Несносная Херктерент - 4. (джен)

Глава 23.

Марина решает съездить к Кэретте. Не потому, что хочется, а потому, что просто надо. Вопрос назрел и требует решения. Плохого, хорошего — но решения. Последние чёрточки стоит провести и всё тут.

Машину запросила из МИДв. Заявила, что поедет одна. Словно в качестве насмешки судьбы, подгоняют родную сестру жертвы весеннего налёта. Даже цвет такой же, только номер другой.

— За кем числится? — все легковые машины МИДв должны быть закреплены за кем-то из сотрудников. Требование самого. За ним лично несколько десятков машин числится. На некоторых он даже ездит.

— За вами. Номер машины доведён до сведения всех заинтересованных структур.

Спасибо, конечно. Только могли бы и раньше известить, что у неё теперь такая машина есть. «Гепард» братца если и лучше, то ненамного.

Заодно и проверим, насколько оправданно в некоторых структурах нахваливают квалификацию персонала. Никого извещать о намерении приехать Марина не собирается. Просто подрулит к воротам резиденции. А там — откроют или нет — её любой результат устроит.

Откроют — будет разговаривать, не откроют — собственная совесть будет спокойна, она честно попыталась, но её в очередной и, вероятнее всего, последний раз проигнорировали.

Собственно, в город въезжает она за час до полудня. Особенно не спешит. Прекрасно знает — Императрица не соня, встаёт рано, и к этому времени вполне в состоянии укатить куда-то. Для себя Марина решила: если её в резиденции нет, то ждать она не будет.

Хотя, не факт, что Кэретте известно, насколько быстро Марина принимает решения. Собственно, ждать Марину никто не обязан.

Шлагбаум, перекрывающий въезд в часть города под особой охраной поднимается, стоит машине чуть притормозить. Номер и пропуск на лобовом стекле своё дело делают.

Подруливает к воротам резиденции. Несколько секунд томительного ожидания — и створки распахиваются.

Первое испытание пройдено. Сообщения из МИДв здесь читают.

Марину приветствуют как полагается, она отвечает тем же. Благо, персонал Императрица не меняла.

— Вас ожидают в Большом кабинете, — докладывает начальник охраны.

Второе испытание Кэреттой пройдено на удивление легко. Неужели на самом деле ожидала Марину? Хотя, насколько принцесса помнит, никаких широко известных в узком кругу мероприятий в эти дни просто нет.

Идя по анфиладам, с трудом удерживается, чтобы не закинуть в рот сигарету. Сдержалась. Опять хорошая мысль пришла позже, чем следовало. В кармане дорогая марка, а стоило взять самую дешёвую, чтобы Кэретта от «аромата» носик наморщила.

В Большом замечает хозяйку не сразу. За столом её нет. Изящная фигурка с мундштуком в руке стоит у окна. Посторонний мог решить — кого-то высматривала, но на Марину такие трюки не действуют. Знает, что окна выходят во внутренний двор, а туда ей заходить было незачем.

— Ждала тебя... — Кэретта всё-таки соизволила развернуться в сторону Марины.

Чувства Императрица проявляет крайне редко, и сейчас явно не тот случай.

— Вот, дождалась, — бросает принцесса безо всякого выражения.

— Надо поговорить...

— Это стоило сделать на несколько лет раньше. Я здесь исключительно потому, что ты Глава Дома.

— Неправда, — качает головой Кэретта. — как Глава Дома я к тебе никогда не обращалась. Ничего не приказывала и в этот раз. Софи, а теперь и ты совершенно правильно поняли мои намёки.

— Лучше бы приказала!

Кэретта невесело усмехается.

— Тогда мы бы обе знали, как себя вести. А мне этого совершенно не нужно. Хочется поговорить, не глядя на статусы.

— Можно подумать, тебя когда-то волновало, чего именно хочется мне.

— Ты на неё похожа куда больше, чем я ожидала, — тон убийственно-спокоен, но скрываться за ним может всё, что угодно. — Говоришь, как Кэрдин, только сильно помолодевшая.

Марина криво усмехается.

— И не сомневалась — ты обязательно её пнёшь. Только вот ты позабыла — многое из того, что следовало делать тебе, в своё время сделала она. Жизнь мне, между прочим, спасла.

— Только я эту жизнь дала.

— Без сделанного Кэрдин этот факт сейчас бы меня не волновал, — выпаливает Марина. — У овощей, знаешь ли, весьма ограниченные интересы. Поздновато ты вспомнила, что считать надо до двух, а не до одного!

— Лучше поздно... — убийственное, воистину императорское спокойствие.

— Это тоже верно, — на конфликт Марина изначально не настраивалась, если другая сторона намеренно на него не пойдёт.

— Я знала, чего делать в отношении детей не следует. Признаю, плоховато получалось делать то, что следует. Ибо я этого не очень-то знала. Я не желала воспроизводить известную мне модель поведения. Но нежелание что-то делать совсем не означает умения делать что-то обратное.

Намеренно вредить я тебе никогда не вредила. Чего бы там тебе на данную тему не наговорили.

— Это уж я сама додумалась, — криво усмехается Марина, — причём без чьих-либо подсказок.

Видно — Кэретта не слишком верит, но пока помалкивает.

Принцесса подходит на несколько шагов. Теперь стоят совсем близко. Невысокую Кэретту по росту так и не догнала, к тому же Императрица ещё и на каблуках.

Глаза в глаза. С силой воли у обеих полный порядок.

Взгляды отводят одновременно.

— Время течёт только в одну сторону, — тяжело выдыхает Марина.

— Ещё говорят, оно лечит.

— Крайне плохо и далеко не всегда.

— Всё ещё злишься на меня? За не сделанное?

— Злись, не злись, — бурчит Марина, — всё равно, уже не сделаешь ничего. Поздно уже. Некоторые вещи должны делаться в определённое время. В другое — они неуместны.

— Я сама виновата, — Кэретта раздражена, но это не каждый почувствует. — Передо мной стоит словно дочь Кэрдин, а не моя.

Марина скалится.

— Была уверена — рано или поздно ты это сказанёшь, кто я тебе. Долго держалась! Других куда раньше прорывало.

— Я этой фразы не говорила, и не скажу, — чеканит Кэретта, — «словно» ты предпочла не заметить. Сейчас ты хочешь выдумать себе новую обиду, чтобы ещё несколько лет её старательно взращивать.

— К предыдущим ты частенько удобрения подкидывала. Потому всё так замечательно и росло.

— Допускаю, я не сделала много из того, что, вероятно, следовало. Но из того, что делать не следовало я тоже ничего не совершила.

— Только меня предпочитала не замечать. Хотя, признаю, собственные кодексы у тебя есть. Вот только одно плохо — окружающим их содержание неизвестно.

— Детские обиды забываются тяжелее всего. Не хочу, чтобы старая история повторилась.

— Я же с тобой пока разговариваю. Насколько сильно ты умеешь ненавидеть, я знаю. Признаю, напридумывала про тебя много лишнего.

— Сама или кто подсказывал? — устало интересуется Кэретта. — Не только я умею полунамёками разговаривать.

— Сама, всё сама, — невесело усмехается Марина, — Кэрдин в жизни про тебя плохого слова не сказала, — не хочется, а приходится додумывать «не сказала мне в лицо», потому что в разговорах с Императором проскакивало всякое резкое в адрес Кэретты, Марина помнит. Саргон знал, что девочка подслушивает. Знала ли Ягр?

— Как благородно с её стороны! — откровенную иронию Императрицы не заметить сложно.

— Ожидала, что ты от двери начнёшь меня в чём-то обвинять.

Кэретта затягивается. Отвечает, выпустив в сторону струйку дыма.

— Я тебе только что говорила: я хорошо знаю, чего не следует делать. Такие обвинения как раз из этой категории.

— Раньше тебя это не останавливало, — склоняет голову Марина.

— Советую тебе память напрячь. Мои претензии к тебе касались только неподобающего для девочки твоего статуса внешнего вида да некоторых особенностей твоего языка. Ни в чём другом я тебя никогда не обвиняла. Это меня очень сильно задевало. Понимаю, детские обиды из разряда сильнейших. Скажешь, не так?

— Да так всё, по сравнению с тем, в чём других обвиняли, у тебя и вовсе не претензии были. Тебе самой этими обвинениями так сильно нервы мотали?

— Сильно — не то слово, — Кэретта редко проявляет чувства, но сейчас в голосе сквозит ничем не прикрытая злоба. — Я всегда была во всём виновата. Что бы ни делала, хотя, куда чаще виновна была в том, чего не делала. Вплоть до начала Великой войны.

