Рёхэй (гет)

«Не нравится он мне», — за время, пока Какаши поглядывал на притихшего рядом с ним безымянного Нара, так и не снявшего свой капюшон и маску, и не назвавшего своего имени, у джонина в голове всё проносились мысли, подобные этой.

Он хмурился, пытаясь за появившееся у него время ожидания проанализировать, что со вчерашнего дня случилось с его учеником, всё, чему он стал свидетелем и в чём сам принимал участие. Но осмысление этих событий у него стопорилось и как бы он не силился правильно уложить их в голове, было то, что всё ещё никак не вязалось вместе.

Нара. Их общая подготовка к ситуации, такой, какая сложилась вчера. Понимание, что им делать, быстрая реакция, толковость, продуманность в действиях. Джонин почти сразу засомневался, что Шикаку Нара, умнейший шиноби Конохи, так хорошо подготовил своих людей просто для прока, не имевши на то конкретной причины.

Взять, к примеру, этого молодого Нара.

Парень, как и другие Нара, участвовавшие в плане Шикаку, скрывал свою личность. И ладно с ней, оно то было понятным, почему парень не называл имени, как было понятным почему он скрывал свою внешность, что и старик, сходу раскусивший все эти уловки и хитрости, по просьбе Шикаку уступил и не стал у молодого Нара допытываться, кем тот на самом деле был... хотя старик мог бы на этом настоять.

Так вот этот Нара вчера вёл себя уверенно, глубже Какаши понимал ситуацию и даже какое-то время руководил им. И к этому когда Шикаку их привёл к ветхому и неприметному дому, молодой Нара сразу же стал держаться рядом с пацаном, будто изначально у него имелась лишь одна задача, защита Рёхэя. А ещё Какаши заметил, что Шикаку перед их уходом из леса без единого сомнения оставил своего пацана на этого парня, сделав это несмотря на столь тревожную обстановку и этим же решением показав стопроцентное доверие к безымянному Нара.

За этим парнем, за его действиями, за тем, как он быстро прибирал за собой тела убитых шиноби, за тем, как он незаметно схватил Какаши своими тенями или даже за тем, как он относился к пацану, прослеживался опыт в подобных делах, выдававший его и подсказывающий Какаши, что вчерашний инцидент для Нара был не первым случаем.

Но то было вчера. Вчера безымянный парень выдавал Какаши информацию, а сегодня он принципиально отмалчивался. А Какаши от себя делал попытки разговорить его, попытки, вполне годные, чтоб наладить между ними хоть какую-то конструктивную беседу, но от шутливости и шумности, вчера подмеченных Какаши и принятых за основные черты характера этого парня, не осталось и следа.

Этот Нара задержался в резиденции неохотно, и если бы сам Хокаге не попридержал его при себе, попросив его побыть вместе с Какаши в коридоре, то он бы уже давно скрылся.

Ещё и старик...

Помимо безымянного парня, Какаши ломал себе голову, пробуя разгадать замысел Хокаге. Гадал, пока не пришёл к выводу, что за спешным и тайно устроенным приходом в дом Нара старик скрывал причину, неизвестную Какаши, но предполагаемо могшую объяснить все его действия.

Какаши признавал, что их старый Хокаге неоспоримо умел обдумывать свои планы на много, невообразимо много шагов вперёд, а ещё он признавал, что старик знал куда больше, чем он говорил Какаши.

Этой догадке послужила странная ссора, произошедшая между Хокаге и пацаном, где второй явно спрашивал с первого ответа, а первый, совершенно не понятно по какой причине и против ожиданий Какаши, поддавался на давление Рёхэя, отвечая ему.

Отсюда и выстраивались следующие догадки, что Хокаге, хорошо разбиравшийся в происходившем, мог манипулировать пацаном, и что Рёхэй, сбежавший от Шикаку после ссоры с Хокаге, мог просто подчиниться старику. В этом вопросе и большого ума не надо было, чтоб предположить, что пацан не сбежал, а выполнял какой-то хитрый приказ Хокаге.

