Тени города (джен)

Что важнее: обезвредить бомбу, способную уничтожить целый город и миллионы жизней, или найти и уничтожить того, кто ее заложил? Многие посчитают, что первое, но некоторые предпочтут второе. И обе стороны окажутся правы.

Если человек заложил одну бомбу, он может заложить и вторую, и продолжит это делать, пока его не остановить. Упорный не остановится после единственного просчета, а попытается вновь, исправляя все ранее совершенные ошибки, а упертый продолжит их совершать, фанатично считая, что поступает верно, и переубедить его невозможно.

Все еще было темно, но солнце ожидали в ближайший час. Как назло, снег лишь сильнее сыпал с серых, затянутых тучами небес, застилая и без того заснеженные улицы белым покрывалом. Радовало лишь одно — в автомобиле тепло и сухо.

Ехать пришлось в объезд прямого пути, ибо рухнувшие десять лет назад здания все еще оставались лежать посреди дорог обглоданными каменными костями.

Джон с дотошной тщательностью проверял свое новое оружие. Простые на вид автоматы, стреляющие особыми пулями, похожими на травматические, которые, пробивая кожу, впрыскивают в тело сыворотку, содержащую золото и серебро. Экспериментальное оружие, которое, видимо, вообще не собирались использовать, создав лишь ради ответа на вопрос: возможно ли подобное не летальное, но поражающее одержимых оружие. Конечно, если попасть в глаз или в висок, человек тут же умрет, но это все равно лучше, чем если бы у них вообще не было шанса.

Похоже, слова Джона все же возымели на Бобби эффект, но вряд ли то же можно сказать о тех, кто повыше. Однако в положении временного главы тоже есть свои преимущества. Демиург уверял, что понятия не имел о подобном оружии, пока не нашел в ящичке записку, оставленную Камиогавой.

Несмотря на все это, Джону, на самом деле, вообще хотелось быть в совершенно ином месте. По его мнению, куда разумнее отправиться за Жнецом, чем лезть обратно в катакомбы и воевать с охраняющими Дыру одержимыми и иже с ними.

— Не волнуйся, с ними все будет в порядке, — благодушно сказал сидящий напротив Майлз, который возражал не меньше, чем сам Джон, когда Бобби отправил их обратно в подземелья. У Тора были свои счеты со Жнецом, но временный глава филиала решил, что от него будет больше пользы именно на глубине нескольких метров под землей, чем в погоне за главным злодеем.

Джон не сомневался, что Бобби просто не до конца ему доверяет. Если бы Майлз отправился вслед за Оливером и остальными, он мог бы неожиданно вернуться на свою прежнюю сторону, помочь перебить ребят и Охотников, а затем вместе со Жнецом сбежать из зоны поражения бомбы. А так получается, что он окажется в самом ее эпицентре, и даже его живучесть не поможет ему пережить этот адский взрыв.

Джону лишь было невдомек, какого дьявола и его отправили на это задание. Присматривать за Майлзом? Да там будет столько народу, что Тор не успеет направить оружие не туда, как его нашпигуют свинцом наряду с амбисидианом (оружие с сывороткой — это хорошо, но куда привычней что-нибудь посерьезней, пусть Охотники впервые начали использовать огнестрел лишь совсем недавно). Однако Джон сомневался, что после всего случившегося Майлз очередной раз решит кого бы то ни было предать. Последние события стали для него жестоким уроком.

Возможно, Синигами здесь как раз для обратного — не позволить остальным устроить столь сладостный суд Линча. Но тем же самым он мог заниматься и в погоне за Жнецом...

— Они еще дети, — ответил Джон.

— Не просто дети, а полноправные Охотники. Им суждено одолеть Жнеца, так сказали провидцы организации.

— Они лишь сказали, что у нас будет шанс, при этом ни слова не упомянули, все ли из них смогут выжить.

— До этого они справлялись неплохо.

Минивэн остановился возле того же пресловутого полуразрушенного здания. Подвал этого дома был ближайшим до Дыры местом, где можно спуститься в катакомбы. Джон мечтал взорвать эти подземелья к чертовой матери. Вообще все! Все, что находилось ниже асфальта, для него теперь стало не менее ненавистно, чем падающая с неба жидкость, будь то простая вода или замерзшая. Именно из-за снега он бегом добрался до входа в дом, чтобы эта мерзость, не дай бог, не попала ему за шиворот. Ну и из-за готовой взорваться в любую минуту бомбы, конечно же.

Около пятидесяти человек спустились в подвал проклятого всеми дома, освещая себе путь ультрафиолетовыми фонарями. Чего-чего, а в предусмотрительности Бобби нельзя отказать. Десятки фонарей, пушек с сывороткой и светошумовых гранат, четырнадцать докторов и пять спецмашин, в которых можно уместить целое больничное отделение, и все без исключения здоровые Охотники, а также девять десятых дееспособных элитных бойцов. Роберт Лонгдон подготовился к операции лучше, чем Камиогава, посылая их в катакомбы. Похоже, он выгреб все запасники филиала подчистую.

Джон не решался судить, когда спуск в эти чертовы подземелья был опаснее и важнее: тогда или сейчас. Если бы они не обнаружили Дыры, то занимались бы в данный момент непонятно чем, пока у них под ногами мирно тикала атомная бомба.

От Жнеца можно ожидать чего угодно, а потому отряд продвигался медленно, растянувшись не несколько десятков метров, осматривая каждый закуток подвала, но так и не встретил неприятеля, хотя об истинных причинах этого стало известно позже, когда они добрались до того места, где некогда зиял спуск в катакомбы.

— Проклятие! — выругался Джон. Картина перед отрядом предстала удручающая. Участок туннеля подвала, где и находился люк, оказался попросту завален каменными глыбами, кирпичом и щебенкой. — Несколько часов назад здесь все было чисто.

— Жнец позаботился, чтобы никто не смог добраться до Дыры после его приспешников, — сказал Майлз.

— Придется либо разбирать завал, либо постараться с другой стороны. Но я видел ту щель, там разве что ребенок пролезет или очень худой взрослый без спецодежды.

— Есть и другой путь, — раздался голос из толпы. Это оказался один из тех Охотников, что угодил между молотом и наковальней, когда они спускались в катакомбы в прошлый раз. Джон тогда тоже находился ниже уровня асфальта, только совершенно в ином месте, поэтому ему повезло услышать эту историю, а не пережить ее; хотя и его приключения веселыми назвать язык не поворачивается. Зажатым между Сциллой и Харибдой, Охотникам все же удалось улизнуть через такой же люк, к которому вела одна из лестниц, располагавшихся в катакомбах, но не та, что в нише, а почему-то располагавшаяся отдельно, словно путь наверх проделали уже позже, после прокладки всех туннелей.

