Там, где поют драконы (гет)

— Хорошо, с этим разобрались, — протянула я, когда мы с Эйджиро наконец-то успокоились и сейчас были в своих полудраконьих формах. Киришима с интересом наблюдал за кончиком моего хвоста с явным желанием потрогать оный, но явно не решался.

Кусты позади нас зашуршали и на полянку вышел Бакугоу в форме человека вместе со своим братом-волком.

— А можно было так не бить, а? — рыкнул он на меня, но затем прикусил язык, когда я наградила его довольно свирепым взглядом.

— Еще раз приблизишься к моей ученице — хвост оторву, — бросила я волколаку.

— Я бы, на твоем месте, ее послушал, — хмыкнул Эйджиро.

— Я что, виноват, что она вкусно пахнет?! — проорал блондин, — Я пошел в лагерь. Сами тут разбирайтесь!

Последнее явно адресовалось Киришиме. Мы с Очако лишь удивленно и недоумевающе переглянулись, хотя ученица явно чуть покраснела. Интересно…

Я думала, что ей нравится Мидория… Хотя, какое мне дело, пока она сама не пришла и не попросила разрешения на брак.

— И что будет дальше? — уточняет Киришима, откидываясь на большом валуне, что служил ему местом для сидения.

— Ты дашь клятву, что никому не скажешь о моем секрете, пока я сама не разрешу. И проследишь, чтобы Бакугоу тоже не трепался, — отвечаю я, потянувшись и слегка ударив хвостом о землю. Киришима продолжал смотреть то на мой хвост, то на мои рога, то на мои плечи. А возможно, и на грудь, прикрытую чешуей.

— А дальше?

— Ты мой человек, — лишь отвечаю и подхожу к юноше.

Парень смотрел мне в глаза с интересом и каким-то детским восторгом.

— Ты, как будто, не удивлен, — заключила я, вставая к парню даже слишком близко.

Внутри меня что-то шептало, подсказывало — как правильно брать такие клятвы, как правильно заставлять других подчиняться.

Пугающее ощущение.

— Отец говорил, что я встречу кого-то кроме своего брата. Вот — встретил. Удивительно, принцесса-дракон, — улыбается Красный, тоже вильнув хвостом.

— Это ничего не меняет, — отрезаю я и заношу руки к его горлу, заставляя когти отрасти сильнее.

— Это меняется всё, — мотает головой Киришима.

Слегка раздражает. Раздражает, что он явно знает больше меня.

— Я не твоя пара или что ты там себе надумал, — когти слегка впиваются в его шею, а магия следует за моими когтями, обвиваясь вокруг шеи с алой чешуей.

— Это значит, что у меня все равно есть шанс. А вообще, я был бы рад и просто подружиться. Драконы и их потомки должны держаться вместе.

— Я выхожу замуж за принца…

— Ты переживешь его. Скорее всего — даже меня, — магия, словно веревка, сжимается на мужской шее. Убираю руки, и вместо нитей магии на коже показывается темно-бордовый след по типу ошейника или метки-колье.

Киришима подергивает плечами и задумывается, словно прислушивается к себе.

— Интересное ощущение, — изрекает он в итоге, потирая метку.

— Моё единственное правило — не вреди остальным моим людям. Ни во дворце, ни на улицах. Север — моя вотчина и за любого здесь я вступлюсь лично, — с некоторым раздражением тыкаю я пальцем в грудь парня.

— Понял, мэм, — с улыбкой кивает Киришима и вновь виляет хвостом. Кажется, в этом он ближе к собаке, чем к дракону.

— Нам пора возвращаться, принцесса, — нерешительно подает голос Очако. Но она скорее даже восторженно-любопытна.

— Возвращаемся, — киваю я, вновь разделяя себя-дракона и себя-принцессу.

Скорее бы домой.

* * *

— Чертовы бабы. Чертов Кири. Чертовы запахи! — бесился Бакугоу, идя сквозь бурелом и сугробы.

Помешался на своей бабёнке, видали его! Изнылся весь, пока его игнорировали, а сейчас, наверняка, не сможет заткнуться, вереща от восторга.

Брат-волк серой тенью оказался рядом и сделал пару кругов вокруг брата-человека.

— Тебе чего?

Издали раздался вой второго брата. Вой встревоженный и недовольный.

«Вы там скоро? Здесь воняет!» — пропело вдали.

«Скоро, брат. Всё спокойно?» — Бакугоу с братом-волком провыли в ответ.

«Здесь воняет магией. Приходили пустые драконы. Отбили. Голодно!» — прозвучала песня.

«Пустые драконы? Как на охоте с людьми?» — уточнил блондин.

«Эти — сильнее. Пришли, но их отбили. Люди боятся. Люди хотят искать свою главную самку»

«Мы идем» — коротко ответил Бакугоу и затих.

Как-то дурно всё это пахло.

* * *

— Отбились, — подытожил старший сын семьи Иида, тыкая клинком в конструкта без движения.

Шото, что сражался с ним рядом, так же посмотрел на останки противников.

— Что это за твари такие? — подъехал к ним Шинсо на своём черном коне.

— Они нападают уже второй раз. Марионетки, — отвечает принц без особого энтузиазма.

Он задумчив не только из-за нападения, но и из-за человека на коне.

— Шинсо — правая рука и телохранитель принцессы, — зачитал Монома отчет их разведки — им было поручено разузнать всё о человеке, с которым вела переписку принцесса.

Шото не хотел следить за ее почтой, но даже отец предупредил о возможном конкуренте.

— Стоит ли его опасаться? — уточнил принц у пажа. И тот красноречиво кивнул.

