Расплата Року (The Reckoning of Roku) (джен)

Року не остановился. Продолжал идти сквозь изнуряющую усталость и голодные спазмы в животе. Он преодолевал ручьи, взбирался по корягам деревьев и скалам, словно дикий зверь. Если О Вэнь не ошибся с уведомлением о нападении на его товарищей всего несколько дней назад, то Року мог бы уже скоро их догнать — если б только не позволил себе отдых.

Возможность защитить своих и привести к миру была реальной. Он мог доказать, что Гияцо и сестра Диша — и он сам, в какой-то мере — ошибаются. Он не был ошибкой. Он был Аватаром.

Тропинка петляла по склону горы, деревья редели, уступая место мшистым кустарникам и колючему разнотравью. Ветер крепчал, туман всегда тихий и все окутывающий скользил быстрее, чем выше он поднимался. Обычно неспешный Року ускорился.

На вершине его дыхание сбилось от усталости, ноги горели жаром угля. Он вытер пот с лица и посмотрел вниз на холм: за горой открывалась такая же каменистая местность — еще более крутая и неприступная.

Туман же начал стремительно рассеиваться, сигнализируя о скором закате. Небо было облачным. С гребня Року впервые разглядел далекие контуры острова: на севере и юге тянулся зубчатый хребет, западный склон обещал крутой спуск в густой лес с узкой тропой-шрамом, а восточный склон возвращался к бухте и бескрайнему морю под беззвездным небом.

Воздух оставался жарким и влажным, но сегодня добавилось ощущение предгрозовой свежести. Едва Року начал спускаться — первые капли дождя упали на его лицо, словно приветствие природы к новому испытанию. Оставшись наедине с собой он не мог противиться воспоминаниям, накрывавшим его с головой. Болезненным видением прошлое возникало перед его взором...

* * *

— Да ладно, Ро, чего ты боишься? — позвал Ясу вперед. Он стоял на краю пляжа с пламенем в руке, а Року стоял сзади со своим фонарем на низине у скал среди морской травы. Ветер пах песком и морем. Волны разбивались во тьме впереди. Позади них возвышались темные очертания крутой внешней стены кальдеры.

— Похоже, пойдет дождь, — сказал Року, протягивая раскрытую руку, чтобы почувствовать капли.

Ясу посмотрел на облака, которые покрывали ночное небо, закрывая звезды.

— Ты планируешь оставаться сухим, пока мы плаваем?

Року вздохнул, затем скатился с песчаного утеса и присоединился к своему брату-близнецу. Как они делали это сотни раз прежде, они разделились и обыскали пляж в поисках коряг, слаженно работая в тишине. Через несколько минут они встретились снова, сложили выбеленные бревна, как палатку, и воспользовались магией огня, чтобы зажечь их. Сухая древесина быстро схватилась, излучая всплеск света и тепла.

— Жаль, что Созин не смог прийти, — сказал Ясу, раздеваясь до нижнего белья и отбрасывая в сторону спальный халат. Их общий друг был наказан после того, как сжег несколько многовековых гобеленов в Академии, пытаясь научиться магии синего пламени.

— Да, жаль, — сказал Року, снимая свою мантию и складывая ее в аккуратную стопку, будучи педантом. — И какое разочарование.

Однако на самом деле Року не был так уж разочарован. Напротив рад, что Созина здесь сейчас не было. Дело не в том, что Созин ему не нравился, просто они с Ясу теперь редко проводили время вместе.

Первые десять лет своей жизни Року и Ясу жили под одной крышей, делили одну и ту же еду, переживали одни и те же семейные драмы. Сколько бы времени они ни проводили с Созином в течение дня, домой они всегда возвращались вместе. Но эта связь закончилась в прошлом году, когда они поступили в Королевскую академию Огня для мальчиков. Теперь они жили, ели, тренировались и учились вместе с сотнями других молодых магов огня, проходящих обучение.

Редкие свободные минуты Ясу стал проводить больше времени с Созином, чем с Року. Поэтому, когда Созин и Ясу ссорились или мирились, Року учился. Когда Созин и Ясу вместе играли в Пай-Шо, Року шел в театр. Когда Созин и Ясу уходили поговорить с девушками, Року оставался в постели.

Они оставили его позади. Одного.

Поэтому, когда Ясу спросил, хочет ли Року ускользнуть из Академии для ночного погружения и увидеть биолюминесцентный планктон, Року был взволнован приглашением и сразу же ответил утвердительно.

