Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

Бедные мои ребра! Вот уж чего не ожидал, так это поистине медвежьих объятий от Отовары-сана, я ведь всего лишь договорился, что участники видеоклуба будут помогать на съемках фестиваля танцев. А что? Рук рабочих всегда мало, а ребята получат реальный опыт, работая с профессионалами, кто знает, может кто из них найдет свое призвание. Но глава клуба воспринял это как результат плодотворного сотрудничества и велел не стесняться, если потребуются услуги их клуба.

Хорикоси-сенсей, послушав второкурсника, тихо фыркал в кулак, притворно сожалея, что ему самому в голову такая идея не пришла. А вне поля зрения учеников поблагодарил за активное участие в работе с творческим коллективом подростков. Сенсей тоже человек и не всегда успевает придумать, как воспользоваться ситуацией, тем более учитель черчения еще очень молод, еще младше, чем Куросаки-сенсей, только-только вуз закончил, как попал в Сейрин.

Помимо операторов я пришел с дельной идеей к кулинарам, взяв с них обещание не подпускать к готовке Айду-сан. Сейрин, как инициатор всей танцевальной суматохи, откусил себе местечко на фестивале для всякого-разного, а я подал Сейко и ее сотоварищам нехорошую мысль выбить себе прилавок. Кулинарный клуб пришел в студсовет, там их хорошо помнили, поэтому побежали просить защиты у директора, директор выдал "хо-хо-хо" и велел кулинарам получить разрешение у Горо-сана. Отличный ход, продуманный и действенный, дети его ожидали. Он бы подействовал, если бы Горо-сана за день до разборок не угостили блюдами штатной отравительницы с последующим обещанием помочь ей освоиться в нашей столовой. Повара опасный и предусмотрительный народ, с ними дружить надо.

Ребята выиграли это дело, но взамен с них потребовали научить Айду-сан готовить, так что еще вопрос, не пожалеют ли они о столь радикальных действиях. Сейко взялась за это дело лично, решив обучать Рико-сан по моей книге о простейших японских блюдах — ее я накатал после уроков тети, и в качестве пособия для начинающих оно оказалось не так уж плохо к моему изумлению и гордости. Также появилась возможность практики для журналистов, их мы пристроили помощниками к работягам из разных издательств, задействовав знакомства Широямы-сана и "Полдня" в целом. Все равно событие будут освещать, где только можно, а детям полезно узнать о таком явлении как проплаченные статьи. Подростки обрадовались, морально настраиваясь на работу с профессионалами, единственный, кто подумывал отстраниться от участия в этом, пусть и согласился после — Момидзи-сан.

Второкурсника, как и меня, куда больше интересовало, попадется ли в расставленные сети Ханамия Макото. Рыболов из меня неважный, чтобы не попасться, достаточно заподозрить, что эта ловушка есть. Но это единственный шанс, который предоставила мне Такеда-сенсей: если паук вывернется, им займутся те же люди, что наточили зубы на его мать, и я боюсь представить, что с ней будет. Тренер сказала лишь, что среди ее жертв оказалась непростая персона, о чем Маю-сан даже не подозревала, и теперь родственники этой персоны жаждут возмездия. На резонное, что возмездие подразумевает суд и следствие, а не вендетту, Такеда треснула мне по лбу посохом и велела не заморачиваться выбором слов.

Что ж, я тоже мстил, пусть и не имел на это права. Но есть противники, с которыми лучше не встречаться на площадке, где, обладая грацией слона и везучестью уничтожителя зеркал, нельзя ответить на том же уровне. Поэтому я спокойно передал Кобаяши-сану фотографии и видео, свидетельствующие, что Хара Казуя подворовывает. Я уверен на 95%, что делает он это из спортивного интереса. Подозреваю, что и фолит он просто чтобы проверить, заметит ли судья: ребята, которых расспрашивали наши детективы, упоминали, что "волосатый" все время дурачился и посмеивался, что, естественно, злило побитых спортсменов. Этакие "кошки-мышки" с представителем правопорядка.

Не прошло и трех дней, как служащие закона из того района поймали его за руку, стоило им только получить конкретную наводку от коллеги. Не знаю, в их пользу это говорит или нет, что им, всех преступников так на блюдечке преподносить? Как бы то ни было, Хара выбыл из игры, малолетнего преступника взяли на заметку, устроили разнос родителям, и руководство школы быстро открестилось от такого ученика, исключив его. Что ж, на директора школы тоже удалось найти интересные фотографии, которые через несколько дней отправят его супруге. Я изначально хотел устроить неприятности только взрослым — что с детей взять, но Коки вразумил меня укоризненной лекцией, что вокруг меня одни подростки, он-де тоже еще не взрослый, но не подличает же. В общем, дети или нет, но за свои поступки надо отвечать, а не прятаться за "все так поступают".

