Просто держи меня за руку (гет)

— Сев!..

Ее руки больно сжимают плечи, она тормошит его как пьяного, путается пальцами в волосах. Как она попала в его сон? Она никогда не снилась ему живой, не в обычном сне, только под спецснадобьем. Морщась, он перехватывает ее запястья:

— Перестань. И так плохо.

— Сев, что ты наделал!..

— Ничего, — он недоуменно смотрит в перепуганные зеленые глаза. — Почему я здесь?

— Ты еще не понял? Границы начали стираться! Еще один-два прихода сюда — и ты уже не вернешься, слышишь? Не вернешься!

— Что за глупости? Все не так страшно, я почти вывел закономерности, и я…

— Кретин! — вскрикивает она, и этот крик действует на него как пощечина. — Все твои закономерности — плод твоего воображения! Твоя магия делается все менее стабильной с каждым разом, ты ее попросту потеряешь! Совсем! А жить без нее не сможешь! Сев, остановись. Тебе больше нельзя пользоваться ничем даже условно темным.

— С каких пор ты стала экспертом по темномагическим откатам?

— Я знаю тебя, Северус. Точнее, думала, что знаю. Ты…

Внезапная болезненная судорога вырывает его из этого вязкого видения, неуклонно скатывающегося в кошмар. Он лежит в своей постели, хватая воздух открытым ртом и потирая грудь. Где-то глубоко внутри вспухает огненный шар, вот-вот готовый взорваться и растечься по венам раскаленной лавой.

Плохо. Плохо-плохо-плохо.

Он еще толком не очнулся, не успел даже подумать о том, что же такого хотела сказать ему Лили, как его скрутило снова. Новый удар был такой силы, какую он себе и представить не мог. Первые пять превратили внешний заслон в решето. Энергия утекала сквозь пробитые в защитном коконе дыры как вода.

Ругаясь и шипя сквозь зубы, Снейп выполз из постели и кое-как оделся. Это не Животворящий эликсир. Да, в первые два часа он действовал как мощный энергетик, пока не начинался откат, вызванный ядом акромантула, но даже этому снадобью было не под силу так быстро восстановить такую сильную утечку магии. Вольдеморт даже дезаппарировал с трудом. В арсенале Снейпа не было ни единого подобного зелья, да он никогда и не слышал ни о чем похожем. Животворящий эликсир был самым сильным, и потому запрещенным.

Что, что это уродище могло достать? И у кого? Может, какой-то амулет?

Силен, однако. Даже без крестражей убить его будет крайне трудно. Снейп не питал иллюзий по поводу своей силы и способностей, Вольдеморта ему в одиночку не одолеть. Сегодняшнее состязание это подтверждало. Одна надежда — яд. Разрушить эту падаль изнутри, чтобы тело развалилось само от малейшей попытки пропустить сквозь него что-нибудь мощнее Lumos.

Пора готовиться. Вот теперь точно пора. Обратный отсчет может начаться с минуты на минуту. Но едва он примет зелье — неминуемо потеряет сознание, и установленная им защита отключится автоматически. Когда жизненные показатели того, кто ставил такие барьеры на крови, падали почти до нуля, чары рассеивались.

Решив подумать об этом позже и с трудом выбравшись из спальни, он кое-как добрел до шкафчика со снадобьями в гостиной, то и дело спотыкаясь и хватаясь за все, что попадалось на пути, только бы удержать равновесие после каждого нового удара. Быстро перебрал флакончики с зельями, пока не нашел нужную бутылочку — ту самую, которую забрал у Грейнджер. Но его ждал неприятный сюрприз — бутылочка оказалась пустой.

Снейп привалился плечом к шкафчику и ущипнул себя за переносицу. Идиот. Ведь как раз собирался сварить новую порцию, пока в школе никого не было. Надо было раньше думать. Как назло, пришел очередной удар — и по телу пополз вымораживающий холод. Сколько еще он сможет продержаться, прежде чем придется разорвать связь? Без своего чудо-снадобья ему не справиться с последствиями.

Грейнджер. У нее еще есть пара глотков, которые она сохранила для последнего эксперимента.

— Добби!

Возникший перед ним домовик таращился на него круглыми от страха глазами-блюдцами и дрожал с головы до ног:

— Директор, сэр, вам нельзя выходить, нельзя!

— Не спорь со мной. Отнеси меня к… а-а-а, черт…

Ну да, сам же велел им убираться в горы. Снейп призвал из спальни дневник и схватил перо.

Мисс Г., точку для аппарирования, быстро.

Ответ пришел меньше чем через минуту. Снейп поморщился. Они опять вернулись в Озерный край — девчонку туда тянет как магнитом, если не к Каслриггу, то в горы. Но так, наверное, даже лучше. Быстро объяснив эльфу, куда ему нужно, он ухватил нервное, беспрестанно бормочущее себе под нос существо за руку — и через несколько секунд оказался по пояс в снегу. Здесь дул ледяной ветер. Домовик, провалившийся в снег с головой, оглушительно чихнул. Снейп едва успел создать Заступника, чтобы найти убежище троицы, как последний удар сорвал барьер вокруг гробницы. Колени подогнулись, и он медленно осел в сугроб. Его серебристая лань тем временем помчалась прочь, куда-то за нагромождение огромных валунов.

Десять.

Только не это. Слишком быстро. Слишком невовремя. Сеть, которой он накрыл саркофаг, стремительно вытягивала оставшиеся силы.

— Директор, сэр, Гарри Поттер зовет Добби! Добби слышит, сэр! Добби отведет вас, Добби чувствует, куда надо!

Надо же, мальчишка сообразил, что пробираться через снежные завалы не очень-то удобно. И даже догадался позвать эльфа.

Девять.