— А, точно, я и забыл. Ты помнишь дорогу?

— Да. Только это не близко, и на машинах туда не добраться.

— Все равно так получится быстрее, чем если мы начнем разгребать завал. Будем надеяться, что Жнец не знает о том проходе, либо не удосужился его уничтожить.

Казалось, что солнце вот-вот выглянет из-за горизонта, опутав мир своей яркой паутиной острых лучей. Вероятно, многие люди уже просыпаются и готовятся к короткому дню; скоро фонари погаснут, и все они выйдут на свет. Джону и остальным повезло, что они находятся в гетто, а тем более в одном из самых разрушенных районов, где давно уже никто не живет, поэтому их отряд может до времени оставаться незамеченным.

Пробираться пришлось прямо по развалинам домов, рискуя подвернуть ногу или сломать шею, поскользнувшись на снеге, но все обошлось. Охотников нельзя было назвать дилетантами, они привыкли лазить по развалинам в погоне за Тенями.

От дома, в подвале которого находился спуск в катакомбы, практически ничего не осталось. Часть подвала и вовсе оказалась обнажена, предлагая спустить вниз всем желающим. Кирпича столько, что можно отгрохать целый новый дом, хотя, когда Джон присмотрелся, почти весь он оказался переломан, пусть и попадались целые куски стен, из которых всего лишь необходимо было выкорчевать доступный строительный материал, вот только этим никто не спешил заниматься по вполне понятным причинам.

Правительство знает о существовании Теней, и в их же интересах сохранять это в секрете, поэтому на разрушенную территорию запрещалось ходить. Кончено, находятся и те, кому и сам черт не страшен, пока они не встретятся с этим чертом лицом к лицу, но забредая на заброшенную территорию, обратно они обычно не возвращаются, а если и возвращались, этим уже занимается организация.

Спускаться в подвал пришлось по обломкам, грозящим в любой момент обвалиться под ногами, но сегодня удача благоволила Охотникам как никогда раньше, и Джон надеялся, что она их не покинет. Пока так оно и было. Второй люк, в отличие от первого, находился точно под домом, а не в стороне, и оказался цел. Он был закрыт на замок, и, как и первый, с обеих сторон раскрашен краской с примесью золота и серебра для защиты от Теней.

Лестницу вниз здесь тоже давно спилили, но заранее подготовленная веревка спасала положение. Лестницу отпилили не из-за Теней, ведь те и по стенам неплохо лазают, а из-за любопытных людей, которым может взбрести в головы поискать острые ощущения, и уж они-то их получат, вместе с острыми когтями, впивающимися в плоть. Оливер тому пример.

Они так и не повстречали врагов. Если Жнец не знает об этом пути, то, естественно, и охрану поставить не мог, однако все же необходимо было соблюдать осторожность. Из около пятидесяти человек вниз спустились лишь сорок пять, остальные же остались охранять единственный выход и веревку.

Было тихо. Но тишина эта обманчива, стоит только расслабиться, как не заметишь острых челюстей на своей шее. Фонари светили тускло, чтобы не привлекать внимания больше, чем нужно. Главное — заметить противника раньше, чем он заметит тебя, и тогда будет целый миг, чтобы расправиться с ним первым.

Повсюду виднелись следы боя. Оружие и гильзы давно собрала организация, но следы от пуль до сих пор пчелиными сотами украшали стены и потолок туннеля. Кое-где фонари высвечивали следы крови и обрывки одежды. Но главное сражение находилось не здесь, и отряду пришлось пройти еще прилично, чтобы дойти до того самого перекрестка, где Везел воспользовался своей силой вкупе со светошумовыми гранатами, чтобы выкосить за раз не одну сотню Теней. Сейчас он бы здесь очень пригодился.

До самого этого перепутья у отряда не возникало проблем, пока из ниши справа не выбрался первый одержимый. Видимо, он заметил, что в катакомбах как-то посветлело, а потому решил проверить. Если он и ожидал гостей, то точно с другой стороны. Он и погиб первым, так и не успев открыть рта, а затем из ниши, уже готовые к горячей встрече, открыли ответный огонь и остальные.

Второй раз за две недели подземные туннели наводнили звуки непрекращающихся выстрелов. Однако в этот раз стреляли обе стороны конфликта, и потому продвижение вперед было не проще, чем при столкновении с сотнями Теней. Патроны с сывороткой пока решили поберечь.

Ни Джона, ни Грасса в прошлый раз не было, и бразды правления в свои руки взял Ирмин. Он мало того, что находился здесь в прошлую бойню, где и лишился глаза, так еще и участвовал в последующих спусках вместе с отрядом, что прочесывал здесь каждый закоулок, а также охранял строителей, что возводили саркофаг вокруг Дыры, и успел хорошенько все осмотреть. В обоих этих случаях он больше не повстречал ни единой Тени.

— Держитесь ближе к стене! — закричал он.

Они стояли чуть дальше от перекрестка, где туннель плавно уходил влево, из-за чего противники не могли их задеть, и пули то и дело выбивали крошку из выгнутых стен, поднимая в воздух пыль.

Все сорок пять человек не могли стрелять одновременно, если не желали попасть в спину друг другу, из-за чего огонь вели лишь пятеро или шестеро, периодически сменяясь, чтобы перезарядить оружие. Отряд еще даже не вошел в туннель, ведущий прямо к Дыре, а уже тратил бесценные патроны.

В конечном итоге Ирмину надоела эта возня, он просто взял две гранаты и швырнул их прямо к нише, рванув следом раньше, чем они взорвались. Некоторых ослепило и оглушило, но остальные набросились всей гурьбой на врагов и перебили их быстрее, чем те успели прийти в себя. Как оказалось, всего Одержимых в нише сидело восемь, и если бы Охотники не прихватили с собой гранат, с такой удобной позиции они бы удерживали коридор, пока у них не закончились бы патроны.

— Черт, так и оглохнуть недолго, — слишком громко посетовал Ирмин, ковыряясь в заложенном ухе мизинцем.

Идти дальше можно было, уже не скрываясь, но при этом и более осторожно. Враги знают о присутствии Охотников, и наверняка как следует подготовились к встрече. То, что в нише находилось всего восемь одержимых, говорило лишь о том, что Жнец просто соблюдал предосторожность. И не прогадал.

Джон, не верящий в Бога, неистово молился, чтобы успеть прежде, чем бомба окажется за пределами Дыры. Он помнил слова Жнеца о создаваемой разумом людей энергии, но просто не желал этому верить. Даже если так и есть, на что способна молитва всего лишь одного человека, кроме как успокоить нервы?

— Ну и глуп же ты, Синигами, — неожиданно раздался в тишине голос Мефисто, но тут же умолк. Джон понятия не имел, что имел в виду его воображаемый приятель, а потому предпочел его проигнорировать.

