Гокусен (гет)

По дороге в школу Кумико, слегка зевая, почувствовала, как на ее телефон пришло сообщение. В удивлении открыв, она прочитала, а потом очень светло заулыбалась. Там было написано:

«Перед уроками, на нашем месте».

Первая смс-ка от него. Почему-то от одной этой строчки стало так странно тепло на душе. Конечно она помнила, куда и зачем уходил вчера Шин — она еле заснула, думая, не влип ли ее «бесценный» студент в какие-нибудь неприятности.

Бросив в учительской сумку, она поспешила на крышу — там уже стоял Савада собственной персоной, закуривая и улыбаясь ей.

— Рассказывай, — она в некотором волнении подошла ближе, и он, протянув ей сигарету, прикурил.

…

— …таким образом, Фурукава должен 3 миллиона Итачигаве.

— Никогда не слышала о такой группировке… — задумалась девушка.

— Возможно, какая-то мелкая сошка, по сравнению с Куродой.

— Как ты стал выражаться, — удивилась Кумико. — Братание с Ке чтоль сказывается?

Тот слегка улыбнулся.

— Стоп… — выговорила она, вскинув на него пораженный взгляд. — Ты сказал, ты запугал его… пистолетом?!

— Ну да, — отвлеченно бросил Шин. — Он и сейчас со мной. Достать? — он кивнул на брошенную возле лавки сумку.

Выражение лица Кумико на глазах становилось все более бешеным, и тут она накинулась на него с кулаками — удары конечно были не сильными, и била она только по плечам, но его все же заметно откинуло назад.

— Ой-ой, ты что творишь?! — со смехом сопротивлялся парень.

— Савада! Ты! Ты идиот! — все наступала она. — И Ке тоже у меня получит! Как он посмел дать тебе пистолет?! И как ты посмел принести его в школу?!

— Тише-тише, я знаю, как с ним обращаться, — Шин перехватил ее руки и довольно крепко сжал их, притянув ее к себе. Кумико вскинула на него изумленный взгляд.

— Откуда? — прошептала она.

— Ке-сан научил, кто же еще.

Несколько секунд молчания, и он не отпускал ее из своей хватки, внимательно и с какой-то непривычной нежностью во взгляде смотря сверху вниз.

— Отпусти… — слегка сорвавшимся голосом произнесла наконец девушка.

— Так уходи, — прошептал он, и его губы тронула улыбка — она явно не хотела вырываться, ибо, зная Ямагучи, всю ее силу и приемы, при желании она бы в один мах скрутила его в ответ.

И тут она, как-то судорожно выдохнув, опустила голову ему на плечо и обняла за талию сама. Он в легком шоке отпустил захват, прижав ее ближе к себе, чем она воспользовалась и тут же отстранилась.

— Эээ… — удивленно издал Шин. — Ямагучи? С тобой все нормально?

Кумико отошла на несколько шагов и перегнулась за перила, уставившись вниз и, как ему показалось, пытаясь нормализовать дыхание.

— Это с тобой не все нормально! — взорвалась она.

— Серьезно? — он скептически приподнял бровь.

— Ты — мой студент, — она сложила руки на груди и повернулась с упрямым видом. — А ты ведешь себя несоответственно студенту.

— Ты тоже не ведешь себя соответственно моей учительнице, — парировал тот.

Девушка какое-то время смотрела ему в глаза, при этом прочесть ее взгляд было довольно сложно, потому что там витало очень много противоречивых эмоций. Но, как недовольно отметил Шин, злость там тоже была.

— Тебе не кажется… — начал он, — что нам на…

— Ну и какой план? — перебила она. — Мы встречаемся в три часа у офиса Итачигавы?

Парень обреченно вздохнул и опустился на лавку, кинув на нее укоризненный взгляд.

— Что? — Ямагучи смотрела на него со знакомым выражением «я тут ни при чем и вообще мимо проходила».

