быть какой-то его двойник, косплеер, мало ли ещё кто!

Бобби услышал слова Карлтона и почувствовал, как его тревога немного отступает. Конечно, брат прав. Это было очень странно, и, возможно, именно в этом странном и необъяснимом заключалась суть всего происшествия. Но мысль о том, что кто-то мог пустить ложные слухи, всё равно не давала ему покоя.

— Да, может быть, ты и прав, — сказал Бобби с сомнением в голосе, — но всё равно что-то меня беспокоит. Газета вроде бы не из тех, что пишет ерунду, а здесь слишком много совпадений. Политик, умерший много лет назад, и вдруг появляется на фотографии... И эта дата, Карлтон, она прямо совпала с днем, когда в ателье нашли трупы.

Карлтон с усмешкой потянулся за чашкой кофе и, глядя на брата, сказал:

— Ты слишком увлекся. Знаешь, что я думаю? Возможно, кто-то из этих «журналистов» просто нарисовал красивую картину, чтобы встряхнуть народ. Прямо как в дешевых книгах о сверхъестественном — все эти загадки и мистические события.

Эмили, сидящая рядом, внимательно слушала разговор, кидая взгляды то на одного, то на другого. Она всегда считала, что Карлтон слишком легко относится к таким вещам, но и Бобби не был до конца уверен. Она встала, подошла к столу и посмотрела на статью в газете.

— До того, как ты вышел к нам, — обратилась она к Карлтону, — мы с Бобби уже обсудили эту тему.

— Ну и к чему вы пришли? — усмехнулся Карлтон.

— Пока ещё ни к чему, — ответила она, не отрывая взгляда от газеты. — Но в статье явно что-то не сходится. Особенно вот эта фотография... Почему на снимке появился политик, который уже давно умер? Это слишком странно, чтобы просто списать это на выдумки.

Карлтон, усмехнувшись, оперся на дверной косяк и, скрестив руки на груди, взглянул на неё и Бобби.

— Вы двое и правда верите в эти странные теории? Это же просто газетная утка. Слушайте, Эмили, ты, наверное, знаешь, что журналисты порой любят раздувать истории, добавлять мистики, чтобы привлечь внимание. А тут ещё какой-то политик... Это же отличный способ сделать статью более захватывающей.

Бобби посмотрел на Карлтона, чувствуя, как его недавняя уверенность начинает рассеиваться.

— Брат, — начал он, неуверенно перебивая его, — ты же видел, как это всё описано. Это не просто случайность. Как такое возможно?

Карлтон, несмотря на его изначальную скептическую реакцию, задумался. Он чувствовал, что вопрос действительно не так уж прост, но не хотел признавать, что поддается на мистику.

— Хорошо, допустим, это не случайность, — сказал Карлтон, но в его голосе уже не было той уверенности, что раньше. — Но какое нам дело до этого? Этими трупами в Нью-Йорке пускай Нью-Йоркские копы занимаются, а у нас в Кливленде своих проблем вагон и маленькая тележка! — он широко раскинул руки, словно пытаясь обозначить весь объём «своих» забот.

Эмили посмотрела на него с усмешкой, её глаза не сводились с его лица.

— Ах, да, конечно, ты живёшь в Кливленде, и на все остальные города тебе наплевать, — произнесла Эмили, откидывая волосы за плечо. Она говорила с лёгкой насмешкой, но в её голосе звучала и капля притворной обиды. — Ты меня прямо огорчаешь, дорогой, — добавила она, поднимая брови и делая паузу для эффекта. — В конце концов, я живу как раз в Нью-Йорке!

Карлтон выглядел слегка озадаченным, но его выражение быстро сменилось на что-то более игривое, когда он заметил, как она смотрит на него.

— А ты, по-моему, забыла, что я из Кливленда. У нас тут свои заботы, и мне, если честно, не особо интересно, что творится в другом конце страны, — Карлтон улыбнулся, хотя понимал, что его слова звучат немного нечестно.

