Когда зацветает гибискус (гет)

Ёнхи улыбнулась, нежно прижав малыша к груди, и аккуратно провела ладонью по его тонким волосикам. Я невольно залюбовался этой картиной. Она выглядела как некое божество, словно присланная на землю богами.

И такое сравнение для меня было странным, ведь совсем недавно, я отдал богам женщину, которую любил.

Тело Хаюн было похоронено в королевских усыпальницах, в месте, где упокоевают свои души все королевские наложницы. Ее проводили со всеми почестями, какие и были положены женщине подарившей первенца королю.

— Сан очень красив. — Ёнхи подняла глаза от ребенка и посмотрела в мою сторону. — Похож на вас, Ваше Величество.

Я усмехнулся и отодвинул бумаги в сторону.

— Делаете мне комплименты, дорогая супруга?

Ёнхи никак не отреагировала на мою колкость. А придворная дама, что стояла за ее спиной, густо покраснела и протянула руки к малышу.

Это был один из тех семейных вечеров, что мы с Ёнхи решили проводить, чтобы волнения не только в народе, но и во дворце немного поутихли. Слухи о том, что король и королева не делят ложе, распространялись слишком быстро. Да и слухами по своей сути не являлись. Пока Хаюн была беременна, я старался уделять все свое внимание ей, а после рождения ребенка, занятой оказалась уже Ёнхи, которая проводила все свое время во дворце маленького принца. И если мы хотели прожить долгую и счастливую жизнь, нам нужно было сделать хотя бы вид того, что мы близки.

— Уложите его спать, я зайду позже. — Она коснулась лба Сана губами и передала сына женщине. — Чонин, ты мог бы их проводить.

Она скорее не спрашивала, а давала распоряжение. Енхи вела себя как настоящая королева, и слуги беспрекословно исполняли ее приказы.

Ян Чонин мой личный телохранитель низко ей поклонился и, кинув взгляд в мою сторону, чуть улыбнулся и покинул покои, в след за придворной дамой и кучей нянек.

Выпроводила всех из комнаты, усмехнулся я и снова попытался погрузиться в чтение.

— Ты слышал о новых восстаниях, на юге Ханяна? — Она подсела ближе и расправила складки дорогого царского ханбока, который так подходил ее лицу.

— Я король Ёнхи, конечно я о них слышал. — Она аккуратно протянула руку и поправила чернильниц стоящую с краю стола, отодвигая ее чуть дальше.

— И что ты собираешься делать?

— Как и всегда, пошлю гвардейцев, они быстро с этим разберутся. — Запах персиков продолжал преследовать меня.

Восстания в последние время вспыхивали все чаще, в разных провинциях Чосона, будто людям было мало того, что сейчас мы ведем войну с манджурами.

— Это не успокоит народ, Минхо. Только больше его разозлит.

— И что ты предлагаешь? — Я перечитывал одну и ту же страницу уже в третий раз, но так и не смог сосредоточится на чтении. Ёнхи смотрела точно на меня. Ее взгляд словно пытался понять, о чем я думаю. Она не боялась, но была не уверена в моих действиях и будущих словах.

— Сделай Сана, наследным принцем. — У меня вдруг пересохло во рту. О чем она просит?

Сделать наследным принцем сына наложницы и допустить к власти Кимов значило окончательно, закрыть путь к трону нашим с ней будущим детям. Если Кимы вцепятся в престол, они попытаются избавиться от всех кто им мешает, и первой они начнут с нее. Неужели она этого не понимает.

С момента рождения Сана, и на протяжении последних двух месяцев мы с ней старались не касаться этой темы. Сейчас самым главным было окончить войну, но новости, приходившие с полей в последнее время были слишком удручающими.

Когда некоторое время назад генерал Хван Хенджин прислал мне срочное донесении о захвате манджурской столицы, я поначалу обрадовался. Это был огромный шаг в продвижении наших войск. Но чем быстрее войска двигались в глубь Манджурии, чем дальше они становились от Чосона, тем больше и активнее поднимались восстания в Ханяне и за его пределами.

А еще Хенджин сообщил, нам самую ужасающую новость, которую я никогда предпочел бы не получить. Смерть генерала Пак Мёнбена.

Она обрушилась на нас как ушат с холодной водой. Ёнхи даже сначала не поверив перечитала письмо несколько раз, а после, извинившись, покинула дворец и несколько дней провела в храме, молясь о душе своего погибшего деда.

— В таком случае. — Я перевернул следующую страницу книги и поднял на нее взгляд. — Как же на престол взойдет наш ребенок, если мы объявим наследника?

Я все-таки решил напомнить ей об этом, если ее девичья память начала подводить ее хорошенькую голову. Ребенок, о котором она заботилась, которого целовала, и качала на руках, не был ее.