— Ничего. Встречаемся в три у Итачигавы. Тетцу конечно денег не найдет, но пойдет с Фурукавой, узнав, что его матери угрожали. Там он узнает, что его мать притворялась больной и какой гнусный г*ндон этот ее ухажер. Курода сдает его Итачигаве, те пусть делают с ним, что хотят. Хэппи-энд.

Она улыбнулась и подошла ближе, потрепав его по волосам.

— Савада, откуда в твоей голове берутся такие продуманные идеи?

— Ну должен же хоть кто-то на этой крыше быть продуманным, — отмахнулся он, и она снова шутливо его ударила.

* * *

Дома встретил Ке-сан, который с мрачным выражением лица вручил Кумико записку.

— Тетцу ушел из дома и оставил сегодня утром, — прокомментировал он.

Девушка развернула листочек:

«Босс-сан, Оджо, спасибо за вашю зоботу за все. Прастите.»

На глаза навернулись слезы, и одновременно внутри запылала дикая ненависть к женщине, которой долги какого-то хахаля были важнее сына.

— Мы обязаны его вернуть, — убито проговорил Минору, стоящий рядом — видимо, уход лучшего друга сказался на нем сильнее всех.

Шин рассказал про свой вчерашний поход и договоренность встретиться у офиса Итачигавы.

— Довольно рисковано, но выхода не остается, — проговорил Ке-сан. — Босс бы вряд ли одобрил, что мы пойдем разбираться на неизвестную территорию, но он будет сегодня только к вечеру, так что, если повезет, узнает о благоприятном исходе и не будет злиться. Да, Оджо? — он немного опасливо покосился на девушку.

Та кивнула.

— Мы не можем сдать назад, когда план уже намечен.

— Отлично, — Кетаро хлопнул в ладони. — Минору, принеси две пушки, и ты пойдешь с нами.

— А обязательно так экстремально? — нахмурилась Кумико.

— Ну, мы же не знаем, с чем связываемся, — пожал плечами тот. — Вдруг это какие-то уроды, которые не играют по правилам.

— И кстати… — прошипела она. — Кто позволил тебе дать пистолет моему студенту?

Ке усмехнулся, а Шин закатил глаза — фраза про «ее студента» уже начала порядком его раздражать, хотя он понимал, что чем чаще Ямагучи ее произносила, тем больше ей требовалось усилий, чтобы убедить себя в том, что он просто ее студент.

— Молодой босс, готово, — с целеустремленным видом подбежал Минору и протянул Ке-сану один пистолет, второй засунул себе за ремень сзади.

* * *

Здоровый лысый парень сидел возле кровати женщины, которая с болью смотрела на него из-под полуприкрытых век. Рядом лихорадочно сновал Фурукава, выглядывая из окна, потом снова кидаясь к стулу Тетцу.

— Понимаешь… — говорил он заискивающим голосом. — Эти люди… из Итачигавы… приходили к нам домой и угрожали… из-за того долга твоей матери… Если бы ты смог сходить к ним в офис, они наверняка бы смилостивились, увидели, какой прекрасный у нее сын… Разве тебе не жалко свою бедную больную мать? Она может даже умереть…

— Где их офис? — прервал его Тетцу.

— Я покажу тебе, я даже пойду с тобой! — Фурукава поспешно засобирался. — Мы оба так заботимся о ней, так любим ее, да?

— Тетцу… — простонала с кровати Масами, и тот нагнулся к ней, взяв за руку.

— Все будет хорошо, — парень болезненно свел брови. — Мы что-нибудь придумаем, ма, я обещаю.

— Тетцу… Прости.

* * *

Дверь в кабинет с табличкой: «Офис Итачигавы» отворилась.

— Кто смеет заходить без стука?! — поднялся из-за стола мужчина лет 35-ти с небольшими залысинами на висках. — Фурукава?! Это ты?! Как ты смел прятаться от нас, сука?!