Он давно знал, как сильно его девушка была привязана к своему родному Нью-Йорку. Эмили не смогла сдержать смешок, но тут же снова приняла серьёзный вид.

— Ну, ты же прекрасно понимаешь, что это не просто «какие-то новости». Там происходит нечто странное, и всё это касается не только Нью-Йорка, но и нас. Я не могу просто закрыть глаза на такие вещи. В любом случае, если бы ты был не таким скептиком, может, и сам бы увидел, как это важно!

Карлтон в задумчивости потер подбородок. Он всегда был тем человеком, который предпочитал оставаться на стороне рациональности и не верил в сверхъестественное. Однако, что-то в рассказах Бобби и тем фактам, которые он сам заметил, заставляло его нервничать. Он знал, что когда Эмили заводит разговор о чём-то серьёзном, то её интерес обычно не исчезает, пока она не получит ответы.

— Так, — Карлтон наконец вздохнул, — допустим, ты права, и эта история не такая уж банальная. Но, давай признаемся, это не наши дела. Наша задача — устроить вечеринку! Оу-уэ-уэ-УЭ! — вдруг закричал он, подпрыгнув на месте, словно с этим движением хотел избавиться от всей тяжести их разговора.

Бобби, который ещё недавно всерьёз размышлял о мрачных событиях в Нью-Йорке, не сдержал улыбки. Карлтон, всегда любящий перевести разговор в лёгкую шутку, сделал это на ура. Его энергия заразила, и даже Эмили, несмотря на серьёзность обсуждаемой темы, не смогла не рассмеяться.

— Ну что ты, Карлтон, — усмехнулась она, — ты прямо как ребёнок. Вечеринка — это, конечно, замечательно, но ты не можешь так просто забыть, что происходит в мире, а?

Карлтон с серьёзным видом поклонился, как бы отдавая должное её замечанию.

— Конечно, я не забываю! — сказал Карлтон с ироничной улыбкой, откидывая назад свои мокрые волосы. — Но, что я могу поделать? Ты же сама предложила устроить вечеринку, и вот я готов! Я уже купил в магазине побольше альбомов «Дорз», так что не переживай, твои друзья, когда соберутся к вечеру у меня, будут в полном восторге!

Эмили, стоявшая рядом, не смогла удержаться от смеха. Она знала, что Карлтон всегда был таким — он мог казаться поверхностным, но на самом деле был не так уж плох в организации вечеринок.

— О, ты не знаешь, как это приятно слышать! — воскликнула Эмили, поправляя свои волосы и подойдя к Карлтону ближе. — «Дорз» — это просто культ! Ну, теперь я понимаю, что этот вечер точно будет незабываемым.

Карлтон, улыбнувшись своей девушке, потянулся на солнышке, вытягивая руки, как будто растягивая каждую мышцу после долгого дня. С видом победителя он добавил:

— Ну, у нас ещё много времени до вечера, так что можно расслабиться. — Он не сразу заметил, что Бобби всё это время молчал, с головой поглощённый газетой. — Ты что, всё ещё с этим, Бобби? — спросил Карлтон, с любопытством поглядывая на брата.

Бобби не отрываясь от страницы, в ответ лишь фыркнул и поморщился. Ему совсем не хотелось делиться своими мыслями, особенно когда Карлтон и Эмили явно были настроены на веселье.

— Да не, всё нормально, — ответил он, даже не поднимая глаз от текста. — Просто... это не то, что кажется.

Карлтон тихо покачал головой, устроившись на кресле рядом с ним. Он принял расслабленную позу, но в его взгляде была настороженность, как будто он ожидал, что разговор ещё не завершён.

— Ну, хватит уже, Бобби, — сказал он, вытянув ноги и устроив их на кофейном столике. — Ты же сам сказал, что «Дорз» будет в топе сегодня, так что забудь про газеты! Вечеринка ждёт! Ты должен быть готов к танцам, а не сидеть тут с этим старым материалом.

