Гарри Поттер и Охота за Хоркруксами (гет)

Попасть в визжащую хижину оказалось не так-то просто: дом был прекрасно укреплён ещё со времён мародёров, а может и раньше. Гарри понятия не имел, как использовалось это сооружение до того, как здесь пережидал полнолуние оборотень. И не хотел знать. Сейчас его больше всего волновали друзья: Как они справились? Что сейчас с Джинни? Что с Гермионой? Это было для Гарри куда важнее не только истории этой хижины, но и всего, что могла сообщить Мариэтта, даже если бы сразу пожелаладелиться информацией. Хотелось немедленно отправиться в Хогвартс, убедиться, что всё в порядке, как он очень надеялся.

Вместо этого, Гарри исчезновил доски, которыми было заколочено одно из окон второго этажа. Преграда в том месте показалась ему наиболее слабой. Возможно, так оно и было, но поскольку образовавшийся лаз прикрывало что-то помимо старых досок, Гарри пришлось использовать несильные взрывные чары. Будучи на территории Хогсмида, он, неопасаясь, во всю пользовался палочкой. Очень скоро он уже вскарабкался в дом, и левитировав следом за собой Мариэтту, аккуратненько разложил её на полу. Пока, под действием сногсшибателя, она не приходит в сознание, ей всё равно. Мысли же Гарри блуждали тем временем совсем не здесь:

"Я всё равно ничем не могу помочь Рону. Мадам Помфри прекрасно справится. Всегда справлялась. Сперва надо разобраться с этой Эджкомб".

Гарри не особо верил, что она сможет поведать что-то по-настоящему важное.Если проводимая Упивающимися смертью акция была задумана как нечто большее, чем очередная плановая попытка поквитаться с "нечистокровными", рядовым бойцам, не успевшим получить даже метку, об этом вряд ли известно. Отом, как эти убийцы зазывают в свои ряды молоденьких ведьм и юных колдунов, наверняка прекрасно известно в Ордене. Об этом легче Макгонагал спросить. Разве что узнать, как пошла жизнь у человека, прошедшего через эту мясорубку, созданную на его пятом курсе различными обстоятельствами. Уж там потрудились все: и Гермиона, и Амбридж, и Кингсли, и ученики Хогвартса, не исключая его самого. Гарри, которого в своё время почти вся школа считала то обманщиком, то психом, мог себе представить, какого это, когда тебя почти все заслуженно считают предателем. О самом предательстве, как подозревал Гарри, Мариэтте пришлось в срочном порядке выпытывать у Чу. Ей ведь на том допросе, в кабинете директора, стёрли память, что б не сболтнула лишнего.

С точки зрения хода войны, то, что с ней случилось, было не столь важно, поскольку не должно оказывать влияние на её исход. Но Гарри об этом даже не задумывался. Он просто чувствовал, что должен разобраться и в этой тёмной истории. В прошлом году Мариэтты в школе он не видел.Тогда он об этом не вспоминал, проблем и без того было не впроворот. А сейчас, глядя на неё, понимал, как много они с друзьями каждый раз упускают из виду.

Начать хотя б с защиты, наложенной Гермионой на список участников "АрмииДумбльдора". От разоблачения чары Гермионы их не спасли. В принципе, никакие чары не спасли бы. Старший брат Рона, Билл, как-то упоминал, что идеальной защиты не бывает. Бывают плохие съёмщики заклятий. Амбридж же смогла бы найти одного из лучших. Но Гарри вынужден был про себя признать: с пометкой предателя Гермиона немного переборщила. На некогда симпатичном лице Мариэтты до сих пор виднелись уродливые прыщи. Их до сих пор никто так и не свёл. Толстый слой косметики, покрывавший её лицо, мало чем помогал. Надпись по-прежнему превосходно читалась. Поскольку такая отметина, вне всяких сомнений, весьма сомнительное украшение для молодой девушки, Гарри сделалвывод: снять эту порчу оказалось нереально. Не снимаемых порч конечно не существует, но Гермиона как всегда выполняла всё по высшему разряду, и, по-видимому, выбрала чары с ну очень сложным контрзаклятьем.

Оправдывая своё "Выше ожидаемого" по трансфигурации, Гарри наколдовал водной из комнат небольшой камин, и разжёг в нём магический огонь. Совсем не такой, как настоящий, но всё же греющий, и дающий свет.

