Эвелина де Вилье. Жизнь после. (гет)

Рождество в замке де Вилье напоминало о том, как много значил этот дом для всех, кто сюда пришёл. Огромная зала, утопая в свете сказочных огней, была украшена зелеными еловыми ветвями и сверкающими шарами, отражавшими магическую атмосферу праздника. Смех детей и щебетание взрослых переплетались, создавая уютный звук, который заполнял пространство, наполняя сердца теплом. Несмотря на случившиеся, в замок к де Вилье пришла вся чета Малфоев.

Нарцисса даже не обиделась на свою подругу из-за похищения своего сына, так как про мужа она знала изначально. Как оказалось, это пошло на пользу и помогло ему понять истинные приоритеты в жизни. Их отношения с Люциусом еще были сдержаны и веяли холодом, но все же и там были подвижки. Конечно, она скучала по нему все это время, но хотелось все же показать ему свое недовольство, которое теплилось в ее душе за годы, проведенные в кругу Темного Лорда. Он же в свою очередь все понимал и терпеливо ждал благосклонность своей жены.

Люциус, выйдя на свободу, удивился тому, как изменилась жизнь его семьи. Не то, чтобы он не одобрял занятие сына, однако оставался при своем мнении. Он считал, что тот вполне справится в политике, тем более, что и связи к этому располагали. А к магловским вещам в доме он еще пока не привык и старался обходить их стороной. Конечно вслух, особенно при внуках, он не в коем случае не выражал своего мнения, однако Нарцисса замечала его легкий бубнеж по этому поводу. Им многое еще придется наверстать за годы разлуки, но теперь у них есть шанс, которого раньше не было. У них есть внуки, которым они могут подарить ту любовь и заботу, которую, увы, обделили своего сына.

Сам Драко входил в родовой замок де Вилье с высоко поднятой головой. В каком-то смысле он даже был благодарен за это Кассандре. Именно там он смог многое понять и принять нелегкие для себя выводы.

Помимо семьи Малфой, на празднование прибыли семьи Орловской, Поттер, Забини, будущая семья Воронцовых и Нотт. Также прибыл Эмиль со своей женой Чжоу, Долгопупсы, Полумна с Роном прибыли без пары, да и многие другие. Рождество отмечали несколько дней подряд. Все дети, присутствующие на этом празднике, без сомнения были в восторге. Им заказывали различные шоу все, кому не лень. И пока они развлекались на своих спектаклях, сценках, прогулках, взрослые тоже не теряли времени даром. Они посетили несколько магических вечеринок во Франции, а ближе к 31 декабря отправились в Россию, чтобы отметить там Новый Год.

После новогодних праздников, когда светящиеся огни потускнели, а волшебство ушло, все разъехались по своим домам. Гарри с Пэнси и маленьким Джеймсом вернулись в Англию, осознавая, что обязательства аврора не ждут. Гермиона и Алексей вернулись в Россию, Астория с Теодором решили пожить в Германии. Блейз с Джинни и малышкой Евой вернулись в Италию, первый для того, чтобы заниматься своей винодельней, а вторая вернулась к своей работе репортера.

Чета Малфой-де Вилье решили, что искать квартиру в Париже неинтересно, взяв своих детей, они уехали путешествовать, возвращаясь к родным через каждые несколько недель. Песчаные пляжи, дзен-буддийские храмы и горы с кристально-чистыми озерами стали их настоящими домами, хотя бы на время. Иногда они оставляли детей с заботливыми бабушками, погружаясь в атмосферу романтики и взаимного понимания.

На берегу моря, где нежные волны обнимали песок, Эвелина и Драко наслаждались теплыми деньками. Солнечные лучи струились через зелень пальм, создавая игру света и тени на их коже. Они лежали на шезлонгах, впитывая тепло и умиротворение, когда разговоры о фамилиях и будущих планах становились частью их повседневной рутины.

— Выходи за меня, — произнёс Драко, положив локоть на колено.

— Я уже отвечала на этот вопрос сегодня. Ты же помнишь лимит, — произнесла Эвелина, щурясь от солнца.

— Давай я возьму твою фамилию, — её уверенность и спокойствие раздражали его.

— Очень смешно, — спокойно ответила девушка, продолжая наслаждаться солнечным теплом, словно её мысли были уже далеко от этого обсуждения.

И такие разговоры происходили почти каждый день на протяжении уже нескольких месяцев. Она уважала его наследие и не хотела, чтобы у них возникли разногласия по поводу фамилии. Конечно он уверял, что все в порядке и даже готов взять ее фамилию, но этого не хотела она. Где-то в глубине души она все же надеялась когда-нибудь стать миссис Малфой.

— Да в чём проблема? — воскликнул он, его тень становилась больше на песке по мере его вставания с места. Он чувствовал, как нарастает злость.

— Ты загораживаешь мне солнце, — спокойно ответила де Вилье.

Малфой тяжело выдохнул, и, понимая, что очередной спор не приведёт к ничего хорошему, решительно направился в сторону моря, чтобы успокоиться. Девушка видела такую реакцию уже не в первый раз, поэтому не стала никак реагировать, а просто продолжила загорать.

* * *

Дни летели незаметно. Смена локаций мира наполняла жизнь новыми красками. В начале лета, вернувшись с очередного путешествия Эвелина и Драко, оставив детей у Нарциссы с Люциусом, вернулись в квартиру Эвелины. Отдохнув несколько дней от последней поездки, они решили заняться насущным вопросом, который откладывали до лета.

— Ты готова? — спросил Драко, нежно держа её за руки. В его голосе звучала уверенность, и он старался поддержать её в этот важный момент.

— Нет, — помотала головой Эвелина, перебарывая волнение, наполняющее ей сердце.

— Я рядом, мы справимся.

Она кивнула, закрывая глаза, и позволила ему использовать магию трансгрессии, отрезая их от привычного мира, чтобы погрузиться в погребальные тайны, которые когда-то казались им далекими.

Ворота Малфой-мэнора, кованые из железа с изысканными завитками и гербом семьи Малфоев в центре, выглядели величественно и непреклонно, как и много лет назад.

Скрипящие ворота открылись, создавая впечатление далеких времён, когда эти стены вмещали множество секретов. За воротами простиралась усыпанная гравием дорожка, обсаженная старинными, ухоженными тополями, которые бросали длинные тени на землю даже в самое яркое время дня.

Когда они подошли к массивным дубовым дверям, украшенным бронзовыми кольцами в виде змеевых голов, каждый из них ощутил немую магию, скрытую за этим величественным входом. Эти двери казались вечными стражами, готовыми защищать то, что внутри, и даже если здесь давно не ступала нога человека, эльфы-домовики оставили всё в безупречном порядке: дорожка была убрана, а вокруг цвели ухоженные кусты редких магических растений.

Когда двери открылись, зловеще и беззвучно раздвигаясь, перед взором появился просторный холл, возвышающийся почти на два этажа в высоту. В зале царил полумрак из-за массивных бархатных портьер, плотно загородивших окна. Тем не менее, магические светильники, прикрепленные к стенам, излучали мягкое золотистое сияние, создавая причудливую игру светотени на мраморном полу, который блестел, благодаря кропотливой работе эльфов.

В центре холла располагалась величественная лестница из черного дерева с изящными перилами, украшенными серебряными змеями. Стены были увешаны портретами предков Малфоев, чьи глаза, казалось, следили за каждым движением, выражая немую гордость и непреклонность. Здесь, среди тишины и полуночного мерцания можно было почувствовать отголоски былого величия и магической силы, которые все ещё не покинули Малфой-мэнор, несмотря на его временное запустение.

— Приступим? — спросил Драко, медленно ступая по мраморному полу.

— Приступим, — кивнула Эвелина, слегка прижимаясь к своему возлюбленному, ощущая его поддержку в этом многозначительном моменте. Это было их первое настоящее начинание в наследственном дворце, который требовал обновления.

Им нужно было осмотреть каждую комнату, провести замеры и обсудить, как именно они хотели бы изменить это пространство. Перед ними развертывался список задач: от макетов и дизайнов до сроков выполнения, казавшихся теперь вполне реальными, хотя они и понимали, что не успеют завершить все за один день. Идея, что ремонт может начаться только в середине лета, вселяла в них и лёгкий страх, и тёплое воодушевление, ведь они мечтали завершить всё к осени.

