Небо, которое связывает (джен)

Глава 28: В Кроличью нору

.

.

.

Она видела сон.

“Цунаюки...”

Погруженный под воду или плывущий по небу;

это все, что она знала и чувствовала

когда она приходила в себя и теряла сознание.

“Останься со мной-

-скоро прибудет”.

Где — то глубоко в недрах пустоты,

голос продолжал звать.

Плачет.

“Я не могу...”

Она чувствовала ненависть, раскаяние, страх и гнев.

Это было похоже на ссору влюбленных, жестокую и пугающую,

только хуже.

“Ты жестокая леди-

-просишь меня закончить-

-стоит моего-

Это поглощало ее.

Глубочайшая печаль, как от потери любимого.

Она была возлюбленной.

“Я ненавижу...”

И она

Был

Падающий.

Угасающий.

Ломка.

“...будущее?”

“Тсунаюки!”

Сделав вдох, который, как она знала, был ей не нужен, она открыла глаза и увидела перевернутый мир, смотрящий на нее. Небо было широким, кровоточащим оранжевым от облаков и небоскребов, рушащихся вниз, превращаясь в пыль еще до того, как они могли достичь поверхности, на которой она лежала. Ее руки, словно боясь, что она тоже уплывет, вцепились в мокрую траву и отказывались отпускать.

“Ч-что...?”

“Тише”

Она сглотнула, или попыталась сглотнуть, так как чуть не подавилась чем-то застрявшим у нее в горле. Ее глаза, расфокусированные и бешеные, искали Мукуро, в то время как его голос, нейтральный и знакомый, продолжал звать ее откуда-то рядом. Он был близко, его присутствие успокаивало в этом искажающем заклинании реальности.

“Что? Что это такое? Где...?” У нее были галлюцинации? Она не... она не понимала, что происходит. Где или когда она вообще была. Или кто-

“Ты спишь”, — Она повернула голову, чтобы увидеть, что ее Туман смотрит на нее сверху вниз, нахмурившись, разномастные глаза почти светились от его пристального взгляда, которым он одаривал ее. “Я не мог тебя разбудить”

“Что это значит?” — спросил я. — Прошептала она и попыталась встать, несмотря на то, что ее тело казалось онемевшим и тяжелым. Ее руки дрожали, а трава на кончиках пальцев скручивалась и увядала от ее прикосновения. Было холодно, очень холодно.

“Ты что-то видел”

“Я...” Она села, и смогла только моргнуть, глядя на окружающий ее прекрасный сад, прежде чем дрожь пробежала по ее телу, холодная и острая. Все вокруг них дрогнуло и изменилось на секунду, появились вспышки белого и красного, прежде чем иллюзия вернулась в сад, по которому она когда-то гуляла с Мукуро.

Или это то, что она подумала, потому что там не было никакого сверкающего озера. Ни деревьев, ни цветущей сакуры, и определенно не было приятной легкости в ее теле, когда она осматривала пустой луг.

“Где мы находимся?”

“Это придумало твое подсознание. Это твой образ мыслей”.

Да, это она смогла собрать. И все же с этим местом было что-то не так. Не обращая внимания на перевернутый мир в небе, Тсуна мог видеть пустые участки, где трава была выжжена, как будто туда проник пожар. А впереди, там, где должно было быть озеро, была огромная стена плюща, огораживающая местность. Что-то скрывало, загораживало что-то, или, может быть, даже это было просто неуместное украшение.

Она не знает.

“Почему мы здесь?”

Мукуро на мгновение замолчал, оценивающе нахмурившись, прежде чем беспечно пожать плечами.

“Вы ходили во сне и были парализованы, как только разразился шторм”.

Она этого не помнит.

“Тсунаюки?”

“Да?”

“У тебя шла кровь”

Этого она тоже не помнит.

По правде говоря, в тот момент она даже не осознавала себя настоящей. Все казалось таким далеким, как будто смотришь на вещи изнутри пузыря или, может быть, во сне. Неужели ей это приснилось? Осознанные сновидения? Она могла думать, но в то же время это было так, как если бы она наблюдала за происходящим отстраненным, туманным взглядом.

“Почему мы здесь?”

“Я же говорил тебе” Мукуро пошевелился, и она попыталась сосредоточиться на его лице, на траве у себя на руках и внезапном ощущении мурашек сзади на шее. “Я нашел тебя во время шторма. Прошло уже 5 часов с тех пор, как мне только что удалось разбудить тебя здесь”.

Это он ей звонил?

Если так, то почему он плакал?

И если она так долго спала, тогда... тогда-

“Где мое тело?” — спросил я.

“В самолете, летящем в Японию”, — ответил он и после паузы добавил: “Мне пришлось оставить твою кошку”.

“Подожди, что?” Она была поражена этой минимальной деталью, чего-то настолько абсурдного и незначительного было достаточно, чтобы развеять ее головокружение и вернуть ее сознание обратно в тело, хотя бы на мгновение “Почему?!”

“Это был ты или он”

“Разве ты не мог, я не знаю, понести его или что-то в этом роде? Никто бы и глазом не моргнул, если бы я контрабандой пронес кошку”.

“На это не было времени. Тсунаюки, ты не дышал”

“Ч-что?” Она отшатнулась, и если бы не его рука, обхватившая ее спину, она бы упала обратно. И медленно, очень медленно она отпустила траву, чтобы вместо этого ухватиться за его куртку.

“Что бы это ни было, что овладело тобой, это заморозило тебя во времени. Вы не видели и не слушали, вас там не было. Так где же ты был?”

Почему он спрашивал ее, когда ее мысли уже отошли на задний план. Рассеиваясь, как будто она была в нескольких шагах от того, чтобы проснуться. Это заставило ее слабо застонать от непонятной боли, почувствовав внезапную тяжесть, поселившуюся в ее сердцевине, как будто пытаясь затащить ее обратно в сон.

По какой-то причине она знала, что пути назад не будет, если она упадет.

“Что ты сделал?” — спросил я.

Она моргнула, открыв глаза, не осознавая, что закрыла их, и посмотрела на Мукуро, которая, несмотря на то, что все еще держала свое тело прямо, вместо этого смотрела на свою страну чудес с задумчивым выражением лица. Это заставило ее повернуть голову, чтобы увидеть то, что привлекло его внимание, и ей потребовалось некоторое время, чтобы разглядеть их, но когда она это сделала, ей показалось, что она снова перестала дышать.

“Тсунаюки?”

Несмотря на то, что ноги казались ей не своими, она все же заставила себя встать и поднесла руку к голове, где та начала пульсировать.

И все же она сделала шаг,

и еще один,

и еще один.

Она просто шла по лугу, где выжженная трава превратилась в пучки сорняков. Или, скорее, из цветов. Все они растут и увядают в одном и том же месте в одно и то же время. Цветы, которых раньше не было, но которые были сейчас, и они были знакомыми, как будто это было чем-то, что уже происходило, когда-то во сне.

“Ты видишь эту закономерность?” она услышала свой голос, но ее глаза оставались на ближайшем букете, состоящем из трех цветов с семью белыми лепестками.

“Из-за цветов?”

“Три цветка. Все они, — она махнула рукой, указывая на заплатанное покрытие луга, “ я наблюдаю этот узор уже несколько месяцев”.

Сначала это были просто праздные мечты, потом они превратились в надоевшие каракули на всех полях ее школьных тетрадей.

Она не знает, что они имели в виду, или что они пытались ей сказать, если им удалось глубоко укорениться в ее сознании. Си даже не осознавала, когда именно она начала замечать узор, все, что она знала, это то, что если упадет один лепесток, все три разлетятся вместе.

И это означало катастрофу.

"......"

"Ты это слышал?" — спросил я.

Она наклонила голову, чтобы внимательно прислушаться к шепоту ветра. Она уже слышала этот леденящий душу голос раньше, стала с ним близко знакома. Но она не слышала этого во сне, по крайней мере, не так.

Это звучало яснее, громче.

Более злой

И он исходил от появившегося купола из виноградных лоз. Но всегда ли это было там? И она просто не замечала до сих пор или просто ей взбрело в голову, решила испортить свой идеальный пейзаж из ярко-зеленых цветов с унылыми стенами.

Но назовите это интуицией или рассказом о ее сновидении, вместо того чтобы направиться к этой темной области, как сделал бы любой любопытный человек, она попятилась. Вместо этого она последовала за цветами прочь из сада и далеко в горы. Она не заходила так далеко раньше, она не может доверять своей памяти, чтобы вспомнить, сколько раз она появлялась в этом сновидении, но она никогда раньше не заходила так далеко.

Трава казалась бесконечной, но ничто не могло длиться вечно, даже во сне. Возможно, теперь ее интуиция работала должным образом, потому что она обнаружила, что ее рука поднимается, чтобы погладить воздух перед собой, пока она шла, пока ее пальцы не коснулись чего-то невидимого, но твердого перед ней. Это было трудно, но чем больше она сосредотачивалась, тем больше могла видеть внезапную темноту, клубящуюся за ее пределами. Это было похоже на хрустальный барьер, ограждающий их от пустоты, заключающий внутри сада без выхода.

“Пожалуйста...”

Она обернулась и увидела прямо за своей спиной Мукуро, который молча и с любопытством наблюдал за ней. И то, что он сказал раньше о том, что ее тело находится в самолете, а не на кровати виллы, начинало доходить до меня. Но прежде чем она смогла попросить его объяснить, как именно ее тело двигалось против ее воли, внезапное эхо заставило ее поднять глаза и увидеть, как перевернутый мир рушится и исчезает перед ними.

“Что происходит?”

“Ты просыпаешься”

“Нет”

Дело было не в этом.

“Нет. Нам нужно вернуться”.

“Обратно куда?”

“Я не знаю”

И теперь Мукуро смотрел на нее так, словно она сходила с ума, и, возможно, так оно и было, потому что она тоже не понимала, что происходит.

“Тсунаюки?”

Эхо начало выть, на этот раз достаточно громко, чтобы Мукуро поднял голову с яркими глазами и силой, исходящей от него. Но не возникло туманного пламени, способного остановить разрушение верхнего мира, наоборот. Мир, в котором они стояли, внезапно объял пламя.

Но это было не его рук дело.

И это тоже было не ее.

Это было что-то другое.

“Не уходи”

"Просыпайся!"

.

.

.

Когда она моргнула, это было так, как будто ее реальность замерцала, и ее взгляд изменился менее чем за секунду. Исчезли трава и перевернутый мир, и вместо этого ее приветствовал фасад ее двора. Ее колени задрожали, и она крепко ухватилась за калитку, чтобы не упасть. В ее сознании не было даже мгновения предупреждения, только что она была там, а теперь она здесь.

Неужели она все еще спит?

Бьянки уже был у двери, оглядываясь через плечо с обеспокоенным выражением лица, на что она быстро махнула рукой с неловкой улыбкой и покачала головой. Было легко улыбаться и притворяться, в то время как ее разум был затуманен простым страхом и замешательством.

Она воспользовалась моментом, чтобы собраться с мыслями, почувствовать песок на своих ботинках без носков, шляпу на голове, чтобы прикрыть глаза, и наспех надетую куртку, в которой по одному только запаху мяты она узнала, что это Гокудера. Ее багаж стоял у ее ног, рюкзак был на спине, а на запястье висел маленький пакет с сувенирами, которые она определенно забыла взять, но каким-то образом купила.

Какого хрена?

Шум заставил ее задержать дыхание, напоминая, что ей все еще нужно зайти внутрь. Поэтому, прерывисто выдохнув, она схватила свой багаж и пошла пешком. Дверь была оставлена открытой, поэтому она легко толкнула ее ногой и протиснулась внутрь.

“Я дома!”

“С возвращением, дорогая”

“Бака-Тсуна!”

“Алоха!”

“Ne, ne, ne! Ты принес какие-нибудь подарки? Где мои подарки?”

“Ламбо, не кричи”

“С возвращением, Тсуна-ни”

“Привет”, — она поникла и уронила сумки, чтобы обнять маму.

“Тебе было весело? Иди прими душ и переоденься, ужин будет готов через час, так что ты тоже сможешь распаковать вещи позже, хорошо? Оставь стирку мне”.

“Все в порядке, мам. Я сделаю это позже”.

“Ты загорела, Цу-тян”, — засмеялась ее мама, потирая щеки под глазами. “И у тебя тоже появилось несколько веснушек! Может быть, солнце пошло тебе на пользу”.

Это было чудо, что она не обгорела на солнце, зная свою удачу. Но она бы смирилась с тем, что у нее были веснушки вместо кульминации вчерашнего чего-то-то вместо этого сегодняшнего утра. Она уже чувствовала приближение головной боли.