Обстановка должна была сразу производить впечатление. Гарри, не знал правда, какого именно впечатления он должен добиться, что бы вытянуть с Эджкомб хоть что-нибудь интересное. Устраивать допросы его никто не обучал. Но зато он точно знал, что темнота, в которой не видно даже собственных рук– не подойдёт. Хотя бы по тому, что ему самому было б неудобно вести разговор с Мариэттой в такой обстановке. Поэтому, он продолжалпереоборудовать выбранную комнату.

Вскоре в комнате появился небольшой стол, с двумя жёсткими стульями. Ничего не поделаешь, создание мягкой мебели не только не входило в курс школьной образовательной программы, такое даже в академии трансфигурации не изучалось! Чего уж говорить о Гарри. Чтобы продолжить углубленное изучение трансфигурации, которая, как выяснилось, весьма эффективна в бою, ему время от времени приходилось тревожить бывшего декана. Толстенные тома, посвящённые этой нелёгкой науке, были далеко не такими понятными, как те же книжки, посвящённые боевой магии. По крайней мере, для Гарри. Список вопросов накапливался у него после каждого сколько-нибудь серьёзного самостоятельного занятия.

Стены с горем пополам удалось привести в приличное состояние. Работа у него получилась слегка грубоватой – совсем не так, как в личных покоях, но большой проблемы Гарри в этом не видел. Он ведь не обязанвсё настолько чётко помнить. В свете камина погрешности были не видны, а это означало, что пришло время будить Мариэтту.

– Фините Инкантатем! Энервейт! – Негромко произнёс Гарри, снимая с Мариэтты чары. Предшествовавшая этой несложной операции, транспортировка Эджкомб, на предназначенный для неё стул, никаких хлопот не доставила. Но, несмотря на это, Гарри выглядел запыхавшимся: что бы он не делал этой ночью, всё усиливающееся чувство тревоги за друзей никак не позволяло ему работать спокойно.

В себя Мариэтта пришла довольно-таки быстро. Стоило Поттеру снять чары, как она вскочила на ноги, и попыталась осмотреться. В полумраке это удалось не сразу, но разглядев перед собой только Гарри, и не найдя собственной палочки, она с негромким вздохом уселась обратно на своё место. Гарри всё это время молча следил за её действиями.

– Зачем ты затащил меня сюда, Поттер, – спросила она спустя минуту, поняв, что сам Гарри ничего ей говорить не собирается.

– Хотел задать пару вопросов.

– Так спрашивай скорее, – вскрикнула раздражённая Мариэтта.

– Для начала объясни, что Упивающиеся смертью делали в гостях уГрейнджеров? – спросил Гарри, пытаясь сохранять спокойствие.

– Для начала, верни мне палочку, и потрудись сообщить, в какой дыре мы сидим.

Требование являлось вполне закономерным. Гарри даже стало неприятно оттого, что он не учёл такую простую вещь. – "Вишь ты, палочку ей надо!" Тем ни менее, быстро прикинув все за и против, он выложил аккуратную лакированную палочку на стол.

– Что ж, держи, – ответил он, – она тебе ещё понадобится.

Марриэта, явно не ожидавшая, что её требование так сразу выполнят, медленно вытянула руку к своей палочке, внимательно глядя то на Поттера, то на его стол. Как будто силясь понять, в чём подвох.

– Только не надо использовать её здесь, – всё же решил подстраховатьсяГарри. – Защита дома кхм... несколько оригинально реагирует на большинство произносимых здесь заклинаний.

Мариэтта быстро схватила палочку и спрятала её в мантию.

– А эта "дыра" – моё убежище, – продолжил отвечать Гарри. – И мне здесь нравится! – Твёрдо закончил он. Обустройство комнаты отняло у негопочитай пол часа времени, и почти все оставшиеся силы.

В комнате снова восстановилась тишина. Так и не дождавшись от Марриэтты ничего, кроме полного ненависти взгляда, Гарри повторилсвой вопрос:

– Что вы там делали?!

– Ты вправду надеешься услышать ответ? – Издевательски спросила Мариэтта.

– Для того ты и здесь, – просто отозвался Гарри. Мариэтта на это лишь хмыкнула.

– Мне интересно узнать, – не сдавался Гарри, – ты вообще знаешь, что вы там делали? Или это большой секрет Упивающихся?

Эджкомб отреагировать на вопрос не удосужилась.

– Боишься? – Спустя ещё несколько секунд, спросил Гарри.

Как и предыдущий, этот вопрос был в наглую проигнорирован. Выбранная тактика расспроса оказалась абсолютно бесполезной.

