Эвелина де Вилье. Жизнь после. (гет)

— Я не понимаю, зачем нужен праздник такого масштаба?

Перелистывая уже не первый журнал и отбрасывая его в общую кучу, сказала Эвелина.

— Помни, это твоя бабушка, — с улыбкой отозвалась Астория.

— Да, но сын-то мо, — взяв очередной журнал в руки. — Может, я вообще хотела уехать с детьми куда-нибудь, — яростно пролистывая журнал.

— Вот посмотри, как тебе этот вариант? — она протянула ей журнал, показывая на картинку.

— Но раз ей это надо, почему я должна заниматься этим? — отрицательно кивая головой на выбор Астории.

— Потому что ты мать, — уже в голос рассмеялась ее подруга, Эва закатила глаза, возвращаясь к своему журналу.

Девушка уже несколько недель гостила у бабушки во Франции, но так и не решалась рассказать правду Малфою. Каждый раз, когда она искала подходящий момент, ей казалось, что такого момента не будет никогда. Она не могла представить, как он отреагирует и что будет с их отношениями после этого.

Она думала, что уже пережила этот момент, но не знала, как долго он будет помнить о случившемся и винить себя. Вопрос о том, когда и как рассказать правду, оставался открытым. И мысль о том, что Алексей может рассказать всё вместо неё, уже не казалась неправильной или глупой.

Все эти праздничные украшения напомнили ей о свадьбе. «Интересно, есть ли хоть малейшая вероятность, что мы когда-нибудь поженимся?» — подумала она и невольно улыбнулась от этой мысли.

— Нашла что-нибудь? — тут же спросила Астория, видя улыбку у своей подруги.

— Нет, — быстро переворачивая страницу, на которой было нарисована арка для свадьбы. — Я устала, — она отложила журнал. — Пойду спрошу у Ориона, чего он сам хочет.

О свадьбе не может быть и речи, учитывая, что за все годы их отношений не было ни одного спокойного периода. Постоянно что-то происходило: то папа возвращается из похода с хлебом, то детские ссоры по пустякам, то фиктивная помолвка, стирание памяти, цирк с конями, который уехал, а клоунов оставил, очередной побег в никуда с детьми. А ведь всего этого можно было спокойно избежать, если бы они просто разговаривали друг с другом. Еще и эта правда о смерти Орадеи вылезла так не вовремя.

«Будет хоть один спокойный год в моей жизни?» — подумала девушка и покачала головой. Она уже и забыла, что значит спокойно прожить хотя бы один год.

«А потом что? Вылезет какая-нибудь внебрачная дочь Драко? Или, может быть, папа где-нибудь ещё наследил?» — от этой мысли по её телу пробежала неприятная дрожь.

В последнее время она часто размышляла о великом Тёмном Лорде и о том, как могла сложиться её жизнь, если бы она, например, была дочерью Сириуса или Михаила.

— Мама? — она вынырнула из своих мыслей, отвлекаясь на своего сына. — Все хорошо?

— Да, малыш, — она погладила его по голове. — Я хотела поговорить с тобой. Пойдем.

Она взяла его за руку, и они направились в сторону сада. Сперва они беседовали о разных вещах, но постепенно разговор перешёл к предстоящему празднику.

— А как бы ты хотел отпраздновать? — спросила Эва, когда они шли по тропинке в саду.

— Я бы хотел, чтобы был папа, — он сильнее сжал ее руку. Ведь не было еще ни одного дня рождения, в котором присутствовал бы его отец.

— Не переживай, — она улыбнулась, слегка сжав его руку. — В этот раз он обязательно будет.

— А крестный?

— И он тоже. Но я спрашиваю не про людей, а про сам праздник. Вот как ты его видишь?

— А можно в кругу родных? — они сели на лавочку.

— Конечно можно, а ты сможешь об этом сказать бабушке?

Единственный способ остановить Кассандру в её стремлении устроить грандиозный праздник — это использовать желание Ориона. Она не сможет ни противостоять ему, ни пойти против его воли, и ей придется подчиниться. Возможно, это не самый благородный поступок, но другого выхода нет.

— Тебя она не послушает? — с улыбкой спросил он.

— Ты же ее знаешь, — она приобняла своего сына.

В последнее время они не так много времени проводили вместе. Больше времени уходило на решение неожиданных проблем в филиалах в Германии и Франции. Кстати, об этом.

Когда она жила в Германии, будучи беременной, она открыла небольшой детский центр для юных волшебников. В нём были не только научно-развлекательные помещения для детей, но и две комнаты, куда родители могли приводить своих детей и оставлять их на целый день, занимаясь своими делами. Эта идея была вдохновлена магловскими учреждениями, которые есть по всему миру. Такой подход позволяет не только освободить время родителей, но и обеспечить всестороннее развитие ребёнка.

Открытие детского центра вызвало большой интерес у многих волшебников, живущих в Германии. В результате Эвелина была вынуждена в короткие сроки открыть ещё три филиала в разных частях страны, чтобы всем желающим хватило места.

Летом, вместе с Катериной, они открыли несколько филиалов в России. Перед отъездом из Германии Эвелина спокойно передала управление филиалами своему заместителю, который отлично справлялся со своими обязанностями.

Погуляв в саду с сыном, она передала его няне и вернулась в свой кабинет, чтобы заняться текущими делами, связанными с детскими центрами.

Эти проверки были не такими уж серьезными проблемами, скорее, обычными рутинными задачами. Но почему они возникли именно сейчас? Ведь до стандартных проверок ещё не прошёл даже год. Возможно, это связано с жалобами, но от кого они могли поступить? Ведь от клиентов всегда приходят только положительные отзывы.

Она откинулась на спинку кресла в своём кабинете и подняла голову, глядя в потолок. Она пыталась привести свои мысли в порядок, но в последнее время это становилось всё труднее. Она не могла найти подходящий момент, чтобы поговорить с кем-то. Из этих размышлений её вывел телефонный звонок.

— Привет, ну как там с проверками?

— Привет, Эва, — услышала она радостный голос на том конце провода. — Все прошло хорошо, можно выдыхать.

— Отлично! — воскликнула де Вилье. — Ты большая молодец.

— А ты когда приедешь обратно в Германию?

— Если честно в этом году уже не планировала, а что такое?

— Мне просто надо будет уехать ненадолго…

— А когда?

— Еще точно не знаю.

— Давай поступим следующим образом, когда ты узнаешь точные даты, ты мне сообщи об этом и там посмотрим. Если что, оставишь вместо себя Брана, он хороший малый, справится.

— Хорошо, спасибо.

