Небо, которое связывает (джен)

Глава 23: Хамелеон Кармы

.

.

.

Ее новый дом был милым.

Здесь было тихо и заброшенно, поэтому спокойствие царило до тех пор, пока она была одна. Она обучалась этой таинственной магии с тех пор, как проснулась в той сказочной стране чудес. Начиная от таких мелочей, как изменение цвета стен, и заканчивая оживлением увядших растений в оранжерее, которую она назвала своей комнатой.

Мукуро-сама до сих пор был великим учителем.

Как только она накопила достаточно энергии, чтобы позволить ему полностью контролировать ее тело, он спас ее с больничной койки, которая пыталась стать местом ее последнего упокоения, выдав себя за ее собственную мать, подписав бумаги об освобождении из больницы и подделав приказ об освобождении с видеозаписью в качестве резервного доказательства, если ей это когда-нибудь понадобится.

Хотя она сомневается в этом. Ее мать так и не вернулась, решив сосредоточиться на своей карьере, а не на умирающей дочери. Это глубоко опечалило ее, боль от того, что она никому не нужна, угрожала поглотить ее каждый день. Но по мере того, как шло время и ее разум исцелялся в прекрасном саду, она обнаружила, что больше оплакивает идею, упущенную возможность иметь семью, чем женщину, которая ее родила.

Иногда она задавалась вопросом, не была ли она слишком эгоистична, думая подобным образом. Если это делало ее ужасным человеком, чувствовать себя счастливым из-за того, что она больше не жила со своей матерью. Но Мукуро-сама думал иначе. Он поощрял ее мысли и чувства, говорил ей направить все эти болезненные воспоминания и эмоции на создание чего-то стоящего.

Она старалась изо всех сил. Он был таким терпеливым и находчивым, но в то время как его иллюзии были реальными и прочными, ее все еще оставались всего лишь миражом. Они работали не по расписанию, и она боялась, что не сможет добиться успеха за то короткое время, которое у них осталось. Битва в Тумане была через два дня, и ее иллюзии все еще не были совершенным обманом.

Она действительно старалась не паниковать, ей нужно было сосредоточиться, а не тратить время впустую, но тренироваться в течение нескольких дней без отдыха и с недостаточным количеством нормальной пищи казалось непростой задачей. Компания тоже не помогала.

М.М. была злой и злобной, как девочки из ее старой школы. Она смеялась над своими слабыми попытками исказить реальность и играла на этом ужасном кларнете всякий раз, когда оставалась на ночь. Почему она была здесь, она не понимала. Мукуро-сама не всегда могла выйти, и она знала, что Чикуса и Кен не очень-то ее любили.

Она им тоже не понравилась, но они поделились с ней печеньем, которое принес для них Савада Тсунаюки, а не М.М., так что ... это было что-то, верно? Кого она обманывала, она была сосудом Мукуро-сама, вероятно, поэтому они не выгнали ее из парка развлечений, который, как они утверждали, принадлежал им.

Но все в порядке. Она знает, что не всем людям она понравится, и она смирилась с этим. Важно то, что те, кого она держит рядом, верны ей. Она обязана своей жизнью Мукуро-сама и Саваде Тсунаюки, и она хотела сделать все возможное, чтобы помочь им обоим.

Расспросы этих девушек отняли у нее все мужество и энергию, которые она накопила за неделю, и она надеется, что у нее осталось достаточно сил для того, что должно было произойти. Они были просто такими яркими и жизнерадостными, никто никогда не обращался с ней так без издевки в ее адрес. Их мягкие слова и ободрение были такими искренними, что это причиняло боль.

Никто никогда не проявлял к ней столько открытой доброты, они даже пригласили ее отведать торта, но она не смогла. Это было просто чересчур, поэтому она сбежала, как только собрала информацию, которую собиралась найти.

Эти девушки знали Саваду Тсунаюки, так что это был ее лучший шанс узнать ее с другой точки зрения. Мукуро-сама достаточно рассказала ей о ней и о том, как важно было помочь ей, чтобы она могла помочь им в ответ.

Она знала, что Савада Цунаюки был доброй, одинокой душой. Тот, который нашел отклик у Мукуро-сама и, в некотором смысле, у нее тоже. Она не хотела использовать эту информацию против нее, совсем наоборот. Она хотела знать как можно больше, чтобы знать, как реагировать, когда они наконец встретятся.

Будет ли она злиться? В конце концов, она была незнакомкой, которая вторгнется во что-то личное. Вначале не будет доверия, вот почему ей нужно было показать, чего она стоит. Страх быть отвергнутой был почти парализующим, быть недостаточно хорошей или быть забытой еще до того, как она представилась.

Она собиралась бороться, чтобы помочь тем, кто помог ей, когда была потеряна надежда. Это была ее новая цель в жизни — сделать что-то для других, которые нуждались в ней. Они нуждались в ней. Было приятно чувствовать себя нужной, поэтому она не хотела их подводить.

Она хотела знать, на что это было бы похоже, чтобы создать настоящую связь. Не по нужде, а по ее собственной воле. Что-то, что она может назвать своим и поделиться. Чтобы показать, что она способна защищать других, веря в свою силу и доверяя своей Воле к упорству.

Она хотела поблагодарить Саваду Цунаюки и отплатить ему тем же.

Кроме того, иметь друга было бы действительно здорово.

.

.

.

Среда, 13:00.

После этого издевательского задержания она отправила обоих парней отдыхать и не позволила им последовать за ней на тренировку. Теперь, когда их битвы закончились, они хотели помочь ей всем, чем могли, но она не могла просить больше, чем уже имеет. Так что нет, она опустила ногу на ногу, скрестила руки на груди, и ее глаза остекленели от застывших в них слез.

Манипулировала ли она ими? Нет. Она просто использовала свою собственную вину в качестве преимущества.

Поэтому она не испытала ликования, когда они приняли ее просьбу и отправились домой, чтобы немного отдохнуть. Хотя Ямамото все еще опасался возвращаться к себе домой, поэтому ему пришлось запугивать Гокудеру, чтобы тот позволил ему остаться еще на одну ночь, иначе он разместил бы фотографии адреса своей квартиры в школьном бюллетене.

Девочки в школе были бешеными фанатками, которые разбивали лагерь только для того, чтобы взглянуть, так что у Гокудеры не было другого выбора, кроме как позволить ему. Кричал и проклинал всю дорогу, но он смягчился. На данный момент. Рано или поздно Ямамото придется встретиться лицом к лицу со своим отцом, но она не могла точно сделать ему выговор, когда сама делала то же самое.

Выйти из школы в пижаме и с волосами, собранными в беспорядочный пучок, на которых все еще была краска, в то время как ученики слонялись без дела, было ужасным опытом, который, она надеется, Реборн больше никогда не заставит ее делать.

Каким-то образом бег в ее спортивном лифчике и шортах из спандекса не считался травматичным, потому что в те времена она на самом деле не присутствовала в своем сознании. Прямо сейчас она знала и чувствовала себя сумасшедшей, и страха быть пойманной Кьей или, что еще хуже, Ханой было достаточно, чтобы активировать ее инстинкт самосохранения и положиться на свою интуицию, чтобы вытащить ее.

Это включало в себя использование книги, которую она у кого-то выхватила, но это к делу не относится.

Она благополучно добралась до тренировочной площадки, только тогда осознав, что пропустила ежедневные сеансы терапии с Фоном и что у нее не было чистой одежды, чтобы переодеться позже вечером. Угг, ей очень, очень, очень нужен нормальный душ после этого. Она не хотела переступать порог у Гокудеры, слишком долго тянуть было бы неловко, поэтому она укоротила прическу, просто чтобы смыть оставшуюся грязь.

Тренировка шла хорошо, пока она не поставила Бэзилу синяк под глазом.

Это произошло из ниоткуда. Они приближались к двухчасовой отметке, когда нога Бэзила подкосилась, заставив его упасть на колени, и она ударила его прямо в лицо раскаленным кулаком.

“Мне так жаль!” Она воскликнула, как только он ударился о землю, падая на колени рядом с ним и ища травму.

“Пожалуйста, не извиняйтесь, синьорина. Это был несчастный случай!”

“Ты в порядке? Твой глаз! Ты потерял свой глаз?!”

“Поздравляю, Даме-Тсуна”, — Она повернулась к Реборну, который небрежно приближался к ним.

“Что, почему?!”

“Вы выпустили HDWM самостоятельно, — отметил он, “ хотя это кажется счастливой случайностью”.

Она открыла рот, но затем быстро закрыла его, когда посмотрела на свои руки, которые несколько мгновений назад горели поверх кожаных перчаток, но теперь это были всего лишь скучные варежки. Она поднесла руку к голове, но ничего не почувствовала, так как там больше не было огненной короны.

“Ха”

“Вы чувствуете себя по-другому, синьорина?”

“Я ... я не знаю, я не думала”, — Она убрала руку, чтобы положить ее на подбородок, когда наклонила голову. “Я просто почувствовала панику, когда ударила тебя, а потом пуф, я даже не осознала этого”.

Что было плохо. Если Занзас ударит ее в середине битвы, и она почувствует боль, или, что еще хуже, если она ударит Занзаса и ранит его, и чувство вины одолеет ее и вынудит покинуть HDWM…

Нет. Они не могут позволить этому случиться.

“Может быть, тебе стоит еще раз ударить Бэзила”

“НЕТ!”

.

.

.

Наличие денег не всегда гарантировало приятный вечер.

Несмотря на то, что они пожертвовали своим ежемесячным пособием, чтобы оплатить большой гостиничный номер со звуконепроницаемыми стенами на время Боев на Ринге, без Сквало здесь царил настоящий хаос и безумие. Ну, больше, чем обычно.

Занзас был в отвратительном настроении, бросал винные бутылки и стрелял в любого, кто осмеливался приблизиться к его комнате. Все разошлись по своим комнатам и пытались игнорировать постоянный шум, хотя Маммону пришлось войти в логово зверя, чтобы обсудить их битву, потому что, несмотря на желание победить, они не могли использовать свою особую силу. По крайней мере, пока нет.

Прошло слишком много времени с тех пор, как они использовали его в последний раз, и тот факт, что они были против предположительно могущественного иллюзиониста, не имел к этому никакого отношения. И это было еще одной вещью, отнимающей у них время, потому что они знали, они были уверены в том, кто их оппонент, но независимо от того, сколько раз они использовали мыслеграфию для подтверждения, она всегда показывала один и тот же двусмысленный ответ.

