Рёхэй (гет)

Час до рассвета. В доме Шикаку было тихо и темно, и не считая двух бывших в кабинете людей, да не считая самого Какаши, притихшего в коридоре, в этом доме было совсем пусто, да так, что легко можно было расслышать любой шорох. Шикаку оговорился, что его семья на сегодняшнюю ночь находилась в другом, более безопасном месте, что Какаши не удивило, напротив, он и сам считал, что для главы клана Нара после случившегося нападения оставлять своих близких без защиты или хоть бы присмотра было неразумным.

Джонин стоял в коридоре у стены, опираясь на неё спиной. По приказу старика, нетерпимо захотевшего поговорить с пацаном первым, он в коридоре ожидал прихода Рёхэя и пока время ему позволяло, ломал свою голову, вспоминая не разговор с Шикаку Нара, поначалу хорошо так выбивший его известием, что сын Минато-сенсея, о котором Какаши вообще не знавал, не догадываясь, что у Минато Намикадзе был ребёнок, выжил, и не разговор со старым Хокаге, вышедший для Какаши очень сложным, а вскрик ученика.

Вскрик... на какой Какаши тогда среагировал до всякого своего логического осмысления.

До понимания того, что этот вскрик на самом деле принадлежал Рёхэю.

Какаши вспоминал, как чуть не сбил с ног Шикаку, когда он без оглядки кинулся в комнату, вспоминал, как он, ничего тогда не понимая, пялился на беспорядочно скакавшего по комнате и неясно отчего воющего пацана. Пытался проанализировать свою реакцию, пытался понять, почему его сердце на злющий вскрик ученика тогда так гулко задрожало, напугано и для него полностью бесконтрольно. Но все его попытки оказались бесполезны. Своей собственной логикой ту свою реакцию он осмыслить не смог.

Какаши просто не узнавал себя, оттого он хмурился, сминая бровь. Не злился, но был близок к состоянию, что он обыкновенно за собой не замечал. К состоянию сильного раздражения от каждой своей мысли.

А ещё он, уйдя в раздумья, прослушал тех, кого здесь выжидал.

Входная дверь в дом абсолютно бесшумно и тем неожиданно для него приоткрылась. В тёмной нише порога появились двое ранних визитёров в уже знакомых Какаши плащах и масках. Сначала зашёл тот безымянный парень Нара, кто тесно крутился возле Рёхэя с прошлого вечера, а следом за ним, будто его неотрывная тень, явно приученный действовать в паре с неизвестным Нара, появился сам Рёхэй, без единого звука закрывший за ними дверь.

Какаши поспешил приветственно кивнуть безымянному Нара, после обратился к ученику, шепнув ему:

-Шикаку Нара и Хокаге ждут тебя в кабинете.

На его слова пацан не поторопился подняться на ступеньку и пойти к Шикаку в кабинет, а наперекор ожидаемому он стал в неуверенности медлить, просто остановившись на месте. Не показывал из прорезей маски цветом чернильной темноты своего взгляда, но Какаши и без этого понимал, что Рёхэй вновь прятал свой взгляд, а мысли джонина без его ведома дорисовывали, что пацан поглядывал не куда-нибудь, а смотрел строго на его руки.

Рёхэя лёгким хлопком по спине подтолкнул вперёд безымянный Нара, видимо, хорошо изучивший характер пацана и таким свойским образом привыкший с ним взаимодействовать. Но когда Рёхэй поднялся на ступеньку и оказался рядом с Какаши, джонин невольно сглотнул, так он ждал, бессознательно и без осмысления, но всё же... что пацан опять потянется к нему. Что тот выкидывал в прошлый раз и в позапрошлый, приучая Какаши к себе.