— Наш ребенок? — Щеки Ёнхи вдруг покраснели и она улыбнувшись, нежно и как то по-доброму, произнесла. — С нашей свадьбы прошел год и наш брак все еще не консуммирован.

Я усмехнулся.

— Моя дорогая жена, не стоит делать из этого проблему, это решается всего лишь одной нашей совместной ночью. — Поддевать ее этим становилось все интереснее. Она казалось, все еще оставалась той наивной простушкой с севера. Продолжала краснеть и отводить глаза, отворачивалась или просто начинала говорить на другую тему.

— Мои ночи и так не плохи. — Она нежно опустила ладонь на стол, и нефритовое кольцо, надетое на ее палец скрежетнуло по его поверхности. — И провожу я их по большей части в покоях нашего сына.

— Вы не его мать! — Ее поведение, и такое активное внимание к чужому ребенку начинало выводить меня из себя.

Я даже поднялся из-за стола, но Ёнхи лишь хмыкнула и продолжила.

— Я королева Чосона, мать каждого из людей на этой земле. — Она поднялась следом, кажется, мы впервые за эти два месяца оказались так близко друг к другу.

Аромат персиков, что следовал за ней повсюду, снова ударил мне в нос.

— Ребенок должен расти в любви и семье, а не с няньками и придворными дамами.

Наивная девчонка, что она пыталась доказать и кому. Не один из принцев не рос с матерью. Не одного из принцев не растила мачеха, это была работа королевской прислуги.

Не смотря на то, что Сан являлся моим сыном, в нем текла кровь Кимов, а они никогда в жизни не отдадут ребенка Хаюн, на воспитание другой женщине.

Даже моя мать, являясь малышу родной бабушкой, не посещала его настолько часто, как это делала Ёнхи.

Я отвернулся от нее, и посмотрел за окно. Луна ярко освещала королевский сад и отражалась от зеркальной поверхности пруда.

— Кимы уже недовольны, твоим слишком частым общением с Саном. А после того, как я сделаю его наследником, они не дадут тебе житья. Тебе саму себя не жалко?

Она коснулась ладонью моей спины. По моему телу пробежали множество крупных мурашек, а ноги, будто стали ватными. Я реагировал на нее как подросток ни разу не познавший женщин.

— У меня будет их ребенок, это будет вполне достаточно, чтобы оставить меня в живых.

— Может быть всё-таки лучше не рисковать? — Я обернулся и осторожно сжал ее маленькую ладошку в своей руке. — Недавно я получил еще одно письмо от Хенджина.

Я почувствовал, как она напряглась, боясь снова услышать о чьей-то смерти. Неужели испугалась, что следом за дедом ее покинет и ее верный подданный — Бан Чан?

Двух смертей не бывает, моя дорогая женушка.

Она попыталась вырвать свою руку, но я не дал, лишь ухватил сильнее и подтянул ее еще ближе.

— Войска подошли к границе с Минь. — Сквозь зубы произнес я. — Возможно война скоро закончится .

— Это еще не точно. — Подметила она и все-таки вырвала ладонь из моей руки. — А вот народ волнуется.

Я втянул носом, ее запах, казалось, двинься еще немного и я смогу коснутся своими губами ее губ. Она манила и притягивала меня к себе как вода в жаркий полдень.

— Нужно устроить праздник в честь рождения наследника. Показать его народу, раздать подарки. — Она опустила взгляд на мою руку, которую я протянул, и коснулся края ее ханбока, отводя его в сторону.

— Хочешь при этом упомянуть имя его матери? — Я раздвинул тяжелую ткань королевского наряда и коснулся ее ноги. Она вздрогнула и чуть дернулась, кажется, останавливая себя, чтобы не отодвинуться. Ее выражение лица не поменялось, но то с каким нервным остервенением она сжала челюсть, было видно невооруженным глазом. Я усмехнулся и убрал руку.

— Народ может думать, что это наш с вами ребенок. — Прошипела она сквозь зубы.

— Что на счет той повитухи? Что принимала роды у Хаюн? — Я продолжая смотреть ей в глаза поправил ее юбку, скрывая так влекущие меня ее стройные ноги. — Что если она расскажет кому-то?

— Она немая. — Произнесла Ёнхи.

Казалось, дай ей волю и меч в руки, и она с радостью проткнет меня им насквозь.

— Вы до сих пор очень наивны моя дорогая жена. — Она стрельнула в меня глазами. Мне стоило рассмеяться. Я мог в любой момент повалить ее прямо здесь на ковры в моих покоях, задрать ее чертову юбку и исполнить свой супружеский и королевский долг. Тогда бы вопросы по поводу Сана отпали бы сами собой. И тогда на этом красивом лице я видел бы улыбку и взгляд не для чужого ребенка, а для нашего.