— Ничего себе, — присвистнула Марина, — теперь понятно, почему так всё кончилось. Как ты вообще ухитрилась тот удар нанести?

— Меня недооценили, — такие злобные улыбки Марина помнит по Софи. Редко кто таких удостаивался. — Сработала инерция мышления. Чем старше человек, тем хуже осваиваются технические новинки. До некоторых не доходило, что я могу набрать телефонный номер с любого аппарата, не спрашивая дозволения.

— Ты явно мешала. Исходя из того, что на меня было просто наплевать, очевидный прогресс. С тобой не думали поступить, как чуть не поступили со мной?

Кэретта смеётся с нервными нотками.

— Как раз тогда это было крайне сложно сделать. Мы — не Юг, одного заявления родственников для отправки в сумасшедший дом как-то маловато. Это у безгривых так любили от лишних наследников избавляться. Несколько скандалов было, отголоски до нас докатились. Если кто-то из Великого дома оказывался на недобровольном лечении, и об этом узнавали, назначалась независимая комиссия. О работе докладывали наверх. Слишком многим надо было рискнуть, чтобы попытаться сделать со мной подобное. Но эти людишки были откровенно трусоваты.

Кэретта раскуривает новую сигарету. Марине кажется, что руки Императрицы слегка дрожат. Марина помнит, насколько люто Кэретта ненавидит родню. Как-то становится понятнее, за что именно. Затянувшись, императрица продолжает:

— Даже умные преступники сплошь и рядом попадаются на совершенных глупостях. Просто забыли: Дом Еггтов — тот дом, у кого прямая связь со Старой Крепостью. Однажды я просто подняла трубку и позвонила в приёмную ЕИВ. Когда поняли, кто говорит, сразу соединили. Помню, что сказала. «Прошу защиты и содействия Его Величества. Я Кэретта Еггт, со вчерашнего вечера Глава Дома Еггт. В отношении меня длительное время нарушаются все древние и действующие кодексы. Моя жизнь и здоровье подвергаются серьёзной опасности. Возможна моя преждевременная неестественная смерть. Прошу защиты и содействия»

Это «Дарую защиту» я до костра не забуду! — Кэретта чуть не плачет, но быстро берёт себя в руки. — Несмотря на все наши сложности, есть вещи, которые людям забывать нельзя. Как в хорошем, так и в плохом смысле слова. Как бы то ни было, один раз он мне по-настоящему помог. В каком-то смысле, даже спас. Такое не забывается.

— Как это Змеи по гвардейцам стрелять не начали? Они присягу Дому забыли? — издёвку Марины мало кто заметит, но Кэретта как раз из немногих.

— Они-то всё помнили. Но ЕИВ тоже всё помнил. Поднял усиленный батальон своего любимого первого крепостного во главе с гвардейским подполковником. Он-то с порога и заорал. «Защита Императора! Глава Дома под угрозой!» Вместе за мной и пришли. Гвардейский подполковник и Старший Змей. Дальше ты, вроде, и сама всё знаешь. Я ненамного старше тебя была тогда.

Марина сжимает и разжимает кулак.

— Давить на жалость — против меня не особо действует.

— Я не давлю. Просто сказать пытаюсь — то с чем ты столкнулась — далеко не худший вариант из возможного.

— Ага! — скалится Марина, — Могло и хуже быть. Новорождённую Рэду мать так и вовсе выкинула. Ладно хоть не на помойку. По сравнению с ней прогресс вообще выдающийся.

— Играешь в жестокость, или такая на самом деле?

— Напряги мозги! — огрызается Марина.

— Просто не слишком счастливая маленькая злюка, — Кэретта даже руку протянула, но так дочери и не коснулась. Напоролась на пылающий взгляд или просто вспомнила, как Марина прикосновений не любит — только ей и остаётся ведомым.

— Сама такой же была! — бросает Кэретта, убрав руку.

— Выводов явно никаких не сделала, — огрызается Марина. — Не вздумай сказать что-то вроде «Смотри, не пожалей о своих словах!»

— Я никогда не скажу подобного. Ибо сама ни разу не жалела о сказанном тогда. Но у нас сейчас вроде бы самый обычный день, а не тот, что у меня изменил сразу множество жизней. Включая собственную.

— Так это всё, — выдавливает из себя Марина. — Тяжело с тобой говорить, но сегодня — день как день, ни на чью жизнь особо не повлияющий.

Обострять отношения сильнее, чем есть, совершенно нет желания. Вот только переводить их в какую-то иную плоскость тоже совершенно не хочется. Ведь не ясно, кто и в каком объёме должен пойти на уступки.

Слишком уж гордость велика.

— Я уже поняла твою задачу-максимум. Ты хочешь не столько отношения со мной наладить, сколько хочешь настроить меня против Кэрдин. Так вот: сразу могу сказать — задача невыполнима.

— Я об этом и раньше догадывалась. Но задача-минимум, по-моему, вполне выполнима.

— Вполне, но исключительно потому, что я умею до трёх считать. Слишком нас мало.

— Хотя бы так, — невесело усмехается Кэретта. — Хотя во всём следует искать положительные черты. Вторая Кэрдин в нашей стране лишней не будет.

— Я самой собой предпочту остаться.

— Ты уже слишком похожа на неё. Со стороны это очень сильно видно.

— Сама виновата, — огрызается Марина.

— Можно и так сказать. Что ты не идеальная дочь, что я не идеальная мать. Обе хороши!

Марина злобно ухмыляется. Глупой Кэретту никто и никогда не называл.

— Ты, я так понимаю, с этой Рэдой помириться успела?

— Помирилась я только с ней.

— Это понятно. Мужчин прощать тяжело.

— Сам дурак!

— Это уж точно. Тебя не оценить. Ему очень повезло, что не вредная.

— Обсуждали уже этот вопрос, — недовольно бурчит Марина, — ничего не изменилось.

— Рэда эта оказалась довольно приличного уровня. Если бы не некоторые особенности внешности, могла бы за девушку нашего круга сойти.

— Подобные операции по корректировке внешности вполне делают, — хмыкает Марина.

— С таким характером ей это не особенно поможет, — усмехается Кэретта, — тебе точно на её свадьбе не бывать. Потому что свадьбы этой вовсе не будет.

— Когда ты успела так Рэду оценить?

— Сама знаешь, — хмыкает Кэретта, — общались недавно. Признаю, как следует себя вести, её научили.

— Я на этих уроках никогда не бывала.

Кэретта снова усмехается.

— Знаешь, будь у меня сын, а не ты, я бы не возражала против подобной подруги рядом с ним. По крайней мере, родить она точно в состоянии.

— И тебя больше не волнует её происхождение?

— Ну, так ты серьёзно её статус откорректировала. Главой Дома тогда была ты. А подобные решения отменять не принято. Не жалеешь?

— Ты сама сказала про решения. Я тогда думала совершенно определённые вещи.

— У меня в том возрасте не было подруг. Не очень представляю, как с кем-то своего возраста, ссорится.

— Надо же, — невесело усмехается Марина, — в чём-то я опытнее тебя.

— Молодые ненавидят старух. Думаешь, я это не знаю?

Марина смеётся.

— Тебе не идёт прибедняться. Глядя на тебя, можно решить, что у меня две сестры, а не одна.

— Дожила! — теперь уже Кэретта смеётся. — Младшая дочь мне стала комплименты отпускать!

— Всё когда-то бывает впервые, — философски констатирует Марина.

— Вот уж насмешила!

— Некоторые говорят — у меня чувства юмора нет.

— Тогда я к другим отношусь. Ты сама знаешь, на кого похожа. У воительницы те ещё шуточки были.

— Ага! — усмехается Марина. — От некоторых до сих пор икается.

— Но младенцев я подавать не приказывала.

— Зато змей ты очень со вкусом кушала.

— Еггт я или кто? — откровенно веселится Кэретта. — Надо же было друзьям заклятым продемонстрировать максимально отвратительное для них блюдо. По-моему, неплохо получилось.

— Лучше бы всё-таки младенцев подали. Змей не особо брезгливые южане иногда едят. А человечинка у них под запретом.

— Вообще-то, некоторые особо сильно верующие свинину тоже не едят.

— А, — машет рукой Марина, — лучше всего было бы подать безгривого льва, набитого голубями. Вот это было бы по-настоящему жестоко.

— Такой вариант обсуждался, — усмехается Кэретта.

— И почему же не приняли?

— Пришли примерно к таким же выводам, что и ты.

Марина чему-то ухмыляется, страшно довольная.

— Иногда даже ты и Кэрдин можете действовать совместно.

