Записки юного целителя (джен)

Император Палпатин был очевидно не в духе. Даже красота музыки набуанского балета не помогала. Мало того, предвкушение предстоящей ночной расправы над захваченными вонгами, которую император планировал провести лично, наверняка поправит настроение, но не сейчас.

— Стоит заглянуть в голонет, как тебе сообщают о том, что твой ученик палач, маньяк, душегуб... Но… Дети, закройте уши! Но чтоб пидарас! Не находите, милорд, что это слишком?

-Я полагал, повелитель, что сенатор Мотма задержится в гостях у службы безопасности несколько дольше.

— Он полагал! Мыслитель хаттов!

— Уши-то открывать можно? — прервала поток монаршего недовольства Лея.

— Вообще-то нам ваши ссоры по... уху, — заворчал Люк, которому требование Палпатина помешало есть десерт, и который сумел-таки ввернуть в свою речь особенно понравившийся эквивалент «недетского» слова, подслушанного скорее всего у Рекса.

— Надо говорить не по уху, а на йух, — поправила брата Лея.

Последнее время близнецов всерьез интересовал странный лексический феномен: почему «взрослые» слова нельзя говорить при взрослых. Вот и экспериментируют везде, где случай представится. Сегодня случай представился в Опере, куда Дарт Вейдер с семейством был приглашен императором сразу по возвращении «Истца» в столицу.

Эдакие словесные выверты близнецов очевидно ранили эстетствующую душу набуанского аристократа. Палпатин обиженно поджал губы. А мне пришлось срочно проводить разъяснительную беседу.

— Думаю, не стоит употреблять такие слова даже в измененном виде. Дело не в том, что они «взрослые», а в том, что они бранные.

— Но капитан Грифф на мостике…

— И адмирал Юларен тоже.

— Они адресовали это врагу. Когда же врага рядом нет, бранное слово может ранить своего.

— И вообще, еще раз услышу, будете рот с мылом мыть! — поддакнул Вейдер.

— Как это: слово ранит. Оно детонатор, что ли? — пропустил отцовское замечание мимо ушей заинтересовавшийся Люк.

— Вот обзову я тебя «фермером», и ты обидишься как миленький, — принялась просвещать братца Лея.

— Да, словом обидеть можно сильнее чем ударом, — вступаю я в разговор.

— Даже сильнее, чем ударом светового меча? — усомнился вообще-то не очень обидчивый Люк.

— Во всяком случае — не хуже. Хотя бы потому, что расчетливо или опрометчиво сказанное слово способно заставить взяться за меч, — внес свою лепту в разговор Палпатин.

Видимо экстремально модернистское действо на сцене не зацепило и его. Впрочем, долго рассуждать о значении культуры речи он не стал. Ограничился историей из личного опыта манипулирования разумными и оставил детей на мое попечение. У ситхов нашлось занятие поинтересней, хотя к театральному искусству и не относящееся — рассматривание голокронов.

Две пирамидки Вейдер извлек из-под плаща. Третью показал повелителю только в виде голограммы.

— Занятно, занятно… А этот где?

— В спецхране дворцовой сокровищницы. Таскать такое с собой я счел небезопасным.

— Надо же, вы наконец освоили старокоррибанский. И пяти лет не прошло. Поздравляю.

Вейдер наезд проигнорировал. На что Палпатин подчеркнуто обиженно вздохнул, но голокроны сгреб. Исчезли в широких рукавах вечерней мантии, как и не было.

— Думаю, еще вам следует уделить больше внимания общекультурному развитию ваших наследников. А то чувствуешь себя как в джедайской казарме.

Почему джедайской? Уж если и казарма, то имперская. Но из уст Палпатина об Империи или хорошо, или у вас будут проблемы даже не с СИБ, а с Алой гвардией. Постепенно эти ребята превратились из красивой декорации в серьезную силу. Но это меня слова императора покоробили. Вейдер остался к ним равнодушным, лишь отделавшись дежурным возгласом про волю повелителя. Чем окончательно испортил ему настроение. Хотя, сдается мне, истинная причина нынешних придирок не в нас, а в разочаровавшей знатока-Палпатина широко разрекламированной постановке. Только вызвериваться-то он на нас будет. Уже начал.