На Ямазаки ничего похожего не нашлось, даже Широ был в недоумении, что не подступиться, но тот влип в неприятности самостоятельно — нарвался на драку, которую наши шпионы засняли в хорошем ракурсе с отличным качеством. Атакующему защитнику подправили лицо, а видео отправилось в сеть. Спортсменам нельзя драться, могут исключить из клуба или отстранить от игр. Произошло это буквально в течение суток после того как поймали Казую, так что наказание было максимальным.

Но больше всех, не считая паука, физически досталось Мацумото* — тому самому центровому, что по приказу Ханамии покалечил Киеши-сэмпая. На драку с ним откровенно спровоцировали несколько неадекватных знакомых Дзюмондзи из хулиганского прошлого, дай ками, они не поймут, что их использовали, и в отличие от Ямазаки, центрового избили на совесть. Хотя, как сказал Дзю, две недели в больнице это не на совесть, а на "отвали", забыв, что после лечения спортсмену еще предстоит длительный период восстановления. И только тогда паук заподозрил, кто убирает его фигуры с доски, вернее, с кем это связано. И пришел в Сейрин собственной персоной.

— Это точно он? — в третий раз спрашивал я у ефрейтора Сато, чье звено было в тот день на патрулировании. ВОКС о возможном визите я предупредил загодя, потому что пришедшего без предварительной записи гостя просто не пропускали на территорию, а мне нужно было, чтобы Ханамия тут погулял, а после ушел.

— Так точно, Кагами-сенсей, — тихо отвечал кадет. — Объект спросил дорогу, так что мы имели возможность рассмотреть его вблизи.

— Отлично, продолжайте патрулирование.

— Кагами-кун?

Куроко не одобрял мои действия, а особенно то, что я припряг друзей к этому вопросу. Фантом высказал мне все в лицо еще за неделю до всех событий, но я даже отреагировать не успел: мелкий с размаху шлепнул перед носом Куроко досье на Кирисаки Дайчи, которое из команды я показывал только тренеру. Остальная наша братия сохраняла стоическое молчание. Дзю мало волновало, что они сделали, хватило лишь сказать, что это мои враги, а потому не считал предложенные методы излишне жестокими. Широ все знал, на то он и специалист по сбору информации, но происходящее укладывалось в его представления о подобающей мести. Чиаки сказал лишь, что верит мне, что я не буду излишне жестоким, и что он всегда за своих. Совсем испортил ребенка.

Куроко полистал бумажки, вроде прочитал, и снова завел песню, что это неправильно, что мы должны победить их на площадке, а не устраивать свары. Вот тут-то братишку и прорвало:

— Какой же ты эгоист, Куроко, — мы сидели ниже травы, тише воды, квадратными глазами глядя на разозленного Коки. За почти год совместной жизни я мелкого таким видел только во время ссоры в лагере, когда были объективные причины. — Давай представим, что мы пойдем на это, на игру с Кирисаки Дайчи, такими, какие они есть сейчас. Сколько времени продержится Киеши-сэмпай, пока ему окончательно не доломают колено, что он не только играть — ходить будет с трудом?

— Фурихата-кун…

— Заткнись! — рявкнул мелкий, в его глазах появились слезы. — Тебе-то что, тебя же никто не замечает, тебя разве что случайно заденут! — эти слова заморозили Куроко на месте. — А остальным так не повезет, знаешь ли! Но какая разница, главное же, что честно играем, да? Можешь подавиться своей честностью — мне плевать! Знаешь почему, Куроко?! — брат шипел эти слова фантому в лицо. — Потому что этот козел нацелится не только на Киеши. Он будет калечить моего брата, кретин!

Коки убежал наверх, а я остался на месте, слишком ошеломленный, чтобы пойти за братишкой. Мне даже в голову не пришло, что мелкий будет беспокоиться за меня, хотя стоило бы: во всех бумагах по игравшим с пауками было черным по белому написано — больше всего травм получает лучший игрок, ас команды. Да уж, слона-то я и не заметил, нужна действительно веская причина, чтобы по природе добрый и миролюбивый подросток поддержал подобные действия. Тем временем, фантом, казалось, пришел в себя, но я не дал ему и слова сказать:

— Я бы хотел, чтобы ты вот о чем подумал, Куроко. Если Ханамию и его свору не остановить сейчас, он травмирует еще больше ребят, любящих баскетбол. Я не оправдываю себя, я знаю, что поступаю неправильно, но это мой выбор, я никого не заставляю мне помогать.

— Если знаешь, то почему?

— Потому что я поступаю так, как считаю нужным.

Потому что кто-то должен остановить этих придурков. Потому что они травмировали не ради победы, но и просто так: среди пострадавших были команды объективно слабее, которых паучья банда могла бы победить без подлянок. Им просто нравится калечить людей, чьи глаза без любимого спорта гаснут точно так же, как в свое время погасло Поколение Мононоке. Иногда люди зацикливаются на чем-то одном и пережить потерю слишком сложно. Мне этого не понять, без баскетбола моя жизнь не закончится, но это не мешает мне наслаждаться игрой, чувством мяча в руках. И я не могу смотреть на эти преступления со стороны и не пытаться ничего сделать.