Эвелина положила трубку. Приятные новости не могли не радовать, и лёгкая улыбка коснулась её губ. Встав с кресла, она открыла стеклянную дверцу шкафа и налила себе в бокал коричневую жидкость, сделав маленький глоток. Обжигающая жидкость коснулась её горла, отчего она слегка вздрогнула.

В этот момент раздался ещё один телефонный звонок. Де Вилье вернулась к столу, где лежал её телефон. На дисплее отобразилась фотография отца, держащего сына на руках, и имя «Драко». Глубоко вздохнув, девушка подняла трубку.

— Привет, — продолжая отпивать из стакана.

— Привет, я бы хотел навестить сыновей, — его голос был уставший.

В последнее время их разговоры были холодными и касались только детей. Отчасти в этом была виновата она сама, ведь когда-то она создала между ними стену, которую парень не хотел разрушать. Он устал, и его можно понять. Она тоже устала от всего, что происходило между ними.

Три слова, которые она когда-то ждала с таким нетерпением, сейчас не имели никакого смысла. Они не принесли той радости и облегчения, которые она ожидала. Это были просто три слова.

— Когда ты хочешь приехать? — спросила она, ставя стакан на стол и усаживаясь в кресло. Подперев голову ладонью, она приготовилась слушать.

— Я хотел бы забрать его на несколько дней, чтобы познакомить со своей матерью.

— Оу… — она и забыла, что Нарцисса до сих пор не знакома со своими внуками. — Если можно, я хотела бы их сама привести к ней. Скажи, когда ты будешь во Франции я привезу. Цефея оставить не смогу, он еще слишком мал.

— Понимаю, — наступила пауза в несколько секунд. — Я планирую приехать на следующей неделе, чтобы остаться в плоть до дня рождения Ориона.

— Хорошо, позвонишь как приедешь?

В её голосе звучала надежда, хотя на что она надеялась? Он всего лишь должен был позвонить и назначить дату и время встречи, не более.

— Зачем? — удивленно спросил он.

Возможно, только сейчас она почувствовала пустоту. Почему-то именно сейчас её задело это холодное и безразличное отношение к себе. Хотя, если подумать, совсем недавно она и сама вела себя так при разговорах с ним, когда его голос был тёплым и полным надежды.

— Я имею ввиду, позвони, когда определишься с датой, — она сбросила звонок, не прощаясь.

Внезапно её охватила такая злость, какой она никогда раньше не испытывала… Или всё-таки испытывала?

Она залпом осушила стакан, подошла к стеклянным дверцам шкафа и остановилась. На неё смотрели чёрные как смоль глаза, по щекам тянулись мокрые солёные дорожки.

Она отступила на шаг назад, и стакан выпал из её рук, разбившись вдребезги. Только тогда радужка её глаз снова стала привычного цвета.

— Что это было? — в кабинете прозвучал испуганный голос девушки.

* * *

Драко с тяжёлым вздохом бросил телефон на диван. В последнее время разговоры с ней давались ему всё сложнее и сложнее. С одной стороны, ему не нравилась эта неопределенность в их отношениях, а с другой — он устал от этого холодного отношения, зная, что на самом деле они испытывают друг к другу совсем другие чувства.

— Что она сказала? — в гостиную прошла Нарцисса.

— Все в порядке, — он повернул голову в пол оборота. — На следующей недели она привезет их к тебе.

— Спасибо, Драко, — она села на диван. — Поговори со мной, — ее голос был с нотками мольбы.

— О чем? — он повернулся к ней лицом.

— Что между Вами?

— Не знаю… — он сделал паузу, обдумывая мысли, а потом проговорил. — Извини, мне нужно идти.

Малфой стремительно подошёл к двери, взял ключи и пальто, и покинул дом, оставив мать в тишине.

Молодой человек вышел на улицу и полной грудью вдохнул свежий воздух. От усталости он чувствовал себя так, будто на его плечи давит тяжёлый груз, и ему было трудно дышать. Он направился к своей машине, сел за руль и автоматически завёл её. И только когда он подъехал к бару «Оазис», он осознал, куда и зачем приехал. Оставив машину на парковке, он вошёл в шумное помещение, где пахло алкоголем и табаком.

— Кого я вижу, — воскликнул бармен, протягивая руку своему старому другу. — Тебе как обычно?

— Нет, я за рулем, — он сел за барную стойку.

— Какими судьбами к нам?

— Если честно, не знаю, — усмехнулся Малфой.

— Вот ключи от кабинета, подожди меня там, — указывая на лестницу сбоку от барной стойки. Драко лишь кивнул, забирая ключи и направляясь к лестнице.

В кабинете он налил себе виски и сел на диван. Парень вспомнил, как несколько лет назад он засыпал на этом диване после того, как сильно напивался и не мог идти домой. Он усмехнулся своим мыслям, глядя на золотисто-коричневую жидкость в стакане.

В его голове всплывали воспоминания о прошлом, о том времени, когда он искал Эвелину повсюду. Он вспомнил, как думал тогда: «Лишь бы найти её и убедиться, что с ней всё в порядке, а потом уйти, может быть, даже не дав о себе знать». Но что-то пошло не так.

Стоило ему увидеть её на пороге офиса «Миллениум», как все его мысли сосредоточились на желании вернуть её. Но стоило ли это того, что происходит сейчас? Драко пытался понять, когда всё усложнилось настолько, что теперь они делают вид, что холодно относятся друг к другу, хотя на самом деле знают об истинных чувствах.

«Азалия Хантер», — прозвучал в его голове её слегка дрожащий голос. После этого он почувствовал легкое покалывание, как тогда, когда они соприкоснулись руками. Её изумрудные глаза, которые меняли цвет от его взгляда, навсегда остались в его памяти, когда он услышал её псевдоним.

Его разум перебирал фрагменты прошлого, как будто перематывал пленку. Он опустошил стакан и откинулся на спинку дивана, рассматривая потолок. Его мысли всё ещё блуждали в прошлом, не давая ему сформулировать что-то здесь и сейчас. Из этого хаоса его вывел голос хозяина бара.

— Давно же тебя здесь не было, — он сел за свой стол.

— Да, извини, — он встал и подошел к шкафу, беря оттуда второй стакан и разливая алкоголь.

— Значит, ты ее все же нашел, но что-то ты не похож на самого счастливого человека, — принимая из его рук стакан.

— Все сложно, — Малфой снова сел на диван.

— Именно поэтому ты здесь. Расскажи мне.

— Долго рассказывать, Тодд, — как-то грустно усмехнулся блондин.

— Так, я и никуда не спешу, — сделав глоток напитка из стакана.