— Не забывай, в тот раз речь зашла о престиже Империи и Императора. А на этом фоне любые наши разногласия — мелки и незначительны.

— Да уж! — мечтательно щурится Марина. — Ненавидеть вас после этого на Юге точно в разы сильнее стали.

— На тот момент уже всем, причём во всех частях материка, у кого хоть зачатки мозгов имелись, уже было понятно — договориться не получится.

— Причём, что ты, что Кэрдин, что даже мы двое, делали всё от нас зависящее, чтобы ситуацию ещё больше усугубить.

— Больше там усугублять уже нечего было, — пожимает плечами Кэретта. — Что до меня и Кэрдин, то принятые решения целиком и полностью отвечали нашим внутренним установкам. Даже тебе, злюке такой, всё тогда понравилось.

— Вы тоже хороши! — бурчит Марина. — Не постеснялись детей во взрослых играх использовать.

— Твой статус подразумевает ещё и то, что твоё использование в политических играх могло начаться на следующий день после твоего рождения. Собственно, это и произошло, ибо имена тебе как раз на второй день дали. Там половина с претензиями не на одно, так на другое.

— Думаешь, мне это неизвестно?

— Раз известно, — снова пожимает плечами Императрица, — то к чему эти не слишком умные вопросы?

— Тебе обязательно на содержимое моей головы намекать? — Марина нехорошо ухмыляется. — А я уж почти поверила, будто что-то изменилось!

— Не обладаю надлежащей квалификацией для оценки уровня твоего серого вещества! — не менее ехидно, чем принцесса усмехается Императрица. — Но отлично вижу, что актёрские способности у тебя откровенно так себе. Сейчас ты очень старательно играешь, притом плоховато.

— Поражена вашей проницательностью, — хмыкает Марина.

— Будущему политику следует уметь играть получше.

— Учтём для дальнейшей карьеры.

— Решила уже?

— Я, знаешь ли, не из тех девушек, у кого, в лучшем случае, хватает мозгов только на планирование пышной свадьбы. А потом всё будет долго и счастливо. Сама знаешь, я знаю достаточно примеров, когда пышные свадьбы были, а с долго и счастливо как-то совершенно не заладилось. Как раз ты — весьма яркий пример.

— Ну так и у меня события развивались по не самому худшему сценарию, — Кэретта не то соглашается, не то размышляет, какую бы ещё колкость отпустить.

Видит — время уже безвозвратно упущено. Мечтам из далёкого прошлого суждено остаться мечтами. Слишком уж влияние Кэрдин чувствуется. Сделать уже ничего невозможно. Слабоватое утешение — Марина выглядит куда менее конфликтным человеком, чем можно было бы ожидать.

Хотя с умением притворяться всё куда лучше, нежели кажется. Искусных притворщиков Кэретта достаточно в жизни повидала, фальшь с лёгкостью распознаёт. Пока ошибок не было.

Весьма умная целеустремлённая, с изрядным запасом злобы и недоверчивости личность стоит сейчас перед Кэреттой.

Ещё одна Еггта из разряда настоящих вполне получилась. Такую от посторонних глаз прятать не придётся, как некоторых других. Не совсем то, что хотелось, но теперь не сделать уже ничего.

Жить в одном мире с ней. У слишком откровенно нелюбимой дочери плоховато получилось любить собственных детей. Ладно хоть ошибок сделать получилось поменьше.

Как унижало её, богатейшую девушку в Империи, намеренное, граничащее с болезнью ограничение её трат. Особенно на фоне того, сколько тратили те, кто ограничивал.

Сама она, как только Софи начала взрослеть, полностью сняла все ограничения с доступных ей для трат сумм. С Мариной то же самое сделать не успела, потом всё-таки сделала, но сама прекрасно понимала: куда позже, чем следовало.

Интересно, каким окажется следующее поколение?

Кэретта давно поняла — именно статус позволил ей избежать смерти, против неё ничего не успели, а точнее побоялись что-либо совершить. Замыслов хватало, но юная Еггта успела первой. Сработало древнее умение атаковать на упреждение, или что-то другое — теперь уже не разберёшься, а раньше и вовсе не хотелось.

Очередная своевольная Еггта, только, в отличии от Кэретты, переживающая ещё из-за своего маленького роста. Пытающаяся компенсировать недостатки внешности успехами в тех областях, где это качество не играет никакой роли. Видимо, когда-то давно старалась таким образом обратить на себя внимание Кэретты. Потом действия подобном образом стали частью натуры Марины, тем более, они приносили определённый успех.

Старые обиды не забыты. Переросли со временем в состояние ненужности. С причинно-следственными связями и мотивами человеческих поступков, Кэретта разбирается, в противном случае имелись бы неплохие шансы не то что до сегодняшнего дня не дожить, но и вовсе совершеннолетней не стать.

В очень ранней юности приходилось провоцировать конфликты между родственниками, с единственной целью — чтобы поглощённые борьбой друг с другом на какое-то время просто забыли о ней. Втихую она ненавидела всех. Они просто забыли, что сам факт их безбедного существования целиком и полностью зависит от неё.

Самой удалось хотя бы не повторить подобной степени взаимной озлобленности.

Такой степени ненависти, как у Кэретты была, у дочерей против неё нет.

Потом сообразила, что незаметно стала слишком взрослой. Все остальные это тоже поняли, но Кэретта очень уж опасалась за свою жизнь и ударила первой. Прекрасно понимая — второго шанса у неё не будет.

Марине и Софи с подобной обстановкой столкнуться не довелось.

Собственно, первый конфликт с Саргоном был на почве, как ему казалось, недостаточного внимания, уделяемого Кэреттой Марине. У ЕИВ иногда возникало желание с детьми пообщаться, причём куда чаще, нежели этого хотелось самой Кэретте.

Довольно удивительным оказалось, что он сохранил вполне дружеские отношения со старшими сыновьями, во всяком случае, отношения Саргона с детьми были гораздо лучшими, чем те, к которым Кэретта привыкла в среде своей родни.

Сордар и Херенокт обращались к ней исключительно по титулу, что Императрицу полностью устраивало. Глупо, когда человек старше тебя самой обращается одним из терминов родства.

Императрица слишком поздно поняла, насколько младшая девочка себе на уме. Старшая усиленно старалась нравится и матери, и отцу. Видно было, как старательно притворяется. Кэретта отвечала тем же. Осуждать не осуждала никогда — ребёнок делает то же, чем мать занималась значительную часть жизни.

Со временем оказалось, что Марина уже вполне в состоянии в собственные игры играть.

— Знаешь, — замечает принцесса, — даже жалею немного, что не могу видеть изображения лиц твоих родственников, когда они осознали, что некто, ими практически не замечаемый, вдруг превратился в практически сказочное чудовище, чуть ли не в прямом смысле собирающееся их сожрать.

— Знаешь, — усмехается Кэретта, — я сама бы не отказалась этого сделать. Ибо я их в тот день никого не увидела.

— Как так? — искренне удивляется Марина.

— А вот так. Я очень хорошо запомнила свой первый приказ, как Главы, отданный гвардейцу и Змею. «В течении получаса удалите из здания всех посторонних. С собой им разрешается брать только то, что могут унести в руках»

«Так точно! Можете напомнить, кто не является посторонними?»

«Посторонние все, кто не являются вашими солдатами!»

— Сурово ты с ними, — Марина даже присвистнула. — Ты и персонал весь тогда выгнала. Странно, что Змеи остались.

— Из них никто и никогда не путал меня с предметом мебели, что с каждым днём становилось всё более распространённым явлением со стороны всех остальных. Я сочла это достаточным доказательством верности. Новый персонал я предпочла нанимать через МИДв. О сделанном выборе не жалею по сегодняшний день. Меня, знаешь ли, очень злило когда мой статус слишком уж старательно не замечали. И самое главное — кто! Те кого я, понадобись это мне, могла бы уничтожить щелчком пальцев. Заметь, не нарушив при этом ни одного закона. При других обстоятельствах вполне могло бы не быть этого щелчка. Но они доигрались.

Всего Кэретта, разумеется, не сказала. Своими чернейшими мыслями, владевшими ей в те дни, ни с кем и никогда не делилась. Да и возможности такой не было. Высочайшая степень недоверия ко всем и вся никуда не делась.

Но с самого начала как-то была понятнее недавняя трагедия, когда Член Дома устроил бойню своим родственникам, перестреляв практически всех.

Нет, поводов для оправдания убийств малолетних детей Кэретта не находила. Оправдывать за такое и вовсе не собиралась, но сама позиция и как человека могли довести до подобного состояния были довольно прозрачны.