Но теперь, когда свет костра почти потух, начался мелкий дождь, а высокие волны разбивались о пляж, в его желудке поселилась нервозность.

Ясу собрал волосы в тугой пучок, а затем похлопал Року по спине.

— Пойдем, Ро!

Року колебался.

— Не знаю, хорошая ли это идея...

— Не говори мне, что ты боишься...

Року почесал затылок.

— Волны сегодня огромные. И я не такой хороший пловец, как ты.

— Верно, — сказал Ясу, входя в воду. — Но как ты думаешь, будет ли свечение хорошо смотреться на пляже?

— Что, если кто-то в Академии заметит, что нас нет?

Ясу обернулся, вода плескалась ему по бедрам.

— Мы ускользали десятки раз и нас ни разу не поймали. Кроме того, мы уже здесь. Если нас накажут впервые, пусть оно того стоит.

— Я даже планктона не вижу. Ты уверен, что это сегодня?

Ясу пожал плечами.

Ища оправдания, Року взглянул на облачный горизонт в поисках молнии. Но небо оставалось темным, дождь мелко моросил.

Року вздохнул и последовал за братом в неспокойную, но довольно приятно теплую воду.

* * *

В полумраке сумерек остров был почти не виден, и через несколько секунд удаления стало слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Року зажег пламя на ладони и пошел по следу Магов Земли через гору. Однако по мере того, как дождь усиливался, тропа стала грязной, и ему пришлось сбавить скорость.

Ему не потребовалось много времени, чтобы найти несколько каменных фрагментов, которые выглядели неуместно среди темных камней. Когда Року собрал кусочки вместе, он понял, что они идеально подходят друг к другу, как пазл, открывая полость в форме сложенных рук. А рядом лежал еще один набор фрагментов, полость которых напоминала нижнюю половину чьих-то ног. Кто-то из магов земли, должно быть, связал кому-то руки и ноги, и этот человек, должно быть, смог освободиться. Это означало, что группа О Вэня была где-то впереди — и им все еще грозила опасность.

Это означало, что он все еще мог спасти их.

Року ускорил темп.

* * *

Волны разбились о колени двенадцатилетнего Року, оттолкнули его назад, потянули его тело к открытому морю, когда они отступили. Чем глубже он погружался, тем сильнее толчок и притяжение воды. Несмотря на это, Року выстоял, выдержал удары и двинулся к Ясу.

— Вот и большой вал! — перекрикивал медленный рев набирающейся воды Ясу.

Волна ударила по Ясу, затем Року, пару мгновений спустя, сбил их обоих под воду. Они появились через несколько секунд друг от друга, смеясь, убирая с лиц свои длинные волосы и выплевывая соленую воду, от которой у них покалывало губы.

Когда смех утих, Року посмотрел на костер на пляже, удивлённый расстоянием.

— Мы довольно далеко. Возможно, нам стоит вернуться.

Ясу покачал головой и пошел вперед.

— Я хочу попасть на песчаную отмель.

— Я думаю, что песчаная коса находится южнее, — сказал Року.

Капли дождя рябили по поверхности воды.

— И кто мне это говорит? Не ты ли заблудился в библиотеке Академии

на прошлой неделе? — спросил Ясу, отсутствие чувства направления у Року было постоянной шуткой между ними.

— Они стеллажи переставили, — сказал Року. — А если серьезно, нам надо вернуться.

— Давай, — сказал Ясу, — Я зажгу несколько сигнальных ракет, когда доберусь до песчаной косы, которая определенно здесь, а не южнее. — Он начал уплывать.

Року плавал в прибрежной воде, едва касаясь ногами песка. Дальше впереди послышался звук медленно формирующейся еще одной волны. Гребень продолжал расти, и вскоре отступающая вода опустилась до пояса Року, затем до колен, затем до лодыжек.

— Будь осторожнее! — крикнул он брату.

— Верно, мама! — ответил Ясу, глубоко вдохнул и нырнул, когда волна разбилась.

Несколько мгновений спустя вершины белых волн обрушились на Року, опрокинув его с невероятной силой и заставив сильно закружиться под водой до такой степени, что он не знал, в каком направлении находится верх. Прошло несколько секунд, прежде чем тряска утихла настолько, что он снова смог устоять. Року не смеялся, когда на этот раз вынырнул и оказался далеко от того места, где был несколько минут назад. Он вытер соленую воду с глаз и поискал взглядом, где должна плавать голова брата.