— Вернемся к проблеме вашей репутации, лорд Вейдер. Каковы ваши планы на завтра?

— Торжественная встреча вернувшейся из рейда тактической группы из состава моей эскадры. Там преимущественно молодые ребята, для которых бои с пиратами были первыми. Хотелось бы отметить их боевое крещение подобающим образом.

— Наслышан.

— Врут.

— Не столь важно. К вечеру управитесь? Вот и славно. Жду вас завтра вечером на официальном приеме в честь ротации сенаторов систем Центральных миров. Явитесь с супругой. И без капитан-лейтенанта Пиетта, пожалуйста.

— Да, сир.

Старый интриган разумеется что-то задумал. Но это уже привычно. Или предчувствие, которое у меня вообще-то не особо развито говорит о том, что особенно выдающихся неприятностей в ближайшей перспективе не предвидится. Поживем — увидим.

* * *

Утро на «Истце» началось с большой приборки. В вообще-то стерильно-кондиционированном воздухе корабля ощутимо пованивало хлоркой и краской. Кибер-мыши и младший технический персонал носились как ошпаренные. Связисты и особисты, напротив, преисполнены важности. Ибо сегодня всякий желает напомнить им о старой дружбе и воспользоваться служебным монитором внутрикорабельного наблюдения. Малый конференц- зал не резиновый, и народ желает приобщится к главному эпизоду предстоящего зрелища, кто как сумеет.

Сегодня на борту флагмана встречают отличившихся участников рейда по (точнее поперек) пиратским трассам. Первый самостоятельный поход в качестве командира группы для Митт’рау’нуруодо, и просто первый поход для целой группы выпускников летных академий. Первых, чье обучение полностью пришлось на время Империи. Поэтому помимо официальной встречи и награждений предполагается еще одна менее официальная, но строго обязательная церемония превращения салаг в воинов эскадры лорда Вейдера.

Впрочем, начинается все на посадочной палубе вполне стандартно. Встречать вернувшихся из автономного похода еще со времен Республики было принято торжественным построением и жареным окороком эопи. Обычаев не нарушаем. Все часть по чести: идеальный строй штурмовиков. Парадные мундиры старших офицеров. Даже глухой доспех главкома не выглядел недопустимым модерном. Командир группы отрапортовал об успешном выполнении задания. Лорд рапорт принял, поблагодарил за службу, вручил награды особо отличившимся. Послушали имперский марш и разошлись.

Только вместо долгожданных увольнительных на просторы имперской столицы группу «молодых» ждет личный прием лорда Вейдера. Молва старательно внушала счастливчикам, что именно по ее итогам милорд примет решение о том, кому из молодых офицеров служить непосредственно рядом с главкомом, а кого ждут заштатные посты и крепости Внешнего кольца. В общем парням надо постараться, чтобы не ударить в грязь лицом. На осторожные попытки выяснить что-либо более конкретно, старослужащие члены экипажа делали страшные глаза и молчали как рыба об лед. Герои дня начинали заметно нервничать, что в условиях замкнутого корабельного пространства — уже развлечение.

И вот в конференц-зал флагмана вслед за своим командиром входит шеренга приглашенных. Уж не знаю, чего именно из работ по ситхскому фольклору читали накануне конкретно эти парни, но вид у всех серьезный. Синяя физиономия Митт’рау’нуруодо на их фоне — просто ясное солнышко. Я, к слову говоря, тут в качестве врача. Были случаи, когда нашатырь требовался. Хотя нечасто.

Ну вот, началось. Строй молодых офицеров и претендующих на место в «Черной эскадрилье» пилотов замер перед стоящим на фоне бездонного космоса за прозрачной стеной зала лордом Вейдером. Тот благосклонно кивнул вошедшим.

