Синяя стрела (джен)

— Чего я никак не могу взять в толк, — проговорил Хок, стараясь протиснуться сквозь толпу прохожих на открытом рынке Шин Акиба. — Так это зачем мы попёрлись пешком?

Его спутница, шагавшая рядом, молчала, быстрым подозрительным взглядом окидывая толпу.

Рынок Шин Акиба был огромен. Сюда стекались не только множество торговцев всех мастей, но и в десять раз больше покупателей, среди которых часто попадались представители человеческой расы. Поговаривали, что люди скоро вытеснят из этой зоны всех своих конкурентов. В чем люди нисколько не уступали своим галактическим товарищам, так это в ведении бизнеса. А зачастую даже превосходили.

Стоило сделать лишь шаг — и отовсюду появлялись все новые магазинчики, кафе, сувенирные лавки и прочие составляющие оживленной коммерческой зоны для торговли. Несмотря на то, что по галактическому времени на огромных часах, синхронизирующих "день и ночь" на станции, был уже глубокий вечер, на рынке кипела жизнь, словно в огромном муравейнике. Освещавшие районы огни нигде не были выключены или даже приглушены. Каждый жил так, как ему было удобно.

На взгляд Хока, отсутствие такого разделения привносило на станцию сплошной хаос и неразбериху, но вместе с тем — повод для веселья. Ну где еще, если не на Цитадели, услышишь обращенные к покупателям "Доброго утра!" и одновременно "Приятного вечера!" от торговцев, соседствующих друг с другом, но живущих по совершенно разным распорядкам дня. Те, кто закрывался, уходили на отдых, потом платформа в виде овального блока медленно поворачивалась и обнажала новую лавку, хозяин которой "только что проснулся" и пришел, чтобы "начать новый день".

Хок успел заметить этот специфический способ экономии времени и пространства, создающий на станции круглосуточное оживление, уже несколько раз и был крайне поражен. На Омеге, где он прожил довольно продолжительное время, не было ничего подобного. Там ночь и день регулировались искусственно, иногда, правда, время сбивалось, когда королеве пиратов Арии Т'Лоак это по каким-то причинам требовалось.

— Нам нужно сбросить хвост, — вдруг проговорила Хезер, отвечая на его заданный пару минут назад вопрос.

С этими словами она чуть ослабила хватку своей руки и перестала тащить его, словно пленника. В ней чувствовалось напряжение, и это взволновало парня. Он снова прикоснулся к тому месту на поясе, где под слоем одежды был спрятан генератор щитов, который, по приблизительным подсчетам, стоил дохренища. Откуда у наемников такое оборудование, он не знал. Скорее всего, с черного рынка.

— Хвост? — нахмурился он и уже было рефлекторно собрался посмотреть назад, но девушка его остановила.

— Смотри только вперед, — произнесла она спокойно. — Вообще-то, мы направлялись к стоянке такси, но, раз за нами увязался какой-то батарианец, придется сначала избавиться от хвоста, прежде чем встретимся у яхты.

— Как ты узнала про батарианца? — спросил Хок, которому вдруг все в толпе показались недружелюбными. Хотя минуту назад он даже наслаждался этой прогулкой, таращась во все стороны.

— Чутье, — просто ответила она. — Поживи несколько лет, как я, у тебя вырастут на затылке глаза. Пока продвигаемся вперед.

Что они и делали, протискиваясь через поток покупателей.

Несмотря на довольно широкие коридоры станции, отведенные под рынок, жителей сюда стекалось столько, что вскоре власти начали пристройку второго этажа, дабы уместить всех желающих. Затея, однако, быстро провалилась, о чем свидетельствовали то тут, то там попадавшиеся на пути недостроенные переходы. И даже там, внутри этих недостроенных помещений, кто-то ошивался, несмотря на указатели, запрещающие это делать. Несомненно, сотрудники СБЦ, отвечающие за этот сектор, уже просто махнули на это рукой: попробуй объясни изворотливым "крысам", облюбовавшим вентиляцию и все, что не занято, как опасно бродить в таких помещениях.

