Ничего личного. Это просто работа (гет)

Ночью пошёл дождь. Крупные, частые капли ударяли по крыше и разлапистым, широким пальмовым листьям, заставляя их беспокойно раскачиваться в такт незамысловатой природной мелодии. Шум моря, теперь едва различимый, монотонный, ненавязчивый, не усыплял, как могло бы быть. Наоборот, заставлял ещё больше прислушиваться к свистящему шепоту волн, разгоняя сон. Шорохи, стук, шебуршание… Мне, привыкшей к городской среде, эти звуки казались необычной музыкой, вроде той, что включал в машине Брайан. Она воспринималась вся, целиком, потому что стоило только зацепиться слухом за что-то одно — и гармония пропадала, оставляя набор непонятных и слегка пугающих своей непривычностью звуков.

Я посмотрела на часы. Половина третьего. Медленно встала и пошла к стеклянной двери, с удовольствием чувствуя голыми ступнями гладкие, прохладные доски. Чуть сдвинула створку, впуская в комнату уличные запахи и звуки. Влажный, горьковатый воздух шевельнул подол платья и заставил поёжиться. Я вернулась в кровать, оставив дверь приоткрытой. Ну, что ж, если не спится, можно занять голову чем-нибудь полезным. Например, небольшим самоанализом.

Итак, «встреча на Эльбе» состоялась. Всё прошло немного не так, как я себе это представляла. Вернее, совсем не так. Вместо того, чтобы поговорить, как взрослые люди, малодушно сбежала, даже не решившись посмотреть ему в глаза. Хотя ещё совсем недавно была полна решимости расставить все точки над «i». Ведь времени, чтобы всё обдумать, у меня было предостаточно.

Недели через две после моего появления в квартире Девы я решила, наконец, объясниться со своими новыми друзьями. Ни Локи, ни Дева не обязаны были заботиться обо мне, что бы они не говорили и как бы не намекали на странные обязательства по отношению ко мне и моей матери. Более того, это могло быть даже опасно. Ведь стоит отцу узнать, где я и кто меня прикрывает, и ребятам не поздоровится. На что способен господин Хартфилий, я уже знала не понаслышке. Поэтому мне казалось более правильным обратиться по тому адресу, что дал перед смертью Драгнил. С теми людьми меня ничего не связывало, кроме моего похитителя, а, значит, и выйти на них моему отцу будет сложнее. Была, конечно, небольшая вероятность того, что после моего побега отец попытается узнать что-нибудь о парне с розовыми волосами. Учитывая необычную внешность и род занятий, Драгнил мог быть хорошо известен в определенных кругах. С другой стороны, вряд ли такой человек, как Саламандр, налево и направо афиширует свои связи. Так же как и те, с кем ему так или иначе приходится общаться. В конце концов, если по каким-то причинам люди Драгнила не смогут мне помочь, Локи снова может поиграть в благородных рыцарей и спасти «принцессу».

Примерно это я и сказала ребятам, когда Локи в очередной раз пришёл меня навестить. Дева, сменившая свое любимое черное платьице на синее, уже с утра хлопотала на кухне, готовя угощение для рыжеволосого гостя. Он появился ближе к обеду, и, судя по тому, как загорелись его глаза, стоило ему только переступить порог и почуять наполнившие квартиру умопомрачительные запахи, её труды были не напрасны. Мы разместились на кухне. Когда на блюде с кулинарными шедеврами Девы начало просматриваться дно, я решилась и «обрадовала» друзей своим решением слезть с их любезно подставленных шей. Локи замер, не донеся очередной пирожок до рта, и с укором посмотрел на Деву:

— Что у вас тут случилось, пока меня не было?

Та недоуменно пожала плечами, и они синхронно обернулись ко мне.

— Ладно, — словно соглашаясь с моим решением, кивнул парень. — Какой адрес дал тебе Саламандр?

Я назвала. Ребята снова переглянулись, и Дева преувеличенно мягко, как говорят с маленькими детьми или душевнобольными, сказала:

— Вы уже здесь, принцесса. Нацу дал вам мой адрес.

— Как твой? — растерянно переспросила я. — То есть… Получается, вы знакомы?

— Он мой брат. Сводный, — поправилась она.