И, несмотря на попытки притвориться, ее мать проводила наверх, чтобы принять ванну после долгого перелета, о котором она ничего не помнит, и переоделась в чистую одежду, потому что ее каким-то образом была покрыта песком. И, возможно, именно потому, что она была дома, она чувствовала себя комфортно в своей собственной шкуре, чувствовала себя расслабленной и невозмутимой, когда раздавала детям пакет с сувенирами, чтобы они выбрали все, что там было.

Ей придется спросить Мукуро, что именно он делал, когда был на ее теле.

Боже, какая жуткая мысль.

Нет, ей также придется установить некоторые правила никогда не делать этого снова, и если это действительно произойдет — о чем она молится, чтобы этого не случилось, очень прошу, не повторяйся — тогда ему придется следовать указаниям о том, чего не следует делать, пока он управляет ее коматозным телом. Может быть, ей следует попросить Гокудеру поискать признаки, чтобы он был начеку, или, еще лучше, поговорить с Chrome, чтобы понять, что произошло, потому что она ничего не помнит об этом.

Леон уже воссоединился с Реборн, поэтому она быстро побежала в ванную и заперлась там.

Роясь в своих вещах, она нашла маленький клубничный флакончик лосьона для тела с блестками, который, по-видимому, Сон Ро На подарила ей на прощание вместе со своим номером телефона, который она приберегла на потом.

Имея все время в мире, она просидела в ванне почти час, смыла весь песок с волос и кожи и просто погрузилась в горячую воду, чтобы успокоиться. Что бы это ни было, что произошло прошлой ночью, теперь казалось ушедшим, в том смысле, что чувства и воспоминания быстро исчезали.

Все было так, как будто ничего не произошло.

Угасающий сон, не более того.

Но что-то все еще не давало ей покоя в глубине души, и она знала, что не сможет успокоиться, пока это не исчезнет.

Когда вода стала холодной, а золотистые блестки прилипли к ее коже, она вылезла и переоделась в свежую одежду, прежде чем оставить песочного цвета в корзине для белья. Она вытирала волосы полотенцем, когда вошла в свою комнату, где Реборн уже ждал ее. Он был ее наставником, и в каком-то смысле то, как она выполняла миссию, отражалось на ее учении, поэтому часть ее стремилась узнать его мнение.

“Ты не торопился”

“У меня на волосах был песок”, — Она шмыгнула носом и продолжала вытирать волосы полотенцем, чтобы не показаться нетерпеливой перед ним. “Итак...”

“Вы подбросили фальшивые улики и арестовали Джека Гарсию, не вызвав подозрений и не обвинив своих опекунов. Хорошая работа, — Она выдохнула от похвалы, — Но ты слишком много передал Леону, ты потерпел неудачу".

"Что?!"

“Ты наказан и будешь наказан”

“Это нечестно! Вокруг были студенты, что еще я мог сделать?”

“Ты напишешь эссе о том, что еще ты мог бы сделать без волшебного компаньона”

“Угг!” Бросив полотенце на пол, она упала на кровать от несправедливости, зная, что ее наказание в конечном итоге окажется нелепым по своей природе. Они все еще не обсудили ее новый предпринимательский проект, и это стало напоминанием о том, что бедняжка Пуру была совсем одна на том острове, откуда не было пути назад. И не было никакого способа, которым она могла бы вернуться за ним, не привлекая внимания, и не похоже, что она знала кого-то еще на острове, кто мог бы забрать его.

Может быть, Мукуро все еще может завладеть им и вернуться самостоятельно?

Или, может быть, Пуру будет в порядке таким образом, в своем собственном теле, когда никто не будет красть у него время.

“Даме-Тсуна, в чем дело?”

“Я потеряла время ... Я...” — прошептала она, уставившись в голый потолок и вцепившись в простыни. “Мне это приснилось? Я не знаю. Я не был в курсе и эм… Мукуро привел меня сюда”

“Он овладел тобой?”

“Я проснулся только мгновение назад. Я просто…Такого раньше не случалось, верно? Я имею в виду, я имею в виду, что иногда, да, я теряюсь в мыслях, но сейчас я чувствую себя по-другому…Я действительно не помню, как я добрался домой”.

“Ты сказала, что тебе приснился сон”, — задумчиво спросил Реборн, зная, что теперь нельзя относиться к ее тревогам легкомысленно. “Что ты видела?”

“Ничего”, — она улыбнулась потолку, сбитая с толку и отстраненная значением своих слов. “Там ничего не было”

Он уставился на нее, не доверяя, говорит ли она правду или лжет об этом. Это заставило ее улыбнуться немного шире. Месяц назад он выбивал бы из нее ответы молотком и электрическим проводом, обмотанным вокруг ее ног. Теперь он просто позволяет ей болтать чепуху, чтобы лучше понять, в каком беспорядке была ее голова.

“Мы рассмотрим этот вопрос позже. Иди вниз и поешь, твоя мама скучала по тебе”.

“Да”, — вздохнула она и подняла руку, чтобы устало потереть глаза, — “Да”.

“Даме-Тсуна. Дыши”

“Да”

Он был достаточно любезен, чтобы оставить ее на минутку в покое, чтобы она взяла себя в руки. Она мало что могла сделать, то, что произошло, просто произошло, и отстраниться от ситуации было почему-то легче. И теперь она вернулась домой, в целости и сохранности, и Реборн была здесь, так что, что бы сейчас ни случилось, она не столкнется с этим в одиночку.

Она убрала руку от лица и повернулась на бок. Прямо рядом с ее головой стояла розовая бархатная коробочка, подаренная ей Бьянки несколько месяцев назад, в которой она хранила маленькие безделушки, которые находила повсюду, но теперь хранила еще одно особое сокровище. Неуверенными пальцами она потянулась, чтобы открыть крышку, и на нее посмотрел сапфировый камень кольца Вонголы.

Она не скучала по этому, но безошибочное притяжение все еще было там, несмотря на их недолгую разлуку.

Сейчас у нее нет сил размышлять об этом, но тогда голоса действительно прекратились, не так ли? Прекратятся ли и сны, если она наденет его?

[Дышать]

Что ж, это ответило на ее вопрос.

“Кто ты такой?” — Спросила она пустую комнату, свернувшись калачиком на своей кровати и уставившись на кольцо прикрытыми глазами, желая, чтобы они не заплакали.

[Все будет хорошо]

“Я схожу с ума”

Однако она не сняла кольцо, и его тяжелого веса было достаточно, чтобы удержать ее на месте, когда она спускалась по лестнице на кухню, где все уже собрались и громко разговаривали.

Ужин прошел как обычно, у них был жареный рис и окономияки, где дети проявили творческий подход и нарисовали глупые каракули на блинах каждого, несмотря на то, что Тсуна был единственным, кто умел рисовать. Что ж, Реборн сделал идеальную копию своего лица на собственном блюде, но он не в счет.

Тсуне, конечно, пришлось рассказать им о поездке, поэтому она показала им все самое лучшее, исключая свалку в болото, кражу, убийство и контроль над разумом.

Позже, намного позже, после того, как она помогла маме помыть посуду, несмотря на ее отказы, Тсуна задержалась на кухне с намерением разогреть немного молока с медом, чтобы выпить перед сном, когда ее внимание привлек пакет с сувенирами. Очевидно, Мукуро купила ириски мусковадо и сахар, а также пакетик растворимого кофе со сливками, хлопья бонито и, что удивительно, симпатичный браслет из аквамаринового шнура с маленькой морской звездой — разумеется, поддельной — подвешенной и перевязанной кисточкой, которая, без сомнения, была подарком для ее мамы.

О чем думала Мукуро, покупая своей маме красивые вещи? Хотя она была рада, что он был достаточно внимателен, чтобы вспомнить о чем-то, что его не касалось, она знала, что этот жест, а также увод ее тела прочь увеличат ее гонорар с ним.

Видя, что делать было особо нечего, и она не хотела, чтобы с ней справлялись в ее комнате, она обдумала имеющийся вариант, прежде чем попробовать небольшой эксперимент.

“Что ты делаешь?” — спросил я. — Спросил Реборн за столом, наблюдая, как она достает кружку горячей воды из микроволновки.

“Кофе”, — сказала она, отмеряя одну ложку растворимого кофе и бросая в него два сахарных шарика мусковадо. “Мне приснился сон, в котором я пил его и действительно наслаждался. Должно быть, я где-то его подобрал, поэтому подумал, что должен начать сейчас ”.

“Ты пользуешься микроволновой печью? Даме-Тсуна, это кощунственно, выброси это!”

“Я не собираюсь тратить это впустую!”

“Ты уже сделал это! Бросай это!”

.

.

.

Несколько недель спустя август подарил им еще больше дождей и жаркую влажную погоду. Несмотря на это, все были в хорошем настроении, поскольку готовились попрощаться с летом и встретить осень, проведя школьный фестиваль в конце месяца. По всей Японии регионы отмечали свои собственные фестивали с показательными танцами и фейерверками по ночам.

В Намимори были свои собственные фестивали, проводимые на берегу реки и в городском святилище. Она посетила каждый из них только один раз, ее затащили туда люди, которых она в то время отказывалась называть друзьями, но все равно пошла охотно, ничего не прося взамен.

Однажды она поехала на фестиваль святынь, ее затащил туда Кея в первый год ее возвращения из Италии с намерением загрызть до смерти шумных травоядных, но она сразу же вернулась, потому что толпа была огромной, и все закончилось тем, что они смотрели фейерверк со двора ее дома и ели стейки с гамбургерами и тайяки, которые приготовила для них ее мама.

А затем фестиваль на реке два года назад, где Киоко наконец убедила ее надеть юкату и пойти с ней за взяткой в виде блинчиков с ягодами и печеньем. Тсуна не мог сказать "нет" на это. Но затем Рехэй, который был их телохранителем, ввязался в жестокую конкурентную борьбу с ребенком из-за игры на ринге, и, короче говоря, им запретили возвращаться.

Так что Тсуна был действительно взволнован школьным фестивалем и даже возможностью пойти в этом году на фестиваль святилищ вместе со всеми.

Конечно, прежде чем это могло произойти, предстояло еще многое пережить, например, обучение выживанию для одного. Реборн фактически удвоила свои тренировки и заставляла свою гиперинтуицию действовать, пока она спала. Ее ночной распорядок был нарушен, потому что она не могла заснуть с тревожным чувством, что он что-то замышляет, даже если в итоге ничего не произойдет. Предвосхищая, он назвал это. Пытки, как она слышала.

Затем в классе началась борьба за выбор темы для школьного фестиваля. Кафе было самым популярным вариантом, но из-за того, что оно было очень ‘старомодным’, как утверждали некоторые мальчики, разногласия все еще продолжались до и после занятий в течение недели. У них есть еще только три дня, чтобы представить свою тему до начала подготовки.

Раньше она никогда не участвовала в этом мероприятии, всегда пряталась в офисе Кеи и приносила еду бедному Дисциплинарному комитету, который в тот день работал особенно усердно. Но теперь у нее были причины провести день со своими друзьями, поэтому она была готова приложить усилия, чтобы принять участие.

Тем не менее, Тсуна не беспокоилась о том, что делать, как бы удручающе это ни звучало, ее предложения не имели значения для класса, и не похоже, что у нее было что-то хорошее, поэтому она промолчала и согласилась со всем, что хотела Киоко, потому что идея Ямамото превратить классную комнату в гибрид додзе с клетками для игры в бейсбол и лабораторией безумного ученого Гокудеры была быстро отвергнута с первого дня.

И все еще оставался вариант вмешательства Реборн и превращения этого мероприятия в маленькое кафе мафии с настоящим оружием и ядовитой кухней, так что на самом деле у нее не было особого выбора.

Однако ее третья забота была, пожалуй, самой отвлекающей.

Она никогда не была из тех, кто любит учиться, поэтому исследования были очень трудоемкими и скучными. И когда она ничего не смогла найти в Интернете, а книги в школьной библиотеке не помогли, она поняла, что ей придется обратиться за помощью извне. О Верде не могло быть и речи, после того трюка, который он выкинул над ней, она клянется, что все еще чувствовала какой-то рыбный запах, исходящий от ее волос.

Она не знала, что по-настоящему заинтересовалась решением этой проблемы или что ее друзья заметят это.

"Что не так с Тсуной?" — Спросил Ямамото во время одной из их посиделок после школы, куда Хару пригласил их всех в магазин такояки, чтобы наверстать упущенное.

"Разве это не очевидно?" Она мечтательно сказала: "Ты только посмотри на нее! Ее отсутствующий взгляд, ее мечтательное лицо".

"Она влюблена!" Киоко защебетала рядом с ней.