Малфой облокотился на спинку дивана, принимая удобную позу, и через глубокий вздох рассказал вкратце, что было и что есть сейчас.

— Ну, кажется, не все так скверно, как написано у тебя на лице, — подвел итог Тодд.

— Да ну?! — приподнял бровь блондин.

— Ты укради ее и проводите время вдвоем. Уверен, Вы найдете куда деть детей.

— Не лучший вариант, учитывая, то, что мы сейчас с ней практически не общаемся.

— Ну а я о чем? Вам нужно побыть вдвоем, где-нибудь на необитаемом острове, — усмехнулся хозяин бара. — Ну, а если серьезно, Вам надо сесть и поговорить. У Вас двое детей, Вы любите друг друга, не понимаю в чем Ваша проблема, — разводя руками, закончил тот.

— Видимо, в этом-то и проблема. У нас уже есть все, что есть в семьях, кроме отношений.

— Вы боитесь начать отношения, учитывая, какой был опыт каждый раз, когда Вы начинали.

— Она говорила что-то подобное.

— Ну вот видишь. Слушай, а ты сам-то хочешь быть с ней? Если прям подумать.

— Не знаю… — он опустошил стакан. — Что если нас связывают, только дети? А наши чувства — это иллюзия?

— Может быть… — задумался Тодд. — Только это можно выяснить с помощью совместного времяпрепровождения. А как я понял, мало того, что Вы живете раздельно, так еще и в разных странах. Кстати, как ты так быстро к ней добираешься?

— Частный самолет друга. Она не хочет разговаривать, говорит, ей нужно время.

— Ну так и дай ей время, только при этом будь рядом и маячь перед глазами. Рано или поздно она сдастся, — его губ тронула улыбка.

— Спасибо тебе, — Малфой поставил стакан на стол и направился к выходу. — Еще увидимся.

— Надеюсь, в следующий раз ты придешь вместе с ней и познакомишь нас, — крикнул вслед ему старый знакомый.

* * *

Как и предполагала Эвелина, Кассандра была вынуждена отменить свой изысканный праздник по желанию своего правнука. Ребёнок захотел пригласить только родных, и было решено, что так и будет.

Из-за семейных обстоятельств Кассандра не могла покинуть родовой замок, поэтому было решено собраться только семьёй в день рождения, а затем она отпустит их в Англию к друзьям. Пэнси родила в июле, а Джинни — в конце августа, поэтому они не смогли бы приехать во Францию.

Орион согласился с этими условиями, только попросил, чтобы отец тоже присутствовал, поскольку он был частью его семьи. Бабушка уступила и в этот раз, хотя и сделала это с явным недовольством. Как бы ни хотелось главе семьи де Вилье, ей пришлось принять участие в организации семейного праздника, ведь всё выбирал Орион, а ей оставалось следить за тем, чтобы на столе были не только пицца и лимонады.

— Ну что, все готово? — спросила Эвелина, заходя в кабинет Кассандры, где были ее сын и сама хозяйка кабинета.

— Это не ребенок, а заноза…

— Бабушка! — воскликнула девушка, улыбаясь, не давая ей договорить последнее слово, мальчик лишь улыбался.

— Я решила пригласить и Нарциссу, она все же его бабушка.

— Это кто?

— А это мама твоего папы, — присев на диван, сказала Эва. — Мы как раз сегодня едем к ней знакомиться, а потом папа хочет, чтобы ты остался у них погостить, как тебе?

— А ты?

— А я вернусь сюда, домой, — она погладила его по голове.

— Почему? — не уступал малыш.

— Папа хочет провести время вдвоем.

— А ты?

— Да, что же ты за почемучка такая, — не выдержала Кассандра, вставая с дивана и направляясь к своему столу. Ее восклицание только вызвало улыбку на лице родных. Эвелина протянула уличающему ребенку руку, и, попрощавшись с бабушкой, они вышли из ее кабинета.

Накануне ей позвонил Малфой и пригласил на обед в его родительский дом во Франции. Конечно она волновалась, они не виделись с Нарциссой уже очень давно. Да к тому же миссис Малфой предстоит еще и с внуками познакомиться. Не то чтобы Эвелина скрывала их, по крайней мере не сейчас, но считала, что это все же должно было быть желание Драко познакомить, а не ее.

— Мамочка, а она хорошая? — спросил малыш, когда они были в гостиной.

— Да, — не раздумывая, сказала девушка. — Она тебе обязательно понравится.

— А если нет?

— Почему ты так думаешь? Ты же ее даже не видел, — она присела на диван вместе с сыном.

— Потому что ты не останешься…

— Малыш, я не остаюсь не потому что она плохая, а потому что хочу, чтобы ты провел побольше времени со своим отцом, — девушка ласково потрепала его по щеки.

— Но мы же можем все вместе провести время, — умоляюще сказал Орион.

— Можем, просто чуть позже.

— А я хочу сейчас, — он встал с дивана и топнул ножкой.

— Малыш, прекрати, — чуть строже сказала Эвелина.

— Я сказал, не пойду, — и он убежал.

Эвелина лишь покачала головой и шумно выдохнула воздух из легких, в это время Цефей мирно лежал в люльке и хлопал в ладошки, улыбаясь.

— Ну что, зайчик, придется папе звонить, — она потрепала за щечки второго сына, другой рукой доставая телефон.

— Тебе придется найти своего сына…

— В смысле? Что случилось? Ты где? — обеспокоено сказал мужской голос на том конце провода.

— Успокойся, все в порядке, просто он где-то в поместье прячется… От меня.

— Понял, сейчас буду.

Эвелина положила трубку и взяла на руки сына, ожидая Малфоя. Долго ждать не пришлось, он появился через камин спустя несколько минут.

— Что случилось? — он подошел к девушке и зачем-то взял второго сына на руки. Это произошло так внезапно, что они оба это поняли только спустя несколько секунд. — Ой, извини.

— Это твой сын, ты можешь брать его в руки, когда захочешь, — она лишь улыбнулась, слегка трогая по спине малыша.

— Так что с Орионом? — он прижал к себе ребенка, видимо от испуга, после звонка.

— Успокойся, — сказала Эва, видя его реакцию. — Ничего страшного не произошло… Это же Орион…

— Говоришь так, как будто я должен понять какой он, учитывая, что я не принимал участие в его воспитание, — слегка сердито ответил он, немного переходя на шепот.

— Не начинай, — она закатила глаза. — Он хотел, чтобы я осталась у тебя, а я сказала нет, — пожимая плечами, спокойно ответила она, направляясь в сторону двери, куда побежал малыш.

