Огнецвет, или Повесть о волшебном цветке (джен)

— Кан, а что случилось на дамбе? — спросил Пашка.

— Когда мы соорудили дамбу и появились гурры, раздался взрыв. Двое таргов погибли, несколько были ранены, а сама дамба частично разрушилась.

— И кто это мог сделать?

— А ты, Лу, не догадалась? — спросила Алиса.

— Догадываюсь, кроме Крогга некому.

— Угу, он и нас хотел взорвать, — отозвалась Зуи.

— Подождите, но Крогга же держат в пещере позади становища по приказу Ох’ана! — возразила Юлька.

Кан хмыкнул и в сопровождении Луаны пошёл к лагерю.

Ребята устроились отдохнуть в тени старого раскидистого дерева, когда подбежавшая Луана выпалила:

— Крогг сбежал!

— Откуда? — задремавший было Пашка не сразу понял о чём речь.

— Я же говорила, что его держат в пещере под охраной воинов Ох’ана, а он смылся! — вскочила Юлька.

— А воины?

— Не знаю, Пашка, их нашли без сознания.

— И что, никаких следов? — встревожилась Алиса.

— Ю’рла видела его у тропы на Змеиный обрыв.

— Там же катер! — Зуйка вскочила и подхватив катакант, кинулась к обрыву.

— Стой, дурёха! Куда тебя понесло?! — Пашка, но ходу проверяя бластер, метнулся вслед за девочкой.Крогг стоял возле катера и пытался открыть люк с помощью небольшой серебристой коробочки с двумя кнопками и двумя усиками, которые касались пластины замка. Но открыть замок никак не получалось и Крогг всё больше раздражался, оглядываясь на тропу.

— Ты не тарг! Ты пришелец, браконьер! — возмущённо крикнула Зуйка, увидев прибор в руках Крогга и направила на него катакант.

— И как же ты догадалась, ума не приложу, — ухмыльнулся Крогг.

— Отойди от катера!

— А если не отойду, что сделаешь? Заплачешь или ножками затопаешь?

Крогг медленно повернулся к девочке.

— Я выстрелю! — выкрикнула Зуи, невольно отступая от лжетарга.

— Неужели? У тебя хватит на это смелости — выстрелить в человека? — вновь ухмыльнулся Крогг, приближаясь к девочке.

— Не подходи, я выстрелю!

— Неужели, моя девочка?

— Я позову на помощь! Мои друзья тут рядом!

— Твои друзья конечно придут на помощь, земляне смелые люди. Но вот только помогут ли они тебе… — ласково-вкрадчивым голосом произнёс Крогг и внезапно метнувшись к Зуйке, схватил девочку за руку и вывернув её, выхватил у Зуи катакант.

— Помогите? — закричала было Зуйка, но Крогг зажал ей рот.

— Тише, малышка. Будешь кричать или вырываться — будет больно. Очень, — вкрадчиво проговорил ей Крогг на ухо, одновременно вывернув ей кисть так, что девочка сморщилась от боли. — А сейчас ты мне поможешь войти в катер, а то мой сканер что-то не работает. Загостился я у этих таргов, пора и честь знать. Поможешь — вернёшься к папе с мамой, — Крогг подтолкнул Зуйку к катеру.

— Отпусти её, придурок! — Пашка поднял бластер. — Башку прожгу!

Но Крогг совершенно неожиданно для Пашки отскочил к самому краю обрыва.

— А теперь можешь стрелять, мой мальчик, — всё тем же ласково-вкрадчивым голосом продолжил Крогг. — Только учти, что если попадешь, я упаду с обрыва не один. Твоя подружка составит мне компанию, — Крогг встал на самый край, крепко ухватив Зуи.

Пашка похолодел. Там за обрывом пятнадцатиметровая пропасть, с острыми камнями на дне и если Зуи туда свалится, то никакой реаниматор ей уже не поможет…

— Ты прав, — Крогг усмехнулся, глянув на побледневшего мальчишку. — Твою подружку придётся отскребать от камней, так что лучше не шути. Опусти бластер, щенок? — резко добавил Крогг и подтолкнул Зуи к краю. — Ну! Я жду!

Пашка лихорадочно соображал: «Если прожечь Кроггу руку, может быть Зуи успеет вырваться. Но в другой руке у него Зуйкин катакант. А чей схватила Зуи? Если Лу или Алисы (они лежали рядом), то в них мороин. Это мгновенная смерть. Не окончательная, Зуи смогли бы реанимировать, но она может упасть в пропасть». Риск был слишком велик и Пашка отступил, медленно опустив бластер. «У меня есть ещё парализатор, Крогг про него не знает,» — Пашка незаметно встряхнул рукой, прижав её к боку, чтобы включить боевой режим парализатора и с удовлетворением ощутил, как на запястье мотнулся тяжёлый браслет.