Вот только в этот раз Рёхэй чуть, лишь на секунду, может быть другую, помедлил рядом с ним, и сразу сделал шаг, чтоб пройти мимо, а Какаши, запоздало одумавшись, с сокрытым от других раздражением поспешил сунуть свои руки в карманы штанов и там, подальше от взгляда пусть того же Нара, напряжённые пальцы сжать в кулаки. Успел это сделать до того, как его рука дрогнула от желания этого прикосновения. Желания убедиться, что пацан всё ещё доверял ему. Что тот всё ещё нуждался в нём.

Какаши смотрел на покрытый капюшоном затылок ученика, а в его голове, ломая его выдержку и сминая под собой прочие мысли, громом вспомнились слова Рёхэя, та его искренняя просьба, когда пацан просил его не уходить.

С охватившим его напряжением Какаши чувствовал и раздражение, с приходом Рёхэя по нарастающей в нём усилившееся, что джонину начала чудится вполне понятная причина его состояния. И чтоб не дать себе окончательно утратить выдержку, уже подточенную очередной бессонной ночью, погоней и всеми переживаниями, Какаши на миг прикрыл свой глаз и мысленно себе прогремел, отдёргивая себя от всех необдуманных глупостей.

«Не будь дураком, Какаши. Держи себя в руках».

Рёхэй скрылся из коридора, а Какаши, ещё крепче сжимая пальцы в кулаки, справился с ненужными ему желаниями, глубоко в своих мыслях оставляя раздражение и вопросы, ещё не отвеченные и своим содержанием пугавшие джонина.

Прошла минута, не более, и в коридор вышел Шикаку, оставляя пацана с Хокаге наедине. Встал у стены напротив двери, замер в ожиданиях, когда старик позволит ему зайти, показывая своей позой, своими скрещёнными на груди руками, что он был очень недоволен ситуацией.

«Он сильно переживает», — отметил Какаши, в последнее время не впервые наблюдая за мрачной серьёзностью Шикаку Нара.

Тогда в доме, куда Какаши привели Нара, Шикаку тоже хмурился. Он делал так, когда поглядывал со стороны на Рёхэя и когда ему отчитывались другие Нара о проделанной работе. На плечи главы клана Нара выпала весьма неспокойная ночь, и как Какаши понимал, услышав из разговор разные обрывки, кто-то из Нара при нападении погиб.

Да и Рёхэй чудом уцелел.

И пусть Шикаку открыл ему, чьим этот несносный пацан на самом деле был сыном, Шикаку относился к Рёхэю, как к родному ребёнку. После всего увиденного Какаши даже в мыслях не допускал какого-нибудь иного варианта. Для Шикаку проблемный пацан без сомнений был очень дорог. Потому то Шикаку, выгнанный Хокаге, встал прямо напротив двери своего кабинета, будто приготовился в абсолютно любой момент прийти к Рёхэю на выручку.

После прошлого вечера и ночи Какаши и сам стал ловить себя за подобными мыслями.

Рёхэй, во всём нелепый пацан, порой наглый, порой настолько непонятный, что Какаши в основах его характеристики до сих пор сомневался, ломая свою голову то над его словами, то над его поведением, он на всей своей скорости влетел в его жизнь, что игнорировать его или вести себя, будто ничего не было, Какаши уже не мог.

«А теперь ещё и сын Минато-сенсея...»

Этот факт поражал, бесспорно, но он же и радовал Какаши, будто вопреки всему, что с ним случилось, всем потерям, всем бедам, произошло нечто удивительное, невероятное, будто Шикаку Нара, не последний в Конохи шиноби, но всегда отстранённый от жизни Какаши, спасший и укрывший сына Минато, тем сотворил для Какаши настоящее чудо. И взгляд, что пацан скрывал под обликом Рёхэя, был точь-в-точь взглядом Минато, будто сам Минато ожил в пацане и там... в темноте неизвестного Какаши домика, тот смотрел на него, точно как Минато-сенсей, мягко и ровно.

Этот взгляд просто навзничь сшиб Какаши.