Очередная ниша показалась слева. Именно здесь в прошлый раз Оливера чуть не задушил один из одержимых, и именно здесь он узнал, что не обязательно касаться лица, чтобы изгнать Тень. Не жалея шуметь, вперед отправили одного из Тенеловов, который бесшумно добрался до самой ниши и заглянув за угол. Пусто.

Как и ожидали Охотники, их появления ждали. Ждали основательно, ибо последняя битва на то и последняя, чтобы решить, кто же в конечном итоге победит. После нее все закончится, завершившись грандиозной победой и величайшим поражение — одновременно, ибо не может быть так, чтобы обе стороны оказались в выигрыше. Вот только бывает, что обе стороны истребляют друг друга до основания.

Одержимых было много. До саркофага оставалось еще несколько десятков метров, а перед взором Охотников предстала настоящая вереница из целой толпы одержимых. Были здесь и выжившие на Рождество любители канализации, что смылись перед появлением настоящих солдат, изображающих самих Тенеловов, и те, кого в это кровавое празднество успели захватить Тени: обычные люди, некоторые до сих пор в праздничных колпаках и с мишурой на шее, дети, совсем еще маленькие, старики и женщины, и даже полицейские, что охраняли периметр, стояли в своей форме...

— Что будем делать? У них откуда-то полицейские щиты и бронежилеты. Засели основательно, часа не хватит, чтобы через них прорваться. По крайней мере, если будем использовать сыворотку.

— Сюда бы Везела с Оливером, один бы их оглушил, другой повытаскивал бы из них Теней.

— Похоже, атаковать они не собираются. Не вижу в их рядах Теней.

— Мы не можем стоять и ничего не делать, — вмешался Джон в разговор остальных Охотников. — У нас есть оружие с сывороткой, но чтобы им воспользоваться, нам необходимо, чтобы они открылись. Зная, что могу спасти, я не способен их просто так убить. Большинство этих людей захвачены на Рождество, их еще можно спасти.

Два мнения разделили отряд: одни считали, что смерть десятков ничто по сравнению с жизнью всех людей на Земле, которые умрут, если план Жнеца сработает; другие же считали, что лишних жертв, если есть такая возможность, необходимо избегать. Кто они такие, чтобы решать, кому жить, а кому умереть?

Сторонников немедленной атаки оказалось больше, однако они прекрасно понимали, что если атаковать не всем отрядом сразу, то шансов выбраться из катакомб живыми мизерно малы.

— И что ты предлагаешь, Джон? — спросил один из тех, кто желал поскорее со всем разобраться. — Ждать, пока за нас все решит бомба?

Джон сомневался, что Жнец взорвет бомбу в ближайшие хотя бы три часа. Во-первых, ему следовало покинуть город до взрыва, а во-вторых, будучи столь умным, он обязан был оставить лишнего времени на непредвиденные обстоятельства. Именно этим обстоятельством предстояло стать Оливеру и остальным, которые погнались вслед за Мрачным Жнецом и, вероятно, уже вступили с ними в схватку. Сейчас Джон больше всего жалел, что так глубоко под землей не ловит связь с поверхностью.

Как бы он сейчас хотел оказаться там вместе с остальными и лично отделить ублюдку голову от тела. Да, Везел и Оливер здесь оказались бы просто незаменимы.

Джону предстояло принять очень важное решение, от которого зависит судьба даже не одного, а целых двух миров.

Жнец должен быть сражен, а затем Оливер и Везел расправятся здесь со всеми одержимыми, и если понадобится, Эскулап силой выдернет второго из беспамятства, даже если после очередного использования своей силы, тот умрет. Принцип меньшего зла, кто-то должен умереть: мир, эти десятки невинных людей, превратившиеся в сосуды для демонов, или один единственный человек.

— Возвращаемся, — коротко бросил Джон. — Надо связаться с Бобби. Никто не решился с ним спорить.

Дойдя до ниши, где они спустились в катакомбы, окликнули оставшихся наверху, однако ответа не последовало.

— Что-то не так! Охотники быстро подобрались, держа боевое оружие наготове.

— А я ведь советовал убраться подальше, — послышался сверху приглушенный хрипучий голос. Жнец стоял прямо над люком, смотря вниз из-под повязанных на лице бинтов.

— Жнец?! — поразился Джон. — Но ты ведь...

— Должен быть далеко отсюда? — усмехнулся он. — О, я знал, что твоя наивность, Джон, тебя и погубит.

— Что ты задумал? На самом деле.

— На самом деле? Я ведь рассказал тебе о своих планах. Они ничуть не изменились. Конечно, кое о чем я умолчал, но не волнуйся — скоро ты узнаешь все подробности. Вы все узнаете.

Больше не говоря ни слова, Жнец поддел ногой тяжелую крышку и захлопнул люк, оставив почти пять десятков Охотников в подземной ловушке.

* * *

Даже с учетом форы почти в целый час, Жнец не мог уйти далеко. Бегать в туннелях под городом не так-то просто, и Оливер об этом знал не понаслышке. На этот раз погоня шла на поверхности, и этому факту можно было порадоваться, если бы они просто катались по темным улицам, а не гнались за самым опасным преступником в мире. Оли не сомневался, что именно им Жнец и является.

Шива удивительно точно указала место нахождения того человека, точнее, место, где он находился в момент его обнаружения. Он уже успел выбраться на поверхность, однако дальнейший его путь теперь предстояло выведать специальному отряду, направившемуся по его следу.

— Если он сел в машину, мы его точно потеряли, — сказал один из Охотников.

— Шива уверяла, что он двигался с человеческой скоростью, даже не бежал, — ответил Грасс.

— Но это не значит, что он так и будет ходить пешком.

— Не значит. Именно поэтому мы и катаемся сейчас по всему городу в поисках его следов.

Десять машин. В каждой по пять человек. В этот раз никаких минивэнов, одни лишь неотличимые друг от друга черные каммбэки, даже номеров нет. Современные, тихие, почти как электрокары, фонари не включены, как и любой другой свет в машине. Организация работала как можно тише, не привлекая внимания, даже выданные Охотникам и бойцам автоматы имели глушители. Оливер удивлялся, почему к подобным мерам безопасности не прибегнули на Рождество.

Прошел, наверное, целый час, но никаких следов Жнеца так и не обнаружили. Он словно канул в Лету вместе со своей свитой предателей. А затем...

Все произошло так быстро, что Оливер даже не успел понять, как он оказался в перевернутой машине. Кажется, сначала разбилось стекло, но не все, лишь на стороне водителя появилась крошечная дырочка, как от пули. Вероятно, это и была пуля.