— А ты почему не хочешь? — он следовал за ней, держа на руках своего сына, попутно играя.

— Хотела, чтобы Вы провели время вместе.

— Ничего страшного не произойдет, если ты останешься.

— Вы и так редко видитесь.

— И что? Почему так сложно провести время в кругу семьи.

— Потому что мы не семья, — она резко развернулась и, тыча пальцем, процедила слова.

— Вот значит, как ты думаешь, — спокойно ответил он, сверля ее взглядом.

— Я не совсем это имела ввиду, — сжимая ручки в кулачки, пытаясь найти нужные слова.

— А что же ты имела ввиду? — он приподнял бровь.

— Слушай, сейчас не время и не место выяснять отношения, — пытаясь успокоиться, сказала она. — Нужно найти сына.

— Ну воспитывала его ты, только тебе и знать, где он сейчас, — ответил Малфой, переключаясь на ребенка на руках.

— А ты как отец не хочешь принять участие? — Она уперла руки в бок.

— Во-первых, это твой дом, я не знаю, где и какие комнаты, а, во-вторых, у меня ребенок на руках, что ты мне предлагаешь? — невозмутимо ответил он.

— Ясно, понятно, — она развела руками и громко зашагала вперед.

В этот момент Драко подмигнул Ориону, который выглядывал из-за приоткрытой двери. Парень махнул головой в сторону уходящей Эвелины, малыш вышел из-за укрытия и, взяв папу за ручку, все вместе направились за девушкой.

Эвелина несколько раз позвала своего сына, только он не отозвался, а оборачиваться назад, она не собиралась, думая, что за ней идет только Драко. В какой-то момент она остановилась в коридоре, Орион сразу спрятался за большой статуей.

— Может ты все же поможешь? — она скрестила руки на груди, когда повернулась к нему лицом.

— А что я могу сделать? — с улыбкой сказал он.

— Ну как минимум ты его можешь позвать.

— Орион, — повысил голос парень.

— Господи Иисусе, ну я серьезно же, — она стукнула ладошкой по своему лбу.

— Орион, малыш, иди сюда, — спокойно сказал он.

В этот момент ребёнок радостно выбежал из укрытия и подбежал к отцу, спрятавшись за его ноги. Он остался позади, слегка выглядывая, чтобы посмотреть на маму.

— Ах ты маленький проказник, — сказала Эва. — Значит ты на его стороне? Ну хорошо.

Она сделала вид, что обиделась, демонстративно прошла мимо них и направилась в противоположную сторону, оставив их одних в коридоре.

— Довели маму? — с улыбкой сказал Малфой, Орион лишь кивнул. — Пойдем извиняться? — тот снова кивнул и, взявшись за руки, они направились в ее сторону.

— Мы пришли извиниться, — сказал подошедший Драко к Эвелине, которая сидела в гостиной на диване.

— Прости, мамочка, — сказал Орион и тут же полез обниматься к ней.

— Ой даже не знаю, — демонстративно отворачиваясь, но все же обнимая своего сына сказала де Вилье.

— Пожалуйста, — Малфой сел рядом. Орион залез между ними.

— Мы семья, — он взял в одну руку, руку своей матери, а в другу руку своего отца и потянул на себя, складывая их руки друг на друга.

— Семья, — лишь сказал Малфой, Эвелина промолчала, только лишь улыбнулась.

— Ну, пора идти, — быстро встав с места и перебив своего ребенка, который явно хотел что-то сказать. — Пора знакомиться с бабушкой.

Эвелина забрала Цефея к себе и уложила его в люльку. Драко, взяв сына за руку, направился к камину и скрылся в зелёном пламени.

— Ты сможешь… ты готова, — прошептала девушка и направилась к камину.

Это была ещё одна проверка для неё — встреча с Нарциссой. Неизвестно, как она отреагирует на появление двух внуков. Эвелина понимала, что ничего страшного не произойдёт, но всё равно волновалась. Она давно думала об этой встрече и даже хотела сама настоять на ней, но не решилась.

И вот она стоит на пороге гостиной с люлькой в руках, в которой мирно спит Цефей. Впереди неё стоит Драко и знакомит своего сына с матерью. В какой-то момент девушке показалось, что ноги её подкосились, и она шумно выдохнула. Это привлекло внимание остальных. Две женщины встретились взглядами. Эвелина лишь слегка кивнула, и Нарцисса ответила тем же.

— Здравствуй, Эвелина.

— Добрый день, Нарцисса.

Это было необычное приветствие, словно старые враги, которые уже давно должны были стать друзьями, но всё ещё относились друг к другу настороженно. Эвелина приблизилась и передала Малфою люльку с сыном.

— Ну, что ж, знакомьтесь, а я вечером заберу Цефея, — она постаралась мило улыбнуться, поглаживая Ориона по голове, который все еще стоял возле отца и только лишь смотрел на миссис Малфой.

— Может останешься на обед? — спросила Нарцисса.

— Да, мамочка, — Орион дернул свою мать за руку, показывая, что ему немного страшно. Но почему-то и ей было не много страшно.

— Конечно, она останется, — спокойно сказал Драко, подходя к своей матери и показывая второго сына.

Знакомство прошло даже лучше, чем ожидала де Вилье. Ориону очень понравилась эта женщина, а Цефей вёл себя спокойно, что было на него не похоже. В последнее время он проявлял беспокойство.

Драко не упускал возможности взять Эвелину за руку или слегка приобнять. Каждый раз это вызывало у неё приподнятые брови или кривую улыбку.

На лице миссис Малфой весь день была улыбка. Эва даже задумалась о том, что, наверное, впервые видит её улыбку. Она мысленно вернулась в Малфой-мэнор.

«А была ли я там после смерти моей матери?» — вопрос повис в воздухе. Эва действительно не могла вспомнить, была ли она там или нет.

«Интересно, а после всего случившегося они сделали ремонт?»

— Где? — спросила Нарцисса.

— Кто? — спросил Драко в один голос с матерью.

— Что? — несколько раз моргнув и выходя из своих мыслей, спросила Эвелина.

— Ты спросила про ремонт, мамочка, — сказал Орион.

— Извините, мысли в слух, — отмахнулась девушка, понимая, что последний вопрос произнесла вслух. — Нарцисса, Вы не против, если я погуляю по вашему саду?

— Да, конечно, — улыбнулась женщина.

Эвелина поднялась и пошла в том направлении, которое указала хозяйка поместья. Дом здесь был совсем не похож на их поместье в Англии. Он был светлым и просторным, наполненным светом. Несмотря на то, что эльфы по-прежнему служили этой семье, они выглядели гораздо лучше, чем раньше.