— Помнится, ты говорила, что отдельное судно легче отследить. Зачем же нам личная яхта? Я, конечно, не против комфорта, — скороговоркой произнес Хок. Ему вдруг почудилось, что его спину прожигает полный ненависти взгляд. Но это было лишь самовнушение, вызванное новостью о "хвосте".

— Нам нужна легенда, — ответила она, остановившись, чтобы пропустить группу саларианских торговцев, о чем-то суетливо спорящих. — Туда, куда мы собрались, гражданский транспорт не ходит.

Её глаза внимательно осматривали скользящие мимо вывески, как вдруг она остановилась и глубоко вздохнула.

— Ты в порядке? — спросил юноша, поскольку на миг ему показалось, что она выглядит растерянной. Но вот она чуть качнула головой, снова став прежней.

— Кое-что изменилось... — медленно протянула она, подняв на него глаза. — И ты должен знать, что именно.

— О чем ты?

— То, что ты мне вколол, как то могло повлиять на мою голову? — насторожено задала она вопрос, очевидно, мучивший её уже несколько часов.

— А что не так? — Хок уже понял, к чему она ведет.

— Моя память... стала лучше. Я теперь запоминаю все так, словно фотографирую это глазами.

Он кивнул.

— Последствия моего стимулятора. Это должно скоро пройти.

— Ты уверен? Когда? Потому что в голове у меня теперь небольшая путаница.

— Не могу сказать точно, — признался он с досадой. — Я пару раз продавал свою формулу наркошам с Омеги, когда денег не было. Они говорили, что от моего "гоголя" у них сносит крышу от кайфа, а потом несколько дней они чувствовали себя Энштейнами. Но все проходило. И, полагаю, у тебя тоже пройдет.

— Полагаешь? — в её недовольном голосе зазвучала сталь.

— На разные организмы один и тот же препарат может действовать по-разному. Например, на Бола он может вообще не оказать никакого влияния: его мозги слишком заплыли жиром и ленью. Надеюсь, Тулус вколет ему нужную дозу.

— А как насчет тебя?

— Мой организм уже привык к стимулятору. Так что никакого особого кайфа я уже не ощущаю, — пожал он плечами.

— Слушай, Хок, — она резко переменила тему. — Чертов четырехглазый все еще делает вид, что занят выбором ковра. Он в броне, наверняка и при оружии. Нужно избавиться от него.

— Пристрелишь его? — наивно спросил парень, почувствовав некоторую гордость от осознания, что его спутнице это вполне по силам. Но в ответ она лишь скептически подняла бровь.

— Ага, прямо здесь, на глазах у прохожих и сбцшников, — ответила она. — Нет, план другой. Иди вперед. Медленно, лениво, так, как будто ничего не боишься.

— А ты? — нахмурился он.

— Хочу сесть на "хвост" нашего "хвоста". Как только пройдешь рынок, выбери тихий блок и сверни туда. Вот, — она незаметно передала ему свой пистолет. — Если понадобится, снимаешь с предохранителя, стреляешь. Понял?

— Хезер, — ощутив в руке тяжесть пистолета и быстро спрятав его под своим свитером, Хок почувствовал нарастающую внутри панику и с трудом усмирил её. — Я не хочу никого убивать. Это... не знаю, смогу ли.

Она понимающе кивнула.

— Постараюсь сделать так, чтобы до этого не дошло. А теперь, — она вдруг подошла и крепко обняла его, отчего он на миг остолбенело замер. Её мягкие волосы от челки скользнули по его щеке. Потом наемница прошептала на ухо:

— Надо внушить этому батаринскому ублюдку, что мы прощаемся.

Оторвавшись от объятий, она сделала пару шагов в сторону и помахала ему рукой. Потом резкими шагами ушла с очередным потоком покупателей, и уже через несколько секунд Хок попросту потерял её из виду.

Ему с тревогой подумалось, а вдруг он и вправду больше её не увидит. Эта мысль всколыхнула внутри неприятный осадок и словно резанула по сердцу. Несмотря на то, что девушка не давала ему никакого повода, он уже прекрасно сознавал, насколько она ему дорога.