— Засада! — с досадой выплюнул Грасс, когда они выбрались из машины, за ней же и спрятавшись.

— Это Леон, точно. Вот гад.

— Все целы?

— Квебек мертв. Пулей прямо в сердце. Нам теперь отсюда не высунуться.

Грасс быстро связался с остальными и, как и предполагал, узнал, что и они подверглись нападению. Три машины не отвечали вовсе, остальные отстреливались от нападавших, которые очень умело подготовили ловушку, засев в самых укромных уголках, откуда не достать. Оставалось только гадать, как они смогли напасть на всех почти одновременно, если и сами Охотники не знали, где окажутся в следующую минуту.

Связываться с оставшимися у развалин собора не имело смысла, они слишком далеко, да и сделать ничего не могли. Сейчас необходимо не количество, а мастерство, и Грасс собирался показать все, на что способен, призвав всех остальных к тому же.

Вот только и их противники ничуть им не уступают.

* * *

Известие о том, что машины подвергаются обстрелу, достигло их за секунду до того, как и они сами оказались под огнем. Стрелок засел в одной из квартир многоэтажного дома, и оставалось только гадать, что случилось жильцами.

Трое из пятерки сидящих в машине людей погибли на месте, Бертону и одному Охотнику, сидящим на противоположной от стрелка стороне машины, едва удалось выскользнуть из салона. Леброн даже не успел заметить, где именно расположился предатель, не позволяя теперь высунуть носа двум оставшимся в живых.

Незнамо почему, но скрываться он даже и не думал, стреляя из автомата. Соседи, вероятно, уже вызвали полицию, а то и кого похуже — репортеров. До рассвета оставалось самое большее минут сорок, но сейчас у каждого уважающего себя оператора есть камера с ярким фонариком и даже с ночным видением.

— Это даже хорошо, если они приедут, — сказал Охотник на опасения Бертона.

— Почему это?

— Увидев все происходящее своими глазами, они, наконец, смогут уверовать, что мы действительно боремся с террористами. Ну, или хотя бы их сомнения будут не столь сильными.

Бертон, однако, в новости попадать не желал. Если вскроют его подноготную, то его относительно тихое увольнение из органов неожиданно запестрит новыми красками, которые уже не смоешь, а связь с организацией станет слишком прочной, чтобы ее можно было разорвать, просто прекратив всякую связь.

И кто знает, поверят ли журналисты в эти сказки? Они могут все переиначить на свой лад, заявив, что это очередные игрища членов организации, и, что самое ужасное, окажутся слишком близко к истине.

— Негоже терять бизнес, не успев в нем как следует окопаться.

— Что?

— Надо действовать, говорю. — Бертон проверил магазины пистолетов. — У остальных тоже проблемы, надо бы помочь.

— И что ты собираешься делать? Не успеешь высунуть голову, как окажешься без оной.

— Что-нибудь придумаем.

В переулке, где засели Бертон с Охотником, стояла темнота. Фонари горели слишком далеко, чтобы слепить глаза или позволить разглядеть что-то в окнах. Детектив, в начале решивший, что это плохо, решил воспользоваться этим обстоятельством.

— Дай-ка автомат, — попросил он Охотника.

— Это еще зачем? Если решил погеройствовать...

— Ничего я не решил, дай, сейчас сам все увидишь.

Нехотя Тенелов протянул ему оружие с длинным глушителем, на который, ничего не говоря, Бертон напялил свою шапку и аккуратно приподнял над самым капотом машины.

Шапку было жалко, но лучше лишиться убора и глушителя, чем жизни. Его план сработал идеально. Точнее, первая его часть.

— И что дальше? — поинтересовался Охотник, осматривая разодранный автоматной очередью глушитель.

— А вот что. Видишь окна напротив? Вот тебе и ну. Когда этот автоматчик стрелял, в них отразилась вспышка, теперь я знаю, где он примерно засел.

— И дальше что? Высунуться ты все равно не сможешь. Попытаешься стрелять вслепую, останешься без руки.

— Вот поэтому верни шапку на место. Видел, что я сделал? Повтори.

Нацепив дырявый головной убор обратно на автомат, Охотник по команде высунул его с другой стороны машины, возле багажника. И только успели зазвучать автоматные трели, как в общую какофонию влилось еще три коротких выстрела из пистолета. Финальным аккордом стал удар об асфальт выпавшего с третьего этажа человека.

Остальное было делом техники. Связавшись по рации с остальными, кто попал в ловушку, они выяснили, где ближайшие из них. Другие предатели по большей части избрали ту же модель поведения: засесть повыше и расстрелять оттуда машины. К счастью, большинство Охотников редко используют огнестрельное оружие, и поэтому по движущимся мишеням, даже если это большая машина, попасть для них оказалось труднее, чем они рассчитывали. Несмотря на это, почти во всех десяти машинах оказались убитые и раненые.

Добравшись до места другой засады, Бертон с Охотником проникли в дом с заднего хода и быстро расправились с ничего неподозревающим предателем. Теперь их стало шестеро. Разделившись, они направились к ближайшим засадам, дабы провернуть там тот же трюк.

Так как Жнеца искали в конкретном месте, которое указала Шива, засады были устроены на относительно небольшой территории вокруг. Даже не имея больше в распоряжении автомобили, Охотники довольно быстро добирались до западни и атаковали со спины.

С кем-то расправиться оказалось довольно просто, с другими же, обладающими каким-то способностями, пришлось повозиться. Появились новые жертвы.

В одном из окон засел самый настоящий профессионал. Бертону поведали, что зовут его Леон. Это был снайпер, и в отличие от остальных, в его распоряжении находился не автомат, а самая натуральная снайперская винтовка. Под его обстрелом оказались Грасс, Оливер и еще два Охотника, которых следовало выручать.

Леброн сам убедился, с кем они имеют дело, когда дверь в квартиру, где он засел, не просто оказалась заперта, а к тому же завалена с другой стороны всем, чем не попало. Это выяснилось, когда они попытались нахрапом влететь в помещение, а дверь едва поддалась, и с той стороны что-то упало. Секунду спустя дверь продырявила ровная линия из трех отверстий, проделанных выстрелами.

Одного Охотника ранило, однако Бертон не растерялся и сделал три ответных выстрела, угодив точь-в-точь в те же отверстия. И тишина. Не звука падающего тела, не криков боли вперемешку с ругательствами. Противник, в отличие от остальных Охотников, в том числе и бывших, умел обращаться с огнестрельным оружием, в той же мере зная, как от него защититься.

— Может, просто расстрелять дверь? — предложил один из Тенеловов.

— Это бесполезно, — покачал головой Бертон. — Он же не глупец, стоять напротив входа и ждать, когда по нему начнут палить.

— И что ты предлагаешь?