“Маммон раздражен”, — засмеялся Бел со своего места, весь в бинтах и поедающий суши в постели, как ленивец, которым он и является. По крайней мере, он снял ботинки, Маммон обвинил бы его, если бы он испачкал простыни.

“Заткнись, я концентрируюсь”, — проворчали они и попробовали снова, сосредоточившись на изображении и имени и заставив их появиться на бумаге, но буквы, которые проявились — снова — казалось, издевались над ними. “Это неправильно”

“Шишиши, ты все еще пытаешься найти Туманного крестьянина?”

“Я знаю, что это Рокудо Мукуро”

“Газета лжет!” Бел бросил ему суши-ролл, но их партнер по животному Фантазма, который безмятежно отдыхал у них на голове, прыгнул и с аппетитом проглотил его, заставив Бельфегора смеяться и продолжать кидать ему кусочки рыбы для собственного развлечения.

Бака-Тсуна нарушила свое молчание, разыскивая его. Это странно”.

“Вонгола Ноно заставил принцессу запечатлеть эту ананасовую голову, верно?”

“Именно” Маммон кивнул и очистил бумагу, чтобы попробовать еще раз “Где еще она могла найти стража Тумана, живя как гражданское лицо?”

Ей повезло с дождем и Солнцем, но пламя Тумана было коварным и непредсказуемым. Ни один нормальный гражданский не смог бы их проявить, по крайней мере, без спускового крючка. А поскольку Бака-Тсуна была несвязанным Небом, она бы связалась с первым попавшимся совместимым пользователем.

Они ненавидели это.

И, словно почувствовав их настроение, соска, закованная в цепи, задребезжала в агонии, желая освободиться. Но они не могли этого сделать. Только после того, как была выиграна финальная битва и они освободились от этой дерьмовой игры, которую создал их Босс.

“C.D” — снова появилось в бумагах, и они раздраженно заворчали.

“Шишиши, может быть, он сломан”

Нет. Она не была сломана.

Их силы никогда раньше их не подводили. Даже если речь шла о том, чтобы найти цель, используя имя или пару туфель, найденных на пустой дороге, в качестве средства поиска пропавшей девушки, они всегда находили четкий ответ. Они ненавидели тайны так же сильно, как и бесполезную трату времени, но если их экстрасенсорная фотография останется неизменной, тогда им просто придется подождать и посмотреть.

В конце концов, в этом мире не бывает совпадений.

.

.

.

Четверг, 9 вечера

Она действительно ненавидела ходить в школу.

Зимние каникулы кажутся такими далекими, они еще даже не были в августе. Год казался бесконечным, она даже не была уверена, удастся ли ей вообще увидеть снег на Рождество.

Она задавалась вопросом, разрешит ли ей Реборн посещать онлайн-занятия, потому что от одного вида здания ее тошнило. Как она может когда-нибудь снова сидеть в скучном классе и не думать обо всей крови и разрушениях, которые произошли на его территории? Кровь ее друзей. Сквало, боже. Она действительно не могла думать об этом.

Она чувствовала, что вот-вот сломается, хотела кричать и плакать, но ее интуиция подавляла бурю в ее сердце. В ее эмоциях было оцепенение, как будто что-то блокировало передачу между ее разумом и сердцем. Она едва держалась на ногах с помощью клейкой ленты и счастливых мыслей, но у нее заканчивалось и то, и другое.

Единственным плюсом, который у нее был, было то, что она наконец-то как следует вымыла голову. Она приняла ванну с пеной и воспользовалась одним из специальных шампуней Киоко, чтобы придать волосам яркость и шелковистость. У него был клубничный аромат, и она не могла перестать играть с ним, чувствуя, каким гладким он был у нее на пальцах.

Одетые в чистую толстовку с капюшоном и джинсовые шорты, она и Бэзил, у которого все еще был синяк под глазом, завернули за угол, чтобы встретиться с Ямамото, Гокудерой и Рехеем, ожидавшими у ворот, которые выглядели лучше и посвежевшими после сражений, несмотря на бинты, все еще остававшиеся на их телах.

“Готов?”

Что ж, по крайней мере, она была не одна. Войдя в школу, она уже не чувствовала себя такой удушающей, как раньше, хотя вместо страха, желающего вцепиться ей в внутренности, она чувствовала нервозность, чем больше они заходили в пустое здание.

“Как ты думаешь, где на этот раз будет битва?”

“Я думаю, это где-то здесь”

Они находились на восточной стороне первого этажа, где интуиция привела ее в помещение, которое школа использовала под склад или небольшие клубы, о существовании которых они часто забывают.

“Э-э...”

Все они молча уставились на плакат с изображением волшебной девушки, висящий перед дверью, с жизнерадостным "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ", напечатанным на ослепительной хирагане.

“Это аниме-клуб”, — заявил Ямамото.

“Джудайме, ты уверена?”

Но она просто кивнула, потому что либо ее интуиция подсказывала ей спрятаться здесь, либо это действительно должно было стать следующим полем битвы.

“Ну, это всего лишь один способ выяснить”, — сказал Бэзил и протянул руку, чтобы повернуть ручку.

Они все заглянули внутрь, когда дверь открылась, и недоверчиво уставились на открывшееся им зрелище. Это было так, словно они попали на Comic-Con, на стенах были приклеены аниме-постеры, фигурки всех форм и размеров и три книжные полки, заполненные различными томами манги. Но странность всего этого заключалась в том, что Вария уже была там, чувствуя себя как дома в логове отаку.

Луссурия хихикал над какой-то мангой, Леви пытался не смотреть на провокационные плакаты на стене, Маммон бормотал о ценах, в которые обойдутся коллекционные фигурки, а Бел лежал на полу, окруженный книгами манги с кровавыми картинками.

Это было веселое зрелище, но по какой-то причине мне показалось, что я попал в пасть волку.

“Шишиши, принцесса прибыла”, — ухмыльнулся он, как только они вошли внутрь.

“О, ты все еще жив”, — передразнила она его, глядя на его забинтованное тело и костыль, лежащий на полке позади него. Он не обиделся на ее язвительный ответ, просто откинул голову назад и закрыл мангу, которую читал.

“Принц заключил пари с ребенком. Заставь меня победить. Кто твоя Мисти?”

Хм ... думаю, эта информация держалась в секрете от всех остальных.

“Я надеюсь, что ты потеряешь целое состояние”

“Скупой ~" он засмеялся и бросил ей книгу, но она легко перепрыгнула через нее и показала ему язык, направляясь к своей команде.

Реборн сидел за столом в центре комнаты, потягивая откуда-то раздобытый эспрессо и читая боевик-мангу, из которой, она надеялась, он не черпал никаких идей.

“Они собираются сражаться здесь? Пространство слишком узкое”

“Мне жаль ботаников, их убежище будет разрушено”, — сказал Ямамото, сидя на стуле и положив локоть на стол, глядя на выдуманное убежище, которое несколько бедных детей создали на свои еженедельные пособия. Судя по бормотанию Маммона, им, должно быть, потребовалось немало времени, чтобы накопить денег на покупку всего этого барахла.

“Сервелло, должно быть, спланировал все заранее, я уверен”, — ответил Реборн, что почти заставило ее усмехнуться.

Две женщины стояли, прислонившись к дальней стене в другом конце комнаты, бормоча что-то себе под нос и оставаясь бесстрастными, как всегда. У нее не было плохого предчувствия, просто то, что, что бы они ни замышляли для этой битвы, должно было перевернуть ее желудок вверх дном.

“Интересно, каким будет бой”, — поинтересовался Бэзил, все еще с любопытством разглядывая комнату. Для иностранца такая комната в школе, несомненно, должна быть шокирующей.

“Мы сыграли вничью со счетом 2-2. Если мы выиграем это, у нас будет преимущество”, — сказал Реборн, переворачивая страницу своей манги и игнорируя все остальное.

“За что? Небесная битва вынесет окончательный вердикт, не так ли?” — Спросила она, скрестив руки на груди.

“Да, но эти битвы также проверяют стражей и их решимость. В конце концов, несмотря на то, что Вэрия была группой Элитных Убийц, двое из них были избиты учениками средней школы”

Реборн без проблем высказал это вслух, и Тсуне захотелось ударить ее головой об стол из-за его провокации. Взрослая версия Ламбо не соответствовала названию, несмотря на проклятия Леви, эхом отдававшиеся в комнате, но Гокудера перехитрил Бела в их бою, несмотря на то, что не претендовал на ринг. И Бел знал это, потому что громко усмехнулся.

“Эй, я только что заметил, но кто будет сражаться на нашей стороне?” Ямамото моргнула, глядя на нее, заставляя всех остальных повернуться к ней с таким же любопытством.

“Он придет”.

“Кто?”

“Хибари?!” — Взволнованно воскликнул Рехэй, всегда в восторге от того, что видит жестокого префекта в действии.

“Нет, он Облако”, — Она оглядела комнату, прежде чем прижаться ближе к шепоту. “Um… Возможно, я установил связь с Мукуро, а возможно, и нет”.

“Но он пытался убить тебя! Джудайме, ему вообще можно доверять?” — Обеспокоенно воскликнул Гокудера.

“Я доверяю ему”, — затем она поморщилась от своих слов. “Вроде того” И изо всех сил попытался промычать: “У нас есть сделка”.

“Ну, если ты уверен, Тсуна”

Она не была уверена на 100%, но он был ее единственным вариантом, и она знала, что он не предаст ее, так что…

Дверь со скрипом открылась прежде, чем она успела подумать более глубоко, и все в ожидании обернулись на новых людей, стоящих там.

“Йоу!” Ямамото радостно приветствовал их, проглотив проклятие Гокудеры, когда увидел, кто это был.

“О, весь цирк тоже здесь”, — вздохнул Чикуса, заходя внутрь, за ним последовал Кен.

“Эй! Я помню тебя!” Воскликнул Рехэй, указывая пальцем: “Вы здесь для НЕВЕРОЯТНОГО матча-реванша?”

“Кто ты такой?”

“Ты выбил мне зубы!”

Вошла еще одна фигура, и все остановились и затаили дыхание, но Тсуна почувствовала, как ее глаза моргнули в замешательстве, потому что она не ожидала увидеть девушку.

С повязкой на глазу.

И трезубец.

С такой же прической в виде ананаса, как у Мукуро.