Остальные пять человек в комнате также обернулись на вошедшего, поняв, что добыча сама пришла к ним в руки. Но Фурукава, ехидно смотря на присутствующих, выкрикнул за дверь:

— Тееетцу-кун!

Вид здоровяка отпетого бандитского вида подействовал на присутствующих явно устрашающе.

— Что ты задумал, Фурукава?! — заорал Итачигава, вытаскивая из ящика пистолет и кидая его на стол. — Это просто смешно! Хочешь крови? Можно устроить!!!

— Это мальчик мне как сын… — начал тот. — Его зовут Асакура Тетцу, он из семьи Курода из Камиямы…

— Курода?! — завопил Итачигава. — Курода Рюичиро?!

— Я так полагаю, это значит, что на моей стороне Курода… — потер руки Фурукава, а Тетцу вскинул на него изумленный взгляд.

— Хм… — посторонился один из мужчин. — Босс, дело дрянь…

— Это просто потрясающе, насколько влиятельна эта фамилия, — пробормотал себе под нос Фурукава.

— Нет, — внезапно покачал головой Тетцу, и все находящиеся в офисе навострили уши. — Я больше не имею никакого отношения к Куроде. Сегодня утром я покинул Семью.

— Тетцу-кун, что ты такое говоришь?! — с мольбой посмотрел на него Фурукава, не веря, что его гениальный план рушится на глазах. Но тот продолжал:

— После того, как я понял, что тут творится… И чьи на самом деле это долги… Я не могу замарать имя моего босса.

На лице Итачигавы проступила зловещая ухмылка.

— Охохо, как все славненько! Парни, избавьтесь где-нибудь от них обоих.

Фурукава попятился назад, как внезапно на входе в офис показались трое парней и одна девушка.

— Хироши-кун! — радостно воскликнул мужчина. — Я привел его, как обещал! Сделай что-нибудь! Спаси меня!

— Непременно, — хмыкнул Шин.

Тетцу в шоке смотрел на появление своего клана, а вперед вышел Ке-сан:

— Избавиться? — с холодным презрением посмотрел он на Итачигаву. — Почему бы тебе просто их не простить?

— Простить?! Верните мне мои деньги, и я прощу! — крикнул тот.

— Босс, это же Ошима-сан из Куроды, — нервно проговорил один из мужчин. — Вы бы…

Кумико выступила чуть вперед, рукой попридержав Кетаро.

— Я — прямая представительница Куроды Рюичиро, — дипломатично произнесла она. — Мне очень жаль, что один из наших ребят так грубо нарушил кодекс. Это дерьмо обмануло его. Пожалуйста, простите его.

Но Итачигава, от злости становясь все более красным, сделал какое-то судорожное движение, схватив что-то со стола — Шин, вздрогнув, в следующую же секунду кинулся вперед, толкнув Кумико в бок, и упал вместе с ней за один из столов — в следующее мгновение над ними просвистел выстрел. Никто толком не успел ничего сообразить, но всех тут же расшвыряло по разным углам комнаты.

— Ах ты сука! — выкрикнул откуда-то Ошима. — Сам напросился, урод!

Итачигава, пыхтя, сделал еще пару выстрелов, кто-то из его ребят в ужасе кричал:

— Босс, не надо, это же Курода!

Из-за поднявшейся пыли и паники было мало что понятно, но, похоже, стрелял один Итачигава, у которого нехило снесло крышу. Слева из-за дивана высунулась белобрысая голова Минору, рядом с ним показался Тетцу, послышался еще один выстрел — и картина над диваном упала на них. Ке-сан, матерясь, выглянул из-за шкафа, выстрелив в показавшуюся башку Итачигавы, но тот успел присесть. Слышались чьи-то визги, кажется кто-то побежал к выходу, снова выстрел — на этот раз палил Минору. Где-то по полу ползал Фурукава, пытаясь подобраться к двери.