Первые шаги в этом доме отдавались отголосками прошлого. Тени от тусклого света играли на стенах, будоража воображение. Эвелина и Драко часто оглядывались, прислушиваясь к шорохам, что порой напоминали лёгкие шаги. Не раз они останавливались, заглядывая за угол или осторожно открывая двери, готовые встретить любые сюрпризы, оставленные прошлым. Иногда, когда воображение разыгрывалось, им казалось, что они слышат отдалённые крики, словно призраки прошлого всё ещё бродили по этим залам.

— Марта, — вполголоса позвала ведьма.

На её зов с поклоном материализовался эльф, склонив голову в знак уважения, его белоснежное одеяние плавно колыхалось.

— Хозяйка звала Марту. Чем Марта может служить хозяйке?

— Пожалуйста, открой везде шторы и окна. Важно наполнить это место солнечным светом, — с нежной улыбкой попросила она.

— Марта слушается, — тихо ответила эльфийка, поклонившись и мгновенно исчезнув.

— Не знал, что у тебя есть собственный эльф, — удивленно сказал Драко.

— Это подарок от твоей матери. Новый дом, новая семья, новый семейный эльф, — невозмутимо пожала плечами девушка, хотя в её глазах заиграла лукавость.

— А Вы хорошо стали ладить, — с улыбкой произнёс он, обнимая её за талию.

— У нас с ней одна проблема на двоих, — закатив глаза с фальшивым безразличие. — Ты.

* * *

В начале осени, когда листья начинают приобретать золото и багрянец, ремонт в Малфой-мэнора был завершён. Здание, некогда окутанное мрачной аурой, полностью преобразилось. Полы ожили, стены заполнились светом, а воздух наполнился атмосферой тепла и уюта. Драко не мог поверить своим глазам — каждую комнату, каждый уголок этого здания они с Эвелиной преобразили до неузнаваемости.

Некоторые комнаты они объединили для создания больших, светлых пространств, а некоторые, наоборот, поделили, чтобы обеспечить больше уютных уголков для жизни. Оба посмотрели в будущее: с нетерпением предвкушая, какие комнаты могут понадобиться их детям, а в будущем и внукам, они предусмотрительно оборудовали каждое помещение, чтобы оно служило настоящим домом для целого поколения.

Даже подвал, который когда-то ассоциировался только с тайнами и зельями, превратился в функциональное пространство. Здесь возникла архивная комната, предназначенная не только для хранения вещей из детства, но и для памятных моментов, связанных с жизнью их семьи. Драко и Орион получили своё святилище — помещение для занятий зельями, где они могли бы экспериментировать и творить, наполняя пространство дымом и ароматами.

Их друзья, вдохновленные переменами, также предложили свои идеи. Блейз, как истинный винодел, настаивал на создании винного погреба, где они могли бы хранить лучшие сорта и собираться с близкими друзьями за бокалом. Гермиона, под дулом своих амбициозных планов, отвела помещение для рун, надеясь привить эту страсть хоть одному из детей. Гарри, заботясь о физической подготовке, взялся за создание тренировочной комнаты.

Их дом стал больше похож на магловский торговый центр, в котором все есть для комфортного отдыха с детьми. Семья Малфой не возражал. Сначала Люциус бубнил по этому поводу, а потом смирился, так как выбора то у него все равно не было. Наступило новое время, которое требовало перемен.

Когда они вместе с Драко осматривали свой обновлённый дом после завершения ремонта, Эвелина, с лёгкой ноткой удивления в голосе, спросила:

— Мы будем здесь жить?

— А ты хочешь? — поинтересовался Драко.

— Не знаю, — пожав плечами, ответила та, — мне нравится путешествовать. Но нужно понимать где наш дом.

— Мне все равно. Для меня дом там, где ты и дети, — мягко сказал он, приближаясь и обнимая её, губами касаясь её лба.

— С каких пор ты стал таким романтичным? — задала вопрос она, приподняв бровь с некоторым удивлением.

— Я им был всегда, просто скрывал от тебя, чтобы ты сначала полюбила моих демонов, — спокойно проговорил он.

— Господи, Боже, — закатила глаза девушка, играя с его шёлковыми волосами, — но, если серьёзно, ты готов здесь жить?

Малфой остановился, оглядываясь вокруг. Огромный светлый холл, наполненный мягким светом, дарил в душе покой и уют. Перед его глазами разгуливала картина — дети, весело бегущие по лестнице, затем внуки, раздвигающие двери и заполняющие пространство смехом. Он представлял, как в центре зала в Рождество будет стоять огромная ёлка, окружённая пылающими свечами, словно в Хогвартсе, заполняющими потолок их настроением и радостью.

— Да, — с улыбкой произнёс Малфой, ощущая, как вокруг распускается новая реальность и сбываются мечты.

Эвелина, невольно улыбнувшись в ответ, не могла не заметить, насколько искренней стала его улыбка, как блеск в глазах светился счастьем. Это было больше, чем просто преобразование старинного дома — это была их новая жизнь, готовая встретить все их мечты и надежды с открытыми объятиями.

* * *

Время так быстро летело, что де Вилье не успела обернуться, как прошло ещё полгода. Эти месяцы были наполнены бесконечными приключениями и поездками по миру. Она стремилась показать своим детям, как прекрасен и разнообразен этот мир, до того, как они вырастут и пойдут в школу, ведь тогда начнется их взрослая жизнь. Периодически к ним присоединялись друзья со своими детьми, и дом вмиг наполнялся смехом и счастьем.

Тем временем, жизнь её подруг также менялась: Гермиона наконец вышла замуж за Алексея, приняв его фамилию Воронцова. Эвелина искренне радовалась за свою подругу, но в глубине души её терзала легкая обида. Всё ещё была актуальна её собственная неразрешенная ситуация. Сейчас она не может выйти замуж за Драко. В этом просто не было никакого смысла, ведь пока на ней лежит будущее главенство семьи де Вилье, она не сможет сменить фамилию. Кассандра, ее бабушка, наотрез отказалась передать «титул» своей младшей дочери, которая теперь жила в Швейцарии в ожидании своего будущего мужа. Но затем пришла новость, которая заставила её сердце за трепетать: подруги синхронизировались и все трое забеременели практически одновременно, обрадовавшись совместному ожиданию. Разговоры о детях стали наполнять их встречи, и это стало частью их женской дружбы.

— Хочу туда, где прохладно, — произнесла Эвелина, мучаясь от духоты жаркого дня.

— Я предлагал тебе поехать в горы, ты отказалась, — напомнил Драко, присаживаясь на стул и облокотившись на барную стойку, с беззаботной улыбкой на губах.

— Ну не могу же я бросить своих беременных подруг, тем более, когда им всем нужна психологическая поддержка, — пожала плечами ведьма, налив себе лимонад из графина, добавляя в него свежие мятные листья.

— Ты голодна? — спросил он, обводя её взглядом, полным заботы.

— Да, — немного поразмыслив, сказала она, — хотя я ела пару часов назад.

Несколько дней спустя, когда Драко был на работе, а дети у Кассандры, Эвелина прогуливалась по своему саду. Этот уголок был её личным пространством, но она никогда не стремилась засаживать его пышными цветами, как это делали её мать или Нарцисса. Вместо этого в саду росли ландыши — её любимые цветы с детства, олицетворяющие для неё невинность и простоту. И лилии — любимые цветы ее мамы.

Сев на деревянную лавочку, она машинально положила руку на живот, слегка поглаживая его, обдумывая, как быстро меняется жизнь. Рядом с ней материализовалась Марта.

— Ваш лимонад, госпожа, — деликатно и с поклоном сказала она, ставя на столик поднос с графином и стаканом, сверкающим в солнечном свете.

— Спасибо, — улыбнулась ей девушка.

— Поздравляю вас! — произнесла Марта, опуская уши.

Это было необычно для домовых эльфов; они обычно сохраняли строгую формальность, но Эвелина сразу обозначила, что она здесь по своей воле и может уйти, когда захочет. Эвелина позволяла ей вести себя как хозяйка, а не как вещь, как это было раньше.