"Ни за что!" Гокудера скрестил руки на груди с сердитым видом, даже Хана скептически посмотрела на это признание. Когда они все повернулись к причине вопроса, все, что они могли видеть, была брюнетка, задумчиво смотрящая в окно с наполовину недоеденной тарелкой такояки перед ней. Она и раньше говорила и шутила, но сейчас помолчала, задумавшись, а потом глубоко вздохнула.

"ЭТО ЗНАК!" — крикнул я.

“Что?” Тсуна была вырвана из своих мыслей и посмотрела на них широко раскрытыми глазами, услышав внезапный крик.

“Ничего!” Хару быстро отмел это с усмешкой. “Скажите, Тсуна-сан, вы собираетесь это есть?”

“Не кради еду Джудайме! Вы пригласили нас сюда!”

“Я не краду, просто прошу! Свежеприготовленный такояки вкуснее, это была просто забота!”

“Маа ~ Хару права в этом вопросе”

“Заткнись, идиот! Не будь на ее стороне”.

“Я не на ее стороне, это просто общеизвестный факт о рыбном корме”.

“Ты не на моей стороне?”

“Нет, ну, я имею в виду-

“Тогда ты больше не приглашен на мой день рождения!”

“Хару-тян, не будь такой злой”

“Вы все обезьяны”

“Хах?!”

“Что бы ни происходило?” — Прошептала Тсуна себе под нос, в замешательстве уставившись на стол, но, тем не менее, улыбнулась их выходкам.

Кто знал, что иметь друзей будет довольно странно?

.

.

.

"Слушайте все внимательно. Наша новая миссия имеет первостепенное значение. Мы найдем ублюдка, который играет с сердцем Джудайме, и убьем его мучительно медленно".

"Маа, маа, не уходи далеко"

“Вы все идиоты” Хана покачала головой, не зная, почему она увязалась за брюнеткой после того, как школу выпустили, и она сбежала, сказав, что ей нужно пойти по делам одной. “Слава богине, что здесь нет девушки Миуры”

“Кстати, она есть в плане. Она только что написала мне эсэмэску”

“Вам, ребята, не приходит в голову, что, возможно, Савада просто выполняет задание своего наставника? Ты же знаешь, что она их ненавидит”

“Но я видела, как она прогуливала свои библиотечные обязанности”, — отметила Киоко с обеспокоенным выражением лица. “Тсуна-тян никогда раньше этого не прогуливала, ей нужны эти зачеты”.

“И ты думаешь, она сбежала, потому что прячет любовника?”

“Парень. Я не думаю, что она готова к любовнику”.

“Разве это не одно и то же?” — Растерянно спросил Ямамото.

“Какая разница! Если кто-то шантажирует ее, чтобы она прогуляла школу, тогда очевидно, что мы должны найти этого ублюдка!”

"Почему вы толпитесь?"

— Спросил холодный голос позади них, и на самом деле, Хана действительно сожалела, что согласилась с идеями этой обезьяны, даже Киоко была ими испорчена.

"Хибари-сан!"

“Йоу, Хибари. Мы выполняем секретную миссию", — непринужденно поприветствовал его Ямамото, как будто они были давними товарищами.

“За то, что слоняешься без дела после занятий, я загрызу тебя до смерти”

"Подожди! Это важно!” Ямамото поднял руки в знак капитуляции и быстро нырнул под атаку тонфы, что, казалось, только еще больше разозлило префекта. В течение последних недель Хибари бросал на него свирепые взгляды и затевал драки с ним, от которых он успешно уклонялся и убегал, к большому гневу демонов школы. Когда его спросили об этом, Тсуна просто похлопал его по спине и поздравил с тем, что он превратился из травоядного во всеядное.

“Подожди! Подождите, это действительно важно!”

“Хибари-сан, ты проводишь время с Тсуна-тян, верно?”

“Киоко” — предупредила ее Хана резким шепотом, но девушка проигнорировала ее, предпочитая выглядеть вежливой и очаровательной.

“Вы не знаете, замешана ли она в каком-нибудь незаконном романе или у нее проблемы с тайным поклонником?”

Хибари остановился и посмотрел на них так, как будто они были странными существами или жуками, подумала Хана. И, возможно, удача была на их стороне, потому что вместо того, чтобы победить их, Хибари развернулся и оставил их там.

“Я думаю, мы сломали его”

“Извините, что отнял у вас время! Мы уходим сейчас же!”

“Киоко, я не могу тебе поверить!”

“Он не страшный, Хана-тян. И он хороший друг Тусны-тян, если и есть кто-то, кто знает больше, то это был бы он ”.

“Я сомневаюсь, что она рассказывает ему все о своих несуществующих проблемах с мальчиками”

“Было бы забавно, если бы она это сделала”

“И что теперь?” — Спросил Ямамото, как только они благополучно покинули территорию школы.

“Я здесь! Я здесь!” Громкий голос позвал их, и им не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, кто это подбегал к ним.

“А вот и сумасшедшая”, — проворчал Гокудера, игнорируя свирепый взгляд Ханы.

“Хорошо, так что же произошло? Каков наш план? Она призналась?” — Спросила Хару, почему-то не запыхавшись, несмотря на то, что добежала сюда аж из своей собственной школы.

“Я думаю, нам следует оставить Саваду в покое”

“Может быть, мы можем просто спросить, не нужна ли ей помощь”

“Или мы можем шпионить за ней!” “Это для благого дела! Действительно, если Тсуна-сан в беде, я хочу помочь, но она склонна молчать и скрывать свои страхи. Если мы не застанем ее ни о чем не подозревающей, она никогда не скажет нам, в чем дело”.

Мальчики не могли опровергнуть ее, несмотря на то, что часть из них также соглашалась с доводами Ханы, они также знали, вероятно, лучше девочек, насколько уклончивой Тсуна могла быть на самом деле, когда делилась своими мыслями и проблемами. И что-то явно беспокоило ее.

“И все же я понимаю вашу точку зрения. Это вторжение в ее личную жизнь, тебе не кажется, что она рассердится, если мы будем преследовать ее?”

“Мы не преследуем, мы ищем ее!”

“Хорошо, и где же она тогда?”

“Она любит ходить в парк возле своего дома”, — Ямамото потер затылок, слегка рассмеявшись над ястребиным взглядом Ханы. “Мы можем начать поиски там? И если она там, то мы предлагаем нашу помощь, а если она говорит ”нет", мы отступаем".

“Хорошо”

“Ладно, поехали!” — крикнул я. Хару схватила Киоко за руку и зашагала по улице: “Миссия, поймай белого кролика, НАЧИНАЙ!”

Им не потребовалось много времени, чтобы добраться до парка, который часто посещала брюнетка, и, о чудо, она действительно была там, сидя на траве с кучей бумаг, разбросанных у нее на коленях, и тремя открытыми книгами рядом с ней. Недопитая банка из-под сока не давала бумагам разлететься, а на ее колене лежала упаковка "поки".

И несмотря на то, что они договорились перехватить ее, как только заметят, все они остались позади и спрятались под какими-то кустами и деревьями, опасаясь быть обнаруженными. Тсуна была явно напряжена, покусывая губу вместо фломастера, когда она просматривала все, что содержалось в этих бумагах.

"Что это такое?" — спросил я.

"Любовные письма?"

Тсуна вздохнул и потянулся, чтобы перевернуть страницу одной из этих книг.

"Она снова вздыхает!"

Да, но если девушка получила любовное письмо, то ее лицо должно было быть застенчивым и легкомысленным, а не несчастным и измученным. Или, может быть, это был просто способ Савады справиться с любовью? Кто знает. Она никогда раньше не интересовалась кем-то, и она знает, потому что Киоко пыталась спросить об этом, когда в конце концов поднимался вопрос.

"Семь... семь чего?" Они услышали, как брюнетка что-то пробормотала и потянулась за чем-то в своей сумке.

“У нее было семь поклонников?”

Ладно, нет. Это было нелепо и являлось вторжением в частную жизнь.

Но и Киоко, и Хару держали ее за руки, когда она собиралась выйти из своего укрытия, и она раздраженно вздохнула из-за их выходок.

"Шшш, она с кем-то разговаривает"

"Ты уверен, что об этом ничего нет?" — Спросила Савада, теперь сидя, подтянув колени к груди и прижимая телефон к уху. "Месяцы, недели, сегодня утром на моем домашнем задании по математике. Это потрясло меня, вот почему я позвонил тебе за спиной Реборна. --- Я не знаю, я этого не делал, ты знал? Я имею в виду, я понятия не имел о zero flames, но мечтал о них до того, как вернулся Занзас, так что я в шоке — Да, все в порядке, я просто надеюсь, что так и останется. Как там дела там, сзади? --- Должно быть, здесь здорово, с каждой минутой становится все жарче и влажнее, ахх, как бы я хотел туда поехать — Я тоже по тебе скучаю. Но… Я не думаю, что я готов... --- Да… эй, эм, мне пора, Реборн ждет меня. Не говори Занзасу, ладно? Или Сквало. Или Бел. Маммон, я заплачу за твои услуги, ты знаешь, что состояние Вонголы теперь мое, так что, пожалуйста, пока держи это в секрете, пожалуйста?”

“Она богата?” — Спросила Хана.

“Ш-ш-ш!”

"Да, передай всем привет от меня. Ciao"

Гокудера и Ямамото обменялись взглядами на знакомые имена, и они сразу поняли, что этот ‘тайный любовник’ был не тем, кем они первоначально думали.

"Ничего, да?" Тсуна тяжело вздохнул и разгрыз палочку, чтобы доесть ее, прежде чем положить все обратно в рюкзак и со стоном встать. "Почему вы, ребята, преследуете меня?"

Разговоры Тсуны с самой собой были не в новинку, и после предполагаемых любовных писем и того телефонного звонка для нее не казалось странным разговаривать в воздух. Но затем она с невеселым выражением лица обернулась к тому месту, где они все прятались последние минуты; потому что, конечно, она знала, что они были там все это время.

"Прости, Тсуна-тян", — извинилась Киоко, выглядя пристыженной, и потащила надутую Хару взять вину на себя, которая выглядела удрученной.

"Мы хотели знать, кто был твоим тайным любовником!"

"Мой что?"

"Дело просто в том, что… В последнее время ты часто уходишь в себя, и у тебя всегда такой отстраненный взгляд, и ты всегда погружен в свои мысли, и ты тоже много вздыхаешь! Когда девушка делает все это, это может означать только то, что она влюблена, и мы хотели убедиться, что с тобой все в порядке ".

Тсуна моргнул, посмотрел на них, на Хану, на мальчиков, прежде чем снова моргнуть и разразиться громким смехом, который длился почти минуту. К тому времени, как она немного успокоилась, со слезами, приклеившимися к ее ресницам, все почувствовали себя глупо из-за предыдущего предположения.

"Мне очень жаль. Извините, я, должно быть, всех вас побеспокоил, да?"

"Итак… ты не влюблен?"

"Может быть ~ а может и нет ~" — поддразнила она, но, увидев их пустые лица, скрестила руки на груди и невозмутимо ответила: "Нет. Но это не то, почему я в последнее время держусь в стороне. Кто-то задал мне загадку, а я, кажется, не могу ее разгадать, и это сводит меня с ума".

"О, так вот почему"

“Хахи, почему ты не сказал этого раньше?! Мы можем помочь”, — с готовностью предложила Хару, нисколько не смущенная своим ошибочным предположением или планом шпионажа, который провалился еще до того, как он был создан. Тсуна совсем не выглядела оскорбленной, так что всплеск вины, который они почувствовали, когда она поймала их, рассеялся.

"Мы можем помочь, Тсуна-тян"

"Спасибо, но я должен сделать это один". Она одарила их усталой улыбкой, несмотря на то, что минуту назад весело смеялась: “Домашнее задание, Реборн. Ты же знаешь, какой он”

“Я же тебе говорила” Хана вздохнула и покачала головой, все еще не веря, что повелась на их нелепый план.

“Это была хорошая загадка”

“Вы все смешные, вы действительно преследовали меня, потому что думали, что я скрываю тайные отношения? Вы, ребята, мои единственные отношения”.

“Оу, Тсуна-сан, я тоже тебя люблю”, — Хару немедленно обняла ее, заставив Тсуну слегка поежиться.

“Пожалуйста, отпусти. Вот, ты можешь оставить карманчик себе”.

“Извините, мы не хотели подкрадываться к вам”, — извинился Ямамото с легкой усмешкой.

“Все в порядке. Вы, ребята, совсем не утонченны”.