— Молодец, ты умный мальчик, — вновь вкрадчиво произнёс ухмыляющийся Крогг. — А теперь подойди к катеру и отк… — Крогг внезапно замолчал, «подавившись» словом. Пашка с удивлением смотрел как катакант выпал из внезапно ослабевшей руки Крогга. Лжетарг выпучив глаза, хватал ртом воздух, а его взгляд становился всё более бессмысленным. Зуи, почувствовав, что хватка Крогга ослабла, реванув, попыталась вырваться. Но лжетарг, собрав силы, успел перехватить тело девочки и швырнул её к обрыву. Зуи несколько секунд балансировала на краю и с отчаянным криком рухнула в пропасть… Крогг сделал пару неуверенных шагов, но ноги у него подкосились и лжетарг полетел с обрыва вслед за Зуи. В этот момент Пашка увидел торчавший в его спине бело-зелёный дротик катаканта. «Сальмутал», — машинально отметил Пашка.

Мальчишка, схватившись за голову, бессильно опустился на землю. Он не мог поверить в случившееся: Зуйка, маленькая непоседа, ещё час назад так отчаянно сражавшаяся с гуррами рядом с Пашкой, и вот так… «Зуйка, как же… Что я Кану скажу…». Пашка всё ещё не верил в непоправимое, он всё-таки надеялся на чудо… И чудо произошло. Мальчишке вдруг показалось, что он слышит голос маленькой линеарки, откуда-то из-под обрыва. Нет, не показалось! «Пашка, вытащи меня!» — вновь услышал Пашка жалобный голос Зуи. Он вскочил и только сейчас увидел бегущую к обрыву Лу. А вслед за девочкой мчался Мулька.

Подбежав к обрыву, Пашка облегчённо вздохнул: падая, Зуи ухитрилась схватится за торчащий из стены обрыва корень смоляного дерева (а корень этого дерева способен выдержать вес мамонта, а не только худенькой десятилетней девочки). И сейчас Зуйка висела над многометровой пропастью, вцепившись побелевшими пальцами в чёрный липкий корень и отчаянно болтая ногами в попытке найти хоть какую-то опору. Большие зелёные глаза Зуи стали ещё больше от наполнявшего их ужаса.

— Пашка, Лу, вытащите меня, — дрожащим голосом прошептала Зуи.

— Сейчас, Зуйка, потерпи. Лу, это ты в него пальнула?

— Я. Только я не думала, что он Зуйку с обрыва столкнёт.

Лу и Пашка подхватили Зуйку под руки.

— Зуйка, отпусти корень, — Пашка приготовился вытянуть её наверх. Зуи отчаянно замотала головой.

— Пашка, а если мы её не удержим? Верёвка нужна или страховочная «сбруя».

Пашка оглянулся: на обрыве был только Мулька.

— Мулька, верёвка нужна срочно!

Мулька отчаянно вертел ушами, пытаясь понять людей и лишь жалобно поскуливал, глядя на Пашку.

— Как же тебе объяснить-то… — озадачился Пашка.

Тут Лу вспомнила, как Мулька с интересом наблюдал за ней, когда девочка надевала страховочную систему.

— Мулька, страховку! — Лу показала, как застегиваются ремни «сбруи».

Мулька весело взвизгнул («понял!») и помчался в сторону лагеря. Спустя некоторое время (ребятам оно показалось бесконечным) Мулька вновь появился, неся в зубах страховку Зуи, а за ним на обрыв поднялись Кан и пара таргов с крепкой верёвкой.

— Догадался, мохнатый, чью страховку искать, — Пашка радостно потрепал форгара по мохнатому загривку.

Через пару минут Зуи уже лежала ничком на траве, вытащенная наверх общими усилиями и тяжело дышала, широко открыв рот. Наконец, отдышавшись, она молча бросилась в объятия отца.

— Эсс супината, майко! (Успокойся, малыш!), — успокаивал дочь Кан. — Аллетта цантара. (Всё позади).

— Пашка, где … этот…

— Не бойся, он тебя больше не тронет, — Пашка погладил девочку по каштановым волосам.

— Он там… — Лу показала на обрыв.

— Это вы его?

— Сам справился, — мрачно ответил Пашка.

— Мы ему только помогли чуть-чуть. Я же говорила, что на эту гадость и сальмутала хватит…

Вечером племя таргов собралось в полном составе праздновать победу над гуррами. Посреди располагавшейся в стороне от становища священной поляны, где тарги приносили жертвы духам ярко горел большой костёр. На небольшом возвышении восседал Ох’ан, одетый в просторный синий плащ и пышный головной убор из разноцветных птичьих перьев и цветных кожаных ремешков. Только теперь по правую руку вождя восседал не С’хар, а Ю’рла со всеми атрибутами шаманской власти.

