Гарри Поттер и Поиск Хоркруксов (джен)

— Инкарцерус! — крикнула Беллатриса, её глубоко посаженные глаза скрывал полумрак, царивший в доме Риддла. — Ты скоро умрешь, как и твой дружок Аластор.

Появившиеся прямо из воздуха веревки начали обматывать Люпина, плотно, дюйм за дюймом, укрывая его худое костлявое тело. Он попытался сопротивляться, но это оказалось бесполезно. Веревки так сильно его стянули, что он с трудом вдыхал воздух. Извернувшись и часто дыша, он со всей злостью, которую только нашел в себе, посмотрел в глаза Беллатрисе. Если бы он мог говорить… но одна из веревок прошла между челюстями, лишив его этой возможности.

Все, что он мог, это смотреть на пол, на безжизненное тело своего близкого друга, погибшего в борьбе за добро. Аластор Дикоглаз Хмури отдал свою жизнь за весь Орден Феникса, за каждого волшебника на Земле. Именно таков Хмури, и тело его сейчас с остановившимися глазами лежит на полу в этой комнате. Даже волшебный глаз, никогда не знавший отдыха, остановился. Еще раз посмотрев на обмякшее тело Хмури, Люпин закрыл глаза и мысленно, вырезая каждое слово в своем сердце, попросил у того прощения. Прощение за то, что не смог уберечь его от смерти.

— Локомотор Ремус! — вращая палочкой, весело произнесла Белла, будто получая огромное удовольствие.

Затем она двинулась вперед, по-прежнему вращая палочкой и широко улыбаясь. Недвижимое тело Люпина поднялось в воздух и поплыло вслед за ней. Беллатриса, которой улыбнулась удача привести своему Хозяину живым одного из важных членов Ордена, с каждым шагом наполнялась предвкушением награды.

— Я вот думаю, что мне даст за тебя Хозяин, — не выдержала Белла, когда они подошли к лестнице и начали подниматься. — Хи-хи. Думаю, что-нибудь получше, чем металлическая рука этого Хвоста. Возможно, он сделает меня первой из всех Пожирателей. Я же схватила Ремуса Люпина, оборотня, попытавшегося настроить других оборотней против нас, Пожирателей смерти. Скорее-скорее!

Люпин никак не отреагировал, он попросту не мог. Он плыл, смотря по сторонам, благо веревки позволяли, и старался запомнить маршрут, чтобы потом попытаться сбежать. Пока они взбирались по лестнице, он видел лишь пыльные стойки перил. На потолке были роскошные хрустальные люстры, все еще сверкавшие под толстым слоем пыли. На стенах висели портреты членов семьи Риддлов, заключенных в красивые старинные рамы. Отстающие в некоторых местах обои хоть и выцвели, но все же хранили следы своей былой роскоши.

Наконец после пяти лестничных пролетов Белла остановилась. Она прекратила вращать палочкой, удерживая транспортировочные чары, и Люпин тут же шлепнулся на пол, подняв облако пыли, поспешившей осесть на нем. Откашлявшись, Люпин огляделся. Они были в темном коридоре, ведущем к единственной комнате. Он посмотрел налево, на стену за перилами и прямо перед собой на полу увидел скелет. Он вздрогнул. Был ли это тот старый маггловский сторож, присматривавший за поместьем.

Тут Люпин обнаружил, что Белла оставила его и скрылась за дверью. Он слышал, что она говорит с кем-то, но этот кто-то был скрыт дверью. Во всем случившемся было что-то зловещее, будто сошедший с экрана фильм ужасов, что-то нереальное. Все, что оставалось делать, это напрячь слух и слушать разговор между Беллатрисой и таинственным человеком.

— Люпин здесь, Ваше Превосходительство, — произнесла Белла. — Мы поймали его вместе с Аластором Хмури, бывшим аврором. Аластор убит.

Голос ее радикально изменился, когда она начала говорить. Казалось, он стал покорным, даже напуганным. Она уже не казалась безумной и, судя по голосу, испытывала глубочайшее почтение к тому, с кем говорила.

— Ах, прекрасно! — прошипел мужской, почти нечеловеческий голос. — Зачем он тут?

— Он пытался забрать Хоркрукс, Хозяин. Он напал на одну из ваших маггловских последовательниц.

— Ну конечно, они хотят получить части моей души. И далеко они забрались?

— Достаточно, Ваша Милость, — ответила Белла. — Но не беспокойтесь. Я не дала оборотню прикоснуться к Хоркруксу. А сам он сейчас лежит связанный за дверью этой комнаты.

— Изумительно, Белла. Если я все правильно помню, то он сейчас лежит рядом с останками сторожа моего грязного маггла-отца. Фрэнка Брайса, кажется. Ну что ж, Ремус, как и сторож, вскоре умрет от моей руки.