Кто она была и почему оказалась здесь? Когда Мукуро сказал, что он обсудил это в их последнем разговоре, имел ли он в виду обладание телом бедной девушки?! Что? Какого черта?!

“[ Приятно наконец-то познакомиться с вами ]” — сказала она на мягком итальянском, глядя на них, хотя Тсуна чувствовал ее взгляд прямо на себе. “[ Меня зовут Хром Докуро ]”

Тсуна была просто сбита с толку таким поворотом событий, она обратилась к банде Кокуйо за объяснениями, но Кен игнорировал их, предпочитая изучать книжный шкаф с мангой, а Чикуса просто молча встретил ее взгляд, прежде чем поправить очки.

“Эм...” — заикаясь, произнесла она в тишине комнаты. “Привет?”

“Я думал, ты сказал...” Ямамото в замешательстве покачал головой, уставившись на девушку, а затем снова на Тсуну с приподнятой бровью, но Тсуна покачала головой так же растерянно.

“Она одержима этим ублюдком, не так ли?” Гокудера зарычал, уже готовя свой динамит к конфронтации, но Тсуна удержал его, потому что он не был неправ, но его замечание тоже было неправильным.

“Ты не… его. Каким образом?”

“Нет” Девушка, Хром, улыбнулась и сделала неуверенный шаг вперед, цепляясь за трезубец так, как будто от этого зависела ее жизнь. “Я рад, что ты заметил. Я знаю, что вы меня не знаете, но я вас не подведу, босс”.

“Я... Это Тсуна”

“Шишиши, ты слышишь это, Маммон? Это К.Д.” Бел ухмыльнулся и повернулся к плавающему малышу “Я ожидаю оплаты на свой счет. Все до последнего евро. Принц проверит”

“Му” Маммон раздраженно заворчал и поплыл прочь от его ухмыляющегося лица.

“Ну что, позволим ей присоединиться к команде?” Рехэй потер затылок, переводя взгляд с Хрома на его команду с открытым одобрением.

“Мы не знаем ее и откуда она взялась! Как мы можем доверять ей!?”

Гокудера все еще не был убежден. Его недоверие и подозрительность были оправданы, черт возьми, даже Тсуна скептически относилась к этому, но в глубине ее души что-то жужжало, как… как будто она откуда-то знала эту девушку. Может быть, как во сне. Она не была уверена, но не чувствовала исходящих от нее злых намерений.

“Ha?! Ты хочешь что-то сказать?!” Кен был готов драться с Гокудерой, если бы его злобное рычание было каким-либо признаком, но прежде чем он смог что-либо предпринять, вмешался Хром.

“Пожалуйста, успокойся”, — сказала она ему, прежде чем повернуться к ней с искренностью, с которой Тсуна не знал, что делать. “Я хочу сражаться как твой туманный страж, но… Но если босс этого не допустит, тогда я подчинюсь вашему решению. Я понимаю”

“Ты лидер, Даме-Тсуна. Решай быстро”

“Подожди, подожди, как это произошло?”

Ей не нравится быть лидером и иметь последнее слово. В этом было слишком много власти, и это заставляло ее чувствовать себя так, словно она передвигает пешки по доске. Она уже чувствовала себя ужасно из-за того, что поступила так со своими друзьями, втягивать незнакомца в этот беспорядок было неприятно. И она не знала, почему девушка смотрела на нее так, как будто она развесила для нее звезды на небе. Это было странно.

Она хотела отказаться, это было правильно, но…

Ей нужен Мукуро.

И хотя она связана с бандой Кокуйо, иллюзионист выбрал эту девушку представлять его. Как это случилось, ей еще предстоит выяснить, но она ему вроде как доверяла. А это означало, что она тоже должна была ей доверять. Может быть.

"Одна загадка на тот момент", — сказала она себе, пока время продолжало тикать. Ее интуиция прямо сейчас тихо гудела, так что это означало, что это было что-то, что должно было быть в ее пользу.

“Хорошо”, — сказала она с легким кивком. “Мы оставляем это на тебя, Хром”.

“Спасибо”, — девушка улыбнулась с облегчением, как будто с ее плеч свалился огромный груз.

“Я же говорил тебе”, — проворчал ей Кен, пиная землю и держа в руках стопку манги, которую он, вероятно, собирался оставить.

“Все в порядке”, — успокоила она Гокудеру, на что он только проворчал и скрестил руки на груди, не отводя глаз от Хрома.

“Пожалуйста, оба стража пройдите в центр”, — позвал Сервелло. Хотя в центре не было места, чтобы встать, учитывая, что комната была битком набита аниме-товарами, а стол стоял на пути. Здесь и так было слишком людно, у Кеи был бы отличный день, если бы он помешал, но это был не он, кто распахнул дверь и вальсировал с соколом на голове.

“Colonnello!”

“Хозяин! Я ЧРЕЗВЫЧАЙНО рад тебя видеть!”

“Количество идиотов увеличилось”, — недовольно вздохнул Маммон с другого конца маленькой комнаты.

“Мне просто показалось странным, раз ты здесь, почему нас не предупредили?” Колонелло ответил, прищурившись. О, это верно. Теперь, когда он упомянул об этом, разве соска Реборна не загорелась, когда они встретились с Черепом? Почему он не проделал то же самое с тремя аркобалено в комнате?

“Возможно, ты не так силен, как утверждаешь”, — огрызнулся Маммон, отчего ухмылка солдата стала острее и переродилась в задумчивое гудение. Похоже, у Аркобанело были свои секреты между ними.

“Давайте продолжим”, — быстро остановил Сервелло любой дальнейший спор. “Полем битвы будет вся комната. Объекты в нем могут быть использованы любым способом, который вы пожелаете”

“Более того, это поле не было изменено с помощью каких-либо специальных установок, но, чтобы обеспечить комфорт зрителям, нам пришлось пойти на компромисс”.

Как великодушно с их стороны! Тсуна мысленно усмехнулась, но ее плечи быстро напряглись в ожидании чего-то. Ее интуиция кричала, держись, держись, и внезапный вес Реборна на ее плече не имел к этому никакого отношения.

“Но как они собираются сражаться здесь?” Снова вопрос Бэзила.

“Шишиши, война гиков?”

Поскольку Варя собралась в конце зала, а ее команда — впереди, между ними было всего 3 метра расстояния, но это было все, что им было нужно. Сервелло хлопнул в ладоши, и Тсуна теперь знала, почему она так опасалась входить в эту комнату.

Все изменилось. Подобно стекающей картине, все это окутывало само себя, стирая комнату, которая когда-то существовала, и создавая новую. Стены прогибались внутрь, а пол расширялся, три метра превратились в 15, и повсюду начали появляться многочисленные ступени.

“Вау, вау, Вау!” Большинство ее друзей упали, когда земля, на которой они стояли, изменилась, и она быстро схватила Ямамота за неповрежденную руку, чтобы он не упал на землю.

“Создание чего-то из ничего, и ничто из чего-то. Это настоящая битва в Тумане”, — заявил Реборн.

Это было похоже на лабиринт лестниц, идущих вверх и вниз, вбок и назад. Совсем как картина М. К. Эшера "Теория относительности". Тсуна однажды попыталась нарисовать это, но потерпела неудачу, все ее ракурсы были неправильными. От одного взгляда на то, во что превратился маленький клуб, у нее закружилась голова от всех взлетов и поворотов, и каким-то образом, несмотря на отсутствие источника света, комната была ярко освещена, открывая всем бездну над и под платформой, на которой они стояли, если бы они должны были упасть.

“Магия, неужели это магия?! Неужели мы были ЧРЕЗВЫЧАЙНО перенесены в Страну Лестниц!?”

“Идиот, заткнись!” Гокудера пинал боксера, чтобы заставить его подняться, который просто глазел на новый мир вокруг него.

“Что это за колдовство такое?” Ямамото задумался, моргая и держась за бок, пытаясь не шататься, несмотря на то, что Тсуна поддерживал его.

“Это теорема Пенроуза о лестнице. Они представляют собой просто непрерывный цикл, так что человек может карабкаться по ним вечно и никогда не подниматься выше ”, — умный комментарий Реборна никак не объяснял внезапную смену обстановки.

“Это звучит утомительно”

“Стойте прямо, ребята, начинается”, — сказал Колонелло, позволив своей птице подлететь к плечу Рехэя, как только тот встал, и после этого боксер позволил соколу сесть себе на голову.

Хром и Маммон безмятежно стояли на небольшой платформе посередине, которая соединяла четыре подиума с конструкциями лестницы. Тсуна абсолютно не представляет, каким должен был быть бой, но она просто молится, чтобы это не повредило странной девушке. Маммон никогда не был жестоким во время драки, она надеется, что это не изменилось.

“Исход битвы решаете вы. Претендуйте на ринг” Сервелло отметил правила, прежде чем спрыгнуть с платформы, чтобы встать на другую, подальше от зоны досягаемости.

“Начинай!”

Хром развернула свой трезубец и вонзила тупой край в землю, сломав его и заставив разрушенные части левитировать, но также сотрясая и кроша весь лабиринт лестниц, из-за чего на них дождем посыпались обломки. Конечно, все запаниковали и бросились бежать, все, кроме нее и Чикусы, которых эта суматоха не затронула.

Взъерошенный заставил ее случайно отпустить Ямамото, который отскочил от падающего валуна и, к счастью, был удержан Бэзилом. Он даже не должен был быть здесь, подумала она, нахмурившись, его травмы были самыми тяжелыми в ее команде, ему нужен был отдых, а не игра в "поймай камень".

“Ты в порядке?”

“Как ты можешь стоять?”

“Это подделка”

Ее интуиция знала, что это ненастоящее, поэтому оно не посылало панических сообщений в ее разум, а вместо этого удерживало ее тело неподвижным, несмотря на все обертывания и складки, окружающие их. Она много думала о своем бое с Мукуро, для нее это было все равно что смотреть в зеркало с HDWM, и адреналин двигал ее телом.

Но она помнит огонь и виноградные лозы, какими реальными они были и как они причиняли боль. Но как только битва закончилась и те короткие мгновения, которые она смогла провести с Мукуро в его иллюзорной форме, она смогла различить следы туманного пламени, прошивающие реальность. Некоторые иллюзии были фальшивыми, но другие были реальными и прочными, но, в конце концов, они были выдуманными созданиями.