Вроде бы мелочи, но совершаемые изо дня в день на протяжении нескольких лет, очень хорошо подпитывают ненависть. Человек в достаточно раннем возрасте начинает осознавать, когда вокруг происходит нечто, чего быть не должно, и не делается многое из того, что делать полагается.

Сама Кэретта подумывала о варианте с расправой. Чтобы всех, сразу и наверняка, и плевать, что будет с ней самой. Чуть ли не единственное, что остановило — недостаточные навыки в обращении с автоматическим оружием. Ибо никакое другое для подобных целей просто бы не подошло. Если бы пришлось тогда стрелять, все бы возможные жертвы были старше её.

Рассматривала возможности и применения яда, в них-то она разбиралась прекрасно.

Это ей вовремя в голову пришёл и осуществлённый в реальности чуть ли не гораздо более жестокий вариант. Ибо от пули, чаще всего, умирают довольно быстро. Кто-то другой оказался намного менее сообразительным, чем Кэретта. Решил: пули — это наверняка. А вот страдать от безденежья можно десятилетиями.

Император и был первым, кто раскусил её мотив. Даже предложил помощь своих юристов по решению финансовых вопросов. Помощь была с благодарностью принята, ибо никаких других юристов, заслуживающих хотя бы минимальной степени доверия, в поле зрения юной Еггты не было.

Саргон всё-таки весьма любопытный человек. Чуть ли не впервые за сто пятьдесят лет кто-то вспомнил об этой статье древнего права. К тому же, это ещё оказалась ослепительно красивая юная девушка. На следующий день Кэретте была назначена аудиенция. Чтобы потом не говорили, знаменитый роман начался не в этот день, а только спустя несколько лет. Но Кэретту, безусловно, запомнили.

Потом было многое, всем прекрасно известное по журналам в ярких обложках и кадрам кинохроники.

Марина, в общем-то, всегда считала Кэретту полностью правой в этом давнем споре. Старые Тигры слишком уж неудачно поумирали один за одним, притом никто из них не обзавелся официальным наследником, оставив после себя дикий клубок люто ненавидящих друг друга родственников. Единственной, кто могла претендовать на весь майорат Еггтов, была едва научившаяся ходить в то время Кэретта. Подействовало древнее право: при обилии претендентов наследником всего, Младшим Еггтом, является младшая дочь младшей женщины Дома. Кэретта была просто единственной. Но поуправлять какими-то частями хотелось многим. Смерть девочки непременно вызвала бы немало вопросов у и без того косо посматривавшего на Еггтов Императора. Хватило мозгов осознать — без Тигров императорской группировке они не противники.

Для Марины, да, похоже, и для самой Кэретты, остаётся тайной как вообще будущая Императрица в этом змеюшнике ухитрилась дожить до совершеннолетия. Но каким-то образом дожить у неё получилось. Наверняка кто-то из боковых ветвей имел на юную красавицу далеко идущие планы.

Но Кэретта оказалась Кэреттой. Настоящим юным гремучником. Змеёй из змей, по степени ядовитости превосходившей всех вокруг. Как известно, от укуса змеи может загнуться существо, во много раз крупнее её самой.

Вот Кэретта и куснула, в один день став полноценным Главой и единственной Чёрной Еггтой. Притом ни в тот, ни в последующие дни никто из боковых или просто непрямых ветвей Еггтов не умер.

Как-то воздействовать, разумеется, попытались. Но, видимо, столетия близкородственных браков способствовали иссушению мозгов. Тупо, не поняли, поддержкой какого союзника смогла заручиться единственная полноправная Змейка.

Марина вытаскивает сигареты и закуривает. Кэретта даже бровью не повела. Хотя, с другой стороны, осуждать кого-то за курение сложновато с мундштуком в руке.

— Ты старательно подводишь меня к мысли, — желчно выцеживает принцесса, — что на фоне тебя, у меня жизнь сложилась не самым худшим образом. Но, заметь, я никогда и не утверждала обратного. Более того, за прошедшие годы, я столько узнала о некоторых образцах... родительниц, — последнее слово Марина выплёвывает, — на чьём фоне ты чуть ли не идеально смотришься. Более того, некоторых из них, ты и сама неплохо знаешь.

— Ты о родителях Эорен и Дины? Но они со мной в вопросах воспитания детей, особенно, девочек никогда не соглашалась.

— Странно, что эти вопросы ты вообще обсуждала.

— Представь себе, — затягивается сигаретой Кэретта.

— У меня весьма богатая фантазия. Ещё и не такого навооброжать могу!

— Богаче некуда, — кивает Кэретта, — выдумала, например, что я хотела убить тебя.

— Были основания, — огрызается Марина, самой себе сложнее всего признаться — наговорено было немало лишнего, в том числе и под протокол. Что Кэретта вполне могла потом прочесть. А вот что сама Кэретта, и совсем не под протокол, писала Марине, так и остаётся непрочтённым, — Ты сама в своё время подобные обвинения в адрес родительницы высказывала. И если этим обвинениям не был дан ход...

— То это не значит, что для них не было оснований, — холодно бросает Кэретта. — Это значит, что я не захотела вытаскивать наружу некоторою часть домашнего мусора. Есть множество способов уничтожить человека. Даже физический — далеко не всегда самый простой.

— Намекаешь на то, что никогда не применяла ни одного из этих способов в отношении меня, хотя некоторые вполне применялись к тебе? — вкрадчиво интересуется Марина.

— Насколько могла, я старалась ошибок не повторять, — и Херктерент чувствует: интонация из тех, с какой человек разговаривает считанные разы в жизни.

— Других, зато, наделала... Ладно, признаю, далеко не столь тяжких, что в отношении тебя были допущены.

— Надо же, благодарности удостоилась!

— Тебе на каком бланке прислать? Канцелярии ЕИВ или МИДв? Своей-то у меня пока нет...

— Даже когда у тебя будет, — Кэретта хмыкает совсем, как Марина, — сомневаюсь, что оттуда хотя бы одну благодарность отправят.

— Я вполне умею быть благодарной людям!

— Да? Пока только безжалостность хорошо замета. Про злобу уж и не говорю — сама крайне недобрая.

— Представь себе!

— С лёгкостью! — усмехается Кэретта, — Как и ты, от недостатка фантазии не страдаю.

— Нам, случайно, гербового зверя со змея на пса поменять не надо?

— Намекаешь на то, что любишь со всеми лаяться? — невозмутимой Кэретта тоже прекрасно умеет быть, — Я для таких шуток элементарно старовата, а у тебя и вовсе нет таких прав. Хотя, можешь подать официальное прошение на моё имя. Я даже отвечу.

Кэретта зачем-то вертит перед лицом татуированную руку. Наколотая змея может показаться живой.

— Не пугай. Я уже очень сильно не в том возрасте, когда этим меня можно было напугать.

Императрица выбрасывает руку вперёд, резко разжав кулак в конце движения. Кажется, с плеча словно прыгнула настоящая змея, да ещё и пасть распахивает для атаки.

Марина чуть дёргается. Этот жест ей всегда страшно не нравился. Пасть на внутренней стороне ладони выглядит совершенно, как настоящая.

Кэретта изучающе прищуривает один глаз.

— Не самый умный жест.

— Но сработал же! Эмоции ты ещё не разучилась испытывать.

Марина повторяет то же жест, только никакой змеи с пастью у неё на руке нет.

— Я себе такое же могу сделать!

— Делай! — пожимает плечами Кэретта. — Возражать не буду.

— Думала, ты попытаешься мне запретить...

— Во-первых, это бессмысленно, а во-вторых, — Кэретта невесело улыбается, — надо же соблюдать традиции.

— Странно, что такую себе сделала в древнем стиле. Сейчас что-нибудь тоненькое, как браслет накалывают.

— Не мне сделали, а я сама сделала. Улавливаешь разницу? Вскоре после того дня. Хотя, признаю, мне змею хотели на руку наколоть. Но я испугалась. Не в боли дело. Я очень хорошо представляла, что меня могут кольнуть чем-то не тем.

— Однако, решилась...

— Как уже говорила, Еггт я, или кто? Как уже говорила, Змеям я тогда доверяла, доверяю и сейчас. Они мне и нашли хорошего мастера. Главным условием было, чтобы она никогда раньше не работала ни на одного члена Великого Дома. Я не разобралась тогда ещё, кому хоть в какой-то можно верить, а так как знала многих, то не доверяла никому. Нашли мне мастера... Некоторые привычки у солдат столетиями не меняются. Девица совершенно обалдела. Оказывается, у неё мечта была — сделать настоящую татуировку Великого Дома. Ну а, сама понимаешь, кого-то более настоящую, чем я, найти сложно. Естественно, хорошую работу я всегда оплачиваю соответствующим образом. Потом ещё звание «Поставщик Двора» пожаловала.