От внезапно накатившей слабости Снейп едва не разжал пальцы и чудом не расщепился при аппарировании. Эльф перенес его прямо в палатку и неуклюже уронил под ноги перепуганной, растрепанной Грейнджер. Она бросилась было его поднимать, но он совершенно неделикатно отпихнул ее руки от себя и кое-как поднялся сам:

— Мисс Грейнджер, мне нужно зелье. Прямо сейчас.

Она сдвинула брови, явно пытаясь сообразить, о чем он говорит, но тут до нее дошло, и карие глаза расширились от ужаса. Она прижала руки ко рту:

— Сэр, у меня его нет! Я выпила последний глоток вчера!

— Вы… что?

— Вы же сами сказали, что нужно провести эксперимент подальше от лей-линии. Мы вчера переночевали неподалеку от Манчестера, и я…

Снейп закрыл глаза, отчаянно борясь с желанием достать палочку и сровнять эту чертову палатку с землей вместе с ее обитателями. И с собой заодно.

Восемь.

Его начала колотить дрожь. Добби, прижав уши, забился под стол. Поттер и Уизли непонимающе таращились то на Грейнджер, то на эльфа, то на бывшего преподавателя.

Семь.

Надо уходить отсюда. Мысль здравая. Но только вот как это сделать?..

— Что происходит? — наконец, подал голос Поттер. Грейнджер тем временем сосредоточенно всматривалась в едва державшуюся на ногах черную фигуру.

— Быстро оба ушли в комнату, — вдруг приказала она, выхватывая палочку. — Я поставлю заглушающие чары. И чтоб не высовывались! Ну?

— Гермиона…

— Быстро! И Добби заберите.

Поттер внимательно посмотрел на Снейпа. Его взгляд стал жестче:

— Мы можем помочь, если нужно.

— Вы не поможете. Убирайтесь! Живо!

— Гермиона, если нужна помощь, скажи, что делать.

— Вы не поможете, — повторила она и направила на них палочку. — Просто уйдите отсюда. Да скорей же! Или я вас вынесу, обоих!

Уизли, бросив на Снейпа недобрый взгляд, схватил приятеля за рукав и утащил за тонкую брезентовую перегородку. Домовик метнулся следом, стараясь как можно скорее оказаться подальше от директора. Грейнджер нервно дернула кистью, накладывая заклинание тишины, и повернулась к Снейпу:

— Чем помочь?

— Ничем. Мне лучше уйти.

Ага. Легче сказать, чем сделать. Сеть вокруг гробницы выпила остатки сил. Дальше держать ее не было смысла. Снейп снова закрыл глаза, до мельчайших деталей визуализировал канал, соединявший его с саркофагом, и мысленно отрезал связь. Стало чуть легче, но в груди заныло, словно где-то глубоко внутри образовалась дыра.

— Нет, сэр, — девчонка решительно поджала губы, наставляя на него палочку. — Вы никуда не пойдете. Чем помочь?

Шесть.

Сто слизней ей в глотку, этой самоуверенной девице. Перед глазами завертелись цветные круги, по жилам потекла раскаленная лава. Это сочетание колючего холода внутри и горящей крови каждый раз доводило его до умопомрачения. В голове закопошились огненные муравьи, к горлу подкатила тошнота.

— Грейнджер, либо уйду я, либо уйдете вы все. Времени почти нет. Если меня сейчас накроет, от вас мокрого места не останется, — процедил он сквозь зубы, стараясь унять дрожь. Вольдеморт все-таки сломал все выставленные против него заслоны. Одному Мерлину известно, что сейчас будет. Такого оттока энергии у него еще не было ни разу, даже после уничтожения крестража. А это значит, что откат будет чудовищный. Чем больше энергии он терял при применении заклинания, тем сильнее она прибывала с началом приступа.

«Доигрался? Куда тебе тягаться с Темным Лордом…»

Упрямая гриффиндорская всезнайка смотрела на него в упор, держа палочку наизготовку. Снейп мотнул головой, прекрасно осознавая, что в нынешнем состоянии не сможет отразить заклинание, если девчонка решит его обездвижить или еще что.

— Последний раз повторяю, Грейнджер — или дайте мне уйти, или уходите сами.

— Не подходит. Аппарировать в таком состоянии вам все равно нельзя, а идти куда-то туда, — она махнула рукой в сторону выхода из палатки, — такая же смерть. Что еще можно сделать?

Пять.

«Ты знаешь, что есть один вариант, — донесся тихий шепот изнутри. — В прошлый раз сработало».

«Я не стану просить ее об этом».

«После приступа ты будешь бесполезен минимум неделю. Может, и больше, после такой-то нагрузки. Ты им нужен. И ты пообещал ей, что сделаешь все, чтобы остаться в строю».

Четыре.

Как это унизительно… Он терпеть не мог быть слабым и тем более никогда не показывал свою слабость кому бы то ни было. Одного раза перед Дамблдором хватило с головой. Девчонка уже видела его на грани приступа. Позволить ей увидеть это еще раз в его планы не входило. Но выбора в самом деле нет. Даже если он выйдет из палатки, то не успеет отойти достаточно далеко. Аппарировать ни самостоятельно, ни при помощи эльфа теперь уже нельзя — разорвет в клочья, он почти на грани.

Три.

Он низко опустил голову, чтобы скрыть лицо за завесой черных волос:

— Обнимите меня. И говорите со мной. Мне надо отвлечься.

— Сядьте, я так не дотянусь, — велела Грейнджер сухим официальным тоном, словно он был пациентом, а она — практикующим целителем, собравшимся проводить какие-то лечебные процедуры. Он опустился на пол, плотнее заворачиваясь в свой плащ. Девчонка встала на колени за его спиной, обхватила его обеими руками и прижалась к нему всем телом.

— Я так понимаю, затея провалилась? — произнесла она уже чуть мягче прямо у него над ухом. Ее дыхание шевелило его волосы.

— Определенно, — пробормотал Снейп. В голове плавал кровавый туман.

Два.

Проклятье. Кажется, не помогает.

