Троекон. Книга 1: Третий путь (джен)

Глава 6: Затишье перед бурей

Айван, Нандин и Мурра ускользнули у него из-под носа. Лютер чувствовал себя отвратительно, как охотник, упустивший добычу, должную утолить его аппетит. Он охотился за ними, однако не успел схватить, сжать челюсти, как добыча выскользнула из пасти, оставив во рту лишь горький привкус крови. Его собственной крови.

Сехрим тоже сбежал. Когда Лютера развязал Войтос, они вместе со стражниками города вернулись в особняк наместника, но сколько не копошились в завалах, обнаружили лишь тела стражников и волшебников, ну и Рудону, истыканную арбалетными болтами. Лютер сам видел, как на вампира обрушился потолок, но эта несветь оказалась сильнее, чем он думал. Чудовище, созданное руками людей, возможно, и убить его может лишь чудовище. Осталось лишь найти между ними различия.

Молестию хотелось добраться до этого ублюдка и лично всадить ему в сердце божекаменный кол, но погоня за тремя еретиками казалась ему приоритетней. Второй раз они обводят его вокруг пальца, но третий станет решающим. А за вампиром пусть гоняется кто-нибудь другой. Те же наемники готовы полезть хоть в Бездну, лишь бы им за это хорошенько заплатили. И все же Лютер надеялся, что когда-нибудь вновь встретится со старым неприятелем, но на этот раз готовым.

— Они отправятся в Волосалаам? — предположил Войтос.

— В городах им не везет.

— Узнать бы, куда они вообще так торопятся. Думаете, они хотят покинуть Протелию?

— Очевидно.

— Надо найти художника, нарисовать их портреты и разослать ориентировки во все города и мелкие поселения.

— Нет времени. Если им больше ничего не помешает, до конца месяца они окажутся уже в Гедорне.

— Это если они пойдут напрямую, — наморщил лоб Войтос. — А если их цель вообще не Гедорн, а Киркурд? А если...

— Они идут к одному из островов, где засели маги, — закончил за прислужника Лютер, от переполнявших чувств выскочив из кресла. — Так оно и есть. Тогда... Киркурд, да? Но через Кровавый лес идти слишком опасно, там водятся Посторонние. Им придется пройти через Гедорн, хотят они того или нет. Что на северо-западе? Ущелье Палача, если не ошибаюсь. Однако Киркурдцы не любят чужаков, проще пройти дальше, в Мондиф, а оттуда в Барбиллу, где расположен залив Боуч. Вот где их следует ловить!

— На лошади туда добираться не меньше полутора месяцев, — прикинул Войтос, очередной раз удивившись поразительной памяти молестия на карты. Верно, ведь когда-то он был тысяцким, и от его знания местности зависели тысячи жизней. Но ведь он никогда не воевал на Орлином Континенте, и все же так хорошо запомнил его карту.

Викаранай являлся отдельной мировой силой, не имеющей прямого отношения к какому-либо правительству, посему и в войнах не выбирал ни одну из сторон. Они сражались с магами, несветью, Фаинай Фораса и только с ними, остальное их не касалось. Мурре и остальным придется обходить войну стороной, но Лютер просто проскочит ее насквозь, не встретив сопротивления. Он намного раньше доберется до залива Боуч в Барбилле и устроит там засаду еретикам. Они сами придут к нему в руки.

Ушиб на ноге оказался не серьезным, но Лютер продолжал слегка прихрамывать. Он также ударился и головой, но отделался лишь шишкой на затылке; в последнее время он часто зарабатывает шишки на голове. Торопиться было некуда, а потому молестий некоторое время решил побыть в Зеле, чтобы навести здесь порядок, точнее, сохранить его. Он не знал, дошло ли его письмо до Великого Викарана, и что тот подумал, получив второе, но все равно не намеревался оставаться в городе до прихода отряда во главе с новым наместником, если, конечно, он вообще прибудет.

В городе стало неспокойно. Не успела улечься пыль от обрушившейся башни Азула, как на роль Мастеров Зела начали претендовать оставшиеся влиятельные люди Зела. Зная о присутствии в городе молестия, они пока действовали скрытно и без крупных потасовок, но Лютер боялся, что не пройдет и декады, как вспыхнут беспорядки. Все эти флаги на башнях с изображением животных, растений и оружия выглядели как воинские знамена, и можно было не сомневаться, что за каждым из них стоит, по крайней мере, небольшой отряд. Разборки между бандитскими группировками Лютера не сильно заботили, но он боялся, что в них пострадают обычные горожане. И дело не только в заботе о честном люде, но в репутации Викараная, в последнее время сильно пошатнувшейся.

