Орнейские хроники -2 (гет)

Лошадей и вьюки с сентиту и прочим походным добром оставили в уединенной лощине, которую указал Эледер. Кемен не стал утруждаться бросанием жребия и попросту ткнул пальцем в самого молодого из воинов, коротко приказав:

— Тебе стеречь.

Не лице юнца мелькнули досада и разочарование: очевидно, что он жаждал показать себя, пройдя Тропой Веры. Впрочем, под пристальным взглядом старшего, он тут же подобрался и, сурово сжав губы, кивнул.

С собой брали лишь припасы на день, оружие, веревки и атсилоки — горские топорики, напоминавшие Арно древние клевцы, но с короткой рукоятью и меньше по размеру — незаменимые, чтобы взобраться по отвесной скале и которые вполне могли использоваться как оружие. По склону горы в нескольких местах сбегали нитки горных ручьев, а значит, вода будет в достатке.

Эледер утверждал, что особой охраны не было, однако, у шамана могли быть и свои способы обнаружения врагов, тем более все могло измениться теперь, когда он заполучил столь ценного пленника. Но что гадать, скоро они все проверят на собственной шкуре.

Арно вздохнул. Тревога, не оставлявшая его после слов Лары, будто сгустилась, и он гнал от себя мысль, что Джузе уже может быть мертв. Или... покорился демону Хаоса? Нет. Это Тьма шепчет ему. Ведь ничто не свидетельствовало, что разверзлись врата нижнего мира.

Он посмотрел на перевалившее полуденную черту солнце: если они хотят пройти Тропу до наступления темноты, им нужно спешить.

… Пройти по Тропе, пусть и при наличии проводника, оказалась сложнее, чем Арно себе представлял. Карниз, шириной в две ступни, с редкими площадками, где можно было перевести дух, и порывистый ветер, так и норовящий смахнуть чужаков со склона. Они беспрекословно подчинялись Эледеру: куда поставить ногу, какая трещина в скале годится, чтобы воткнуть атсилок. Даже опытные в преодолении вершин фальго выбивались из сил. Арно выручали морской опыт и врожденное чувство равновесия. Стиснув зубы, он заставлял себя сделать очередной шаг. А затем — следующий. От напряжения сводило все мышцы, пот заливал глаза. Он не сразу понял, что Тропа закончилась. Вдруг стало возможно дышать, и стих злой ветер, а под ногами оказалась земля, поросшая травой.

Фальго хлопали друг друга по плечам, послышались смешки впрочем, быстро стихшие после негромкого приказа Кемена.

Арно, тяжело дыша, опустился на колени в густую траву. Прошли, все-таки прошли!

— До храма не больше пасосса, — сказал подошедший Эледер.

Арно прикинул — примерно треть лиги. Тропа вывела их в небольшой перелесок. Солнце уже наполовину зашло за вершины, не пройдет и получасия, как все погрузится во мрак. Нет смысла соваться к храму сейчас, тем более, когда переход измотал их всех

— Отдыхать, — хрипло бросил он. — На рассвете пойдем к святилищу.

Костра, опасаясь выдать себя, не разжигали. Воины фальго быстро забылись сном, на краю поляны застыл часовой. Вечер щедрого месяца Летних костров напитал теплом и ароматами разнотравья воздух, луна в последней четверти заливала Пиррей бледным светом. Чирикнула сонная птица, внизу, в лощине отозвалась тявканьем лисица. Мироздание вершило свой круговорот. И так странно было осознавать, что совсем рядом притаилось древнее зло... Что ждет их завтра? Как им удастся проникнуть — а главное уйти из храма? Пусть даже нападения и не ждут, вряд ли сумеречники настолько беспечны, чтобы вовсе оставить святилище без охраны. Что же — у них эффект внезапности, а на рассвете сторожа теряют бдительность.

Арно дожевал лепешку с вымоченными в меду орехами, глотнул воды из фляги и улегся прямо на землю. Ананк вела его всегда, так будет и впредь...