Многие эльфы, несмотря на обретенную свободу, остались со своими хозяевами. Кто-то не знал, куда идти, кто-то был по-настоящему привязан к своей семье, а кто-то, увидев переменчивое отношение со стороны хозяев, решил остаться с ними. Среди этих эльфов были и домовые эльфы семьи Малфоев.

Прогуливаясь по саду, девушка не могла сдержать улыбку. Она увидела те же цветы, что и в Малфой-мэноре: оранжерея стояла неподалёку от входа, а фонтан всё так же украшал это место.

Садом всегда владела Нарцисса, и только она решала, как будет выглядеть эта зелёная площадка под куполом тепла. И этот дом не был исключением.

Сад напомнил ей о родительском доме в России. Орадея, ее мать, тоже любила работать в саду и сажать цветы. Она говорила, что эта любовь досталась ей от отца, Анвара. Но Эвелина, к сожалению, не унаследовала эту страсть. При мысли об этом она грустно улыбнулась.

Она не могла не обратить внимание на то, что в самом центре сада росли кусты белых лилий — любимых цветов её матери. Рядом с ними благоухали ландыши — цветы, которые Эвелина любила больше всего.

Ей было удивительно видеть эти родные ей цветы в доме этой женщины. Однако она была благодарна, что кто-то ещё продолжает их выращивать.

Эвелина даже подумала, что, возможно, она сможет приходить сюда и любоваться цветами, представляя, что находится в саду у своей мамы.

— Я не могла их не посадить, — услышала она голос позади себя.

— Спасибо, — вполголоса сказала девушка, пытаясь взять себя в руки, но голос предательски дрогнул.

— Не возражаешь?

— Конечно, нет, это же ваш сад, — ответила Эвелина, подвинувшись на скамейке, чтобы Нарцисса могла сесть.

— Спасибо, — сказала женщина

— За что? — удивилась Эва.

— За внуков… И за сына, — она смотрела прямо на растущие белые цветы.

— Тут не за что говорить спасибо, — она лишь пожала плечами. — Это Вам спасибо за сына и за моих детей.

Они посмотрели друг на друга и ухмыльнулись.

— Я однажды уже это говорила, но хочу повторить: я люблю вашего сына, но не претендую на роль вашей невестки.

— Забавно, — усмехнулась хозяйка дома. — В прошлый раз ты меня не услышала, потому что поспешно ушла. Но я скажу то же, что говорила тогда: я совсем не против иметь такую невестку, как вы.

— Спасибо.

Нарцисса посидела с ней немного, но потом, похлопав её по руке, вернулась к своим внукам и сыну. Она оставила девушку одну, которая, казалось, была глубоко погружена в свои мысли.

Эвелина не сразу заметила, что рядом с ней больше нет Нарциссы. Только когда она почувствовала прикосновение чьей-то руки, она оторвала взгляд от цветов и посмотрела на человека, сидящего рядом.

— Все хорошо? — спросил Малфой, который решил проведать ее, так как Эва давно здесь сидит одна.

— Я будто в России, в своем саду, — вполголоса сказала девушка, снова возвращая свой взор на цветы. — Лилии — любила мама, а я ландыши, — показывая рукой на белый цветы, которые росли почти напротив того места где они сидели.

— Все хорошо? — более настойчивее спросил парень.

— Да, да, — будто только сейчас пришла в себя. Она отвернула голову в сторону, быстро смахивая слезу с щеки.

— Если тебе тяжело, мы можем вернуться в дом Кассандры.

— Мы? — переспросила де Вилье, хлопая ресницами.

— Да, мы, — он сильнее сжал ее руку.

— Тебе нужно побыть с сыном, — она тяжело вздохнула. — Он соскучился по тебе.

Эвелина попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какой-то неестественной. Она снова взглянула на свои любимые белые цветы. Затем, сделав над собой усилие, девушка встала и пошла к двери, ведущей в дом, парень последовал за ней.

Когда она вошла в гостиную, то увидела Ориона, который мило играл с Нарциссой. В люльке спокойно спал Цефей. Эта сцена вызвала у неё умиление, и даже Малфой, стоявший позади неё, улыбнулся. Она хотела сделать шаг вперёд, но он обнял её за талию и прижал к себе.

— Я бы хотел видеть такую картину чаще, — он прошептал ей это на ухо.

— Я тоже, — она скрестила руки, ладонями обхватив руки парня. Мурашки тут же разлетелись по ее телу.

— Мои мурашки, — прошептал он. — Давай поговорим, — его губы коснулись ее плеча.

Внизу живота у неё всё сжалось от волнения. Она догадывалась, о чём он хочет поговорить, и в целом была не против этой беседы.

— Я вся твоя, — прошептала она. Малфой тут же трансгрессировал в свою комнату, увлекая девушку в поцелуе.

* * *

Подвал французского замка напоминал больше мрачную тюрьму, чем просто темное помещение. Выхолощенные временем стены из серого камня проросли мхом и плесенью, наполняя воздух затхлостью и сыростью. Узкие окна, зарешеченные железными прутьями, позволяли лишь редким лучам света пробиваться внутрь, оставляя комнату в полутьме большую часть дня.

В одном из углов помещения находилась вековая деревянная лежанка, на которой лежал мужчина. Она была покрыта грубой тканью, не имея ни на йоту комфорта. Он редко вставал с этого убогого ложа, и оно стало его постоянным местом пребывания, символом его деградации и утраты былого величия.

Здесь не было ни обоев, ни ковров — всего лишь холодный камень, обнажающийся повсюду. Вдоль стен стояли разного рода предметы пыток, некоторые из них уже использованные, другие — ожидающие своего часа. Один-единственный стол и кресло были установлены для Кассандры де Вилье, которая имела привычку приходить сюда, чтобы поиздеваться над своим пленником. По крайней мере так было впервые пару лет заточения этого пленника. Сейчас же она приходила лишь для того, чтобы поделиться свежими новостями, будто они какие-то друзья.

Возле одной из стен стоял стеллаж с книгами, покрытыми пылью и паутиной. Книги были выбраны не случайно: истории о предательстве, наказаниях, страданиях. В других обстоятельствах, вынужденный гость, возможно, оценил бы разнообразие и богатство библиотеки, но не в таких условиях.

Мужчина очень изменился за годы плена. Когда-то величественный и гордый, он теперь выглядел совершенно иначе. Его волосы, некогда блестящие и золотые, теперь были длинными, грязными и покрытыми седыми прядями. Борода, которую он не имел возможности подстричь, стала густой и плохо ухоженной, придавая ему еще более дикий вид. Глаза, некогда наполненные высокомерной гордостью, теперь были тусклыми и усталыми. Его кожа стала бледной, почти прозрачной, словно кровь едва текла по его сосудам.

