Когда зацветает гибискус (гет)

Не смотря на зимний холод и пронизывающий до костей ветер, окна в моих покоях были открыты полностью. Это позволяло хоть немного чувствовать себя живым.

Крик евнуха, разносившийся над Кёнбоккуном, заставлял ежиться даже самых стойких. Он был звучным и громким. Старый евнух просил вернуться своего мертвого короля и не оставлять Чосон.

Сегодня на сорок девятый день после внезапной кончины короля Теджона, это была их прямая обязанность. Евнухи собрали его королевские одежды, с большим гербом золотого феникса вышитым на груди и, взобравшись на самые высокие здания во дворце, гулко возносили свои просьбы к небесам. Которые были к ним совершенно безучастны.

Я тяжело вздохнул. Казалось, еще никогда в жизни я не был настолько одинок. Отец был уже не молод, рано или поздно это бы все равно произошло. Но сейчас, когда Чосон находился в войне, а чиновники раздирали страну на кусочки, это было осознавать куда больнее.

С начала войны прошло уже четыре месяца, и смерти кажется, окружали меня повсюду. Война забирала слишком многих. И первым в череде моего личного списка потерь, в смерти кого я винил только себя — являлся Бан Чан.

После нашего с Хван Хенджином открытого наступления у переправы, когда мои войска смяли натиск и ворвались в манджурский город, в пылу битвы и после нее мы не сразу поняли, что отряд Бана, так и не явился на запланированные позиции. Они не появились не на следующий день, не даже через неделю. Хван лично выдвинул свой отряд в ту самую злополучную деревеньку, отмеченную им же на карте, но обнаружил только обгоревшие поленья маленьких домов. Берег реки, в подавшей в озеро, был покрыт телами солдат отправившихся с Баном на вылазку, его же самого нам найти так и не удалось, не живым не мертвым.

Это все давало небольшую, но надежду, что он жив. И в тоже время вызывало еще больше вопросов. Кто-то знал о нашем плане? В рядах моей армии был предатель? И где тело Бан Чана?

Хенджин, будто сорвался. Он рвался в бой и с каждым разом вел себя все более безумно, стараясь найти друга и отомстить за его смерть.

А через некоторое время после гибели Чана, смерть которого, в отличии от Хенджина, я нехотя но признавал, из дворца пришло срочное письмо. Наши с Хваном отряды как раз успели захватить южные рубежи Манджурии, и соединится с частями армии генерала Пака двигающегося с востока, когда гонец явно не спавший несколько суток, вручил мне свиток.

Я сразу понял, что случилось что-то серьезное. Письма от отца приходили редко, и везли их обычно общей почтой, в них не было сверх секретных данных и информации, скорее глупости вроде тех, что писали мне младший брат, мать и Хаюн, о добром здравии и скорой победе. А тут личный гонец, и пергамен скреплений сургучной печатью секретариата.

Мои руки тряслись, когда я ломал печать и вскрывал пергамен. Сердце пропускало удар после каждой прочитанной мной строчки. Казалось, я умирал вместе с письмом, в котором каллиграфическим почерком, очень сухо, было выведено, что король Теджон умер. И просьба как можно скорее вернуться во дворец.

Я тогда протянул письмо Хван Хенджину, который находился рядом, а он, пробежавшись по строчкам, резко опустился передо мной на колени и произнес:

— Ваше Величество, король Минхо, Вам нужно вернуться во дворец.

И я вернулся. Оставил управление армией теперь уже на своего генерала Хвана, и попросив его докладывать обо всем что будет происходить, лично мне, возвратился в Ханян.

Последние крики евнухов, раздавшиеся в вечерней тишине дворца, больно полоснули по сердцу. Мать позади всхлипнула и притихла.

