Когда зацветает гибискус (гет)

— Скажи мне правду Джисон, ее Величество отправила тебя сюда, потому что сама от тебя устала, верно?

Я закатил глаза. Казалось, что от Хан Джисона нельзя было спрятаться нигде. Куда бы я не пошел, он как моя вечная тень следовал позади. И вроде бы и делал все правильно, и воевать умел, и спину прикрывал, но было в нем что-то, что во всей этой идеальности выводило из себя. И кажется, я догадывался что это было. Он пытался заменить мне Бан Чана, во всяком случае, мне так казалось.

— Вы такой неблагодарный, генерал Хван. — Задохнулся от возмущения Джисон. Он схватился рукой за грудь и запрокинул голову, сделав вид, что умирает. — Вы раните меня без ножа.

Помощь королевы, и ее войска, присланные два месяца назад, оказалась очень ценной.

Да и ее поверенный Хан Джисон, был не из трусливых. Во время атак, он всегда находился впереди, ведя за собой людей.

Буквально за несколько недель мы взяли в окружение Шеньян — манджурскую столицу, и теперь планомерно осадив ее, ждали полной капитуляции вражеских войск.

Я кинул взгляд на Хана. Он развалился на стуле закинув ноги в грязных военных ботинках на соседнее кресло и медленно вертел в зубах тонкой соломинкой, принесенной от куда-то с улицы.

— Не думаю, что тебя это расстраивает. — Я протянул меч и скинул его ноги с кресла, присаживаясь напротив. — Скажи мне, где ты был вчера вечером?

Джисон загадочно улыбнулся и, приподняв брови вверх, томно произнес:

— Скажем так, генерал, я встречался с врагом с глазу на глаз, пытаясь изучить его изнутри.

— Не знал, что заглядывание под манджурские юбки считается, изучением врага.

— Рискую жизнью, ради нашей победы, мой глубокоуважаемый генерал. Как и обещал королеве. — Он развел руки в стороны и пожал плечами.

Я фыркнул, наемник навсегда оставался наемником, даже если он и состоял в королевской гвардии. Хану было трудно следовать приказам, он часто самовольничал, покидая расположение части, отчасти саботировал приказы, но при этом никогда не боялся отдать жизнь за свою страну. Пожалуй, именно это мне в нем и нравилось, и по этой же причине я позволял ему оставаться рядом, а не отправил обратно во дворец.

— Все начинается с женщин, генерал. — Он кивнул на мой меч, где все еще висели нефритовые колокольчики. — И ими же заканчивается.

Я усмехнулся, проведя пальцами по подвеске. Она была уже не такой красивой, за многие месяца на передовой она потерлась, в ее веревочки въелась кровь и моя и врагов, а нефрит уже больше походил на грубые темные камушки.

— И вообще, это вы, а не я, таскаете за собой девчачьи побрякушки. Так что с меня взятки гладки, господин Хван Хенджин. — Он облокотился о колени, пододвигаясь ближе ко мне и чуть тише произнес. — Давайте так, вы скажите мне ее имя, а я скажу вам, дождется она Вас или нет.

— Заделался шаманкой?

Я потер запястье, после нашей последней вылазки оно нестерпимо ныло, словно предупреждая о чему-то. Нужно было наконец-то заняться делом, проверить некоторые записи и карты. И выгнать, наконец, надоедливого мальчишку из палатки.

— Может и так. — Он закинул руки за голову и улыбнулся. — По специфики моей бывшей профессии, мне часто приходилось общаться с дворянскими семьями. — Он усмехнулся. — И их дочками. И я знаю много пикантных подробностей из их жизни.

— За такие подробности, Хан Джисон. — Я пнул его под коленку, и он, скрючившись от боли, согнулся пополам. — Людей четвертуют.

— Я намереваюсь стать национальным героем, командир. — Он поднял на меня взгляд и отодвинулся, чтобы снова не получить. — Не думаю, что королева так со мной поступит.

— Прекрати паясничать. — Я хлопнул его небольшой стопкой бумаг по макушке. — Это называется дезертирство, Джисон.

— О нет, нет. Дезертирство, это если бы я ушел и не вернулся. — Он двинул свой стул ближе к моему креслу, и потянулся ко мне руками, будто пытаясь обнять. — А я как верный пес, всегда возвращаюсь к вам, генерал.