— Карлтон, — ответил ему на это Бобби, — ты же всё время до этого говорил мне, что я мол слишком маленкий, чтобы тусоваться со взрослыми. Ты, Эмили и её друзья мне не ровня...

Карлтон в ответ на эти слова рассмеялся, почти не сдержав смех. Он уселся в кресле и пожал плечами, глядя на Бобби, который продолжал сидеть с газетой в руках, погружённый в мысли.

— О, Бобби, ну разве это серьёзно? — сказал Карлтон, всё ещё улыбаясь. — Ты, может, и мал для кое-каких вещей, — он подмигнул Эмили, — но танцевать учатся с детского сада!

— В детсаду танцуют, да, но уж точно не под «Дорз» и прочий хардкор, — начал защищаться Бобби.

Карлтон рассмеялся и открыл холодильник, доставая бутылку лимонада.

— Это ещё почему? Ты, что, боишься, что «Дорз» тебя развратят? Отбрось эти предрассудки престарелых чиновников из советского политбюро!

Бобби не мог не улыбнуться. Карлтон всегда знал, как вывести его из состояния серьёзности. Но на этот раз, хоть и посмеяться хотелось, тема оставалась важной.

— Советского Союза нету уже много лет, — сказал Бобби, приподнимая бровь, — а вот такие группы как «Дорз» существую до сих пор. И, знаешь, не люблю я просто рок. Симфония — да, обожаю, особенно Малера, а рок... Уши от него вянут.

Карлтон, услышав слова Бобби, не смог сдержать смешок. Он откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее.

— О, Бобби, ты такой старомодный, — с улыбкой сказал он. — Малер, конечно, здорово, но когда ты слушаешь «Дорз», у тебя, похоже, просто не хватает места для нормальной музыки. Всё у тебя слишком академично, по нотам. Вот послушай этих ребят — они взорвали эпоху. И поверь мне, у них была своя симфония, только на гитарах и ударных!

Бобби не сразу ответил. Он сидел в кресле, скрестив руки на груди, и внимательно слушал спор. В его глазах мелькала искренняя задумчивость, но в душе всё ещё царил тот старомодный, слегка отстранённый мир, в котором он находился. Симфония Малера казалась ему чем-то более высоким, чем грубая сила рок-музыки.

— Ты не понимаешь, Карлтон, — наконец произнёс он. — Я не против рока как жанра. Но... когда я слушаю, например, Малера, я ощущаю, как музыка касается всех твоих самых глубоких струн. Она не просто звучит, она разрывает тебя изнутри, превращает в нечто большее. А вот рок... он слишком прямолинеен, слишком шумен. Он для тех, кто не боится пустить в себя хаос.

Карлтон немного покачал головой, но, казалось, не был задет словами брата. Он просто улыбнулся, зная, что для Бобби мир будет слишком простым и прямолинейным, если не сконцентрироваться на деталях.

— Ха, да уж, ты точно не из тех, кто поймёт «Дорз» с первого раза, — подмигнул Карлтон, вставая с кресла. — Я вообще думал, что ты как раз из тех, кто любит копаться в сложных структурах, а не просто пуститься в дебри без остановки. Ну ладно, если хочешь, я поставлю тебе Шестую Симфонию Малера, она более-менее энергичная, даже на марш похожа немного. Только, боюсь, что друзья Эмили классику не оценят, так ведь? — и он подмигнул своей девушке.

Эмили усмехнулась и откинула волосы за плечо, бросив взгляд на Карлтона.

— Не преувеличивай, — сказала она, — мои друзья, может, и не любят классику, но я уверена, что Малер был бы для них интересным открытием. А вот «Дорз» для них — это вполне себе старый добрый способ сбежать от реальности.

Карлтон склонился к ней и поднял брови.