В рассуждении имелась своя логика и у Какаши даже получилось вполне сносно объяснить послушность пацана.

«Старик всё рассчитал и на Рёхэя он надавил именно Шикаку. В ином случае пацан бы не сбежал, тем более так, без какого-либо предупреждения».

Первой реакцией после случившегося, можно было признаться, у Какаши была тревога. Тогда он испытал её подобно Шикаку Нара, всплеском и по большему счёту бесконтрольно для себя, да вот их двоих быстро остудила сильная раздражённость старика и им сказанные слова.

Какаши сообразил, что Рёхэй, всегда проявлявший послушность к Шикаку, вредить своему опекуну или усложнять ему и без того невыгодные условия по своей воле не стал бы, и на этом фоне приходила догадка, что Хокаге, узнав о выжившем сыне Минато Намикадзе, задумал провернуть нечто опасное, потому то он сразу и оградил пацана, хитростью отослав его подальше от происходивших событий.

А ещё имелись слова старика, зло брошенные Шикаку. В них был вложен неизвестный Какаши смысл, но Шикаку понял старого Хокаге и в дальнейшем стал послушен ему, не противоречил и ни разу после того не спрашивал о своём пацане.

Размышляя таким образом, джонин внезапно для себя уставился на проходящего мимо него парня в плаще и маске, один в один, какие были и на первом Нара. Этот парень, имея самую легчайшую поступь, какую Какаши только в ком-либо за свою полную на разные события жизнь наблюдал, шёл абсолютно бесшумно, и не насторожил Какаши ни одним созданным звуком, до зрительного контакта с ним не дав опытному джонину определить своего присутствия в коридоре.

Какаши расширил глаз. Поразительная сноровка пришедшего к ним парня, бывшая настолько редкой, что далеко не многие шиноби Конохи могли бы похвастаться тем, что они вот так запросто когда-нибудь подбирались к Какаши незамеченными, заворожила джонина до десятисекундной немоты в помыслах. И ведя взглядом за беззвучно проплывающим перед ним парнем, настолько его походка показалась ему невесомой и плавной, Какаши невольно обернулся, замечая, что этот новый парень встал за первым Нара и что-то шепнул тому, получая в ответ резко скошенный и ощутимо напряжённый взгляд, почти такой же, каким посматривал на него теперь и Какаши.

«Они знают друг друга... — подметил себе джонин, изначально просмотревший пришедшего сюда парня, по всей видимости, бывшего всё же одним из Нара, а теперь не сводивший с этого парня своего взгляда. И если создавалось впечатление того, что у Шикаку Нара что-то пошло не так, и что это был его человек, в связи с какими-то изменениями и пришедший сюда, Какаши, хмуря бровь и думая о другом, игнорировал эти мысли. — Не нравится мне это...»

Одно понимание, что он не заметил этого новичка, полностью упуская его, сильно настораживало Какаши и заставляло его испытывать не удивление, хотя Какаши было из-за чего дивиться, а самое настоящее беспокойство, тревожное и крепко уцепившееся в него напряжением, то чувство, что он мог испытывать к своему противнику или врагу перед неожиданным сражением с ним, но никак не к своему союзнику.

Новичок держался уверенно. Ни словом, ни лишним движением он не выдавал своих сокрытых намерений, показывая выдержку иного уровня, хорошо заметную на фоне первого Нара и даже на фоне самого Какаши. К этому к Какаши он не проявлял интереса, с момента своего появления в коридоре относясь к его присутствию, будто джонина и вовсе здесь не было, да и собственному товарищу тот более внимания не уделял. Бросил ему тихие приветственные слова, услышал в ответ раздражённый цык, запоздавший на полминуты обдумывания, и с первым Нара дальше не взаимодействовал, продолжая спокойно стоять рядом.

Этим поведением новый Нара стал ещё сильнее настораживать Какаши.