— Для Шинсо нет никого важнее и первостепеннее принцессы. Его воспитывали, как ее тень. Ходили слухи, что до вашей помолвки он был претендентом на место консорта у ее трона, — закончил Монома.

Сейчас этот человек стоит перед принцем и, казалось, был сделан изо льда или стали.

Собранный, холодный и отчужденный.

«Человек принцессы. Человек Серебра Севера.» — пронеслось в голове принца, и он невольно стиснул зубы.

— Я еду за принцессой. Охота затянулась, — изрекает Шинсо, дернув поводья.

— Я еду с тобой, — бросил принц и направился к своей лошади.

— Будьте с охраной, Ваше Благородие, — бросил человек в доспехе и пришпорил лошадь, бросившуюся в галоп.

— Черт, — прыснул Шото. Бесполезно было устраивать какие-то гонки. Он нужен здесь, чтобы управлять своими людьми.

Люди короля Тошинори были слаженным механизмом, единым целым. Они отбили атаку, не подпуская кого-либо к шатру короля и сейчас помогали людям принца убирать остатки врагов — корпуса, лапы и прочий покрошенный металл. Людям юга нужно будет поучиться такой слаженности.

Из шатра вышел придворный лекарь короля — Эктоплазм и сразу пошел к главе Корпуса Шпионов Айзаве мимо принца, словно того и не существовало на пути.

Лекарь что-то сообщил шпиону, и тот кивнул. Затем порылся у себя в нагруднике и достал подобие свистка для охотничьих собак.

Айзава обернулся к лесу, где скрылся его сын на лошади и засвистел мелодичным протяжным звуком, которого Шото никогда в своей жизни не слышал. Но внутри у него словно что-то начало обрываться.

* * *

Это был свист. Короткая емкая песня.

Киришима поднял голову в непонимании. Затем глянул на принцессу, которая несла волшебницу на своей спине и оцепенела, вцепившись когтями в мерзлую землю.

Такая тональность, такой звук — тревожная, скорбная песня.

Серебряная драконница повела мордой, словно пыталась прийти в себя, а затем сорвалась в бег, помогая крыльями.

— Что-то случилось? — удивленно спросил Киришима, стараясь поспевать за серебристо тенью.

— Папа… Надо быстрее… — лишь ответила она растерянно. Словно маленький брошенный ребенок, ищущий кого-то в толпе.

Киришима напрягся, чувствуя холодок у самого спинного гребня.

Память внутри юноши-дракона подсказывала — такую песню поют драконы, что просят помощи перед смертью.

* * *

Никто в лагере не остановил серебристого дракона, что вбежал в самое сердце поляны в сопровождении двух конных людей и одного дикаря на волке.

Никто не остановил принцессу, что слетела со спины ящера и устремилась к шатру отца.

Женская фигура в легком доспехе остановилась у самого входа, не решаясь войти. Шпион и Лекарь были там.

Айзава лишь кивнул на немой вопрос янтарных глаз. Лекарь что-то прошептал ей в самое ухо, она отпрянула и устремилась в шатер под молчаливые взгляды. Люди короля и принца замерли в ожидании. Король Тошинори умирал.

* * *

— Дорогая… Кха, — прошептал устало отец. Я влетела в шатер, бросаясь к нему. К его тонким рукам и хрупкой храбрящейся улыбке. К голубым затуманенным глазам и крови в уголке рта. На груди поверх одеяла была расстелена ткань, пропитанная густой кровью, что он выкашливал.

— Папа, прости. Я чуть не опоздала, — шепчу я дрожащим голосом.

Когда я услышала зов Айзавы, всё у меня внутри содрогнулось. Все затрепетало и заметалось. Землю вышебли из-под моих ног, а легкие лишили воздуха.

— Но… Ты успела… Моя розочка… — хрипел папа. Каждый вздох отдавался свистом и хрипами, а затем — и сильным кашлем, от которого тонкая фигура короля почти сгибалась пополам.

В шатре было светло от всех ламп и факелов. И белая кожа папы казалось почти прозрачной, как тонкая бумага.

— Мы можем что-то… — оглянулась я на Эктоплазма, вцепившись в папину руку. Обнимая его ладонь своими, пытаясь безуспешно её согреть.

Но Эктоплазм лишь замотал головой.

— Не надо… Микадо… Я уже достаточно пожил. Даже… Слишком много, — папа содрогнулся от еще одного приступа кашля — еще длиннее, чем прошлый. Количество вышедшей крови тоже будто возросло.

— А вот и нет… Нет… — шептала я, чувствуя, как глаза наливаются слезами, как голос еще больше дрожит и вот-вот надломится.

— Моя… Дорогая Микадо… Живи счастливо, — он вновь закашлялся, — Это… Самое главное. То… Чего мы хотели с твоей мамой…

— Папа… Хватит… Не разговаривай. Побереги силы. Мы совсем скоро приедем… — я уткнулась лбом в его ладонь и мотала головой, не желая слушать.

— Я рад… Что Нана тогда настояла... Я горжусь… Тобой… — папа кашляет наиболее сильно, содрогаясь. Эктоплазм уже здесь, дает ему какое-то снадобье, но безуспешно.

Я чувствую, как душа покидает его уставшее, исстрадавшееся тело. Как магия подхватывает ее и искрами исчезает где-то в вышине. Моя сущность дракона там, за шатром, истошно воет, содрогая воздух своим ревом — своей тоской и печалью.

Короля Севера, героя войны против Черного Короля не стало за два дня до возвращения на север.

Мой папа умер. И я осталась одна.

Примечания:

Добро пожаловать в группу вк за новостями и анонсами — https://vk.com/club152285925

Планируемый календарь выхода глав — 1 раз в 2 недели

p.s.: оставляйте комментарии, пожалуйста, будет очень приятно :3