Хотя по формальным признакам было несоответствие — работала на меня всего один раз. Но результат-то я каждый день пред собой вижу.

Марина молчит. Размышляет о чём-то.

— Ночевать-то здесь останешься, или побоишься? — без выражения интересуется Кэретта, когда пауза затягивается.

— У тебя не хуже, чем в других местах, — кривовато ухмыляется Марина, — Идти, куда раньше?

— Нет. — Кэретта качает головой. — Ты же теперь девушка, а не ребёнок. Тебе оборудовано в центральном крыле.

— Может, и на обед... Хотя, время куда к ужину ближе, пригласишь? С утра нормально не жрала.

От лёгкой гримаски Кэретта не удерживается.

— Приходи. Во сколько — должна помнить. Я своих привычек не меняю.

— А если мне заказать чего-то хочется?

— Я не ослышалась? Ты меня спрашиваешь?

— Спрашиваю, ага — это же твой дом, а кой-какие познания о правилах у меня присутствуют.

— Ты знаешь, кто тут комендант, и как его найти. Я в таком случае поеду в город.

— Зачем?

— Сама знаешь, — ехидно ухмыляется Кэретта. — Большинство людей сообразительностью не отличается. Чтобы всяческие, не особо интеллектуально одарённые, не начинали болтать об опале, несколько раз в месяц появляюсь в достойных моего уровня общественных местах, где можно присутствовать — без приглашения. Так как театры я не люблю...

«Надо было вечером ехать, чтобы с ней точно разминуться. Очередная хорошая мысль, пришедшая сильно позже, чем следовало».

— То остаются всякие места со званиями поставщик двора, — в глазах Марины играют озорные огоньки, — А с тобой можно? — вроде бы получилось интонацию, словно в детстве воспроизвести. Вот только тогда это было искренне, а сейчас — наиграно.

Кэретта тоже на память не жалуется. отвечает, словно несколько лет назад.

— Твой внешний вид... — вот теперь Марина взвивается — на этом свете некоторые вещи не меняются. Но зато она сильно переменилась. Разворачиваться и уходить, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать, она больше не станет. Всё! Кончились те времена! Пусть внятно претензии излагает, а не отмалчивается, в противном случае много чего от Марины нехорошего услышит.

— Что со мной не так?

— Твоя форма.

— Что моя форма? Если ты не забыла, я ещё школьница, могу носить форму в любое время. Запреты на посещение каких-либо заведений людьми в форме отменены знаешь когда? Или ты просто меня стесняешься? — злобно выпаливает Марина.

— Если хочешь, конечно, можешь съездить со мной, — примирительно улыбается Кэретта.

Марина бестолково хлопает глазами. Она не ослышалась? Или Кэретта её разыгрывает?

— Что до формы твоей... Я хотела сказать, никого в ней там не видела, вот и подумала...

— Инструкции надо читать, а не думать, — злится Марина уже значительно меньше. — Можешь мне поверить, никаких запретов на посещение подобных мест людьми моего возраста и форменного статуса не существует.

Кэретта морщит носик, но этим и ограничивается. Окидывает Марину взглядом с головы до ног. Наверняка две сотни недостатков подметила, но озвучивает только один.

— Против формы ничего не имею, но что-то должно твой статус подчеркнуть... Возьмёшь одну из наших диадем; и это не моя человеческая просьба, это приказ Императрицы.

— Слушаюсь! — Марина, дурачась, вытягивается по стойке смирно, — Разрешите выполнять?

— Подожди пока, — хихикает Кэретта, — Мне кажется, нам обеим будет лучше, если нас где-то увидят вместе. Сразу множество слухов о конфликтах в нашей семье станут значительно тише. Да и тебе не только на танке следует в обществе появляться.

— С этим я как-нибудь и сама разберусь, — хмыкает Марина, — Мне на своей машине ехать?

— Нет. Поедем вместе. Раз уж я пока ещё твой законный представитель. Тебе часа хватит, чтобы диадему подобрать?

— Да я и за пять минут управлюсь!

— Пошли вместе тогда. Мне самой только украшения надеть. Кстати, тебе ещё бы и сумочка не помешала.

— У меня кобура имеется. Там на ремне хватает карманов для всего, нужного мне.

— Не сомневаюсь. Но если ты так любишь форму, — едко щурится Кэретта, — то, насколько я помню, форменная сумочка у тебя должна быть.

— А она в наличии. Только не здесь.

— Возьмёшь у меня.

Это снова приказ императрицы, пока не нарушающий взглядов Марины на субординацию.

В общем-то, каждый старается свою выгоду найти. Ужин с Императрицей — вещь даже в жизни принцессы совсем небесполезная. Впрочем, Марина изначально не была настроена на конфликт. Вот слишком уж мирный настрой Кэретты уже начинает казаться подозрительным.

Привычки Кэретта действительно не меняет. Водитель и охранники те же, кого Марина помнит.

В остальном — Марина уже забывать стала, насколько часто с Кэреттой бывает — говорит одно, а на деле нечто другое получается. Говорит — не любит театры, но круглое здание в, как по закону подлости наименее знакомой Марине части города, именно его напоминает. Как такой архитектурный стиль называется, сразу не вспоминается, хотя здание больше всего напоминает огромное газохранилище. Такое уж явное отличие — множество окон по кругу. Может, в прошлом таковым и было, но тогда потребовался бы очень уж большой объём переделок.

Хотя в городе предостаточно построек, где от старинного — только фасад, а вся планировка с начинкой полностью современные. Одно газохранилище так точно переоборудовали. Марина не помнит, сколько их в городе было, но это запомнилось. Отвага предков зачастую граничила с самым настоящим безумием.

Строить сооружение, способное взорваться сильнее любого склада боеприпасов, рядом с таким пожароопасным объектом как вокзал. И это во времена абсолютного господства на железных дорогах паровозов! Причём жилые дома рядом с газохранилищем наличествовали в избытке!

Обстановочка в этом кругленьком внешнему виду не соответствует. Такое впечатление, что кто-то из работавших над «Сказкой» и здесь руку приложил. По планировке — настоящий театр, во всяком случае присутствует немаленькая сцена. Только окруженная не сиденьями, а столиками.

Персонал опытный, Кэретту и Марину приветствуют в полном соответствии со статусом и той, и другой. Вспоминается памятная прогулка с Пантерой по похожему месту. Кэретта ведь и не знает — была когда-то у Марины мечта вот так пройтись с ней. Сейчас это только перемещение из точки «один» в точку «два». Ну, и ещё иллюстрация: определённые вещи в жизни стоит делать в определённое время, спустя месяцы и годы их ценность может снизиться до нуля, а то и перейти в область отрицательных величин.

Второй и последующие этажи заняты ложами. Тоже со столиками. Судя по тому, куда Кэретта и Марина направляются, здесь тоже есть императорская ложа, как в театрах старой постройки. Хотя год над входом говорит об обратном, и в современных театрах таких лож больше не делают.

Впрочем, внутренним убранством место, где Кэретта и Марина от прочих не отличается.

— Ты же говорила, не любишь театры.

Кэретта удивлённо поднимает брови.

— Где ты театр увидела?

Марина выразительно косится на сцену.

— Это место знаменито прежде всего своей кухней, хотя некоторые считают по-другому. Представления тут тоже бывают, но сегодня их нет.

— Оркестр в яме сидит.

— Некоторые мелодии способствуют правильному пищеварению. Больше ни в каком качестве музыка мне не интересна.

— Тоже слух отсутствует, — ухмыляется Марина. — А что же ты раньше всякие симфонии слушала?

Веселье Кэретты самое обыкновенное. Таинственно наклонившись над столом, шепчет.

— Не все знают, но я с открытыми глазами спать умею. Именно этим на памятных тебе концертах и занималась. Только об этом — никому!

Марина хихикает.

— Признаю, так талантливо притворяться я не умею.

— У меня слишком много времени было в этом умении практиковаться, — теперь Кэретта зла, эмоции могут переключаться с фантастической скоростью.

— Ты местную кухню хвалишь. Звание «поставщик двора» у них есть?

— А говорят, ты наблюдательна. Там, у входа, все дипломы висят. ЕИВ это звание пожаловал раньше, чем я.

— Я сначала людей рассматриваю, а потом уж обстановку, — не слишком убедительно врёт Марина, не признаваться же, что слона не приметила.