Можно было бы все это рассказать Куроко, объяснить, но я не видел смысла — если он этого не понимает сам, значит, мне и не объяснить. Поэтому сейчас фантом только неодобрительно покачал головой, видя, как мы с Широ готовимся к встрече "дорогого гостя". Главной задачей я считал увести подозрения от Сейрин, поэтому все, что произойдет с Ханамией здесь — посидит в изоляторе пару часов. Широяма обзванивал "юных мстителей" — друзей и родственников тех, кого Ханамия отправил в больницу. Он уже давно наладил контакт с этими ребятами, в основном мальчишками-подростками, но было и несколько девушек. Я вовлек их в план, максимально откровенно рассказав, кто я и что предлагаю, как и ожидалось, согласились они единогласно, просто так что ли Коки наблюдал за этими людьми и читал собранные по ним досье. Момидзи-сан работал на износ почти полтора месяца до этого, собирая все мало-мальски касающееся пострадавших баскетболистов, взамен потребовав лишь права личного участия в финале. Я так и не узнал, почему он так злится из-за сэмпая, но решил, что это не мое дело.

— Такеда-сенсей, непентес здесь, — сочетание цветочной фамилии и некоторых черт характера создало кодовое наименование из хищного растения, некоторые виды которого используются как биотуалет.

Тренер кивнула и отправилась звонить людям, которые займутся Ханамией Маю: семейку пауков решили давить одновременно. Маю-сан, насколько я понял из оговорок сенсея, уже какое-то время изводили сталкеры, а ее "темных" знакомых вскрывали как моллюсков, поэтому женщина была начеку, но не настолько напугана, чтобы схватить сына в охапку и сбежать. А теперь поздно, ее отловят любым способом в течение пары часов, за которые ее сын не должен узнать, что что-то случилось. Поэтому это время он проведет в нашем изоляторе, где согласно правилам у заключенного заберут телефон, а используемая техника не даст проникнуть сигналам на случай, если у него он не один. Кирико-сан назвала это перестраховкой, да и мне сомнительно, что наемники так облажаются, что дзёрогумо сможет позвать на помощь или предупредить наследника, но предосторожность лишней не будет.

— Паникеры, что ты, что Хоукай.

Я так и сел на пол, во все глаза глядя на сенсей. Это что получается, некая важная персона, которую убрала Ханамия — из семьи Тююмы и Аянаги-сенсея?!

— Серая мышка, чей дедушка — троюродный брат нынешнего главы этой семьи. Мать Тююмы-сана тоже приходится ему дальней родственницей, но в их родственных связях сам черт ногу сломит, так что точнее не скажу. Клан большой, родственников не теряет и в итоге во многих областях у них есть связи, обусловленные кровью. В полиции таких особенно много, — со значением добавила тренер в конце.

Ханамия, наконец-таки, прибыл. Спокойно прошел на территорию школы, но его довольно быстро окружил патруль, звено 1-3 отвело не сопротивляющегося паука в изолятор к Казаме и отправилось докладывать мне. Тренировку в тот день вела Айда-сан, потому что Такеда-сенсей читала лекцию половине ВОКСа, и посыльный сначала попал к второкурснице, что привело к всеобщему сбору, где остальная команда узнала, кто почтил нас своим присутствием. И, разумеется, после этого пойти в одиночестве мне никто не дал. Впрочем, большую часть Айда осадила одним взглядом, так что в делегацию вошли Хьюга, Киеши и я сам. Как руководитель ВОКСа и официальный учитель я мог бы на всех рявкнуть, но один из вариантов плана учитывал такое развитие событий.

— О, какая делегация — и ради меня одного? Я очень рад, — приветствовал нас Ханамия. Если не знать его подноготную, милейший парнишка.

— Давно не виделись, Ханамия. — в противовес улыбающемуся пауку, Киеши-сэмпай был спокоен и немного хмур. — Что ты здесь забыл?

— Я забыл? Разве не вы меня пригласили? — в притворном удивлении раскинул руки Ханамия. — Такое отчетливое и явное, что я не мог не прийти!

— Что ты несешь? — в голосе Хьюги помимо удивления слышался застарелый гнев, я бы не удивился явлению демонического капитана. — Здесь нет никого, кто стал бы тебя приглашать.

— Разве? — прищурился "гость" и уставился на меня в упор. Понял, что ни Хьюга, ни тем более Киеши не опустятся до того, чтобы калечить соперников, а я вот, на его взгляд, вполне могу? Что ж, в уме ему не откажешь. Но лучше бы ему не выкарабкиваться из сетей, может быть, сохранит рассудок. — А мне кажется, что есть кое-кто, кто очень хотел меня видеть. Не так ли, Кагами-кун?