Шин сосредоточенно выглянул из-за стола, сжав в руке пистолет и прижав к себе Кумико.

— Бл*дь, ну и заварушка, — шепнул он, глянув на девушку с нервной усмешкой.

— Ты спас меня во второй раз, — сказала она, еще находясь в шоке, но адреналин и его близость в двойном сочетании сейчас действовали просто крышесносяще. И почему-то факт, что в той руке, которой он прижимал ее к себе, он держит пистолет, сейчас только больше возбуждал — другим словом она это назвать не могла. Ощущение было таким, словно все звуки вокруг выключили, оставив только гулкий стук сердца.

— В третий, — хрипло поправил Шин, выглядывая наружу — там снова кто-то матерился и стрелял. — Что это ты не вырываешься? — усмехнулся он, повернувшись к ней.

— Не хочу, — и она внезапно обхватила обеими руками его лицо.

— Ямагучи… — шокированно выговорил парень. — Сейчас как-то не время, нэ? Нас в любую секунду подстрелят.

Но она провела скользнувшими вниз пальцами по вороту его рубашки и, как-то лихорадочно улыбнувшись, приблизилась к его лицу.

— Ладно, — он подался вперед, плюнув на все и выпустив пистолет из руки, и в тот момент, когда их губы почти соприкоснулись, сверху на них упало чье-то тело, забрызгав кровью.

— Аааа! — завопила девушка, вскакивая и лихорадочно отряхиваясь; Савада, выругавшись, подхватил с пола пистолет и, высунувшись из-за стола, прицелился, пытаясь разглядеть что-то в переполохе — как с другого конца комнаты раздался крик Итачигавы:

— Стойте! Я сдаюсь, сдаюсь!!!

— Стволы на пол, живо! — крикнул откуда-то Ке-сан. Все из Итачигавы выкинули на середину комнаты пистолеты, Минору зачем-то выкинул из-за дивана свой, с облегчением приобняв Тетцу за шею. — Идиот, ты-то зачем?! — выругался Кетаро, выглянув из-за укрытия.

— Ой, простите, босс, я по привычке, — ваш приказ!

Ке подсчитал количество пушек на полу и вышел на середину комнаты — Итачигава стоял на коленях и потирал шею.

— Эээ… мы сдаемся… простите меня, Ошима-сан. Я это… сорвался.

Тот рассмеялся дьявольским смехом.

— Ты думаешь, тебя можно простить за то, что ты чуть не подстрелил Оджо семьи Курода?

— Я… я немного… простите… мои деньги…

Ке-сан приставил пистолет к его лбу, и тот не мигая уставился на дуло, раскрыв рот и скосив глаза.

— Простите нас, пожалуйста! — умоляюще выкрикнул кто-то еще. — Мы сделаем все, что пожелает Курода!

— Оджо, вы как? — спросил Ке, не меняя позы. — Решать вам.

Кумико, вся заляпанная кровью, с выражением глубочайшего отвращения на лице, ногой перевернула мертвого человека на полу — это был Фурукава, застреленный чьей-то шальной пулей. Она фыркнула и тяжело выдохнула.

— Похоже, вы сами пристрелили своего должника. Кто теперь будет отдавать вам долг? — и она подмигнула Кетаро.

— Решено, — усмехнулся тот. — Ты отправляешься на строительство нашей плотины за городом. Будешь работать лет 5-6, пока не вернешь эти 3 миллиона. После этого подумаем о твоем прощении.

Итачигава облегченно выдохнул, когда от его лба убрали пушку, и вскочил, поднимаемый за шкирку.

— Не знаю, кто вы вообще такие, — Ошима презрительно окинув взглядом оставшихся людей, — но я распускаю эту группу. Позаботьтесь о том, чтобы о вас больше не было слышно. С трупом разберетесь сами.

Он вытолкнул Итачигаву наружу, а к Кумико подбежал Тетцу, встав на колени.