Тсуна заверила их всех, что она не сумасшедшая, и что им действительно нужно усовершенствовать свой шпионаж, и им пришлось отказаться идти домой вместе, потому что ей все еще оставалось сделать одно последнее дело. Итак, пообещав встретиться завтра в школе, они ушли, и она направилась домой, где Реборн, без сомнения, ждал ее с очередным раундом суровых тренировок.

"Я знаю, что ты следуешь за мной ~" — крикнула она, не останавливаясь, и улыбнулась про себя, когда наконец услышала приближающиеся шаги позади себя. Вот это была хитрость. Жаль, что на ней это больше не действовало.

"Говори", — потребовал Кея, и она пожала плечами.

"Это ерунда. Просто несколько снов, которые не давали мне уснуть".

"Сны?"

"Да..." О, она ему не сказала, не так ли? Он был первым, кто узнал о ранней стадии гиперинтуиции, но не о том, что последовало за ней. Она тоже даже не спросила его о Фон. Из-за всего, что происходит, они не садились поговорить с того утра в больнице, когда все полетело к чертям. Переговоры между избиениями не считались уместными. "Очевидно, я могу видеть будущее. Они пытаются мне что-то сказать, я просто пока не знаю, что".

"Что с бумагами?"

Она сдержала смешок. Было забавно, как он преследовал друзей, которые преследовали ее по той же причине.

"Это были наброски и заметки из снов, которые мне снились. Я пытался понять, смогу ли я расшифровать это, но я безнадежен и устал. Я спросил друга в Италии, не могут ли они помочь, но там ничего нет".

"Хн"

“Почему? Тебе любопытно?” Она ткнула его в плечо с беззаботной улыбкой, прежде чем нырнуть за металлическую тонфу и продолжила дразнить. “Кея? ты ревновал? Ты тоже думал, что у меня есть парень?”

“Смешно”, — фыркнул он, раздраженный тем, что не может ударить ее, прежде чем потребовать свободной рукой у нее “Покажи мне”.

“Ты тоже не поймешь”

Тем не менее, она смягчилась и порылась в своей сумке, чтобы передать ему один из набросков, которые она нарисовала. Они с Маммоном уже просмотрели все доступные ботанические книги и веб-ссылки безрезультатно, она даже подавила свое беспокойство и добавила номер Сон Ро На, чтобы спросить ее об этом, но и это было бесполезно. Что бы это ни было, что бы она ни нарисовала, не существовало, и она начала думать, что просто выдумала это.

Она также не могла расшифровать их символику, потому что, по ее мнению, у них не было какого-то определенного цвета. Они также не были белыми или серыми, что еще больше усложняло объяснение.

“Ты не любишь цветы”

“Да, но какое это имеет к этому отношение?”

“Это не цветы”.

“Кея”, — заявила она, — “Мое подсознание заставляло меня рисовать эту вещь в течение последних нескольких месяцев, все это время, когда я была на грани истерического срыва, я не думаю, что мое предпочтение садоводству имеет какое-то отношение к повторению”.

“Это не цветы. Ты не собирал пыльцу”

И он смотрел на нее, как на идиотку, потому что со всеми ее проповедями о художественной школе и дорогих картинах, она должна была понять несколько недель назад, что рисунок в ее руке был простым и пустым. В то время как на стеблях и лепестках, образующих предполагаемые цветы, была тень и текстура, диски, где должны были находиться семена и пыльца, представляли собой полый белый круг.

“А?”

Это не объясняло, что это было, но, по крайней мере, они могли вычеркнуть цветы из списка.

.

.

.

Несмотря на это открытие, хорошее настроение испарилось, как только наступила ночь.

Тренировка в тот день была адской, но что-то не давало ей отдохнуть и заставляло пялиться в потолок, пока она теребила кольцо в руке. Она почувствовала беспокойство. В доме было слишком тихо, но по какой-то причине она не хотела, чтобы это заканчивалось. Казалось, что бы ни принесло утро, она хотела держаться от него подальше, в безопасности своего дома.

Она чувствовала ужас в ночь битвы Мукуро, ужас и разбитое сердце с Занзусом.

Но это... это был другой тип террора.

Как будто чудовище, прячущееся у нее под кроватью, приползет, чтобы украсть ее жизнь.

Она боролась с Мукуро за выживание, боролась за кольца вонголы за свободу, так из-за чего еще можно было бороться, что было настолько ужасающим, что пробирало до костей?

Она не могла найти ответ, по крайней мере, пока. И в какой-то момент она действительно заснула, потому что, когда темнота настигла ее, она не испугалась этого, и ее мысли без борьбы погрузились в сладкое забытье. Это было легко — поддаться изнеможению. И когда она открыла глаза в следующий раз, ей показалось, что ей приснилась одиссея.

Но свет все еще был погашен, и за ее окном все еще была ночь. Ее долгий сон мог длиться всего несколько секунд, в то время как ее телу казалось, что он длится вечность. Но, возможно, она все еще спала, потому что, когда ее голова повернулась на подушке, чтобы посмотреть на потолок полуприкрытыми глазами, она смогла различить странную круглую форму, занимающую пространство над ней.

Сначала она подумала, что это вентилятор, но затем быстро отвергла его, потому что у нее в комнате его не было. "И странно", — подумала она. "Что теперь", — подумала она. Потому что она чувствовала себя достаточно сознательной, чтобы знать, что она думает. И когда она моргнула, и тени рассеялись, она смогла увидеть большую металлическую сферу, исчезающую на заднем плане.

Что это за штука? Она поймала себя на том, что размышляет, медленно и сонно.

[Плохие новости]

Второй голос, более спокойный, ответил ей. В ночной тишине и пустоте своего разума она отчетливо слышала мужской тон, говоривший с холодной заботой. Это было... обеспокоено. Для нее. О ней. Из-за нее.

[Ты должен быть готов]

Готов… для чего?

[Война]

Реальность с треском разрушилась, и это было так, как будто сотни зеркальных осколков дождем посыпались на нее, когда сфера разлетелась на куски. Ее рука взметнулась вверх еще до того, как она проснулась, и когда она резко открыла глаза от толчка всем телом, то увидела, что ее рука держит упругий молоток в форме Леона.

"Р-Возрожденный..."

"Еще один кошмар?" Он не выглядел сожалеющим о грубом пробуждении, но, по крайней мере, выразил беспокойство по поводу ее панического взгляда. “Даме-Тсуна, ты проснулась. Я ударю тебя, чтобы доказать это”.

“Не надо”, — взмолилась она, и когда слезы потекли из ее глаз, он немедленно отступил. ”Не надо...”

“Что же ты увидел?”

"Что-то должно произойти..." Она покачала головой и села, чтобы закрыть лицо: “Что-то плохое. Машина, она уничтожила нас, он...

У нее перехватило дыхание, и она снова покачала головой, ее память стерлась из-за того, что она видела. Все, что она знала, это то, что не могла избавиться от ощущения сна, заполнившего все ее чувства.

“Я не могу… Я не...”. Сглотнув и громко выдохнув, она убрала руки от глаз, чтобы вместо этого схватиться за простыню. “Я не хочу идти в школу, мы можем...?”

“Это произойдет сегодня?” Реборн действовал осторожно, несмотря на желание вытрясти из нее ответы, он знал, что сейчас не лучший момент травмировать ее разум.

“Я не знаю”

С каким бы испытанием они ни столкнулись, оно будет самым трудным на данный момент, ему не нужны были слезы испуганного Тсуны, чтобы знать. Но, не имея ни малейшего представления о том, что и когда произойдет катастрофа, они могли встретить ее лицом к лицу, только будучи готовыми и идя прямо в нее.

“Мы собираемся прогуляться. Ты сегодня делаешь круги”

“Возрожденный-

“Боссы мафии не жалуются на дурные сны, они их топчут. Так что бери свои туфли, пошли”.

Был рассвет, но солнце еще не появилось. Небо было темным и затянуто тучами, на улицах не было света, чтобы осветить ей путь, когда она выбиралась из безопасного своего дома. Было холодно и тихо, как будто повсюду вокруг нее было дурное предзнаменование, эхом отзывающееся на призыв повернуть назад. Но Тсуна не хотел двигаться.

Она скрестила руки на груди и медленно зашагала по знакомой тропинке в сторону парка. Ее чувства были обострены и громки, ее глаза бегали во всех направлениях, а руки были заключены в шерстяные варежки, готовые сжечь все, что на нее охотилось.

Сначала ничего не было, она хотела поджать хвост и вернуться в постель. Почему она позволила Реборну командовать ею, когда дрожала, как котенок? Но потом она почувствовала это, покалывание в задней части шеи, услышала шепот в своей голове и поняла, что пути назад нет.

“Кто-то преследует нас”, — прошептала она, ее голос был почти эхом в тишине рассвета.

“Продолжай идти”, — прошептал Реборн в ответ, взгромоздившись ей на плечо и держа Леона под прицелом, пока он тоже наблюдал за окрестностями наметанным взглядом. Он не мог видеть, что говорила ей ее гиперинтуиция, но чувствовал, что она напряжена и готова сорваться с места.

Было забавно, как они отреагировали одновременно.

Тсуна пригнулся и откатился в сторону, в то время как он прыгнул и выстрелил в тень, следовавшую за ними, когда что-то из темноты было нацелено на них. Он был слишком большим, чтобы быть пулей, но достаточно опасным, чтобы интуиция брюнетки уловила его и отодвинула ее тело подальше от него. Леон не издал ни звука, когда стрелял, но птицы все еще каркали, взлетая, делая сцену еще более зловещей.

Реборн приземлился на землю и поднял пистолет, чтобы выстрелить снова, но в тот момент, когда он прицелился, он осознал две важные вещи.

Во-первых, в воздухе не чувствовалось кровожадности.

Во-вторых, он не мог пошевелиться.

"Берегись!" — Крикнула сзади Тсуна, вставая и наблюдая, как снаряд падает под застывшего киллера.

"Это плохо", — пробормотал он и уставился на это без страха.

"Возрожденный!"

Не было времени сказать брюнетке подождать еще немного, пока он уйдет, так как Тсуна была недостаточно быстра, когда бросилась вперед. Налетел сильный порыв ветра, который заставил ее остановиться и прикрыть глаза, когда вокруг нее поднялись тени и дым, а когда он стих, она отступила на шаг назад.

“Возрожденный?”

Дрожа, она позвонила на пустую улицу, но никто не ответил.

В одно мгновение он был там, а в следующее его уже не было.

Сморгнув безумные слезы, она громко вздохнула и огляделась вокруг. Ее интуиция успокоилась, здесь больше никого не было. Ушли, выполнив все, что они намеревались сделать. Она не понимала, чего они хотели, потому что, когда мир начал просыпаться, и свет озарил небо, она смогла увидеть в паре метров от того места, где должно было быть его тело, голубую дымящуюся базуку, лежащую на полу.

Но это не могло быть правильно, мысленно возразила она себе. Ламбо спал дома, он был ленивым мальчишкой, он ни за что не смог бы последовать за ними так рано утром. Она ни за что не испугалась бы, что он выкинет подобную шутку. Она уже много раз видела, как он проделывает этот трюк, это зрелище даже не должно ее пугать.

Но был также тот факт, что оружие Ламбо было блестящим и фиолетовым. Практически новый.

А это? Это было старое, ржавое и матово-синее.

Как старый прототип или, может быть, подержанная версия текущего.

Это все еще не объясняло, что он здесь делал и как вообще туда попал.

Но это было прекрасно.

Ей просто нужно было подождать пять минут, пока Реборн вернется, и тогда они разгадают тайну.

Поэтому она прижалась к стене и ждала с сердцем, готовым выскочить из груди.

Ждал.

И ждал.

Ждал…

Выглянуло солнце, но она совсем не почувствовала тепла.

"Нет", — прошептала она, не желая верить, что Реборн ушел.

.

.

.

В тот день она не пошла на занятия, слишком занятая беготней по городу, как потерявшийся утенок в поисках своей матери с базукой на плече. И когда она поняла, что носит оружие при обычном дневном свете, ей пришлось сделать крюк в горы, чтобы спрятать уличающие улики до того, как преступник придет за ними обратно.

Некоторое время она расхаживала по комнате, ожидая, надеясь, что что-то или кто-то появится. Но Реборн все еще не было, и никто больше не пробудил ее интуицию.

На краткий миг она подумала, что это тщательно продуманный розыгрыш наемного убийцы. Иррациональный гнев, который она испытывала, если это было так, заставил ее вернуться домой, спрятаться в своей комнате и ждать, пока все продолжит рушиться.

Но больше в тот день ничего не произошло.

Днем моросил дождь, и она размышляла, что делать дальше, если Реброн не появится утром.