— Приятно познакомиться, Ханамия-сан, — я улыбнулся настолько приветливо, насколько смог, специально вспоминая всех, кого собирался защитить, чтобы даже глаза излучали радость.

"За улыбкой может скрываться все, что угодно, поэтому учись улыбаться" — Широяма-сан знал, чему учить начинающего бизнесмена. Улыбайся и радуйся, улыбайся и злись, улыбайся, когда у тебя переманивают перспективных авторов, улыбайся, когда топишь конкурентов — что бы ни было, чужие не должны видеть что-либо кроме улыбки. Я не любил вспоминать прошлую зиму, когда Широяма-сан начал натаскивать меня как своего преемника, потому что первое, что мне пришлось заучить — улыбка может прикрывать любые мысли, решения и действия. Маска, которую носят все воспитанные японцы. И мне нужно было выучить, как этой маской пользоваться, чтобы даже при кричащем об инородности облике сойти здесь за своего, дабы те, кто вел дела с "Полднем", приняли меня как будущего начальника. Я не использовал этого в повседневной жизни, только на деловых встречах, при общении с чужими. И непентес — чужой. Враг, с которым нет нужды быть честным.

— Спасибо, что нашли время заглянуть к нам, — поэтому я был дружелюбен с человеком, которого скоро, с моей подачи, оставят инвалидом. — Я и не надеялся, что удастся с вами познакомиться до игры.

— Кагами? — я спиной ощущал изумленные и настороженные взгляды сэмпаев, но эту партию нужно было доиграть до конца.

— Как вам у нас, Ханамия-сан? Надеюсь, с вами хорошо обращались? — у паука изменилось выражение лица: хотя губы все еще были растянуты в улыбке, в глазах была настороженность.

— Ужасно, посадили сюда словно преступника! Вы со всеми гостями так обращаетесь? — оппонент продолжил мой цирк, будто так и надо. — Хотя можно было ожидать чего-то подобного, учитывая способ приглашения.

— Какого еще приглашения? Кагами, о чем он? — вскипел Киеши, а вот Хьюга к моему мысленному удивлению взял себя в руки и хранил угрюмое молчание.

— О, вы не знаете? Как же так, Кагами-кун, неужели ты не доверяешь своим сэмпаям? — насмешливо протянул Ханамия. — Наш центровой в больнице. Ему сломали левую коленную чашечку, но это лишь одна из травм.

— Что?! — сдвоенный вопль, хотя капитан был все же тише, чем центровой.

— Да? Какое несчастье, как такое произошло? — буду я еще признаваться, когда нет никакой гарантии, что паук не припрятал где-нибудь диктофон, как это сделал я сам. Обожаю нашу новую форму с широкими рукавами из довольно жесткой ткани. — Как серьезно пострадал ваш товарищ?

— Ему придется остаться в больнице на полмесяца и еще какое-то время восстанавливаться дома, — Ханамия смотрел на меня, как на неизвестную букашку: с презрительным интересом. А в голове, скорее всего, просчитывал, что я скажу дальше и как ему лучше на это среагировать. — Однако, если вы этого не знали, то я ошибся, и меня никто не приглашал?

— Увы, Ханамия-сан, это так, но вы все равно располагайтесь: в Сейрин нельзя заходить без приглашения, так что вам придется посидеть здесь до окончания клубных занятий, — за это время Маю-сан точно нейтрализуют, да и банда мстителей соберется. Хотя, скорее всего, его скоро отпустит один доброхот.

— Отрадно знать, что меня не собираются где-нибудь здесь замуровать по выдуманным причинам, — протянул противник. — Значит, я зря перестраховывался, рассказывая, куда иду.

— О чем речь, конечно, вас отпустят! — не менее фальшиво посокрушался я из-за "недоверия" паука. Что ж, меня довольно грубо предупредили, что просто покалечить его драгоценную тушку нельзя. Тоньше надо быть, я и так не собирался подставлять школу. — Рад был познакомиться, Ханамия-сан.

— Взаимно, Кагами-кун. Буду ждать с нетерпением нашей встречи на Зимнем Кубке.

Я не стал отвечать, только кивнул на прощание и вывел окончательно потерявшегося в происходящем Киеши и задумчивого Хьюгу.

— Кагами, что происходит? — потребовал ответа сэмпай. Даже не отошел от дверей камеры! У нас, конечно, неплохая изоляция — после фестиваля расстарались — но не настолько же! — О чем он говорил?!

— Ханамия рассказывал о несчастном случае с его сокомандником, вы же сами слышали, Киеши-сэмпай, — максимально ровным тоном ответил я, сделав вид, что не понял, о чем спрашивал сэмпай. За что и поплатился, когда разозленный товарищ рывком развернул меня за плечо.

— Кагами, почему Ханамия решил, что это сделал ты? — забавно, он даже не спросил, моих ли рук это дело.

— Потому что ни ты, ни капитан этого делать бы не стали. А больше из команды никого не было в его поле зрения, — да, мне еще предстоит научиться правильно отвечать на неудобные вопросы. — Ничего, посидит до вечера, когда сторож придет, может головой думать станет.