— Умоляю, простите меня, — склонился он. — Это все из-за меня, я совсем потерял голову из-за этой лживой старухи… Я забыл, кто моя настоящая семья… Оджо, простите…

Она погладила его по плечу.

— Успокойся, Тетцу, встань. Мы все попадали в переделки. Твоя мать не достойна называться матерью. Хочешь, наведаемся к ней?

— Нет… — покачал головой тот. — Нет, больше никогда. У меня есть вы, больше никого не надо…

— Быстро в машину! — крикнул с лестницы Ке-сан. — Пока копы не наведались.

— По-моему, это нам определенно стоит отметить, — улыбаясь, произнесла Кумико, и тут же скривилась, посмотрев на запачканную кровью одежду. — После того, я как схожу в душ.

Остальные дружно и облегченно рассмеялись.

* * *

— Значит, это была твоя идея, Савада? — улыбнулся Курода Рюичиро, узнав, кому принадлежал план по возвращению подопечного и наказанию паршивой группировки. Он разливал по бокалам вино и сакэ, кому что больше по вкусу — напитками был заставлен весь стол.

Вернувшись домой, они все рассказали боссу — надо же было объяснить разнесенный офис в центре города и один труп. Тот, качая головой и выслушав слезные извинения Тетцу и заверения остальных, что копов и близко не было, решил все-таки сменить гнев на милость — возможно, этому поспособствовало удачное решение вопросов с Инубе-кумичо, со встречи с которым он вернулся. В итоге те решили закрепить достигнутые решения, пропустив по рюмочке одной-другой-десятой в доме Куроды, и на праздничном ужине оказалось еще шесть человек. Также там присутствовала Ясуе-сан, которая хоть и была редким гостем в их доме, но сейчас, сидя рядом с мужем, внимательно и заинтересованно слушала все истории.

Минору, обезумев от счастья, что его друг снова рядом, наливал тому в стакан больше всех, чокался с ним, быстро выпивал и тут же бежал на кухню — следить за блюдами и вовремя приносить их. Когда после пяти стопок он споткнулся и уронил поднос с рыбой, Курода-сан недовольно показал ему жестом сесть и прекратить суету.

Пригубив четвертый бокал вина, Кумико уже чувствовала приятный туман в голове, который сглаживал мысли, но только сильнее обострял чувства. Она понимала, что то нереализованное, что поднялось в ней под обстрелом в офисе Итачивагы в руках этого красноволосого парня, который сейчас так непринужденно разговаривал с Ке, стучало где-то в районе сердца, не давая покоя. Ощущение было непривычное, но очень приятное. Кумико понимала, что если бы не пила сейчас, то постаралась бы побыстрее выкинуть это из головы. Но сейчас она в ужасе понимала, что все, что ей хочется — это оказаться с ним наедине. Мозг словно отключался, ей хотелось ударить себя по щекам, но что-то внутри тут же услужливо подсказывало, что не будет ничего плохого, если они просто поговорят. Например, в саду и за сигаретой. Просто. Поговорят. Нельзя же и дальше делать вид, что ничего не происходит? Она чуть не поцеловала его. Уже во второй раз. Чувствуя, как при мыслях об этом снова так сладко сжалось где-то внизу живота, она еле расслышала, как с ней обращается Минору:

— Оджо, — его взгляд был пьяным, но улыбка сияла просто до ушей. — Вы будете еще есть? Я вот тут принес…

— Нет, я… — она махом допила бокал с вином и приподнялась из-за стола. — Я бы покурила сейчас. Эээ… Шин-чан? — обратилась она, и парень в удивлении поднял голову. — Не угостишь? — она стрельнула глазами на дверь, и он, незамедлительно кивнув, поднялся.

На улице уже совсем стемнело, и тишина в саду только иногда оглашалась звуками редко проезжающих мимо машин, лаем одинокой собаки и шумом из гостиной, где продолжалось празднество.