Это бы наш с ней ребенок взошел на престол, и это он продолжал править страной после нашей с ней смерти. Настоящий наследник, а не сын наложницы.

— У нас нет средств на проведение праздника. Война истощила запасы. — Я прикрыл глаза, пытаясь отогнать от себя гнетущие мысли о стройном теле Ёнхи подомной.

— В хронилищах чиновников имеется много риса и муки, которые гниют и ее просто выкидывают. — Почти кричала Ёнхи. — Я лично это видела, посещая вашу дорогую тетку!

Я усмехнулся. Королева Ёнхи — дочь предателя, казненного за измену, который однажды, во время тяжелой засухи, когда народ голодал, так же предложил моему отцу открыть запасы чиновников и королевской семьи. На что получил безоговорочный ответ. Нет. А после за подстрекательства к мятежу против королевской семьи, был казнен вместе с супругой. И даже с таким отцом, ты все еще стоишь на своем. Кровь действительно гуще воды, моя милая Ёнхи.

— Велите чиновникам раздать подарки народу в честь рождения наследника и снизьте подати. — Этот умоляющий взгляд касался даже самых потаенных уголков моей души.

— Если не будет податей, нам нечем будет обеспечивать армию. — Я не хотел, не ругаться не спорить с ней, в любом случае это было бесполезно. Ёнхи была слишком упряма, и убеждена в том, что ее действия всегда верны и правильны. Видимо армейское воспитание деда не прошло бесследно.

— Тогда откройте королевские запасы. Уменьшите количество блюд и закусок, подаваемых к обеду.

— Трон под нами с тобой слишком шаток. — Я подошел чуть ближе, и аккуратно кладя руку на ее щеку, легко коснулся большим пальцем ее нижний губы. — Такая красивая.

Улыбнулся я.

— Я понимаю, что вы хотите сделать, моя дорогая королева. Но у нас с Вами практически нет власти.

— Тогда уже начните ее получать, Ваше Высочество. — Она грубо оттолкнула мою руку в сторону, и заглянула прямо в глаза. — Проведите реформу, в это трудное время, единственный способ правления — это твердая рука. Ваш дед когда-то поступил подобным образом. Попробуйте так же.

Она протянула руку и уже сама взяла в ладони мою.

— А если что, я Вам всегда помогу, и верные Вам войска не оставят Вас. Сейчас самое главное успокоить народ.

Я поднес ее ладонь к своим губам и коснулся костяшек ее пальцев в легком поцелуе.

— Я обдумаю Ваше предложение, моя дорогая жена. А сейчас отправляйтесь в свои покои, вам нужно хорошенько отдохнуть. А за Саном сегодня, я попрошу присмотреть своего евнуха.

Ёнхи покосилась куда-то себе за спину, в сторону дверей ведущий в коридор. Она кивнула и тихо произнесла.

— Спокойной ночи, дорогой супруг.

И развернувший покинула мои покои, унося с собой запах персиков.

— Чонин. — Позвал я своего верного стража. Тот появился из густой темноты коридора, в которой недавно ушла Королева. — Найди повитуху, что принимала роды у наложницы Ким, и избавься от нее.

— Вы очень любите свою супругу мой господин. — Подметил Чонин и низко поклонился.

— Если для того, чтобы она принадлежала только мне, Сан должен будет стать ее ребенком, а чиновники должны будут открыть свои запасы. Я сделаю для нее это, чего бы мне это не стоило.

* * *

Праздничное шествие королевской четы было назначено на час лошади. Мне нужно было спешить, если я хотел лицезреть праздник из первых рядов.

Перепрыгнув с одной пологой крыши на другую, я как раз оказался у центральной улицы. Вся дорога была усыпана цветами и яркими конфетти от хлопушек, присланных ради этого из Минь.

Королева и Король двигались в большой повозке, красиво украшенной ярко алыми лентами. Королева улыбалась, держа на руках малыша. Позади них следовала королевская свита из чиновников всех мастей. Здесь были даже Кимы, семейка двигалась в конце процессии, важно задрав головы, и взирая на всех с таким призрением, какого не могли видеть и самые гнусные убийцы и предатели.

Людей согнали со всех ближайших улиц, притащив даже некоторых с ближайших рисовых полей, даже если они и не хотели здесь быть. Когда ты голоден тебе особо не до праздников.

Всех будто заставили делать радостный вид. Евнухи у ворот Кенбуккена раздавали рис и муку из дворцовых запасов, а купцы уже пытались сделать на этом состояние. Для кого была вся эта показуха, если не для самой царской четы.

Я вытащил из-за колчана за спиной стрелу и натянул тетиву. Она звонко хлестнула и я усмехнулся.