Ёнхи и вдовствующая королева, появились в моих покоях практически одновременно. Мать, как и в предыдущие дни снова пришла за поддержкой. Как только тело предыдущего короля покинуло дворец, Кимы заняли активную оборону вокруг нее и Хаюн, всеми силами пытаясь принудить мою жену к разводу. Вдовствующая королева, деятельно посещала мои покои два раза в день, рассказывая, как Ёнхи пытается подначивать чиновников, и как мило она общается с Благородной супругой Хван и моим младшим братом Ёнбоком.

Ёнхи сидела прямо передо мной, прожигая своим колким взглядом мою спину. Мне даже стало неуютно, и я обернулся. Тоже пришла поговорить? Или соскучилась?

— Церемонию вступления на престол, нужно перенести на несколько дней. — Я хоть и говорил это обоим, но больше пытался донести это матери.

— Минхо! — Она почти вскочила на ноги, готовая, снова завести разговор о троне.

Бумаги и документы наследованния, с которым все еще не разобрались чиновники, находились в полной неразберихи. Я усмехнулся. Похоже, перед смертью отец окончательно сошел с ума, объявив своим будущим преемником Ёнбока. Спасало только одно, его указ не был озвучен, и знало о нем только несколько человек.

Как в эти несколько человек попала сама Ёнхи, вызывало вопросы, но сути не меняло. Именно она первая явилась ко мне, сразу после моего возвращения в Ханян, вместе с левым чиновником О, с просьбой просмотреть последние документы, короля Теджона. Но я был зол, и даже не стал ее слушать, и теперь пожинал плоды, того, что даже не мог возглавить свою собственную страну.

Я видел, как мать кидала взгляды в сторону Ёнхи, время от времени хмуря свое красивое лицо и кривя губы. Та же в свою очередь продолжала четко смотреть на меня, и казалось это взгляд был единственным маяком, который держал меня во дворце не давая сорваться в пропасть безумия.

В дверь моих покоев постучали, хоть я и велел нас не беспокоить, когда все же решил поговорить с двумя важными для меня женщинами.

— Евнух Хан. — Крикнул я, и откинул в стороны полы своего ханбока. Синего. Какой и положено было носить наследному принцу. — Разве я не ясно выразился, когда сказал, чтобы нас не беспокоили?

Двери разъехались в стороны, и в комнату вошел, невысокий коренастый мужчина, в форме королевских гвардейцев. Он словно и, не замечая меня, опустился на колени рядом с Ёнхи и что-то шепнув, протянул ей сложенный в несколько раз листок.

Ёнхи кивнула и произнесла:

— Прошу прощения Ваше Величество, это мой личный охранник. — Пояснила она, разворачиваясь бумажку и читая. — И я велела ему принести вести из города, даже если это будет стоить ему жизни.

Я усмехнулся. Мерзкая, лицемерная девчонка. Как ей удавалась делать все так правильно? Как она умудрялась раздражать, и привлекать одновременно, оставалось для меня загадкой.

Она подняла взгляд от записки и посмотрела мне в глаза.

— Спасибо, Чанбин. — Она продолжила держать бумагу в руках. — Подожди меня за дверью.

Тот низко поклонился принцессе, и уже собираясь выходить, развернулся и поклонился мне.

— Приношу свои извинения за вторжения в покои, Ваше Величество. — Его голос был достаточно низким и хриплым, было понятно, что он не из болтливых, видимо, поэтому наследная принцесса держала его рядом.

Ёнхи поднялась следом за своим стражем, сделав несколько шагов в мою сторону и протягивая записку мне.

— Вокруг дворца, Ёнбока, нужно выставить охрану. — Произнесла она и покосилась на вдовствующую королеву, словно та могла наброситься на нее за заботу о младшем принце.

Я взглянул на записку, в которой на хангыле были начертаны всего несколько слов: «Белый дух», «Восстание» и «Принц в опасности» остальное было написано настолько неразборчиво, что я даже не старался вчитываться.

— А на площадь отправить гвардейцев, чтобы разогнали толпу. — Она нервничала. Я слышал, как тяжело ей дается этот разговор. — Белый дух поднимает народ и хочет посадить на трон вашего младшего брата.