— Ну, а мне и то, и другое примелькаться успела. Знал бы кто, насколько я не люблю следовать диетам собственного авторства!

— Попробуй Софи рассказать, — усмехается Марина. — Она до сих пор с содроганием некоторые твои идеи вспоминает.

— А она знает, — хмыкает Кэретта, — зато, и зубы никогда не лечила, в отличии от тебя.

— Совсем их скоро выкрошит своими орехами, — недовольно бурчит Марина, Кэретта её явно переигрывает. Ну, ничем не пронять. Хотя...

— Кажется, я знаю, за что им «поставщика» дала, кроме кухни... — Марина выдерживает многозначительную паузу, Кэретта изображает заинтересованность.

— Очевидно — здесь никогда не бывает Кэрдин. Уж герб Ягр я бы заметила.

К змеиным улыбочкам первое издание Соньки способно не меньше, чем второе.

— Именно это и делает это место одним из самых приятных в городе, — вскидывает бокал. — За тебя!

Марина даже заметить не успела, как вино и принесли, и разлили. Чары Кэретты так действуют, действительно, умеющей переключать всё внимание собеседника на себя, настолько, что он перестает замечать происходящее вокруг?

М-да, м-да. Осторожнее надо быть. Марина всё это время старалась пересмотреть Кэретту, глядя ей прямо в глаза, чтобы заставить её отвести взгляд. Императрица эту игру сама прекрасно знает. Более того, побеждала в ней, когда Марина ещё не родилась.

Из истории прекрасно известно — мало кто может выдержать прямой взгляд Чёрной Еггты. Вот только тут за одним столом сразу две Чёрных Еггты оказались. Они-то взгляды друг друга держат прекрасно.

Марина нарочито медленно берёт бокал.

Дзинь!

Слегка пригубливает, жалея, что не приняла по дороге в резиденцию Сонькиного средства для усиления выносливости в дальних полётов. Вроде оно ещё помогает удерживать мозг в удивительно ясном состоянии. Правда, последствия потом бывают хуже, чем с перепоя, но в этой жизни за всё надо чем-то платить.

Туманить голову самым простым средством Марина пока не собирается. И так уже промахов достаточно.

Кэретта — совершенно неожиданно — бокал опустошает залпом.

Марина чуть не роняет свой.

— Тебе плохо?

— Надо же, испугалась, — в глазах играют памятные льдинки, — с налаживанием отношений не слишком получилось. Ну, хотя бы с горю напьюсь! С тобой вместе!

Бокал Кэретты уже полон. Марина отпивает из своего. Градусы почти не чувствуются, а во вкусах она не особенно разбирается.

— Я пью только тогда и с тем, с кем мне самой хочется.

Императрица чуть щурится:

— Моё общество настолько не устраивает? — остаётся только плечами пожать. Развлечение так себе, но из разряда никогда не испытанных — пить вместе с Кэреттой. Даже и не подозревала, что она тоже в состоянии прибегнуть к такому способу разрешения жизненных сложностей.

И опять можно заподозрить какую-то игру, ибо, с точки зрения Марины, перейти во сколько-нибудь невменяемое состояние с помощью этого сорта вина невозможно. Больно уж много тогда его придётся выпить. В таком объёме смертельно опасной даже вода становится.

— Устраивает вполне. Хотя прочие посетители здесь мутноватые. Да и расценки вызывают невесёлые мысли.

— Места для избранных должны отличаться в том числе и уровнем цен.

— Вот только избранность у многих тут самозванством отдаёт.

— Тебе кто-то определённый не нравится? — Кэретта степенью противности удивительно напоминает Софи. — Слово «инфляция» когда-нибудь слышала?

— Если поискать, уверена, что найду. Кажется, понимаю, почему это место Кэрдин не нравится — наверняка её подчинённым частенько приходится здесь бывать по служебным надобностям.

— Надо понимать, вместе с этой старой пьяницей ты отдыхала в гораздо менее приличных местах? — огрызается Кэретта.

Марина мысленно усмехается. Кажется, зацепила!

У всех есть болезненные темы, что лучше не касаться, для Императрицы подобная — министр Ягр. Пусть и не очень-то честно поражать в уязвимые места. Особенно тех, кто и так на драку не слишком настроен.

— Мы обе знаем людей, кто увлекается спиртными напитками в значительно большей степени, нежели Прекраснейшая Ягр.

Кэретта криво усмехается.

— Выучила, значит, ещё и это её прозвище. Хотя, в последнее время его Красная Кошка пытается захватить. Не знаю, лесть это была, или что другое, но она тобой буквально очарована.

— Я просто такая неповторимая, — ухмыляется Марина. — Кстати, как ты можешь почти дружить с одной сестрой, лютейше ненавидя другую? Между собой они в прекрасных отношениях.

— У них только отец общий. Да и крови Ягров в ней нет.

— А ещё у нас вовсе нет южных «законов крови».

Кэретта зло опустошает бокал.

— Мне их зачем-то старательно в голову в детстве вдалбливали. До сих пор рецидивы вылезают.

— Если бы это только с тобой происходило, — тяжело вздыхает Марина. — Плохо, конечно, но разовый случай был бы терпим. Так нет, лезет эта южная зараза массово.

Кэретта наклоняется вперёд. Смотрит очень серьёзно.

— У тебя из-за внешности были сложности? Например, из-за твоих глаз? Я слишком хорошо знаю, насколько злыми могут быть дети. Что стало с твоими обидчиками?

— Не то, чтобы стоило обращать внимание, — пожимает плечами Марина, — но пару раз пришлось помахать кулаками.

Кэретта зачем-то вертит перед лицом собственный кулак.

— Думаю, твои обидчики, равно как и мои, теперь об этом сильно жалеют.

Смеются обе.

— Я свои обиды забыла уже. С некоторыми из обидчиков поддерживаю довольно ровные отношения.

— Уровень, значит, был не тот, раз забыть смогла, — довольно угрюмо констатирует Кэретта. — Я вот не забыла никому и ничего.

— Мстишь до сих пор... Столько же лет прошло.

— Не мщу. Считаю, что за дела следует нести ответственность... Там люди низкие настолько, что вполне могут вынашивать планы на очень сильно отдалённое будущее. Благо, со способностью к размножению у них полный порядок, очевидно, по причине хронической нехватки средств на некоторые изделия химической промышленности.

— Они совсем недорого стоят, — змеино улыбается Марина, — изделия эти. Это не чулки от Красной кошки.

Приподняв снова полный бокал, Кэретта аналогично ухмыляется в ответ.

— В тропических лесах, да и просто в сырой местности в этих изделиях замечательно хранить патроны и спички. Тебя этот аспект их использования в основном волнует?

— Пока да, — не стала врать Марина, хотя так и хотелось глаза многозначительно закатить, томно вздыхая. Но Кэретта достаточно проницательна, а Марина не самая выдающаяся актриса.

— Так вот, о далеком будущем я уже позаботилась. В «Завещании» про всех моих родственников, кроме вас и ваших прямых потомков, прямым текстом сказано, что каждому выделяется одна серебряная полуведьма. Знаешь, что это означает?

Марина зевает:

— Так у нас в стране юридическим языком посылают на максимально удалённое расстояние. Грубо говоря, ты им не оставляешь ничего. Слушай, а они потому так усиленно размножаются, что хотят, произведя максимально возможное число наследников хоть сколько-то с тебя получить этими полуведьмами?

— Долго стараться придётся, — злобно усмехается Кэретта, — Ни одна женщина не в состоянии родить такое количество раз. Да и не так их уж там самок много. Им надо научиться размножаться со скоростью луны-рыбы. Да и тогда не сильно много им перепадёт. Софи я уже говорила, теперь тебе повторю — внесите аналогичные пункты в собственное «Завещание». Тем более, тебе целый министр может по юридическим вопросам консультировать.

— Конкретно по данному, мне твоего мнения вполне достаточно, — кивает Марина, — Мне тоже очень не нравятся люди, способные так сильно обижать детей. Пусть и годы с той поры миновали.

— За это и выпьем!

Тут не откажешься.

— Чем тебя здешняя публика не устраивает?

— Кому война, а кому...

— Мать родная, — по-русски заканчивает Кэретта. — Только не надо красивых и глупых фраз, как они на войне наживаются. Ты или я, не говоря уж о твоей любимице наживаемся в куда большей степени. Кровь и деньги с начала времён рука об руку шли. Основа нашего богатства — и вовсе добыча военная.

Марина молчит. Что-то такое пафосное сказать и хотелось. Конечно, есть адмирал Сордар, но есть и те, кто владеют заводами, производящими снаряды и сложнейшие приборы для «Владыки».