Ребята сидели рядом с «троном» вождя на расстеленных на земле толстых белых шкурах («Это почётные места для лучших людей племени,» — объяснила им Ю’рла, когда Ох’ан, широко улыбнувшись, показал подошедшим ребят на шкуры: «Звёздным детям надлежит сидеть здесь, на шкурах священной майды»). На шее Пашки висело ожерелье из сине-голубых раковин и желтоватых зубов какого-то хищника («Кажется это болотный равнозуб», — сказала, рассмотрев их, Луана). Точно такие же были надеты на лучших воинах племени. Ох’ан сам надел ожерелье на Пашку, сказав, что «Па’йки, несмотря на свою юность, стал мужчиной, показав свою отвагу в битве с гуррами и достоин стать воином таргов». Маленькую Зуи, несмотря на то, что она была девочкой, вождь так же одарил ракушечным ожерельем, потому что «её сердце полно отваги, который не всегда можно найти и у взрослых мужчин».

— Но вы же тоже дрались с гуррами, а получается, что победили только мы с Пашкой… — пробормотала Зуйка с какой-то виной в голосе, посмотрев на остальных ребят.

— Всё справедливо, Зуи, — Луана потрепала её по голове, — Вам с Пашкой досталось больше всех, так что награду ты заслужила.

Юлька, сидевшая рядом с Пашкой, смотрела на своё ожерелье, из крупных шариков янтаря и лазурита. Точно такое же висело на шее Ю’рлы. Только к ожерелью Юльки был прикреплён алый лепесток, тот самый который она нашла однажды утром, зажатым в кулаке. «Держи, маленькая таллунэ, ты заслужила этот знак», — сказал ей Ох’ан, надевая Юльке ожерелье. «Вот уж я точно его не заслужила,» — думала про себя девочка. — «Это Пашка с Зуйкой дрались с гуррами, Алиса кинулась им на выручку, Лу привела помощь… А я? Только в обморок грохнулась на обрыве, да обойму катаканта расстреляла, притом половину мимо». Но тарги были непреклонны. Они ведь сами видели, как гурры расправились с маленькой фаргонкой Аи’ссой, оставив от неё лишь кровавое пятно на воде, но вот она, Аи’сса, сидит себе цела и невредима. И Па’йки и Зуй’йи… Ведь гурры хватали их и не могли причинить им вреда. Хотя зубы этих тварей запросто перекусывают сучья смоляного дерева, а его и медные ножи не всегда берут. Нет, решили тарги, без чар звёздной таллунэ Ю’ли тут не обошлось. Да и разве под силу было простой девочке, пусть и пришедшей с далёких холодных звёзд Матери Лурги прогнать С’хара, могучего шамана, которому служили духи Медалона и с которым не связывалась даже старая Ю’рла? И поэтому, несмотря на все Юлькины сомнения, Ох’ан считал её награду вполне заслуженной.

— Тарги благодарны вам, звёздные дети. За защиту наших детей, за то, что заступились за нас перед Великой Матерью, — начал вождь свою речь. — У нас нет ничего настолько же ценного, как то, что вы сделали… — видимо торжественность момента пробудила в обычно немногословном Ох’ане способность к красноречию, впрочем многие выражения вождь видимо почерпнул у пришельцев, с которыми, как и Ю’рла, часто общался.

— Но я нашёл, чем наградить вас, дети Лурги. Духи позволили дать вам цветок жизни. Пусть он светит вам среди холодных звёзд. Завтра, на рассвете, Ю’ма отведёт вас в долину цветка.

Уже поздним вечером Алиса подошла к девушке.

— Юма, этот цветок жизни…

— Он и есть тот самый огнецвет, который вы ищете. О том, где он растёт знали только вождь и Ю’рла. А теперь знаю и я.

— И далеко идти?

— Три — четыре дня, к вулканической долине на юго-западе Медалона.

— Мы видели какое-то плато и долину за ним с разведчика, на запад от базы, за грядами, идущими к Лабиринту. Тан сказал, что там несколько веков назад взорвался вулкан. Это она?

— Похоже это она и есть.

— А долететь на катере туда нельзя?

— Надо дойти пешком — это условие Ю’рлы. Да ориентиры, которые она дала, я не смогла отследить по карте. Их можно найти только на местности. Но там мы определим координаты и за нами придёт катер, на котором мы вернёмся домой.

— Ты тоже возвращаешься?

— Да, Алиса, пора домой. Тарги будут считать, что я стала хранительницей долины.