— С чем? — удивилась Эва, отпивая лимонад из стакана и чувствуя, как освежающий напиток успокаивает жар дня.

— Малышей ждете, — сказала Марта с улыбкой, её глаза сверкали добротой.

Де Вилье подавилась и начала кашлять, её сердце забилось быстрее. Эльф закружилась вокруг неё, бубня себе под нос, что не имела права влезать в жизнь своих хозяев.

— Ты уверена? — наконец выдавила из себя Эва, когда более-менее пришла в себя и её дыхание стало ровнее.

— Эльфы чувствуют такое сразу, — закивала головой Марта, — Марта чувствует. Двоих.

— Двоих?! — переспросила девушка, положив руку на живот и применив колдомагию, проверяя все возможные варианты.

Девушка облокотилась на спинку деревянной лавочки, глядя на безоблачное небо, где белоснежные облака невесомо плыли по лазурной глади.

— Марта огорчила хозяйку? — слегка испуганно произнес эльф.

— Нет, что ты, — быстро проговорила ведьма, — я просто не ожидала и, кажется, совсем не готова еще к детям. — Она помотала головой, как будто пытаясь стряхнуть непосильное бремя.

— Хозяин точно будет рад, — закивала Марта. — Марта сама это слышала.

Эвелина лишь натянуто улыбнулась. И как она могла пропустить этот момент? Все же было под контролем. Она попыталась вспомнить, когда примерно это могло произойти. Тогда они только приехали с очередного путешествия. Детей как обычно оставили у бабушек, а сами поехали в Исландию на романтические выходные. И там все было так красиво и романтично, что на другие вещи как-то внимание и не обращали.

— Как долго ты здесь сидишь? — неожиданно раздался голос сбоку.

Эвелина подняла взгляд и увидела Драко, который только что подошёл к ней.

— А сколько времени? — тяжело вздохнула девушка.

— Почти шесть, — тихо ответил он, садясь рядом. — Что случилось?

— Ничего, — натянула улыбку она и легла ему на плечо, пряча свои беспокойства.

— Я же вижу, — он насторожился. — Мы вроде договорились, никаких секретов.

Эвелина сжала его талию, обвив свою руку вокруг него, и крепко обняла.

— Дай мне два дня, и я обещаю, всё расскажу, — произнесла она с надеждой и нежностью в голосе.

— Кажется, мы это уже проходили, — он обнял её, но его голос всё ещё был настороженным.

— Обещаю, в этот раз я никуда не сбегу, — тихо сообщила она, на этот раз смотря ему в глаза, пытаясь найти в них поддержку.

— Я верю тебе, — он прижал ее ближе к себе, надеясь, что в этот раз все будет по-другому.

Они сидели, обнявшись, и смотрели на сад, наполненный свежестью вечернего воздуха. Ландыши и лилии вдыхали в пространство нежные ароматы, даря умиротворение и успокаивая чувства.

Эвелина, как и обещала, через несколько дней устроила в Малфой-мэноре торжественный ужин. Она стремилась сделать этот вечер особенным, и её сердце трепетало от волнения. За столом в уютном зале собрались самые близкие: Кассандра, родители Драко и Орион, а сама она заранее подготовилась ко всему потаённому, что намеревалась объявить. Из-за токсикоза, который терзал её подруг, собрать всю женскую тройку было невозможно. Им они расскажут потом. Перед тем как начать ужин, она встала во главе стола, призывая тем самым к тишине. Все обратили на нее свой взор.

— Драко, встань, пожалуйста, — попросила она, ощутив нарастающее напряжение.

Он медленно поднялся, удивленно приподняв бровь, когда Эвелина протянула ему небольшую подарочную коробочку, украшенную лентами. Малфой взял ее с осторожностью, подняв в удивлении бровь.

— Это то, о чём я обещала сказать тебе, — вполголоса сказала она.

Драко, с осторожностью открывая коробочку, обнаружил внутри две пары крошечных носочков: одни розовые, а другие голубые, а также две соски, идеально подходящие для малышей. Он сначала внимательно изучил предметы, затем перевёл взгляд на Эвелину, а потом снова на содержимое коробки.

— Это правда? — его голос дрожал от удивления и восторга.

Женщины за столом испустили вздохи восторга, а Орион, не в силах сдержать радости, захлопал в ладоши. Люциус одобрительно закивал, смотря на сына с гордостью. Драко, не выдержав эмоций, поднял Эвелину и закружил её на месте, что-то шепча от восторга. Она не могла разобрать его слова, но ощущала его счастье. Ведь это первый раз когда она сказала ему о своей беременности.

— А ещё неизвестно, кто будет? — с энтузиазмом спросил Малфой-младший, ставя вопрос, который беспокоил всех.

— Так срок ещё маленький, — сказала Нарцисса, с доброй улыбкой глядя на свою невестку.

— Будет девочка, — произнесла она, взглянув на Кассандру, которая одобрительно кивнула, — и мальчик, — продолжила она, поворачиваясь к Драко, голос её трепетал от волнения.

— Двое? Уверена? — не веря, спросил парень, но Эвелина лишь кивнула, и он обнял её, словно пытаясь защитить от всего внешнего мира, заключив в объятиях.

— Врач подтвердил, что будет двое детей, а пол сказала Марта, — утвердила она, обнимая его в ответ.

— А как мы знаем, домовые эльфы не ошибаются, — сказал Люциус с довольным лицом.

Смех и радостные восклицания заполнили зал, звуча в унисон с мерцанием магических свечей.

* * *

В холле царила напряженная атмосфера, словно время застыло, удерживая все эмоции в себе. За окном было темно, а в помещении единственным источником света служили мягко мерцающие свечи, заставляющие тени танцевать на стенах. На диване сидела Кассандра, читая книгу. Рядом с ней расположились Нарцисса и Люциус, их лица выражали беспокойство, но они старались оставаться спокойными. Драко, однако, не мог усидеть на месте. Он нервно перемещался по холлу, словно зверь в клетке, и постоянно тер свои руки, ощущая, как тревога сжимает его внутренности в безжалостных схватках.

— Драко, перестань, — строго проговорила Кассандра, не поднимая взгляда от книг.

— Я нервничаю, — язвительно ответил он, не останавливаясь.

— Все нервничают, сынок, — услышал он голос матери.

Из-за многочисленных заклинаний, наложенных на двери, никто не знал, что происходит за ними. Все, что Драко знал: роды будут тяжелыми. Почти 15 часов Эвелина переносила муки. Это были самые сложные роды в её жизни. Она так не мучилась ни с одним сыном. И даже сейчас рожая первого из двух близнецов, с сыном было не столько сложно как с девочкой.

Наконец дверь медленно распахнулась, и на пороге появился мужчина, вытирая руки полотенцем, свисающим с его плеча. Все присутствующие обратили свой взор на него, внимание было сосредоточено, как никогда.

— Роды прошли тяжело, — с тяжёлым вздохом произнес он, его лицо выражало усталость.

— Как Эва? — спросил Драко, сделав два стремительных шага навстречу.

— Она потеряла много крови… — мужчина чуть покачал головой.

Отчаяние охватило Драко, он даже не медлил, пробегая к двери и скользя за неё, оставляя за собой тревожное молчание.

Кассандра, не в силах сидеть на месте, слегка постукивала пальцами по коленкам, пытаясь дисциплинировать свои нервы.

— Всё настолько плохо? — произнесла она, её голос проверялся на хрупкость.

— Большая потеря крови, боюсь, что она не справится, — ответил он, невольно сбитый с толку.

— А как дети? — пытаясь успокоить свой дрожащий голос, тихо проговорила миссис Малфой.

— С ними все в порядке. — Воронцов попытался улыбнуться. — Мальчик и девочка.

— Королевские дети, — прозвучало от Люциуса, который, попивая огневиски, внезапно стал выглядеть слегка расслабленным, как будто нашел утешение словно в старых временах.

— Ну что ж, — Кассандра встала со своего места и поправила свое платье. — Нужно принести документы.