И вот она подумала, что если бы она поддалась идее, что иллюзия реальна, то это было бы реально.

Это была игра разума.

Чистый и незамысловатый.

Точно так же, как эта битва. Маммона не пострадал от крошения, легко плавал и не дрогнул от камней, которые прошли через их тело. Бесшумным прыжком они появились позади Хрома и обвили щупальца, похожие на черных змей, вокруг головы девушки, душа и задыхаясь, если захотят усилить хватку.

Все вокруг них расплылось, когда лабиринт вернулся в свое первоначальное состояние, ни один камешек не пропал с места, трещины были заделаны, и все они вернулись, чтобы безопасно стоять на своей стороне платформы.

“Слишком просто”, — пробормотал Маммон, подтягивая их заложницу ближе, чтобы снять цепочку, удерживающую кольцо у нее на шее.

“Да”, — согласился мягкий голос, и в мгновение ока тело Хрома превратилось в картонную фигурку девушки-волшебницы, о которой шла речь, стоящей за Туманным аркобалено со своим трезубцем, готовым к атаке. Она была неумолима, никогда не падала, несмотря на то, что ее тело было перевернуто, когда она бежала по лестнице, яростно нанося удары, словно желая проткнуть своего противника, как вилкой виноградину.

Маммон легко уклонился от этого, но при этом он был отброшен в пространство, которое поглотило его, подобно невидимой пасти, которая пожирала их тела, заставляя их исчезнуть, и вместо этого с громким стуком упал сейф, обмотанный цепями. Она загремела, но прежде чем Хром успел нанести удар, коробка превратилась в жидкость, жидкость, которая поднялась и сформировала тело Тумана аркобалено.

Затем появились крошечные анимированные фигурки, падающие поверх Хрома, и когда-то их оружие было пластиковым, теперь это были настоящие и более острые лезвия, которым удалось разрезать часть ее формы Кокуйо. Но от взмаха ее оружия они превратились в бумажных журавликов и были разрезаны пополам ее трезубцем.

Картон, аниме-товар, Тсуна не удивился бы, если бы в сейфе была пустая упаковка из-под рамена. Это все еще был аниме-клуб, лабиринт был просто иллюзией, чтобы уступить место комнате большего размера. Все в нем было настоящим, как внутри, так и снаружи. Сервелло действительно сказал, что они могут использовать все предметы внутри любым способом, каким захотят.

Это был чистый обман разума, хорошо, просто они обманывали друг друга, не переводя дыхания.

“Что это за аниме-эпизод такой?!” — Крикнул Рехэй, таращась на движения взад-вперед двух иллюзионистов.

“Надо отдать девушке должное”, — присвистнул Колонелло, пораженный тем фактом, что она не отставала от Маммона.

Она не была одержима Мукуро, не совсем. Ощущение ее собственной Воли никогда не угасало на протяжении всей битвы. В этом была сила Chrome, ее собственное остроумие и креативность, позволившие переломить ситуацию в свою пользу. Тсуна не понимал, почему она сопротивлялась или что Мукуро пообещал ей за это. Это сбивало с толку и очень беспокоило.

Но часть ее не могла перестать думать, что она могла бы стать отличным союзником.

Бой продолжался без паузы, причем два иллюзиониста перехитрили друг друга с помощью порочных магических трюков. Дошло до того, что Хром создал змей и бросил их в Маммону, заставив их обвиться вокруг себя в клубок шипящих существ. Но затем Маммон просто взорвал их изнутри, как будто они превратились в палящее солнце и сожгли змей.

Когда они посмотрели вверх, Хром преодолел некоторое расстояние, пробежав по лабиринту лестниц, бросив вызов гравитации и стоя вниз головой. Она повернула свой трезубец и вонзила его в землю, на которой находилась, и в ту же секунду создала самую мощную иллюзию на сегодняшний день.

Огонь. С "Башнями огня" Тсуна была знакома, но это все еще была не аура Мукуро, выходящая на сцену, так что он, должно быть, научил ее этому трюку, потому что она чувствовала, как ее волосы хрустят от исходящего от них сильного жара.

“Ого! Горячо! Горячо!” — Воскликнула Рехэй, и ее команде, а также Вариа с другой стороны комнаты пришлось приклеиться к самой дальней стене, чтобы быть вне досягаемости из ада. Было слишком жарко, огонь почти обжигал камни, из которых была сделана лестница, угрожая, что они обрушатся и посеют хаос на Маммону, который летел зигзагообразными движениями, чтобы избежать жара.

“Ваши иллюзии первоклассны, — похвалили они, — Но я не поддамся на ваш трюк”.

Там было что — то… Тсуна не мог точно определить, что именно, пока нет. Но она могла чувствовать что-то слабое, исходящее от летящего аркобалено. Как будто они были крошечным осколком стекла, лежащим на полу, поглощающим весь свет вокруг себя и излучающим его мягким мерцанием.

Где бы это ни было, она не могла сосредоточиться на этом, потому что в этот момент, даже не произнеся ни слова, Маммон контратаковал иллюзию Хрома, заморозив колонны в крепком льду.

“Шишиши, это похоже на битву в Аду!”

“Холодно”, — пробормотал Гокудера, скрещивая руки на груди, чтобы согреться, видя, как теперь было видно дыхание каждого из-за низких градусов, которые упали в комнате. Все было заключено в лед: огонь, лестница. Это было похоже на пребывание внутри айсберга, и страх получить обморожение был заметен. Ее ноги покрылись мурашками и дрожали от морозного воздуха.

Но она сопротивлялась, потому что знала, что это ненастоящее. Это был смертельный трюк. Если вы поддадитесь иллюзии, хотя бы на одну секунду, тогда вам конец. Вы окажетесь в ловушке лжи.

“Искусство иллюзий захватывает контроль над восприятием человека, — говорил Маммон, “ оно проникает в ваш мозг и затуманивает ваши пять чувств”.

Хром спустилась по лестнице, как только они замерзли, и она дышала замерзшим дыханием, не сводя глаз с аркобалено, сжимая свой трезубец и ожидая следующего хода. Это был первый раз, когда они сделали паузу в битве, и это, вероятно, было неразумно, если только у девушки не было туза в рукаве.

“Чем сильнее иллюзия, тем сильнее контроль”, — вздохнул Маммон, невозмутимый зимней страной чудес, которую они создали, глядя на Chrome из-под капюшона. “И я могу проникнуть в ваше восприятие и разрушить его”.

“Черт возьми!” Кен выругался, они все выругались, когда часть тела Хрома оказалась в ловушке льда, из-за чего она не могла сдвинуться с места.

“Покажи мне настоящего себя”, — приказал Маммон сердитому Хрому, который с презрением смотрел на лед. “Неважно, какие идеи у тебя есть, уже слишком поздно. Они не сработают теперь, когда я поймал тебя в ловушку в моем мире иллюзий".

Лед треснул, заставив Хрома упасть с болезненным вздохом, и он поспешил назад, чтобы попытаться отойти на некоторое расстояние, поднимаясь только одной рукой, видя, что другая все еще крепко сжимает трезубец, что Маммон отметил с любопытством.

“Ты держал эту штуку в руках, неужели это так важно?”

Должно было случиться что-то плохое, и это было связано с тем трезубцем.

“Не надо!” Хром закричала, в ее голосе слышался страх, но ее мольба была не услышана, потому что ее трезубец разлетелся вдребезги в ее хватке, а Маммон разрушил материю оружия с помощью иллюзий. Когда осколки упали, они смешались с кровью, которая текла изо рта Хрома, и все с шокирующим беспокойством наблюдали, как девушка упала.

“Что с ней происходит?!”

Было очень, очень тревожно видеть, как место, где ее живот должен был быть в буквальном смысле, прогибается и сворачивается сам по себе. Это было ужасно, потому что это не было иллюзией.

“Это реально, что происходит? Эта девушка...” — пробормотал Маммон с любопытством, подплывая ближе и вглядываясь.

“Когда она потеряла контроль над иллюзией, у нее свело живот”, — сказал им Реборн, и его голос вывел ее из внутреннего смятения.

“Т-ты имеешь в виду, что у нее... у нее нет органов?” — Встревоженно спросил Гокудера. Они все были такими.

“Ты знал об этом?” — спросил я. Тсуна расспрашивал студентов Кокуйо, Кен рычал и свирепо смотрел и не собирался отвечать, Тикуса, с другой стороны, кивнул.

“Да, это был риск”. — Сказал он, заставив ее резко вздохнуть от шока и ужаса.

Ей действительно не следовало позволять девушке драться. Как они могут это исправить, могут ли они вообще это исправить? Что? Что происходило? Она собирается умереть?

“Не теряй сосредоточенности, Даме-Тсуна”, — предупредил ее Реборн, стоя у нее за плечом, потому что иллюзия ледника все еще действовала, она не могла сойти с ума, презирая то, насколько серьезной была ситуация, на случай, если ей понадобится прыгнуть туда и вытащить девушку самой. Она не вступила в бой с Ламбо, не могла так поступить с Гокудерой, а Ямамото был далеко за пределами ее досягаемости. Может быть, она может сделать это сейчас?

Хром что-то бормотала, болезненный шепот, который прозвучал приглушенно, когда она закрыла свой усталый глаз, но еще не сдавался. Она все еще держалась.

“Шишиши, с этим покончено”

Ты хорошо справился.

Тсуна выдохнула и наклонила голову, моргнула, а затем появился холодный воздух. Он окружил все вокруг, раскалывая лед на лестнице и конденсируясь в туман, который собрался вокруг тела Хрома. Он был воющим и сильным, Маммон почти застрял в потоке воздуха, но сумел удержаться на плаву.

“Ты склонен к самоубийству? Все кончено, девочка”, — недовольно произнес Маммон.

А теперь отдыхай.

По ее спине пробежала дрожь, как будто кубик льда внезапно скользнул вниз по позвоночнику и заставил ее тело задрожать от трепета. И она знала, она просто знала.

“Тсуна?”

“Он здесь”, — прошептала она с широко раскрытыми глазами.

Не было никакого предупреждения.

Мир внезапно изменился, поворачиваясь сам по себе, это было похоже на то, что лабиринт лестниц совершал бесконечный цикл, стены и пол двигались без точки начала или конца, и они были вынуждены двигаться вместе с ним, боясь упасть.

“ЧТО ЭТО ЗА ФИЛЬМ ”НАЧАЛО"?!"