Рука, державшая чашку, дрогнула, проливая на стол ароматный напиток. Громко звякнула посуда, разлетаясь хрупкими фарфоровыми брызгами. Я вскочила на ноги, не зная, что мне делать в первую очередь — убирать последствия учинённого мной разгрома или убежать в свою комнату, чтобы не видеть этих двоих. Локи дернулся было ко мне, но я отступила на шаг, давая понять, что это не лучшая идея. Он снова опустился на стул, переводя беспомощный взгляд на Деву. Та оказалась единственной, кто смог сохранить невозмутимость. Почти силком усадила меня, собрала осколки, вытерла лужу… Как можно быть такой спокойной? Неужели ей всё равно, что её брат мертв? А Локи? Хладнокровно застрелить человека, которого знаешь — это предательство, не меньшее, чем грех Каина. Впрочем, мысленно усмехнулась я, он не единственный, кто смог так легко переступить через близкого человека. Если уж Гажил пошёл на подобное, несмотря на то, что был для меня почти братом…

Я, наконец, оторвалась от разглядывания своих нервно сцепленных на коленях рук и подняла глаза на Локи. Он привычным жестом взлохматил волосы и стал рассказывать:

— Как ты знаешь, с твоим замужеством Рэдфокс терял свою часть фирмы. Чтобы расстроить свадьбу, он нанял для твоего похищения Саламандра. То, что они с Девой родственники, чистая случайность, и глупо было бы ею не воспользоваться. Тем более что о планах Гажила никто точно не знал. Поэтому мы связались с Драгнилом и убедили его помочь нам.

— А потом ты его убил…

— Нет. Это была инсценировка, как в кино. Чтобы твой отец не преследовал парня. Кстати, Саламандр сам это предложил и распланировал. Он и сейчас нам помогает.

Я перевела взгляд на Деву. Она кивнула, подтверждая слова Локи.

— Нацу знает, что ты беременна, — сказала девушка, предвосхищая мой вопрос.

Это меня уже не удивило. Вряд ли подобные новости стали бы скрывать от того, кто имеет к ним непосредственное отношение. Только сможет ли это что-то изменить? Захочет ли Драгнил принимать участие в воспитании ребёнка? У меня не было абсолютно никакого желания навязываться и возлагать на его плечи обязанности, которые, возможно, были ему совершенно не нужны. Ещё тогда в больнице, узнав о беременности и решив её сохранить, я настроилась на то, что мне придется растить малыша одной. Известие о том, что отец ребёнка жив, нисколько не изменило моё решение. Произошедшее между нами ни к чему не обязывало Драгнила. Я готова была разбираться со всем самостоятельно, хотя, возможно, и не осознавала до конца всех возможных трудностей, ожидающих меня в будущем.

К сожалению, меня угораздило произнести свои мысли вслух. Мои собеседники никак не отреагировали на эти слова, по крайней мере, внешне. Локи только предложил не торопиться и всё хорошенько обдумать, благо, времени у меня было предостаточно. Однако, судя по результатам, идеей «хорошенько обдумать» озадачили не только меня. Единственным плюсом в создавшейся ситуации было то, что теперь мы никак не сможем избежать этого разговора. Рано или поздно он всё равно состоится.

Дождь, начавшийся ночью, продолжал идти и все следующие сутки почти без остановки, вынуждая нас сидеть в домике. Чтобы избежать лишних встреч с одним человеком, я, сославшись на недомогание от смены часовых поясов, сразу после завтрака ушла к себе и не выходила до самого вечера. Меня не беспокоили. После ужина, не желая обижать остальных, я присоединилась к ним в гостиной, но в общий разговор не вступала, украдкой рассматривая Драгнила. Усики исчезли; тёмные, почти чёрные волосы, торчавшие коротким «ёжиком», в сочетании с холодным, цепким взглядом серых глаз и спокойным, с нарочитой ленцой голосом делали его старше и солиднее. Не сказать, что мне не нравился его новый образ. Скорее, он был непривычным. И отчасти пугающим. Потому что как никогда соответствовал его недавней «профессии». Драгнил напоминал дикого зверя — большого, сильного, уверенного в себе, скрывающего свою истинную сущность за внешней, обманчиво расслабленной оболочкой. Интересно, на других он производит точно такое же впечатление? Или всё это было только плодом моего воображения, ставшего результатом прошлого, не совсем удачного опыта нашего знакомства? Сара и Брайан, насколько мне удалось заметить, общались с ним спокойно и без напряжения, но это ещё ни о чем не говорило. Надеюсь, Локи точно знал, что делает, когда дал своё согласие на этот сомнительный эксперимент. Потому что моя уверенность (если не в собственной безопасности, то в душевных силах пройти через всё это) после нашей встречи глаза в глаза довольно сильно поколебалась.

Спать мы отправились ближе к полуночи. На следующий день утром Рыбы уехали, оставив нас с Драгнилом одних. После шумных сборов и не менее шумного отъезда моих сопровождающих в доме стало очень тихо. Шуршащий по крыше дождь только сильнее подчеркивал воцарившееся молчание. Мы разошлись по своим комнатам, словно боясь неосторожным словом или действием нарушить хрупкую гармонию природной симфонии.