Кумико вдохнула свежий воздух, пытаясь протрезветь — ей казалось, что она вполне адекватно себя чувствовала, но в голове царило все то же смятение. Она посмотрела на Шина, подходящего к ней, чтобы прикурить, и ей почему-то внезапно вспомнилось восходящее солнце перед отелем на Окинаве.

Парень встал неподалеку и закурил сам. Минута прошла в молчании.

— Ямагучи, — наконец выговорил он. — Только не говори, что ты правда хотела просто покурить.

— Я… тут… я тут как-то вдруг вспомнила… о том нашем разговоре, когда мы были на Окинаве… — начала девушка, и Шин непонимающе взглянул на нее. — Ну, тогда… хм… об отношениях. В общем, ты… ты так популярен в школе… ты умный, красивый… — казалось, она совсем запуталась или потеряла нить рассуждений, и сама Кумико чувствовала себя просто по-идиотски, понимая, как нелепо это все звучит. Ей хотелось обматерить саму себя. — В общем, мне стало странно, что у тебя нет девушки, — выдала наконец она. — Ну, я имею ввиду… Почему?...

— Ямагучи, хватит нести х*рню, — парень раздраженно сдвинул брови. — Не приставай к «своим студентам» с подобными разговорами, — передразнил он ее.

Та замолчала и, казалось, задумалась о чем-то.

— Ты прав… Извини. После всего, через что мы прошли вместе, я действительно забываю, что ты мой студент. Это не мое…

— И, — перебил он ее, — если уж на то пошло, не кажется ли тебе, что ты знаешь причину?

Слова застряли в горле, и она вскинула на него взгляд — Савада молча смотрел на нее, и, хотя вокруг ничего не менялось, возникло ощущение, что температура воздуха между ними подскочила на несколько десятков градусов. Кумико прикрыла глаза, поняв, насколько она переоценила свое «адекватное» состояние. Ее внезапно начала колотить странная дрожь, не имеющая никакого отношения к теплому летнему вечеру. Ей хотелось бежать, ей было страшно от того, что он может сказать… С другой стороны, она отдавала себе отчет, зачем позвала его сюда и затеяла этот дурацкий разговор. Она хотела этого. И было невероятно стыдно от этого желания, но что-то внутри словно кричало: «Да! Да! Да!»

— Ямагучи… — хрипловато прошептал Шин, двинувшись по направлению к ней. — Может, хватит уже?

— Что… — проговорила она, прикрыв глаза, — что… хватит?

— Зачем ты позвала меня сюда? Что ты хочешь услышать? Ты ведь и так все понимаешь, ты же не совсем идиотка, какой порой кажешься, ха?

Она хотела было оскорбиться за эти слова, но открыла глаза и увидела его совсем близко — он с этим снова возникшим нежным взглядом провел рукой по ее волосам, и слова застряли у нее в горле.

«Нельзя. Нельзя, — стучало в голове. — Нельзя… Бл*дь, что я делаю?!»

— Мне-то показалось, что ты хочешь закончить то, что чуть не произошло в офисе Итачигавы. Я не прав?

Она что-то несвязно пробормотала в ответ.

— Просто сделай то, что хочешь, — произнес Шин. — И не придумывай дурацких отмаз. Ты же давно этого хотела, — он, приподняв одну бровь, провокационно заглянул ей в глаза. — Еще когда пришла ко мне ночью, плакаться про своего отца. Разве нет?

— Нет, — прошептала она, и на его лице непроизвольно отразилось удивление. — Наверное, раньше, — и она, поддавшись порыву, положила руки ему на плечи и притянула ближе. То, что произошло дальше, стало логичным завершением этих действий.

Она прихватила его губы всего на несколько секунд, и он ответил с такой откровенной страстью, прижав ее к себе, что она едва успела выдохнуть. Кумико сжала в руках ворот его рубашки, спустя несколько секунд оторвавшись от него.