Сидеть под дверью не имело смысла: загнанная в угол крыса броситься на врага, не жалея себя. Леон должен уже понять, что ему не выбраться отсюда живым, и раз он не сдался сразу, значит, попытается забрать с собой на тот свет как можно больше неприятелей, но перед этим потянет время столько, сколько сможет. Никто уже не сомневался, что вся эта западня устроена именно с этой целью.

Бертон взял командование на себя, и никто даже не подумал ему перечить. Как бы не был силен противник, он собирался доказать, что тоже не зря ел свой хлеб, когда был полицейским. И пусть командовать своим отрядом ему не довелось, он никогда не сомневался, что справится.

* * *

Так и не выпросив огнестрельного оружия, Оливер продолжал бегать с бесполезной нынче железякой. Меч, как и любое другое холодное оружие, бесспорно незаменим в борьбе с Тенями и обычными одержимыми, но почти за все время пребывания в организации, на него чаще покушались не обычные одержимые и Охотники-предатели, которые предпочитали автоматы да пистолеты.

Оли считал, что все эти недели было бы куда полезнее обучать его обращению с чем-нибудь стреляющим, а не с короткой катаной. Вот и сейчас: он сидит за перевернутой машиной, не вынимая бесполезного оружия из ножен за спиной, и ждет, когда его спасут.

Грасс и остальные имели при себе автоматы, однако не спешили применять их в бою. «Стреляя вслепую, обязательно попадешь по окнам, где живут гражданские», — объяснял Грассхоппер. Оли же считал, что все гражданские давно запрятались так, что их не достанет даже выстрел из танка.

Но кто он такой, чтобы его слушали? Всего лишь один из тех, кому предназначено убить Жнеца, а значит, — сиди и помалкивай, жди, когда за тебя все сделает судьба, и не лезь под пули. Вот только он не желал верить, что судьба распоряжается человеком, а не человек судьбой. Как минимум они равны, и если второй будет сидеть сложа руки, первая пройдет мимо.

— И долго нам еще тут сидеть? Я себе уже все отморозил.

— Потерпи, Оливер, Бертон кое-что придумал. Разделаемся со снайпером и поспешим на выручку Джону и остальным.

Оливеру не выдали даже рации, что висела у всех Охотников на ухе, и поэтому ему приходилось узнавать все новости от Грасса, который не спешил ими делиться. Он лишь знал, что засады устроили всем машинам, смог выведать, что Сьюзен, Миранда и Мейсон целы; кто-то успел связаться с Бобби и рассказать о ловушке, направив к Джону подмогу. А вот теперь он узнает, что Бертон придумал какой-то план, вот только тонкостей, конечно, никто не объяснит, и когда настанет время действовать, Оливер останется не у дел, мешаясь под ногами.

Однако, как оказалось, Оли никак не мог помешаться. Он даже не сразу понял, что происходит, и узнал обо всем, когда уже все закончилось.

Как оказалось, снайпера, засевшего в окне третьего этажа, обложили со всех сторон: Охотники проникли во все квартиры по соседству, а сам Бертон при этом успел перебежать на другую улицу и засесть в соседнем доме. Первым в дело вступил Грасс, сняв с автомата глушитель и сделав несколько громких выстрелов воздух, что видимо, заставило стрелка отступить от окна подальше, боясь, что его заденет, после этого в дело вступил сам Бертон. Он незаметно высунулся из окна напротив и прицелился, и когда снайпер вернулся к своему оружию, поняв, что это была просто провокация, частный детектив, славившийся своей меткостью, открыл огонь из пистолета, убив Охотника-предателя наповал. Тенеловы же в соседних квартирах были на подхвате, готовые прикрыть Леброна, открыв стрельбу по окну, если тот промажет, а снайпер попытается его «снять».

Как выяснил после этого Оливер, Леон оказался последним из людей Жнеца, что устроили засаду, остальных либо тоже убили, либо те успели сбежать. Не желая более мешкать, Грасс взломал припаркованный у дома автомобиль и помчался к спуску в катакомбы, прихватив с собой самого Оливера, Сьюзен с Афро и Мейсона — больше в машину не влезало. Остальным пришлось дожидаться машин из организации, которые должны были прибыть минут через десять.

Добравшись до злополучного дома и спустившись в подвал, они обнаружили завал, который уже разбирали другие Охотники. Грасс было затеял крики, чего, мол, ерундой занимаетесь и тратите время попусту, но ему быстро объяснили, что остальные отправились к другому входу в катакомбы. Пришлось ехать туда.

Там-то они и встряли в очередную перестрелку.

— Что происходит? — спросил Грасс, скрывшись за развалинами вместе с остальными членами организации.

— Нас не подпускают к спуску. Здесь, наверное, целая сотня бойцов. Нам точно известно, что наши сейчас в катакомбах, а еще здесь Жнец.

— Жнец?! — воскликнула неожиданно Афро. — Но почему вы сразу об этом не доложили?

— У них, похоже, какие-то глушилки, здесь даже телефоны не работают.

— Вот почему мы тоже не смогли с вами связаться, — задумчиво протянул Грасс.

— Точно, — сказал Охотник, с которым он говорил. — Хорошо хоть Бобби додумался оставить часть людей на расчистку первого спуска. Боюсь, только это займет слишком много времени.

— А другие спуски? — поинтересовался Оливер, до этого молчавший.

— Какие еще другие?

— Ну, в катакомбы же много путей ведет. Все эти лестницы, ниши...

— Думаешь, мы их не проверили все? Вся часть уцелевших катакомб проходит под гетто, из всех спусков только эти два остались целы после Катастрофы. Жнец теперь завалил и тот первый, так что остается еще вот этот. Раз он его до сих пор не уничтожил, значит, это неспроста.

Подход к входу в катакомбы охраняли основательно, не подступиться. Сами Грасс, Оливер и остальные находились от него метрах в ста пятидесяти, и то приходилось беречь головы, как бы в них не понаделали лишних дырок.

Солнце уже поднялось из-за горизонта, и, несмотря на последний день декабря, светило так, словно сейчас самый разгар лета. Снег блестел множеством искорок, отчего глазам становилось больно, особенно если учесть, что Охотники предпочитают темноту, максимум — свет луны.

Почти всю ночь они провели на ногах, и теперь их организм просто отказывался работать как следует, а голова была забита тяжелыми мыслями. Возможно, именно этого Жнец и добивался, ведь его солдаты почти не устают.

— А тот, что над саркофагом?

— Над саркофагом? — переспросил Грасс. — Там разве есть спуск?

— Я думал, во всех нишах есть спуск. Грасс и второй Охотник переглянулись. Даже Афро выглядела растеряно. Сьюзен с Мейсоном, казалось, вообще не прислушивались к разговору.