— Ясу?

Если не считать волнения на море и падающего дождя, ночь была тихой. Тишина затянулась, пока Року ждал ответа, которого так и не последовало.

— Ясу? — снова позвал Року, его сердце начало колотиться, ужасное чувство поселилось в желудке. — Ты здесь?

Ответа не было.

— Хватит играть!

Он начал задыхаться, поскольку паника угрожала захлестнуть его, как рой ос-стервятников.

Что он должен сейчас делать? Среди волн, что жаждут пожирать?

Плыть дальше в надежде на его отклик или рисковать, борясь с волнами? Иль броситься на берег — за помощью? Вернуться на пляж? Выбор нестерпим: ждать, искать?

Это был кошмар наяву, и Року был парализован нерешительностью.

Ясу исчез в глубине. На границе видимости — лишь брызги и пучина.

В горле Року сжался ком страха. Глаза его, как море после бури полные соленой горечи слез.

Его ударила еще одна волна, разрушив чары. Когда оцепенение прошло, Року сплюнул, глубоко вздохнул, продолжил движение и изо всех сил поплыл к тому месту, где, по его мнению, находился его брат. Когда он прибыл в это место, он продолжал плавать, вращаясь и высматривая любые признаки Ясу, одновременно выкрикивая имя своего брата.

Но не было ничего.

Року тонул в плену раздумий,несознанным ужасом парализован. Брат был сильным пловцом — но волна, как хищник, его утянула. Возможно, когда та сильная волна накрыла, она утащила Ясу под воду, он ударился головой. Возможно, коралл острый голову рассек и сознание отнял.

Вдруг новый удар водяной лавины разбил оцепенение. Вдох глубокий, крик:

— Ясу! — и снова погружение в глубину, волна накрыла еще раз.

И так, выкрикивая имя своего брата еще несколько раз без ответа, Року начал нырять. Он смахнул воду руками, разбивая ее с удивительной силой, пока слепо искал Ясу.

Року звал, плавая кругами без конца и края. Попытался найти в глубине. Когда у него заканчивался воздух, он всплывал на поверхность, выкрикивал имя Ясу, прислушивался на мгновение и снова нырял. Считать ныряния перестал.

Року нырял так много раз, что казалось растворился в пространстве и времени.

Ориентир потерян — пляж, огонь — всё смешалось в мрачном водном хаосе. Усталость костей, онемение мышц и легких пустота.

Время растянулось бесконечностью и каждый вздох стал борьбой за жизнь, за брата, что мог тонуть в пучине без дна.

Сделал последний всплыв — попытку. Попытался еще раз в глубины нырнуть. Но силы иссякли,

оставив лишь отчаянье на поверхности. Ничего не существовало, кроме осознания того, что его брат, другая часть его самого, плывет или тонет где-то в водной тьме. Возвращение к берегу стало непосильной задачей.

Року, обессиленный, понял: его время истекает...

Прежде чем он это осознал, руки Року слишком устали, чтобы грести, его ноги слишком устали, чтобы пинать воду, а легкие слишком пусты, чтобы дышать.

Внезапно он понял, что, если сейчас не вернется на берег, то утонет и сам.

Он в последний раз произнес имя Ясу и прислушался, но был слышен только шум волн и дождь, падающий на поверхность воды. С першением в горле, пульсирующей головной болью и разбитой душой Року поплыл обратно к огню.

Он дополз до пляжа, собрал последние силы, чтобы подать сигнал бедствия, а затем рухнул на песок. Задыхаясь и бесконтрольно плача, он перевернулся на спину, чтобы предстать перед судом беззвездного неба.

Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем кто-то нашел его и усадил. Року сказал, что Ясу все еще там, и человек нырнул в море на поиски. Другие прибыли. Его поднесли ближе к огню и накрыли одеялом. Он был теперь защищен от дождя. Его успокаивали пустыми словами. Другие прибывали и прибывали. Так много других.

Они выстроились в длинную очередь вдоль пляжа. Они взяли лодки. Они исследовали воду бамбуковыми шестами и перетаскивали по мелководью рыболовные сети, гребли баграми, выкрикивая имя Ясу во время шторма. В какой-то момент его отец побежал к воде. В какой-то момент его мать положила голову ему на плечо и заплакала. В какой-то момент его забрали домой.