— Кагами! — начал было центровой, но его остановили.

— Киеши, хватит, — капитан явно закончил размышления и пришел к каким-то выводам. Посмотрев на меня тяжелым взглядом в упор, он медленно произнес — Ханамия решил, что это мы причастны к произошедшему с его игроком, но он ошибся. Кагами, Ханамия очень умный и опасный противник, он может выглядеть сколь угодно приветливым и казаться безобидным и мирным, но не надо ему верить. Мы выпустим его после тренировки.

Закончив мини-речь, сэмпай подхватил нас обоих за уши и потянул в спортзал. Точно, у нас тренировка. Айда-сан, если и беспокоилась, то виду не подала, отвесив нам по подзатыльнику и велев наверстать пропущенное в утроенном темпе. Киеши-сэмпай был задумчив и молчалив, часто косился на меня, что-то подозревая, Хьюга-сэмпай же, что-то решив, напротив, был спокоен, собран и реагировал на меня не чаще необходимого. Как бы то ни было, когда до конца оставалось минут двадцать, Киеши, отговорившись коленом, ушел.

Не надо быть пророком, чтобы догадаться, что сэмпай пошел выпускать соперника. Подозрительно тихого, учитывая, что ему должны были уже устроить показ моих художеств и демонстрацию от Казамы. Да, крепкая у него психика. Вариант, где его просто вырубили, я отмел, как несостоятельный, ибо дал четкий приказ: никакого физического воздействия ни при каких провокациях. Что они будут, я не был уверен, но лучше перебдеть, никогда не знаешь, на каком камне споткнешься.

— Кагами, подойди, — возле зала появились Такеда-сенсей и Широ, подошел Коки.

Вместе мы устроились смотреть интереснейший фильм "Спасение паука: побег из Сейрина". Теппей, опасаясь моих недобрых намерений по отношению к Некоронованному Королю, решил выпустить его самостоятельно и наткнулся на Казаму. Ну да, обойти старшего сержанта даже с превосходящей огневой мощью сложно, а уж безоружный и миролюбивый сэмпай, полагающийся на силу слов, вообще не имел шансов. Никакие уговоры, взывания к справедливости, закону и человечности не имели воздействия на тщательно проинструктированного солдатика. Закон, конечно, надо соблюдать, но на территории школы действуют и ее собственные правила, где черным по белому значится, что все гости школы обязаны согласовать свое присутствие с руководством.

Разумеется, этот пункт появился, когда Казама в конец достал всех учителей рассуждениями насколько легко попасть в нашу школу врагам. Какие враги и зачем им понадобилась школа, так никто и не понял, но на второй неделе бесконечных лекций — одноклассник легко раздобыл номера телефонов учителей и звонил им, прерываясь лишь на сон — педсовет сдался. Я был в лагере, а больше видимо никто не смог урезонить Казаму на его же языке, так что изменения были в итоге введены. Поэтому удерживать Ханамию в изоляторе до тех пор, пока за ним не придут родители или опекуны, мы вполне могли. Однако раз нашелся герой, то пусть. Так даже лучше будет, если мы честно признаемся полиции, что нехорошие мыслишки у нас были, но нас обломали свои же вот таким героическим поступком.

Так что я позвонил Казаме, как мы условились, дабы он покинул на время пост, и Киеши смог беспрепятственно выпустить Ханамию. Что меня порадовало — паук выглядел усталым, не так-то просто с равнодушной миной смотреть на груду оружия, каждое из которых тщательно осматривают, проверяют, смазывают или точат, и это не говоря о выставке поистине авангардного результата моих потуг с рисовальными принадлежностями.

— Вы ждали, что Киеши его выпустит, ведь так? — у меня чуть сердце не выскочило, когда капитан решил скосплеить Куроко и неожиданно материализовался у нас за спинами. Впрочем, Такеда-сенсей отреагировала лишь приподнятой бровью, а Широ, ехидно усмехаясь, сообщил, что давно увидел Хьюгу в отражении в ноутбуке. Коки же только рукой махнул, дескать, не шумите.

— Да. Это же Киеши, — пожал плечами братишка, потому что это действительно все объясняло. Добряк сэмпай просто не мог сделать вид, что ничего не было.

— Кагами, это правда сделал ты? — даже уточнять не надо, о чем он.

— Да, — говорят, что у исполнителя чистая совесть, а у заказчика — чистые руки. Все это чистая ложь и самообман.

— Ясно.

— ?! — видимо, мои квадратные глаза ввиду такой спокойной и даже чуть равнодушной реакции говорили сами за себя, потому что Хьюга ответил на невысказанный вопрос.

— Мне не все равно, я знаю законы. Но они первые начали, покалечив Киеши, — потом он взглянул на тренершу, которая пристально следила по мониторам, к какому выходу идут парни. — После дополнительных занятий с Такедой-сенсей как-то спокойнее относишься к превентивным мерам, какими бы жестокими они не были по своей сути.