“Меня сейчас вырвет”

“Не смей, ты, тупой идиот!”

Большая часть ее команды упала на колени или держалась за стену, спасая свои жизни, в то время как мир продолжал вращаться. Туман продолжал усиливаться, и Маммону пришлось лететь сквозь густой туман и избегать столкновения с каким-либо острым краем лестницы.

“Хватит”, — скомандовал Маммон, и с помощью иллюзии собственного воздуха они рассеяли туман, не давая комнате вращаться и, таким образом, не показывая никого, кто там стоял. “Где ты прячешься?” — спросил я.

“Куфуфу, ты ждал меня?”

Что-то невидимое схватило Туманных аркобалено и швырнуло их на пол, ударив их достаточно сильно, чтобы они сломали платформу кулака и врезались в нижнюю, обломки посыпались на них дождем в легкой попытке похоронить их.

“Кто это?” — спросил я. Вопрос Рехея, уставившегося на внезапно появившегося нового человека с замешательством, потому что он не видел реального лица иллюзиониста, когда они дрались. Остальные, однако...

“Мукуро!” Гокудера зарычал, в то время как Ямамото воскликнул, потому что, хотя он и Тсуна пришли к своего рода соглашению, ее друзья все еще испытывали обиду за боль и неприятности, через которые он заставил их пройти. Она не могла забыть этого.

“Так это действительно ты, Рокудо Мукуро”, — проворчал Маммон, выплывая из-под обломков, прежде чем повернуться и посмотреть на Бел. “Заплати”

“Che~"

“Как самонадеянно отвлекаться”

Вода каскадом полилась на Маммона, когда Мукуро крутанул свой трезубец, неподвижный и неповрежденный, и вонзил его в землю, разрушив иллюзию вокруг комнаты и заставив исчезнуть лабиринт лестниц, когда вода стекала вниз, как акварельная картина. Весь мир превратился в открытый мир, где небо встречалось с океаном, а линия, разделяющая их, размывалась посередине.

Стояли ли они на воде? Или парящий в небе? Трудно было сказать, потому что их отражения отражались на обеих поверхностях, несмотря на безошибочное ощущение промокания ее носков. Это была прекрасная иллюзия, но в ней скрывалась опасная тайна.

“Мне КРАЙНЕ не нравится эта магия!”

“Это твой туманный страж?” — Спросил Бэзил тонким голоском, выглядя немного бледным лицом, из-за чего выделялся синяк под глазом.

“Ага” — это было все, что смог сказать Тсуна.

“В тюрьме Виндис была предпринята еще одна неудачная попытка побега. Это был ты, не так ли?” Маммон отжал воду с их пальто и внимательно оглядел Мукуро.

Идиот! Он снова сорвался?! Тсуна мысленно закричала. Она знала, что, должно быть, ужасно быть запертым там, Мукуро упомянул, что это все равно что быть овощем в банке, поэтому условия его камеры, должно быть, близки к нечеловеческим. Но даже в этом случае, несмотря на то, насколько это должно быть жестоко, попытка еще одного побега только увеличила бы его срок. Так вот как Кен и Чикуса выбрались на свободу?

“Ну, разве ты не очень хорошо информирован. Ты даже знал мое имя, когда я не знаю твоего” Мукуро засмеялся и наклонил голову, чтобы лучше показать свою игривую улыбку “Показывает, насколько ты важен”.

“Как хлопотно”, — проворчал Маммон. “Кто настоящая иллюзия? Если я разнесу тебя на куски, это выдаст девушку?”

Вода — или небо, в зависимости от вашего восприятия, поднялось под Мукуро и заключило его в сферу, которая вскоре затвердела в лед, заключив его в замерзшую область, но Маммон на этом не остановился. Туманный аркобалено создал большой маятник, который раскачался и разбил сферу вдребезги, разбив ее на куски и разбросав их повсюду.

Некоторые затонули, а некоторые упали, и от того, что ударилось о воду, на них посыпались брызги и капли, похожие на крошечные бриллианты.

“Он ...?” — с беспокойством спросил Ямамото и уставился на разбитую скульптуру, но все замолчали, когда Маммона внезапно опутали тугие веревки. Виноградные лозы, с негодованием отметил Тсуна, обвиваются вокруг крошечного тела пользователя Varia mist и выдавливают кислород из их тела крошечными цветками, растущими понемногу, как будто высасывая их жизненную силу.

“Куфуфу, какой лицемер”

Осколки двигались и смещались, поднимаясь и склеиваясь снова вместе, пока не приняли форму человека, и, как будто это был лед, тающий в пылающей пустыне, он превратился в воду, которая упала и обнажила неповрежденное тело иллюзиониста.

“Цветы лотоса?”

“Они символизируют самовосстановление и возрождение среди прочего”, — сказал Реборн, но никто на самом деле не хотел получать образование, когда их мозги были похожи на кашу.

“Шихишис, кто этот парень?”

“Маммона становится подавленным”

Все были такими. Попадание под многочисленные иллюзии, должно быть, сильно повлияло на их мозг, у Тсуны тоже начала кружиться голова.

“Хватит!” Маммон закричал и сорвал лозы с их тел, создав множество версий самих себя, чтобы спрятаться в толпе и напасть на Мукуро, который легко увернулся и использовал свой трезубец, чтобы изящно отбивать копии, к большому отвращению Маммона. “Иллюзионист, который прибегает к рукопашному бою, — это ересь! Я осуждаю тебя!”

“Куфуфу, спасибо тебе”

На этот раз Маммон изменил обстановку.

“О черт, только не снова!”

Мир снова изменился в вихре цветов и текстур, небо и океан слились воедино и потускнели, пока черная масса не поглотила все, уступив место темному туннелю, который медленно вращался и создавал иллюзию черной дыры. Дышать становилось все труднее, и сила давила на их тела, как будто угрожая притянуть их к смертельной гравитации.

Что вы воспринимаете? Во что вы верите?

Это была не битва силы и храбрости, это была битва между двумя искаженными реальностями, пытающимися наложиться друг на друга. Она чувствовала головную боль, угрожающую расколоть ей голову, когда пыталась не отставать от иллюзий, и только ее интуиция указывала на разрывы в пространстве, которые вели в их реальный мир.

Шишиши и кукуфу тоже не помогали ей сосредоточиться.

“Ойя, это интересно”

Мукуро не пострадал, когда он вращал свой трезубец и создавал башни пылающего огня, которые неоднократно отражались от несуществующих стен внутри червоточины, создавая огромную сеть пламени, которая засасывала и пожирала пространство вокруг Маммона, который плавал — и мерцал — по открытым пространствам ада, пока им не удалось найти отверстие и наложить свою иллюзию, чтобы заморозить потоки огня.

Но затем, на мгновение, когда она моргнула и вдохнула холодный воздух, что-то промелькнуло у нее в голове. Как сломанная вспышка фотоаппарата, проецирующая изображения с быстрыми интервалами между реальностью и пустотой, которые сковывали ее тело и заставляли чувствовать, что она засыпает.

Цепи. Гремящие цепи. Фигура в черном. Шляпа. Черная шляпа. Холодный. Холодный. Дыши. Цепи.

“Тсуна?” — Тихо позвал Реборн, дергая ее за прядь волос, чтобы вернуть ей разум.

“Я в порядке”, — прошептала она в ответ, нахмурившись, и покачала головой, чтобы рассеять образы, просачивающиеся в ее мысли. Только что… что это было? Предупреждение? Воспоминание? Был ли ее разум все еще связан с разумом Мукуро, и он почти затащил ее в свой разум?

Она прерывисто дышала и заставила себя снова открыть глаза, чтобы наблюдать за битвой. Ради всеобщего здравомыслия это нужно было быстро прекратить.

Маммоны снова размножились и превратились в метеориты, которые падали на Мукуро, который, казалось, больше танцевал, поскольку он умело уклонялся и вращал своим трезубцем, чтобы блокировать любые входящие атаки. Но Маммон, человек, который, как было известно, не тратил время и деньги впустую, решил, что эта битва затянулась достаточно надолго.

Из одной из бесконечных точек червоточины появилась зияющая пасть огромной черной змеи, которая быстро летела и проглотила Мукуро целиком без особого предупреждения. Змея быстро пролетела сквозь темноту, направляясь прямо к другой стороне портала, как будто ища свой хвост, но прежде чем она смогла даже добраться до перепуганного Тсуны, она разлетелась в клочья.

Маммон быстро создал вихрь, который поглотил все части чешуйчатого зверя и заморозил их в меньшую ледяную сферу, которая была скована тяжелыми цепями. Туманный аркобалено собирался уничтожить шар, забросив его на другой конец пустоты, но остановился, потому что внезапно закашлялся кровавым лепестком.

“Что?” Они в замешательстве уставились на окровавленный лепесток лотоса, который приземлился на верхушку сферы. Думать, удивляться и осознавать немного слишком поздно. Сфера растаяла в их руках, а цепи, которые они создали, предали их и обернулись вокруг тела аркобалено.

“Куфуфу”

“Нет, что происходит? Нет!” Маммон попытался стряхнуть цепи, но они только затягивались по мере того, как они боролись с ними.

“Ты знаешь, что происходит, когда твои иллюзии поглощаются чужими?” Мукуро материализовался перед борющимся аркобалено, лениво поигрывая своим трезубцем и ухмыляясь им сверху вниз.

Маммон мог сломать восприятие Хрома благодаря их многолетнему опыту и чистой ментальной силе, но Мукуро сам был смертельно опасным иллюзионистом, потому что он мог навязать свою Волю своему противнику, развратить его и сломить до тех пор, пока они сами не поверят в ложь, даже если это было всего на секунду. Но эта секунда была всем, что ему было нужно.

То, что проглотила змея, было всего лишь иллюзией, и когда Маммона заставили поверить, что Мукуро посадил в них иллюзию лотоса, когда они были пойманы в ловушку раньше, они позволили этому восприятию стать реальным и, таким образом, попали в ловушку, попавшись в паутину Мукуро. Тсуна знала это только благодаря своей гиперинтуиции, и это вызывало у нее мигрень.

“Хочешь, я тебе покажу?”

Черное пространство вокруг них закружилось и сконденсировалось в густую тьму, которая потекла в рот Маммону и вниз по их телу, наполняя их поддельной темной материей, которая казалась слишком реальной.

“Прекрати это!” Они в ужасе кричали: “Нет! Остановись! Прекрати это!”