— Что? — Вдовствующая королева вскочила с колен, ее губы сжались в тонкую полоску, а руки затряслись. — Да как они посмели? Мерзкие безродные твари.

— Успокойтесь, Ваше Величество. — Я кивнул и тяжело вздохнул. Морозный воздух в улицы ударил в нос, и где-то в груди засвербело.

Если это было правдой, и тот самый Белый дух, которого искали Бан Чан и Хван Хенджин, собирал на площади народ, я не мог бездействовать.

Это было умно с его стороны, стравить двух братьев, две правившие партии, и пока идет война и все войска находятся далеко от дворца — ударить.

— Значит, времени на перенос коронации нет. — Заключил я.

Я усмехнулся и проигнорировав собственную мать обернулся к Ёнхи. Она кажется, успела сделать еще несколько шагов от чего мы оказались с ней достаточно близко. Нас разделяло расстояние всего лишь в пару ладоней. Но я то прекрасно понимал, что нас разделяет намного большее.

— Так печетесь о моем младшем брате?

— Я не хочу войны и крови. — Она опустила взгляд. Будто что-то вспомнила. То, что сделало больно ее сердцу. — Нам не нужно, чтобы Вас называли королем, который при восшествии на престол убил собственного брата.

Я усмехнулся.

— Хаюн скоро должна родить ребенка. — Я отошел чуть в сторону. Не мог стоять к ней так близко, аромат персиков, исходивший от нее даже сейчас, зимой, когда королевский сад спал под одеялом из снега, слишком манил. — Я и в правду думал, что за это время министры низложат тебя, но ты умная. Они тебя боятся.

Я обернулся к дверям.

— Евнух Хан. — Сегодня я обращался к нему слишком часто, что даже в подобной ситуации, когда все во дворце были напряжены, чуть не рассмешило меня.

Голова круглолицего Евнуха, служившего мне с самого детства, протиснулась в чуть приоткрытую створку двери и он, найдя меня взглядом улыбнулся.

— Подготовьте церемониальные одежды мне и супруге. — Евнух кивнул, переведя взгляд на Ёнхи. Я видел, как закипала вдовствующая королева. Одно дело согласится на брак сына и девки с севера, родители которой были предателями. И совсем другое сделать ее королевой. — Оповестите членов семьи, чиновников и знатные семьи. — Продолжил я. — И отправьте письмо министру Киму, пусть начинает подготовку к церемонии, на утро будет назначена коронация. Чосон получит своего короля.

Ёнхи улыбнулась глядя на меня, так обычно улыбаются матери, гордые своими детьми. Она покачала головой, в мгновение мне даже показалось, что она собиралась обнять меня.

— Ваше высочество, у меня будет к Вам просьба.- Обратился я к ней. — Пожалуйста, отправляйтесь к благородной супруге Хван и объясните ей сложившуюся ситуацию. Страна в войне, нам не нужно погружать ее еще и в политические распри. Думаю, благородная супруга тоже не хочет, чтобы страна развалилась на части.

Ёнхи обернулась, словно проверяла реакцию моей матери.

— Я поговорю с благородной супругой Ваше Величество, но поговорить с братом вы должны самостоятельно.

Я прекрасно это понимал. Если Ёнбока не будет на коронации, левые чиновники просто не примут моей власти, и будут продолжать насаждать раздор между нами.

Ёнхи снова кивнула мне, она улыбнулась и покинула мои покои вместе со своим верным стражем.

— Ты глупый дурак, Минхо. — Вдовствующая королева подошла ближе, она ткнула мне в грудь пальцем, и прошипела. — Ты даешь слишком много власти этой девке.

Она вздернула подбородок и проверив прикрыта ли дверь в комнату прошептала:

— Она слишком много общается с семьями левых чиновников, а они будут на стороне Ёнбока, Минхо. Запомни мои слова. Я хорошо отношусь к нему, но на троне я хотела бы видеть своего сына.