Выдохнув, Хок зашагал вперед. На этот раз никакие детали вокруг не могли отвлечь его: не так давно он принял свое лекарство. Поэтому и чувствовал себя собранным и сконцентрированным. Осталось еще всего-то две ампулы, на два дня. Если растянуть — максимум на четыре. Что будет потом, юноша боялся даже подумать. Тратить одну ампулу на Бола было не слишком обдуманно с его стороны, но это было необходимой жертвой, чтобы сохранить его другу шкуру. Так что теперь дорога каждая ампула.

Его мини-лаборатория, которую он устроил дома в кустарных условиях и где занимался своей познавательной "химией", осталась на Омеге. Серый Посредник был щедр в отношении своего нового "добытчика информации" и выделял ему большие средства, чтобы тот смог погрузиться в свои идеи и полностью сосредоточиться на поручениях.

Хок многое что утаил о своей работе на Серого Посредника. Или, вернее, тактично обошел стороной этот вопрос, поскольку в последние месяцы это не давало покоя его совести. Он предпочитал делать вид, что просто зарабатывает себе на жизнь, но такое сознательное дистанцирование себя любимого все же не могло быть абсолютным. И пока он не сталкивался с чем-то настолько резонансным, как данные о проекте "Смерч", его все устраивало.

Дай Бог, в Марсианском Комплексе отец подскажет, что делать... Отец, с которым он не виделся уже почти восемь лет.

Мысли проносились в голове парня, немного отвлекая его от жгучего желания обернуться, чтобы посмотреть, идет ли за ним батарианец. Руки вспотели, дыхание чуть сбилось от быстрого шага, хотя Хок всеми силами заставлял себя идти без спешки, чтобы предоставить Хезер больше времени.

Мысль о том, что ей это было нужно, сама собой чуть замедлила его шаг, и юноша, протискиваясь сквозь толпу покупателей, каждую секунду ожидал удара в спину или выстрела в голову. Вместе с тем он понимал, что преследователь вряд ли станет нападать или вообще предпринимать какие-либо действия на глазах стольких жителей и то и дело попадающихся офицеров СБЦ.

Но конец рынка был катастрофически близок, и хакер не знал, что последует за этим дальше. Поток покупателей быстро иссякал, а после транспортной стоянки и вовсе поредел. Пройдя чуть дальше вглубь коридоров, Хок очутился снова в удушающем жернове закрытых блоков и сразу же почувствовал нарастающее беспокойство. Но, помня о словах своей спутницы, он резко свернул влево, туда, где пустовало несколько переходов, наткнулся на группу каких-то азари, смеривших его равнодушными взглядами, и быстро преодолел их, нырнув в очередной коридор.

В этот момент вдруг раздался вой противопожарной сирены, освещение погасло, сменившись красными отблесками аварийных огней, указывающих путь к ближайшим точкам эвакуации, и незнакомый голос по громкой связи вдруг оповестил:

— Внимание, жители 15 уровня! Зафиксировано возгорание в ваших блоках! Немедленно проследуйте по направлению к точкам эвакуации! Сохраняйте спокойствие! Если вам требуется помощь, доберитесь до ближайшего терминала и нажмите кнопку вызова! Если вы хотите сообщить о пострадавших или пострадали сами, нажмите кнопку вызова на терминале! Повторяю: немедленно проследуйте...

Не удержавшись, Хок все-таки в страхе обернулся, так как заметил боковым зрением какой-то силуэт при повороте.

Это был батарианец. И судя по броне, именно тот, который преследовал их.

Но где же Хезер? Что, черт побери, происходит?

Хок быстрым шагом миновал какие-то ящики, площадку для погрузки, почти никого не встретив из жителей, что всколыхнуло неприятное чувство одиночества, и стал взбираться по лестнице, ведущей на верхний уровень. Когда нога коснулась последней ступени, раздался какой-то треск, и парень мимоходом понял, что наступил на осколок стекла. Он забрел, кажется, в те самые недостроенные участки станции, которые теперь использовались для хранения списанных грузов: повсюду стояли контейнеры, — и о безопасности которых не считали нужным заботиться: под ногами то и дело попадались куски стекол и строительных материалов.

Парень сам не понял, как перешел на бег. Тревожный сигнал почти что оглушал его, прерываясь странной тяжелой пульсацией. Хок даже не понял сразу, что это звук его собственного сердца. Теперь он просто, поддавшись страху оказаться один на один с преследователем, пытался оторваться.