– Молчишь? – Ещё раз спросил Гарри. – Замечательно! В таком случае, я отвечу на все свои вопросы сам. Начну со своих бредовых предположений.

Гарри устроился на своём стуле поудобнее, и начал свою речь:

– Итак. Этой ночью вы участвовали в рейде против магглов. Кроме того, что это обычная акция устрашения, ничего не сообщалось. Тем более, среди Упивающихся смертью ты состоишь недавно.

Мариэтте ничего не оставалось, как восседать с надменным видом, и выслушать Поттеровскую болтовню. Гарри, меж тем, продолжил:

– В их дружную компанию ты попала после того, как разочаровалась в нашемМинистерстве магии, которое так поддерживала раньше. Эти Бюрократы не могли сладить даже с последствиями банальной мести. Проклятие можно было снять, полностью уничтожив свиток пергамента, вместе с его защитой, которая до сих пор действует. Результат, как говорится, на лицо.

– "Во загнул! Рита Скитер лопнула б от зависти", – отметил про себя Гарри, невозмутимо продолжая свой рассказ:

– Но этого никто не сделал. Высшим чиновником показалось, что хранить компромат на уважаемого директора, всё время сующего нос не в свои дела, куда важнее, чем избавление какой-то девчонки от прыщей. "Извини, Думбльдор". Было предпринято несколько попыток снять порчу другими способами, но всеони терпели неудачу.

Ориентируясь на слегка перекошенное от таких откровений лицо Мариэтты,Гарри решил, что если и ушёл где-то от истинны, то совсем недалеко. Меж тем, его рассказ подходил к логическому завершению:

– Тем временем, несмотря на все усилия Корнелиуса Фаджа удержать главное кресло Британского министерства под собой, власть сменилась. Его сменили на бывалого аврора, тут же грамотно подошедшего к делу. Но и новое правительство, надо ж такому случиться, не пожелало расставаться с компроматом на самого великого мага современности. Попытки самостоятельно снять эту порчу, которую прекрасно видно, даже когда на лице сантиметровый слойштукатурки, так ни к чему и не привели. Ты уже начала всерьёз задумываться, что можно прожить и так, не обращая на это досадное недоразумение внимания. В конце концов, сейчас идёт война, вокруг пытают и убивают, подчиняют да арестовывают. Есть дела и поважнее.

"Интересно, я не слишком увлёкся?"

Но тут объявились Упивающиеся смертью, со своей нехваткой кадров. Кто-тоиз них живо объяснил, что они остро нуждаются в таких молодых специалистах как ты. Что такая проблема, как глупые надписи на лице, вообще не задачадля особо приближённых магов, не говоря уж о самом Вольдеморте. И уж они-то смогут справиться без всяких там свитков, если ты сможешь достойно им послужить.

На этом Гарри пришлось прерваться, поскольку Мариэтта вдруг закашлялась, как будто чем-то поперхнулась.

– Сам до этого дошёл? – Наконец спросила она. Слушать молча дальше, она уже не могла. Разговор был относительно налажен.

– Тёмный лорд куда сильнее, победа в этой войне за ним! Понимаешь ты это, или нет? Я не хочу, что бы с матерью что-то случилось. – Уверенно заявила Мариэтта. – А какие-то там прыщи – тоже мне, нашёл вселенскую проблему. Лису яи так нравлюсь… – На этом она резко оборвалась.

Искусственный огонь, в таком же искусственном камине начал постепенно гаснуть, поскольку сила выполненного второпях заклинания начала ослабевать. Разговор, спонтанно переключаясь то на одно, то на другое, отнял ужекучу времени, а его конец всё не предвиделся.

– Волдеморт силён, – заметил Гарри, – но не всемогущ.

Мариэтта при упоминании этого имени только скривилась:

– Победа за ним.

– Как ты можешь быть так уверена? – Возразил Гарри. – Да он даже при таком беспорядке носа не высовывает. Не находишь, посылать свою прислугу расправляться с совершенномирными магглами, несколько скромно для человека... существа с его замашками.

– Несколько скромно?! Да это просто вынужденное бездействие! Стоит ему только захотеть, и министерство магии падёт. Сотне авроров не сладить и с половиной его мощи. Давно надоевшие всем акции устрашения не вечны, ты хоть это понимаешь?

– Возможно, – лаконично отозвался Гарри. Вскипеть ещё один раз, наверное, уже десятый, завесь разговор, он не мог. На это просто не оставалось сил. – Я имею в виду масштабные события, вроде успешного уничтожения министерства. Важно другое: ты действительно хочешь, чтобы он победил?