— Какие? — Нарцисса обернулась к ней с нескрываемым беспокойством. — Твоя внучка…

Она сглотнула, не желая произносить свои страшные слова вслух. Это холодное отношение к самому дорогому человеку удивляло её, и внутри разгоралось чувство вины.

— Чтобы не возникло никаких трудностей в дальнейшем, она должна подписать документы об опекунстве девочки, — говорила она спокойно и размеренно. Ее глаза блестели, а взгляд был холодный и отстраненный. — Михаил, сколько у нас времени?

— Прекрати, — строго перебила её Нарцисса, не веря своим ушам. — Драко не позволит тебе забрать…

— Его никто не спросит, — в тон ее голоса перебила Кассандра. — Мальчиков оставите себе, мне нужна лишь девочка, чтобы мой род продолжался дальше. — Она сделала несколько шагов навстречу к своей подруге, обостряя конфликт. — И никто не сможет помешать мне, — а потом перевела свой взгляд на Воронцова.

— Я думаю, пару часов у тебя есть, — он потер лоб своими пальцами. — Может, сутки.

— Этого времени достаточно, — произнесла Кассандра, её решимость поражала всех.

Люциус, оставаясь на кресле, как статуя, был лишён всяческой эмоции. Нарцисса несколько раз поворачивалась к нему, надеясь найти понимание и поддержку, но не могла её получить. Он или боялся её, или же понимал, о чём говорит глава семейства де Вилье.

— Михали, но… — она пыталась найти поддержку в нем, но тот лишь отрицательно покачал головой, показывая, что он не сможет помочь в этом вопросе.

Малфой-младший зайдя в тускло освещенную комнату тут же кинулся к кровати, на которой лежала его девушка. Он даже не взглянул на двух младенцев, которые мирно посапывали в люльке. Важнее всего сейчас была она и то, чем он сможет помочь ей. Он сел рядом с ней, взяв ее за руку и преподнеся к своей щеке.

— Милая, — тихо позвал он.

Она отреагировала еле ощутимым сжатием руки, а через несколько секунд открыла глаза. Она была очень бледна, а ее губы были сухие и потресканные.

— Наклонись ближе, — ее голос был тихий, парень приблизился. — Я больше никогда не буду рожать, — ее губ коснулась еле заметная улыбка.

— Хорошо, — усмехнулся он, прижимая свои губы к ее лбу.

— В ящике конверт. Там документы, — она вздохнула. — Ты должен меня понять, — ей было тяжело говорить, но это сказать нужно было. — Она не будет препятствовать вашим встречам. Она все объяснит. Прости, — на этих словах девушка закрыла глаза и глубоко выдохнула.

Он видел и чувствовал ее слабость. Понимание происходящего медленной струйкой проникал в мозг, оседая на стенках черепа. Он не хотел признавать очевидных вещей, но вид Михаила, особенно его взгляд, был намного красноречивее любых слов. Драко чувствовал, как под его пальцами слабеет пульс его любимой, как жизнь, которой он так дорожил, ускользает сквозь его пальцы. Соленая вода медленно стекала по его бледным щекам, обжигая кожу. Он продолжал ее держать, пока энергия медленно угасала в ее теле. Когда отчаянный плач младенцев созвал его из парализованного состояния, он, как цепной пес, рвущийся с цепи, кинулся к двери. Драко резко выскочил из комнаты, зовя Воронцова на помощь.

* * *

Драко стоял возле окна, наблюдая, как первые лучи восходящего солнца постепенно окрашивали небо в мягкие оттенки розового и оранжевого. Тонкие лучи пробивались сквозь выцветшие гардины, создавая на полу причудливые узоры света и тени. За окном тянулся вид на ухоженный сад, где утренний туман еще лениво обнимал клумбы с цветами, наполняя воздух свежестью и сладким ароматом роз.

Последние несколько месяцев выдались для него особенно тяжелыми. Бессонные ночи стали его постоянными спутниками, а шум и детский плач не давали покоя. В его голове постоянно звучали голоса окружающих, советующие, указывающие как поступать и от которых совсем не было спасения. Он ощущал, будто вернулся в подростковый возраст, где каждое его действие контролировалось и обсуждалось всеми вокруг. Чтобы хоть немного облегчить эмоциональное напряжение, Драко принял решение. Он отправил Ориона к родителям Гермионы, а Цефея — к своей матери. Пусть это выглядело эгоистично, но в данный момент времени у него просто не было сил справляться со всем самостоятельно.

Двое младенцев, появившиеся на свет несколько месяцев назад, требовали много времени и внимания. Если сын Скорпиус был спокойным и редко капризничал, то его маленькая дочь, Алессандра, выражала свои эмоции намного ярче. Ей явно не хватало присутствия матери, и она это демонстрировала повсюду: плакала без причины, плохо спала и ела. Кассандра пыталась навязать нянек, но Драко категорически отказывался, решив посвятить все свое время дочери. Возможно, Алессандра чувствовала волнение отца, поэтому на его руках она вела себя более-менее спокойно, как бы находя утешение в его присутствии.

Малфой с трудом представлял себе, как же Эвелина справлялась одна с воспитанием Ориона и Цефея. Ведь он появился уже тогда, когда малыши подросли. Хотя Кассандра утверждала, что мальчики в их семье рождаются спокойнее, чем девочки, что можно судить даже по Скорпиусу, Драко все равно плохо представлял, как Эвелина одна справлялась с двумя детьми. Мысль об этом причиняла ему боль.

Если честно, он никогда не думал о воспитании детей. Обычно это была забота матерей, по крайней мере так он видел с детства. Эвелина составляла подробное расписание для детей от рассвета до заката, включая обучение, отдых, встречи с родственниками и друзьями, развлекательные программы и путешествия. Он никогда не интересовался как это делать и зачем. Есть расписание и есть. Его жизнь как будто тоже была по расписанию, только в этот раз ему все нравится. Точнее нравилась. Месяц назад расписание детской жизни закончилось, и, похоже, его собственное тоже подошло к концу. И как настоящий отец, все, что он смог придумать это отправить их в другие дома, а самому постараться не спиться.

— Войдите, — стук в дверь внезапно прервал его мысли.

— Ваш сын прибыл, — сообщил дворецкий с поклоном.

— Спасибо, скажите ему, что я подойду позже, — ответил Драко, стараясь скрыть усталость в голосе.

Дворецкий кивнул и ушел, закрыв за собой дверь. Драко снова повернулся к окну, ощущая, как сердце его сжимается от тревоги. После появления на свет близнецов, Воронцов-старший намекал на то, что детям нужна будет мама, но он даже представить себе не мог, что место Эвелины будет занято какой-то чужой женщиной. И совсем неважно произойдет это через месяц или через 10 лет. Он просто не готов к этому. Даже не так. Ему даже противна мысль, что кто-то другой будет рядом, что кто-то другой будет касаться его и детей. Нет. Уж лучше тогда до конца жизни быть одному.

Вопроса, где он будет жить, даже не возникало. В связи с давними традициями, последняя девочка рода де Вилье должна расти со своим опекуном, то есть с главой семейства де Вилье до своего совершеннолетия, в случаях, когда с матерью что-то случается. Как мы помним мужчины не имеют права голоса в подобных вопросах. Поэтому Драко со всеми своими детьми остался в родовом замке семьи де Вилье. А жить под одной крышей с Кассандрой то еще испытание. При любом удобном случае она напоминает не только, что он по факту здесь никто, так как брак не был заключен, но и косвенно намекает, что и к детям он не имеет никакого отношения, опять же по той причине. Если бы не нотариально заверенные документы, которые Эвелина так вовремя подготовила, есть вероятность, что Малфоя просто выставили бы за дверь.

Однако по ее же документам дочка действительно должна воспитываться с Кассандрой, а вот мальчики остаются при своем отце, добавив приложение на подтверждение отцовства. Драко понятия не имел, когда она успела это сделать и почему не обсудила с ним это все раньше. Ведь проще было бы расписаться, чем заниматься бумажной волокитой.

Сентябрь, октябрь — месяца сменялись один за другим, оставляя после себя только горечь потерянного времени. Небо постепенно затягивало серыми тучами, оставляя иногда голубой просвет и теплые лучи солнца.