Часть ее была рада, что наемный убийца ушел, только потому, что она была одна и безмятежная, вдали от его нелепых планов пыток. Но другая ее часть бурлила от беспокойства и вины.

Ламбо действовал так же, как и всегда, если бы он ‘убрал Реборна’, он бы кричал это во все горло, не останавливаясь. Но его там не было, он был занят изготовлением маски с Фуутой и Ипином для фестиваля. Бьянки не задавал вопросов о пропавшем киллере, возможно, привык к его исчезновениям, не было причин поднимать тревогу так скоро, поэтому Тсуна притворилась, улыбнулась, кивнула и сидела одна на своей кровати, когда снова наступила ночь.

В ту ночь ее не посещали сны, никакие голоса не убаюкивали ее.

Когда наступило утро, она была измотана, но киллера по-прежнему не было видно. И что еще хуже, затаенное чувство страха не покидало меня в течение всего дня. Ее друзья были действительно обеспокоены, потому что она всех напугала и вчера не пошла в школу, хотя Ямамото и Гокудера пришли проводить ее до школы, она уже закапывала базуку к тому времени, когда они добрались до ее дома и обнаружили, что ее нет.

Она винила во всем Реборна, отчасти это была его вина за то, что он вынудил ее встать с постели. И очень правдоподобное оправдание, потому что больше никто не спрашивал, что она сделала, чтобы пропустить целый день.

Но она была не единственной, кто пропускал школу. Войдя в класс и направляясь к своему месту, она почувствовала смятение, так как было легко заметить пустое место в первых рядах и отсутствие девушки.

Неужели эта тварь теперь тоже нападает на ее друзей?

“Где Хана?” — спросил я. — Спросила она.

“У нее температура”, — сказала Киоко, разделяя ее беспокойство, хотя и по другим причинам.

“Неужели?” Тсуна выдохнул, но все еще находил странным, что простуда помешала Хане добиться идеального результата в оказании помощи. Она собиралась по-настоящему разозлиться, когда вернется.

Если . Она не хотела думать.

“Тсуна-тян, ты в порядке? Ты выглядишь бледной”

“Я в порядке”

Она не была такой. И Киоко явно не купилась на ее ложь, но и не давила на нее, только смотрела на нее с упреком, который в последнее время все чаще появлялся в ее глазах.

Идти в школу, возможно, было плохой идеей. В то время как она находила большое утешение в том, что ее друзья отвлекали ее от тревожных мыслей, она еще больше сосредотачивалась на том, чтобы не рисовать всякий раз, когда бралась за ручку, что было для нее действительно трудным подвигом. Она больше не хотела видеть / не/ цветы или рисовать что-нибудь похуже. Но неподвижность заставляла ее думать, а при мысли о Реборне или угасающих снах ее тошнило. И всякий раз, когда ей нужно было отвлечься от какой-нибудь мысли, она рисовала.

Но сейчас она тоже не могла этого сделать.

Это был очень мучительный цикл.

Она продержалась только до обеда, прежде чем ею овладело желание заплакать.

"Джудайме?"

“Йоу, Тсуна. Тсуна!”

"Ах… um…простите, что?" она шмыгнула носом и, обернувшись, увидела, что они пытались привлечь ее внимание, размахивая руками и выкрикивая ее имя.

"Ты хорошо себя чувствуешь, Тсуна?"

“Да, хорошо, я в порядке", — она покачала головой и прижала коробку с ланчем к груди. "Я плохо спала два дня, вот и все".

"Может быть, тебе стоит сходить к медсестре, ты неважно выглядишь"

"Я в порядке, правда. Ничего такого, чего не могла бы исправить еда. Мы идем на крышу?”

“На самом деле...” Услышав неуверенность в его голосе, она обернулась и увидела, что Ямамото потирает шею и выглядит обеспокоенным. “У меня тренировка по бейсболу. Класс одного из моих бывших товарищей по команде проводит бейсбольное мероприятие в рамках культурного фестиваля и попросил меня научить их основам ”.

"О”, — она моргнула и обменялась быстрым взглядом с Гокудерой, прежде чем спросить “Мы можем пойти и посмотреть?"

"Конечно!" Он ухмыльнулся, воодушевленный, и направился к судам, которые чудесным образом восстановились после зоны боевых действий, в которую они с Занзасом превратили их. Просто проходя мимо, она почувствовала, что немного пепла все еще застряло у нее в горле.

Заставив Ямамото проглотить два онигири и выпить немного содовой, она и Гокудера сели на трибуны и смотрели, как бейсбольное поле заполняется студентами, пока Ямамото очень оживленно рассказывал об основных фильмах и правилах. Ну, это было больше похоже на то, что он веселился, выделялся в глазах некоторых мальчиков, вызывал восхищение других и восхищение девочек. Некоторые сидели на трибунах, а другие стояли у корта, изображая из себя преданных фанатов возвращения своего кумира.

Он скучал по этому, Тсуна знал. И он не должен чувствовать себя виноватым или спрашивать разрешения на то, чтобы потакать своей страсти. Это заставило ее почувствовать себя плохо, разве она не заявляла раньше, что не приковывает его цепью? Или, может быть, он воспринял ее предупреждения о том, что "из мафии нет выхода’, как угрозу лишиться чего-либо нормального в жизни. Они должны говорить об этом и устанавливать границы. Не похоже, что в дружбе существовало правило, согласно которому вам нужно было каждый день обедать вместе в одном и том же месте, верно? Или иметь хобби.

Им всем нужно было поговорить о том, что должно произойти.

"Гокудера-кун”

“Хм?”

"... Когда Ламбо использует свой "базук" десять лет спустя, что именно происходит с телами?" — Тихо спросила она, несмотря на радостные возгласы вокруг них.

"Ну, когда базука попадает в вас, ваше настоящее "я" переносится в то место, где находится ваше будущее "я", в то время как другим способом ваше будущее "я" оказывается там, где вы сейчас", — объяснил он. — "Проще говоря, вы меняетесь местами".

"А что, если никто не появится?"

"Если твое будущее " я " не появится… Я думаю… это было бы потому, что нет будущего "я"".

"Ты имеешь в виду мертв?" — Слабо спросила она, несмотря на то, что обдумывала это.

"Может быть", — он нахмурился от внезапного вопроса и ее бледного лица. “Что-то происходит, Джудайме? Пожалуйста, ты же знаешь, что можешь рассказать мне все, что угодно, я буду рад помочь".

"Спасибо тебе, я знаю, что ты бы так и сделал. Я просто...” Она слабо улыбнулась ему, прежде чем снова повернуться и посмотреть на поля. “Я схожу с ума"

Увидев его растерянное выражение лица, она прикусила губу и наклонилась, поставив локти на колени так, чтобы можно было упереться лбом в ладони.

"Вчера в Реборна стреляли из базуки… Или то, что я думаю, что это более старая его модель. Это отличается от того, что было у Ламбо, но ни его будущее "я", ни его настоящее "я" еще не появились. И с тех пор у меня было это ужасное чувство..."

"Джудайме"

"Что-то должно произойти. Я не знаю, что и когда, но это будет плохо. Пожалуйста, будь осторожен, хорошо?"

"Я буду", — Он схватил ее за руку, заставляя ее оглянуться на него затуманенными глазами, — “Мы справимся с этим вместе”.

Студенты зааплодировали, когда был забит хоумран, и она кивнула с неуверенной улыбкой.

“Где базука? Вы знаете, кто это сделал?”

“Нет. Я спрятал его в надежном месте, и там кто-то был, но они очень быстро исчезли”.

“Хорошо”, — он серьезно кивнул, и когда она увидела, что он останавливает себя от дальнейших расспросов, она потянула его за руку с более доброй улыбкой. “Они целились прямо в тебя или Реборн-сан была их целью?”

“Я думаю, это был он”, — призналась она, несмотря на то, что в тот момент чувствовала себя в наибольшей опасности. “Он сказал, что не мог пошевелиться, прежде чем исчезнуть”.

“Это так запутанно”.

Некоторое время они оставались в тишине, держась за руки и размышляя.

“А как насчет другого аркобалено?”

“Я...” Звонок, возвещающий об окончании обеда, прервал ее слова, и вскоре после этого все вокруг начали восклицать о своем разочаровании из-за того, что пришлось вернуться в класс и покинуть корт. “Я попробую позвонить им, я разговаривал с Маммоном несколько дней назад, мне показалось, что все в порядке”.

“Хорошо” Гокудера помог ей спуститься с трибун и остался стоять рядом, пока они ждали, когда Ямамото закончит, который взволнованно махал с поля после того, как пробежал еще один хоумран, прежде чем прозвучал звонок. “Я думаю, нам следует оставить базуку там, где она есть, на случай, если кто-то следит за вами и попытается ее найти”

“Хорошая идея”

Может быть, этот человек был пользователем mist? Чтобы иметь возможность так легко исчезнуть, но опять же, они должны были быть очень сильными, чтобы спрятаться от ее гиперинтуиции. Она могла легко видеть прямо сквозь иллюзии Мукуро и Маммона, которые были самыми сильными пользователями Тумана, которых она знала, так что для кого-то просто исчезнуть без следа было тревожно. Тем более, если они преследовали ее.

“Угг, ты вспотел”, — Гокудера отвернулся от раскрасневшегося Ямамото, который ухмыльнулся им в ответ.

“Это было приятно”, — сказал он со смехом и вытер лицо полотенцем, которое кто-то предложил, когда он возвращался к ним. “Вам следует пробежаться и нанести несколько ударов по базам, посмотреть, вспотеете ли вы, я рискну”.

“И выставляю себя дураком, нет, спасибо”.

“Давай, я тебя научу! Они раздают бесплатный аниме-мерч любому, кто добьется хоум-рана”.

“Тогда ты можешь участвовать сколько душе угодно”

“Не могу”, — сказал он, надув губы. “Мне запрещено пытаться”.

“Что? Это нечестно!” — Воскликнул Тсуна.

“В некотором роде, если бы я играл, то легко выиграл бы все цены”.

“Как высокомерно с твоей стороны”, — усмехнулся Гокудера.

“Я могу выиграть тебе приз, если хочешь”

“Ты, вероятно, проиграешь нарочно”

Тсуна улыбнулась их подшучиванию, когда они вернулись в свой класс, и из любопытства поинтересовалась о своем классе.

“Они решили, что мы будем делать?”

“Последнее, что я слышал, это была битва между кафе с привидениями, аукционом по сбору средств или сценкой из сказки”

“Что они выставляют на аукцион?”

“Мы сами?” Она побледнела от этого, зная, что кто-то столь популярный, как Киоко и Ямамото, будет выбран за высокую цену, но это было бы неуважительно и опасно для девочек, если бы тот, кто их ‘купил’, оказался придурком. Очень жаль, что Ханы здесь не было, она, должно быть, боролась зубами и ногтями за то, чтобы этого человека вычеркнули из списка.

“А пьеса?” — спросил я.

“Я думаю, это была та, с девушкой в хрустальных туфельках, которая потерялась во время торнадо?”

“Это волшебник изумрудного города, идиот”

Киоко, которая слышала, как они вошли и их разговор, хихикнула, надув губы.

“Я действительно хочу сделать кафе с пирожными. Я нашла рецепт чизкейка с крем-брюле и хотела, чтобы ты попробовала, Тсуна-тян”

“Если ты вежливо попросишь, я уверена, они тебя выслушают”, — отметила она. Как будто класс мог сказать "нет" школьной возлюбленной. Было удивительно, что ее идеи тоже были закрыты.

Тсуна вздохнула и упала на свой стол, чтобы прилечь, желая, чтобы день уже закончился.

“Может быть, тебе действительно стоит сходить к Шамал”, — Ямамото погладил ее по голове, имея всего 2 минуты до того, как класс начал отдыхать и отдышиваться после внезапного упражнения. Когда она сморщила носик, он добавил: “У нас следующая математика”.

“На самом деле, я думаю, что я”

Она сбежала до того, как появился Незу, который, к сожалению, не утонул и не был оставлен на острове. Ах, теперь, когда она думает об этом, она не представила свой отчет об ‘истинной цели’ школьной поездки. Она еще даже не начала это делать… Облом. И Реборна не было здесь, чтобы напомнить ей или пригрозить написать 3 страницы за пять минут, так что еще она может сделать?

“Черт, ты ужасно выглядишь”, — приветствовал ее Шамал, как только она вошла в его кабинет. “Какой демон преследует тебя сейчас?”

“Возрожденный”

“Это не ново”, — Он фыркнул и затушил сигарету о пепельницу, прежде чем махнуть ей рукой внутрь. “Садись, ложись. Вот, съешь этот шоколад. Как продвигаются головные боли?”