Где-то доводилось слышать: самое сложное устройство, созданное руками людей — как раз прибор управления стрельбой главного калибра для огромного линкора.

— У тебя подростковый максимализм ещё не выветрилась, и ты не хочешь признавать, что от людей, которых сильнее всех не любишь, ты крайне мало отличаешься.

— В отличии от них я не презираю людей, за счёт кого они живут, и чей труд даёт им возможность здесь находится.

— Богатые и бедные всегда были, — философски замечает Кэретта. — То есть ты считаешь, что это они обеспечивают нас. А не мы даём им возможность жить в минимально приемлемых условиях, не давая им так уж сильно выпускать наружу животные инстинкты. Понятно, от кого ты таких идей набралась. ЕИВ тоже был молодым.

— Ты его намного моложе.

— Моложе. Не спорю. Но знаю, там откуда он и где подобные идеи пытались претворить в жизнь, всё закончилось довольно скверно. Не очень много стоят идеи, которые предают за ломтик колбасы. Всегда считала, что Империи стоят несколько дороже. Не взлетели идеи равенства и справедливости.

— Там всё очень сложно, — глухо отзывается Марина. Стоит признать — теперь счёт в противостоянии императрицы и принцессы один-один, Кэретта весьма ловко ударила по крайне болезненной теме. Ибо как подобное крушение государства и цивилизации могло произойти, просто не укладывается в голове.

— Люди показали свои скотские инстинкты. Это у победы множество отцов, а поражение — всегда сирота. Интересная вещь — человеческая жизнь. Пережить крушение всех идеалов юности, гибель страны, за которую воевал. При этом оказавшись на вершине власти, ещё и живя намного дольше лет, чем смог бы прожить там.

— Как он сам выражается: «Здесь вам не тут!», — невесело усмехается Марина. — Сама прекрасно знаешь — до мощнейшего внутреннего взрыва, чуть ли не до новой Войны Верховных у нас в недавнем прошлом чуть было не дошло. Выкрутились, применив многое из опыта другого мира. Но множество проблем не решили, а только заморозили.

Кэретта снова невесело усмехается.

— Ты знаешь способы их решений? Если «да» — то поделись... Но я вижу, что «нет».

— Я вполне в состоянии думать об этом.

Кэретта щурит один глаз.

— Только время — оно работает против нас. Я куда более наблюдательна, нежели кажусь.

— В первую очередь, ты крайне самовлюблённый человек! — огрызается Марина. Обсуждать здесь и сейчас внутреннюю политику совершенно не хочется. В школе всякого предостаточно наслушалась, бредового и не совсем.

— Я и не могла другой стать. Если никто из окружающих тебя не любит, поневоле направляешь это чувство сама на себя.

— У тебя с тех пор полностью сменилось окружение.

— И даже не один раз, — хмыкает Кэретта. — По новому кругу начинаем?

— Да не хочется как-то, — выдаёт полуправду Марина.

— Я ещё основной заказ не сделала, — Кэретте больше не хочется что-то серьёзное обсуждать. В конце концов, в подобные заведения ходят иногда только затем, чтобы просто поесть. — У тебя имеются какие-либо предпочтения?

Марина изучает меню в бархатной папке. Мода на роскошь двора предыдущего Императора до сих пор не проходит. Хотя то время помнят только те, кому уже под сотню. Листы подражают тогдашнему придворному стилю.

Содержание тоже словно из прошлой эпохи. Многие названия Марине незнакомы. Хотя скорее всего, дело в другом — она не слишком хорошо знает мирренские кулинарные термины, а меню написано наполовину ими.

Многие блюда придворной кухни остались теми же, но обрели грэдские названия. Великая война окончательно способствовала их закреплению. Но, оказывается, не везде. Марина делает себе зарубку на память, если подобное меню попадёт в руке Саргона, то у заведения могут быть неприятности вплоть до отзыва лицензии. Впрочем, почти тут же соображает Херктерент, не надо думать, будто она одна тут такая умная.

Раз герб есть, то ЕИВ наверняка когда-то тут бывал, и у персонала точно есть экземпляры меню, отпечатанные с учётом высочайшего вкуса.

Это Императрица любит всё под старину, а вкусов принцессы они не знают ещё.

Вот только сама Марина угодила в крайне нелюбимую ситуацию, когда она не то чтобы, не знает чего-то, а гораздо хуже — понимает с пятого на десятое.

Можно и спросить, столь редким человеческим отношением Кэретты надо пользоваться, пока есть возможность. Но, как обычно, пересиливает гордость. Сначала была идея, пролистать всё до конца, и потом, выбрать самое дорогое. Потом сообразила — порядковые номера блюд написаны нормально. Так уж сильно не ошибёшься, а удивить Марину и вовсе невозможно.

Хотя, раз такие цены, могли бы и цветные фотографии предоставлять, для надёжности, а не рисунки сервированных столов и сцены с процессами добычи дичи. Разноглазая вон, талантливый любитель, а цветные фото печатать умеет. Могли бы и профессионала нанять...

Мечты-мечты... Тогда бы образ старательного подражания ушедшей эпохе оказался бы нарушенным.

В общем, Марина не ела уже давно, и если сделает что-то не то, все могут топать куда подальше, ибо вставать между голодным человеком и жаренным мясом может быть крайне вредно для целостности зубов и лицевых костей.

На Кэретту поглядывала, делая заказ, но та, по обыкновению, сохраняла непроницаемое выражение лица. Только сделав свой, Императрица иронично осведомляется.

— Марина, ты не лопнешь? Если не знаешь, могла бы меня спросить. Я бы подсказала что-нибудь не такое... объёмное.

Остаётся только отмахнуться.

— Наплевать! Я молодой, ещё растущий организм. Поглотить способна весьма много, — добавляет немного подумав. — Я хотя бы не слона северного на вертеле заказала?

— Нет, — посмеивается Кэретта. — Слона они подать могут, но о таком, даже для меня понадобилось бы договариваться заранее. Но у тебя тоже неплохо получилось. Сордар бы с таким объёмом справился, вот насчёт тебя — не уверена. Женщины одно из блюд себе никогда не заказывают — там один компонент считается повышающим мужскую силу, — Марина чуть не хватается за лицо, но Кэретта успевает добавить. — Впрочем, оно очень вкусное и напрасно женщины им пренебрегают.

— Зато меня точно запомнят, что может оказаться немаловажным в будущем. Да и ходят сюда, в основном, не столько есть, сколько себя показать да на людей посмотреть. Ну и необычные блюда немного попробовать.

— Тоже верно, — хмыкает Императрица.

Марина нехорошо щурится.

— Ты знаешь, я кажется, догадалась, что это за место, и какие именно здесь представления бывают... Скажем так, преобладают номера очень сильно в стиле Архипелага, только куда откровеннее.

Кэретта даже бровью не повела.

— Не зря говорят, что ты умная. К тому же практически взрослая. Не стану отрицать, подобные танцы я очень люблю смотреть. Иногда даже к себе приглашаю. Да, мне девушки тоже нравятся. Прямо как одной твоей хорошей знакомой. Сегодня нет выступлений. Потому с тобой сюда и пришла. Не хочется ссорится, едва начав мириться.

— Только второй Эриды, притом в лице родной матери мне для полного счастья и не хватало!

— В кои-то веки матерью меня назвала.

Марина ёжится. От интонации Кэретты становится ощутимо холоднее. Огрызается:

— Сомнительно, что местные девушки умеют что-то, что не могут островитянки. Не того стесняешься!

Кэретта слишком демонстративно пригубливает бокал.

* * *

Что на новом месте, что на старом Марина всегда спит хорошо. Вчера осматривать обстановку одного из формальных своих домов было некогда — занялась этим с утра. Первое впечатление — полный и абсолютный нейтралитет. Неяркие цвета, приглушённые тона. Книжных шкафов много, новые. В них все старые книги Марины. Присутствует и полный комплект учебников на текущий год. Плюс все сборники, сколько их было «Мирренская императорская армия», последний Марина уже видела, значит, новых ещё не выпущено. Есть незапертый сейф. Марина не помнит, как снимала вчерашнюю диадему, но сейчас она внутри. Надо бы с комендантом связаться.

Шкафы с одеждой заполнены на все случаи жизни, как легко догадаться, преобладает «Красная Кошка». Непонятен смысл вчерашней придирки к форме Марины. Полным-полно вариантов формы для ношения вне строя, так сказать. «Сордаровки» один из символов столицы, и одеваться как они, распространено у девочек и девушек всех слоёв общества, включая самых не примерных.