— У вас есть дополнительные занятия? — вот и все, что усвоил мой уставший от беспокойств разум.

— Конечно, — ответила мне монахиня. Как ее вообще в монастырь пустили, с таким-то прошлым. — Капитану нужно нечто большее, чем обычному игроку, не только умение играть и строить стратегии, пусть это и важно. Ему нужна гибкость, причем не только и не столько физическая, сколько гибкость мышления. Но при этом нужны принципы, границы, за которые он не перейдет в игре и не позволит перейти никому из своей команды. И нужна твердость их соблюдать. Капитан — это закон и мораль команды. Наша мораль отнюдь не христианская, и мы будем отвечать ударом на удар, а не подставлять щеку.

— И чего вы добились этим заточением? — скептически вопросил Хьюга.

— Тихо! — неожиданно прервал нас всех Широяма. Друг повозился с ноутом и выдал нам картинку вторых ворот, куда и вывел беглеца сэмпай. Рядом я увидел одну из собак Такеды-сенсей.

— Это Дайо? — удивился Коки.

Оказалось, что псы тренера стояли у ворот не просто так, они ждали Ханамию. На овчарках были непростые ошейники, с двусторонней связью, которую Широ временно перенастроил на одностороннюю передачу, чтобы мы могли послушать Ханамию и не выдать себя. Киеши, разумеется, опознал лидера среди четвероногих тренеров, но не подал и вида, именно прощаясь на выходе, Ханамия соизволил заговорить на темы, не относящиеся к побегу.

— Кто бы мог подумать, что у тебя, Киеши, будет такой интересный кохай, — злая усмешка прорезалась на паучьем лице. — Ломать его будет особенно приятно.

На заднем плане выругался капитан и его активно поддержал Коки, но мое внимание было приковано к экрану.

— Присмотри за ним, не хотелось бы, чтобы такой противник оказался в тюрьме до того как мы сыграем.

— Кагами там не окажется, — твердо ответил центровой. — И мы обязательно выиграем Зимний Кубок.

— Да-да, конечно, — слегка скривился Ханамия. — Но все же присмотри, он явно сын своего отца.

И поставив такую точку в разговоре, он ушел. Пора сигналить группе захвата.

Пока я возился с мобильником, рассылая последние сообщения, памятник имени Удивленного Шока Остолбенеевича украшал избранный уголок. Из композиции первым в себя пришел братишка и осторожно поинтересовался, не задели ли меня слова Ханамии.

— А что, похоже на то? — фыркнул в ответ. — Коки, если ты не заметил, то многое из сделанного за последнее время сложно отнести к правильным или хотя бы разумным поступкам. Я сын своего отца, да. У меня хватает гибкости и подлости поступать так, как я поступаю. А еще я очень надеюсь, что мне хватает и мозгов, и удачи, чтобы не попасться. Правда не задевает, если принимаешь все таким, как есть. Так, Широ, что с комикс-группой?

— Собрались, сейчас перевоплощаются, — хохотнул друг, ему казалось остроумным название группы мстящих, так что он всегда чуть улыбался. Ребята переодеваются в балахоны и цепляют маски, чтобы в случае чего их не опознали. — Захват?

— В пределах тридцати пяти минут.

— Ты уверен, что им можно это доверить?

— Коней на переправе не меняют, — да, это самая тонкая часть плана, потому что найти похитителей было куда как сложнее, чем втравить группу хулиганов в драку. Тут-то Коки случайно вспомнил несчастных, с которыми мы подрались весной, "спасая" Киоко-сан. Девушки с радостью "подарили" нам полученный компромат, и мы впрягли их в работу. Их задача была просто и безыскусна: выловить Ханамию по дороге от нашей школы к метро, есть тут не просматриваемый участок без камер, схватить и привезти в заброшенное здание, довольно далеко от нас, но близко к его средней школе. Дом этот должны были снести еще пару лет назад, но почему-то он до сих пор стоит, уж не знаю из-за чего накладки.

— О, они его схватили, — пришло сообщение, причем куда быстрее, чем я ожидал.

— И что с ним будет дальше? — спросил капитан, которому для убиения времени вручили бумаги по жертвам Кирисаки Дайчи. Очкарик прочитал их довольно быстро и, судя по выражению лица, нам не грозит быть обвиненными в излишней жестокости.

— Его уже ждут, — ткнул в место на карте Коки. — Там собрались люди, чьих друзей, родных и любимых травмировала его шайка.

— А от нас там кто? — мы воззрились на капитана в немом шоке. То есть того, что мы все это организовали мало?! — Не надо так смотреть, Киеши пострадал не меньше каждого из них, а то и больше!

— Там Момидзи-сан. Мы не знаем почему, но он очень близко к сердцу принял произошедшее с Киеши-сэмпаем, и собирал полезную информацию в обмен на прямое участие в расправе, — пояснил брат, на что Хьюга наморщил лоб, задумавшись, но почти тут же его лицо прояснилось.