Следующий день после побега Мурры прошел спокойно. Стражники патрулировали город, пресекая любые неприятности. И все же жертв не удалось избежать полностью. В канавах нашил пару трупов. К молестию явились несколько просителей из важных деятелей города. Лютер удовлетворил лишь часть аудиенций, но и этого хватило, чтобы понять причину столь неожиданного к нему внимания. Каждый пытался заручиться поддержкой Викараная, упрашивая Лютера поспособствовать занять пустующие кресла. Нашлись даже и те, кто желал на место городничего, хотя Сехрим уверял, что таких нет.

Как Лютер и думал, начался раздел территорий. Пока относительно тихо, но молестий понимал, что если продолжит оставлять прошения без конкретных ответов, этот мир продлится недолго. В скором времени, чтобы хоть как-то удержать ситуацию под контролем, он планировал назначить нового главу стражников и нового судью, купцы пусть решат сами между собой, кто должен их представлять, ну а про посаков и вовсе не хотелось думать.

Второй день оказался куда насыщенней. Лютер был неимоверно рад, когда он закончился, но понимал, что это только начало. В Зел прибыл мастер-викаран со свитой из пятидесяти рыцарей-викарнов. В отличие от молестия, мастер-викаран разъезжал не везде, а лишь по городам и весям одной конкретной страны, и, в отличие от наместника-викарана, имел практически те же полномочия, что и молестий. Он являлся кем-то вроде помощника Великого Викарана.

Первым в уцелевшую комнату, выделенную Лютеру еще Сехримом, вбежал Войтос, едва не выбив дверь, тут же заверещав, что в город прибыл мастер-викаран и что он уже на территории резиденции. Молестий чертыхнулся про себя. Выглядел он сейчас не самым лучшим образом: вчерашним днем он оказался занят, и лишь сегодня решил заштопать рваную одежу. Кираса со следами когтей вампира на груди покоилась на столе. Сам Лютер находился лишь в длинных, до щиколоток, брэ, держа в руках недоштопанную рубаху. Его обнаженному, покрытому старыми шрамами и новыми синяками, торсу мог позавидовать любой рыцарь, но на мастера-викарана он вряд ли мог произвести впечатление.

— Что за вид? — поморщился с порога мастер-викаран. Выглядел он совсем невзрачно: чуть выше Лютера, с острым носом и маленькими глазами, зато с пышными черными бровями, живот слегка выпирает, что не может скрыть даже свободный кафтан серого цвета с черными тесемками.

— Ваше Преподобие, — наклонил голову Лютер, мастер-викаран даже и не подумал ответить на приветствие. — Я не полагал, что вы явитесь, послали бы письмо.

— У меня не было на это времени, — серьезно ответил мастер. — Я находился в Волосалааме и получил послание от Великого Викарана с просьбой разобраться, что здесь творится. Судя по состоянию особняка, здесь произошла настоящая война.

— Такое случается, когда сражаешься с несветью, магуями, магами и Фаинай Фораса одновременно.

— Да, викаран Везиротт переслал мне оба ваши письма. Хотя насчет несвети там не было ни слова.

— Мое было лишь первым, второе отправил Сехрим Гурони, местный... бывший местный наместник-викаран и по совместительству вампир, про чью истинную сущность я прознал уже после отправки письма. — Мастер-викаран изогнул бровь. — Да-да, он оказался нежитью, и мне очень интересно, как вы допустили подобное?

— Не вам обвинять меня в некомпетентности, — повысил голос мастер-викаран. — Вы поймали этого вампира? А тех троих еретиков?

Лютер не отвел взгляда от глаз мастера-викарана, наоборот, тот сам не смог выдержать проницательного взора молестия, нарочито наигранно оглядев комнату, будто надеясь обнаружить здесь скованных вместе еретиков.

— Они сбежали, — спокойно ответил Лютер. Он понимал, что провалился, но это не повод показывать слабость. — Зато четверо Мастеров Зела, оказавшиеся тоже не простыми людьми, мертвы. Раз уж вы прибыли так рано, завтра я отправлюсь в погоню за тремя преступниками. Город и вампира оставляю на вас.