Я оттолкнул его в сторону, вздохнул и покачал головой. С ним было невозможно разговаривать серьезно. Он всегда переводил тему в ту русло, которое ему было удобно.

Я отложил документы и зажмурил глаза. Хан Джисон трещал без умолку, хвастаясь своими похождениями в стане врага.

— Я посмотрю на тебя, когда одна из них принесет тебе в подоле ребенка. — Я чихнул, потер нос, и снова принялся за отчет для главнокомандующего.

— Когда, хоть одна из них разродится, мы уже будем в Ханяне. — Рассмеялся он и поднес мне пиалу горячего чая. — Я надеюсь, что наш поход скоро закончится.

Он задумался и добавил:

— Да и разве дети это плохо, командир?

Почему-то об этом я никогда не задумывался, хоть это и было само собой разумеющиеся. Ребенок должен был родиться в полной семье, а для этого нужно было завести жену.

Я не был женат не в своей первой жизни, хоть мне и было почти тридцать, не в этой. И заикнись я хоть раз об этом, королевской супруге, думаю, она бы подняла этот вопрос и обязательно подыскала бы мне, какую-нибудь юную аристократку, с выдающимся личиком и приданным. И возможно тогда бы я обзавёлся ребёнком и женой.

Вот только почему-то образ жены, из юной аристократки превращался в Ёнхи и сердце мое защемило.

Надежды Хана были вполне понятны. Мы слишком активно продвигались и имели перевес в силе над степняками, поэтому многие солдаты, как и он, грезили скорым возвращением домой.

Полог палатки отъехал в сторону, и в него протиснулась голова одного из стражников, дежуривших у входа.

— Господин генерал. — Он низко мне поклонился. — Там к вам женщина.

— Женщина? — Джисон приоткрыл в удивлении рот и тыкнул сначала в мою сторону, а потом за полог палатки.

— Да. — Кивнул стражник. — Из деревни.

— Из деревни? — Я поднял глаза от документов и зевнул. — Тогда это не ко мне, это к Джисону.

Я попытался осадить этого шутника, но получалось у меня это из рук вон плохо.

— О, генерал, это уже провокация. — Рассмеялся Хан. — Я не сдаю врагам свои позиции.

— Почему-то, кажется, что именно этим ты и занимаешься каждую ночь. — Я прищурил глаза и посмотрел на стражника. — Что ей нужно?

— Говорит, что у нее срочное дело к капитану Хван Хенджину.

— У нее устаревшие данные. — Захохотал Джисон. — Командир уже давно генерал, или.- Он почесал подбородок, делая вид что задумался. — Вы врете женщинам генерал?

Я приподнялся, поправляя форму, и скривил лицо глядя на него.

— Ну, что ж, раз обстоятельства требуют взаимодействия с местным населением. — Я почесал бровь, взвешивая свое решение. — Зови!

Девушка оказалась манджуркой, невысокой, но складной и достаточно симпатичной. Ее платье было увито крупными цветами, и напоминало пестрый букет ядовитых цветов.

Она осторожно переступила порог и аккуратно присела в поклоне.

Джисон стоящий ближе ко входу оценил и ее красоту и манеры, мягко заулыбавшись словно кот.

— Привитствыаю, увжеемы гаспадин Хван. — Обратилась она к Хан Джисону, ужасно путая слова и их окончания.

Он скользнул к ней ближе, обходя со всех сторон, а я продолжал следить за ней. Требовала встречи со мной, но делает вид, будто не знает меня. Или действительно не знает?

Джисон что-то спросил ее на манджурском и она кивнула, опустив голову и тихонечко что-то прошептав.

— Она манджурка. — Пояснил он. — Плохо говорит на ханча.

От куда Хан знал манджурский, и вместе с тем и Миньский, он предпочитал не рассказывать. Просто улыбался и повторял свою заученную фразу про издержки бывшей профессии.

Он обернулся к ней и, указав на меня что-то произнес. Единственное что я понял из их диалога, была моя фамилия.

Она округлила глаза и помотав головой снова опустилась в замысловатом приветствии.

— Спроси ее, зачем искала меня. — Я вышел из-за стола и скрестив руки на груди облокотился о него.