Несмотря на то, что вся улица охранялась по периметру королевскими стражами, и солдатами гвардии, эта крыша оказалась, тем самым единственным местом, на который махнули рукой.

Старый покосившийся дом с покатой крышей в конце улицы, процессия до которого даже не дойдет, а вот стрела прекрасно долетит.

Ветер дунул как раз от меня и стрела, выпущенная в сторону королевы, хлестко просвистела гонимая ветром. Она должна была угодить как раз в наследного принца, которого королева Ёнхи держала в своих руках. Но в последний момент Его величество дернул рукой поправляя ханбок своей жены, и стрела пронеслась мимо аккуратно вонзаясь в стену королевской повозки всего в нескольких сантиметрах от головы королевы.

Я еще раз усмехнулся. Снова не попал. Но попробовать стоило. Я время от времени проверял свою судьбу.

Я отбросил лук и колчан со стрелами в сторону, и пока внизу стража пыталась укрыть короля и его семью, я попытался скрыться.

Покатая, старая крыша прогибалась под моим весом и я спрыгнув на землю чуть оступился. Лезвие острого меча уперлось как раз мне в затылок.

— Вот ты и попался Белый Дух.

— Ты уверен? — Мой голос из-под маски звучал слишком глухо.

Я почти сидел на земле, хоть меч и весел на моем поясе, времени дотянуться до него у меня не было. Улыбнувшись я сгреб в руки горсть грязной пыли и песка находившегося здесь в избытке.

— Думаю, вы обознались. — Я кинул смесь грязи и пыли в лицо своего оппонента и тот всего на секунду лишаясь зрения, опустил меч. Мне вполне хватило этого, чтобы скрыться в лабиринте петляющих маленьких улочек и старых домов Ханяна.

Поворот и еще один, и вот я уже на окраине города, в том самом знакомом мне доме, где меня столько раз приветливо и по-семейному встречала матушка Ю.

Я обернулся, проверив, нет ли за мной хвоста, и вошел в покосившиеся ворота старенького домика.

Женщина как раз вышла из придомовой постройки и увидев меня взмахнула руками, роняя на землю плошку с таким драгоценным рисом. Я вытянул ладонь, вперед пытаясь ее остановить, и аккуратно стянул маску.

Она по старчески сузив глаза и рассмотрев меня нежно улыбнулась и схватившись за сердце погрозила мне пальцем.

Госпожа Ю, старая повитуха, была единственной во всем Чосоне кто знал белого духа в лицо. Немая, живущая на отшибе старушка, заменяла временами мне мать. Подкармливала и давала кров, и время от времени прятала своего народного героя от королевской стражи.

Она слегка ударила меня по плечу, и схватив за руку потянула в дом.

— Матушка. — Обратился я к ней. — Я больше не смогу приходить к вам.

Она обернулась на меня и дернула плечами в немом вопросе.

— Я слишком примелькался здесь.

Она кивнула, словно соглашаясь со мной.

— Могу я пока оставить маску у вас?

Она закивала еще чаще.

— Тогда, вот. — Я протянул ей маску белого духа.

Она взяла ее из моих руку и легко погладила по плечу, словно подбадривая.

Открыв старенький сундук в конце комнаты где еще хранились какие-то тряпки, она очень аккуратно, стараясь не поцарапать, обернула маску тканью. Госпожа Ю присела на колени и нагнулась, чтобы поглубже спрятала свою ценность, под горой старых заплатанных одеял.

Ее старые мозолистые руки перебирали край за краем подыскивая лучшее место. Я сделал к ней несколько шагов и коснулся холодного эфеса меча.

— Извините, матушка Ю. — Произнес я. — Я же говорил вам, вы очень напоминаете мне мою мать. — Она улыбнулась мне и кивнула, все еще продолжая выполнять свою работу.

Меч полоснул ее прямо по горлу, кровь хлынула в сторону, оставляя багровые пятна на белых штанах моего костюма. Она закатила глаза и упала на пол, пытаясь, ухватится за горло. Ее тело билось в конвульсиях, а глаза с непониманием переводили взгляд с маски на мое лицо.

— Я ненавидел ее. — Я присел на корточки и обтер своей меч о подол ее старой юбки.- Она всю жизнь повторяла, что я ничего не добьюсь. Но вот я в Ханяне, а ее тело покоится на дне реки.

Я поднялся на ноги и убрав меч в ножны притих. К дому кто-то подходил, очень тихо, скорее всего, обученный воин.

Я осторожно выскользнул за двери старенького домика и притаился в тени раскидистого дуба.

Воин, одетый в доспехи королевской гвардии, осторожно вошел в дом, но тут же вышел и огляделся по сторонам.

Я улыбнулся, неужели придется еще немногого поиграть в прятки с королевой?