— Кажется, Ваше Боголюбие, вы не совсем поняли причину моего здесь появления. Я уполномочен сообщить вам, что ваше задание окончено. Вы обязаны как можно скорее отправиться на Большой Континент и отчитаться перед Великим Архикараном о проделанной за эти годы работе.

— Чей это приказ?

— Разве это имеет значение? Если так интересно, то Первого Викарана. Да-да, не удивляйтесь так. Его Высокопреосвященство сейчас находится в столице Гедорна.

Лютер едва скрыл удивление. Первый Викаран отвечает за весь Континент, так что всего их три, а вместе их власть равняется власти Великого Архикарана. Но даже поодиночке на своем континенте они способны отдавать любые приказы викаранам, в том числе противоречащие таковым от Архикарана.

— Зачем? — спросил молестий.

— Нам этого знать не положено. Так или иначе, и вампиром, и тремя еретиками займутся уже другие люди. Ваша работа на юге окончена.

Как долго Лютер ждал этих слов, но сейчас они не приносили той радости, которую он ожидал. Эти трое превратились для него в идею фикс, и он не собирался сдаваться так просто. Его обязали явиться к Архикарану как можно быстрее, но это не значило, что необходимо мчатся во весь опор. Он все еще собирался словить еретиков в Боуче.

— Что ж, — вздохнул молестий, будто принимая свою судьбу, — я обязан подчиниться.

— И вам повезет, если вас самого не назначат на место наместника-викарана в этом Богами забытом месте.

Лютер, будучи в одних брэ, медленно подошел к человеку, разодетому в пышный кафтан и слегка возвышающемуся над его головой, как подходит кот к замершей на месте от страха мыши. Мастер-викаран сглотнул, стоящие за его спиной рыцари напряглись, держа левую руку на рукояти меча. Молестий не обратил на них никакого внимания, словно не замечая, хотя Войтос знал, что это не так.

— Боги, — вкрадчиво произнес Лютер, едва шевеля губами, — никогда и ничего не забывают.

* * *

Моррос Аво Хотрекс считал зиму родной стихией, несмотря на то, что при военном походе предпочтительней была весна, переходящая в лето. Сейчас на дворе стояла осень, и до стабильных снегопадов и сугробов пока далеко, однако король рассчитывал занять столицу Протелии намного раньше и вернуться в Скальный замок до зимы. Он понимал, что воевать в лютую стужу и при метелях слишком большой риск, особенно если ты нападаешь, а не защищаешься за высокими стенами.

И все же пока ему приходилось оставаться на месте, взяв Асидию в осаду. Протелийцы дали неожиданно достойны отпор, и король осознавал, что захватить город наскоком если и получится, то с большими потерями, неприемлемыми на данный момент войны. Впереди ждала столица.

Моррос получил послание от Германа, что нападение Киркурда успешно отбито, и войско уже достигло Кровавого леса, а «Крылья Орла» отправились к нему на подмогу. Путь неблизкий, и королю Гедорна оставалось лишь ожидать прибытия элитного отряда, почесывая кулаки. Самуран все настырней задавал вопросы об «отставшем» отряде, но Моррос отмахивался от его вопросов, как от комариного писка. Отряд явится, когда будет нужно. Конечно, Асидию можно атаковать и без них, Каруст откроет ворота, и войско Гедорна беспрепятственно проникнет в город, но тот же самый паладин, славящийся своими тактическими навыками, верно заметил, что от протелийцев можно ожидать всего. Лучше зря не рисковать.

И все же Морросу не терпелось заполучить Сердце Дракона. Пришедший в сознание Ачукалла подробно описал внешность мага, берсеркера и мальчишки-седокты. Берсеркеры большая редкость на Орлином Континенте, а особенно на юге, и если вся троица будет вместе, их не пропустит даже слепец. Как, в общем-то, и викаранов. У кого-то из них камень, и король собирался смотреть в оба.

Его не оставляли в покое мысли о наступлении Киркурда с запада. Сам он сомневался, что эти дикари пошли войной на столь большое королевство по собственному решению, о чем говорят и их доспехи; мондифцы никогда бы ничего не отдали в заем, не будучи полностью уверенными в том, что им вернут все с процентами. Кто-то их надоумил, кто-то знающий о сосредоточении сил на юге, но не знающий о том, что часть войска находится возле Ущелья Палача.