Джисон кивнул, и передал ей мои слова. Девушка улыбнулась и ответив полезла в небольшую сумочку висевшую у нее на поясе.

— Она говорит, что все понимает, только говорить ей пока сложно.

Перевел Хан. Девушка будто подтверждая его слова кивнула.

Она достала из своей сумочки сложенный в несколько раз лист бумаги, и что-то произнося, протянула его мне.

— Говорит, что это письмо от вашего друга, генерал. — Джисон прищурился, глядя на девчонку. Кажется, его тоже начала напрягать сложившаяся ситуация.

— У меня нет друзей среди манджур. — Я оттолкнулся от стола и сделал к ней несколько шагов. — Не имею привычки, водит дружбу с противником.

Гостья улыбнулась, будто давала разрешение на продолжение нашей беседы, и этим выводила из себя.

Она осторожно что-то произнесла и посмотрела на Джисона, чтобы тот перевел.

— Не заговаривайся манджурка. — Почти прошипел Джисон. — В отличии от генерала, я тебя прекрасно понимаю и мой меч также остер как и его.

— Джисон. — Осадил я Хана.

— Она спрашивает, уверены ли вы, что среди манджур нет ваших друзей? И что вам нужно поскорее прочесть письмо.

Она собиралась подойти чуть ближе но Хан перекрыл ей дорогу приставив меч одетый в ножны к ее груди. Она улыбнулась и что-то произнесла прямо ему в лицо.

Джисон расхохотался, кажется тот мимолетный интерес, что она у него вызвала, растворялся с каждой секундой, что она проводила здесь.

— Отлично, надеюсь как-нибудь, мы скрестим мечи с твоим мужем и я, не задумываясь, отрублю ему голову.

Я закатил глаза и, выхватив письмо из рук девчонки, развернул его.

Сначала я даже не понял, почерк показался мне смутно знакомым, будто он мелькал где-то в моем подсознании, но я все еще не мог его вспомнить.

Пока препирательства между манджуркой и Джисоном продолжались я словно подсознательно подошел к бумагам, разложенным на моем столе.

Почерк был слишком похож и не похож одновременно. Я разбрасывал листы, с письмами, прошениями с докладами ища то самое, написанное капитаном Бан Чаном, перед тем самым последим его походом. Оно нашлось в самом конце моей папки с документами, сложенное пополам, чтобы чернила не выцвели.

Я аккуратно приложил письмо, полученное от гостьи к письму Бана. Мой пульс участился, под ложечкой протяжно засосало. Я придвинул фонарь ближе и вчитался в строки, написанные корявым почерком моего лучшего друга.

Слова были выведены в полной неразберихи, будто он спешил при написании.

Я поднял глаза на менджурку и почти оттолкнув все еще преграждающего ей дорогу Хана схватил за плечи.

— Где он? — Я хорошенько тряхнул ее. — Где вы его держите? Говори, сейчас же!

— Генерал? — Джисон непонимающе покосился на меня.

— Бан Чан у них. И он жив. — Я обернулся к Хану. — Скорее всего, взяли его в плен, спроси у нее, что они хотят за его жизнь.

Девушка замотала головой, вполне понимая наш разговор, и резко запричитала. Кажется, Джисон был солидарен со мной. Его лицо перекосилось и он, тыкнув в нее пальцем что добавил.

— Она говорит, что он серьезно ранен, и когда манджурские войска будут отходить из города, они могут его убить, если найдут.

Я уставился на девку.

— Отведи меня к нему! — Я дернулся, схватив со стола меч, но был остановлен сильной хваткой Хан Джисона.

— Если хотите знать мое мнение генерал. — Джисон сжимал мою руку с мечом, а из-за его плеча выглядывала девчонка. — То я бы не доверял, этой манджурке, возможно это засада. Даже среди степняков вы известны как великий генерал. Ваша смерть сильно бы подняла боевой дух манджур.

— Я не хочу верить ей. — Протянул я и тыкнул в сторону письма. — Но не поверить этому, я не могу. Тем более я обещал одному человеку, вернуть ей ее великого генерала.

Джисон тяжело выдохнул. Он отпустил мою руку и отвернулся, будто что-то взвешивал в своей голове. Он, усмехнувшись, кивнул в мою сторону, и что-то зло прошипел девчонке.