Грейнджер, по-прежнему прижимаясь сзади, переместила руки ему на голову. Легонько сжала ладонями виски. Пальцы коснулись лба. Наверное, они были едва теплыми, но Снейпу показались обжигающими.

На этот раз он зашел слишком далеко.

— Сэр, вы холодный как лед. Может, одеяло? Развести огонь?

— На это нет времени.

— Тогда делайте что-нибудь. Что вам обычно помогает в этих ваших видениях. Просто скажите, что вам нужно.

Снейпу уже было не до личных границ и правил приличия. Да и какие тут могут быть правила, если два дня назад они спали в одной кровати практически в обнимку… Он обхватил ее запястье и передвинул ее руку себе на лицо, так, чтобы ладонь лежала на щеке. Грейнджер не возражала, невзирая на некоторую интимность такого положения — ее пальцы почти касались его губ. Снейп стиснул зубы. Изнутри уже поднималось все то, что он так опрометчиво пропустил через себя сегодня. Этот парадокс не уставал удивлять его — сначала полное бессилие, а затем, после нулевой отметки, откуда ни возьмись вылезало такое, что он мог бы в одиночку испепелить целый дом.

Назад.

Не сейчас.

Назад.

Грейнджер выдохнула ему в шею. По коже пробежали мурашки. От ладоней девушки струилось мягкое живое тепло, согревая его. И он мог почти притвориться, что это другая девушка обнимает его сейчас. Только вот запахи были совсем иные. От Лили пахло фруктовым шампунем, или какими-нибудь модными духами, которые обожала половина девушек в Хогварце, или иногда травами, когда она практиковалась в изготовлении очередного снадобья. От Грейнджер же пахло… Грейнджер. Снейп потянул носом воздух, пытаясь разобрать в ее запахе какие-то отдельные нотки. Затем сделал еще один глубокий вдох. Мандарин, тростник, фиалка, амариллис, едва заметный налет ванили, пергамент, чернила, хорошо выделанная кожа, какую используют для переплета самых драгоценных книг, а еще, кажется, мятная зубная паста…

Тикающие с убийственной четкостью внутренние «часы» остановились, не дойдя до нулевой отметки.

Снейп слабо вздохнул и закрыл глаза:

— Можно применить согревающие чары.

Девчонка сняла руку с его лица. Он ждал, что она сейчас прогреет воздух вокруг них, но вместо этого она легонько дотронулась палочкой до его плеча — и под плащом сразу стало тепло.

— Долго это использовать нельзя, — в ее голосе послышались извиняющиеся нотки. — Может, выпить что-нибудь горячее? В прошлый раз помогло. И с одеялом мне было бы спокойнее, я не люблю использовать согревающие чары.

— Чуть позже. Если вас не затруднит, посидите со мной еще немного.

— Зелье подействовало, как я и ожидала, кстати, — ровным голосом произнесла Грейнджер у него над ухом, снова обхватывая его за плечи. — А вы не верили.

— О чем это вы?

— Каслригг не влиял на мои видения. Я выпила последнюю порцию зелья далеко от лей-линии и увидела все то же самое.

— Гм… Не самая обнадеживающая информация.

— Почему же? Вы, кажется, так рветесь умереть раньше времени, — съязвила она, крепче сжимая руки вокруг него. — Может, ваше желание сбудется.

— Ваш сарказм сейчас неуместен, мисс Грейнджер.

— Ваш тоже не всегда ко времени, но вас это почему-то никогда не смущает.

Нахалка. Кто ей вообще позволял так с ним разговаривать?

Хороший вопрос. Он сам и позволил.

— Я уже говорил вам, чтоб вы не смели ставить меня на одну доску с вашими школьными приятелями, — сердито отозвался Снейп. — Я не нуждаюсь в вашей заботе.

— Ваше нынешнее состояние говорит об обратном. С чего вообще вы согласились стать директором Хогварца? Вам и на преподавательской должности приходилось несладко, а сейчас и подавно.

— Напомните-ка мне, кто вам разрешил обсуждать мои обязанности в Хогварце?

— Когда вы злитесь, вам явно становится легче, — безапелляционно заявила она. — У вас и голос гораздо бодрее стал.

Трижды нахалка.

— Осмелюсь вам напомнить, что вы не целитель, мисс Грейнджер.

— Может, у меня врожденный талант.

— Это вы так пытаетесь меня отвлечь?

— Тогда расскажите, чем именно вы оградили могилу, что вас опять так накрыло.

— Вам лучше не знать.

— Все так страшно?

— Очевидно, Темный Лорд все же намного сильнее меня, — буркнул Снейп, некстати ощутив, как от ее дыхания в его теле возникают совершенно неуместные сейчас реакции. Это неимоверно раздражало. Его выдуманная Лили ведь тоже обнимала его, и держала за руки, и гладила по щекам, и дышала ему в шею, но ощущения были какие-то… не такие.

Может, это потому, что он не мог знать, что именно почувствовал бы, окажись в его объятиях живая, настоящая Лили?

— Боюсь даже представить, сколько эмоций и сил ушло на это ограждение, — вздохнула Грейнджер. — А вы чувствовали, когда он ломал барьер?

— Барьер был замкнут на меня. Я запечатал его кровью. Любой другой он сломал бы сразу. В первый раз у него ничего не вышло, не хватило сил. Он ушел, скорее всего, принял все энергетики, какие у него еще оставались, и вернулся. Если бы у него не было нужных снадобий, мы бы выиграли еще немного времени. Я продержался четыре часа.

— Жаль… Но четыре часа — это тоже очень много, — прошептала она. Ее рука чуть крепче сжала его плечо.

— Признаться, когда у него не получилось с первого раза, я… понадеялся, что он отступится, — мертвым голосом ответил он.

— И что теперь?

— Ничего. Вернусь в замок и прибью Малфоя. А потом вызову на дуэль вашего дражайшего Поттера и дам ему шанс отомстить мне за все хорошее.