— Я рад вас приветствовать, господа. Все вы уже доказали свой профессионализм и преданность Империи. Вы — уже часть флота. Но вам предстоит стать членами экипажей сил оперативного реагирования главнокомандующего. По сути — кулаком императора. Железным кулаком. Это дополнительная ответственность, но и дополнительное доверие.

Несмотря на ритмичный хрип имитатора работы дыхательного аппарата говорить лорд Вейдер мог долго и пафосно, неспешно заруливая на мысль о великой чести приобщения к великим же ситхским тайнам, которой удостоятся приглашенные. И спокойно, вроде бы, говорил, к силовым штучкам практически не прибегая, а легкий мандраж присутствующих плавно перерастал в панику. Ритуал, в котором придется пить кровь лично ситхом загрызенного джедая, казался самым безобидным из того, что гуляло сейчас по головам. Вейдера чтение подобных мыслей забавляло, поэтому вводная часть обычно затягивалась.

То, что происходило потом, изначально предполагалось обставить куда торжественней. Адъютанты Айсард и О’Рега каких только экзотичных вариантов не предлагали. Дарт Вейдер зарубил все. Поэтому, уже не первый раз закончив речь заявлением о взаимном доверии и возможности прямо смотреть в лицо товарищам по оружию, лорд просто снимал шлем и маску. Выждав несколько секунд, чтобы народ мог рассмотреть его как следует, щелкал каблуками и представлялся полным именем.

— Честь имею представиться. Энакин Скайуокер, темный лорд ситхов Вейдер.

Правда, сегодня фраза оказалась чуть длиннее.

— Также позвольте представить мою супругу. Инэри Скайуокер. Позвольте вам напомнить, мэм, вы забыли поменять фамилию на именной нашивке.

* * *

Времени на подготовку к императорскому приему особо не оставалось. Благо вечернее платье имелось. Макияж и прическу должна успеть сделать. Если лорд подберет меня по дороге во дворец. А долететь до дворца вовремя невзирая на вечерние пробки он сумеет. То, что времени у нас обоих в обрез, даже хорошо. Некогда ни переживать, ни изводить друг друга догадками о истинных целях императора. Все равно не догадаемся. А нервы не железные. Все, что Сила не делает — все к лучшему, короче.

Под жизнерадостное чирикание улыбчивой визажистки улыбаюсь в ответ и медитирую с открытыми глазами, пока под окнами студии красоты не завис шатл военного образца. Уф, пора. Благо порхание девушки активизировалось до сверхзвуковой скорости, а количество конечностей у нее, кажется, не просто удвоилось, но возросло кратно.

Но вот мы во дворце. Парадный зал тихо гудит сотнями голосов. На появление у Дарта Вейдера спутницы-дамы особо никто не реагирует. Слишком много всякого разного болтают о владыке ситхов, чтобы публика бурно отреагировала на очередной поворот сюжета бесконечного сериала «Who is Mr. Vader?» Меня воспринимают как подобающий случаю аксессуар, вежливо улыбаются, но вниманием не балуют. За что я им искренне благодарна.

Освоившись немного, я сама начала с интересом осматривать собравшихся. Впрочем, знакомых немного. Вон Иссан под ручку с неким полковником санитарной службы флота. Только цепкий, жесткий взгляд санинспектора заставляет заподозрить в нем профессионального санитара леса. Вон и госпожа Мотма, как ни в чем не бывало. Даже платье сегодня, пожалуй, заметно наряднее обычного. Впрочем, мне сложно судить об этом. Я видела наряды сенатора во время ее выступлений на пленарных заседаниях. Едва ли на работу и на светское мероприятие она ходит в одном и том же. На мысль о необычности наряда меня навел озадаченный шепот пары всезнающих дамочек за спиной. Они-то были уверенны в том, что неистовая чандрилианка сегодня отступила от собственных строгих правил в пользу женственной торжественности. Предположение одной из болтушек о том, а не влюбилась ли Мон в кого, вызвало веселый смех у обеих.