— Это ты о чём? Ты же сама говоришь, что с тобой вся тусовка на вечеринке — это на самом деле все остальные, кроме нас, — сказал он с ухмылкой. — А Малер — да, его оценит пара экспертов.

— Признаю, ты прав, — согласилась Эмили, с улыбкой пожимая плечами. — Но если ты так не уверен в своей музыкальной коллекции, тогда попробуй-ка найти хоть что-то для меня в твоём «Дорз».

Карлтон засмеялся, но его взгляд стал чуть серьёзнее. Он всегда был тем, кто был настроен на активное развлечение и не любил зацикливаться на серьёзных вопросах.

— Может, я и не согласен с твоими вкусами, но ты заслуживаешь кое-чего более интересного, чем те привычные три минуты в песнях. Так что... Ладно, я выберу что-нибудь для тебя, но поверь мне, ты не хочешь слушать только «Дорз». Я могу тебе что-то предложить, но ты должна хотя бы немного открыть для себя другие музыкальные горизонты!

Бобби, который всё это время молчал, поднял глаза от газеты и покосился на Карлтона.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, я вообще про Малера сказал лишь затем, чтобы отвязаться от танцев под этот ваш «Дорз», — смущённо пробормотал Бобби.

Карлтон и Эмили обменялись многозначительными взглядами, а затем оба рассмеялись. Бобби, чувствовавший, как его лицо краснеет, быстро попытался оправдаться.

— Да ладно, я не против «Дорз» как музыки, просто танцевать не хочу, не люблю, да и не интересно мне это, — сказал он, нервно отбрасывая газету в сторону. — Я бы лучше кино посмотрел, а лучше — книжку почитал, про капитана Блада например, как раз на середине его «Хроник» остановился, хочу узнать, что там дальше будет, а вы со своими танцами...

Карлтон и Эмили обменялись взглядами, и в их глазах мелькнула одновременно и улыбка, и терпение, как у людей, которые давно привыкли к странным увлечениям друг друга. Эмили первым делом поправила волосы, оглядывая Бобби с лёгким смехом.

— Ты правда собираешься сидеть с книжкой на вечеринке, Бобби? — спросила она, подняв бровь. — У нас тут не библиотека, а место, где все наслаждаются моментом! Даже капитан Блад не захочет сидеть в одиночестве с книжкой, когда все вокруг танцуют.

Карлтон, который, казалось, только и ждал такого повода, не выдержал и громко рассмеялся.

— Эмили права! Ты, наверное, решил, что если сядешь с книжкой, то станешь умнее всех нас, да? Ну, давай-ка, покажи, как ты будешь читать о капитане Бладе, когда все вокруг будут развлекаться! — Он подмигнул, делая вид, что уже готов его застать за этим.

Бобби фыркнул, но внутри чувствовал, как его раздражение смешивается с непониманием. Ему не нравилось, когда Карлтон и Эмили настаивали на своём, словно он должен был поддаваться их желаниям.

— Да не про это речь, — сказал он, потёр виски. — Просто я предпочитаю читать книги. Зачем тратить время на то, что мне не нравится? Музыка — это одно, а вот танцевать под неё... Просто не моё. Я не такой, как вы.

Эмили, не переставая улыбаться, наклонилась к нему и, положив руку на его плечо, мягко произнесла:

— Ты не обязан танцевать, если не хочешь. Но ты можешь быть с нами, почувствовать атмосферу. Ты же не собираешься сидеть в углу, держась за книжку, когда мы все будем веселиться, правда?

Карлтон, как всегда, не упускал возможности подшутить, но в его тоне уже не было такого насмешливого оттенка, как раньше. Он просто хотел, чтобы все почувствовали себя частью этого вечера.