Следующее, что осознал Року, это то, что он лежал в своей постели дома, а на койке в Академии. Напротив, на кровати Ясу, насквозь мокрый и пропахший морем, сидел Созин. По крыше барабанил дождь. Гремел гром. Закрыв лицо руками, Созин плакал. Через долгие минуты, показавшиеся часами, он поднял голову, и его налитые кровью глаза подтвердили то, чего так боялся Року. Тот сообщил ужасную новость...

Они не смогли найти Ясу. Он исчез, украденный морем.

На похоронах не будет даже тела, которое можно было бы сжечь.

* * *

Року спустился по крутому склону горы, когда дождь начал литься сплошным ливнем. Тропа превратилась в грязь и скользкие камни, превратив спуск в неловкую комбинацию бега, подъема, скольжения, падения и скольжения. От дождя грязь размякла и испачкала его одежду. Потоки воды несколько раз гасили пламя.

Но с каждым падением он вставал, разжигал пламя и двигался вперед. Остальная часть группы О Вэня предпочла бы разбить лагерь на ночь, а не спускаться по опасному склону под дождем. Вскоре, возможно, за следующим поворотом, Року увидит или почувствует запах костра или услышит отдаленный шум их разговоров. Он боялся одиночества и упивался собственной неприкрытой болью.

— Никого не хочу видеть, — сказал он себе. — Мне не нужен Гияцо. Мне никто не нужен.

Тропа, и без того узкая, сузилась еще больше, извиваясь вдоль крутых скал. Пустота тьмы витала над его берегами. Вскоре тропа исчезла совсем, унесенная бурей. Року вытер руки о мантию в тщетной попытке высушить их, а затем начал передвигаться, опираясь только на корни и камни.

Року уже почти перешел дорогу, когда его ладони соскользнули с мокрого от дождя камня. Его глаза расширились, руки бесполезно затряслись в воздухе, когда он упал навзничь, рухнув со скалы и погрузившись во тьму. Во тьму воспоминаний, которую хотел забыть.

* * *

Року нес белую мраморную урну в окружении своих родителей, бабушки и дедушки. Впереди барабанщики вели процессию к кладбищу, отбивая медленный, мрачный ритм. За ними следовала королевская семья, Мудрецы Огня и остальная знать. Они бесшумно змеились по улицам столицы, одетые в траурное белое и украшенные гирляндами из сампагиты, продвигаясь к кладбищу, как медленный парад полуночных духов.

Останков Ясу, конечно же, не было в урне. Вместо этого в урне хранился прах драгоценных предметов двенадцати лет: ткань, в которую он был завернут после рождения, его первая пара тапочек из овечьей шерсти, деревянный дракон, вырезанный его дедом, дубинка, которой он «убивал» игрушечного дракона, его любимая кисть, его любимое стихотворение, его картины, его нарукавные повязки из кожи комодского носорога и реквизит, подаренный Року на их последний день рождения. Выбрал бы сам Ясу эти предметы для обозначения своей короткой жизни, никто никогда не узнает.

Року поставил одну ногу перед другой, чтобы сохранить равновесие. Он утешал свою мать, когда ее крики стали настолько мучительными, что пронзили его сердце.

Он принял соболезнования от простых граждан. Он сказал то, что ожидалось, когда Мудрецы Огня приостановили свои молитвы, чтобы дождаться ответа людей. Но внутри он все еще лежал на пляже под дождем той ночью, разбитый.

Он потерял половину своего духа, когда потерял Ясу.

Он никогда больше не будет полным.

В конце концов они прибыли на кладбище. Высокие стены белых бетонных гробниц высотой по семь-восемь человек стояли вдоль обеих сторон узкого прохода, разветвляясь по пути на меньшие, лабиринтные кварталы мертвых. Ароматические палочки сгорели дотла, а цветы на разных стадиях разложения лежали на узких выступах перед недавно посещенными могилами, но большинство из них были пусты.

В конце концов они достигли секции, посвященной их клану, и небольшого открытого пространства, ожидавшего урны Ясу. Они внезапно остановились, как и барабаны. Скорбящие рассредоточились по обе стороны проема, оставляя место для Року.

Он шагнул вперед, подержал урну еще мгновение, затем поставил ее внутрь и отступил назад. Работник кладбища начал запечатывать гробницу выгравированной мраморной доской, когда Верховный Мудрец начал похоронную церемонию, которая прошла как в тумане, у Року было такое чувство, будто он покинул свое тело и наблюдал за происходящим с облаков.