— Не троньте Малфоя, сэр, он нам пригодится.

Это прозвучало до того странно, что ему захотелось ущипнуть себя и проверить, не снится ли ему все это.

— Ушам своим не верю… Вы защищаете Малфоя, мисс Грейнджер? Неужто он нашел способ подлить вам приворотное зелье через кого-то из эльфов?

— Я случайно узнала, что он теперь тоже в ДА.

— Он что?! — услышанное так его ошарашило, что Снейп разорвал кольцо ее рук вокруг своих плеч и развернулся к ней вполоборота. — Это что, такая шутка?

— Если бы.

— Вы хотите сказать, что ваши гриффиндорские партизаны не только не прикончили его, но еще и приняли к себе?

— Если верить слухам, — Грейнджер разглядывала его, слегка наморщив лоб. Но едва она потянулась за своей палочкой, как Снейп качнул головой, вперив в нее суровый взгляд:

— Даже не думайте. Никаких манипуляций.

— Я должна проверить, можно ли вам аппарировать обратно в школу.

— Я прекрасно владею диагностическими заклинаниями, так что могу проверить сам, если возникнет необходимость.

Она смотрела на него еще несколько секунд, затем сдалась:

— Надеюсь, вы знаете, что делаете. Есть ли какие-нибудь снадобья, чтобы быстро восполнить потраченную энергию?

— У меня есть немного Животворящего эликсира. И до возвращения учеников с каникул еще пять дней, — он быстро оглядел ее в ответ и прищурился. — Судя по вашему виду, ваше последнее видение было особенно… ярким.

— О, да, — нарочито безмятежно отозвалась Грейнджер. — Особенно в той части, где змея вырывает вам глотку.

Снейпа передернуло. Он и раньше терпеть не мог Вольдемортову ползучую тварь, а сейчас возненавидел особенно.

— Вы спали после приема снадобья?

— Почти нет.

— Заметно. Когда я уйду, выпейте сонное зелье.

— Только если вы тоже выпьете, сэр.

— Мисс Грейнджер, вам напомнить, что вы мне не нянька?

— Вы пообещали мне, что позаботитесь о себе.

Крыть ему было нечем. Он действительно обещал. Приняв привычное безучастное выражение, Снейп легким кивком указал на перегородку между комнатками:

— Ваши приятели, вероятно, сейчас строят догадки одна другой краше, чем вы здесь занимаетесь.

— Когда я вернулась после ночевки в вашем кабинете, то уже выслушала все, на что им хватило фантазии, — невозмутимо ответила она. Ее пальцы обхватили его запястье под манжетой, нащупывая пульс. — Вам лучше?

Снейп решил, что проще позволить ей поиграть в заботу еще минутку-другую, иначе она потом изведет его вопросами в дневнике.

— Жить буду, мисс Грейнджер. Приступ удалось предотвратить.

— Кстати, а разве варить Животворящий эликсир уже можно без разрешения министерства? — полюбопытствовала она, убирая руку, и тут же опомнилась. — Ой… хотя, наверное, можно…

— Я варю его для Лорда. И потом слегка… модифицирую.

— Яд акромантула?

Снейп обреченно вздохнул:

— Просто поразительно, как вам удается выведать столько всего, что вам знать не полагается.

Девчонка пожала плечами:

— Мне много чего не полагается, например, торчать тут в этих сугробах и готовиться к активации лей-линии, которая может запросто меня убить, и что с того?

— Убить? — нахмурился Снейп. — Где вы успели это вычитать?

— В этом вашем свитке Основателей. Слабый волшебник не сможет активировать линию — он не выдержит этой силы.

— И вы так спокойно об этом говорите?

— Вы вот тоже спокойно говорили о том, что можете не дожить до конца войны.

— Мне можно, — буркнул он недовольно, обдумывая это неожиданное новое препятствие.

— Если вы можете сварить Животворящий эликсир, то сварите запас и для меня, — все таким же убийственно спокойным тоном произнесла Грейнджер. — Перед активацией мне придется выпить побольше всего — просто на всякий случай. И надеяться, что мне повезет.

— Может, и повезет, — Снейп подумал о полном котле Felix Felicis, кипевшем в лаборатории. — В любом случае, прочтите все до конца, потом будете делать выводы.

— Я прочту. Как только вы скопируете остальное.

— У меня всего одна пара рук, мисс Грейнджер.

— Я могу сделать это вместо вас. Добби ведь может перенести меня прямо в кабинет.

— Тогда портреты больше никогда не оставят меня в покое. Ваш визит под Рождество произвел настоящий фурор, — Снейп потер лоб и при попытке подняться на ноги покачнулся, едва не потеряв равновесие. Вовремя выставил вперед руку, не позволяя девушке подхватить его. — Нет. И прекратите смотреть на меня как на жертву смертельной болезни.

— Вас это злит, а злость вам помогает, помните? — прищурилась она. Снейп закатил глаза:

— Я начинаю жалеть, что вы сейчас не учитесь в Хогварце, и я не могу снять с вас баллы.

— Или заставить меня надраивать котлы в классе зельеделия.

— Вы забываетесь, мисс Грейнджер.

Она снова осмотрела его с головы до ног и удовлетворенно кивнула:

— Кажется, вам действительно лучше.

Снейп еле сдержался, чтобы не выругаться вслух. Обиднее всего было то, что это в самом деле помогло. Она будто специально говорила с ним таким тоном, чтобы вызвать у него рутинное раздражение и заставить забыть о первоначальной проблеме. Переключить на себя, чтобы он возмутился и забыл о том, что ему плохо.

И ведь сработало. Или, может, приступ не начался потому, что она обнимала его за плечи и дышала ему в шею. А ему это нравилось. Так же, как обнимать свою призрачную Лили.

— Я должен вернуться и посмотреть, что осталось.