Она кивнула и сразу же ответила на его выпад.

— Сказал ей, что если она собирается нас обмануть, ее смерть будет долгой и мучительной. — Пояснил Джисон.

Я отвернулся, забирая со стеллажа пару ножей, один я сунул в ботинок, а второй спрятал за грудью военного ханбока.

— Как далеко находится твоя деревня? — Я нервно кивнул в ее сторону.

— За рэка. — Ответила она, путая слова, и как-то затравлено покачала головой.

— Джисон, свяжи ей руки. — Усмехнулся я. — А захочет удрать, убей.

Он сдернул со столба державшего полог палатки веревку. И что-то кинул ей на манджурском.

Девчонка зло ответила и спрятала руки за спину.

Он шагнул ближе и приставил нож, к ее шеи нежно проведя ладонью вдоль ее тонкой талии. Она попыталась отодвинуться, но сделать этого практически не могла зажатая между тяжелым дубовым столом и Ханом.

Он одной рукой сжал ее подбородок, заставляя смотреть на себя.

Она вскрикнула, и бросила в лицо Джисону нечто похожее на оскорбление.

— Не переживай. — Он рассмеялся и провел носом по ее скуле, вдыхая запах. — Если ты такая стеснительная, мы попросим твоего мужа не смотреть, как с тобой развлекаются наши ребята.

Она вздернула ладонь, чтобы залепить Хану пощечину, но не успела. Я перехватил ее за запястье, а Джисон дернул второе, связывая их вместе.

— Так будет, безопаснее и тебе и нам. — Уверено произнес я и подтолкнул ее к выходу.

Солнце почти село, стража, дежурившая у входа в мою палатку, вытянулась по стойке, когда мы втроем вышли наружу.

— Хотим развлечься. — Усмехнулся я обращаясь к ребятам, бросая быстрый взгляд на девчонку. — Вернемся к утру. Генералу Паку не слово.

Я легко хлопнул его по плечу, и он рассмеялся, кивая головой.

Я глазами показал Хану в сторону реки и он, не дожидаясь меня, потащил манджурку вперед.

Я нагнал их у хиленького моста, соединяющего два берега. Неужели все это время Бан был так близко. Мы били врага, захватывали города и продвигались вперед, а он все это время был здесь.

Девка дернулась из хватки Джисона и пнула того по ноге.

— Хан. — Остановил я его. — Хватит ее лапать.

Мы вышли та поросшую травой тропинку, ведущую к деревне. Три соседних дома стояли чуть ближе к реке, и из их окон в которых уже зажглись вечерние фонари, за нами кто-то наблюдал.

На улицах было пусто, и время от времени в этой тишине был слышен лай дворовых собак.

— Суда. — Она кивнула в сторону старого, покосившегося дома, с маленькой дворовой постройкой чуть в стороне.

— Проверь сарай. — Я указал Хану, на старое и кривенькое здание рядом с которым росли маленькие кусты какой-то ягоды. — А мы с госпожой, пока зайдем к ней в гости.

Джисон кивнул и вынув из ножен меч легко прошел в сторону постройки. А я, дернув веревку, потащил девушку в сторону входа в дом.

Дом тоже был маленьким, дверные проемы были настолько не высокими, что мне пришлось нагнуться, прежде чем войти. Свет не горел, и в сумерках все казалось мутноватым.

Манджурка дернула веревку, и указала в строну фонаря.

— Сывэт.

Я двинул фонарь ближе пытаясь зажечь в нем огонь, когда с улицы послышались звуки борьбы, и голос Хана.

Я откинул фонарь в строну и дернулся на улицу. На земле с приставленным к горлу мечом лежал Бан Чан, живой и здоровый.

— Чан. — Я прохрипел его имя, мой голос нервно скрипел. Я сделал несколько шагов в их с Ханом сторону, не отрывая взгляда от своего пропавшего товарища.

Из-за спины выскочила манджурка и закричав зажала рот рукой. Хан непонимающе переводил взгляд с Чана на меня, а потом на девку.

— Генерал, что здесь происходит?

— Хотел бы я знать. — Я стрельнул в него глазами. — Меч убери.

Хан Джисон, убрал меч, сунув его в ножны, и убрал ногу с груди Чана, которой прижимал его к земле.