Я усмехнулся, моя собственная мать угрожала мне, а девчонка, которую я ненавидел, старалась вытащить меня из грязи, в которую меня запихнул собственный отец. Расскажи я кому, это стало бы неплохой шуткой, для рыночных слухов.

Неужели она не понимала, что без поддержки младшего брата, и левых чиновников, которых уже прикормила благородная супруга Хван, мне не взойти на престол.

— Это не девка мама, а твоя будущая королева. — Я расправил плечи, и теперь почти на целую голову возвышался над ней. — Будь, более уважительна к ней.

Голова начинала болеть, и в висках застучало, впору самому было обращаться к лекарям.

— Отец покинул нас больше месяца назад, я бы не успел приехать быстрее, у Ёнхи было много времени устроить переворот и посадить на трон Ёнбока.

— Я бы не позволила ей этого.

— Если бы она захотела, твое позволение ей бы уже не потребовалось. А наемникам и подавно.

Я опустился в невысокой кресло, стоящее рядом с окном. Его холодная ткань, стуженная зимним ветром, приятно освежала пыл моего тела. Ругаться с матерью не входило в мои планы, но она сама же к этому подводила.

— А сейчас, прошу, покинь мои покои. — Я прикрыл глаза и кивнул ей на дверь. — Мне нужно подготовиться к коронации.

От негодования, и моего к ней пренебрежения она хлопнула створками двери когда уходила. Я бы мог списать ее поведение на то, что она переживала за меня, как за сына. Но она была бывшей королевой и такое поведение было неприемлемо. В моей власти было сделать жизнь моей матери, легкой и спокойной, какой она была при отце. И чтобы это получилась, мне снова нужна была Ёнхи, ее северная армия и левые чиновники супруги Хван. Те самые параллели, которые никогда в жизни не должны были пересекаться.

Евнух Хан снова показался в проеме двери, он огляделся по сторонам, заглядывая в комнату. Он принес царские одежды и украшения, аккуратно развесив их на стойку для одежды. Он разгладил складки на накидке и как бы в невзначай спросил.

— Ваше Величество, мне послать за капитаном Ким Гимхэ?

— Думаю, принцесса уже позаботилась об этом. — Я тяжело вздохнул и потер виски. — Она позаботилась обо всем, о чем должен был позаботиться я. И о людях на площади, о семье во дворце.

С улицы послышались шаги, и старый евнух высунувшись в коридор оповестил:

— Его Высочество, принц Ёнбок.

Я кивнул и поднялся на ноги. Разговор с братом предстоял слишком тяжелым.

— Брат. — Ёнбок опустился на колени и поклонился мне. — Простите. Ваше Величество.

— Ёнбок, поднимись. — Я протянул ему руку, поднимая его на ноги вслед за собой. — Ты знаешь, почему здесь?

Он не выглядел удивленным, видимо Ёнхи все же успела его посетить.

— Невестка, сказала, что разговор будет касаться будущего Чосона.

Я усмехнулся, да уж Ёнхи знала, как настроить человека на беседу.

— Все так. — Я кивнул и предложил ему присесть за стол. — Кто-то хочет, чтобы мы перестали быть братьями, Ёнбок.

Принц расширил глаза. Он был юн и впечатлителен. И они хотели посадить его на престол? Хотели короля марионетку. Хотя, чем в этой ситуация я отличался от него.

— Перестали быть братьями?

— Хотят нас рассорить. — Я пододвинул к нему ту самую записку, которой со мной поделилась наследная принцесса. Ёнбок вчитался в слова но так ни чего и не поняв поднял взгляд на меня. — Кто-то подбивает наш народ на восстание, дорогой Брат. И хочет на королевский трон возвести Вас.

— Но вы ведь наследный принц?

— Все так, но есть те, кому это не нравится.

— Это не правильно. — Он ударил тонкой бледной ладонью по столу. — Вас ведь готовили быть королем, вы даже были на войне. Разве не для этого отец отправил Вас туда.