Однако ближе к обеду дождь перестал. А примерно через час уже истончившиеся тучи прорезали первые, пока тонкие солнечные лучи. Воздух словно посветлел, становясь суше и горячее. Ещё недавно хмурое, в мурашках от дождя море в одно мгновение заиграло нежными краскам и разгладилось, словно кто-то провёл по его поверхности рукой. Как утверждали Рыбы, такая погода была здесь большой редкостью в это время года. Поэтому я решила воспользоваться неожиданным подарком природы и прогуляться по пляжу.

Белые песчинки приятно пружинили под ногами, мягко щекоча ступни. Идти было тяжело, но мне не хотелось останавливаться. Целью моей прогулки я выбрала одинокую пальму, которая росла почти у самой воды. Её странно изогнутый ствол можно будет использовать как скамейку, чтобы немного отдохнуть, а затем отправиться в обратный путь. Ещё пара десятков шагов — и я на месте. Но прежде, чем устроить привал, всё же подошла к кромке моря и, подобрав подол длинного платья, шагнула в воду. Совсем чуть-чуть, по щиколотки. Дальше идти было страшно: плавать я умела, но в моём положении опробывать новую стихию не стоило.

— Тебе не стоит долго находиться на солнце, — раздался за спиной спокойный, уверенный голос. Я опять не услышала, как он подошёл. Как у него это получается? — Сейчас излучение довольно сильное. И тебе, и ребёнку это вредно.

Я послушно шагнула в тень, по-прежнему не выходя из воды и не отрывая взгляда от морской глади. Как же мне хотелось оказаться там, где вода резко меняла свой цвет с нежно-голубого на тёмно-синий, указывающий на внезапно появившуюся глубину. Вода всегда дарила мне свободу. Пусть это была просто иллюзия, но в такие моменты я была по-настоящему счастлива.

Послышался тихий плеск. Драгнил тоже вошёл в воду, встав так, что почти закрыл мне весь обзор. Несколько секунд смотрел на меня, а потом протянул руки:

— Пойдём, — и, видя мое колебание, добавил: — Всё будет хорошо. Доверься мне.

Я чуть помедлила и всё же вложила в его ладони свои. Уголки его губ чуть дрогнули:

— Закрой глаза, — и легонько потянул меня за собой.

Осторожные, медленные шаги. Песок уже не проваливается под ногами, придавленный солёной морской водой. Мелкие камушки и ребристые ракушки, слегка колющие голые ступни. Вода доходит уже до колен и поднимается выше, даря телу странную, приятную лёгкость. От этого по коже бегут мурашки, заставляя сильнее сжимать держащие меня руки. Он, уловив мой страх и всё также не отпуская меня, заходит за спину и обнимает, крепко прижимая к себе. Сильные, но одновременно нежные руки дарят уже забытое, но такое необходимое чувство защищённости и поддержки. Остаётся только расслабиться, откинуть голову назад, ощущая затылком его плечо, и утонуть в нежно-лазоревом океане спокойствия и безопасности.

Время застыло, словно его и не было никогда. Вернее, оно растворилось: в воде, песке, солнце, небе, воздухе — во всём, что окружало, тонкими, невесомыми нитями привязывая сознание к реальности. Органы чувств улавливали звуки, запахи, прикосновения, ненавязчиво удерживая меня в этом мире. Странное ощущение — быть одновременно здесь и не здесь, мягко балансируя на гранях реальности. Свобода. Почти безграничная свобода, присущая только ветру и птицам…

Тот, кто обнимал меня, чуть шевельнулся и провёл рукой по плечу:

— Кажется, на сегодня достаточно.

Я вздохнула и открыла глаза. Он был прав, нужно возвращаться на берег. Драгнил, не выпуская меня из объятий, осторожно повёл назад. Я медленно выходила из воды, ощущая, как ко мне снова возвращается мой теперь довольно немаленький вес. Мокрое платье облепило тело, уже не скрывая сильно изменившуюся из-за беременности фигуру. Это почему-то вызвало странное чувство неловкости, словно на мне не было одежды. Я попыталась отстраниться, но мой спутник не дал мне такой возможности, чуть крепче прижав к себе. Так мы и дошли до домика. Одежда за это время успела немного подсохнуть, но всё равно нужно было сменить её на другую. Драгнил не стал подниматься в мою комнату, просто дождался, пока я преодолею три ступеньки. И только тогда окликнул меня:

— Люси.

Я вздрогнула — так необычно было слышать от него свое имя. Обернулась и застыла, впервые за всё время нашего знакомства увидев на его лице улыбку — теплую, по-детски задорную и открытую.

— Мне понравилось. Если захочешь, мы можем повторить.

— Хорошо, — я кивнула, преступила порог комнаты и задвинула стеклянную дверь.