— Момидзи? Момидзи Шун из клуба журналистики? Они с Киеши вместе учились в начальной школе и были друзьями. Сейчас у них разные интересы, но они по-прежнему неплохо общаются.

— Ого! А нам он этого не рассказывал, просто упомянул, что знает сэмпая, — удивился я, но не сильно, подсознательно ожидая чего-то подобного.

— Что ж, тогда все в порядке. Я так понимаю, он и проследит за тем, чтобы Ханамию не убили случайно?

— Да, мы так предполагали. Потом им займутся другие люди.

— Какие?

— Те, которые сейчас занялись его матерью, — ответила тренер, проверив сообщения на мобильнике. — Там все под контролем, ждут нашего сигнала.

— Его матерью? — ахнул капитан.

— Они с сыном очень похожи, — ответил ему Широ, гипнотизируя взглядом мой сотовый.

Когда Ханамию довезут, должно прийти кодовое сообщение "Как думаешь, нам позволят продолжить практику в журналах, если мы хорошо проявим себя на фестивале?" Паранойя и перестраховка заставила меня, а из-за меня и всех остальных придумать вот такие обычные и повседневные вопросы и ответы, чтобы если что-то пойдет не так, оставить как можно меньше улик. Ненавижу ожидание, оно сильно мотает нервы. Такеда-сенсей разделяла мои убеждения, а потому мы всей толпой отправились в ближайший храм.

— От тревог и волнений освободить разум юный дабы, прошлым отягощенный, — кто будет пытаться успокоить подростка, раздражая его? Ну да, наш тренер.

— Я так волнуюсь, что мне даже все равно, на каком языке вы пытаетесь с нами говорить, — вздохнул капитан, и нам осталось только с ним согласиться.

Время пошло намного быстрее. Прийти в храм в новой форме оказалось неплохой идеей, во всяком случае, внимания мы привлекли много, и даже на какое-то время отвлеклись от неприятных мыслей. Каннуси храма долго беседовал с тренером, пока мы помогали с уборкой храма, на которую нас отправили с высочайшего соизволения тренера. Труд хорошо отвлекает, мы мыли полы, подметали, натаскали воды, накололи дров, добрым словом поминая лагерь, где нагрузки повседневной жизни были куда как весомее.

Кодовые смс пришли с интервалом почти в час, мне страшно представить в каком состоянии после этого Ханамия. А еще через десять минут пришло сообщение тренеру, что парня забрали, умирать он не собирается, но в больнице надолго пропишется. Что сделали с Ханамией Маю, я благоразумно не спрашивал, рано или поздно, всерьез или для галочки, но нас будет опрашивать полиция и чем меньше мы знаем, тем лучше.

— Благодарю за вашу помощь, — священник мягко улыбался и, судя по всему, не считает, что мы своей одеждой, совершаем какое-то святотатство. Или считает, но не собирается это показывать.

После храма мы, забрав вещи из школы, отправились по домам, по дороге мы с Коки заглянули в книжный, просто посмотреть на его роман, стоящий на полках. Выглядели мы, наверное, теми еще сумасшедшими, но нам не привыкать, в Сейрине же учимся. Тем более, что заняться было совершенно нечем — вряд ли сегодня получится заснуть, так что для любых дел вся ночь впереди.

* * *

— Плохо спал, Кагами-кун?

— Вообще не спал, спасибо, что среда начинается с Куросаки, — ответил я, еле справившись с зевком.

— Жалел, что ничего не сделал Ханамии-куну?

— И это тоже, — а еще больше я жалею, что в придачу к невидимости фантом не обладает еще и неслышимостью, но нельзя же получить все. Повезло, что он не в курсе, что именно задумывалось, и решил, что паук ускользнул благодаря сэмпаю. Киеши наверняка подумал так же, что ж, не стану их расстраивать правдой, по крайней мере, не сейчас.

— Кагами-кун, ты неправ и знаешь это. Я не понимаю, почему ты так поступаешь.

— Проблема не в том, что ты не понимаешь, — вмешался Дзюмондзи. — Проблема в том, что ты не пытаешься понять, потому что для тебя слишком важно играть по правилам. А жизнь — игра без правил.

Пока парни ударились в демагогию и философские рассуждения, я переписывался с Широямой-саном. Фурор роман Коки вряд ли произведет, и я настаивал на внедрении "тролльего" маркетинга, окрестил по аналогии с наименованием организаторов словесных баталий в инет-пространстве. Придумал этот прием вообще-то Широ, и опирается все в банальное человеческое любопытство, а о чем там так спорят, а о чем там так ругаются. Причиной, естественно, будет книга братишки.

Широяма-сан стойко держит оборону, настаивая на традиционной рекламе, вернее, ее отсутствии, дескать, хорошую вещь и так прочтут. Что ж, поживем, увидим, тем более что Широ, кося одним глазом ко мне в планшет, проворчал, что он и сам справится, приятелей по клубу только привлечет и все, никого ему больше не надо. Упрямый и гордый песец.