Сонька даже раздобыла где-то вариант такого не примерного платья. Понятно, в каких ситуациях такое надевается. Больно уж юбка короткая, даже по сравнению с теми, что Оэлен носит. Да и материал тонкий и полупрозрачный. Что на юбке, что на всём остальном.

Даже просила Марину разноглазой показать. Та совершенно не удивилась наличию у подруги очередной странной вещи. Тут же и примерила, но при всей любви к полупрозрачному в разрезами и вырезами в самых неожиданных местах, подобный покрой совершенно не одобрила. Сказала, повертевшись перед зеркалом «Крайне неприятно смотреть. Уродливая вещь для уродских дел».

Сильнее обругать она не в состоянии. Из чего Марина заключила — мальчикам такое на подругах точно понравилось бы.

Смысл был Марину вчера поддевать, если аналогичная той что на ней, одежда была приготовлена? Шуточки Кэретты зачастую только она сама и понимает. Хотя, с другой стороны, сама Марина вчера с утра ещё не знала, что здесь ночевать останется.

Завтрак уже накрыт. Тоже вполне ожидаемо, раз не было других распоряжений, гости следуют распорядку дня хозяйки.

Так! Кэретту, после вчерашнего, явно пробило на зверское «хи-хи», ибо приготовленным для Марины можно было бы накормить очень голодного Сордара. Или даже двух сразу.

Если учесть огромное количество всего жирного, острого, мучного и сладкого, то у следящей за фигурой личности настроение с утра испорченным окажется. Она что, не заметила, что Марина к другой категории принадлежит, где очень много помещается, но на фигуре не отражается?

Ну, точно, она насмехается ибо присутствует поднос с запотевшими бокалами пива.

Ладно, смеяться потом будем, ибо холодненького не помешает. Да жаренные колбаски с острым соусом в наличии.

Кэретта забыла или вовсе не знала, но у Марины нет страхов на предмет пополнеть. Да и страхи этой остроумицы по данному поводу были старательно наигранными.

Телефон. Разумеется, сама Кэретта.

— Проснулась уже? После завтрака можешь ко мне зайти?

Марина шарахает трубкой, чуть не разбив аппарат. Очередная просьба, равнозначная приказу. Придётся идти. Раз она здесь ночевала, то имеет, кроме всех прочих, вполне официальный статус «Гостя Императрицы».

А местной хозяйке не принято отказывать. Впрочем, именно Марина, как Младший Еггт может себе такое позволить.

Но, если она так сделает, Кэретта тут же вспомнит, что она ещё и Глава Дома Еггт и пригласит уже в этом качестве. Тут уже отвертеться не получится.

Кэретта безупречна. Как всегда.

Окидывает Марину взглядом.

— Думала, будешь до полудня спать. Да и выглядишь неплохо.

— Опыт не пропьёшь, — устало огрызается Марина.

— Дурная наследственность по обоим линиям, — почти весело сообщает Кэретта. — Признаю, крепкая ты. Раз ни один Еггт за столетия не спился, то сильно сомневаюсь, что ты станешь первой. Хотя не все начинали столь рано, как ты.

— Вот спасибо! Кстати, спасибо ещё раз, хорошее у тебя пиво. Не думала, что у тебя оно вообще имеется...

— Если не ошибаюсь, это твоя любимая фраза: «вредно думать за других»? — иронично щурится Кэретта.

— Зачем пиво тебе вообще? — Марина уже успела оглядеться по сторонам. Кэретта точно издевается. На одном из столов уютно устроились запотевшие пивные бокалы. Пивные бокалы в кабинете Кэретты. Соньке рассказать — точно решит, сестра спятила окончательно и теперь уже по-настоящему.

— Затем, что один из самых продаваемых напитков в стране — ячменное пиво. Если серьёзно — жалование выплачивается деньгами. Ими же получают приплату на еду. Но есть традиция — пайковые по некоторым праздникам можно получить натурой. По норме времён Воительницы. Там пиво вполне в наличии. А я не вижу смысла отменять старый обычай.

— Самой воительнице паёк тоже полагался, — Марина нагло усаживается к столу.

Кэретта неожиданно усаживается напротив. Берёт бокал.

— Не ожидала, — отпивает из своего Марина.

— Интересно, кто мне в моём доме пиво пить запретит? Уж не ты ли?

— Я, вроде говорила уже — если что-то делаешь, утрачиваешь право запрещать это другим.

— Неплохой принцип.

— У меня скоро пальцы кончатся!

— Это ты о чём? — недоумевает Кэретта.

— Считанные разы в жизни ты одобряла то, что я делаю. Причём большая часть приходится на два последних дня.

— Это так плохо?

— Да уж не слишком хорошо! — Марина раздражённо отпивает половину бокала.

— Может, хватит старательно взращивать обиды озлобленного подростка, особенно, если учесть, что значительную их часть ты сама себе придумала? Нам все ещё долго жить.

— Кто бы говорил про подростковые обиды, — шипению Марины гербовая змея позавидовать в состоянии. — Сама отлично знаешь, к чему они могут привести.

— Реальные зачастую приводят к самым печальным последствиям, — кивает Кэретта, — но реальность и вымысел — две разные вещи.

— Ладно! Хватит кругами ходить. Ты явно хочешь что-то мне предложить. Сразу скажу, вариант: «всё забыть и начать с чистого листа» меня совершенно не устраивает. Память на прошлое даже у моллюсков присутствует, а мы несколько сложнее устроены.

Кэретта с полминуты цедит из бокала.

— У тебя с забывчивостью — примерно как у меня. На грани отсутствия, — с полминуты думает, — Забывать не предлагаю. Как уже говорила, нам ещё долго жить. Будем относится друг к другу как взрослые люди, а не травиться просроченным ядом. Время течёт в одну сторону...

— Возможны варианты, — не удерживается Марина.

— Рассмотрим самый распространённый. Мы в одном лагере, и от внутренней грызни точно никому лучше не будет. То, что упущено — того уже не вернёшь. Но хотя бы скажи, что прекратила считать меня врагом. Давай заключим мир.

— Мы и не воевали, чтобы мир заключать, — бурчит Марина. — Но договориться не помешает, согласна. Не очень умная идея грызться, когда в стране уже есть люди, кому и я, и ты, нужны одинаково мёртвыми. И это ещё без учёта южан. Мои условия — принимаешь меня такой, какая я есть. Не будешь пытаться что-либо изменить. Принимаешь со всеми моими странностями, друзьями и врагами. Со своей стороны обязуюсь действовать аналогично. Нам, действительно, ещё долго в одном мире жить.

— Принимается, но с дополнительным условием. Ты больше не станешь обижать моих собачек.

— Я и так этого никогда не делала, — взрывается Марина.

Кэретта в ответ недоверчиво качает головой. Тяжело вздохнув, принцесса продолжает.

— Похоже, ты на самом деле только к ним и привязана.

— Что поделать, если только они меня любят исключительно за факт моего существования. Да и хотя бы сейчас могла не врать, что собачек не трогала. Во «Дворце Грёз» у тебя нашли ошейник пропавшего Пушистика III. Он такой любопытный был!

— Любопытство его и сгубило, — кривая ухмылка Марины без малейшего оттенка насмешки. — Я его не трогала. Погиб он самой позорной для собаки смертью, будучи загрызенным котом. Признаю, шансов у Пушистика было мало, тяжеловато одолеть врага в шесть раз тяжелее тебя. Представь себе, во «Дворце Грёз» жил огромный кот. Ошейник мне отдал персонал. Я помню, как ты пёсика искала. Спросила бы меня, куда подевался — я бы тогда тебе всё рассказала.

— Про кота мне говорили... — задумчиво трёт подбородок Кэретта. — Я не поверила. Думала, придумывают, выгораживая тебя.

— Подозреваемой была ты, а не я. Смысл меня выгораживать? Я даже видела останки несчастной псины в морозильнике.

— Я знаю, мне сообщили.

— Всё, как всегда, — машет рукой Марина. — У тебя были все факты, но ты опять сделала из них неправильные выводы.

— Признаю, ошиблась. Итак, мы договорились?

— Соглашение заключено.

Кэретта протягивает татуированную руку. Кажется, не может избавиться от привычки слегка поиграть, помня, как Марине эта змея не нравится. Какой-то совсем детский укол, особенно с учётом согласия считать принцессу взрослой. Вот только Марина уже давно куда взрослее, чем кажется. Протянутая рука Императрицы зависает.

— Мир? — Кэретта переспрашивает с лёгким оттенком испуга.

— Мир! — уверенно отвечает Марина.

Рукопожатие. Обе на отсутствие силы не жалуются.