Снова контейнер, снова переход — парень уже вообще не пытался запомнить, куда идет. И минуты не прошло, как он не имел ни малейшего понятия, где находится.

И тут... Свернув не туда, Хок уткнулся носом в тупик. И пораженно замер. Бежать было больше некуда, а звук шагов за спиной усиливался: Хок слышал тяжелую поступь преследователя сквозь короткие паузы в вое противопожарной сирены.

Вспомнив о наличии пистолета, юноша лихорадочными движениями вытащил его из-под одежды и напряг память, чтобы сообразить, где же предохранитель. Секунда промедления оказалась решающей: в этот момент на него кто-то налетел.

* * *

Горак сразу же почувствовал: что-то не так.

Человеческая женщина, это уродующее мир самцов создание, помахала рукой мужчине и скрылась в толпе. Скорее всего, их пути действительно расходились тут. Не могла же эта самка быть телохранителем!

Несмотря на то, что такая мысль вызывала в гордом батарианце омерзение, он уже имел сомнительные возможности в своих прежних скитаниях по галактике убедиться, что люди — крайне неразумные и трусливые создания. Их самки могли воевать наравне с самцами, самцы зачастую бывали трусливее своих самок, да и вообще, от них можно было ожидать чего угодно.

"Люди непредсказуемы, — любил повторять его отец, еще до того, как опозорил себя призывами к миру. — Наша логика оценивания их поведения бессильна. Если ты думаешь, что человек сделает так, как сделал бы батарианец — значит, ты проиграешь".

Тогда, много лет назад, когда его отец-генерал провожал Горака в его первый пиратский рейд, целью которого было захватить одно из гражданских суден Альянса, сын услышал эти слова в первый раз и прижимал руку к груди, выказывая этим жестом свое понимание. Но в действительно он понял, что имел в виду отец, только много лет спустя. И только опыт помог раскрыть его разуму всю правдивость этих слов.

Эти слова — то наследие клана, которое сохранит Горак для будущих потомков. Слова не в силах смыть с клана позор отца, очернивший всю семью в тот самый день, когда гордый генерал впервые допустил мысль о возможности мирного регулирования конфликта с Человеком. Но Горак сделает все возможное, чтобы эти слова стали основанием для будущего пьедестала клана Ил'Хал.

Горак хотел сначала пуститься за человеком в бездумное преследование, но, вспомнив эту простую истину, задумался.

Куда подевалась женщина? Да, она не могла представлять угрозу — ни одна самка не может сравниться силой с могучим батарианцем, но все же. Что, если она решила осуществить какой-либо хитроумный план и заманить охотника в западню, превратив его в добычу? Хватит ли у человека ума для этого, тем более, у самки?

Пусть все в Гораке восставало против этой невозможной мысли, он все же решил перестраховаться. Стараясь не упускать из вида цель, батарианец пару раз ненавязчиво обернулся. И заметил среди покупателей позади серую броню.

Все-таки у человеческой самки хватило ума. Но Горак все равно умнее!

Зацепившись взглядом в толпе за какого-то крогана, Ил'Хал активировал свой инструментрон и подошел к нему. Быстро о чем-то договорившись, он перевел ему несколько сотен кредитов и снова вернулся к прежнему пути, ускорив шаг, чтобы нагнать цель и скорее затеряться в толпе.

Проверять, исполнил ли кроган свое маленькое задание, времени не было. Но Горак был уверен, что кредиты сводят на нет все предрассудки, а кроганы, при всем своем презрении к другим расам, являлись очень нищим народом.

* * *

Батарианец почуял "хвост".

Девушка сразу же поняла это, когда пришелец чуть обернулся, якобы сделав вид, что проверил свой инструментрон.

Это было неожиданно. Для батарианца.

Хейс не имела предубеждений против этой расы относительно их умственных способностей, но её опыт показывал, что они сначала делают, а потом рассуждают. Этот экземпляр, похоже, был редким исключением из правил.