Наконец все голоса разом смолкли. В зале появился император Палпатин. Второй раз за день я слушала речь о том, как новые достойные члены вливаются в дружную семью, про честь, ответственность и наилучшие пожелания в нелегком труде. На сей раз — сенаторском. Император был гораздо более искусным оратором, чем Вейдер, только чем дольше он говорил, тем больше мне казалось, будто таящаяся за красивыми словами подлянка окажется пропорционально более изощренной, чем ситхские шуточки главкома. Хотя, очень может статься, что изысканного издевательства Палпатина его жертвы не увидят или не поймут. А если увидят и поймут, то далеко не сразу. В том, что ситх что-то задумал, сомнений нет. Уж больно по-хулигански глазки блестели.

— Но есть время разбрасывать камни, а есть время собирать камни. Есть время трудиться, а есть время отдыхать, — закончил император. — Здесь и сейчас — время отдыха. И я прошу открыть этот бал того, чьи труды на благо Империи неоспоримы. Лорда Вейдера с супругой.

То ли смысл последнего слова не сразу дошел до собравшихся, то ли я слишком волновалась, боясь перепутать движения танца, но какого-то запредельного удивления я не почувствовала. Тех, кто искренне желал, чтобы Дарт Вейдер принародно партнерше на ногу наступил или в плаще запутался, оказалось гораздо больше.

Но первый круг по зале мы сделали благополучно. Теперь к первой танцующей паре должна присоединиться вторая. Даже интересно стало, кто это будет. Палпатин? С сенатором Мотмой?!

— Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд, — оценил странную пару мне на ухо Вейдер. — Кажется, столь тонкую задачу, как снабжение вонгов дезинформацией через наш Сенат его величество никому перепоручить не решился. На себя взял, старый кобель.

— Вы словно сожалеете об упущенной возможности, милорд. Не боитесь, что заревную?

— Боюсь. Ибо ревность джедая — штука невиданная и оттого крайне опасная. И согласись, дорогая, общение с повелителем пошло сенатору на пользу. Чисто внешне, во всяком случае.

Не спорю. Хотя обсуждать Мон мне совсем не хочется. Насколько мне известно, отправленная на Корусант сенатор оказалась не в СИБ, а во дворце. Его величество пожелал лично разобраться в странном деле. От него Мон вышла без конвоя. Но четкое указание бдительно присматривать за дамой как у Алых, так и сибовцев имелось. При этом под «присматривать» следовало понимать скорее охрану, чем надзор. Не знаю, вышли ли наши спецслужбы на некоего Йомина Карра, который ухитрился не оставить никаких следов своего пребывания ни в центре Империи, ни в Силе, ни в документообороте. Но желтый блеск глаз старшего ситха не оставлял сомнений в том, что игра доставляет ему истинное удовольствие. Ну и Тьма с ним. Благо вид танцующего Палпатина вызвал куда больший ажиотаж светской публики, чем женитьба младшего ситха. И на том спасибо.

* * *

Вечер завершен. Пора домой. Гости императора неспешно двинулись к парковкам. Дарт Вейдер не торопился смешаться с толпой. Лорд избавился от обязательного доспеха в одном из служебных помещений, и мы двинулись в противоположном направлении от официальных парадных выходов, чтобы без лишних глаз спуститься на служебную стоянку, где нас ждала машина. Кабина лифта оказалась неприметной только снаружи. Хватки Арманда Айсарда у меня, конечно, нет, и мимо этих дверей я бы прошла, приняв их за служебное помещение типа кладовой. А вот внутренняя отделка кабины вполне соответствовала императорскому статусу.

Увлеченная разглядыванием строгой изысканности внутренних дворцовых интерьеров, я не сразу заметила, что лифт никуда не едет. Нет, свет в кабине не потух, и скрежета металла не слышно, но мы стояли. Весьма комфортно стояли. Неладное я почувствовала, только когда Вейдер принялся интенсивно сканировать пространство вокруг в Силе.

— Ой, мы кажется, застряли, — напомнила я о себе.

— Прямой опасности нет, но в то, что лифт в императорском дворце просто сломался, мне как-то не очень верится. От слова совсем, — сообщил муж о результатах своих изысканий.