Я кивнул. Кто знает, что было на уме у нашего старого отца, дорогой принц, когда он велел мне возглавить войско.

— Что вы собираетесь предпринять? — Он нагнулся над столом, и помотав головой, уже спокойнее добавил. — Что нам нужно предпринять?

Он осел, его взгляд поменялся, он был напуган и растерян. А я продолжал взглядывать я в его лицо. Что я мог сделать в этой ситуации? Предложить ему прилюдно отказаться от трона? Или запереть в своем дворце, а потом казнить? Для этого бы Кимы даже нашли причину. Что-то вроде пособничество врагу? Можно было обвинить принца, в том же, в чем обвинили родителей наследной принцессы, в предательстве! И это было бы отличным выходом, если бы, как заметила Ёнхи, не оставило след братоубийцы на моей уже и без того потрёпанной совести.

— Наследная принцесса, Ёнхи, отправилась к моей матери, когда покидала мой дворец. Я слышал, как она велела выставить охрану, но так чтобы я этого не видел.

— Она волнуется о Вас. Безумная толпа в гневе слепа, мой дорогой Ёнбок. — Я говорил, а у самого в душе поднималась эта кучка гнилого, злого пепла негодования. Я что ревновал собственную жену, к своему же младшему брату?

— Она волнуется обо всех кроме себя. — Он улыбнулся, но эта улыбка не была доброй, он пылал от гнева.- Вы как король сможете защитить Чосон?

Между нами повисла тишина. Он спрашивал о нашем с ним доме, стране, в которой выросли, но на самом деле этот вопрос был о Ёнхи, его интересовало смогу ли защитить свою королеву. Вот что являло истинного правителя на самом деле, защита женщины, которая будет твоей семьей, твоим домом и твоей страной.

— Я буду стараться.

Он кивнул и произнес глядя на царские одежды за моей спиной, которые в утреннем зареве окрашивались кроваво красным цветом.

— Слуги, говорят, что коронация состаится утром.

Я кивнул ему.

— Чиновники скажут, что ты надавил на меня, потом что дяди Хенджина нет во дворце. — Вдруг протянул он. — Думают, что могут мной помыкать. Но я делаю этот выбор сам.

Енбок прав, и я не думал, что когда-то соглашусь с этим, но пока Хван Хенджина и моих войск не было во дворце мы все были в опасности.

— Я и моя мать будем присутствовать на церемонии. — Он поднялся и сверху вниз взглянул на меня. — И я приклоню колени.

Я поднялся следом за Ёнбоком.

— Спасибо.

Он кивнул, и больше не произнеся не слова, покинул комнату. Нам с братом был нужен этот короткий разговор, который бы разрешил недопонимание между нами. Это соперничество, висевшее огромной тяжестью на наших с ним плечах, возложенное нашими же семьями.

Я рассмеявшись выдохнул. Хорошо, что у меня был всего один брат, еще одного подобного разговора я бы точно не выдержал.

Солнце уже поднялось, и его лучи мягко скользнули и огладили кожу на моих щеках — настало время готовиться к церемонии коронации.

Евнух Хан, привел в мои покои нескольких служанок, которые помогли мне одеться. Я снял синие одежды будто навсегда оставляя в прошлом свою прежнюю жизнь, сегодня на мою голову опустят корону, и ее тяжесть уже никогда не сможет сравниться по весу ни с чем иным.

Красный ханбок коснулся моих плеч, евнух подвязал его на талии и застегнул тяжелый войлочный пояс с золотой окантовкой.

Он как то по-отцовски мне улыбнулся и коснулся моей руки, кивая на дверь.

И я ступил за порог своей комнаты, чтобы навсегда поменять свою жизнь.

Пройти длинные коридоры тронного зала оказалось сложнее, чем я предполагал. Каждый шаг отдавался болью в груди, и каким-то странным щемлением сердца.