Драко глубоко вздохнул, задержав дыхание на мгновение, прежде чем закрыть массивную дубовую дверь своего кабинета. Холодный осенний воздух проникал в комнату через неплотно закрытые ставни, наполняя пространство запахом увядающих листьев и влажной земли. Он чувствовал, как его плечи напрягаются под тяжестью текущих забот, но старался не показывать этого Кассандре.

Комната была уютно оформлена в традиционном стиле семьи де Вилье: тяжелые бархатные занавеси, антикварная мебель, украшенная гербами родовых замков и большие книжные полки, уставленные томами по различным магическим дисциплинам. На стенах висели портреты предков, глаза которых, казалось, следили за каждым его шагом, напоминая о наследии, которое он не мог игнорировать.

Кассандра, сидевшая на кресле у окна, внимательно наблюдала за ним. Её строгий взгляд пронизывал Драко насквозь, как будто она пыталась уловить хоть малейшую слабость в его поведении. Легкий ветерок играл её каштановыми локонами, придавая ей особую аристократическую грацию, несмотря на напряжённую атмосферу.

— Драко, ты снова отказался от предложения няни? — её голос был холоден, но в нём просачивалась нотка беспокойства.

Драко пожал плечами, чувствуя, как внутри него нарастает раздражение.

— Я предпочитаю быть с Алессандрой. Она нуждается в отце больше, чем кто-либо другой.

Кассандра вздохнула, отводя взгляд направо-налево, словно ища ответы в пустом пространстве комнаты.

— Ты не понимаешь, сколько усилий требуется для воспитания ребёнка. Не только физического, но и эмоционального. Я не могу всё сделать сама, Драко.

Малфой почувствовал, как его терпение начинает иссякать.

— Я делаю всё, что могу. Если бы Вы были более поддерживающей, возможно, нам бы не пришлось сталкиваться с такими трудностями.

Внезапно за окном прогремел гром, и тучи нависли над замком, скрывая солнце. Дождь начал стучать по оконным стеклам, создавая мелодию, которая усиливала атмосферу напряжённости внутри дома.

В этот момент раздался тихий плач из радио-няни. Драко поспешил на звук, бросив быстрый взгляд на длинный коридор, ведущий к комнате, где его дети находились. Он остановился перед дверью детской, где Алессандра всё еще беспокойно пищала, пытаясь привлечь внимание отца. Драко присел рядом с ней, аккуратно укутывая её в тёплый плед.

— Всё хорошо, малышка, — прошептал он, стараясь скрыть свою усталость и тревогу.

Девочка, почувствовав заботу отца, успокоилась и закрыла глаза, позволяя себе несколько минут спокойствия. Малфой оставался сидеть рядом, наблюдая за её мирным сном, прежде чем медленно вернуться в свой кабинет.

По дороге обратно он подумал о недавнем разговоре со своим сыном. Орион, хоть и был спокойным ребёнком, всё же замечал напряженность между родственниками. Драко знал, что это сказывается и на детям, и чувствовал ответственность за их благополучие. Он вспомнил, как Эвелина с таким усердием строила расписания и заботилась о детях, что теперь казалось невероятно сложным без её присутствия.

Напряженность между Драко и Кассандрой только росло. Наверное это все было из-за переживаний, который каждый испытывал и каждый переживал по своему. Обычно трагедии в доме сближали родственников, но видимо здесь был другой случай.

Женщина не понимала, как можно имея четверых детей, двоим из которых даже нет и года, каждый вечер употреблять алкоголь, а утром делать вид, что все в порядке. Они же все видят и чувствуют. Но и выгнать она его не могла, все из-за тех же детей. Не то, чтобы она придерживалась фразы «лучше уж такой отец, чем никакого», просто сейчас не было возможности лишить его детей, но она знала точно, что как только наступит такая возможность, она это сделает без промедления. Несмотря на «завещание», составленное своей внучкой, алкаша она не потерпит в своем доме и тем более не доверит воспитание своих правнуков.

Кассандра ворвалась в кабинет Драко с раздраженным видом, её шаги эхом отдавались в помещении. Свет закатного солнца, пробившийся через витражные окна, бросал разноцветные узоры на антикварный паркет, а тяжелые занавеси слегка покачивались под лёгким сквозняком. Драко, опираясь на массивный письменный стол, медленно поднимался к бутылке огневиски, его лицо исхудавшее и бледное от бессонных ночей.

— Малфой, сколько можно уже? — её голос был острым, словно лезвие кинжала, и она не скрывала своего недовольства.

— Что не так? — устало пробормотал он, даже не взглянув на хозяйку замка.

Кассандра, пройдя через комнату, начала искать пустые бутылки, её глаза сузились от раздражения. Он не выходил из этой комнаты уже несколько дней.

— Если Орион в школе, а Цефей у твоей матери, это не значит, что ты можешь пить третий день подряд, — де Вилье внимательно смотрела на него, а он лишь тяжело вздохнул, его плечи опустились. — Что ты хочешь доказать своими пьянками?

— Ничего, — огрызнулся он. — Я просто устал. Оставь меня в покое.

Он опустошил свой стакан в один глоток, а после наклонился к столу, чтобы дотянуться до бутылки, чтобы повторить.

— Нам всем сейчас тяжело, однако никто не притронулся к бутылке, в отличии от тебя.

— Памятник поставить? — он усмехнулся саркастически, бросая взгляд на неё.

— Не забывай, в чьем ты доме, мальчишка! — грозно ответила она, в ее глазах блестела злость. — Ты находишься здесь только потому, что я позволяю тебе здесь оставаться.

— Да что Вы говорите? — передразнил он её. — Я нахожусь здесь, потому что Эвелина этого хотела.

— В этом доме пока я хозяйка и только мне принимать подобные решения, — сквозь зубы процедила она, чем вызвала улыбку на его лице.

Драко, не скрывая своего сарказма, ударил себя по лбу с саркастической ухмылкой.

— Ах, да, я и забыл совсем. Это же Вы решаете, где я буду жить в этом доме: комната, подвал, какая разница, верно?

— Что ты себе позволяешь? — Кассандра почти заговорила крикливым тоном, стараясь сдержать эмоции.

Он, притворяясь задумчивым, продолжил язвительно:

— А мне вот интересно, если Вы посадили моего отца на привязь, потом меня, ожидает ли такая же участь моих детей? Или их обойдет это стороной, так как у них фамилия не Малфой?

— Пошел вон, — её лицо побледнело от ярости и ужаса, она не могла поверить в его наглость. — Пошел вон, — она перешла на крик.

Кассандра и Драко продолжали раздирать друг друга язвительными замечаниями, их голоса поднимались всё выше, пока не достигли почти неразличимого уровня. Обвинения лились с обеих сторон, и, казалось, что ни один из них не способен уступить. Взгляд Драко стал холодным и оценивающим, когда он вспомнил Орадею, девочку, которая сбежала от матери. А Кассандра в свою очередь приплела его фиктивную свадьбу, из-за которой Эвелине пришлось сбегать от него. Потом она припомнила ему ее второй побег, и все это прикреплялось унижением и принижением, мол, что он за человек такой, если от него девушка только и делала что бегала. Ее слова он обернул против нее же самой, вспоминая, как бежали другие члены «прекрасной» семьи де Вилье.

Напряжение в комнате достигало пика. Драко и Кассандра уже почти не слышали друг друга, их слова сливались в хаотичный поток обвинений и упрёков. Наверное, еще немного и они вцепились бы как дикие животные и разодрали друг другу глотки. В этот момент дверь распахнулась с громким грохотом, и все злые ноты их разговора внезапно стихли. На пороге стояла бледная девушка, придерживаясь за косяк двери. Её плечи тяжелыми движениями демонстрировали, насколько ей трудно было дышать. В её глазах читалась усталость и злость, а всё тело слегка дрожало от напряжения.

— Заткнулись, — прозвучало одновременно с дверью, её голос был хриплым и полным боли.

На пороге стояла Эвелина, поддерживаемая своим другом Алексеем. Она выглядела измученной, но в её глазах светилась ярость. Воронцов, заметив напряжение, попытался вмешаться.