В равной степени это мог быть как Самуран, так и сам Алгор. Принц выжил настоящим чудом и даже потерял не весь свой отряд. Возможно ли такое, что он заранее договорился с неприятелем? Моррос в этом сильно сомневался. Конечно, Алгор мечтает занять трон, но чтобы связаться с Киркурдом, зная их подлую натуру, нужно быть сумасшедшим. Не пошли король к ущелью войско, они могли дойти и до столицы, встретив на пути лишь отряд Алгора и небольшое воинство в Орте и самом Маноне.

Морроса не покидало чувство, что он сорвал чей-то тщательно продуманный план. Он никогда не доверял Самурану, но не мог понять, если все это подстроил паладин, на что он рассчитывал? Стать королем после смерти Алгора? Ему не выстоять против графов и баронов.

Король предвидел, что Киркурд воспользуется действиями Гедорна на юге, но не их сотрудничество с Мондифом, а о хитром плане отвлечь отряд Алгора, отправив часть войск на север Безголовых гор, догадался лишь после получения послания от сына. Именно тогда он решил проверить принца на сообразительность, но тот провалил проверку. Если он не догадается и о роле Германа, то пусть лучше Гедорн падет в Бездну, чем окажется в руках этого идиота.

Чего добивается Самуран? Всеми этими размышлениями Моррос пришел к одному логичному выводу — за всем стоит паладин. Оставался лишь один вопрос: какую цель он преследует?

Моррос откинулся на широкую спинку кресла и пригубил уже остывающего вина, другой рукой поглаживая перстень на пальце. Заговор! Король ждал этого дня много лет. Действует ли Самуран один или в сговоре с графами? Что он предпримет после провалившегося плана? Как скоро он начнет действовать вновь? Почему сам паладин боится немедленно атаковать Асидию?

Вопросы так и роились в голове короля. Моррос ухмыльнулся. Он любит загадки и азарт, а что может бодрить сильнее, чем твоя жизнь на кону?

* * *

Скакать пришлось почти всю ночь. Айван так вымотался, что едва держался в седле позади Мурры, который и сам выглядел неважно. Остановились лишь когда перед ними показался небольшой перелесок, разросшийся посреди поля, словно сорняк.

Нандину пришлось снимать травника с лошади, ибо собственная попытка не увенчалась успехом.

— У меня сломана левая рука и пара ребер, — констатировал Мурра, прижимаясь спиной к дереву.

— Плохо, — решил берсеркер. — Так мы далеко не уедем.

— Но ты же травник, — подал голос Айван, — ты не можешь себя вылечить?

— Травы здесь не помогут. Нужно наложить шину на руку и туго обмотать грудь бинтами. К сожалению, все свои припасы я оставил в подвале Ясписа, надеясь туда еще вернуться.

— Кстати, — воскликнул Нандин, — почему мы вообще умчали из города? Да и Архетелос забыли Непокорным вернуть.

Мурра вздохнул, но тут же поморщился от боли в ребрах.

— Ничего мы не забыли. Я с самого начала собирался забрать камень. И не смотрите на меня так. Нам он куда нужнее, если мы собираемся открыть Дверь в другой мир. Конечно, я не полагал, что все так закончится, но зато остальные маги, возможно, не хватятся нас еще некоторое время, да и не знают они, куда мы отправились.

— А мы сами-то знаем?

Мурра поведал, что в нескольких днях пути на запад находится небольшой город, в котором вряд ли кто будет их искать, ибо никто не знает, куда они направляются. Самый очевидный вариант — Волосалаам, он куда ближе, да и от Зела его тоже отделяет небольшой лес. Однако город на западе был предпочтительней, так как находился ближе к границе с Гедорном и Киркурдом, хотя путь все равно неблизкий. Мурра надеялся обогнуть войну по краю.

Используя меч, Нандин нарубил несколько крупных веток, с помощью которых сделал шину, обвязав ее нашедшейся в предусмотрительно прихваченной с собой котомке веревкой. С ребрами дело обстояло несколько сложнее. Берсеркеру пришлось снять одну из многочисленных рубах, распоров ее вдоль, а затем туго обвязать ею торс, также сверху обмотав остатком веревки. Все эти конструкции выглядели не очень надежно, но Мурра надеялся, что до города они доберутся без проблем, а там уже можно будет обратиться к специалисту.