У Люпина пропали все сомнения по поводу собеседника Беллатрисы. Это был Лорд Волдеморт. Ему нужно бежать или смерть неминуема — Темный Лорд сам его прикончит. Он начал дергаться, но безрезультатно, лишь веревки сильнее врезались в кожу. Он слишком плотно связан. Люпин запаниковал, на висках выступил холодный пот. Он стал изгибаться сильнее, но все оставалось по-прежнему.

Люпин посмотрел в сторону комнаты Волдеморта и увидел, что Белла поклонилась и вот-вот выйдет, чтобы принести его. Он знал, что нужно быстрее освободиться и бежать. Ум начал усиленно работать, ища хоть малейшую возможность для побега. Ремус попытался трансгрессировать, но особняк был защищен от этого.

Он увидел, что Белла повернулась к двери и начала медленно подходить к ней. Она была всего в десяти шагах от него. Люпин начал думать еще быстрее. Как бы он хотел, чтобы Хмури был жив. Хмури бы помог, но его уже нет. Он остался один. Он один и не знает что делать. Как собака, загнанная в угол охотником. Надежды нет.

Люпин стал прощаться с жизнью. Что, все, конец? Он начал смирятся со своей судьбой — умереть здесь и сейчас. Он очистил ум, перестав лихорадочно искать пути побега. Тело его расслабилось, перестав бороться со стягивающими его веревками. Ремус был готов к «освобождению» — смерти. Умереть прямо здесь, на полу, рядом с Фрэнком Брайсом, в темноте — что ж, вот последний аккорд его жизни.

И тут, когда Белла была уже в пяти шагах от него, он вдруг почувствовал это. Чувство удивительное и прекрасное, словно холод в его сердце утонул в накатившей волне новых сил и надежды. Но Люпин еще и слышал, слышал песню, и она наполняла его тело энергией. Каждая клеточка была до краев наполнена ей, словно полный бак машины. Он видел, как удивительный свет охватил его и согрел сердце и тело. А в ушах все звучала песня феникса.

— Спасибо Альбус, — прошептал он, полный решимости. Он знал, что его палочка лежит в заднем кармане. Все что нужно, это произнести заклинание. Но как? Волшебники, если достаточно сконцентрируются, могут использовать палочку, даже не дотрагиваясь до нее. Люпин закрыл глаза и сосредоточился.

Мысли о смерти рядом с Фрэнком вылетели из головы. Не сейчас. Он всеми силами старался подготовить себя и произнести заклинание — от этого зависела сейчас его жизнь. Он не открывал глаза, вспоминая, как колдовал Дамблдор, когда его палочка лежала на столе. И Волдеморт тоже так делал. А сейчас он должен это сделать. Напрягшись всеми силами, в полной концентрации, Люпин выполнил заклинание.

— ЭВАНЕСКО! — сказал он про себя, не выдав этого вовне ни единым звуком, ни одним движением губ. Невербальное заклинание… оно будет его преимуществом — оно не потревожит никого, кроме Беллы, а та сейчас встала как вкопанная, увидев, как веревки, удерживавшие Люпина, растворились в воздухе.

Едва путы исчезли, Ремус вскочил на ноги, подняв облако пыли. У него не было времени откашливаться и вообще думать о пыли — ему нужно было бежать. Ноги тут же послушались, понесся его к лестнице.

Около лестницы он развернулся, направил палочку на Беллу и крикнул: «Ступефай!» Красный луч сорвался с конца его палочки и ринулся к Белле, но, к сожалению, та его успешно отразила заклинанием Протего.

— Ну уж нет! — злобно прошипела Белла и вскинула палочку. — Круцио!

Люпин метнулся в сторону, избегая заклинания, но в результате потерял равновесие и покатился вниз по лестнице. Бум, бум. Удар за ударом, ступенька за ступенькой, пролет за пролетом — в этот раз его хорошенько помяло. Он зажмурился от боли, слыша, как ломаются его кости. «Не важно, — сказал он себе. — Это ничто по сравнению с тем, что случилось с Хмури. Быть убитым вот так, подло, без всякой возможности защитить себя».

Казалось, стремительное падение Люпина встревожило всех обитателей дома — тут и там стали появляться остальные Пожиратели. Скатившись на первый этаж, Люпин наконец остановился и тут же вскочил на ноги, обнаружив, что по его душу собрался, казалось, весь пожирательский свет, разве что Волдеморта не было. Люциус Малфой и тот присутствовал.

— Люпин, чертов оборотень, как же я рад тебя видеть, — сказал Люциус, белые волосы которого светились в лунном свете. Он подошел ближе к Люпину, которого как будто приковало к месту — их было слишком много.