— Почти ничего, — произнес Поттер, внезапно возникший в проеме перегородки между комнатками. За плечом у него маячил Уизли, к ногам жался домовой эльф. — Он разбил саркофаг и унес палочку.

— Вы ее видели? — Снейп, мгновенно забыв о том, как он сейчас, должно быть, выглядит со стороны, повернулся к мальчишке и впился глазами в его лицо. Тот смотрел на бывшего преподавателя с... уважением?..

Не может быть.

— Видел. Та же палочка, которую я не раз видел у Дамблдора в руках. Должно быть, это и есть та самая, которую он отнял у Гриндевальда на дуэли.

— Что еще вы видели?

— Он был очень зол, когда ломал вашу защиту. Пробовал разные заклинания, но ничего не срабатывало, могила не поддавалась. Но потом он просто стал бить в одну точку изо всех сил, — Поттер болезненно поморщился и потер шрам на лбу. — А когда разбил крышку, то вытащил палочку из рук Дамблдора, проверил на ней какое-то заклинание и… больше я ничего не видел. Рон говорит, что я потерял сознание.

Снейп сжал голову ладонями. Надо срочно перехватить контроль над палочкой. Малфой ведь просился с ним в Запретный лес. Возможно, во время охоты можно будет приложить его чем-нибудь не слишком опасным и притвориться, что это была случайность. Но что делать потом? Дамблдор ведь ясно сказал, что палочка должна слушаться Поттера. Даже если вызвать мелкого засранца на дуэль, это не поможет.

— Оставайтесь здесь до утра, — велел он троице. — Мисс Грейнджер, выпейте снотворное. Утром смените место и приступайте к изучению ритуала для активации. Поттер, закройте свой разум. Как бы любопытно вам ни было посмотреть, чем занят Темный Лорд — не смейте снова «включаться». Вы меня поняли?

— Понял.

Надо же... Ни слова, ни полслова протеста. Впрочем, это не означает, что мальчишка будет слушаться, сказать-то он может что угодно. Но выражение лица у него сейчас было очень и очень странным. Снейп не мог припомнить, видел ли он раньше такое лицо у Поттера — хоть старшего, хоть младшего.

Грейнджер обеспокоенно смотрела на него:

— Вы уверены, что вам уже можно аппарировать?

— Добби вернет меня обратно в полной сохранности.

— Добби может, директор, сэр! — пискнул эльф, нехотя отлипая от ног Поттера. Снейп протянул домовику руку. Посмотрел Грейнджер прямо в глаза:

— Спасибо… за помощь.

И дезаппарировал.

Гермиона зажмурилась и, закрыв лицо подрагивающими руками, помотала головой, словно приходя в себя. Гарри и Рон бросились к ней, решив, что она плачет.

— Гермиона, что…

— Что он здесь делал? Что вообще творится?

— Да ничего, — она отняла руки от лица, чувствуя себя полностью опустошенной, почти больной. — Сделайте мне чаю, кто-нибудь, пожалуйста.

— Гермиона, я серьезно, — Гарри, все еще морщась от недавнего «присутствия» в голове Вольдеморта, взял ее за обе руки. — Ты совсем недавно говорила, что у тебя нет никаких секретов, а затем ты выставляешь нас обоих, чтобы мы не слышали, о чем вы говорили. О каком зелье шла речь? Что за эксперименты ты проводила? И почему мы об этом ничего не знаем?

Она подняла на него глаза:

— Потому что это касается только меня.

— А он здесь при чем?

— Да ни при чем. Ему срочно нужно было одно зелье, которое я украла вместе с прочими снадобьями у него из кабинета.

— Но у тебя ведь его уже не было, — нахмурившись, вспомнил Рон. — И ты испугалась, когда сказала ему об этом! А на него вообще смотреть было страшно! Гермиона, что вы скрываете? Только не говори, что у него тоже какие-то проблемы, и он не дотянет до финальной битвы!

— Надеюсь, дотянет, потому что без него нам ничего не светит, если битва будет в Хогварце, — тихо ответила Гермиона, вытаскивая свои руки из цепких пальцев Гарри. — Чаю, пожалуйста.

— Сядь, — Рон подтолкнул ее к столу и завозился возле ящика с припасами, ища заварку. Гарри тем временем кипятил воду при помощи заклинания. Снабдив подругу чашкой с чаем, оба уселись за стол и выжидающе уставились на нее. Гермиона, держа чашку обеими руками, сделала несколько глотков, содрогаясь при одном только воспоминании о ледяной коже под ладонями. Что при этом происходило в его теле, она могла только догадываться. И ни одна из этих догадок не была радостной.

— Это все из-за того, что он закрыл гробницу Дамблдора чем-то темным? — спросил Гарри, следя за каждым ее движением как коршун. Гермиона кивнула:

— Он построил защиту на собственной крови. Иначе она не выстояла бы и пяти секунд. Такая магия… э-э-э… в общем, после нее нужно некоторое… лечение. И восстановление.

— Должно быть, впечатляющая штука, — протянул он. — Сама-Знаешь-Кто долго не мог ее пробить. Я даже в какой-то момент поверил, что ему и не удастся, а потом он так ударил, что… В общем, жаль, что не сработало. Так для чего нужен Снейп, если в Хогварце начнется бой?

— Этот ритуал Основателей, который мы нашли… Его нужно проводить в паре. Один волшебник активирует лей-линию в Каслригге, а другой — проводит вторую часть ритуала в Хогварце. Это должен быть действующий директор школы. Без него ничего не получится.

Рон облизал губы:

— А я уж было понадеялся, что мы сможем под шумок прибить его, если завяжется драка… Эй, я пошутил! — быстро добавил он, поймав возмущенный взгляд Грейнджер. — Но раз у тебя не было нужного зелья, то что вы тут делали вдвоем, и почему ты сказала нам уйти?