Вечер подобрался незаметно. Уставшие и ослабленные, они не могли на голодный желудок двигаться дальше. В перелеске обитали редкие животные и птицы, но поймать их оказалось непросто. Когда наступили сумерки, в силках оказался один единственный заяц, которого поделили между собой Мурра и Айван. Огонь разводить было рискованно, но травник твердо верил, что пока Лютер неподалеку от особняка, Непокорные туда не сунутся, а значит, не узнают, что случилось с беглецами, однако для успокоения все же развеял дым с помощью магии. Сам же Лютер, считал Мурра, вряд ли отправится в погоню, не имея за спиной крупного отряда.

— Однажды он уже так поступил, — напомнил магу Нандин.

— И к чему это привело? Да и в этот раз у нас больше путей к отступлению, они не могут знать, куда мы идем.

Айван очень на это надеялся. Он всю ночь проходил с Архетелосом во вспотевшей ладошке, и только когда они остановились, смог положить его на землю. Столько возни из-за этого камня. Магу-седокте казалось, что проще было оставить его Непокорным, пусть творят с ним что захотят. От отца Айван знал, что никаких проклятий не существует, как и неудачи, но Сердце Дракона казалось ему притягивающим несчастья.

Столько людей уже погибло из-за этого красного камушка. Отправляясь в путешествие на край света, он и помыслить не мог, что для кого-то его желание обернется гибелью. Слишком много смертей.

А что, если во всем виноват не камень, а я сам? — промелькнуло в голове у Айвана. Ему вдруг почудилось, что вокруг стало как-то прохладнее и темнее. Он никому не желал зла, но мир давно погряз в насилии, и не было ничего удивительного, что даже самые добрые умыслы могут повлечь за собой столь плачевные последствия.

Но я выбрал путь! Айван предполагал, что его дорога окажется опасной для него. Но чем дальше он ступал, тем опасней она становилась и для окружающих. Его маршрут заманчив, но со всех сторон окружен терниями, через которые не так-то просто прорваться.

Нандин и Мурра смогли. Они тоже сами выбрали этот путь, пусть Айван невольно их подтолкнул, опрокинув в колючки, а дальше они должны были решить сами: вернуться назад или пробираться вперед, расцарапывая руки и лицо в кровь. Или не невольно? В какой-то момент он понял, что не в силах преодолеть этот путь в одиночку.

Но теперь это уже не столь важно. Мосты сожжены, и все, что осталось, — расправить плечи и отправиться навстречу солнцу.

Открыв котомку, Айван достал гриморий, на обложке которого теперь красовался след от когтей вампира в виде трех рваных полос, и свой конфигар, положив инструментарии рядом с Архетелосом. Книжка, палочка и камень. И в такой мелочи заключена огромная сила.

— В чем дело? — спросил Мурра, заприметив странные манипуляции юноши.

— Просто задумался.

— О чем?

— О дальнейшем пути. Правильную ли я выбрал дорогу? верно ли сделал, позволив присоединиться к себе попутчикам? далеко ли до конца и что меня там ждет? можно ли было избежать всех этих жертв или они ничто по сравнению с тем, как все могло обернуться.

— Я задавался похожими вопросами, когда отправлялся в свою добровольную ссылку, — усмехнулся Нандин.

— И нашел ответы?

— Ответы? — кряж поскреб пальцем по засаленной голове. — Я бы сказал так: пока ты жив, путь не окончен. Не знаю, что ждет нас по ту сторону этого мира, но сомневаюсь, что это будет концом. Вот я, например, шел в одном направлении, думая, что мой путь пролегает именно туда, но так вышло, что на распутье я повстречал тебя, Айван, и теперь двигаюсь в сторону уже противоположную.

— И какая из них верная?

Нандин пожал плечами и ничего не ответил.

— Следуй своему сердцу, — посоветовал Мурра.

Вновь взглянув на свои магические вещи, Айван вздохнул, потом вернул гриморий и конфигар в котомку, оставив лежать на земле один лишь Архетелос, блестящий в свете тусклого пламени костра. Первый ключ из двенадцати. Сколько еще его ждет впереди? А ведь тернии не только по краям дороги, но и впереди. Первую стену удалось преодолеть, но какой ценой?

Айван не знал, какую еще цену запросит его путь, но твердо решил, что заплатит ее. Мир умирал, этого не замечал только глупец, а раз жертвы неизбежны, маг-седокта готов был принести их самолично.

— Мурра, — обратился Айван к травнику, сжав в кулаке раскаленный камень, — помоги мне обрести силу.

Конец первой книги.

https://vk.com/fantasphere

WM: R336133984542 / Z978223293275

Я.Д: 410011712625368