Книга 1. Тени прошлого. Том 2. Часть 1 (джен)

— Вспомнила! — воскликнула я, чуть не захлопав в ладоши от переизбытка чувств. От этого меня удержало лишь то, что в моих руках находилась чайная пара.

Чему я так обрадовалась, спросите вы, Ри. А тому, что, вот уже как полчаса, мы с Альрусом сидим и неторопливо пьем чай. Со стороны может показаться, что мы дали себе возможность отдохнуть и набраться сил перед новым этапом разговора. Но на самом деле мы предоставили себе время на то, чтобы вспомнить, с какого места, наш разговор ушел в сторону.

— Вспомнила! — еще раз повторила я, не до конца веря в то, что у меня все же получилось это сделать.

— Ну! — произнес мужчина, отставляя от себя чашку, показывая, что он готов к продолжению разговора.

— Ты хотел рассказать мне, как перекрывается грех, который разрастается в душе разумного до такой степени, что начинает угрожать своим существованием целостности оболочки души разумного.

— Точно! — негромко проговорил Альрус.

После чего он больше не произнес ни слова. Как я поняла, он взял паузу, чтобы собраться с мыслями. А я, в свою очередь, замерла в кресле, не двигаясь и даже, кажется, не дыша, чтобы ненароком не помешать ему.

— Пожалуй, свой рассказ я начну с самого начала. — заговорил мужчина после недолгой паузы — Итак, в Законах Мироздания, так и в Законах Кармы, относительно души прописано:

«Оболочка души должна быть защищена от опасности, что несет в себе, без меры разросшийся, грех. Защита ее должна быть осуществлена любыми средствами, и неважно какими, лишь бы оболочка души от греха не пострадала».

Но этот Закон вступает в силу задолго до того, как грехи начинают угрожать целостности оболочки души. А, именно, сразу, как только грех, греховная программа, берет власть над разумным.

Тут Альрус остановился и демонстративно поднял вверх указательный палец. Давая понять, чтобы я еще больше сосредоточилась на его словах. Хотя, если быть честной, куда уже больше, я и так старалась не пропустить ни одного, сказанного им, слова.

— Хочу обратить твое внимание, Ариана, — с внутренним нажимом произнес мужчина — на то, что Законы Мироздания, как и Законы Кармы, начинают действовать только после того, еще раз подчеркиваю, только после того, как грех, греховная программа берет власть над разумным. А именно, с того момента, когда грехи начинают контролировать и управлять им. И если это не начать делать, то грехи, программы разрастаются так, что начинают угрожать целостности оболочки души очень быстро.

— Как и когда такое начинает происходить… — я неопределенно помахала рукой в воздухе, но не подобрав нужного определения, завершила — с разумными?

— Это может начаться в любое время, с любой ситуации, с любого события, которое произошло с разумным. Потому, что для разумного невозможно определить тот момент, когда он вдруг позволит себе стать рабом своих грехов, своих программ.

— И что происходит с разумным дальше? — не выдержав, вопросила я, тем самым торопя мужчину своим вопросом. Хотя, нужды в этом и не было, просто у меня вдруг взыграли все чувства и эмоции, что и заставило меня некорректно вести себя с ним.

— Как только грехи, греховные программы получают власть над разумным, они тут же берутся за дело: активно начинают заставлять его работать только на них и только для них, тем самым разрушая размеренную, спокойную жизнь разумного, своим вмешательством подталкивая его в различные сомнительные и рискованные мероприятия.

Правда, нужно уточнить, что такие ужасные последствия воздействия грехов, программ на разумного проявляются не сразу, а только через несколько воплощений. Потому-то у разумных и не получается понять, почему их жизнь не задалась с самого рождения. Что приводит к тому, что они начинают обвинять всех и вся в своей неудавшейся жизни.

— И как, позволь узнать, Альрус, разумному самому можно увидеть, что он попал под власть грехов, программ?

По моему субъективному мнению, я задала очень важный вопрос, в надежде на то, что может есть возможность заранее отследить то, когда разумный отдает власть грехам над собой, чтобы тут же среагировать на это, и вернуть власть над своей жизнью себе, тем самым не допустив вмешательство Законов Мироздания и Законов Кармы в свою жизнь.

— Это очень просто сделать, — тем временем продолжил говорить Альрус, не заметив моего задумчивого состояния — для этого от разумного всего лишь требуется сравнить, как он реагировал на все раньше, после происшедших с ним событий, ситуаций, с тем, как он реагирует на все после попадания его под власть грехов, программ.

— В таком случае, такой вопрос! — жестко, почти агрессивно, произнесла я, совершенно недовольная полученным ответом — Как, конкретно, у разумного проявляется то, что он уже позволил себе отдать власть грехам, программам над собой?