Тренировка прошла штатно, если не считать, что Киеши снова перенапряг колено и получил от Такеды-сенсей три дня принудительного отдыха. Мальчишки попросили перенести занятие на следующий день, и я не видел причины им отказывать. Тем более что они собирались съездить в гости к Сане-чан, что меня немного развеселило, Мидориму ждет тяжелый вечер. А дома меня ждало сразу два письма, одно из которых было бумажным, что в наш век электроники казалось приветом из прошлого. Я его чуть ли не обнюхал, не зная чего ожидать, успокоился слегка лишь после того, как увидел адрес Акиты. Оба письма были короткими и скупыми.

"Спасибо за предупреждение, Тайга. Я передал информацию Араки-сенсею".

"Благодарю за предоставленную информацию. Акаши Сейджуро".

Ракудзан и Йосен получили предупреждения, прочли и даже, кажется, вняли. Аомине я почти сразу передоверил Куроко, потому что испытывал страшный соблазн сообщить все Момои-сан. Девушка она активная и, узнав об опасности, грозящей другу детства, начнет проедать ему плешь, дабы он, упаси ками, не вошел в Зону. Учитывая характер Ахомине — он все сделает ей назло, а это не было тем результатом, который мне нужен. Как фантом донесет информацию до друга, я не вникал, потому что как раз сговаривался насчет Ханамии, лишь в этот понедельник призрак сказал, что поговорил со старым другом.

Что в свою очередь вернуло меня к ситуации с Огиварой-саном, другом Куроко с младшей школы. Нынешнюю школу, адрес и прочие необходимые мелочи Широ уже узнал, но одноклассник никак не мог найти в себе смелости прийти поговорить с потерянным другом. Не то чтобы это было моим делом, но мне бы хотелось, чтобы они помирились, судя по рассказам Куроко, этот Огивара неплохой парень, было бы здорово, если бы он вернулся к любимому спорту.

А на следующий день к нам пришла полиция. Ханамию Маю и ее сына нашли в ужасном состоянии. Женщина потеряла рассудок и слегла с сильнейшим воспалением легких, вызванным переохлаждением. Ее сын получил многочисленные ранения, худшее из которых закрытая черепно-мозговая травма, но ему по каким-то причинам оказали врачебную помощь.

— Подозревают, что Ханамия Макото просто попал под удар и основной целью злоумышленников была Маю-сан. Насколько нам известно, Ханамия Макото собирался в вашу школу?

— Да, он был у нас, посидел в изоляторе и сбежал, — Аянаги-сан старательно делал записи в блокноте, а я с недоумением рассматривал младшего брата нашего учителя информатики. Как небо и земля, вечно сонный, амебный учитель и вот этот шустрик с горящими глазами.

— В какое именно время он покинул территорию школы?

— С какой целью приходил?

— Что он говорил?

— Он не упоминал о каких-либо угрозах, может быть, вел себя необычно?

Да уж, совсем не такой как сенсей, клещом вцепился, вытянул все, что я помнил про визит Ханамии, как я при этом удержался и не выдал, какая он сволочь, что его команда калечила игроков и так далее — сам не понимаю. Капитан вышел из рекреации в учительской выжатым как лимон, Коки просто выпал мне на руки, пришлось ему какое-то время полежать в медблоке, пока головная боль не прошла. Куроко после допроса не сводил с меня глаз, подозревая, что очень и очень замешан во всем этом безобразии, но почему-то ничего не спросил. Но хуже всех пришлось Киеши, сэмпай был уверен, что если бы он не помог Ханамии сбежать, то паук бы не попался преступникам в руки, будучи под защитой нашего военно-оборонительного корпуса.

— Киеши, ты накручиваешь себя на пустом месте, — в который раз пытался достучаться до него Хьюга, стараясь при этом не выдать своей осведомленности. — Эти люди довели Ханамию-сан до сумасшествия! Если бы им было так нужно, они бы забрали его без проблем, но при этом еще и покалечили наших кадетов.

— Если тебе нужно кого-то винить, сэмпай, можешь винить меня, — что вообще-то является абсолютной правдой, и в истории с семьей Ханамия я главный злодей. Пора закупаться черными шмотками. — Если бы я не дал команду Казаме, у тебя не получилось его вытащить.

— Но он же…

— Он отошел с поста по моему приказу, Киеши. Старший сержант Казама не тот человек, которого можно подкупить, уговорить, убедить, упросить или заставить нарушить приказ, только другой приказ того же человека или вышестоящего.

Оставив второкурсника переваривать полученную информацию я по-быстрому убежал, меня ждали мальчишки, домашние задания и очередная бессонная ночь, полная бессмысленных размышлений, рассуждений и споров с самим собой, настолько ли я Стивенсон, чтобы быть таким ублюдком.