“Приходят и уходят, но не так плохо”, — сказала она, безжалостно плюхаясь на кровать, не беспокоясь, что он заглянет ей под юбку, потому что на ней были ее доверчивые черные шорты, и устроилась так удобно, как только могла, откусывая шоколад, который ей дали.

“Ты принимаешь эти умирающие таблетки?”

“Ни разу после битвы...”

“Хм. Что говорит Босс?”

“Разве я не босс?”

“Между тобой и Реборном, он безусловно выигрывает”

Верно.

“Мы просто тренируемся”, — она пожала плечами. “Если в этом нет необходимости, тогда мне не нужно их использовать”.

“Я могу рассказать тебе много способов, как это может иметь неприятные последствия, но ты знаешь лучше, я уверен”.

“Почему ты все еще медсестра?” — Спросила она, раздраженная и сбитая с толку тем, почему Кея до сих пор его не уволил. Или что от студентов не было никаких жалоб на него. На самом деле он был довольно популярен.

“Мне нравится моя работа”, — сказал он, нисколько не обидевшись на нее. “И наблюдать, как вы, дети, пытаетесь вести себя умно, очень мило”.

Его действительно следовало бы уволить, но опять же, он позволяет ей прятаться и пишет бесплатные записки, чтобы избежать занятий и неприятностей, так что, если отбросить личные причины, он был не так уж плох. Теперь, если бы только она могла заставить его перестать задавать вопросы о ее страсти.

Но кто еще знал об этом?

Деймон знал слишком много, Шамал слишком мало. Но она не доверяла ни одному из них полностью. Может быть… может быть, ей стоит поговорить с Занзасом? А еще лучше, она должна позвонить Маммону, чтобы убедиться, что все в порядке. А может, и нет? Что, если, что, если это был тест от наемного убийцы, чтобы увидеть, как она действует без него, чтобы увидеть, следует ли она его учениям или пренебрегает ими, как хотела вначале?

Он бы не сделал этого, верно?

“Малыш, я вижу, как ты обжигаешь свою хорошенькую головку, прекрати”

“Ты не видел Реборна поблизости?”

“Мы не приятели. Если он что-то замышляет, я в неведении, как и ты”, — сказал Шамаль, глядя на свою наполовину сгоревшую сигарету и раздумывая, не докурить ли ее. “Хотя я могу помочь тебе найти его, если ты кое-что сделаешь для меня”

Тсуна выскочил прямо из комнаты.

“Подожди! Ты даже не знаешь, о чем я собирался спросить!”

Глупый Шамал, ворчала Тсуна, взбираясь на крышу. Она знала, что он не имел в виду ничего жуткого, но она была не в настроении заключать сделки и быть в долгу. Кроме того, даже если он где-то затерялся во времени, рано или поздно она сама найдет Реборна.

“Хибари ~ Хибари~”

Веселое чириканье приветствовало ее, когда она открыла дверь, ведущую на крышу, и направилась к складскому помещению, чтобы сесть в тени, подняв руку, чтобы птица села, не обращая внимания на зверя, притаившегося над ней.

“Привет, малыш, я не видел тебя целую вечность. Где ты был все это время?” Она рассказала об этом Хибирду, который нетерпеливо подергал ее за палец, прежде чем спеть пронзительную мелодичную мелодию, которая была одновременно смешной и милой.

“Мидори танабику намимори нееет~”

“Ты серьезно научил его школьному гимну?”

"Снова прогуливаешь занятия? Я загрызу тебя до смерти".

Уклоняясь, она выпустила пушистый мяч из рук. Это были скорее ее ноги, двигавшие ее телом, прежде чем ее разум уловил атаки Кеи; кружась, уворачиваясь и танцуя вокруг него с механической легкостью, как будто это была рутина, которую они проделывали много раз раньше. Тонфы не задевали ее распущенные волосы, и не было никакого жара под атаками, направленными на нее. Они просто двигались ради движения, дрейфовали.

Один шаг вперед, два назад и поворот.

Тсуна вздохнул.

"Ты когда-нибудь думал о том, каким будет будущее?" — Спросила она в перерыве между молчанием.

"Нет"

"Иногда я задаюсь вопросом, готовы ли мы к этому?”

“Оставайся на месте”

"Кея..." Она взяла его за запястья, чтобы тонфа не попала ей в лицо, и уставилась на него. "Что, если будущего нет?"

"К чему все эти жалкие вопросы?"

"Я в жалком настроении, порадуй меня"

“Нет”, — он отвел руки назад и ударил снова, но она просто поднырнула под его руку и пошла к двери, не оглядываясь.

“Тогда я тоже не буду тебе потакать”

Она не искала утешения или фамильярности, она устала и больше не знала, чего хочет. Сбитая с толку, она как будто просто бесцельно бродила в поисках призраков. Ее интуиция успокоилась, когда рука метнулась вперед, но вместо того, чтобы получить синяк, пальцы сомкнулись на ее локте и остановили ее походку. Заземляющий ее и заставляющий повернуть назад.

"Стой спокойно", — снова сказал Кея, нахмурившись, изучая ее. "Что это?"

Ее губы приоткрылись, не зная, что сказать.

Что вообще было не так?

“... Ты помнишь тот раз, когда мы поехали в Нагою, и я сказал тебе, что это ужасная идея, но ты мне не поверил, и все закончилось тем, что нас чуть не похоронили в море?” Увидев его невозмутимое выражение лица, она прерывисто вздохнула: “У меня ужасное предчувствие, что с нами случится что-то худшее”.

“Ты сказал, что не убежишь”

“Я не”, — Его хватка, конечно, не позволила бы ей, если бы она попыталась. “Я здесь, не так ли? Но так ли это?”

"Я не перестану бороться"

Она моргнула и слегка улыбнулась, что заставило его пристально посмотреть на нее и еще сильнее сжать свою хватку до такой степени, что она была уверена, что следы пальцев останутся на ее коже, как собственническая цепь или клеймо отчаяния, все, что угодно, лишь бы держать ее связанной.

"Увидимся завтра, хорошо?" — Прошептала она, когда прозвенел звонок, не двигаясь, пока он не сделал этого.

"Мн"

Сделав шаг назад, разжимая пальцы, он смотрел, как она уходит.

Чего ни один из них не знал, так это того, что завтра никогда не наступит.

Не в течение долгого, очень долгого времени.

.

.

.

Когда занятия в школе закончились, пути группы снова разошлись.

Киоко приносила свои заметки Хане, а Ямамото помогал своему отцу доставить заказ, и Гокудере оставалось составить ей компанию, пока они бесцельно бродили по городу в поисках чего-нибудь знакомого или необычного. Она не хотела испытывать судьбу и наводить возможную угрозу на базуку, как бы сильно ей ни хотелось, чтобы Гокудера осмотрел ее.

Хотя, если они нашли ее так легко, кто может сказать, что они уже не выслеживали ее.

Небо снова заволокло тучами, предвещая очередной день жаркого дождя. Она была почти готова вернуться домой, но все еще оставались места, где ей нужно было быть, и ближайшее из них было также опасным.

“Этот ублюдок что-то с тобой сделал?” — Спросил Гокудера, когда они шли к заброшенному парку развлечений после покупки упаковок insta food и чая.

“Это ты мне скажи”, — вздохнул Тсуна.

“Ч-что? Я имею в виду, конечно, он наполовину перевыполнил свою работу и доставил неприятности Джудайме, но никто не умер? По крайней мере, он этого не сделал... Верно?”

“Нет, он никого не убивал”

Lier

Тсуна фыркнул. Возможно, это было не лучшее время рассказывать ему об обладании телом. Или потеря памяти. Или украденное время, если уж на то пошло.

“Незваные гости!” Голос Кена прорвался сквозь тихую атмосферу, прежде чем он набросился на них с клыками и когтями.

“Вы, ублюдки, здесь живете или что-то в этом роде?” — Спросил Гокудера, раздраженный тем, что послал несколько дымовых шашек, чтобы держать его подальше.

“Ha! Это богатство исходит от...!”

“Вот, еда”, — Тсуна протянула ему один из пакетов, проходя мимо него, и рискнула зайти внутрь, прежде чем он смог напасть на них снова.

“Джудайме, не корми их!”

“Твой Босс предал тебя, байон”

“Заткнись!” — крикнул я.

“Вонгола”, — сказал Чикуса. Или поздоровался? Он не кивнул, но и не усомнился в ее присутствии, когда подошел к ней на звук громкой ссоры Кена с Гокудерой.

“Я принесла шоколадный пудинг”, — поправилась она и указала себе за спину, заставив его вздохнуть и пройти мимо нее, не обменявшись больше ни словом. Она не обиделась, когда она приходила навестить Хрома и приносила еду, их общение было тихим, скованным и неловким. Ничего необычного в общении с другими людьми, которые не были ее друзьями, поэтому Тсуна никогда не позволяла этому отпугивать ее и продолжает приносить их любимые сладости.

Снаружи начинался грохот, давая ей понять, что, хотя она и хотела остаться подольше, ей скоро придется уехать, если она хочет вернуться домой до того, как разразится буря.

Она нашла девочку в обшарпанной теплице, стоящей на коленях перед светящимся мхом, который она создала. Хотя Хром тоже ничего не смыслит в садоводстве, в отличие от нее, она нашла большое утешение в том, что ухаживала за цветами и заставляла их расти с помощью туманного пламени, чтобы скрыть то, что природа не смогла исцелить.

“Привет, Хром”, — тихо поздоровалась она, не желая спугнуть девушку. Она все еще стеснялась и была шокирована всякий раз, когда Тсуна приходила с едой, но она не винила ее и не заставляла много говорить. Хром была слишком мила, чтобы отказаться от визита, но сторожевые собаки снаружи без проблем прогнали их, если это было проблемой, поэтому, видя, что ей предоставили свободный проход, она села рядом с ней.

“Босс”

Однако она не заставила девушку назвать свое имя, продолжая использовать этот термин как любимое прозвище вместо просто план Тсуна.

“Как у тебя дела? Дождь доставляет тебе неприятности?”

“Я залатала дыры” Хром указала на крышу, где она могла видеть нити из туманного пламени, латающие некоторые протекающие дыры, в то время как в других была водопроводная система, которая больше походила на сумасшедшую водную горку, отводящую всю эту воду вниз к умирающим растениям.

“Хм. Это удобно, — сказала она, забавляясь такому творчеству. — Ты можешь остаться у меня дома, если тебе нужно отдохнуть, понимаешь? Это не проблема”.

“...Спасибо”, — сказал Хром, принимая также пакет с едой, который принес Тсуна. “У Босса дела идут лучше?”

“Немного, да”.

Она надеялась, что та не заметит. Не из злого умысла, а скорее из беспокойства. Ее связь с Мукуро была намного сильнее, чем ее собственная, так что, возможно, она чувствовала то, что произошло на острове. И это чувство ... Это было то, чего она никому не желала.

“Как он себя чувствует?” — Спросила она вместо этого, складывая колени, чтобы положить на них подбородок, и наблюдая, как Хром выбирает рисовый крекер, чтобы откусить от него.

“Мукуро-сама... измучен”, — тихо сказала она после паузы. “Это тяжело — разговаривать с ним. Наша связь, это как если бы она ушла под воду. Его мысли путаются, но я чувствую его. Я думаю, ему приснился плохой сон”.

“Он и я оба”, — вздохнул Тсуна. “Прости за это”.

“Если бы я мог…Жаль, что я не могу забрать их отсюда”.

“Все в порядке. Ты не хочешь морочить мне голову, поверь мне ”.

Большую часть времени она хотела морочить голову не себе, а скорее себе, чем кому-либо другому. То, что Мукуро погорела, уже было проблемой, что бы это ни было, что бы ни случилось, она не может представить, чтобы Хром подвергся такому искажению ума.

“Хром, если случится что-то плохое, найди Кею, хорошо? Или кто угодно. Гокудера, Рехэй, Бьянки”

“Босс?”

“Просто будь осторожен, хорошо?”

Обладать сверхинтуицией и знать, что что-то обязательно произойдет, было полезно, но необходимость жить с этим стрессовым чувством и объяснять всем, что нужно быть осторожным и быть готовым, не зная, почему именно, сводила с ума. Они могли смотреть на нее, видеть ее беспокойство и отмахиваться от ее тревог как от нормального настроения, но именно их доверие к ней заставляло их верить ей, и Тсуна чувствовала себя уверенной в том, что ее услышали.

“Я так и сделаю”, — заверил ее Хром, хотя и слегка нахмурившись. Это не похоже на нее — просить о помощи, вот почему Тсуна хотел, чтобы она знала, что есть люди, готовые помочь, если что-то ее ошеломит. “Но, босс, разве я не могу найти и вас тоже?”