Словно не заметив моего недовольства или сделав вид, Альрус продолжил просвещать меня все в той же спокойной, размеренной манере:

— Если раньше разумный, после прошедших с ним событий, ситуаций, через некоторое время успокаивался и переставал испытывать возникшие у него эмоции и чувства, тем самым переставая подпитывать свои грехи. То после того, как разумный решает отдать власть над собой своим грехам, программам, то он, под их воздействием, никак не может отпустить ситуацию, событие, даже по прошествии приличного времени. Поэтому, при воспоминании о произошедшем с ним, он все также продолжает испытывать все те же чувства и эмоции, с тем же накалом, словно это событие, ситуация произошла только что.

— Звучит достаточно обнадеживающие. Но, познав грехи и их вероломство, я думаю, что у разумного нет и шанса самому увидеть и понять, что он находится под властью грехов, программ. Так ведь?

— И ты, в своем предположении, Ариана, совершенно права! Как только разумный позволяет своим грехам взять власть над ним, то о нем можно смело говорить, что он стал одержимым своими грехами, которые, с данного момента, полностью решают за него все: как ему к чему-либо относиться, и как себя вести, как на все реагировать, и что делать.

Как и то, что, получив власть над разумным, грехи, программы, никогда не позволят ему отследить, тем более, понять, что он начал вести себя не так, как раньше, потому что это не в их интересах.

А в их интересах только то, чтобы разумный и дальше усиленно кормил их, чтобы он, не задумываясь, так же интенсивно продолжал разрушать имеющуюся любовь в его душе.

Так же грехи, программы старательно заботятся о том, чтобы разумному казалось, что он сам так решил, сам сделал такой выбор. А, главное, они старательно поддерживают иллюзию в душе и в уме разумного, как и веру в то, что его судьба и жизнь по-прежнему принадлежат ему.

После того, что я только что услышала, мне стало понятно, почему разумные, даже зная о грехах, никак не пробуют от них избавится. Объяснение этому оказалось до неприличия простым: грехи, программы, не позволяют разумным понять то, что они уже не властны над своей судьбой и жизнью, что они уже рабы своих грехов. И все, что происходит с ними плохого — это лишь результат власти грехов, греховных программ над ними.

Поэтому-то и не стоит удивляться и вопрошать, как делают многие разумные: почему окружающий их мир так жесток?! Мир жесток и несправедлив к разумным, оказывается, не из-за того, что Боги отвернулись от них, как принято считать, а потому, что они сами, разумные, виноваты в этом, отдав власть над своей жизнью своим грехам, греховным программам, которые из-за своей паскудной природы, превращают не только жизнь одного разумного, но и весь мир разумных, в один сплошной кошмар.

Размышления на данную тему прилично увлекли меня, но я все же нашла в себе силы, чтобы прервать свое философствование, аргументируя тем, что у меня еще будет время позже это сделать. А сейчас я решила задать очередной вопрос, возникший у меня во время раздумий:

— Какие именно, Альрус, ситуации, события приводят разумного к тому, что он отдает грехам и программам власть над собой?

— Как негативные, так и позитивные ситуации, события, могут привести к тому, что разумный решает жить грехами.

—Например?!

— Например, такое случается, когда разумный не может принять произошедшую с ним негативную ситуацию, событие, и тогда, помимо безостановочно испытываемых им негативных чувств и эмоций, возникших во время произошедшего с ним, он начинает еще желать и мести, что еще больше усиливает его зависимость от своих грехов и программ.

Во время же позитивных ситуаций, событий, также разумный начинает испытывать эмоции и чувства. Только они, эти позитивные эмоции и чувства, доставляют ему особое сильное удовольствие, и поэтому, после произошедшей с ним приятной ситуации, события у разумного возникает навязчивое желание вновь испытать что-то подобное, что он пережил.

Повторюсь, вместе со стремлением еще раз и раз мысленно возвращаться к таким приятным воспоминаниям, чтобы еще раз вновь и вновь испытать те же эмоции и чувства, у такого разумного еще и возникает непреодолимое желание найти и получить что-то подобное вновь. И тогда, уже он, под воздействием грехов, начинает интенсивные поиски возможного повторения пережитого им тогда.

— Альрус! Это ужасно, все то, что ты мне сейчас рассказал. Получается, у разумных нет никакой возможности вырваться из-под власти грехов?

— Но, почему же. Я уже тебе говорил, Ариана, и еще раз повторю. Как только разумный становится рабом своих грехов, как Законы Мироздания, так и Законы Кармы вступают в действие. А, именно, выписывают разумному лекарство, которое должно будет помочь ему выйти из-под власти своих грехов и программ. Если, конечно, разумный сам этого захочет.

Лекарство, которое выписывают разумному, всегда индивидуально, и оно полностью зависит от общего состояния души разумного, и от силы власти его грехов, греховных программ над ним.

Но, как и все хорошие лекарства, это лекарство — горькое. Поэтому все разумные воспринимают такое лекарство от Закона Мироздания и Закона Кармы как вселенское зло.

