В глубинах тьмы (джен)

Умчав меня в свою башню, посадив там в какой-то каземат и приковав кандалами к стене, Сын, казалось, удовлетворился проделанной работой и ушел. Наверное, разбираться с Отцом… А мне оставалось только раздумывать над произошедшим и составить хоть какой-то план (оковы почему-то не снимались с помощью Силы, видимо, этот вариант был предусмотрен). Если бы была похищена Лазутчик, а я остался с остальными, вероятно, я смог бы уговорить Энакина не лезть на рожон, а сначала позвать на помощь Дочь. И, разумеется, ни в коем случае не использовать пресловутый кинжал! Теперь же… Одна была надежда: что мое предварительное предупреждение на эту тему сыграет свою роль и Кинжал Мортиса все же останется не тронутым на своем месте. М-да, единственная надежда. Нет, почти единственная. Была еще надежда, что Сыну не удастся отравить меня темной стороной, как он в оригинале сделал с Асокой Тано, и я не дам себя использовать в его хитром плане по получению Кинжала. Однако это пока было под вопросом, и оставалось ждать Сына в облике маленького пузатого гоблина, чтобы разобраться с этой частью наших взаимно-противоположных планов…

Серый сгорбленный гоблин ростом чуть выше моего колена появился примерно через полчаса моего заключения.

— Привееет, — простонал он. — Еще один всеми брошенный пленник?..

— Меня-то не бросили, — флегматично ответил я, тем временем присматриваясь к нему.

— Смириииись… Помощь никогда не придет… — пробормотал он, подходя ко мне и при этом опираясь на свои длинные руки. — Я провел здесь столько лет, что и не сосчитать… Думаешь, твои друзья придут за тобой?

— Обязательно придут, — откликнулся я, разыгрывая наивность. — Джедаи друг друга не бросают.

— Ах, джедааааиии… Я тоже когда-то думал, что за мной придут друзья… Но здесь нет надежды на освобождение.

Затем, словно в противоречие своим же словам, гоблин повозился с какими-то рычагами на стене, до которых мне было не дотянуться — и мои кандалы раскрылись.

— Спасибо, — душевно поблагодарил я.

— За оковы? Избавиться от них проще всего, — отозвался гоблин. — Гораздо труднее справиться с тем, что здесь…

Плавным движением он явно собирался ткнуть своим пальцем в свою же голову, но не успел — я нанес «сокамернику» могучий пинок ногой в толстый живот, причем пинок, усиленный Силой. Отлетев к противоположной стене, лжегоблин со всей скорости шмякнулся об нее и свалился на пол, скорчившись от боли.

А затем в мгновение ока раздулся, приняв знакомую форму громилы-Сына.

— Очень хотел сделать это, — признался я. — Благо, ты сам поспешил стать маленьким и слабым. Не таким уж твой план был хитрым.

— Значит, театр мне тут показывал?! — прошипел Сын, поднявшись во весь рост. — Ну сейчас тебе будет цирк!

Ситхские молнии, слетев с его пальцев, ударили в меня, и я, в свою очередь, отлетел к противоположной стене и как следует об нее приложился, после чего тоже сполз на пол.

— Неужели ты думал, что сможешь бросить мне вызов! — прогрохотало воплощение темной стороны. — Ты — не твой друг Избранный!

Лежа на каменном полу, я ожидал нового потока молний и попытался как-то защититься от них, но внезапно Сын опустил руки.

— Впрочем, ты действительно очень умен, — на его губах змеилась улыбка. — Может быть, мне с самого начала стоило не обманывать, а предложить тебе союз… Я знаю, что ты хочешь уничтожить Дарта Сидиуса и Дарта Крайта. Я помогу тебе сделать это. Выбравшись с Мортиса, мы с тобой с легкостью разберемся с этими ничтожествами. И вернем мир в галактику…

— Все-таки ты сильно недооцениваешь мой ум, — хмыкнул я, осторожно поднимаясь на ноги. — Думаешь, я соглашусь избавиться от двух бешенных собак в обмен на приход бешенного тигра?

— Но мы могли бы править галактикой, уничтожив и ситхов, и джедаев! — взревел Сын. — Я чувствую тьму в тебе. Неужели тебе этого не хочется?!