Бан Чан оттолкнувшись, поднялся на локтях и посмотрел на девчонку за моей спиной.

— Хенджин. — Он кинул на меня презрительный взгляд и грозно прошипел. — Не знал, что ты теперь якшаешься с наемниками.

— Я не наемник. — Закатил глаза Хан. Он встал чуть в стороне, и скривив губы наблюдал за открывшейся ему картиной. — Я личный поверенный королевы.

Встреча старых друзей происходила явно не так, как я себе ее представлял. Бан Чан в грязной потрепаной одежде полу сидел на голой земле, а я стоял рядом и кажется даже боялся дернуться в его сторону.

— Еще лучше. — Фыркнул Бан, он вроде и вел диалог с Джисоном но говорил все это определенно мне. — Теперь таскаешь за собой прихвостней королевы Ким?

Я не выдержал и рассмеялся. Вся эта ситуация действительно была сюрреалистичной. Живой Бан Чан, пропавший почти шесть месяцев назад и признанный мертвым, выказывал мне свое недовольство по поводу моего нового напарника. Да, рассказать, кому не поверят.

— Рад видеть тебя в полном здравии, мой дорогой друг.

Я протянул ему руку и тот, ухватившись за нее, поднялся на ноги.

— Я поверенный королевы Ёнхи. — Буркнул Джисон, уставший от недопонимания творившегося вокруг.

Глаза Бана увеличились в несколько раз. Он оглядел меня с головы до ног, пробегая взглядам по нашивкам на груди, означающим военные звания, и покосился на Хана.

— Ёнхи? — Имя, произнесенное им, получилось мягким, с какой-то особой нежностью.

Я улыбнулся и хлопнул его по плечу.

— Ты многое пропустил, Чан.

Я потянул его за плечо и обнял. Он крепче прижал меня к груди и похлопал по спине. Мы расстались полгода назад, пообещав, встретится через несколько часов, но время растянулась на слишком большой срок. Я должен был признать, я скучал.

— Ты должен мне все рассказать. — Бан отодвинул меня за плечи.

— Сначала ты. — Хлопнул я его по груди. — Как ты здесь оказался?

— Бай Лин спасла меня. — Он улыбнулся и покосился на манджурку, его лицо посерело. Он резко бросился к ней. — Вы что связали ее?

— Что нам оставалось делать? — Я покачал головой.

— Ну, уж точно не связывать. — Бан торопился, его руки тряслись, когда он развязывал ее путы.

— Она манджурка господин Бан. — Хан Джисон подошел ближе и протянул ему маленький нож. — А значит враг.

Бану это не понравилось, он стрельнул глазами в Хана, и проигнорировал его выпад в сторону девушки.

— Ты наемник, значит тоже враг? — Колкость, с которой отвечал Бан, могла бы убить.

Джисон закатил глаза и сильнее ухватился за эфес меча, пришлось остановить его, хлопнув по руке.

— Хан — офицер королевской гвардии, Чан. Он уже давно отвоевал и свое звание, и честь, заплатив за них кровью. — Я выхватил нож из руки Джисона и разрезал веревки. — Мы не знали, обманывает нас эта девка или нет. Манджурам уже однажды удалось обмануть нас с тобой, не хотелось бы, чтобы это произошло снова.

— Это не девка, а моя жена.

— Что прости? — Я почесал бровь.

— Что слышал. — Он легко растирал красные следы от веревки на запястьях манджурки. — Фу Бай Лин — моя жена.

Джисон рассмеялся, чуть отойдя в сторону:

— Слышали, генерал. Пока вы шли в атаки и в наступления, мерзли и голодали, ваш друг, мирно поживал под крылом у своей зазнобы.

Отношения Хан Джисона и Бан Чана не задались еще с самой их первой встречи, и теперь, когда Хан знал такие подробности, у него появился лучший козырь в рукаве.

— Хватит, Джисон! — Осадил я его. — Нам пора уходить.

— Ты с нами? — Я посмотрел на Чана.

Мы пришли сюда ради него, было бы конечно обидно возвращаться вдвоем, но теперь я хотя бы точно знал, что Бан Чан жив.

— Я должен вернуться. — Манджурка дернулась в дом и, вытащив уже собраный походный мешок, протянул его Чану. Он закинул его себе на плечо и взял девку за руку.