Джонин незаметно для своего окружения выдохнул, и в этот момент из-за двери кабинета донёсся голос пацана, оставшегося там с Хокаге и говорившего с ним, судя по резкому и холодному шёпоту, жёстко. Ему ответил Хокаге, также жёстко, но куда громче, что можно было расслышать каждое его слово.

-Я этого не делал.

У Какаши от одного понимания, что Рёхэй на повышенном шёпоте ругался со стариком Хокаге, расширился глаз. Это было немыслимым, совершенно немыслимым. Он и не заметил, как подскочил к двери, останавливаясь рядом с встревоженным Шикаку, потянувшим было к двери свою руку и замершим так.

-Он вам доверял, а вы его предали, — они оба услышали голос Рёхэя, звучавший всё ещё холодно и непримиримо жёстко. — Анбу, спасший меня, сказал, что о том месте знали только вы.

Хокаге ответил Рёхэю что-то тихо, но не успел договорить, как пацан отрезал.

-Не смейте произносить это имя.

-Значит, ты выбираешь Шикаку. В итоге любое дитя, попадающее к Нара становится Нара.

На этих словах Хокаге смолк. Рёхэй тоже молчал. Быть может они продолжили говорить, но их голоса какое-то время из кабинета слышно не было.

Какаши скосил взгляд на Шикаку и увидел, как тот в темноте коридора отрицательно покачал головой. Что было в этой непонятной ситуации единственно правильным решением. Что бы там... с другой стороны двери не происходило, им вмешиваться, когда старик был злым, что тот с пацаном перешёл на дозволенный в ситуации скрытности крик, пусть и произнесённый шёпотом, выйдет не просто опрометчиво или необдуманно, а наверняка глупо. Шикаку, выглядевший сейчас мрачнее тяжёлой грозовой тучи, первым отошёл от двери, своим примером показывая, что надо делать и Какаши.

Джонин, почувствовавший, как за эти полминуты у него несколько раз что-то круто перевернулось внутри, как и в его мыслях, с молчаливого позволения Шикаку Нара бесшумно встал у его плеча. И рядом с главой клана Нара он замер, путаясь в предположениях, что же с Хокаге у нелепого пацана пошло не так. А ещё он усиленно вслушивался в каждый звук, что доносился из-за закрытой перед ним двери.

«Я сейчас на стену от переживаний полезу», — подумал он, спустя несколько напряжённых минут признаваясь в этом себе и отдавая отчёт собственным ощущениям, точнее чувствам, ярким, настораживающим его, а также уже знакомо раздражавшим его.

Крепко раздражавшим, что у Какаши не впервые проскальзывала мысль за эту непрошенную новизну проломить пацану голову. Он пару раз даже думал, что это было бы лучшим результатом, чем иметь хоть крохотную вероятность того, чтоб поддаться всем этим... новообретённым желаниям.

В итоге, от мыслей, переживаний или же от раздражения на себя, а с тем и от раздражения на Рёхэя, Какаши оказался настолько напряжённым, что его внутреннее состояние прорывалась во внешнее, всегда собранное и имевшее свой давно налаженный ритм. Какаши среагировал на открытие двери вперёд Шикаку, возможно, успевшего заметить в проёме двери Хокаге, а возможно, имевшего выдержку размером побольше, чем была у Какаши.

-Хокаге-сама, где Рёхэй? — услышал он вопрос от Нара и углядел, что за стариком в глубине тёмного кабинета Рёхэя не было.

На что получил ответ от старого Хокаге, показывающий всё его недовольство.

-Идущий впереди всегда подчиняет следующих за ним своей воли, верно... Шикаку? Усомнился во мне и настроил против меня мальчика. Будет тебе уроком. Две недели, пока у Рёхэя заживают раны, побудешь в неизвестности. Помучишься, — Хокаге выдохнул, перевёл свой суровый взгляд на Какаши и добавил. — А ты только попробуй мне его искать...

Под этим взглядом Какаши сглотнул и выпрямился, будто он был куда моложе и будто он был перед стариком сильно, очень сильно виноват.