Потому, что лекарство от грехов выглядит в виде проблем, различных видов неприятностей, болезней и несчастий, которые должны, в идеале, помочь разумному выйти из-под власти грехов, поработивших его. А, именно, например, помешать свершению мести, задуманной разумным, или, например, в виде различных препятствий на пути получения наслаждений, которых разумный так жаждет всей душой, что готов стать рабом своих грехов.

— И, это точно, помогает? — не скрывая, одолеваемого меня, скепсиса, спросила я.

— Некоторым разумным это помогает. Пройдя через проблемы и неприятности, которые им выписали Законы Мироздания и Законы Кармы, такие разумные бессознательно выходят из-под власти своих грехов, программ. Также они, на основе полученного опыта, зарекаются в будущем позволять себе становиться рабом своих грехов.

Когда такое происходит с разумным, тогда-то, со стороны, другим кажется, что, пройдя через выпавшие ему испытания, такой разумный очень сильно изменился, становясь, по их мнению, другим.

— И что, таким разумным уже не нужно жить по Законам Любви? Раз они, после выпавших им проблем, смогли выйти из-под власти своих грехов?

— Нет! Как не прискорбно это говорить, результат такой помощи разумному и изменения, произошедшие с ним, сохраняются в душе несколько воплощений, а потом все повторяется вновь.

— И что, совершенно невозможно сделать так, чтобы больше не попадать под власть своих грехов?

— Возможность жить, и не попадать под власть своих грехов, дарует разумному только жизнь по Законам Любви.

Мысленно скрипнув зубами, я поймала себя на мысли, что готова с радостью принимать различные оплеухи от Законов Мироздания и Законов Кармы, только бы мне не пришлось начинать жить по Законам Любви.

В очередной раз поймав себя на том, что грехи пробуют навязать мне свою политику, я, с новыми силами, кинулась задавать вопросы, чтобы как можно больше уяснить для себя все сложности и проблемы, связанные с работой по спасению своей души от грехов.

— Хорошо! В этом вопросе, мы разобрались! — произнесла я — Но как быть с бытующим мнением среди разумных, что они — разумные, не меняются?! Что ты на это скажешь?

— Разумные меняются. Особенно, это сильно видно на тех, кто решает жить по Законам Любви, отринув от себя власть грехов над ними.

А мнение, что разумные все одинаковые и поэтому не меняются, больше подходит к грехам. Грехи, действительно, не меняются. Поэтому, со стороны может показаться, что все разумные поступают, реагируют совершенно одинаково. А все потому, что они отдали власть своим грехам над собой и своей жизнью.

А те разумные, что все же выделяются из общей массы, это те разумные, которые еще не позволили грехам взять всю власть над ними.

— Но подожди, Альрус, ты же говорил, что Любовь и Боги заинтересованы в том, чтобы грехи плодились в душе разумных?

— Не путай теплое с мягким, Ариана! Да, Любовь и Боги заинтересованы в том, чтобы разумный, если он отрекается от жизни по Законам Любви, как можно быстрее засрал свою душу грехами, чтобы душа могла постичь весь ужас того, когда она не может больше перерождаться, и у нее могло возникнуть бессознательное желание, стремление начать путь познания Законов Любви.

Но Любовь и Боги совершенно не заинтересованы в том, чтобы позволить разумному кормить свои грехи за счет любви, которая дана ему на его, пусть и примитивное, но развитие.

— Я не совсем все поняла, о чем ты хочешь сказать, поэтому я задам тебе еще один вопрос!

— Кто бы в этом сомневался! — с легкой иронией произнес мужчина.

На это заявление я решила не обращать внимание, а постаралась тут же задать интересующий меня вопрос, пока я его не забыла:

— Ты говорил, что Любовь и Боги не мешают разумному тратить свои запасы любви направо и налево, никак не ограничивая их в этом? Зачем тогда нужно освобождать разумного из-под власти грехов, тем самым не позволяя расходовать любовь на увеличение грехов в душе?

— Ариана! Ариана! — произнес Альрус с печалью в голосе, качая головой, — Любовь и Боги не вмешиваются в то, как разумный тратит любовь на всякую ерунду, которая кажется им важной, чтобы они могли плодить грехи. Но грехи не относятся к разумным, и вот им-то и не позволяют борзеть, отбирать на свой стремительный рост любовь у разумного.

— Я поняла! — тихо произнесла я, от стыда пряча глаза.

Это надо же! Спутать разумного с грехами, начать воспринимать их как единое целое, и считать, что грехи, на любовь, данную разумному на жизнь, имеют такие же права, что и сам разумный.

Это опять тлетворное воздействие грехов на меня! Им нужно, чтобы я так все и воспринимала: раз грехи — неотъемлемая часть моей души, значит у них такие же права на данную мне любовь в моей душе, как и у меня. Вот же жесть какая!