— Она не пойдет с нами. — Четко проговорил я, так чтобы она тоже поняла. — В письме помощи просил ты, и ты как мой друг получишь ее.

— Она моя жена.

— Она манджурка. — Крикнул я.

— Генерал. — Джисон стоящей за оградой дома указал в сторону леса, от куда послышались звуки голосов, и топот копыт. — Кажется, Марджуры решили сдать столицу чуть раньше, и нам пора уходить.

Я кивнул и уже в четвером, петляя узкими дворами пограничной деревни мы почти бежали к реке. Мы успели забежать на мост, когда конница противника нагнала нас. Бан оглядываясь прикрывал свою девку, я же все подталкивал вперед Джисона, который вдруг резко выхватил меч и захотел вернуться.

На противоположном берегу одетый в военный доспех нас уже ждал генерал Пак, с армией. Он уже было хотел мне что-то крикнуть, но на его глаза попал Бан Чан, и генерал остановился.

Джисон опустился на песок, задыхаясь после продолжительного бега тяжело дыша. Я оторопев замер в конце моста обернувшись на манджур на противоположном берегу. Их лучники больше не стреляли, а конница даже и не думала подниматься на мост. Они ждали. Но чего?

— Чан. — Генерал Пак удивленно протянул к нему руку, проверяя, правда ли это он, и не подводит ли его зрение. — Живой. Мой мальчик, живой. — Он все продолжал обнимать и трясти его. — О, конечно я не мог лишить твою семью обоих сыновей.

Я все еще ждал, болтовня Бана и генерала Пака, сейчас интересовала меня не так сильно, как то, что манджуры выкатывали из леса.

Огромное орудие, позволяющее метать камни. Я развернулся и бросился в сторону, на ходу крича солдатам отходить. Первый камень приземлился как раз на том месте где я стоял, разнеся мост в щепки, которые разлетелись в стороны. Бан прыгнул в сторону роняя свою жену на землю и закрывая собой.

— Построить отряды и готовится к атаке. — Кричал генерал Пак, прилетевший камень воткнулся в мокрый песок прямо рядом с ним.

— Генерал, нам нужно отходить. — Крикнул я. — Против катапульты нам не выстоять.

— Нет. — Он остановил меня за рукав военной формы. — Стоять насмерть.

А следом посыпался град из стрел пронзивший берег. Я успел дернуть его в сторону, но он развернул меня спиной и закрыл от летящий в нашу сторону стрелы. Она пронзила его на сквозь, от чего его кровь брызнула на мое лицо. Я приподнялся и попытался оттащить его в сторону. Бан усадив свою девку за ближайшее дерево, кинулся ко мне на помощь.

Вдвоем мы оттащили его в ближайший подлесок. Его рана была достаточно серьезной, но он как старый вояка все еще пытался дотянуться до нее чтобы вытащить из раны.

Жена Чана подползла ближе, и чуть не плача повторяла.

— Нэльза, нэльза.

Пак протянул свою окровавленную руку и коснулся моей щеки. Он переводил уже достаточно помутнений взгляд с меня на Чана и обратно жизнь медленно покидала его тело.

Он махнул мне рукой прося нагнуться.

— Хенджин, мальчик мой. — Зашептал он, медленно ворочая губами. — Прошу, присмотри за Ёнхи.

Я кивнул. Генерал мог не просить об этом. Он тяжело отцепил свою руку от моей щеки и дернув в сторону протянул мне свой меч. Тот самый «Мэйгу» — разящий клинок, которым он крушил своих врагов.

Он в последний раз дернулся закатил глаза и опал в моих руках. Его душа воина отошла к богам. Я протянул руку и прикрыл его глаза.

Мэйгу лег в мою ладонь как родной, я выдернул из ножен свой меч с подвеской подаренной любимой женщиной, и одновременно взмахнул двумя.

Девка Чана упала на колени, произнося молитву, а сам он, подобрав меч одного из убитых воинов, поднялся и встал рядом со мной.

— Ну, что как в старые добрые? — Произнес Чан.

— Давай, возьмем их столицу, Бан, и возведем на площади перед дворцом памятник генералу Паку.

Бан Чан улыбнулся и кивнул мне. Как в старые добрые, повторил я про себя слова Чана, и махнул обоими мечами.