Но они не могли отбросить иллюзию, потому что они попались на фальшивую реальность, и по мере того, как страх рос, их познание падало, пока они больше не могли этого выносить и не взорвались, разрывая свое восприятие и реальность на части, разрывая свое тело на мерцающие кусочки света и позволяя другой половине кольца тумана упасть в ожидающую руку Мукуро.

“Боже милосердный” Бэзил в ужасе выдохнул при виде этого зрелища, даже Варя в шоке смотрела на последний поворот разума, не ожидая, что Вайпер вот так проиграет.

“Как жестоко!”

“Не волнуйтесь, дети!” Колонелло заверил их: “Маммон сбежал вовремя. Это была всего лишь еще одна иллюзия”.

“Нет”, — прошептал Тсуна с немигающими глазами, когда пустота вокруг них начала исчезать в смешении цветов. “Маммона на самом деле никогда здесь не было. Борьба была против иллюзии, создающей еще больше иллюзий, чтобы слиться с ними”.

Она не понимала, что означает это мерцание, пока оно не взорвалось калейдоскопом красок, потускнело и исчезло из комнаты, как туман через открытое окно. Было ли это инстинктом самосохранения, что Маммон не появился лично? Может быть.

“Победа за нами в любом случае”

Колонелло и Реборн обменялись быстрым таинственным взглядом, который она пропустила, потому что, как только мир перестал вращаться, ее глаза мгновенно встретились с неподходящей парой Мукуро.

“Поздравляю, GEN-X. Туманная битва достается вам”, — объявил Сервелло, их голоса разрушили последнюю стену фальшивой реальности.

Они вернулись обратно в безопасный, скучный и неподвижный аниме-клуб.

Леви стоял на четвереньках, Луссурия прислонился к книжной полке, в то время как Бел опасно раскачивался. С ее стороны дела обстояли не намного лучше, Рехэй и Ямамото сидели, Бэзил был немного зеленым, а Гокудера вспотел с бледным лицом. Ей тоже захотелось блевать, но она сдержалась из-за приятного вида выгоревших до хрустящей корочки волос Сервелло.

Похоже, они попали в адскую сеть Мукуро. Жаль. Нет, правда .

“Лучший. ЧРЕЗВЫЧАЙНО. 4D. фильм. никогда!”

“Безмозглый идиот, это был не фильм!”

“Хорошая работа, Мукуро-сан”, — похвалил Тикуса с легкой улыбкой, даже Кен выглядел взволнованным, когда Мукуро направился к ним.

“Невероятно! Ты разорвал их на куски!”

“Когда вы так себя ведете, вы производите впечатление просто отвратительных студентов”, — передразнил их Реборн, спрыгивая с ее плеча, чтобы пойти проверить Ямамото, который казался в порядке, потому что он уже непринужденно смеялся.

“Тебе не нужно было добавлять гадость!” — Воскликнул Кен, но не выпустил мангу, которую все еще держал в руках, и, вероятно, не собирался возвращаться.

“Я здесь, чтобы получить свой приз”, — заявил Мукуро, не сводя с нее глаз.

“О, точно! Ужин. Подойдет ли рамен быстрого приготовления? На самом деле я сейчас живу не у себя дома ”.

“Я никогда не говорил, что хочу есть”

“Что ты делаешь-

Ее разум не работал, когда он схватил ее за подбородок, поднял ее лицо и наклонился, чтобы поцеловать в губы.

.

.

.

.

.

“О, вау”

“Сукин СЫН-

“ГРЕБАНЫЙ УБЛЮДОК! ОТОЙДИ ОТ НЕЕ!”

“Принц уже заявил на нее права, ты, гнилой-

“Бельфегор, что ты сделал?!”

“Му-Мукуро-сан?!”

“О, но как же Кея?”

“DIE!” Колонелло уже стрелял в него, но пули, бомбы и ножи растаяли в стене огня, которая окружала их, защищая и ограждая от столпотворения, созданного иллюзионистом.

Мукуро ухмылялся над ее взволнованным выражением лица, когда отпустил ее, а она смотрела, моргала и пыталась докричаться до него с красным лицом, но голос подводил ее и выходил слабым заиканием. Она собиралась убить этого ублюдка!

Но прежде чем она успела поднять кулак, чтобы ударить его, он исчез в дыму, а на его месте стояла девушка с дрожащими ногами. Тсуна ничего не мог сделать, кроме как схватить ее, когда они оба упали на колени, стена огня исчезла вместе с эхом выстрела куфуфу.

“Ого! Хорошо, хорошо, эм, ты, ты в порядке?”

“Босс… Мне жаль”, — прозвучало слабое извинение от девушки, которая склонила голову.

“Где он!? Я собираюсь убить этого ублюдка! Заставь его выйти!”

“Эй, К-Хром, верно?” Тсуна сглотнула и поерзала на коленях, с беспокойством глядя на свой плоский живот. “Почему ты дралась?”

“Шишиши, у кого-то есть желание умереть. Я его нарежу!”

“Я твой должник”

“Что? Нет!” Она никогда не встречала эту девушку! И она никогда бы не заставила кого-то сражаться, будучи смертельно раненым! Что? Здесь было какое-то недопонимание!

“Гребаный ублюдок! Лишаю невинности губы моей Тсуны! Я собираюсь рассказать Лал, Кора!”

“Возможно, ты не знаешь, мне очень жаль. Это грубо”, — Хром застенчиво улыбнулась, но Тсуна почувствовал печаль и страх, исходящие от ее мягкого голоса, когда она прижала трезубец к груди. “Когда я умирал, Мукуро-сама защитил меня, и я пришел в себя в твоем разуме. Это такое красивое место, с цветами и озером… это дало мне надежду увидеть это”.

“Какая ЭКСТРЕМАЛЬНАЯ концовка фильма!”

“Um…”

Какого хрена она теперь делает?

.

.

.

“Мама?”

Нана больше не удивлялась, когда ее дочь вернулась домой с еще одной раненой душой, ищущей убежища. Только на этот раз, вместо того чтобы быть маленьким ребенком, это была девочка ее возраста, которая дрожала как осиновый лист.

“Это Хром… она может остаться на ночь?”

“Конечно, она может!” Она с готовностью согласилась и повернулась к Хрому с доброй улыбкой: “Добро пожаловать, дорогая, ты голодна? Я как раз готовила мисо-суп”

Хром вздрогнула от того, что к ней обратились, и прижала сумку ближе к груди, ей потребовалось два вдоха, прежде чем она посмотрела на Тсуну, который кивнул, а затем снова на Нану, чтобы робко кивнуть ей.

“Отлично! Цу-тян, проводи ее в свою комнату, я позову тебя, когда все будет готово”.

“Да, спасибо”, — она махнула Хрому, чтобы тот следовал за ней. “Давай, все в порядке. Это меня не беспокоит”.

Дети не слышали, как она вошла, потому что не бросились ее приветствовать, и это было хорошо. Она не знает, как Chrome справится с таким количеством людей одновременно. И храп Иемицу был слышен, когда они поднимались по лестнице, так что путь был свободен.

Был голос, упрекающий ее в том, как опасно и глупо было приводить незнакомца в свой дом и спальню, но ее интуиция удовлетворенно гудела, эгоистичная штука. Поэтому она успокоила свои нервы и поверила, что все обернется в ее пользу. Хотя ей пришлось остановиться, когда она открыла дверь своей спальни, потому что там, в ее постели, свернувшись калачиком, как будто это место принадлежало ему, был мурлыкающий кот.

“Вон отсюда!” Она взвизгнула и заковыляла снять туфлю, чтобы швырнуть ею в него: “Ты бесстыдная, самодовольная крыса! Убирайся!”

“Эм” — застенчиво произнесла Хром, глядя на брюнетку, гоняющуюся за своей кошкой по грязной комнате, пока бездомная кошка не издала удовлетворенное мяуканье, прежде чем выпрыгнуть в окно, помахав хвостом на прощание.

“Все в порядке”, — сказала Тсуна в основном самой себе, дергая себя за волосы, прежде чем обернуться и посмотреть на свой “Хром? э — э — э… ты, не хотела бы ты принять ванну? Я могу одолжить тебе чистую одежду”

Потребовалось некоторое время, чтобы убедить ее, она не хотела злоупотреблять гостеприимством, но в конце концов Хром согласилась, и у Тсуны было 15 минут, чтобы поплакать в подушку, прежде чем она вернулась. Как неловко! И все остальные видели! Угхх!! Она собиралась убить этого ублюдка, бродячие кошки были изгнаны из ее жизни! Глупый Мукуро!

Ее страдания были прерваны матерью, заявившей, что пришло время ужина. Тсуна выдохнул и, решив не думать об этом, спустился вниз, чтобы взять тарелки, чтобы они могли поесть наверху, объяснив, что Хром невероятно застенчив и настороженно относится к незнакомцам. Прежде чем подняться наверх, она обняла свою маму. Она просто так сильно скучала по ней, что присутствие Иемицу не должно отдалять ее от нее.

Она поприветствовала детей, пообещав поиграть завтра, и вернулась как раз к тому времени, когда Chrome был готов. Она одолжила ей какую-то пижаму, чтобы переодеться, видя, что ее форма была порвана в некоторых местах, куда врезались аниме-фигурки. Это было немного ужасающе, как нечто из ночного кошмара о том, что, несмотря на то, что все было иллюзией, было доказательство того, что это реально.

Как только они доели суп и стали готовиться ко сну, между ними воцарилось неловкое молчание, поскольку они не знали, что сказать друг другу.

Слава богине, Реборна здесь не было, он исчез с кричащим Колонелло после того, как их пути разошлись, иначе он бы застрелил ее, чтобы заставить говорить.

Тсуна предложила свою кровать, но Хром яростно отказалась, заявив, что она и так достаточно вторглась на чужую территорию. Это привело к небольшому спору о порядке сна и усталости тел, который закончился тем, что они оба сели на футон рядом с кроватью, когда Тсуна, наконец, спросил, что, черт возьми, происходит. В более мягких выражениях, заметьте.

Итак, Хром рассказала ей об аварии и о своих отсутствующих органах, а также о том, как с помощью Мукуро она создает реальные иллюзии для поддержания своего тела. Это причина, по которой она была слаба в бою, потому что ее тело все еще заживало, на что Тсуна пришла в ужас, сказав, что ей не нужно было сражаться в таком состоянии, что кольцо не имело значения, когда она уже была ранена.