— Понимаешь, Бобби, иногда важно отпустить себя, расслабиться. Ну, хотя бы на час. Ты не представляешь, сколько всего интересного может произойти, если ты просто позволишь себе быть частью общей тусовки. Ты не обязан быть супертанцором или фанатом музыки, но жизнь — это не только книжки и кино, согласись.

Бобби, всё ещё скрещивая руки на груди, посмотрел на него. Он не был готов полностью согласиться, но искренность в словах Карлтона заставила его задуматься.

— Ну, ладно, — наконец сказал он, сдвигаясь в кресле. — Танцевать я не буду, это я вам на все сто процентов гарантирую, а посидеть за столом — плёвое дело. Только, ради бога, постарайтесь без алкоголя стол накрыть, ладно? А то мне нечего пить будет.

Карлтон не сдержал ухмылки, а Эмили, стоявшая рядом, засмеялась.

— О, Бобби, ты такой уморительный! — сказала она, покачав головой. — Ты уж как-нибудь справишься. На вечеринке всегда есть чем заняться, даже если ты не пьешь и не танцуешь.

Карлтон, повернувшись к ней, добавил:

— Бобби всегда думает, что мы устроим какой-то хаос с алкоголем. Но не волнуйся, я обещаю, что на столе будет только то, что не вызовет у тебя страха. Никаких диких коктейлей или безумных напитков. Только чистое и полезное, например, минеральная вода или сок!

Бобби усмехнулся, но в его глазах читалась непоколебимая уверенность.

— Это только часть проблемы, — сказал он, продолжая смотреть на Карлтона. — Как бы вы меня не уговаривали, я всё равно не планирую стать частью этого безумного веселья. И вообще, я думаю, что вы все слишком серьезно воспринимаете этот вечер.

Эмили, не обращая внимания на слова Бобби, подошла к нему и наклонилась, держа в руках стеклянный бокал.

— Послушай, Бобби, — начала она, усаживаясь на стул рядом с ним. — Мы не говорим о том, чтобы заставить тебя делать что-то, что тебе не нравится. Мы говорим о том, чтобы просто быть с нами, чувствовать атмосферу и... быть частью чего-то, что нас всех объединяет.

Бобби, поджав губы, посмотрел на неё с легким недоверием. Он понял, что ей важно, чтобы он хотя бы немного расслабился. Это было одно из тех маленьких моментов, когда ему приходилось соглашаться, чтобы не разочаровать её.

— Ладно, ладно, — сказал он, сдавшись. — Посижу я, может, что-нибудь из вашего шума и неудачных танцев окажется в итоге забавным. Только не считайте это моим полным согласием! Я по-прежнему буду держаться подальше от всякой ерунды.

Карлтон, посмеиваясь, выдохнул и взялся за пульт.

— Отлично, что ты согласен на минимум. А я обещаю, что не буду заставлять тебя танцевать под «Лайт Май Фэйр». Силы уж точно не понадобятся. Но послушай, мне нравится, что ты готов хотя бы попробовать.

Эмили, не упустив момента, с весёлым выражением на лице встала и подмигнула Бобби.

— Да, просто будь готов к тому, что мы будем с тобой весь вечер, хотя бы в том виде, в котором ты согласен. Так что, если захочешь что-то поменять — всегда можешь найти нас. Мы не такие страшные.

Бобби сидел в кресле, чувствуя, как напряжение постепенно покидает его тело. Эмили, казалось, наконец-то добилась своего: он не возражал, не мялся и не строил лицо какого-то философа, который считает всю эту вечеринку бессмысленной суетой. Он даже позволил себе улыбнуться, хотя его мысли всё ещё вертелись вокруг книги, оставленной в комнате.

Он представил, как развиваются события в «Хрониках капитана Блада», и на мгновение даже захотел встать и отправиться туда, в ту тишину, где не было бы ни «Дорз», ни танцев, ни эйфории. Но он понял, что с ним что-то не так: эта книга всегда была его убежищем, но сегодня он не мог найти в себе силы отгородиться от мира.