Чуть позже перед ними открылась дверь и в коридоре показался Шикаку Нара, молчком вышедший к ним от стариков, окинувший их взглядом, задержанным на подошедшем парне, и спешно закрывший за собой дверь. Шикаку ещё ничего не произнёс, а неизвестный новичок сам потянулся к своей маске, снимая её перед главой клана Нара и медленно кивая ему.

Какаши увидел, как глаза у Шикаку в удивление дрогнули, успел перевести на второго Нара свой взгляд, захватывая его точёный профиль лица, свежую ссадину на скуле и отсутствие налобной повязки. Парень, как по меркам Какаши, хоть тот и был одного роста с первым Нара, был ещё юнцом, кивнул Шикаку и закрыл своё лицо маской.

«Кто он такой?» — Какаши задался этим вопросом, видя любопытную реакцию недоумения, отобразившуюся на лице Шикаку.

-Кёкуя... Ты идёшь со мной... — произнёс Шикаку с недолгой заминкой, перевёл свой взгляд с показавшего ему лицо новичка на Какаши. — И ты, Какаши. Тебя старейшины тоже хотят видеть, — добавил он, а своему подчинённому, тому, первому безымянному Нара, легонько кивнул головой, указывая в сторону лестницы, и развернувшись к двери, пошёл назад.

Следуя за пришедшим парнем и замечая, насколько тот был ниже него, что он едва мог бы достать ему до плеча, Какаши попал в небольшую комнату без единого окна, освещённую несколькими встроенными в потолок лампами. Посередине комнаты стоял низкий прямоугольный стол, по его краям располагались коричневые кресла, на которых и сидели ожидавшие их старейшины и сидел старик Хокаге.

Какаши закрыл за собой дверь и встал у стены, в то место, откуда ему было удобнее всего наблюдать как за старейшинами, так и за парочкой Нара. Парень по имени Кёкуя держался рядом с Шикаку, уже вставшего у стола с правой стороны от Данзо Шимура. Этот весьма весомый в Конохи старик сидел к Нара спиной, но ради двух Нара обернулся, со стуком переставляя свою трость.

Двое других старейшин сидели напротив друг друга, а Хокаге сидел напротив Данзо Шимура. Все смотрели на юнца, пришедшего с Шикаку, но даже под цепкими взглядами старейшин и Хокаге, сердито скрестившего свои руки на груди и недобро оглядывавшего парня, тот оставался завидно спокойным и ничего не произносил.

-Так как... откроешь нам своего героя? — спросил Хокаге, не отрывая взгляда от новичка в маске.

Кёкуя на сказанные слова не дрогнул, на Шикаку не оглянулся, просто продолжал спокойно стоять рядом с главой клана Нара, пока сам Шикаку не попросил его показать своё лицо.

-Кёкуя... Сними маску.

Парень тут же потянулся рукой к маске, без вопросов снимая её, а второй рукой, забинтованной под самые пальцы, он скинул с головы глубокий капюшон, открывая хвостик собранных, в тон его имени чёрных волос. В образовавшейся тишине окинул старейшин взглядом и остановился на Хокаге, молчком кивнув ему.

-Надо же... — протянул Хокаге после долгой паузы, за которую поддался телом вперёд, показывая свой интерес.

Хмурость старика, с которой он встречал Шикаку и его человека, за эту паузу исчезла с его лица, а в глазах старика появился оживлённый блеск.

-Прямо вылитый Аки-сан... — а эти слова произнесла госпожа Кохару Утатане, выдав их с придыханием и приоткрыв глаза.

Какаши ворошил свою память на любое совпадение с прозвучавшим именем. Понял, что он не знал здесь упомянутого и вновь нахмурил бровь.

Он продолжил изучать Кёкуя взглядом. Контор его прямого носа, бледные, тонкие губы, аккуратный подбородок, и... глубоко внутри себя джонин ощущал зарождающееся чувство тревоги, чувство, что он упускал из вида что-то очень важное.

На что джонин, признаваясь тем себе, подвёл мысленный итог:

«Меня этот пацан раздражает».