— Тебе нельзя нервничать, — мягко сказал он, пытаясь успокоить её.

— Эвелина, — прошептал Драко, его голос дрожал от подавленных эмоций. Он сделал шаг навстречу, но девушка остановила его жестом руки.

— Вы совсем охренели? — её голос был наполнен гневом и разочарованием. — Я еще не успела уйти к праотцам, а вы уже детей делите?

— Эвелина, я… — начала было Кассандра, но девушка остановила и ее жестом руки.

— Вместо того, чтобы объединиться и молиться о моем здоровье, надеясь, что я поправлюсь, устроили черт-те что.

Драко и Кассандра только переглянулись друг на друга и стояли как вкопанные, пока Эвелина медленно, с помощью трости и Воронцова-младшего передвигалась к стоящему рядом к ней дивану.

— Вот что Вам еще нужно? — садясь на диван, спросила она. — Я подготовила документы, учитывая ценности двух семей. Алессандру оставила де Вилье на воспитание, передав ей свои права главы семьи, которые ты же мне сама и передала, — смотря на Кассандру, потом перевела взгляд на Драко, — а семье Малфой я отдала всех сыновей, чтобы Ваш род продолжался и дальше. Вы, что не могли найти в себе силы и постараться жить дружно ради моих детей?

Она помотала головой из стороны в сторону, поражаясь сложившейся ситуации. Несколько раз глубоко вздохнув, ища в себе силы — чтобы продолжить этот безумный разговор.

— А с каких пор ты снова притронулся к бутылке, а? — она подняла свою голову и посмотрела на своего возлюбленного. — У тебя что, блять, дел мало? Или может недостаточно детей, которые нуждаются в твоем воспитании? Ты думаешь, это нормально дышать перегаром на своих маленьких детей, когда ты держишь их на руках?

— Я ему говорила тоже самое, он меня не слушает, — поддакивая, ответила Кассандра, её губы изогнулись в победной усмешке.

— А ты не улыбайся, — тут же осекла её Эвелина, её голос прозвучал жестко и резко, словно удар молотом. — Думаешь, ты делала все правильно? А тебе не кажется, что пилить его каждый божий день да еще и угрожать выгнать из дома и отобрать детей — лучшая стратегия или что?

Эвелина несколько раз перевела взгляд от Драко к Кассандре, пытаясь сдержать ярость. В комнате повисла напряженная тишина, разорванная лишь тяжелым дыханием девушки, которая боролась со своей слабостью, чтобы продолжать разговор. Малфой и де Вилье старшая молчали, понимая, что сказать им в своё оправдание совсем нечего.

— Что написано в документах в самом начале? — спросила Эвелина, её голос прозвучал как ледяной ветер.

— «В случае моей смерти…» — тихо сказал Драко, пытаясь сохранить спокойствие, но его глаза не могли скрыть внутреннего напряжения.

— А я умерла? Испустила последний вздох? Отправилась в мир иной? — она ещё раз посмотрела на каждого из присутствующих, её глаза сверлили их насквозь.

— Нет, — со вздохом сказала Кассандра, её голос едва слышен.

— Так какого хера Вы делите моих детей? — девушка повысила голос, её слова были наполнены презрением и гневом.

— Тише, милая, — Алексей, сидящий рядом, погладил её по плечу, пытаясь успокоить. — Тебе нельзя повышать голос и вообще нервничать.

— Вам не кажется, что Вы попутали берега? — строго произнесла де Вилье младшая, её глаза сверкнули от раздражения.

— Не перегибай палку, — фыркнула Кассандра, её взгляд был полон презрения. — Не забывай, с кем ты разговариваешь.

— Ах вот как мы заговорили, — Эвелина усмехнулась, её тон был язвительным. — Значит, как забрать моих детей, отнять их у родного отца, так ты первая в очереди. А как отвечать за свои поступки и слова, так мы решили повыделываться властью? Нет уж, бабушка моя, в этот раз не прокатит.

Девушка встала, опираясь на трость, и Воронцов тут же подскочил, помогая ей придерживая за другую руку. Её движения были неуверенными, но решительными, словно она уже приняла важное решение.

— Значит так. Я забираю всех своих детей, и больше ноги моей в этом доме не будет, — она строго посмотрела на Кассандру, которая делала вид, что не видит её взгляда, а потом перевела глаза на парня. — Что касается тебя, мой дорогой, то ты тоже исключён из моей жизни и жизни моих детей, — сделав глубокий вздох, она произнесла уже более строго. — Повторюсь, это МОИ дети, а не кусок мяса, который можно делить в мое отсутствие.

— Мы можем обсудить это нормально, — тихо сказал Малфой, пытаясь вернуть разговор на конструктивный путь.

— Нормально? — Эвелина подняла брови. — Нормально, что твои дети растут в атмосфере постоянных конфликтов? — он замолчал.

Эвелина поудобнее оперлась на руку своего друга, и они оба направились к двери, как только они вышли из комнаты и закрыли за собой дверь, Алексей тут же взял на руки свою подругу и понес в ее комнату, где она до этого лежала.

— Прости, что пришлось вывести тебя из комы, — сказал Алексей, аккуратно посадив Эвелину на кровать и помогая ей устроиться поудобнее. Его голос был полон сочувствия и заботы.

— Я удивлена, что ты так поздно отреагировал, — ещё чуть строже сказала Эвелина, её глаза сверкнули раздражением.

— Во-первых, Орион молчал и сказал мне об этом совсем недавно, а во-вторых, отец был против, — ответил Алексей, слегка оправдываясь. — Да он и сейчас не знает, что я разбудил тебя.

— Да, да, — отмахнулась девушка, позволяя другу аккуратно укрыть себя тёплым одеялом. — Приходи завтра днём, решим, как и когда меня перевезём.

— Милая, но…

— Никаких «но», Воронцов, — резко произнесла она, её голос был полон гнева и тревоги. — Если они продолжат взаимодействовать друг с другом без меня, они переубивают друг друга.

— Давай я заберу детей к себе, чтобы они не достались ни ей, ни ему, — сказал он с лёгкой улыбкой, надеясь вернуть хоть немного тепла в напряжённую обстановку.

— Я не хочу тебя ими обременять, — Эвелина стала кашлять, её голос звучал слабее.

— Милая, вот попей, — он протянул ей стакан с водой, который уже стоял на тумбочке.

Она отодвинула его руку и, как только откашлялась, позвала своего эльфа, который тут же подал ей воды.

— Спасибо, Марта, — она вернула стакан эльфийки и тепло улыбнулась, несмотря на своё состояние. — Я же сказала, Воронцов, ты придёшь завтра и мы обсудим, как меня перевести в Россию.

— Это было так очевидно, да? — он с лёгкой иронией поставил стакан обратно на тумбочку.

— Естественно, — она снова стала кашлять, но уже поспокойнее, стараясь вернуть себе контроль над дыханием.

В этот момент раздался громкий стук в дверь, и Эвелина, насколько смогла, кивнула утвердительно. Алексей, взяв волшебную палочку, аккуратно приоткрыл дверь и впустил незваных гостей, которых, по-видимому, ожидала девушка.

— Дорогая, можно? — прозвучал короткий вопрос, и на пороге появилось лицо Кассандры, её глаза отражали смесь испуга и решимости. Позади неё стоял Драко, его обычно спокойное выражение было искажено тревогой. Оба явно нервничали от услышанного, их нервы были обнажены до предела.

Когда девушка утихомирила приступ кашля, она показала рукой на рядом стоящий диван.

— Пришли проверить, не свели ли Вы меня в могилу? — сказала она, слегка мотая головой из стороны в сторону.

— Мы пришли извиниться, — спокойно сказала Кассандра, стараясь скрыть свой тяжелый вздох.

— Милая, прости нас, — Драко, усевшись на кровать рядом с ней, мягко взял её за руку.

— Ну такими темпами на том свете прощу, — ответила Эвелина, её голос был холодным и саркастичным.

— Перестань, — даже уже Воронцов не выдержал этого напряжения и грубости, которая витает в воздухе.

— Я даже представлять не хочу, чтобы Вы здесь устроили, если бы я в итоге не проснулась бы, — Эвелина продолжала, её слова были наполнены ненавистью и отчаянием.