— «Всегда равнодушный», да, Шин? — прошептала она, пытаясь успокоить биение сердца.

— Ты… — также тяжело дыша, прошептал в ответ парень, проведя большими пальцами по ее щекам, слегка нахмурившись и серьезно смотря ей в глаза. — Ты — моя слабость. И ты это знаешь.

— …и мне это нравится… — улыбнулась она. Он покачал головой, усмехнувшись, и она приникла ближе, снова стремясь к его губам.

Они самозабвенно целовались еще несколько минут, прежде чем Кумико оторвалась от него и сдала назад, хотя ей казалось, что прошла целая вечность. Ее реально вело — было ощущение, что ей больше не нужно пить, чтобы оставаться пьяной. Ее уносило куда-то прочь от этого летнего ветерка, от школы, от ее семьи, от всех этих разборок и проблем, и вообще от всего на свете. Все, что осталось реальным в этом мире — это был он. Это казалось сумасшествием.

Сердце колотилось где-то в горле, и справиться с этим было нереально.

— Шин… — простонала она, взывая к своему рассудку. — Не… нам… надо… вернуться, — она направилась прочь, слегка пошатнувшись, но он притянул ее к себе обратно.

— Хватит убегать, — прошептал парень, тяжело дыша и смотря ей в глаза. — Вернемся… через пять минут, окей? Я… слишком долго этого ждал.

Они возвращались поодиночке. Он слабо помнил, как вернулся за стол, но, когда занял свое место, Ямагучи уже разговаривала с боссом, стараясь казаться непринужденной, а Ке-сан жизнерадостно наливал ему в бокал еще саке. Казалось, никто не обратил на их отсутствие должного внимания.

Кумико понимала, что пить ей больше не стоит, но не могла себя заставить этого не делать. Такую гамму эмоций она действительно испытывала впервые и не знала, как с этим справляться. Она словно оказалась в какой-то параллельной реальности, где все было перевернуто, начиная от норм морали, заканчивая ее собственными принципами. Она не могла понять: ей так хорошо или так плохо, и почему ей так страшно, и почему так сладко замирает, а потом снова бешено колотится, сердце. Это было похоже на лихорадку. Налив себе вина и залпом выпив очередной бокал, она периодически бросала взгляд на сидящего поодаль Шина, который с отрешенным видом слушал разговор сидящих рядом гангстеров и тоже кажется развлекался только тем, что пил. Проходило время, совсем пьяный Минору, обнявшись с Тетцу, затянул с ним вдвоем песню, кто-то выходил подышать на улицу, Инубе-сан и Курода-сан напополам раскуривали трубку… Сидящий напротив Вакаматцу поцеловал Ясуе, и это зрелище явно не прибавило Кумико спокойствия. «Нельзя, нельзя, нельзя. Он мой студент. М-о-й у-ч-е-н-и-к. Я просто пьяна. Очнись», — внушала она себе, и одновременно в ужасе понимала, что сдать назад после первого шага, который сама же сделала, для нее равнялось сейчас предать кодекс якудза. «Что, все так серьезно?» — рассеянно пронеслось в голове, как внезапно с другой половины стола донеслось:

— Уже слишком поздно, — произнес Шин трудно-идентифицируемым тоном. — Кумичо, Ке-сан, — он кивнул. — Я пожалуй должен идти…

— Нет! — вскрикнула Кумико с позорной поспешностью. К ее щекам подступила краска, и она умоляла всех известных богов, чтобы этого никто не заметил. — У нас достаточно комнат… — пояснила она, переведя взгляд на деда.

— Действительно, Савада, — добродушно кивнул тот, хлопнув по плечам сидящего рядом Инубе, который тут же закашлялся от дыма из трубки. — Нет смысла на ночь глядя куда-то идти. Мы будем беспокоиться.