Пришлось вернуться к самым машинам, чтобы рация вновь начала ловить сигнал. Грасс связался с Бобби, чтобы узнать по поводу судьбы спуска в нишу, где находился саркофаг.

Как понял Оливер из слов Грассхоппера, Бобби даже и не думал, что там может быть какой-то спуск. Ниша, не считая Дыры, пустовала, лестницы не было. Временный глава филиала не мог даже вспомнить, есть ли на потолке какой-либо люк, ибо все их внимание всегда было приковано к одной лишь Дыре.

Теперь, когда все действия согласовывались с верхами, не было причин не связываться с организацией. Позвонив в офис, Грасс быстро получил координаты нахождения Дыры, в том числе и информацию о том, что располагалось на поверхности. И последняя часть оказалась самой удручающей.

Неподалеку пролегала станция метро, та самая, где после первого побега высадился Оливер. Над самой нишей стоял жилой дом, не сильно пострадавший во время Катастрофы, а потому заселенный людьми. И так как ту территорию можно считать лишь преддверием гетто, находились там и различные магазины, в которые Оли бегал за водкой для отца, и кинотеатр, и даже спортивный зал с тренажерами и школой боевых искусств по соседству, куда парень и хотел бы ходить, да вот только занятия платные.

С учетом не по сезону уже палящего солнца, место оказалось не из тех, где можно бегать с оружием наголо и оставаться незамеченным. Фонари давно отключили, а значит, людей там полно.

— У нас все равно нет выбора, — сказал Грасс. — Пусть лучше нас увидят люди, чем все они погибнут от ядерного взрыва.

Однако Бобби не считал данную логику совершенной. Он связался с отделение полиции, и теперь на место съезжался целый оперативный штаб. Уже в пути они узнали, что весь дом эвакуируют из-за угрозы взрыва, а местность вокруг берут в оцепление.

Оливер решил, что Демиург решил воспользоваться ситуацией, чтобы представить организацию в ином свете, чем о ней думают все вокруг, клеймя ее саму чуть ли не террористической организацией мирового масштаба.

Как Оли и думал, когда они прибыли на место, там уже разворачивались штабы, казалось, всех новостных агентств страны, и даже несколько иностранных.

Их машину пропустили за ограждение, даже не попросив документы — форма Охотника заменяла любые документы, а полицейские, видимо, заранее знали, кого ждать.

Помимо автомобиля, на котором они приехали (угнанном Грассом), возле девятиэтажного дома уже находилось несколько минивэнов организации, стоящих полукругом так, что из-за ограждения обычным людям ничего не было видно.

— Не поворачивайтесь лицом к репортерам, — предупредила их Афро. — Нечего им в нашем грязном белье копошиться, и так должно хватить не на один месяц.

Пусть расстались они ненадолго, Оливер был рад вновь увидеть Миранду и Бертона.

— Ну, что там? — с ходу спросил Грасс.

— Не знаю почему, — ответил вышедший к ним Ирмин, — но Камиогава не удосужилась проверить, есть ли к ниши с Дырой спуск, а остальным как-то и ни к чему. Не знаю, кому пришла в голову проверить, но я бы, на месте Бобби, выписал ему премию, да покруглее. Возможно, это открытие спасет жизнь не только людям на этой улице.

— Боюсь, Оливеру пока не на что тратит подобные суммы, — усмехнулся Грасс и потрепал парня по голове, как какого-то ученика начальной школы.

Не на что тратить, фыркнул про себя Оли. Он бы быстро нашел применение таким деньгам. Однако сейчас нужно было думать о другом, и от бессмысленной болтовни их отвлекла Афро.

— Долго мы еще будет тут лясы точить? Наши сейчас внизу и ждут помощи, а вы тут устроили непонятно что.

— Успокойся, успокойся, — примирительно отозвался Ирмин. — Все не так просто. Люк в катакомбы задраен не хуже, чем на подлодке. Сам он закрыт, а колесо, открывающее замок, почему-то оторвано. Сейчас мы пытаемся его взломать без лишнего шума. Если внизу Тени и одержимые, будет лучше, если наше появление станет для них сюрпризом.

— А Бобби чем занят?

— Координирует ситуацию. Кстати, спуск в подвал собора нашли. Викинг и Ведьмак будут жить.

— Ну, хоть одна хорошая новость за сегодня. Только почему Бобби сам с нами не связался?

— Замотался, небось. Он тут, кстати, новое оружие прислал, специально против одержимых созданное. Ваши-то враги людьми были, не к чему, а теперь...

* * *

— Надо прорываться.

— Там люди...

— Там одержимые! Бомба может взорваться в любую секунду, и тогда умрут не только они, но и мы, и весь Бруклин, затем Нью-Йорк. Как волна от брошенного на середину пруда камня, Тени заполонят весь мир, а мы единственные, кто способен это предотвратить.

— Джон, думаю, у нас правда нет выбора, — впервые заговорил Майлз. Было видно, что ему тяжело даются эти слова, особенно идущие вразрез с мнением Джона.

— А если их просто ранить? Сыворотка...

— Они тоже вооружены, — перебили его. — Будь они с голыми руками, у нас еще оставался бы шанс, но у них автоматы, а передние ряды защищены полицейскими щитами. Если будем осторожничать, нас всех положат.

Спор продолжался еще долго, хотя он не имел никакого смысла, ибо доводы у всех были одни и те же. Джон когда-то без жалости убивал одержимых; на Рождество он убил не один десяток людей, многие из которых были одержимы всего несколько часов. Но это до того, как он узнал о возможности спасти людей. Теперь же он не просто знал, а обладал необходимой сывороткой.

— Я мог бы сейчас толкнуть тут целую речь о том, кто мы и чего добиваемся, о смысле нашего существования и нашем долге, — вздохнул Джон, — но скажу просто: может, нас и зовут охотниками, но мы, скорее, санитары леса, призванные бороться с заразой. Бороться с заразой, а не с ее носителями!

— Сказал просто, а все равно толкнул речь, — хохотнул Майлз. Возможно, неосознанно, но над шуткой «предателя» засмеялись все.

Речь, не речь, но к Джону прислушались. Было решено для начала стрелять по ногам, разбить щиты из усиленного поликарбоната боевыми патронами, а затем уже воспользоваться оружием с сывороткой. Здесь преимущество состояло в неожиданности. Вряд ли даже Жнец знает о том, что у них есть нечто подобное, поэтому, помимо щитов, у некоторых одержимых надеты лишь бронежилеты, оставляющие ноги и руки неприкрытыми.

Так началась финальная битва за судьбу мира, но на самом деле это была лишь видимая часть айсберга, когда как настоящее сражение происходило на поверхности, и на первый взгляд казалось невидимым.

* * *

— Сколько осталось времени?

— Около часа.