— Слушайте, я не могу об этом говорить. Снейпу нужно было зелье, у меня его не оказалось, ему могло стать плохо, и я просто попросила вас уйти, чтобы вы этого не увидели. Но все обошлось, — ответила Гермиона, усиленно молясь всем богам, чтобы они не расспрашивали дальше. Но не тут-то было. Рон старательно ловил ее взгляд, чтобы посмотреть ей прямо в глаза:

— И что ты сделала?

— Да ничего я не делала. Мы просто поговорили, он отвлекся и… В общем, все нормально. И я обещала ему, что мы не будем это обсуждать.

— Гермиона, если у него какая-то проблема из-за применения темной магии, в бою от него вряд ли будет толк, — с сомнением произнес Гарри. — Кто знает, чем будут пользоваться Пожиратели, если дойдет до активных действий.

— Он решит эту проблему. Он обещал. Я больше ничего не могу рассказать сейчас.

— Ты точно в порядке? Вид у тебя не очень…

— Мне надо выспаться.

— А зачем ты выпила его зелье? — вдруг спросил Рон, очевидно, вспомнив, что она говорила Снейпу.

— Он попросил меня протестировать его, — не моргнув глазом, соврала Гермиона и сама удивилась, насколько легко у нее это получилось. Очевидно, общение со Снейпом действительно плохо на нее влияет. — Он хочет проверить, можно ли использовать его просто как успокоительное.

— Ты сказала, что проводила какой-то эксперимент, — не отставал Рон. — Эксперимент подальше от лей-линий.

«Великий Мерлин, дай мне сил…»

— Сейчас мне толком нечего рассказывать, пока я не выведу закономерности.

— Гермиона…

— Это не касается ни крестражей, ни Сам-Знаешь-Кого, ни кого-либо из вас, — твердо произнесла она. — Мы испытывали это зелье на предмет возможных побочных эффектов при приеме на лей-линии.

— Но зачем? — присоединился к расспросу ее невыносимо любопытный лучший друг.

— Гарри, это обычный эксперимент, связанный с зельеделием. Я просто помогаю ему протестировать состав в разных условиях.

Гарри бросил вопросительный взгляд на Рона. Тот пожал плечами. Кажется, поверили.

— А сейчас, если вы не возражаете, я хотела бы немного поспать.

Гарри кивнул:

— Я подежурю вместо тебя, мне пока все равно не заснуть… Голова раскалывается.

— Разбуди меня через четыре часа, мне должно хватить.

— Ты уверена? Он ведь велел тебе выпить снотворное.

— Я выпью так, чтобы хватило как раз на четыре часа.

Гермиона залпом допила свой чай и, стараясь не ежиться под взглядами друзей, отправилась в соседнюю комнату. Там она забралась на свою койку, залезла в спальник и свернулась клубком. Сказать, что она перепугалась до полусмерти, когда услыхала, что Снейп пришел за зельем — значит не сказать ничего. Но ему явно было очень плохо, и задумываться о собственных страхах ей было откровенно некогда. Она без колебаний предложила помощь, так же без колебаний сделала все, что он просил, отбросив всякое смущение, и только сейчас сообразила, что же именно делала.

Любопытные наблюдения, если связать их со свойствами снадобья и ее предыдущими догадками о том, кого он видит, когда теряет сознание под действием зелья. Значит, ему требуется близкий контакт. Чьи-то руки на лице, объятия, может, что-то еще, что он попросить не решился. Гермиона старалась отвлечь его, повернуть настроение в привычное русло, и когда его кожа под ее ладонями начала теплеть, она испытала ни с чем не сравнимое облегчение. Если бы он еще позволил ей продиагностировать его, так нет же. Упрямый осел. Наверное, он и на поле боя шел бы напролом, невзирая ни на какие повреждения. Пока не упал бы замертво.

Почему же ей так хочется плакать сейчас?

За шесть лет обучения в Хогварце Гермиона привыкла воспринимать своего преподавателя зельеделия как сильного, несгибаемого человека, подминавшего под себя всех и вся и презиравшего любые проявления слабости в принципе. Это успокаивало ее, когда она думала о предстоящей войне. Если им всем придется драться, Снейп, несомненно, ценный боец. Но в состоянии ли он выполнить все, что от него требовалось? Тогда, после уничтожения крестража, он пришел в себя относительно быстро и смог самостоятельно аппарировать. Гермиона и без диагностики поняла, что в этот раз ему было куда хуже. Даже когда опасность приступа миновала, его все равно колотило как в лихорадке. Он шатался, поднимаясь на ноги, да и на ногах стоял не слишком твердо. Как будто защита, поставленная им вокруг гробницы Дамблдора, выпила все его силы. Теперь бы узнать, сколько он будет восстанавливаться, и что для этого потребуется. Гермиона не сомневалась, что он врал ей от начала и до конца, когда говорил, что восстановится без проблем. А тут еще такой странный способ прийти в себя…

Очевидная потребность Снейпа в простом физическом контакте говорила о многом — наверное, как и ее собственная потребность время от времени к кому-то прикасаться или кого-то обнимать. Гермиона вжималась в его спину всем телом, пока он сидел на полу, и ей хотелось погладить его по щекам, взять за руки, уткнуться носом ему в шею, хотя это наверняка расценивалось бы уже как нечто большее, чем просто «терапия». Ей действительно хотелось помочь, и она даже не подумала о том, насколько двусмысленно такой вариант «помощи» может выглядеть со стороны. К слову, его волосам, кажется, пошла на пользу должность директора. Гермиона давно подозревала, что и его волосы, и кожа имеют такой нездоровый вид исключительно из-за непрестанного стояния в классе над котлами, которые чаще всего испускали токсичные пары. Перестав преподавать зельеделие, Снейп выглядел лучше, чем в прошлом году. Но его усталое лицо, глубокие тени под глазами, предательская дрожь в пальцах, едва слышный вздох облегчения, когда он понял, что приступа не будет… Он, возможно, был их последней надеждой на то, что эта война закончится в их пользу. Гермионе было спокойнее, когда она знала, что он где-то поблизости и сможет их защитить. Что с ним будет, если ему придется снова применять темную магию, она боялась даже представить. Кажется, все они требуют от него слишком много. Слишком.