— Люциус, — прошептал Люпин, кривясь от боли. Он попытался отойти от Малфоя, но едва шевельнул правой ногой, как почувствовал в ней резкую боль. Должно быть, она была сломана. Теперь он будет хромать, что не прибавит ему шансов в борьбе с пятью Пожирателями, окружившими его.

— Ах, — раздался сверху женский голос — это подоспела Белла. — Хотел сбежать. Вижу, ты уже поприветствовал остальных. Сейчас повеселимся!

Он посмотрел на нее, опять скривившись от боли в сломанной ноге. Он тяжело вздохнул и машинально дотронулся да кармана брюк.

Йохоу! Чаша Хаффлпафф?! Он ясно вспомнил, как клал ее в этот карман. Он осторожно огляделся по сторонам — не привлек ли он внимания Пожирателей? — и обнаружил в футе перед собой Малфоя, который, казалось, и не догадывался, что их драгоценный Хоркрукс так близко. От неожиданности золотая чаша выскользнула из руки и полетела к полу, слабо сверкая, и еще слабее были его шансы выбраться отсюда.

Дальнейшее произошло так быстро, что в последствии Люпин не смог объяснить, как он умудрился все это проделать. Несмотря на злобные и не сулящие ничего хорошего взгляды Пожирателей, он начал действовать. Словно кто-то повернул ключ в замке зажигания, и мотор его тела приготовился, дрожа, к дальнему путешествию. Он почувствовал прилив, огромный прилив энергии.

Рука, сжимавшая палочку, взлетела вверх, взмахнула ей, и его рот произнес: «Акцио Чаша!» Та поколебалась долю секунды и полетела к Люпину, как и вал заклинания от Пожирателей смерти. Зеленные лучи одновременно сорвались с концов палочек, неотвратимо понеслись к Люпину, готовые принести мгновенную смерть. Странно, но Люпин как будто знал, что делать. Он вскинул палочку, и слова сами пришли в голову.

«Протего!» — крикнул он, использовав щитовые чары, чтобы защитить себя от потока заклинаний и проклятий (???). Он понесся прочь из коридора насколько мог быстро, ставя все новые и новые щиты.

Чашу он сжимал в руке, и та слабо светилась в темноте дома. Сзади послышался топот многих ног, а он все бежал, спасая свою жизнь. Поворот налево — и он влетел в то, что было раньше кухней. Пожиратели, он знал, сидят у него на хвосте, но смелости оглянуться не было. Да и зачем, когда нужно поскорее выбраться из дома Риддла, из этого гибельного места.

«Круцио!» — раздался сзади голос Люциуса, едва он, повернув за угол, вбежал в заваленную каменной крошкой гостиную. Черный луч сорвался с палочки Малфоя, лишь чудом не угодив в Люпина. — Ремус, сражайся как мужчина, а не удирай, словно трусливый пес!

Люпин не ответил, пробираясь сквозь следующую комнату, заваленную какими-то коробками и ящиками. Это кладовая, откуда они с Хмури зашли в дом. Сейчас до Пожирателей было дальше, чем до выхода из особняка. Дыхание было отрывистым и неглубоким. Сломанная нога, удивительно, не слишком болела, позволяя бежать. Пот по-прежнему с него тек, однако теперь это было не от страха смерти, а от нетерпения оказаться в безопасном месте. В несколько прыжков он достиг двери, дернул ее на себя и оказался на улице.

Здесь, на поросшем густой травой внутреннем дворе чары против трансгрессии уже не действовали, и с хлопком Люпин исчез. Сердце скакало от радости, что он удачно сбежал и спас свою жизнь. Радости, что он достал последний Хоркрукс.

Тяжело дыша, он появился возле дома Уизли. С минуту он постоял спокойно, пытаясь отдышаться и вытирая пот на лбу. И вдруг он кулем свалился на землю. Резкая боль в правой ноге внезапно вернулась.

«Ох, видно тогда был сильный приток адреналина», — объяснил Люпин себе отсутствие боли несколько минут назад, когда он спасал свою жизнь. А радость от спасения быстро сменилась горем. Несколько часов назад они вошли в дом Риддла вместе с Хмури, а вернулся лишь он один. Хмури больше нет. Грусть заполнила сердце, и туда сразу же пришло чувство вины, начав грызть его изнутри.

Он пополз по земле, царапая свои оголенные руки, и наконец достиг двери дома Уизли. Люпин прислонился спиной к стене и попытался подняться, опираясь на не сломанную ногу. Когда ему это удалось, он стал ждать, ждать того, что скоро ему придется сообщить Ордену о победе, победе, унесшей жизнь Хмури, победе, бесценной для всего Волшебного сообщества — успешном захвате последнего внешнего фрагмента души Волдеморта.