Когда Року пришел в себя, почти никого уже не было. Лишь самые близкие и скорбящие. Его мать осталась, распростертая и рыдающая, у подножия стены, где хранился прах вещей ее мертвого сына.

Престарелый дед опустился на колени рядом с ней, положив дрожащую руку ей на спину.

В какой-то момент отец Року поднял голову, его глаза покраснели и казалось он постарел на десять лет за несколько дней. Он глубоко вздохнул и тихо сказал:

— Ты должен был спасти его.

Потом он помог матери Року подняться и увел ее.

Року ждал и не плакал, пока они не свернули за угол. Он всегда подозревал, что сильный, уверенный и счастливый Ясу, их первенец (опередивший хотя бы на несколько минут), был их любимым сыном.

Раньше это были лишь подозрения. Сейчас же... Комментарии его отца и молчание матери подтвердили это. Року не мог не чувствовать, что они были бы счастливее, если бы это именно его раздутое тело плавало где-нибудь в открытом море и питало океан, а не Ясу.

Созин появился рядом с Року. Принц стоял прямо, скрестив руки на груди, но Року мог сказать по одному взгляду на измученное лицо своего друга, что он, вероятно, не спал несколько дней.

— Это должен был быть я, — сказал Року. Быть никем может быть милосердием по сравнению с тем, чтобы прожить остаток жизни, существуя наполовину собой.

Когда Созин долгое время ничего не говорил, Року был уверен, что это произошло потому, что его друг согласился, что море должно было забрать Року вместо Ясу. В конце концов, именно с Ясу он сблизился с тех пор, как они начали учиться в Академии, а Року отходил на второй план.

— Бесполезно оставаться в прошлом, — мягко сказал Созин спустя еще несколько мгновений, что, как понял Року, не было "нет". — Мы никогда не сможем изменить то, что произошло.

Року посмотрел на мраморную плиту, служившую могилой его брата. Легче сказать, чем сделать.

— Нам остается только смотреть в будущее, — продолжил Созин. — Быть теми, кем Ясу хотел бы, чтобы мы были.

Року вздохнул. Он протянул руку и провел пальцем по бороздкам, выгравированным на камне, на которых было написано имя Ясу.

— Но я не знаю, кто я без брата.

Созин обнял Року и притянул его ближе.

— Я не Ясу, но мы тоже братья, Року. Никогда этого не забывай. Мы всегда будем братьями. Всегда. До конца.

* * *

Року пробудился от холодного прикосновения дождя, стекающего по его лицу. Лежа на груде камней, он открыл глаза в кромешной тьме. Все тело ныло, но ощущение было скорее болезненным, чем критическим. С трудом поднявшись, он пробудил в ладонях маленькое, но жаркое пламя, удивляясь, как легко магия огня откликнулась, несмотря на его физическую усталость.

Ситуация оказалась необычной: Року обнаружил себя в узком туннеле, стены которого были выложены гладкими, черными камнями с длинными, изгибающимися гребнями. Потолок нависал всего в трех метрах над головой, а прямо над ним зияла небольшая, неровная трещина. Вспомнив, как пытался перейти размытую тропу, он понял, что падение было необычным — достаточно сильным, чтобы пробить землю и оказаться в этом подземелье, но не смертельным.

"Как я здесь оказался?" — размышлял Року, вспоминая инстинктивный порыв. Возможно, его магия огня сработала как амортизатор, смягчив удар взрывом. Или, может, он недооценил свои способности, полагая, что его сила выше, чем на самом деле.

Он метнул огненный шар вдаль по туннелю. Пламя мчалось, освещая путь гораздо дальше, чем ожидалось, прежде чем исчезнуть в темноте. Повторив эксперимент в противоположном направлении, Року увидел, что туннель тянется и там без конца.

Оглядевшись, он почувствовал, как в животе завязался узел отчаяния. Вправо и влево — лишь бесконечные туннели, без малейшего намека на выход. "Где я? Как найти магов земли?" — вопросы без ответов терзали его.

И тут, словно насмешка судьбы, в памяти всплыли слова Ясу: "Разве это ты не заблудился в библиотеке Академии на прошлой неделе?" Року не удержался от смеха, звук которого эхом отразился от каменных стен. "Кажется, история повторяется," — подумал он, готовясь к новому испытанию, которое, как и в библиотеке, требовало не только силы, но и ума.