Сколько же и чего ему довелось пережить, если даже спасительное снадобье, помогавшее предотвратить выброс темной силы, всего лишь дает ему иллюзию объятия?..

От этой мысли Гермионе стало совсем плохо. Лучше не думать. Иначе она начнет его жалеть, а он не потерпит жалости. Тем более от нее.

Она потянулась вглубь спальника, доставая свою сумочку. Пошарила в ней, ища нужный флакончик со снотворным. Сделала крошечный глоток, надеясь, что в этот раз кошмаров не будет. И на самой грани подступающего сна поймала себя на неожиданной мысли.

«Я не дам вам потерять свою силу, профессор. Я найду способ».

* * *

Заверяя Грейнджер в своих способностях быстро восстанавливаться, Снейп не то чтобы врал. Скорее, недоговаривал. Он действительно мог восстанавливаться с нечеловеческой скоростью — точнее, просто плевал на свое состояние и выходил на работу или в бой как ни в чем не бывало, даже если ему хотелось лечь и немедленно умереть. Чего он не сказал ей, так это того, что после каждого такого инцидента восстановление замедлялось. Он думал, что ему было плохо после уничтожения медальона Слизерина. Ха! Тогда он смог аппарировать обратно в замок самостоятельно, а на следующее утро ощущал лишь небольшую слабость, которую спокойно мог преодолеть, не нарушая расписание.

Когда Добби вернул его в Хогварц, Снейп, держась исключительно на силе воли, велел эльфу перенести его к разграбленной могиле и долго стоял чуть поодаль, не решаясь приблизиться. Он боялся заглядывать в разбитый саркофаг. Боялся думать о том, что, возможно, допустил сегодня величайшую ошибку в своей жизни, перед которой меркло даже его давнее согласие служить Вольдеморту. Может, ему следовало не слушать Дамблдора, а достать палочку самому? Уничтожить ее? Или воспользоваться ею?

«С ума сошел? Если в этой треклятой палочке скопилось столько темной силы, первое же заклинание, сотворенное с ее помощью, снесло бы тебе крышу».

Интересно, а что было бы, если бы приступ накрыл его в дуэли против Вольдеморта? Кто тогда вышел бы победителем?

«Ты прекрасно знаешь, что если допустишь еще один приступ, обратно можешь уже не вернуться. Именно об этом говорила Лили... или подсознание... или... Да кем бы она... оно... ни было».

Он-то знал. Ему и так становилось все хуже после каждого применения снадобья. Если бы он не стал сопротивляться, высвободившаяся энергия наверняка убила бы и тех, кто стоял рядом, и его самого. Проверять очень не хотелось.

«А если другого пути не будет? Что ты станешь делать, Северус?»

Он резко вдохнул сквозь зубы и так же резко выдохнул.

Я сделаю все, что потребуется.

И шагнул вперед, поднимая палочку, чтобы починить разбитый саркофаг. Получилось далеко не с первого раза — сил на полноценные заклинания не хватало. Пришлось просить помощи у эльфа. Когда с восстановлением гробницы было покончено, Добби перенес его в директорские апартаменты уже на грани обморока.

Наутро ему было так же плохо. На ночь он принял Животворящий эликсир, но это не особенно помогло. Пришлось пить его все пять дней до начала нового учебного семестра. Рыча от злости и бессилия, он ползал по кабинету, огрызаясь на все попытки портретов призвать его к благоразумию и обратиться в больничное крыло. Еще чего не хватало… Да и чем ему поможет Помфри? Она не то что таких последствий — она и чар таких никогда не видала. В коридорах он мельком видел Драко — парень воспользовался его разрешением и вернулся раньше, но Снейп не хотел выяснять, что произошло в Малфой Мэнор. Он докопировал свиток Основателей для Грейнджер, побывал в министерской библиотеке, долго бродил среди полок, заставленных самой мерзкой гадостью по зельеделию, соображая, где можно поискать, что же такого принял Вольдеморт, и уже заранее понимая, что это безнадежно. Затем он отправил девчонке очередную стопку книг через эльфов, а сам, почувствовав, что силы вернулись к нему окончательно, заперся в лаборатории, чтобы изготовить новую порцию снадобья.

Зажав в руке флакончик с разовой дозой, Снейп стоял на верхней площадке Астрономической башни и думал о Грейнджер. Эксперимент со снами не удался. Хотя, смотря что считать неудачей… Похоже, у мисс Всезнайки в самом деле присутствует какой-то дар предвидения, раскрывшийся под влиянием энергии лей-линий. Прочитав ту часть свитка Основателей, которая была написана рунами, он понял, что его опасения оправдались — активация линии Каслригга по силам только волшебнику со склонностью к ментальной магии. Тому, кто будет проводить ритуал в круге камней, нужно полностью отсечь всё внешнее, все мысли, все ощущения, и сконцентрироваться исключительно на том, чтобы пропустить эту энергию через себя, не создавая никаких препятствий на пути этого потока. Снейп не знал, справится ли Грейнджер с такой трудной задачей. Он сам, возможно, справился бы. Но его присутствие требовалось на другом, принимающем конце.

Надо найти способ добить Вольдеморта до того, как он решит напасть на Хогварц. Если решит. Пока в школе не начнется открытое противостояние, Темный Лорд, возможно, и не вернется сюда. Однако Грейнджер ведь уже видела исход этой войны. Мертвый Поттер, гора трупов, разрушенный замок. И он сам, тоже мертвый. Где же та самая точка невозврата, после которой пророчество сбудется, как ни сопротивляйся? Что если они уже ее прошли?