При этом тон старался сохранить легкомысленный, что было зря, ибо напугало куда больше, чем сам факт действительно крайне подозрительной поломки. Уж если владыка Тьмы, пусть и младший, не почувствовал угрозы не только заранее, но и тогда, когда она уже очевидно реализовалась, то какого же уровня должен быть источник этой угрозы? Только показывать свой испуг я не должна. Напротив, мое дело — создавать условия для того, чтобы муж смог наиболее эффективно меня спасти, а не истерить по мелочам. Это, в конце концов, в наших общих интересах.

— Может, это Люк и Лея решили закрепить результат для верности? — попытался шуткой успокоить меня Вейдер.

— Или император шутить изволит.

— Откуда у природного джедая практически ситхская паранойя?

— А то вы не догадываетесь, милорд.

Шутливый тон принят, чтобы не пускать в голову мысль о возможных происках вонгов, присутствие которых в Силе не читается. В отличие от моих мыслей.

— Ну, это-то как раз неплохо. Потому что эту выполненную по спец заказу коробочку без применения Великой даже прямым попаданием турболазера главного калибра не факт, что пробьёшь.

— Значит, это Йода.

— А и леший с ним.

Дарт Вейдер внезапно наклонился и поймал губами мои губы. Мы целовались довольно долго, пока этому увлекательному процессу не помешали. Нет, не вонги. Створки заметно задрожали под ударами чего-то тяжелого.

— На турболазер не похоже…

— Универсальный гидравлический разжим. .

Только это не видение Силы. Дарт Вейдер узнал просунутую в щель между слегка раздвинувшимися дверьми железяку. Из щели потянуло выхлопом от работающих двигателей реактивного ранца. В ней же показался нос Кита О’Реги.

— Не волнуйтесь, шеф, это я. И это не теракт. Бардак просто. Кто-то шибко умный систему антиджедайской защиты на лифт поставил. Она дала сигнал тревоги на ИИ, и тот сдуру заблокировал кабину.

— Осторожней в оценках. С искусственным интеллектом у лифта, может, и не очень, а уши имеются — сто процентов, — недовольно рыкнул ситх.

Никаких артефактов Силы лорд в лифте не заметил, от этого чувствовал себя несколько смущенным и маскировал смущение начальственным гневом. А еще ситха терзали сомнения, стоит ли помогать своему освобождению изнутри. С одной стороны, быть пассивной жертвой происшествия владыке ситхов не к лицу. С другой стороны, изнутри это эффективно делать с помощью светового меча. Но тогда пострадает отделка кабины, и, как следствие, ехидных замечаний от императора не избежать. В конце концов, Дарт Вейдер милостиво позволил подчиненным себя спасти.

Только когда надо было спрыгнуть с пятиметровой высоты на пол холла, муж взял меня на руки и прижал к себе, словно отгораживая собственной спиной от возможного удара. Он всерьез опасался, что чрезмерно бдительный лифт просто так выявленного джедая из своих челюстей не выпустит? Но обошлось.

От вызванного внезапным приключением возбуждения горело лицо. Порыв прохладного ночного ветра принес приятную свежесть. Благо служебная парковка дворца оказалась по соседству с одним из знаменитых внутренних парков императора.

— О’Рега, отгоните наш флаер в замок. А мы пока на вашем прокатимся.

Дарт Вейдер направился к пижонистому белому байку Кита. Легко вскочил в седло сам. Затем устроил меня, но не за спиной, а перед собой, при этом так, чтобы юбка вечернего платья не мешала. Сидеть было удобно и безопасно. А еще я оказалась между лежащих на руле рук, словно в объятьях. Объятьях, в которых лорд заключил мощную машину, звездное небо, к которому мы взмыли свечкой, и меня. А еще так можно разговаривать, пусть для этого и приходилось перекрикивать рев мотора и свист ветра.

— Тебе не страшно?

— С вами — нет. Мне бывает страшно за вас.

— Все будет хорошо!