Несмотря на все это, пленник пытался сохранять хоть какую-то долю своего достоинства. Его осанка, хоть и ослабленная, все еще оставалась прямой, его манеры, хотя и угасли, напоминали о прежнем высокомерии. Даже в самых мрачных условиях он старался не терять самообладания, хотя чувства угасали с каждым днём.

Он часто размышлял о своем пребывании здесь, его мысли перемещались между ненавистью к Кассандре, сожалением о своих поступках и страданиям, которые он причинил другим. Он думал о своей семье — о сыне, о жене и о внуках, которых он видимо больше никогда не увидит. Постепенно его размышления становились более философскими: о смысле жизни, о том, что его привело к этому положению и что было бы, если бы он поступил по-другому.

Каждый день, каждое мгновение в этом подвале напоминало ему о его падении. Он больше не был тем, который мог пренебрежительно смотреть на весь мир. Он стал человеком, разбитым потерями, но который по-прежнему боролся за остатки своего человеческого достоинства и надежду на освобождение — если не из подвала, то хотя бы от той тьмы, что поселилась в его сердце.

Мужчина сидел на холодной каменной скамье «своего дома», смотря на двери, которые открывались, впуская слабый свет и холодный воздух.

Вошла Кассандра. Ее внешность была неизменно безупречной: прямая осанка, прекрасное платье в темных тонах, волосы аккуратно убраны. Взгляд ее зеленых глаз не изменился — в нем был тот же ледяной огонь, что и в первый день, когда он увидел ее. Она шла медленно, чтобы каждый стук каблуков о камень отражались эхом, держа в руках свечу, свет которой отбрасывал длинные тени на стены. Как и всегда, ее лицо, за исключением глаз, выражали холодное бесстрастие, будто время заморозило все ее эмоции.

— Ну здравствуй, — начала она, её голос разнесся эхом по каменному подвалу, — в субботу Ориону исполняется восемь лет.

Пленник медленно повернул голову, прислушиваясь к ее словам. Несмотря на то, что он почти перестал отвечать Кассандре, эти новости тронули какие-то скрытые струны его сердца.

— Какой счастливый день, — проговорил он с сарказмом, голос его был хриплым от долгого молчания. — А ты продолжаешь наслаждаться этим садизмом, Кассандра?

Она уселась напротив него, поставив свечу на деревянный столик.

— Садизм? — усмехнулась Кассандра. — Возможно. Но это ничто по сравнению с той болью, которую ты причинил моей семье. Ты лишил меня дочери. Неужели ты думаешь, что я забуду или прощу это?

Он чуть прищурил глаза, вспоминая те события. Он знал, что пересказанное прошлое не исправить.

— Я могу представить себе твои чувства, — протянул он, стараясь сдержать горечь в голосе. — Но почему ты решила, что моя боль станет для тебя облегчением?

Она смотрела на него, её глаза были пустыми и холодными как лед.

— Каждый раз, когда я вижу, как ты страдаешь, я чувствую, что хоть что-то в этом мире восстановлено. Немного справедливости, которой ты лишил нас.

Мужчина вздохнул, но его взор остался твердым.

— И все же… Быть связанными одной ненавистью — это не жизнь.

Кассандра на мгновение замерла, её лицо словно на секунду потеряло свою непроницаемость.

— Возможно, — признала она, — но я не вижу другой цели в своей жизни. Твое страдание — это единственное, что придает мне смысл.

Наступила тишина. Кассандра внимательно следила за своим пленником, в то время как он лишь тяжело вздохнул и опустил взгляд вниз на свои руки.

— Как думаешь, если он навсегда исчезнет из ее жизни, как долго она будет переживать? — спросила Кассандра у своего старого знакомого, тем самым нарушая повисшую тишину.

— Что ты собираешься сделать? — спокойно спросил он, вновь поднимая на нее свой уставший взгляд.

— Хочу посадить его рядом с тобой, как и обещала, — пожимая плечами ответила женщина. — А потом заставить страдать, так, как страдала я.

Потом она взяла из сумки маленький амулет, сделанный из серебра, и положила его на маленький столик, стоящий недалеко от решетки. Мужчина встал и спокойно подошел, стараясь не выдавать своей дрожи в руках, хотя де Вилье заметила еще до того как он встал.

— Этот амулет хочу подарить на день рождение… Но есть проблема… Как же ему объяснить этот символ? Чтобы он рос без тени твоих злодеяний.

Пленник пристально смотрел на амулет, чувствуя, как кипящая волна эмоций захватывает его. Это был символ его семьи, символ его продолжения.

— Оставь их, Кассандра, — прошептал он, пытливо глядя на нее. — Позволь им жить в мире и счастье. Накажи меня, если хочешь, но пощади их, — внезапно сказал мужчина, скорее всего он и сам не планировал проявление такой слабости.

Кассандра внутри себя ухмыльнулась, но её чувства остались под контролем. Она облокотилась на край стола и продолжила:

— Как ты смеешь просить милости после всего, что сделал?

Она подняла свечу и направилась к выходу.

— Спокойной ночи, я приду сюда в другой раз… — сказала она, закрывая дверь и оставляя его в темноте, впитывать каждое её слово. В ту ночь мысли о семье и особенно о внуках стали для него единственной слабой надеждой, которая поддерживала его жизнь.

* * *

Эвелина де Вилье сидела у окна, погружённая в свои раздумья. Слабый свет французского закатного солнца проливался на её нежное лицо, придавая ему золотистый оттенок. Она наблюдала за бескрайними виноградниками, которые расстилались в одной части сада древнего семейного замка, думая о том, что скрывается за этими виноградными лозами, также как и за туманными тайнами её сердца.

Глубоко вздохнув, она притянула колени к груди и обняла их руками, будто пытаясь защититься от невидимого врага. В её памяти ярко всплывали воспоминания о матери, когда-то столь живой и полной энергии. Она никогда не рассказывала про родовой замок во Франции, да и про Кассандру тоже мало что говорила, но каждый ее рассказ о бабушке Эвелины был наполнен только теплотой. Боль утраты в сердце Эвелины немного смягчился, но она понимала, что эта боль не исчезнет никогда. Тот факт, что она узнала кто истинный убийца ее матери, никак не помог в реабилитации утраты, только усугубил дело на несколько месяцев. Теперь воспоминания о матери были неразрывно связаны с ужасным открытием, которое Эвелина сделала несколько месяцев назад — её мать убил Драко Малфой.