Йахаб проснулся рано, в тот миг когда короткая летняя ночь лишь начала уступать свои права утру. Находясь в толще горы, нельзя было понять, встало солнце или нет, тем не менее, посланец Суагаара четко ощущал каждый миг дня и ночи. Храм был объят тишиной и спокойствием, однако непонятное волнение обуревало Йахаба — будто со дна бокала игристого вина поднимались пузырьки... Сегодня он покинет это пристанище и отправится к правителю смертных. Но не оторванность от господина и сосредоточения его силы вызывала волнение. Он прислушался к себе и с удивлением понял, что источником странного чувства бы прежний хозяин тела.

— Джу-узе Орс-с-сала, — шелестяще произнес Йахаб, пробуя имя на вкус.

Он считал, что Орсала исчез, оставив лишь смутные воспоминания и не обладая более собственной волей, однако это оказалось не так. Прервать цепочку серебристых горошин! Однако ярость, которой он намеревался изничтожить внезапно проявившегося прежнюю личность, вдруг обернулась обморочной слабостью. Он откинулся на подушки, пережидая, когда рассеется туман перед глазами. Затем выдохнул и вновь прислушался: ничего. Волнение схлынуло, однако теперь он знал, что часть Джузе из Амальфи все еще обитает в этом теле. Неприятное открытие.

Но что послужило причиной пробуждения Орсалы? Йахаб сосредоточился, внутренним зрением озирая окрестности храма. И заметил чужаков, затаившихся в перелеске. Он потянулся было к гонгу: поднять тревогу и повелеть расправиться с безумцами. Но остановился. Пятеро — обычные горцы, с тусклыми огоньками душ, в которых жажда убивать не могла скрыть ужаса перед непостижимым для их скудных умов. Но вот шестой... его аура полыхала ярким голубым пламенем. И в то же время Йахаб не ощущал угрозы себе... или нет, не себе — а Орсале.

— Любопытно... — прошептал он, садясь на ложе. — Какой красивый цвет... Арно... — из глубин памяти пришло имя, и он повторил: — Любопытно...

Храм Сугаара впечатлял, но не красотой и гармоничностью линий — напротив, странными для восприятия изломами и асимметрией. В утренних сумерках сложно было понять, где дело рук человеческих переходило в прихотливую игру сил природы. Изваяния полуживотных-полудемонов в нишах фасада и отвращали, и притягивали взгляд. Раззявленные пасти, странные формы черепов и искривленные тела, застывшие в неестественных позах Уродство, возведенное в абсолют. Арно услышал, как вполголоса выругался один из фальго, ему ответил другой, призывая гнев Оста на богопротивное капище. Шикнул Кемен и все замолкли.

Арно, хмурясь, разглядывал площадку перед храмом. Царившее на ней оживление отменяло первоначальный план, заключавшийся в попытке как можно незаметнее проникнуть вовнутрь. У коновязи топтались с десяток лошадей, сумеречники сновали взад и вперед, несли вьюки, проверяли упряжь. Они явно готовились выступить, и оставалось только ждать. Впрочем, не прошло и децимы, как из дверей вышел прихрамывающий седоволосый пирр в расшитой золотой тесьмой хламиде, и Арно узнал шамана. За ним шел... Джузе. Не истерзанным пленником в цепях — свободным, и на губах его играла легкая улыбка.

— Что будем делать, джан Арно? — едва слышно спросил Кемен.

Самые противоречивые мысли теснились в голове. Джузе покорился? Сумел договориться или подчинил своей воле сумеречников?

— Чуть ниже дорога сужается. По одному пойдут. Можно напасть, — сказал Эледер. — Заросли нас скроют.

Атаковать из засады — иное, чем вслепую бросаться в лабиринт храма Змея. Главное — Джузе жив. А там — посмотрим.

— Решено, — сказал Арно. — Веди.

Светлячки роились вокруг, Йахаб мог бы дотронуться до каждого, растереть меж пальцев как разноцветную пыльцу с крыльев бабочки. Но он медлил, выжидал. Дать приблизиться еще... Сухо затрещало и едущие впереди люди повалились на землю. Он увидел, как разбились, расплескались их ауры и досадливо скривился: не стоило ждать так долго, ведь он даже не успел собрать светлячков их душ. Остальные всполошились, скатываясь с седел и настороженно водя по сторонам жалким оружием смертных. Вздохнув, Йахаб вытянул руку по направлению к засевшим в кустарнике чужакам и сжал пальцы в кулак.