О.

Тсуна об этом не думал.

"Ты будешь"

Она улыбнулась, потому что что еще она могла сказать?

Как раз в этот момент откуда-то из главной зоны послышался громкий визг. Это было так громко, что они могли слышать это, несмотря на то, что оранжерея была уединенной и отделена длинным коридором. Тсуна не встречалась с этой девушкой за все свои визиты, и она тоже не хотела этого делать.

“Эта девушка из М.М. доставляет тебе неприятности?” — Спросила она, как только Хром покончила со своей закуской, заставив девушку спрятаться в плечи и с беспокойством смотреть на светящийся мох.

"... Немного"

"Ты не должен позволять ей. Она просто завидует, что ты сильнее ее. Такие девушки, как она, чувствуют себя лучше, заставляя других чувствовать себя ничтожествами".

"Чем занимается Босс?"

"Я?" Тсуна моргнул. "Ну, мне не разрешается никого убивать в школе, так что ... не то чтобы ты должен был прибегать к насилию в ответ. Но иногда им нужно знать, почему они не должны связываться с тобой, хотя я тоже не могу использовать мафию против них, поэтому обычно я просто игнорировал их "

"Я тоже ее игнорирую", — тихо сказал Хром, заставив Тсуну фыркнуть от смеха.

"Я такая лицемерка. Не обращай на меня внимания, Хром. Дай ей выговориться. Просто пока ты знаешь, что стоишь намного больше, чем она, ты не должен причинять ей боль”, — Увидев ее мрачное выражение лица, Тсуна осмелился положить руку ей на плечо. “Ты достойна, поверь мне"

Это была еще одна вещь, над которой она работала. Даже если она была известна как Даме-Тсуна и над ней издевались с мелкими шалостями противные девчонки, у нее все еще были гордость и чувство собственного достоинства. Но хотя она вела себя беспечно по этому поводу, это не означало, что иногда это ее не беспокоило. Поэтому она хотела, чтобы Chrome еще больше укрепил ее уверенность в себе.

"Босс, скоро пойдет дождь", — тихо сказала она, имея в виду, что Тсуне следует уйти, если она хочет вернуться до того, как начнется дождь.

"Почему летом такие ужасные дожди?" Тсуна вздохнула, вставая, чтобы потянуться.

Хром шла позади нее, сжимая свой трезубец, пока они возвращались ко входу, где Гокудера ругался с Кеном и той крикливой девчонкой, которая при ее виде ощетинилась, как разъяренная кошка, и злобно посмотрела на нее.

"Привет! Я Тсуна, так приятно наконец-то познакомиться с тобой".

"Что ты здесь делаешь?! После того, что ты с нами сделал!" — Сердито сказала она, размахивая кларнетом, как будто это был нож. Тсуна чувствовала себя немного мелочной после разговора о хулиганах, поэтому она сделала свое лучшее невинное лицо и хлопнула в ладоши.

"Ну, после того, как я провел долгую ночь с Мукуро, я хотел навестить всех и принес кое-что перекусить”, — объяснил Тсуна, прежде чем выдохнуть: "Но не для тебя".

"Ты...!" М.М. была вся красная от злости, было удивительно, что она не взорвалась, судя по тому, как сильно ее трясло от гнева и возмущения.

"Ну, он действительно поцеловал ее", — пробормотал Кен с отвращением, заставив Чикусу со вздохом поправить очки, а М.М. стать ярко-фиолетовым. Было ли это вообще возможно, Тсуна не мог не задаваться вопросом и надеялся, что она не выплеснула свое разочарование на беднягу Хрома.

"Что? Что?! — громко взвизгнул М.М., поворачиваясь, чтобы свирепо взглянуть на всех присутствующих в комнате, но никто не пожелал дать объяснение относительно того, что произошло в битве за кольцо тумана.

“Мы сейчас уходим”, — прощебетал Тсуна, воспользовавшись замешательством девушки, чтобы сбежать.

"Спасибо, что пришла, босс", — тихо сказала ей Хром, прижимая свой трезубец к груди. "Я найду тебя позже".

"Мн"

Тсуна с улыбкой кивнула, взяла Гокудеру за руку и потащила его прочь, прежде чем могли начаться новые крики.

"Юудиаме" — простонал Гокудера, выглядя измученным, когда они возвращались домой, заставив Тсуну улыбнуться по-настоящему.

"Зачем ты корчишь такое лицо? Я солгал, на самом деле ничего не произошло".

"Ты должен быть осторожен с ним. Он очень собственнически относится к тебе", — подчеркнул он.

"Все в порядке", — Она стукнула их плечами друг о друга, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. "Со мной все будет в порядке. Доверяй мне, ладно?"

"Я действительно доверяю тебе"

"Хочешь остаться на ужин?"

"Спасибо, но я хочу провести кое-какие исследования по путешествиям во времени и квантовой физике. Если Реборн-сан еще не вернулась, мы можем начать расследование базуки завтра, если вы хотите"

"Хорошо", — кивнула она. "Тогда завтра".

"Пожалуйста, отдохни немного, Джудайме"

"Ты тоже. Никаких ночных дежурств”

"Если Джудайме сделает то же самое"

"...Я постараюсь"

Их легкое подшучивание было прервано вздохом, заставившим Гокудеру напрячься в ожидании, а Тсуну поднять глаза.

Перед ними стоял мальчик, или, скорее, застывший и похожий на оленя, попавшего в свет фар, несмотря на большие очки, которые он был нацепил. Он был очень невзрачен на вид, совершенно незнаком, но Тсуна клянется, что где-то видела его раньше.

"На что ты смотришь!?" Гокудера залаял, заставив бедного мальчика подпрыгнуть в испуге, прежде чем поджать хвост и убежать с испуганным визгом.

"Это было странно"

“Тч, наверное, подонок”

Он убеждал ее идти быстрее и подальше от этой улицы, время от времени оборачиваясь, чтобы посмотреть назад, несмотря на то, что Тсуна знала, что за ними никто не следит.

Они добрались до ее дома до обеда и до того, как разразилась гроза, поэтому, наметив план на завтрашнее утро, они расстались перед воротами, где ее ждала Бьянки и махала на прощание ее младшему брату.

“Реборн еще не вернулся?” — Спросила она, как только они остались одни.

“Нет” Бьянки скрестила руки на груди и бросила на нее обеспокоенный взгляд. "Тсуна, в чем дело?"

"Это пустяк"

Она покачала головой, не желая волновать ее. Она вошла внутрь, и как раз в тот момент, когда она снимала обувь, внезапное воспоминание вспыхнуло у нее в голове. Ах! Теперь она вспоминает, что этот мальчик был тем самым бедным ботаником, которому "посчастливилось" увидеть Бьянки в бикини, загорающей у нее во дворе. Может быть, он живет поблизости?

Что ж, теперь, когда с тайной покончено и у нее стало на одну вещь меньше, о чем нужно думать, она вошла на кухню, чтобы поприветствовать свою маму. Дети были заняты в гостиной, смотрели телевизор и о чем-то спорили, ее мать улыбнулась, когда с тяжелым вздохом села в кресло.

"Что ты хочешь на ужин, Цу-ча?"

"Я не знаю. Чего бы ты хотел?"

"Ну, давненько мы не ели карри. Ты можешь помочь мне нарезать овощи!"

"Ты хочешь, чтобы дом сгорел?" Она пошутила.

"Ты не можешь вечно бояться, что что-нибудь подгорит, дорогая", — сказала ее мама, раскладывая перед ней морковь и картофель на разделочной доске. “Все время будет идти не так, как надо, но важно то, что ты делаешь после. Ты приготовишь карри с неровными овощами, но вкусное или просто вскипятишь воду и будешь смотреть, как горит дом?”

“Я всегда могу купить еду на вынос”

“Цу-тян”

“Это неравномерные овощи!”

Ее мама засмеялась, когда взяла нож. На самом деле она хорошо резала морковь и картофель мелкими ровными кубиками, но ее пугало использование плиты. Но они работали как команда и пошли на компромисс: Тсуна нарезала и вымыла все ингредиенты, пока ее мама готовила на сковороде.

Поскольку у них было время дать мясу настояться на медленном огне, ее мама пошла снимать белье с вешалок до того, как начался дождь, в то время как Тсуна решила сменить свою униформу на одежду для отдыха, состоящую из бело-оранжевой толстовки с капюшоном и черных шорт. Она возвращалась на кухню в своих розовых носках, когда к ней подошел Айпин, размахивая сверкающим листом бумаги.

“Jiějiě! Смотри!"

"Ого, это что, дракон?" Тсуна опустилась на колени, чтобы лучше разглядеть маску для лица, которую она сделала. Очевидно, что его сделал ребенок, но он был очень хорошо обработан, чтобы его можно было узнать как морду белого дракона, обрамленную красными и золотыми блестками "Ты сделал это? Айпин, это потрясающе!"

Ипин покраснел лицом и начал раскачиваться, что привело Тсуну в панику.

"Нононо, пожалуйста, не взрывайся. Подумай о Фон. Фону это понравится. Кстати, а где Фон?"

"Мастер", — сказала Айпин и начала концентрироваться, чтобы успокоить бомбу замедленного действия у нее во лбу. "Мастер путешествий. Малайзия”

"Что он там делает?" — спросил я. Она задавалась вопросом, но у Айпина не было ответа. Последний раз она видела его в больнице после битвы за кольца, когда он пришел посмотреть на ее выздоровление, но последнее, что она слышала о нем, было от Верде, который сказал ей, что Реборн отпугнул его. Ни для кого не было секретом, что киллер была не в лучших отношениях с другими аркобалено, но она думала, что они добились прогресса, заставив их вместе слушать ее крики.

Оба были горды своими правами, так что, что бы ни произошло между ними, должно быть, это было отвратительно.

"Это для фестиваля?" — спросил я. — Спросила она, как только маленькая девочка перестала потеть.

"Ламбо, Они. Фуута, птичка. Айпин, дракон", — сказала Айпин, закрывая лицо маской "Джиджи, секрет".

"Ты сделал маску для меня?" — Спросила она удивленно, но, услышав застенчивый кивок, улыбнулась: "Спасибо".

“Ара, где корзина?" — спросил я. — Воскликнула ее мама из сада, заставив Тсуну оглянуться.

"Что это?" — спросил я.

“Цу-тян, ты можешь найти корзину для белья? У меня заняты руки, и сейчас моросит. Я клянусь, это было здесь минуту назад, может быть, попробовать у ворот? Посмотри, не оставил ли я его там ”

“Конечно”, — Тсуна встала, похлопывая себя по бедным коленям.

“Я хочу помочь”, — с готовностью предложила девушка и быстро пошла в ванную, чтобы посмотреть, там ли она, в то время как Тсуна направился к входной двери.

“Ньяхахаха, великий Ламбо-сама — они! Тебе меня не поймать!” — Крикнул Ламбо, внезапно проскакивая мимо ее ног в открытую дверь, держа над головой очень уродливую красную морду демона с зубами и рогами.

"Эй, Ламбо, не убегай!" Она ругала его, пытаясь поймать до того, как он ступит на мокрую землю, но он уже был на свободе во дворе.

"Ты не можешь поймать меня! Не можешь поймать меня!"

“Иди внутрь, ты устроишь беспорядок!” Она съежилась, когда ее носки промокли и испачкались, когда она бежала за ним.

“Тсуна-ни, на тебе нет обуви”, — крикнул Фуута сзади, стоя у двери с обеспокоенным выражением лица.

“Корзина, не найдена!” — Позвал Айпин изнутри, сопровождаемый Бьянки на буксире, чтобы посмотреть, из-за чего весь этот переполох.

“Ньяха-АУ”

Ламбо споткнулся о белую корзину для белья и с воплем упал лицом на землю, вытолкнув корзину за ворота и наружу, и из-за этого его маска для лица промокла на земле. Тсуна выругался и бросился к нему, опустившись на колени и ощупывая его в поисках травмы.

“Ты в порядке?”

“У меня идет кровь!” Он плакал.

“Ты не такой, видишь? Это просто грязь”, — Она смахивает грязь с его колена, прежде чем сурово прищурить глаза. “Ламбо, ты знаешь, что так бегать нельзя, особенно когда идет дождь”.

“Я не знал, что идет дождь”

“Просто... зайди внутрь и переоденься, хорошо? Не заставляй маму переутомляться”

“Моя маска”, — захныкал он, жалобно глядя на свое разрушенное ремесло.

“Я приготовлю тебе один”, — сказала ему Тсуна, но сохранила свой свирепый взгляд, когда он повернулся, чтобы посмотреть на нее с надеждой в глазах, “ЕСЛИ ты пообещаешь вести себя хорошо”.