— Похоже, преданные мне Охотники не справились со своей задачей. Одна лишь надежда на Теней. Какая ирония.

Жнец стоял возле люка, ведущего в катакомбы, слушая перестрелки между одаренными и теми, кто так хотел сюда прорваться, но не решался на полномасштабное наступление. Он был окружен подручными, но будучи единственным человеком, не считая Везела, все еще не потерявшим своего разума, чувствовал себя каким-то одиноким.

Охотники, что в будущем должны стать единственной разумной расой на Земле, трусливо попрятались и ждут непонятно чего. Если все Тенеловы в будущем станут такими же, разумна ли вообще эта затея?

Жнец думал об этом в открытую, не боясь, что Тень внутри него подслушает его мысли. После того, как Везел воспользовался своей способностью, она как-то притихла: то ли все еще не пришла в себя, то ли медленно умирает. А может, просто боится повторения. Боятся ли Тени вообще? Жнец сомневался, однако существо внутри него могли попросту перенять его собственные чувства.

Да, он боялся. Боялся приближающейся смерти, настоящего Мрачного Жнеца, что утащит его в самые глубины Ада, иного он и не заслужил. Пусть он и решил, что не верит в Бога, но все равно боялся того места, где может оказаться после смерти.

Больше этого он страшился лишь того, что его план не сработает. Если Высшие Тени действительно не стану его слушать и просто убьют, а затем уничтожат мир? Тогда все это было зря. Даже если Везел и уничтожит какую-то их часть, через Дыру могут проникнуть еще сотни, и тогда даже Охотники окажутся бессильны.

Поддев люк ногой, он небрежно откинул его. Внутри было пусто, лишь где-то далеко звучало едва слышимая музыка выстрелов.

— Похоже, они не оставили стражу. Спускаемся.

Охотники, что прятались сейчас по развалинам, вдруг увидели, как одержимые в скором порядке начали отступать к дому со спуском в катакомбы. Это было плохим знаком. Внизу все еще оставались их товарищи, и теперь никто не мог сказать, живы они или их уже перебили.

Медленно пробираясь вперед они дошли до самого люка, не встретив более не единого одержимого. Один из охотников решил посмотреть, что внизу, и чуть не лишился головы. Люк по-прежнему охранялся, однако не снаружи, а изнутри, что мало меняло их положение.

Рации все еще не работали. Одному из Охотников пришлось отбежать почти на полкилометра, чтобы связаться со штабом и узнать, что им делать дальше. Приказ пришел неоднозначный: пытаться проникнуть в катакомбы, если это возможно, но не лезть на рожон. У них был какой-то план действий, но делиться им пока не спешили, боясь, что переговоры могут перехватить. Раньше это никого особо не заботило.

Ничего иного не оставалось, и Охотники приступили к осаде люка, используя автоматы и светошумовые гранаты, хотя сейчас особо пригодились бы осколочные, коих у организации отродясь не водилось.

* * *

Люк вскрыли как можно более осторожно, даже где-то раздобыли смазку, чтобы петли не скрипели, хотя это мало спасло положение. Внизу, прямо под люком, громоздился саркофаг, слегка поблескивая от света, проникающего сверху; дверь в нишу, чей замок выломали Джон и остальные, все еще была распахнута. Снаружи и внутри стояла целая армия одержимых с оружием в руках. Но и это являлось не главным.

Совсем недалеко гремели выстрелы и даже взрывы. Возможно, именно весь этот шум не позволил одержимым услышать звук откидывающейся крышки люка и заметить, что вокруг стало несколько светлее.

Используя элемент неожиданности, Охотники прямо сверху открыли огонь в спины противникам из автоматов с сывороткой. Одержимые падали как подкошенные и тут же начинали корчиться и орать на земле, словно из них изгоняют самого дьявола. Это было недалеко от истины.

Ответные меры не заставили себя долго ждать. По люку снизу начали стрелять, но уже куда более смертоносными пулями.

— Светошумовую гранату туда!

— Подожди, — спокойно осадил Грасс другого Охотника.

— Чего ждать-то? К дырке даже не подойти.

— Просто не торопись.

Ждать пришлось недолго. Спустя несколько секунд снизу, вливаясь в какофонию выстрелов, послышались визжания, словно там разделывали маленьких детей. Досчитав до десяти, Грасс сам швырнул в люк гранату, а затем уже сразу четыре Охотника вновь открыли огонь.

* * *

Со стороны это выглядело нелепо. Вся эта перестрелка через узкий люк мало напоминала ту самую битву, которую многие уже нарекли финальной. Оливер не хотел очередной раз лезть в катакомбы, однако и находиться на поверхности не имело смысла.

Услышав выстрелы, заволновалась толпа, кто убегал подальше, боясь оказаться задетым, другие — в основном журналисты — наоборот, напирали, силясь рассмотреть происходящее за машинами. Но даже если бы они и смогли увидеть, что находится за кордоном, основное действо происходило в подвале.

— Спускаемся! Спускаемся! — закричал кто-то из Охотников. Сзади начали напирать, и Оливеру, Сьюзен, Миранде с Мейсоном пришлось влиться в толпу, однако почти у самого люка их остановил Грасс:

— Вам пока лучше туда не лезть, — сказал он. — Сначала мы расчистим туннель.

— А что потом? — спросил Оливер.

— Потом? — Грасс замялся. — Потом и решим. С вами останутся Эвила, Афро и Бертон.

Им пришлось отступить, чтобы дать дорогу другим. Они по веревке спускались в катакомбы, откуда гулким эхом звучали выстрелы и взрывы, словно там самый натуральный ад, а они ангелы. Ангелы, носящие черное.

Однако это продолжалось недолго. Минут через десять шум начал затихать, пока из люка не перестали доноситься не только звуки сражения, но и вообще наступила такая тишина, словно все внизу просто исчезли без следа.

Афро и Эвила осторожно заглянули вниз, однако не увидели ничего, кроме лежащих на земле людей.

А спустя минуту послышались неспешные, но уверенные шаги. Кто-то размеренно шел к саркофагу, равнодушно переступая через лежащие на его пути тела.

* * *

Все эти мечи, топоры, пистолеты, автоматы, гранаты — Жнец не любил оружие. До Великой Мировой Катастрофы он не брал в руки ничего опаснее кухонного ножа. Все его умения пришли к нему вместе с Тенями, что вселялись в его тело, оставляя у него в сознании неизгладимый отпечаток.

Слаб тот, кто решает все силой. Парадоксы зачастую бывают истиннее прямых высказываний. Homo sapiens, Человек разумный, что сам даровал себе этот титул, тем самым лишив слово «разум» первозданного значения.