Неведомая сила бросила Арно на землю, лишая дыхания. Борясь за каждый вздох, он повернул голову: рядом распластались Кемен и Эледер, из зарослей доносились хрипы остальных.

— Как поживаешь, Арно?

Над ним возвышался Джузе.

— А тебе... как кажется?

— Полагаю, что не слишком хорошо. Зачем ты пришел?

— Я пришел... за... тобой, Джузе...

Впрочем, взглянув Орсале в глаза, Арно понял, что ошибается — тьма, беспредельная тьма плескала в них. То, что стояло над ним, не могло быть его другом.

Существо беспечно махнуло рукой:

— Вряд ли он тебя услышит. Тебя же предупреждали. О спасении Джузе надо было заботиться раньше. Или не заботиться вовсе.

— Ты... кто?

— Не важно. Поговорим о твоем друге. Самым лучшим выходом для него было погибнуть в бою. Разве ты не видел в нем след моего господина?

— Джузе... боролся, — закашлявшись, Арно выплюнул вязкую слюну. — А Сейд Тахрир... его владения... остались далеко...

— Мой господин властвует повсюду. Смертные знают его под разными именами и в разном обличии. Сейд Тахрир или Сугаар. Или демон Ци-ен для живущих в странах восхода. И он никогда не оставляет тех, кого коснулся. Но я отвлекся. Любовь и привязанность Джузе к тебе были безмерными. Тебе не приходило в голову, что он мечтал стать для тебя больше, чем просто соратником, больше, чем даже другом? А ты — что, ни разу не представлял себе сладость обладания...

— Убирайся... исчадье Тьмы!

Демон рассмеялся:

— Ты забавляешь меня. Признайся, тебе же нравилось держать при себе того, кто не раздумывая, отдаст за тебя жизнь, не так ли?

— Это... был... его выбор... — с трудом выговорил Арно.

— Слишком просто. Ты стоишь за Свет, но не единожды предавал свои идеалы. В любовных утехах с чужой женой ты таже не вспоминал о Джузе. Что же, ему уже не помочь. Но я могу... отомстить за него. Пусть даже вся эта возня и чувства смертных — сухие листья под ногами богов. Во славу моего господина!

Он направил раскрытую ладонь на Арно, и у того от боли потемнело в глазах. Беспомощно корчась под страшным гнетом, он не сдержал стона. Но вдруг боль стихла. Склонив голову к плечу, демон рассматривал его с любопытством:

— Почему-то я не могу убить тебя. Поступим по-другому. У твоей души такой красивый цвет...

В руке его появился белый цветок. На мгновение Арно показался, что лепестки ослепительно вспыхнули, затем все померкло.

Йахаб постоял немного над распростертым Арно, затем провел над ним рукой.

— Я не буду прекращать твое существование. И даже обеспечу сохранность этого тела, — он язвительно рассмеялся и шагнул к лежащим рядом пиррам.

— Эледер, ты предал господина и умрешь. Кемен, когда к тебе вернется способность двигаться, ты доставишь великолепного Арно в свой клан. Пусть полюбуются на того, с кем были связаны надежды многих. Разумом он теперь вряд ли отличается от барана, так что хорошо заботьтесь о нем. И славьте Великого Сугаара, а не ваших слабых божков. Но не только поэтому я оставляю тебе жизнь. — Наклонившись, он коснулся указательным пальцем лба Кемена и прошипел: — Луну акстакобу акталиил кайду!

Затем выпрямился и вытер испарину, выступившую на лбу: все-таки повелитель не наградил его безграничными возможностями да и часть сил пришлось потратить на борьбу с Орсалой. Он и придирчиво оглядел идару. Цветок казался только что сорванным, на лепестках даже блестели капельки росы. Слабое сияние исходило от него, и на губах Йахаба появилась улыбка, которую можно было назвать мечтательной.

— Ты будешь близко от своего друга, Арно. Как вы оба и хотели.

И наконец обернулся на застывших на дороге людей. Даже Беласко не смел приблизиться и стоял, почтительно опустив голову.

— Убейте всех, кроме этих двух. Этим не мешайте покинуть земли Аратс.