— Такого не было бы, — спокойно произнесла Кассандра, перекладывая одну ногу на другую, пытаясь вернуть себе контроль. — Мы всегда находили способ решить конфликты без излишних страданий.

— Да ну? — удивленно прошептала девушка, её глаза сверкнули от негодования. — Один бы спился, не думая о детях, а другая бы свихнулась на фоне этих же детей. Ну кому Вы рассказываете?!

Никто не проронил ни слова, потому что любые оправдания выглядят смешно на фоне ссоры, которую она застала, учитывая тот факт, что Алексей специально ее разбудил для того, чтобы она их успокоила.

— Я специально составила «завещание» так, чтобы воспитанием занимались Вы оба, потому что хотела, чтобы в жизни моих детей была культура двух моих семей. А Вы что устроили? Почему я должна жертвовать своим здоровьем и возможностью растить своих детей в полноценной семье, ради того, чтобы Вы не переубивали друг друга? — её голос прозвучал эмоционально.

— Ну хватит, — не выдержала глава семейства де Вилье. — Сколько можно отчитывать? Я пожилой человек, в конце концов, а ты так еще и младше меня на несколько десяток лет.

— Видимо, мудрость с годами Вас обошла, — Эвелина мило улыбнулась, но её улыбка была лишена тепла, вместо этого она начала кашлять, словно внутренние муки пытались сломить её.

— Ну на сегодня всё, тебе пора отдыхать, — перебил Воронцов, его голос был твёрдым и готовым закончить конфликт. — Продолжим завтра.

— Хорошо, — согласилась Эвелина, её глаза блестели от усталости, — дай мне полчаса пообщаться с бабушкой наедине, а потом с Драко, и я обещаю лягу спать. — Она мило улыбнулась, пытаясь скрыть жуткую усталость, которая владела её телом.

— Это слишком много, — Алексей помотал головой, пытаясь найти компромисс. — По десять минут на каждого.

Эвелина кивнула головой и потянула руку к бабушке, показывая молодым людям, чтобы они вышли и оставили их наедине. Кассандра пересела к ней на кровать, когда Малфой встал и пошёл в сторону двери за Алексеем, его лицо выражало смесь смущения и усталости.

— Давай только ты не начинай, — тут же сказал Малфой, прикрывая дверь, его голос звучал спокойно, но в глазах сквозила тревога.

— Даже и не собирался, — ответил его собеседник, выставляя руки перед собой в жесте миролюбия и щедро улыбаясь. — Но я был встревожен, когда мне рассказал Орион, что у вас здесь происходит.

— Да, все нормально у нас, — Драко вздохнул и махнул рукой, приглашая следовать за ним.

— Да я вижу, — слегка повысил голос Воронцов, ускоряя шаги. — Сколько ты уже пьешь?

— Три дня, — со вздохом сказал он.

— После того инцидента с ней? — зайдя в комнату вслед за ним.

Драко лишь кивнул, подходя к тумбе, аккуратно вынимая оттуда небольшой флакон с зельем, его прозрачная жидкость слегка колыхалась под светом свечи.

— Я мог потерять ее…

— А зачем ты меня выгнал тогда? — удивленно спросил Алексей, глядя прямо в глаза. — Или почему не позвонил?

— Я не знаю, — ответил тот, выпивая содержимое флакона и опускаясь на кровать. В комнате царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом листьев за окном.

Спустя двадцать минут раздался уверенный стук в дверь, и она открылась без промедления.

— Она ждет тебя, — спокойно произнесла Кассандра, её голос был мягким, но твердым. Она сделала шаг вперед, а затем, перед тем как выйти и закрыть дверь, добавила. — Приношу свои извинения.

— Я тоже, — успел сказать Драко, прежде чем дверь захлопнулась.

— Ты помнишь, что нужно делать?

— Да, — со вздохом сказал он.

Драко встал, ощущая тяжесть усталости на своих плечах, и вышел из своей комнаты. Быстрыми, но уверенными шагами он направился к комнате своей девушки. Темный коридор был освещен лишь несколькими тусклыми светильниками, отбрасывающими длинные тени на мраморный пол.

Постучав в дверь, он слегка приоткрыл ее, чтобы заглянуть внутрь. В комнате царила уютная атмосфера: мягкий свет свечей отражался от серебристых деталей интерьера, создавая теплое сияние.

— Проходи, — тихо произнесла она, слабо улыбаясь.

— Как ты? — спросил он, подходя ближе к ней.

— Было бы намного лучше, если бы в доме была совершенно другая атмосфера.

— Прости, — он коснулся своими губами ее ладони.

— Да что толку от ваших извинений? Меня уже разбудили, и больше я не намерена засыпать, — ответила она, её голос дрожал от эмоций.

— Так нельзя, милая, — парень покачал головой, его взгляд стал серьезнее. — Тебе нужно набираться сил, иначе…

Он замолчал, не желая продолжать свою мысль, вспоминая прошлые визиты и неприятные воспоминания.

— Иначе что, Драко? — ухмыльнулась она, пытаясь разрядить напряжение. — Иначе не видать мне света белого?

— Перестань, — сказал он, сжимая ее руку сильнее, его пальцы прижались к ее коже в знак поддержки.

— Иди сюда, я хочу спать, — она показала второй рукой на место рядом с собой, слегка откинувшись назад. — Этот разговор не окончен, но продолжим его завтра.

Драко тут же обошел кровать и аккуратно лег рядом, забираясь под теплое одеяло. Его движения были плавными и уверенными, создавая ощущение безопасности и уюта. Де Вилье, немного неуклюже, но с улыбкой, перевернулась на бок и положила голову ему на плечо, нежно прижимая руку к его груди.

— Обещай мне, что завтра ты проснешься, — приказчиво сказал Малфой, его голос был полон надежды и тревоги.

— Обещаю, — еле слышно прошептала она, закрывая глаза и позволяя себе на мгновение забыться в его объятиях.

Тишина окутала их обоих, нарушаемая лишь тихим сердцебиением и ночным шелестом за окном. В этот момент казалось, что весь мир замер, даруя им короткий, но драгоценный миг покоя.

* * *

Орион все лето грезил о том, чтобы уехать в школу, лишь бы уже не видеть вечные перепалки и ругань близких ему людьми. Каждый вечер, сидя у окна своей спальни, он наблюдал, как тени заката медленно уступают место ночной темноте, надеясь, что с наступлением новых дней ситуация немного улучшится. Если уж и переубивают друг друга, то хотя бы не на его глазах. Эгоистично? Цинично? Да. Но такая уж у него жизнь, сложившаяся из семейных конфликтов и постоянного напряжения. Ему безумно не хватало своей матери, при которой ничего подобного не было, но понимание того, что в ближайшие несколько месяцев, а то и лет, он будет один, жгло где-то внутри, словно неугасимый огонь.

Малфой-де Вилье любил своего отца и тянулся к нему, как цветок к утренней росе. Но каждый раз, когда он открывал для него свое сердце и начинал доверять, отец куда-то исчезал, словно тонул в своих внутренних бурях. Орион понимал, что, наверное, причины все же были веские, и теперь он не понимает их только из-за возраста. Тем не менее, это не отменяло того факта, что он не мог обижаться на него. Да и время не подходило для проверки «сбежит или нет». Сейчас ему хватало переживаний за свою мать, которая неизвестно когда проснется и проснется ли вообще. Ее отсутствие оставляло в доме пустоту, которую никто не мог заполнить.

Особенно беспокоило его состояние Цефея, младшего брата, который будто тонкой нитью был связан с Эвелиной. Цефей сейчас пребывал в какой-то апатии и депрессии, хотя и значения этих слов он не знал, просто слышал их от взрослых. Ориону было тяжело наблюдать, как брат закрывается в себе, словно пытается убежать от реальности, которая казалась ему невыносимой. Ко всему этому еще и двое младенцев вот-вот упадут на него, которых поделили еще при рождении, судя по разговорам, что он слышал. Эта ответственность казалась Ориону непосильной, и он часто лежал бессонными ночами, думая о будущем.