Не успела она подумать об этом, как на неё налетел какой-то кроган и сбил с ног. Даже не удосужившись извиниться или удостовериться, все ли с "сотрудником" ООБ хорошо, рептилоид также быстро скрылся в толпе.

Выглядело это как случайное столкновение, и мало кто из прохожих обратил на это внимание, кроме двух саларианцев, бросившихся ей на помощь.

— Эти кроганы совсем потеряли чувство уважения! — причитали они. — Даже не смотрят, куда идут! Уже и представителей власти не замечают!..

Хейс, поднявшись, поняла с тревогой, что недооценила батарианца. Кроган не мог появится вот так некстати. Эта минутная задержка сослужила ей плохую службу: она упустила четырехглазого из виду. Теперь ни его, ни, следовательно, Хока ей не увидеть.

Отвлеченно поблагодарив саларианцев, она осмотрелась. И увидела впереди небольшое возвышение, на котором стоял один из сотрудников СБЦ, человек, охранявший рынок.

Отлично. Стоило воспользоваться своим положением "представителя власти".

Она решительно направилась туда. Время сейчас не было на её стороне.

Быстро поднимаясь на помост, она уже с ходу огорошила сбцшника своим командирским тоном:

— Солдат! Времени мало!

На его лице отразилось полное непонимание. Он был в броне, сзади виднелась на креплении винтовка в собранном состоянии, но вид его минуту назад был настолько лениво-отстраненным, насколько мог быть у человека, недовольного своим назначением. Несомненно, охранять рынок на Цитадели в роли столба не было пределом его мечтаний.

— Мэм?.. — не понял он, оглядывая её вид.

Хейс вытащила свое удостоверение и, якобы не имея времени на формальности, быстро провела им у сотрудника перед носом.

— Лейтенант Кирсон, — быстро "представилась" она и, вспомнив отложившийся в памяти код сотрудника, липовый, разумеется, скороговоркой проговорила: — Отдел общественной безопасности сектора Б на станции. Мой код 347-Б-18-11. У нас чрезвычайная ситуация. Времени мало, солдат!

Она надеялась, что стажер — а судя по отсутствию знаков на броне — таким он и был, купится.

— Немедленно активируйте свой охранный терминал! — приказала она не терпящим возражений тоном.

— Зачем, мэм? — удивился он. — Офицер Драстон запретил нам использовать терминалы...

— Сейчас у меня нет времени на ваши отговорки, солдат, — отмахнулась Хейс и подошла к терминалу. — Быстро вводите свой код доступа! Живо!

Под таким натиском бедняга ринулся к терминалу, даже не спросив, а почему кода доступа нет у неё, чему Хейс была внутренне рада. Её липовое удостоверение не имело возможности пользоваться сетью СБЦ.

— Сделано, мэм, — ответил он, выполнив приказ.

— Теперь врубай противопожарную тревогу, — безапелляционно заявила она.

— Что? Я... я не думаю, что могу это сделать, мэм. Нужно запросить разрешения у офицера Драстона...

— Что запросить? — с угрозой придвинулась к нему Хейс. — Ты не врубаешься в слова с первого раза, что ситуация чрезвычайная?

Поскольку терминал уже был активирован, а убеждать этого стажера не было времени, Хейс нагло отодвинула его от терминала и вызвала консоль доступа. Сеть СБЦ была на вид несложной. Зайдя во вкладку "безопасность", она нашла там то, что нужно.

— Мэм, прошу вас, отойдите от терминала, — наконец, пришел в себя сбцшник, сбитый с толку несоблюдением протоколов. — Иначе я буду вынужден связаться со своим старшим офицером...

Не обратив на угрозы внимания, девушка врубила тревогу самого высокого уровня. Тут же раздалась сирена, приведшая жителей 15 уровня в растерянность. Освещение погасло, зажглись аварийные огни эвакуации. Очнувшись от оцепенения, жители сделали то, что от них и требовалось — запаниковали.

— Что вы наделали, мэм?! — в ужасе, стараясь перекричать сирену, завопил сбцшник. И тут в его передатчике раздалось:

— Какого хрена? Кто запустил тревогу?