Он позвал одного из домовиков и приказал перенести себя за пределы территории Хогварца — спускаться к воротам пешком было откровенно лень, а полет отнял бы слишком много едва-едва восстановленной энергии. Оттуда он аппарировал к Каслриггу и какое-то время ждал, не появится ли кто, но вокруг не было ни души. По-видимому, зимой никто из туристов не горел желанием посещать круг камней после наступления темноты. Снейп на всякий случай накрыл камни магглорепеллентным заклинанием, вошел в круг и, остановившись в центре, выпил свое снадобье. Грейнджер ведь тоже пила его так, у нее-то никаких приступов не было. Его привычно рвануло куда-то вверх, закрутило в невидимом водовороте и выбросило в уже знакомый клочок безвремения, где всегда было тепло.

Лили стояла спиной к нему, рыжие волосы струились по спине. Когда он попытался взять ее за плечи, чтобы развернуть к себе, она не пошевелилась.

— Оставь, Сев.

Хорошенькое дело, подумалось ему. Это же я создал тебя и это место. Я придумал тебя заново, чтобы ты могла спасти меня. Но ты и здесь, даже придуманная мной, не хочешь мне помочь. Так же, как не захотела в реальности.

«Черт возьми, я что, какой-то мазохист?..»

Похоже, что так и есть.

— Я никогда не был тебе нужен, — сказал он ей, хоть давно уже это знал. С того отвратительного эпизода у озера. — Ты просто искала повод, чтобы разорвать со мной все отношения. Иначе ты приняла бы мои извинения.

— Разве ты был искренним со мной, когда приносил их? Или ты все же был настоящим, когда назвал меня грязнокровкой?

— Да мне всю жизнь было наплевать на твое происхождение! — теряя терпение, бросил Снейп. — Или ты думаешь, что мое общение с Мальсибером, Эйвери, Розье и Малфоем могло хоть что-то изменить?

— Оно как раз изменило тебя, Северус, — ответила она, по-прежнему стоя к нему спиной. — Весь свет, который я видела в тебе, когда мы познакомились, давно погас. Ты просто не хотел признаваться сам себе, что считаешь себя выше магглорожденных. Ты хотел получить одобрение чистокровных. Их покровительство. А я для тебя была мусором.

— Неправда.

— Правда. Иначе даже в состоянии аффекта ты ни за что не произнес бы эти слова. Им было бы неоткуда взяться, если бы их в тебе не было изначально. Ты думаешь, что я чего-то не знаю о тебе, что это я не захотела быть твоим другом. На самом деле это ты оттолкнул меня. Ты решил, что раз я стала популярной девочкой, то уже не способна на что-то по-настоящему серьезное. И твои взгляды, и твои слова, и твое поведение со мной в тот год — все говорило об этом. Ты стал считать меня поверхностной, потому что я больше не разделяла твоих интересов.

Ты и была поверхностной, хотелось сказать ему. Своими успехами ты обязана мне. Я научил тебя варить зелья. Я научил тебя первым чарам. Я научил тебя всему, что знал, а ты, решив, что больше с меня взять нечего, вышвырнула меня как надоевшую игрушку.

«Какого драного Мерлина я все еще считаю, что ты единственная, кто мог остановить мое падение во тьму?..»

Кажется, у зелья все же был один серьезный дефект: как бы Снейп ни старался, даже придуманная Лили не могла и не хотела принадлежать ему. Зелье давало лишь картинку, внешнюю оболочку, а все наполнение исходило от него самого. Придуманный образ начинал сражаться с подсознанием, и последнее все чаще брало верх. Как бы он ни пытался подстроить иллюзию под себя и сделать ее согласной на любой его каприз, ничего не получалось. Даже в его фантазиях Лили не была такой. Увы, он воссоздал ее такой же, какой она была при жизни — иногда упрямой, иногда снисходительной к его слабостям, иногда даже дающей ему какое-то забвение и одаривающей мимолетными объятиями и прикосновениями. Но она не могла дать ему больше — ни при жизни, ни теперь. Он попросту не представлял ее такой, не мог представить, чтобы она вот так запросто потакала его прихотям. Это уже была бы не Лили. Разве он не захотел ее только потому, что она никогда и не была доступной?

Она не могла стать той, кто был ему нужен. А кто именно ему был нужен, он и сам, похоже, не понимал.

Словно в ответ на его безмолвные терзания она повернулась к нему, но ее лица он так и не увидел. Ее волосы стремительно теряли свой яркий цвет, темнели и завивались в непослушные локоны, которых у нее отродясь не было. И глаза уже не были зелеными…

Снейп, задыхаясь, резко дернулся, вырываясь из этого видения, над которым он полностью потерял контроль. Подсознание — опасная штука. Всегда вылезает невовремя. Но было ли это так уж неожиданно? Особенно после того, что было на Рождество и два дня спустя. Наверное, нет. Он повел себя вполне предсказуемо — всего лишь заменил один объект на другой, предложивший ему чуть больше. Но со своей дурацкой привязанностью он ничего сделать не сумел. Вольдеморт был прав насчет него: больше всего на свете Снейп хотел быть кому-то нужным. Только это и удерживало его на самом краю, когда земля под ногами уже начинала осыпаться.

«Она хотя бы живая и настоящая», — шепнул до странного спокойный голосок внутри. Слабое утешение. Особенно в свете пророческого видения Грейнджер. Снейп фыркнул, одним движением палочки отправляя пустой флакончик в небытие. Если точка невозврата уже пройдена, меньше чем через полгода он, скорее всего, будет уже мертв.

«Ну, хоть порадуешься чему-то, пока не умер. Если хватит смелости», — ехидно сообщил ему незримый внутренний собеседник.

Снейп вернул палочку в рукав, бросил взгляд на видневшуюся на горизонте черную громаду гор, на одной из которых утопала в снегу старенькая потрепанная палатка Золотой троицы. А затем аппарировал обратно к воротам Хогварца — готовиться к очередной охоте на акромантулов в компании Малфоя-младшего.