Сначала это знание пронизывало её как кинжал, разрывая сердце на кусочки. Но светлые чувства, которые она испытывала к нему, превратились в мощный антивеном. Она простила его. В конце концов, Драко тоже был своего рода жертвой возникших обстоятельств. В тот момент он, как и многие другие, пытался защитить своих близких. В такой суматохе мог ошибиться кто угодно. Но какую пользу принесёт раскрытие этой правды? Де Вилье осознавала, что груз прошлого не должен разрушать их настоящее и будущее. Она вспомнила, как они проводили время вместе с детьми. Его тёплые глаза и мягкая улыбка вызвали у неё лёгкую дрожь и тихую радость. Он был её светом, утешением и будущим.

Они никогда не мечтали о доме, наполненном детским смехом, и о саде, где их дети будут играть в солнечный день. Но жизнь сложилась именно так, как они и не думали.

Девушка глубоко вздохнула, осознавая, сколько хрупкости в их счастье. Страх, что он когда-нибудь узнает ужасную правду, ежедневно грыз её изнутри. Эвелина боялась, что тогда мир рассыплется, как карточный домик. Она размышляла, сможет ли Драко простить себя и продолжить жить, зная, что отнял у неё мать. Секрет, сколько бы тяжёлым он ни был, был всего лишь тёмной тенью на фоне возможного их яркого будущего.

Внезапно она услышала стук в дверь. Эвелина встряхнула головой, пытаясь отогнать мрачные мысли.

— Войдите, — она встала с кресла, на котором сидела и подошла к своему столу, отодвигая стул и садясь на него.

— Дорогая, я хотела бы обсудить детали дня рождения Ориона, — начала она, заходя в кабинет и ненавязчиво поправляя кружевной манжет на своем рукаве.

— Да, конечно, — Эвелина указала на рядом стоящий диван, сама вставая со стула и направляясь к нему.

За Кассандрой проследовал её личный слуга, который передал папку Эвелине и вышел за дверь. Девушка в свою очередь открыла ее и прочитала содержимое. Затем они начала обсуждать гостей, которых оказалось больше чем предполагала младшая де Вилье. Помимо количества девушку смущало и тот факт, что Орион и половины не знает. Когда пункт с гостями был решен, а из него были вычеркнуты чуть ли не все, они приступили к обсуждению меню, в котором тоже было много вопросов.

— Турайя с зелёным соусом и жареный японский угорь, серьезно? Это должен быть детский праздник, — покачала головой Эвелина, вычеркивая это блюдо из меню.

— Да, он острый, — задумалась женщина. — Забыла.

— Оставим канапе с сыром и виноградом, Орион их любит, — пробегая дальше по меню. — Шоколадные фонды тоже оставим.

Спустя несколько минут, когда все вопросы были рассмотрены и внесены необходимые корректировки, Эвелина произнесла:

— Надо бы и Нарциссу пригласить, она все-таки бабушка его.

Кассандра издала легкий смешок, едва сдерживая презрение.

— Нарцисса, значит? Её присутствие, конечно, добавит определённую изысканность этому мероприятию, — она сделала паузу, глядя куда-то вперед. — Но я надеюсь, что это не будет чревато какими-либо излишними осложнениями.

Эвелина вздохнула, зная, что каждое слово её собеседницы выверено до последней запятой, и ни в коем случае не содержало настоящую симпатию.

— Бабушка, я думала у тебя с ней хорошие отношения.

— Ох, дитя мое, — она похлопала ее по ноге. — Все гораздо сложнее, чем ты думаешь.

— Да не уже ли? — вздернула бровь Эвелина «Она не может знать об истинном убийце ее дочери… Или может?» мысль быстрым вихрем пролетела у нее в голове.

— Если мы закончили, то я пойду, у меня еще есть дела, — она встала и направилась к двери.

— Я в любом случае приглашу ее, — спокойно сказала Эва, закрывая папку и подходя к своему столу.

Кассандра ничего не ответила, а просто вышла за дверь, оставляя после себя привкус странных ощущений.

* * *

В зале старинного замка де Вилье витал аромат свежих цветов и аккордов волшебной музыки. Солнечные лучи, проникая сквозь витражные окна, играли на стенах и потолке причудливыми разноцветными тенями, делая замок во Франции еще более волшебным. Весь дом был укрыт красками праздника, ведь сегодня отмечали день рождения Ориона.

Зал, застеленный синими и серебряными драпировками, напоминал о магическом мире, где покоились корни семьи. Огромный камин, украшенный гирляндами из можжевельника и ароматифицированными свечами, создавал ощущение уюта и тепла. В центре зала стоял длинный стол, усыпанный изысканными блюдами и напитками. Среди яств было видно больше всего магических лакомств: пирожные с фейерверками, превращающиеся в маленьких троллей кексы и волшебные напитки, меняющие вкус по желанию выпивающего.

Орион был одет в свой лучший наряд и окружён любящими его людьми. Рядом с ним стояла Эвелина с Цефеем на руках. Она смотрела на Ориона с любовью и радостью, понимая, что ему очень нравится этот праздник, который они организовали в его честь.

Гермиона, сияя в элегантном платье, подарила Ориону старинную книгу заклинаний, о которой он долго мечтал. Алексей, её жених, поддержал её плечо и добавил:

— Эта книга была в нашей семейной библиотеке много столетий. Она раскроет многие тайны магии.

— Как здорово! — воскликнул мальчик. — Мама, смотри, — показывая книгу своей маме, которая в этот момент шепталась с его отцом.

— Ух ты, — тут же одернула руку блондина и повернула голову к своему сыну. — Будь аккуратнее с ней, — улыбаясь, сказала она.

Конечно, это не была старинная книга, которая бы передавалась из поколения в поколение в библиотеке древнего рода. Но для мальчика, который с теплотой относился к своей крёстной, это было не так важно. Она сделала эту книгу специально для него и даже придала ей вид старинной книги. Для него было важно внимание к деталям, которым, безусловно, владела Гермиона.

Астория и Теодор подарили Ориону драконью чешую, символизирующую смелость и силу, и амулет, защищающий от тёмных заклинаний. Их дочка София, проявляя интерес к подаркам, пообещала поделиться своими волшебными игрушками с именинником.

— Вау, — только и смог сказать Орион принимая подарки от своего крестного.

Кассандра внимательно наблюдала за каждым гостем. Она прекрасно понимала значимость таких собраний, но не могла удержаться от резких замечаний в адрес некоторых участников. Особенно её раздражал Драко Малфой, отец Ориона. Его присутствие всегда напоминало ей о неправильно принятых решениях её внучки.