Чуть больше месяца назад, умер король Теджона, мой отец, правящий Чосоном почти тридцать лет, и вот на трон уже восходит следующий. Жестокая правда жизни и смены власти.

Енхи уже ждала меня у входа в тронный зал. Ее одели в королевские одежды, подобные когда-то носила моя мать. Ее прическа поменялась, а украшения стали массивнее.

— Ты готова? — Спросил я, кивая на ее руки? Она теребила края чогори, как всегда делала, когда волновалась.

— Если что-то пойдет не так. — Тихо произнесла она. — Я отправила своих личных охранников, защищать наложницу Ким и вашего ребенка.

Я только сейчас заметил, что она пришла абсолютно без охраны, лишь с придворной дамой и парой служанок. Она предусмотрела и это, а я даже не подумал, что что-то может пойти не по плану.

Двери в главный зал распахнулись и все находившиеся в нем как один, развернулись к нам.

Я кивнул, ей в благодарность и сделал шаг по направлению к трону. Ёнхи подняв голову, следовала за мной шаг в шаг.

— Но в следующий раз, ты должна думать сначала о себе и только потом о других. — Прошептал я ей. — Мне нужна живая и здоровая королева.

Мы делали шаг и чиновники по правую и левую сторону от нас, кланялись. Кимы и Чоны, Хваны и Пэки, все опускали головы в низком поклоне, независимо от возраста и статуса.

Трон впереди в утреннем свете солнца блестел золотом.

Министр Ким, дальний родственник матери, заведующий секретариатом, держал в руках свернутый свиток.

Мы с Ёнхи прошли к самому помосту, на котором располагался большой трон, и развернулись к народу внизу лицом.

— Милостью богов и неба. — Произнес Ким. — Приветствуем нашего короля. Солнце Чосона. Король Ли Минхо, да прославят боги его жизнь долголетием и цветением.

Зал молчал, напряжение чувствовалось буквально в каждом. В первых рядах, ближе к трону как и положено стояли моя мать, благородная супруга Хван, все бывшие наложницы моего отца и мой младший брат Ёнбок. Они смотрели только на меня, не отводя взгляд, а я пытался унять дрожь в собственных руках. Енбок улыбнулся мне. Я почувствовал как Ёнхи шагнула чуть ближе и протянув ладонь легко коснулась моей руки. Они были на моей стороне, даже если только сейчас и в этом зале, но мне было достаточно и этого. Я выпрямился, расправил плечи и обвел взглядом свой народ.

— Да славится в веках королева Ёнхи, да хранят боги ее жизнь. И жизнь всей королевской семьи.

И зал заполненный моими подданными в одно мгновение рухнул на колени, приветствуя своего нового короля и его королеву. Левые чиновники все еще колебались, но как только на колени опустился Ёнбок, а за ним и благородная супруга Хван, их партия последовала примеру и приклонила колени.

— Да здравствует Его Величество, король Минхо. — Оглушительные крики послышались со всех сторон. И я не удивился бы если бы узнал, что это выкрикивал мой старый евнух.

Я обернулся к Ёнхи, она все еще снисходительно осматривала чиновников и придворных наполнявших тронный зал.

— Разве не это ты хотела получить? — прошептал я.

— Я же говорила Вам, что все будет решать народ, Ваше Величество. — Она улыбнулась. — Даже то, кому взойти на трон.

Я улыбнулся ей в ответ и протянул руку. Она сказала мне это в тот день, когда я сделал ее своей невестой. По воле отца остановив выбор на ней.

Она удивленно изогнула бровь, я не ожидал, что она возьмет ее, все-таки наши отношения были все еще напряженными. Она легко вложила свою руку в мою ладонь и я сжал ее.

Поклоны и пожелания долгой жизни продолжались.

Мы с королевой опустились на трон, а евнухи за нашими спинами осторожно поменяли украшения в наших прическах на королевские. Чосон получил нового короля. Теперь оставалось только выиграть войну.