Но Хром упорствовала с легкой улыбкой, потому что это было то, чего она хотела. Она хотела помочь Тсуне в обмен на то, что он помог ей, несмотря на то, что она не осознавала этого. Но также и потому, что она хотела доказать себе, что все еще жива и борется.

Это привело Тсуну в бешенство, когда она услышала о своем положении, о том, как ее бросила мать, оставив ее умирать на больничной койке. Она не могла смириться с мыслью, что ее собственная мать может так поступить с ней. Быть преданной собственной семьей... Она просто не могла.

Но Chrome была счастливее без нее, и она была на пути самопознания, начиная новую жизнь. Жизнь, которая включала в себя создание поддельных функциональных органов, проживание в засохшей теплице с бандой Кокуйо и предложение Мукуро шанса на свободу, который Тсуна не мог дать.

Благодаря Chrome Мукуро может существовать. Благодаря Мукуро Хром может жить.

Теперь она могла чувствовать это. Потребность, связь, связывающая их вместе. Она до сих пор не знает, как это произошло, почему Мукуро помог умирающей девушке и знал ли он, что это привяжет Хром к ее хаотичной жизни. Но это случилось, и вот они здесь. Две девушки с раненым прошлым, привязанные к жизни простым желанием жить.

“Тогда давай заключим сделку”. предложил Тсуна. “Ты поможешь мне, а я помогу тебе”.

Ламбо. Фуута. Lancia. Кен и Чикуса. Мукуро. Теперь Chrome. Ее список помощи людям с ее именем и влиянием становился все длиннее, но это ее ни в малейшей степени не пугало. Напротив, это было напоминанием о том, что она могла бы что-то сделать для тех, кто в этом нуждается. Она была эгоистична и хотела достичь своих собственных целей, но она также хотела помочь.

Это было ее мечтой, когда она была маленькой, не так ли? Быть наемным убийцей и помогать несчастным, тем, кто отвержен правосудием и предан жизнью. Боже, Реборн от души посмеется, если услышит это. Как идеалистично и наивно, но теперь она научилась и знает лучше, вот почему она не пожалела о сделанном предложении.

“Ты нуждаешься в Мукуро, а он нуждается во мне, что заставляет меня тоже нуждаться в тебе. Так как насчет того, чтобы помочь друг другу?”

Хром моргнул в ответ, сбитый с толку.

“Ты сильная”, — сказала она ей. “Ты не смогла бы выдержать пламя Мукуро, если бы это было не так. Но из-за этого ваше тело слабое, поэтому нам нужно поддерживать его здоровым с помощью настоящей пищи ”.

“Еда?” — Эхом отозвался Хром.

“Я не умею готовить, но моя мама рада помочь”, — сказала Тсуна, вытягивая руки над головой. “Я могу доставить бенто из здоровой пищи в парк Кокуйо. Кен и Чикуса тоже остановились там, верно?”

Еда в обмен на настоящее тело — это та сделка, которую также заключил Мукуро. Угг, тупой ублюдок с головой ананаса!

“Есть еще одна девушка”, — тихо вмешался Хром в ее блуждающие мысли.

“Неужели?” Тсуна запрокинула голову к потолку, пытаясь встряхнуть свою память, но лишь мельком вспомнила рыжеволосую девушку с кларнетом, о которой заботился Бьянки. “О да, там была девушка”

“Она злая”, — пробормотала Хром, стоя на коленях и прижимая их к груди.

“Наверное, поэтому я ее не запомнила” Тсуна покачала головой, прежде чем изобразить то, что, как она надеялась, не было неловкой улыбкой “Не беспокойся о ней, Хром. Со мной и Мукуро она не может прикоснуться к тебе”.

Хром моргнула и слегка кивнула ей, прежде чем снова уставиться на свои ноги. Ее трезубец лежал у нее на коленях, а волосы были распущены из-за этой ужасной прически, которую Тсуна предпочел не комментировать. Это было бы подло, учитывая, как Хром считала Мукуро своим спасителем после того, как он практически спас ее от смерти.

Некоторое время они сидели в тишине, немного неловкие и уставшие после сегодняшних событий.

Тсуна никогда не задавался вопросом, почему бои происходили ночью, его больше беспокоило состояние школы, а не нерабочее время. Это было так хлопотно — весь день ждать примерно 20-минутного матча и проходить через мучительный процесс, видя, как ее друзья получают травмы, а затем испытывая чистое облегчение от того, что они выжили.

Возможно, именно по этой причине, в то время как их травмы помогли им быстрее заснуть, собственные сожаления Тсуны оставили ее морально опустошенной, так что было легче поддаться дремоте.

“Босс?”

“Хм?”

“Какой твой любимый цвет?”

.

.

.

Пятница, 9 утра

Она проснулась без четверти семь. Было еще слишком рано, и она чувствовала себя неловко из-за того, что разбудила Хром, но другая девушка не возражала и следовала своему утреннему распорядку. И после некоторого отказа даже застенчивая душа не могла отказать своей матери в еде, поэтому они позавтракали вместе перед отъездом в "школу" с Хром в ее форме Кокуйо, которую она быстро починила иллюзией.

Они расстались с Тсуной, пообещав вскоре связаться с ней.

Реборн вернулась после этого с неловкой речью о том, что ей не следует вступать в пару с одним из своих опекунов, чтобы предотвратить внутренний дисбаланс сил. Он просто наслаждался ее заикающимися визгами и продолжал насмехаться над ней, пока они шли к парку. Поэтому, когда пришло время терапии, она просто разглагольствовала о том, как сильно она хотела убить этих ублюдков, поэтому Фон научил ее новым техникам подавления мыслей об убийстве.

Это немного помогло. Но она все еще хотела ударить Бел и Мукуро за то, что они воспользовались ею, и пнуть Реборна за то, что он раздражающее существо.

Они немного рановато пришли на тренировку, так что Бэзила еще не было, это дало Тсуне время переодеться и размяться. Но когда она сделала это, ее мысли начали возвращаться ко вчерашней драке и всему тому волшебному слону, который пришел с ней. Она знала, что иллюзии могут стать реальными и прочными, но никогда не думала, как далеко это может зайти. Насколько это могло бы быть полезно или изменить жизнь.

Одна мысль превратилась в две, и вскоре Тсуна сходила с ума от всех этих "что, если" и идей, которые мешали ей сосредоточиться, поэтому после долгих просьб и споров Тсуна, держа телефон включенным на громкую связь под пристальным взглядом киллера, наконец набрала номер Verde.

“Я уже начал думать, что ты забыла обо мне” Ленивый баритон поприветствовал ее, как только трубку сняли.

“Не надо драматизировать. Мне нужна твоя помощь, ты в деле?”

“Новый проект? А как насчет предыдущего?”

“Два проекта — это слишком много для тебя?”

“А теперь ты задеваешь мою гордость? Вы, должно быть, в отчаянии”.

“Ты в деле или нет? Я всегда могу обратиться к другому спонсору, но вы упустите прибыль и признание от этого ”, — вставила она, не желая бездельничать, пока Реборн слушает.

“Ты завладел моим вниманием”

“Что вы думаете о синтетических органах?”

Реборну пришлось спрятать ухмылку под фетровой шляпой и отдать ей должное, потому что Тсуна может быть умницей, когда захочет.

“Синтетический? Поддельные органы?"

“Настолько реальны, насколько это возможно”, — сказала она в телефон. “Я знаю кое-кого, кто использует свое туманное пламя для регенерации своих отсутствующих органов. Если мы сможем создать материал, достаточно прочный, чтобы повторить эффект, это может спасти тысячи жизней, пока они не найдут подходящего донора. Или, если он им вообще понадобится".

И нет, она НЕ делала Chrome своим проектом. Ее ситуация просто натолкнула на эту идею, и теперь она не могла выбросить из головы все огромные возможности того, что они могли бы сделать. Если бы они могли воспроизвести эффект туманного пламени, они могли бы спасти с его помощью множество людей. Создавая реальные иллюзии, реальные вещи.

И не только это, что мешает им проникнуть в другое пламя? Солнце для исцеления, дождь для расслабления, была даже мысль об освещении для поглощения ударов, как бронежилет или усиленная сталь при автомобильной аварии. У нее был напряженный день, когда все идеи роились у нее в голове.

“Как интересно”. Пробормотал Верде с возбужденной искрой в своем ровном голосе “Да, да, я вижу бесконечные возможности, функционирование и махинации. Действительно, как интересно. Никогда не умирай, Тсунаюки. И если ты это сделаешь, твой мозг будет моим”.

“Отступай или сделки не будет”, — прощебетал Реборн.

“О, это что, Возрождение? Как очаровательно. Он все еще увлекается косплеем?”

“Нет, нет! Положи молоток на землю! Мне нужен мой телефон!” Тсуна прижала телефон к груди, защищаясь от склонности Реборна к насилию, прежде чем призвать сумасшедшего ученого: “Верде, соглашайся или нет?”

“Договорились” Он согласился, хотя Тсуна уже слышал, как он набрасывает идеи “Наполнять предметы пламенем, как необычно”.

Он повесил трубку, почти не попрощавшись, но она знала, что он будет держать ее в курсе событий.

Бэзил появился, когда она убирала телефон в сумку, и после нескольких приветствий и извинений за его все еще заживающий глаз, тренировка началась без особого ворчания.

Но в ее голове было жужжание, как будто дурная мысль пыталась заявить о себе, о чем-то, о чем она должна быть осведомлена, о чем-то, что она должна знать, но как только она начала признавать это и попыталась отбросить слова, это растворилось в дыму.

Не было ничего, кроме пепла от мысли, которая исчезла на задворках ее сознания.

.

.

.

Italia. Штаб-квартира Вонголы.

Звуки выстрелов и крики были слышны даже на расстоянии.

Бьющееся стекло и сильные удары по стенам, то, что должно было быть простым проникновением, превратилось в зону боевых действий. Они уже потеряли двух человек, и как бы сильно она ни хотела пойти и помочь, она не могла. Им был отдан приказ, и они должны были ждать сигнала, если им следует отступить или направиться внутрь.

Это та часть, которую она ненавидела больше всего.

Ожидание.