— Драко, — сказала Кассандра с ледяной улыбкой, — я надеюсь, у тебя есть серьезные намерения по поводу воспитания Ориона. Не думаю, что праздники — это единственное, что он должен помнить из детства.

Драко, испытывая некий дискомфорт в присутствии Кассандры, взглянул на свою мать Нарциссу, которая всегда умела успокоить обстановку.

— Кассандра, — спокойно сказал Драко, — мы с Эвелиной делаем всё возможное, чтобы дать Ориону лучшее воспитание. Но, к сожалению, ваше представление о правильном воспитании иногда не совпадает с нашим.

Кассандра вскинула бровь и подошла ближе, чтобы понизить голос:

— То, что ты «называешь» правильным, может обернуться против тебя и твоих сыновей. Не забывай об этом.

— Так, ну что это еще такое? — вмешалась Эвелина, видя выражение не только гостей, но и своего ребенка. — Я бы попросила Вас оставить подобные разговоры не только сейчас, но и впредь больше к ним не возвращаться. Орион мой сын и как воспитывать своего сына я решу сама.

Она мягко улыбнулась, но во взгляде была решимость. Драко сделал шаг назад, продолжая смотреть на женщину, которая вызывала у него противоречивые чувства.

Этот момент напряжённости нарушил треск камина из которого вышла семья Орловской.

— Прошу прощения за опоздания, — сказала Катерина, как только оказалась на пороге гостиной, где состоялось торжество.

— Ух ты! — воскликнула ее дочь Валерия, смотря на кристаллическую люстру в середине комнаты.

— Тетя Кэтрин, — воскликнул Орион и побежал к ней навстречу, чтобы обнять. — Привет, Лер, — также обнимая ее дочь, свою подругу.

— Это тебе, — Валерия протянула подарок, который Орион тут же стал открывать, в этот момент к ним подбежала София.

— Это набор редких зельеварительных ингредиентов и уникальная зельеварительная книга, — сказал Илья, муж Катерины.

После обмена любезностями все гости во главе с именинником подошли к столу, накрытому серебристой скатертью. Как только все расселись, двери распахнулись, и в комнату вошли официанты, которые начали приносить блюда и расставлять их на столе.

Эвелина сидела рядом с сыном и излучала спокойную радость. Ее улыбка согревала всех присутствующих, особенно Ориона. Рядом стояла люлька со вторым сыном, она хотела, чтобы и он присутствовал на празднике, пусть и в своей кроватке.

С правой стороны от нее сидел Драко. Иногда касаясь своей рукой бедра Эвелины, чем вызывал улыбку на ее лице и легкий смущенный румянец на щеках. Они мило ворковали, сидя рядом друг с другом.

Орион, виновник торжества, выглядел немного взволнованным. Он то и дело бросал взгляды на своих родителей, пытаясь понять их настроение. Ему так хотелось, чтобы они были настоящей семьёй и жили все вместе! Поэтому он каждый раз улыбался, видя, как они мило беседуют друг с другом.

Он был ещё слишком юн, чтобы понять, что его родители флиртуют друг с другом. Но это был хороший знак для их будущего — ведь флирт часто становится началом чего-то большего.

Кассандра де Вилье, глава дома, сидела в центре стола вместе со своим внуком. Ее холодные глаза внимательно отслеживали каждое движение, особенно те, что совершал Драко. Хоть она и пыталась отвлечься разговорами, но все же не могла не заметить игровое отношение с его стороны к своей внучки.

Нарцисса Малфой сидела рядом с Кассандрой, обе почтенные дамы вели спокойную и уважительную беседу, временами кивая в знак одобрения. Нарцисса была одной из немногих, кто умел вызвать улыбку на суровом лице Кассандры.

Гермиона сидела рядом с Алексеем. Он был одним из любимцев Кассандры, так как отличался изысканными манерами и прекрасно разбирался в волшебном этикете. Алексей вёл приятную беседу на французском языке, и его речь звучала как музыка для собравшихся.

Астория и Теодор с дочкой Софией сидели неподалеку. Парень обсуждал последние новости из мира магических существ с мужем Катерины, которая в свою очередь мило общалась с Гермионой и Асторией.

Каждый нашел собеседника себе по душе, поэтому время проведенное за столом прошло незаметно для всех. Даже дети, казалось в этой взрослой обстановки нашли для себя занятие за столом. После основного приема пищи, Орион, София и Валерия расположились неподалеку от взрослых и стали играть с новыми игрушками, которые подарили имениннику.

Когда пришло время разрезать праздничный торт, украшенный орнаментом из зверей, вся комната на мгновение затаила дыхание в ожидании магического представления. С каждым разрезом торта из него выскакивали миниатюрные магические огоньки, вызвав восторг у детей и не равнодушную улыбку у взрослых.

Несмотря на мелькавшие моменты конфликта, весь вечер напролёт комната была наполнена смехом и радостью. В конце концов, когда тёмное небо за окном замка зажглось звездами, гости стали потихоньку расходиться.

Первыми покинули праздник Гермиона и Алексей, вслед за ними ушли Теодор с Асторией и Софией. Через час попрощались и лучшие подруги Катерина и Эвелина.

— Цисси, я думаю можно оставить детей и внуков, переместившись в сад, что скажешь?

— Да, конечно, — она мило улыбнулась Ориону, который тут же обнял ее, понимая, что сейчас пойдет спать и возможно не сможет с ней попрощаться.

Кассандра, наблюдая за счастливым лицом Ориона, на мгновение смягчилась, понимая, что независимо от всех своих разногласий с Драко, Орион окружён любовью и заботой.

— Мама, это был лучший день рождения в моей жизни, — шепнул он, прижавшись к ней.

Орион, усталый, но абсолютно счастливый, был уложен матерью в кровать.

— Я рада, что тебе понравилось, малыш, — Эвелина улыбнулась и поцеловала сына в лоб.

— Устала? — спросил Драко, когда они уложили сыновей спать и переместились в ее комнату.

— Да, — упав в кресло, сказала девушка. — Насыщенный день.

Она взмахнула рукой, и стеклянные дверцы шкафа открылись. Из шкафа плавно выплыли бутылка и два бокала направляясь на стол, стоящий неподалеку. Малфой разлил напиток по стакан, один из которых протянул девушке, а сам сел неподалеку от нее на диван.

— Поговорим? — отпив из бокала, спросил он, хотя и понимал, что ответ будет отрицательный.

— Давай не сегодня, — она устало улыбнулась. — Сейчас я хочу просто посидеть вместе.

Она подошла к нему и села на диван, облокотившись на его плечо.