– Я всего лишь хочу, что бы нас оставили в покое.

– Что и заставило тебя вступить в ряды нарушителей покоя, – закончил повествование её идеи Гарри. – Знаешь, быть врагом министерства магии сейчас ничуть не лучше. Сажают всех, кто плохо дизаппарирует.

– Ты не станешь сдавать меня аврорам, –уверенно заявила Мариэтта. Гарри хотел уточнить, откуда в очередной разстолько уверенности, но Рэйвенкловка, уловив уже почти сформировавшийся вопрос, ответила сама:

– Да ты их не уважаешь. И, сколько я тебя знала, не уважал. Не говоря уж о возвращённой палочке, и том факте, что ты скрываешься.

– Не сдам, – зачем-то подтвердил Гарри. – Только не уважаю я саму систему. А они там тоже не простаки, сами вас сцапать могут. Раз нам попались, значит, они вас и подавно переловят. Я ещё не упоминал, что стало с твоим отрядом? – Поинтересовался Гарри, и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Они не только провалилисвоё задание, но и все остались связанными на месте преступления, дожидаться авроров. Никто даже поле боя покинуть не смог! Кроме тебя, разумеется. Что же касается вашего обещанного спокойствия: Волдеморт не прощает ошибок, – повторил общеизвестную вещь Поттер, – он лично об этом говорил. От себя могу подтвердить, что так и есть. Ничего не изменилось.

Огонь в искусственном камине стал больше похож на крохотный светящийся шарик, но всё ещё давал свет и излучал тепло.

– Думаешь, с шрамом легче? Да его история вошла во все учебники современной истории! Стоит куда-нибудь зайти, как все тут же принимаются пялиться тебе на лоб.

– Хочешь сказать, что обменял бы его на моё проклятие?

– Ни за что, – ответил Гарри, – а проклятие надо мной и так висит. Мне отлично известно, в чём оно заключается, но никто понятия неимеет, как его снять.

К разгадке заклинания, действующего на должность, ныне занимаемую Гарри, никто из троих друзей так и не приблизился.

– Зато я знаю, как моё снимается, без уничтожения всяких там запрятанных пергаментов, что, теперь мне проще жить?

– Так чего ж не снимешь, – почти безразлично поинтересовался Гарри, – расхаживание с порчей неожиданно вошло в моду?

– Твоя подружка ведь забыла похвастаться, что за заклятие она использовала, не так ли? – Язвительно поинтересовалась Мариэтта. – Наверняка надеялась, что ты сам дойдёшь до её гениальности. В таком случае, восполню пробелв твоих знаниях. Это была клятва верности, с хорошо настроенными последствиями. И снять её последствия могут лишь маги, превосходящие по магической силе тех, кто накладывал. То есть, что бы это всё убрать,нужно быть сильнее всего АД, вместе взятого.

Видя непонимание во взгляде Гарри, Мариэтта пояснила:

– Поставив роспись на том проклятом листе, а затем, выбрав тебя лидером, мы все закрепили эту клятву, и не имели права её нарушать.

– То есть, теперь даже мы сами ничего не сможем сделать?– Изумился Гарри, раньше он об этом как-то не задумывался.

– О! Вы-то как раз можете! Вы так можете… Оно само спадёт, если я получу прощение. От всех. В смысле, от каждого из АД. Порядок – произвольный, – усмехнулась она.

– В таком случае, – официальным тоном известил её Гарри, – я тебя прощаю.

– Переманиваешь меня на свою сторону?

Тут Гарри не смог удержаться от скептического хмыканья. – Ещё чего, – буркнул он, – только не тебя.

На мгновение Поттеру показалось, что Мариэтта обиделась на него за это высказывание, напоминавшее о том, как довольно долгое время относилось к ней большинство знакомых – бывших и нынешних студентов Хогвартса. Но Гарри быстро убедил себя, что ему это только показалось. "Нельзя же, в самом деле, на врага обидеться. Я вот,к примеру, на Вольдеморта не обижаюсь".

– Не хочу быть к этому причастным, – Пояснил свою позицию Гарри. – Ненависть – ужасное чувство,а мне и без тебя есть, кого ненавидеть.

– В таком случае, тебе придётся произнести другую клятву – клятву соответствий!

– Что за клятва? – Поинтересовался Гарри. Но, видя косой взгляд Мариэтты, тут же добавил: – я ещё школу не закончил.

– А в школе такому не научат.