Чтобы он не успел ответить, Хейс резко ударила его по голове, отчего он тут же упал. Второй рассчитанный удар отправил его в страну грез. Во всеобщей суматохе этого никто не заметил, а следующий помост охраны располагался на достаточном расстоянии, чтобы пули штурмовых винтовок — если таковые будут, в чем тоже была доля сомнения, так как сейчас сотрудники СБЦ, несомненно, помогали жителям эвакуироваться — не могли её достать.

И все же времени по-прежнему мало. Итак, какими еще возможностями обладали сотрудники СБЦ?

Она вызвала на терминале карту района и изображения ближайших камер. Потом, потратив пару секунд на поиск нужной функции, наложила на карту тепловое сканирование района, и обнаружила, что основной поток "точек" ринулся к эвакуационному входу номер 6, с той стороны, откуда они с Хоком и пришли. Быстро переключаясь между камерами и зонами района, она быстро обнаружила то, что искала: две "точки" удалялись от основной массы в недостроенный сектор, помеченный на карте желтым цветом повышенной осторожности.

Порывшись в настройках, Криз хотела опечатать эту зону, заблокировав двери для второй "точки", но доступа стажера было попросту недостаточно для этой функции. Выругавшись на чем свет стоит, она глазами проложила по карте себе дорогу, потратила еще пару бесценных секунд, чтобы запомнить путь, и рванула туда со всех ног, на ходу извлекая свой пистолет и переводя его в боевой режим.

Теперь можно было уже не таиться. У сбцшников своих хлопот хватает.

Только бы не опоздать!

* * *

Нечто мощное толкнуло Хока в стену, и он выронил свой пистолет. Парень был не слишком подготовлен для таких атак и поэтому на миг даже задохнулся от растерянности и шока.

Незнакомец был сильным. Очень. Несмотря на сопротивление, он, пару раз ударив Хока, сбил его с ног и уткнул лицом в пол. Тут же заломил руку, вызвав у своей жертвы крик боли.

— Я — Горак! — неистовствовал батарианец, причиняя Хоку невыносимую боль и, кажется, наслаждаясь этим. — Из клана Ил'Хал! Мне нельзя убивать тебя, но Посредник ничего не говорил про твои руки! И я тебе сейчас их сломаю, человеческая тварь!

— Идиот! — прокричал сквозь боль Хок. — Мои руки как раз и представляют ценность!

Но батарианец в запале его не услышал. Он заламывал руку еще сильнее, пока вдруг что-то его не потревожило и он резко не отпустил свою "добычу".

Боль резко исчезла, и парень откатился в сторону, пытаясь понять, как действовать дальше и чему он благодарен за эту передышку.

Или кому.

Он увидел, что невдалеке стоит Хезер и, целясь в голову пришельцу, стреляет. Щиты противника пару раз вспыхнули, но он, быстро оценив расклад и понимая, что в рукопашной схватке имеет больше преимуществ, резко рванул в сторону девушки, не обращая внимания на вспышки, и буквально сбил её с ног своей массой. От такого натиска она потеряла хватку, и он ногой быстро выбил её пистолет.

Батарианец тут же размахнулся своим омни-клинком, но прошелся по пустому месту, так как та успела отскочить в последний момент.

— Мерзость! Я тебя прикончу! — в ярости кричал четырехглазый, пытаясь задеть клинком девушку, но все тщетно. Она ловко уворачивалась.

Дальнейшее развитие схватки Хок упустил из виду, потому что быстро подбежал к пистолету и схватил его. Правая рука заныла от боли, но он все же схватил оружие и направил в сторону дерущихся.

Но мог ли он выстрелить так, чтобы не задеть Хезер? Стрелять придется не один раз, чтобы пробить щиты пришельца. Но что, если он навредит и девушке? Рука так ныла от боли, не слушалась!

Хок не рискнул. Но вместе с тем сознавал: если он сейчас что-то не сделает, её просто убьют. Батарианец был мощнее, выше и сильнее. Хезер уклонялась от его ударов, но надолго её сил не хватит. Она пыталась создать между ними дистанцию, чтобы дотянуться до своего пистолета и воспользоваться им, но это понимал и пришелец. И последний, предотвращая её попытки, всеми силами старался удерживать её в зоне рукопашной схватки и одновременно всадить ей лезвие.