Люди глупы, посредственны и недальновидны. Жнец знал это, потому что и сам являлся человеком. Любой первоклашка расскажет алфавит от первой до последней буквы, но попроси даже достаточно взрослого человека так же без запинки перечислить его в произвольном порядке, не пропустив и не повторив дважды хотя бы одну букву, и маловероятно, что у него получится это хотя бы с десяти попыток.

Люди привыкли думать прямолинейно и последовательно, и если внести в их жизнь крупицу хаоса, они тут же теряются и перестают замечать все вокруг, сконцентрировавшись на конкретной цели — исправить, вернуть все в первозданный вид.

Если есть враг, его необходимо уничтожить, и как же это сделать? Взять оружие и убить! Но ведь можно куда проще, необходимо лишь подумать, найти иные пути противодействия. Но зачем, если я уже вижу путь, прямой, как стрела? Бритва Оккама. Чушь!

И Жнец не стал идти напролом. Он просто раздал своим людям, если их так можно назвать, автоматы с подствольными гранатометами, в которых находились гранаты с нервно-паралитическим газом. И все. На одержимых он почти не действует, однако простых людей рубит меньше чем за минуту.

Лишь Везел находился сейчас в противогазе, остальные же простые люди, не имея средств защиты, разумно предпочли остаться вне зоны действия газа, прикрывая спины остальным от назойливых мух, что несомненно решатся проникнуть в катакомбы вслед за ними; выстрелы отчетливо слышались в отдалении.

План Жнеца шел превосходно, однако его несколько волновало, как так получилось, что Охотники зашли за спины находящихся в катакомбах одаренных. Они каким-то образом преодолели завал дальше по коридору? Нет, это невозможно.

Однако это уже не было так уж важно, ибо все они ныне лежат без сознания. Простые люди, из кого Охотники изгнали Теней, и без всякого газа все равно бы не очнулись в ближайшие несколько часов, и не очнутся никогда, отправившись на корм Высшим Теням. Если, конечно Жнецу удастся договориться.

— Сколько? — глухо спросил он.

— Еще десять минут.

— Разбудите вот этих двоих.

Жнец не любил показухи, однако в последнее время выставлял себя сторонником напыщенных речей и жестов. Он сам не знал, откуда такая перемена. И перемена ли вообще? Он всегда притягивал к себе взоры ненавистников, и, видимо, так привык к ним, что ненамеренно старался их вызвать, ведя себя так, чтобы его ненавидели, словно самого последнего злодея.

Он мог бы с этим бороться, но не видел особого смысла.

* * *

Джона и Мейсона разбудили уколом слабого адреналина, заранее припасенного Жнецом для подобного случая.

— Не дергайтесь, это бесполезно. Я разбудил вас, чтобы вы своими глазами увидели, как вершится судьба мира. Еще пять минут.

— К чему все это, если мы все равно умрем? — вяло спросил Джон.

— Ты разве не слышал меня, Джон? Я не желаю смерти Охотникам.

— А как же бомба?..

— О, она есть, и очень близко. Но так же и далеко. Взрыв произойдет на той стороне Дыры. Портал расширится, но не достаточно, чтобы выйти за пределы саркофага, оттуда появится Высшая Тень, и вот тогда я начну переговоры. Если все выйдет удачно, находящиеся здесь Охотники станут сосудами, а обычные люди способом утолить их голод.

— Значит, ты с самого начала хотел, чтобы Дыру нашли и обнесли саркофагом?

Одержимые вокруг как-то странно зашевелись, словно слышали об этом впервые. В спину Жнецу вперились недоверчивые и злые взгляды, однако тот и глазом не повел. Если Джон что и понял из бредней и действий этого психа, так это то, что Тени не подчиняются ему и не признают главным, лишь следуют за ним до тех пор, пока он им нужен.

Жнец все это понимал, а потому не питал особых надежд на то, что в новом мире ему отведут хоть какую-то роль. Сейчас, пока план не увенчался успехом, у него была какая-никакая власть. Но стоит двери саркофага отвориться...

— Ты так думаешь? — притворно удивился Жнец. — Если бы я этого желал, то не послал бы против вас целую армию Теней. Саркофаг не входил в мои планы, но стал удачной неожиданностью. Когда бомба взорвется, он сможет сдержать большую часть радиации, вырвавшейся из Дыры, и люди вокруг не пострадают. Теням ведь нужны живые и здоровые тела, верно? — Жнец словно говорил в воздух, но не нужно слыть мудрецом, чтобы понять, что слова эти больше предназначены для одержимых вокруг, а не для связанных Охотников.

И это возымело эффект. Одержимые словно успокоились, уловив в этих словах очевидный смысл. Сосуды должны быть целы, дабы Высшие Тени обрели плоть. Поэтому и саркофаг до сих пор закрыт. Джона лишь интересовал вопрос, отчего все они терпят рядом с собой Везела, который напоминал дрожащий мыльный пузырь, готовый вот-вот лопнуть. Знают ли они о его истинных способностях? Воспользуйся он силой, и все одержимые вокруг на время превратятся в овощи, и одного Жнеца хватит, чтобы всех их перебить.

— Десять секунд, — сказал один из одержимых.

— Что ж, давайте встречать наших дорогих друзей.

* * *

— Нужно что-то делать.

Оливер и остальные отошли от люка подальше, чтобы их не увидели и не услышали. Им повезло, что сейчас в катакомбах было светло, как днем, от множества уцелевших в бойне фонарей, а потому свет снаружи не привлекал никакого внимания, и Жнец, похоже, до сих пор не подозревал о люке у него над головой.

— Если Жнец окажется между саркофагом и сводами потолка, я смогу по нему попасть, — сказал Бертон.

— Слишком опасно. Кто знает, как поведут себя одержимые, если их предводитель погибнет. Похоже, все наши еще живы, просто в отключке, и хотелось бы, чтобы они когда-нибудь пришли в себя.

— Ты права, Афро, но ведь что-то нужно делать.

— Придется признать, что наши способности здесь бесполезны, — подал голос Оливер. — Вот если бы Везел использовал свои, у нас бы был шанс.

— Твоя правда.

Снова помолчали. Оливер судорожно пытался придумать план, в основном пытаясь в голове комбинировать их способности, однако выходило все одно — без Везела они беспомощны. Однако тот не спешит применять свои силы, а подать ему сигнал, сигнал, который он поймет, — невозможно.

С Бобби связались почти сразу, как стало понятно, что битва наскоком проиграна, однако он находился слишком далеко, и отправленные к люку свободные бойцы прибудут минимум минут через пятнадцать, без учета возможных пробок. Все может решиться гораздо раньше.

Для начала решили послушать, о чем все же говорит Жнец с выведенными из бессознательного состояния Джоном и Майлзом. Однако не успели они решить, кто незаметно подкрадется к люку, как земля под ногами задрожала.