При этом Ке-сан перевел на Шина насмешливый взгляд и словно просканировал его насквозь, и тому стало совсем не по себе.

— Пойдем, Шин-чан, — произнесла Кумико таким же трудно-идентифицируемым тоном, вставая из-за стола. — Я покажу тебе гостевую комнату. И заодно пойду к себе.

Поклонившись сидящим за столом, она направилась вперед, и парню, повторив этот жест, пришлось идти за ней.

— Ямагучи… — прошептал он, догнав ее в темном коридоре. — А ты правда хочешь положить меня в «гостевую комнату»? — он развернул ее к себе, с облегчением заметив, что та не то, что бы сильно противилась. — Давай уже скажем друг другу то, что давно хотим?

Он смерил ее обжигающим взглядом и, не дождавшись ответа, нагнулся и прихватил губами кожу на ее шее. Она прерывисто вздохнула, непонятно зачем поправив растрепавшиеся волосы, и обхватила его за плечи. Трудноописуемая гамма эмоций подсказывала, что лучше сейчас бежать со всех ног, и разбираться во всем этом стрезву.

Вот только трезвой она не была.

— Или обойдемся пока без слов? — спросил он.

— Ах… — простонала она, вцепившись в него еще сильнее.

— Скажешь что-нибудь?

— Заткнись уже, — она судорожно провела руками по его спине, стискивая кожу, и, оглядевшись по сторонам, резко рванула по направлению к своей комнате, не отпуская его и запирая дверь на замок, пока еще способна была ровно стоять на ногах.

От прикосновений его губ к шее мысли мутнели и путались.

Поцелуи стали настойчивей, и она не сдержала стон, запустив пальцы в его волосы.

— Савада…

— Ямагучи…

В ее воспаленном мозгу почему-то пронесся тот первый разговор с Фуджиямой о сексе с учениками, и она, прижимая его к себе и впитывая его поцелуи, от которых напрочь сносило крышу, внезапно подумала, что вот этого у нее никак не было в планах при поступлении в это гребанный Широкин. Но наверное с ним это просто было невозможно предотвратить, с самого начала. И взвинченное уже до небес сексуальное возбуждение не давало в этом усомниться. Разум был послан к черту. Было жарко, будто ее завернули в электрическое одеяло и включили полную мощность. Шин тяжело дышал, расстегивая ее блузку, внезапно остановившись где-то в середине.

— Рви… — простонала Кумико, почувствовав его замешательство, и лихорадочно комкая в руках его футболку. — Рви ее нах*р…

Он, тихо усмехнувшись, дернул ее блузку на себя, срывая прочь, и она инстинктивно хотела сделать то же самое, но на его футболке пуговиц не было, и осталось только стянуть ее и откинуть в сторону.

Далее все вспоминалось так, словно она на тот момент была под кайфом.

Ее кровать, сумасшедшие поцелуи, дрожь сильнейшего возбуждения, смятые простыни, откинутое такое ненужное сейчас одеяло, приятный запах влажной и бархатной кожи обнаженных тел. Наслаждение, охватившее каждую клеточку тела, тяжелое рваное дыхание…

Она стонала что-то ему в плечо, стараясь не отдавать себе отчет в том, что то, что они делают, не имеет права на существование. Было непередаваемо хорошо. Кумико впервые в жизни испытывала желание буквально материться от кайфа — она не думала, что это может быть настолько… сильно, но он, как оказалось, смог сломать все ее стены, годами возведенные против самой себя. Она стиснула ногами его бедра, в экстазе запрокидывая голову и впиваясь ногтями в его спину. Все было уже слишком. Всякий намек на контроль был потерян, она стонала, чувствуя, как его прихватывает все чаще, как настойчивее становятся его движения, и, уже не помня, как ее зовут, она стискивала кожу на его спине — ее стоны смешались с его дыханием.

Предрассветная дымка, горячие объятия, удовлетворение, покой…

Упасть… заснуть… забыть…