Наконец, ему почти это удалось: она упала, а он, нависнув над ней всем телом, пытался опустить свой клинок прямо в лицо своей жертве. Оставалась всего ничего пара сантиметров — и руки Хезер уже не смогут сдерживать этот натиск.

В этот момент Хок подбежал к батарианцу и вонзил ему в шею кусок стекла, валявшийся еще пару мгновений назад у одного из контейнеров. Пришелец ослабил хватку и парень с рыком отчаянного бешенства оттолкнул его от девушки и, не давая опомниться, вырвал из шеи кусок, отчего брызнула кровь, снова вонзил его, но уже в глаз своей жертве.

Трехглазый покачнулся и упал навзничь, а Хок, почувствовав какой-то первобытный инстинкт убийства, затуманивший его мозг, запрыгнул на своего врага сверху и, в очередной раз вырвав кусок стекла и крепко зажав его в руках, стал опускать заостренный край ему на лицо.

Снова и снова, в каждый глаз и каждый целый участок кожи, не обращая никакого внимания на то, что пришелец бьется в конвульсиях, а его некогда пышущее ненавистью лицо превращается в бесформенную массу. Руки перепачкались в крови и какой-то омерзительной жиже, а Хок все еще не мог остановиться, даже несмотря на то, что его жертва затихла, а от четырех глаз не осталось вообще ничего.

— Хок! — пытался остановить его кто-то, но в запале схватки юноша даже не сразу сообразил кто. — Хок, прекрати, он уже мертв!

Кто-то стал оттаскивать его от трупа, и только тогда парень пришел в себя. И увидел, что от головы батарианца осталось лишь отвратительное кровавое месиво.

— Проклятье, — выругалась Хезер и ударила его слегка по щеке. — Ты в норме, эпсилон?

Он посмотрел на девушку. Лицо её было разбито, но, кажется, она была цела.

— Отдай это мне, — мягко велела она, забирая у него из рук кусок стекла. — Черт побери, у тебя все руки порезаны.

И услышав это и переварив, Хок вдруг ощутил адскую боль от порезов на своих трясущихся ладонях.

— Я вколю тебе панацелин, — предупредила она, и спустя пару секунд предплечье укололо жало шприца. — Сейчас тебе полегчает.

Девушка вколола еще одну дозу себе и потом поднялась. Подошла к трупу, на время загородив его от сидевшего неподалеку Хока, и что-то принялась делать с инструментроном.

Немного придя в себя, юноша тоже поднялся и заплетающимися ногами приблизился к ней, боясь даже взглянуть на результат своей "работы". Но взглянуть все же пришлось: и, увидев мокрое нечто вместо физиономии батарианца, ощутил дурноту.

Не сдержавшись, он отвернулся. Его стошнило.

— Я... я не знаю, что это было... — проговорил он, когда вытер свой рот рукавом. Но ощутив запах крови на своей одежде, снова почувствовал приступ и замолчал.

— Это называется аффект, — сухо раздалось за спиной. — Такое бывает у людей, когда они совершают первое убийство.

— У тебя тоже такое было? — спросил он с надеждой, повернувшись к ней. На её лицо легла тень.

— Не совсем, — странно ответила она. — Нам нужно уходить. Снимай свитер. Он весь в крови, а нам еще до яхты нужно добраться.

Послушно кивнув и больше не глядя в сторону трупа, Хок стащил свой свитер. И отбросил в сторону.

— Жаль, что я не Тулус. А то взорвала бы тут все к чертовой матери, — с досадой проговорила Хейс. — У нас очень мало времени. СБЦ скоро найдет труп, пустит по базе твой ДНК и опознает имя убийцы — Кристофер Варт. Нас к этому моменту уже не должно быть на станции. Так что идем.

Только сейчас Хок сообразил, что сирена уже не ныла, а освещение на уровне восстановилось.

— Вот так? В одних штанах? — удивился он, на что Хезер, грубо взяв его за локоть, потащила за собой.

— Именно, — мрачно ответила она. — Мало ли кого мог поймать сотрудник ООБ на улицах? Люди вообще совершенные варвары. Никто и удивляться-то не будет. Так это или нет, сейчас и узнаем.