— Вообще-то нет, нисколько. Видимо, у меня тьма не такая, как у тебя…

— Тогда предлагаю другой вариант, — Сын мрачно нахмурился. — Как насчет того, чтобы увидеть твое будущее? Смотри!

От пола поднялся густой пар, тут же превратившийся в миниатюрные облака, которые стремительно закружились вокруг меня.

— Смотри! — из облаков проступила лежащая на полу фигура Шары — определенно бездыханной и мертвой, с прожженной в груди дырой. — Это неизбежное будущее, которое настигнет тебя, если все продолжит идти так, как идет сейчас! Так, как предусмотрено проклятым Планом Силы! Но ее можно спасти — если ты согласишься принять мою помощь! Ты же хочешь спасти ее жизнь?! Мы изменим будущее, вместе мы победим Сидиуса и Крайта без лишних жертв! И принесем мир в галактику!

Вот это уже был «удар ниже пояса»… Шара… Конечно, я ни за что не хотел бы потерять ее. Но все же… Всегда есть то, что важнее личных чувств…

— Нет, нет, нет! — схватившись за виски, замотал я головой. Из-под треснувшего щита битского хладнокровия прорывались живые человеческие чувства. — Нет! Я не куплюсь на это! Я… не обменяю… будущее галактики… на жизнь одного разумного… Я… должен… позаботиться… о будущем всей галактики!

— А с чего ты взял, что тот, кем ты станешь в скором будущем, принесет галактике пользу?! — прогрохотал Сын. — Одно маленькое уточнение. Ее убьешь ты!

Новое видение: я держу в руке световой меч и, глядя на Шару пустыми холодными глазами, пронзаю клинком ее тело. На лице тогруты видно изумление…

— Ну что, теперь ты понимаешь, что у тебя только один выход: принять мою помощь?! — гремело воплощение темной стороны. — Ты согласен? Иначе ты станешь тем, кого сейчас видел в своем будущем!

— Да я… Да ты… Да пошел ты, знаешь куда! — злобно отозвался я, чувствуя, как меня накрывает волна горячего и темного гнева, а в кончиках пальцев ощущается жжение зарождающихся молний. — Я тебе не верю! Ты же — темнее Сидиуса, Крайта и будущего меня, вместе взятых! Я не приму твою помощь — я знаю, от этого будет только хуже! Я еще не совсем отупел даже под влиянием темной стороны!

На моих пальцах затрещали электрические разряды, и я бросил в лицо Сыну поток молний, вкладывая в него свою вырвавшуюся на свободу ярость.

— Хорошооо… — проскрежетал он, выставив вперед ладони и приняв молнии на Щит Силы. — Темная сторона поглощает тебя… Ты много знаешь о других, но есть то, чего ты не знаешь о самом себе…

Я выпустил еще более интенсивный поток молний, погрузившись в темную сторону сильнее, чем когда-либо, даже сильнее, чем когда-то на Дромунд-Каасе. Увы, пробить защиту врага мне по-прежнему не удавалось.

— Пора вернуть Дарта Венамиса! — прошипел Сын.

— Венамис мертв! И никогда не вернется! — крикнул я в ответ.

— Ты так ничего и не понял о собственном теле, — торжествующе ответил мой противник. — Мертва личность, когда-то звавшая себя Венамисом. Но по-прежнему существует тот отпечаток в Силе, та совокупность мидихлориан, которые и есть Венамис! Я вижу тебя странным образом разделенным: часть мидихлориан, несущих твое сознание, все еще существует отдельно от мидихлориан этого тела ситха. Но теперь ты, наконец, станешь единым!

«И те немногие мидихлорианы, что несут сознание земного человека, растворятся во множестве мидихлориан Дарта Венамиса», — вдруг вспомнились мне слова, когда-то сказанные моим темным двойником.

Что?! Нееееет!

Силовой Захват крепко сжал мое повисшее в воздухе тело, а затем… мне показалось, что Сила скручивает меня… не мое тело — скручивает мое сознание…

— Что… ты… делаешь… — прохрипел я.

— Дефрагментирую тебя, — ответил Сын. — Наконец-то ты предоставил мне возможность сделать это — когда отдался темной стороне.

«А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!» — завопило мое сознание. Потому что физическое тело уже не могло кричать…