Слышать, как ее товарищи сражаются и получают ранения, тем более что нападавшие когда-то были ее товарищами. Тяжелое дыхание и проклятия, доносившиеся из ее наушника, единственного источника связи, который у них был, поскольку они находились в разных секторах. Она ненавидит выполнять одиночные миссии, несмотря на то, что с ней работает команда, одна мысль о разлуке раздражала.

И она была не совсем одна, ее партнер был здесь, с ней. Но все равно было тяжело ждать, когда нечего было делать, кроме как думать о том аде, который она устроит тому, кто причинит вред ее команде.

Ее внимание отвлекла небольшая вибрация в левой руке, где покоились наручные часы. Это была их новейшая технология: вместо того чтобы использовать мобильные телефоны или пейджинговое устройство для общения с помощью кода, было проще всего читать и отправлять сообщения через небольшое устройство, прикрепленное к их персонам. Она думала, что наконец-то пришел приказ отправляться, но это было просто еще более затянувшееся ожидание.

“Какие новости?” — Спросил Куркума рядом с ней, когда она раздраженно вздохнула.

“Босс приземлился, но до надлежащего контакта пройдет еще 17 минут”.

“Черт возьми!” Он выругался, раздраженный так же, как и она, необходимостью ждать, но подчиняясь их приказам.

“Лал?” — Спросила она, поскольку за последний час от нее ничего не было слышно.

“Ее эскадрилья сражается на восточном крыле”

Из одного из разбитых окон шел дым, без сомнения, кто-то, должно быть, привел в действие гранату. Какой облом, с неудовольствием подумала она, миссия состояла просто в том, чтобы проверить полученную ими информацию, но либо это была ловушка, либо ситуация была хуже, чем они думали. Она больше склонялась к первому варианту.

“Итак, как жизнь?” — Спросила она, заставляя Куркуму внимательно посмотреть на нее.

“Ты хочешь поговорить об этом сейчас?”

“Либо это, либо мы сходим с ума в тишине”.

Куркума вздохнула, имея в виду, что они не собирались говорить о жизни и ждать в тишине еще несколько минут, которые казались часами. Она проверила свой пистолет и в седьмой раз застегнула пуленепробиваемый жилет под костюмом. Тяжесть была знакомой и заземляющей, это действительно заставляло ее дышать легче, зная, что она была там.

“Ты уже получил известия от Бэзила?”

“Его отчет пришел прошлой ночью. Битва складывается в их пользу с 3 победами и 2 поражениями. И он чудесно ладит с Савадой Тсунаюки, я думаю, он, возможно, влюблен в нее!”

“Орегано, мне напомнить тебе, что мы на важной миссии?”

“Эй! Я вооружен и жду приказов. Поверь мне, если бы это зависело от меня, я бы присоединился к своим людям там, но я застрял здесь, с тобой”.

Куркума проигнорировала ее жалобу, просто промычав в знак согласия и быстро осмотрев район, в котором они находились. Она вздохнула, поправила очки и посмотрела на часы в поисках каких-нибудь новостей, но их не было. В наушнике она услышала звуки выстрелов и падающих на землю тел.

Это действительно сводило с ума — заставлять себя ждать.

1 минута, 2 минуты, 3, 4…

“Ты действительно думаешь, что он влюблен?” — Внезапно спросил Куркума, заставив ее улыбнуться, но прежде чем она смогла вступить в разговор, перед ними упала маленькая тень.

“Прекратите сплетничать, мы входим”, — произнес грубый голос, принадлежащий их специальному командиру.

“Лал”

“Босс?” — Спросил Куркума, готовя свою винтовку.

“5 минут, южное крыло. Орегано, покройте с востока. Куркума, западная. Я направляюсь на север”.

“Особые распоряжения?”

“Удар выведет из строя, мы еще не уверены в причине ссоры”, — сказала Лал, прежде чем быстро запрыгнуть в открытое окно, из которого она вышла.

“Да, мам”

Она кивнула Куркуме, когда они разошлись, и каждый из них побежал искать лазейку, чтобы проникнуть внутрь замка Вонгола. Она была настороже, держа пистолет и готовая стрелять на бегу, ее глаза заметили дверь, ведущую на кухню, сразу за восточной стеной, которую она пнула, чтобы войти. Лал уже была здесь, так что путь должен быть свободен, чтобы она могла бежать и найти как можно больше членов своей команды.

“ВЛ здесь. Направляюсь” — Раздался в наушнике голос ее босса, и это заставило ее почувствовать себя еще более уверенной.

“Удачи, босс. О, направляюсь внутрь”

“Т, направляюсь внутрь”

“Я согласен”, — сухо сказал Лал и прервал всякое дальнейшее общение, поскольку они начали свою миссию.

.

Иемицу зарядил свой пистолет, услышав торопливые шаги по коридору. Проникновение было нелегким, не было никакого отдыха, когда он выскочил из самолета и сел в ожидавшую его машину, которая на большой скорости поехала в штаб-квартиру. Ему пришлось воспользоваться единственным известным ему секретным проходом, чтобы проникнуть внутрь незамеченным, но даже в этом случае территория уже была заполнена стрельбой и взрывами.

Лал позвонил ему в воскресенье вечером, сказав, что им срочно требуется подкрепление в штаб-квартире из-за тяжелой ситуации, которая переросла в поле боя. Они получили сообщение от осведомителя, утверждавшего, что Ноно был взят в плен в своем собственном доме и был вынужден подчиняться прихотям своих похитителей, находясь под угрозой. Иемицу должен был решить: либо он возвращается в Италию в поисках Девятого, либо остается, чтобы поддержать свою дочь в ее предстоящей битве.

Он не мог сказать этого своей жене, которая спросила, что случилось после того внезапного звонка. Но прежде чем он смог должным образом оправдаться, Нана улыбнулась, поцеловав его в щеку, прежде чем он оказался со своим багажом за пределами своего дома, закрыв за собой дверь в качестве единственного прощания.

Похоже, это было решено.

“Сюда! Обыщите местность” — раздался голос, заставивший его нахмуриться, когда он узнал, что он принадлежал кому-то, кто работал на Вонголу не так давно, но внезапно перешел на другую сторону. Но с какой стороны?

Он опустил пистолет в обмен на то, чтобы схватить гранату, дождался, пока шаги приблизятся, и открыл ее ртом. Он бросил его и побежал, не оглядываясь, когда он взорвался и вызвал крики боли, поднявшиеся в огне. Повернув налево, он продолжил идти по коридору, стреляя и подкрадываясь, пока пробирался в сердце особняка

В отчете говорилось, что Ноно удерживали рядом с фойе — комнатой, незаметно расположенной за потайной дверью-карманом. Иемицу много раз бывал в этом большом фойе и никогда не видел никакой потайной двери. Но старые особняки всегда прятали секреты в каждом уголке и щели, он знал, что его маленькая дочь нашла кое-что, когда однажды приехала сюда, но не сказала ему, где.

Но все в порядке, ему просто нужно идти по следам тел и следам от пуль на стенах, чтобы найти свой путь.

“Сэр, я нашел некоторые сообщения между итальянскими военными и Оттавио, планы, которые одобрил Вонгола” — раздался в наушнике голос Куркумы, когда он прятался за колонной, наблюдая, как трое вооруженных людей охраняют территорию перед ним.

“Какого рода планы?” — Прошептал он, сосредоточенно прищурив глаза.

“Есть проекты машины. Гола Моска, там написано”

“Найди их операционную цель” — приказал голос Лал, ее голос звучал немного натянуто. Должно быть, дерутся, предположил он.

Иемицу пригнулся и застрелил охранников, быстро выведя их из строя и бросив быстрый взгляд на местность на случай, если кому-то удастся проникнуть внутрь. Увидев отверстие, он вышел из своего потайного места и пошел по дорожке из пустых пуль и пятен крови, ведущей к абстрактной картине черного и фиолетового цветов.

“Есть бумаги массового производства. Cazzo! Это оружие!”

“Перехватите и сожгите все остальное”, — нахмурился он, не понимая, почему Вонгола или Ноно не проконсультировались по этому вопросу с CEDEF.

Это попахивает гнилой уловкой.

“Восточное крыло захвачено, направляемся на запад. 3 ранены, 2 пропали без вести. Отряд О в движении” сообщил Орегано.

“Север захвачен, четверо пострадавших. Я направляюсь на юг” — последовал ответ Лала.

Иемицу посмотрел на картину и пули на полу, это не было совпадением, что многие люди были застрелены на этом месте. Охранники, казалось, защищали его, и он знал, что эта уродливая картина не стоила и унции золота, а это означало, что ее предназначение значило больше, чем просто сокровище.

Быстро проверив, нет ли снайперов, и не найдя ни одного, он побежал вперед с поднятым пистолетом, стреляя и разрывая брезент. Пуля не попала в стену позади нее, она просто прошла насквозь, поэтому он не остановился, чтобы поразмыслить, когда прыгнул внутрь картины и оказался в пустой комнате без дверей или окон, только с красным ковром, покрывающим пол, где стояло кресло, похожее на трон, и сидел человек, которого они все искали.

“Наконец-то ты здесь, Иемицу”

“Nono”

“ Сэр, они создали усовершенствованную модель прототипа, и в настоящее время она функционирует”

“Местоположение?!”

“Прошло много времени с тех пор, как я видел тебя в последний раз, после брифинга кандидатов, верно?”

Он опустил пистолет и подошел ближе к старику, ища глазами какие-нибудь повреждения, но ничего не нашел. Не было даже кандалов, привязывающих его к стулу, он не выглядел раненым или больным. Он просто сидел там, его силуэт подсвечивался двумя канделябрами позади него, придавая светящиеся очертания его затененному телу.

У него не было интуиции Вонголы, не было способа предупредить его и знать все заранее, но прямо сейчас он чувствовал это в своей крови.

Что-то было ужасно неправильно.

“Это в Японии! Босс, Варя заявила на это свои права!”

“Ты собираешься стоять там весь день?” Девятый говорил тихо, его Босс приказывал ему выйти вперед и соблюдать связь между ними.

Он ничего не мог поделать, слушая, как его команда подробно описывает ситуацию на своих концах, и заставил свое тело пройти вперед, чтобы встать перед Вонголой Ноно.

Ему ничего не оставалось, как опуститься на колени и поцеловать кольцо.

.

.

.

Примечание автора:

Для тех из вас, кто этого не осознавал, Мукуро с самого начала владел телом бедняги Пуру, и поскольку Тсуна может чувствовать его присутствие, она все время знала, что это был Мукуро.