“Я великий Ламбо-сама! Я лучший”, — Он рассмеялся, забыв всю боль и испорченную маску.

“Тебе лучше, а теперь иди внутрь”, — Она подтолкнула его к дому. “Я буду там через минуту”.

Как только она убедилась, что он идет прямо назад, она встала и вышла из гатса, чтобы забрать сбежавшую корзину. Завитки превратились в холодные капли дождя, падающие на нее и затуманивающие зрение. Ей удалось заметить белую корзину в паре метров от себя, не обращая внимания на свои мокрые носки, но не желая заболеть, она побежала за ней.

Она почувствовала, как холодная дрожь пробежала по ее спине немного слишком поздно, забытая корзина пробрала ее до костей, когда громкий раскат грома в небе заглушил стрельбу из пистолета.

Пришло время

[Не двигайся]

И она,

она не могла,

даже если бы она попыталась.

.

.

.

..

...

......

..........

На следующий день небо было серым и затянуто тучами. Было лето, и всю ночь шел дождь, но вместо того, чтобы температура была жаркой и влажной, в воздухе чувствовалась некоторая прохлада. Все почувствовали эту перемену погоды, почувствовали тягу вниз, как будто вся их энергия была высосана. День обещал быть долгим и утомительным. Даже дышать стало немного тяжелее, или, может быть, это было его воображение.

"Доброе утро, Ямамото-кун", — поприветствовала его Киоко, направляясь к своему месту.

"Эй", — Он помахал в ответ. "Ты не видел Тсуну поблизости, не так ли?"

"Я не думаю, что она еще здесь", — сказала она, слегка нахмурившись.

"Гокудера тоже не прибыл”, — Он не хотел делать поспешных выводов так рано.

“Я надеюсь, что все в порядке”, — тихо сказала Киоко с искренним беспокойством в глазах. “Вчера она неважно выглядела”.

“Ага...” Он видел, как ее бледное лицо сдерживало слезы, но они исчезли за проблеском веселого спокойствия. Он знал, что она была хорошей лгуньей, но не до какой степени. И он усвоил свой урок не настаивать на ответах, надеясь, может быть, что она откроется сама.

“Вы пробовали пользоваться их телефонами?”

“Они не отвечают. Он показывает сообщение об ошибке”

Прозвенел звонок, возвещая о начале занятий, и оставалось еще три свободных места.

"Разве Хана сегодня не придет?"

"Боюсь, ее температура ухудшается из-за погоды”, — тихо сказала Киоко. “Это неплохо, она просто устала”.

Они не могли обсудить больше, потому что в этот момент вошла их классная руководительница, и даже если было известно, что их друзья расслаблены и пропускают занятия, они не могли сделать то же самое. Это не означало, что они не волновались, было беспокойно сидеть часами и притворяться, что слушают, притворяться, что они не умирают от беспокойства, в то время как часы продолжали идти, а сообщения, спрятанные за книгами, возвращались с ошибкой.

Они знали, что что-то случилось, что-то плохое. Они просто никогда не представляли себе масштабов этого, не будут представлять, по крайней мере в течение некоторого времени. Но до тех пор это молчаливое ожидание было пыткой.

В обеденный перерыв Киоко заставила Ямамото сдержать обещание преподавать бейсбол, только бы не видеть, как он изводит свои мысли на крыше. Ей было больно видеть его таким грустным и потерянным. Они дружили с начальной школы, их называли популярными детьми, а он был таким же спортсменом, как и ее брат, они знали друг друга.

Но только после встречи с Тсуной и Гокудерой она начала видеть настоящего Ямамото. Та, которая смеялась от души и была язвительной, та, которая шутила и не боялась поддразнить в ответ. Который получил травму, но вернулся окрепшим и смеялся с девушкой-интровертом и сварливым итальянцем.

Их связь была драгоценна, она не могла просто стоять на месте и ничего не делать.

Отклонив предложения посидеть и пообедать с несколькими одноклассниками, она подошла к дисциплинарному кабинету и вежливо постучала. Она никогда не боялась Хибари Кея, несмотря на его склонность к насилию и суровые наказания, в глубине души он был хорошим человеком. Он нравился ее брату и тоже его не боялся. И он отбил у нее право быть первой подругой Тсуна-тян в Намимори.

На самом деле, она тогда ревновала его из-за этого.

И если бы Тсуна-тян был в беде, конечно, он бы помог. А если бы он этого не сделал…

“Извините меня”, — сказала она, открывая дверь.

"Что?" Последовал холодный ответ из-за стола.

"Извините, что снова беспокою вас, Хибари-сан, но я хотел спросить, видели ли вы сегодня Тсуна-тян?"

"Нет"

"Я понимаю", — она поджала губы, прежде чем поклонилась. "Спасибо, что уделили мне время".

... ей придется напрячь все свои силы и позвонить Хару. На этот раз они вместе будут искать настоящих, не преследующих тайных любовников и не ищущих тайных подсказок. Тсуна пропал. Был шанс, что Гокудера тоже был таким.

Они не могли просто продолжать притворяться, что все было в порядке.

.

Хибари смотрел, как девушка уходит. Она была груба, пришла без приглашения во время обеда и задавала вопросы, как будто это была его обязанность знать все об этом маленьком животном. Который снова прогуливал школу. Неприемлемо. На этот раз он загрызет ее до смерти как следует.

Он не простил ее за то, что она привела мафию в Намимори-Миддл и разрушила школу до основания. Единственная причина, по которой он не наказал ее, заключалась в том, что она все еще выздоравливала. Ее травмы были волшебным образом восстановлены, он чуть не сбил ее с ног, чтобы посмотреть, как успешно срослись сломанные кости. Но ее разум еще не зажил.

Если они подерутся, он хотел, чтобы это того стоило, хотел увидеть ее когти, огонь и кровь. Он видел этот жар и ярость в борьбе с тем королем Обезьян, видел, как она стояла в огне и обрушивала хаос на того зверя, который причинил ей боль.

Он никогда не причинял ей вреда, но ему так сильно хотелось подраться с ней.

Но он не смог бы этого сделать, если бы ее здесь не было.

Маленький зверек убегал прочь. Она делала это уже некоторое время, ее заявления о том, что "Я все еще здесь", были пустыми, когда в ее глазах не было света. Кого она обманывала? Она все еще была маленьким животным, потерянным и напуганным. Она просто стала лучше лгать под его взглядом и успокаивать его желание подраться своими оранжевыми глазами.

Что это вообще было?

Они не были друзьями, по-настоящему.

Они тоже не были товарищами по команде.

Они сосуществовали, удовлетворяя потребности друг друга, не завися от другого.

Это было просто.

Но с тех пор, как он увидел эти глаза, закатно-оранжевые с опасным золотым отблеском, он захотел. Не для того, чтобы владеть ею, не для того, чтобы принуждать ее, нет. Он просто хотел, чтобы эти глаза смотрели на него и никогда не оборачивались, хотел бороться с ней, привязать ее к себе и держать маленькое животное рядом. Он не знал, что это за волшебное пламя, но не мог отрицать, какое внезапное очарование оно на него оказало.

Они не создали с ней связи, которая уже существовала, они просто позволили ему должным образом привязаться к ней. И всякий раз, когда она начинала дрейфовать, он знал, когда нужно потянуть.

Она обещала завтра.

Но там не было якоря, за который можно было бы зацепиться.

> Где ты?

Текст даже не был получен, он продолжал возвращаться с уведомлением об ошибке. Слишком далеко, чтобы дотянуться, или просто отключен. Какой был смысл иметь телефон, если она им неправильно пользовалась? Это не было любопытством или безумной заботой, которые заставили его попытаться протянуть руку. Все так, как она говорила раньше, о том, что плохое предчувствие оборачивается чем-то еще худшим.

Он помнит кровотечение из носа, затравленное выражение лица и потерянные карамельные глаза.

По какой-то причине мне казалось, что она исчезает.

Дверь в его кабинет открылась во второй раз, на этот раз без стука.

Почему эти травоядные беспокоили его?

Он впился взглядом в Ямамото Такеши, который смотрел на него с серьезным выражением лица и уже знал, о чем он собирается спросить.

“Где Тсуна?” — спросил я.

..........

......

...

..

.

.

.

[Просыпайся]

[Decima?]

[Просыпайся]

Жужжащее ощущение, пробежавшее по ее телу, разбудило ее. Это было похоже на приступ головокружения, который затуманивал ваши чувства и затемнял зрение, когда вы быстро вставали после столь долгого лежания, и прилив крови заставлял вас задуматься, действительно ли вы спите и только сейчас просыпаетесь.

Где я нахожусь?

Это была ее первая мысль.

Почему здесь так темно?

Это было ее второе, когда ее глаза моргнули, чтобы избавиться от туманного ощущения в голове. Все чувства, кроме зрения, постепенно возвращались к ней, она чувствовала, как что-то мягкое накрывает ее тело, чувствовала запах железа и цветов, земли и дерева тоже. Во рту у нее был привкус пепла, и она могла слышать какой-то слабый шелест, отличный от ее дыхания.

И вот тогда она проснулась по-настоящему, потому что почувствовала и услышала, как ее дыхание резонирует с ней, отдаваясь эхом.

Ее рука взметнулась и ударилась о дерево прежде, чем локоть успел разжаться.

“Нет”

Она перевела дыхание и пошевелилась, пошевелила ногами и ступнями, пошевелила руками и кистями и начала сильнее и громче колотить кулаками по тому, что ее удерживало.

"Н-Нет. Нет! НЕТ! Выпустите меня!"

Ее сердце забилось быстрее, она не могла слышать или видеть ничего, кроме темноты и собственного затрудненного дыхания. Она была в ловушке. Она не знала, где находится, но она была поймана в ловушку во что-то маленькое, заточена в клетку, и она не могла видеть, и она не могла дышать, и стена над ней не двигалась.

"Пожалуйста! Выпустите меня! Кто-нибудь, пожалуйста! Я хочу уйти!"

Она начала биться и плакать, ее грудь горела от страха, жути и паники, и она хотела уйти. Она хотела УЙТИ.

“ПОЖАЛУЙСТА!”

Она закричала, и мир взорвался.

Звук трескающегося дерева громко разнесся по тихому лесу, но Тсуне было все равно. Извиваясь, она пошевелилась и попыталась вдохнуть свежий воздух, но все, что она сделала, это подавила рыдание и задрожала. Она не понимала, что происходит, не знала, где она была или почему оказалась в ловушке, все, что она знала, это то, что ее тело болело от напряжения, а сердце громко плакало.

[Дышать]

Ее не было дома.

Она дышала, шмыгала носом, всхлипывала и снова дышала. Коснулась травы под руками и почувствовала, как холодный воздух ласкает ее и без того замерзшую кожу. Она дышала, и дрожала, и продолжала вдыхать запах горящего дерева и травы, но ей было все равно, все, что имело значение, это то, что она была в безопасности и выбралась наружу.

Медленно, как только ее сердце успокоилось и тело позволило ей двигаться, она шмыгнула носом и подняла глаза от земли, на которой лежала, чтобы увидеть новое небо, смотрящее на нее сверху вниз. Сочно-оранжевый без единого облачка; было поздно, темно и холодно.

Дождя не было, и ее не было дома.

Она была в тихом лесу, одетая в то, что она помнит в последний раз, мокрые грязно-розовые носки и все такое. На ней не было ни цепей, ни кляпов, никаких признаков агрессии, кроме ее собственной. Ее руки и колени были покрыты фиолетовыми синяками, а на коже виднелись кровоточащие порезы с вонзившимися в них осколками.

Ее правая рука пульсировала холодным огнем, посмотрев вниз, она поняла, что Кольцо Вонголы вспыхнуло небольшим пламенем, упрямо оставаясь живым, несмотря на то, что у нее не было энергии, чтобы вызвать режим гипер умирающей воли самостоятельно.

При виде слабости она выдохнула, понимая, что это было ее собственное пламя, которое в отчаянной попытке исполнить ее собственные желания вырваться на свободу накопило энергию и вырвало ее наружу. Ее интуиция шептала, успокаивая ее, почти утешая, обнимая и говоря, что все в порядке, что вокруг нет никакой опасности.

Теперь Тсуна чувствовал себя прекрасно, просто ему было холодно.

Пока ее взгляд не остановился на том месте, где она проснулась.

Девственно белое дерево, расколотое и обугленное, усыпанное маленькими голубыми звездочками и розовыми цветочками, горящими и увядающими от ее прикосновения, трепещущими на ветру и превращающимися в пепел.

Зрелище было безошибочным.

Это не была удобная кровать или даже клетка.

Это был гроб.

.

.

.