Одно радует: отец не совсем кретин и просто потихоньку спивается, а не вводит в дом чужих женщин со словами «это ваша новая мама». Но почему-то, если бы такое произошло, он бы совсем этому не удивился.

Вообще, для своих одиннадцати лет Орион быстро повзрослел, причем сам не понял, как и когда. Просто в один прекрасный день на его плечи свалился маленький брат, двое младенцев и спивающийся отец. А все вокруг будто с ума посходили и ничего не замечают.

Никакой Австралии не было, Нарцисса просто втихую забрала двух внуков, в то время как у нее их четыре, на пару месяцев. Правда потом пришлось объясняться с Кассандрой, но видимо к этому бабушка была готова. А его собственный отец, кажется, и не заметил ничего, погружаясь в свои мысли и алкогольные привычки.

Не смотря на внутренние переживания, на учебе это совсем не сказывалось. Строгое обучение со стороны главы де Вилье давало свои плоды. Хотя он и не был внимателен на уроках, домашние задания выполнял безупречно. Его книжные записи были аккуратны, каждая строчка писалась изо всех сил, словно он стремился доказать себе и другим свою ответственность и усердие. От происходящего в доме страдало только его социальное взаимодействие с другими учениками и собственно его нервная система. В классе он был тихим и замкнутым, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, что лишь усугубляло чувство одиночества.

На осенние каникулы, которые начинались в октябре, ехать домой совсем не хотелось, но и проведать обстановку было тоже необходимо. Вдруг они там всё-таки переубивали друг друга, надо бы хоть трупы убрать. От таких циничных мыслей ему стало страшно, и он часто вставал посреди ночи, чтобы прогуляться по пустым коридорам замка, пытаясь сбежать от мрачных образов, назревающих в его сознании. Мотнув головой, он поправил сумку, наполняя её необходимыми вещами для учёбы, и пошёл по коридору к учителю, стараясь не показать своего внутреннего напряжения.

— Профессор Воронцов, можно? — спросил он, постучав и приоткрыв дверь.

— Конечно, Орион, — преподаватель сидел за столом, отложив письменные принадлежности и посмотрев на мальчишку с теплотой в глазах. — Всё хорошо?

Орион глубоко вздохнул и вошёл, его шаги эхом разносились по просторному кабинету, украшенному портретами бывших преподавателей и магическими артефактами.

— Нет, — сказал он, подходя к столу.

— Чай? Печенье? — предложил профессор Воронцов, пытаясь создать комфортную атмосферу для него.

— Нет, — Орион мотнул головой, чувствуя, как сердце бьётся быстрее. — Дядя Леша, у меня к вам просьба, — немного помедлив, он всё же собрал силы и произнёс. — Папа спивается и постоянно ругается с бабушкой, можете его проверить?

— Я был у него буквально на днях, — медленно произнёс он, сощурив глаза. — А с чего ты взял, что он спивается?

— А как это называется, когда человек пьёт каждый день? — Орион посмотрел на учителя с удивлением, будто тот спросил, почему летом нет снега.

— А как долго?.. — не смог подобрать слов Алексей.

— Да сразу же, — махнул рукой малыш. — Ну как эти двое появились в нашем доме, — на слове «эти» он состроил гримасу, показывая, что совсем не рад их появлению.

— «Эти» ты имеешь ввиду Скорпиуса и Алессандру?

— Да, — закатив глаза, ответил он. Разговор явно давался ему тяжело, особенно после упоминания маленького брата и сестрички.

— Почему ты так долго молчал? Надо же было сразу сказать, — слегка повысил голос Воронцов, понимая, через что пришлось пройти ребёнку.

— И что бы вы сделали? — Орион встретил взгляд учителя с безразличием. — Всё вы знали, просто не хотели вмешиваться. Авось само пройдёт, — он пожал плечами и направился к выходу. — Я не поеду на каникулы домой, поэтому прошу проверить его, он всё же мой отец. И… — он взялся за ручку двери и повернул голову вполоборота. — Узнайте, как там Цефей с мамой, я переживаю.

Ребёнок вышел, прикрыв за собой дверь, оставив учителя анализировать его последние слова.

— Эй, Ори, стой! — услышал он за спиной голос своей подруги Валерии. Голос, полный энергии и дружелюбия, разнесся по просторному коридору школы «Колдотворец», эхом отдаваясь от высоких каменных стен.

— А ты что здесь делаешь? — спросил Орион, пытаясь улыбнуться, его глаза встретились с веселыми голубыми глазами девочки. В её улыбке было что-то ободряющее, что помогало ему скрыть внутреннюю усталость.

— С ума сходила, — передразнила его Валерия, подмигнув. — Тебя искала, чего тупишь-то?

Малфой-де Вилье пожал плечами и направился вперед, находясь все еще мыслями в кабинете учителя и обдумывая все ли он сказал.

— Я знаю, что ты не хочешь ехать домой на этих каникулах, поэтому у меня есть идея, — она заулыбалась.

— Ох уж эти твои идеи, — помотал головой Орион, чувствуя, как напряжение немного уходит с его плеч.

— Ты долго еще будешь помнить об этом? — закатила глаза Орловская. — Я же сказала, что не видела тот чертов шкаф, — она отмахнулась рукой. — Я поговорила с мамой, и она согласна, чтобы ты приехал к нам погостить.

— Тот шкаф был два метра в высоту и стоял посередине кабинета, как думаешь, долго ли я буду помнить про тот случай? — он рассмеялся, тем самым разряжая обстановку. Валерия несколько раз ударила его по плечу, — но идея мне нравится.

— Попросим дядю Лешу помочь нам с этим, — подытожила девчушка и приобняла своего друга, её касания были теплыми и поддерживающими. — Я никогда тебя не брошу, ведь мы друзья навек, правда?

— Конечно, — он похлопал её по руке, которой она нежно обхватила его. — Спасибо.

Валерия Орловская была единственной подругой, которая у него была с самого детства. Возможно, именно поэтому выбор школы пал на «Колдотворец». Учиться в Хогвартсе, конечно, хотелось бы, но, учитывая ситуацию в семье, ему хотелось убежать куда-то подальше. И он был рад, что последнее слово в выборе всё-таки было за ним, несмотря на наставления бабушек и дедушек.

Проводя время с ней, он хоть на некоторое время мог забыться и почувствовать себя маленьким ребенком без забот. Он боялся думать, что станет с ним и с его семьёй, если с мамой что-то случится, ведь по факту всё держалось на ней. А стоило ей оставить бразды правления своей семьёй, то стало твориться не пойми что. Конечно, он много не понимал, да и, если честно, не хотел понимать. Единственное, что его волновало, это то, что он — ребёнок и не должен думать о взрослых вещах, но иначе сейчас совсем не получалось.

Раньше он думал, что их окружают много людей, но как только мамы не стало, все как будто куда-то растворились. Крестный строил свою личную жизнь и совсем не интересовался крестником. Любимые тети разъехались кто куда, родили детей, и тоже он им стал не нужен. Горечь обиды оседала на языке, а ревность сидела на плече и тихо нашептывала проклятия.

Но все это быстро растворилось, как только на дворе наступили новогодние праздники. Как бы он этого не хотелось, но ехать домой нужно было. И с каждым приближающемся днем страх, живший в нем, расползался по телу, сковывая мысли и замедляя сердцебиение. Он не общался ни с кем из семьи за последние пару месяцев. Ему просто не хотелось ни с кем из них разговаривать. Они просто достали.

Несколько раз моргнув, чтобы привыкнуть к яркому свету, Орион оказался в гостиной поместья.

— Добрый день, маленький господин, — поклонился ему дворецкий.

— Филипп, не называй меня так, — пробубнил мальчишка. Это обращение его крайне смущало.

— Орион, — он услышал голоса отца.

— Привет, пап, — тяжело вздохнув, он передал свой рюкзак дворецкому.

— Я хочу извиниться, — сказал Драко, как только Филипп отошел от них. — Как мне загладить вину?

— Просто перестань пить, — тихо проговорил он. Ему было стыдно, что его отец превращается в алкоголика, особенно после рассказов о том, кто это такие в школе.

— Я уже не пью два месяца, — он приобнял своего сына. — Что-нибудь еще?

— Да, — он нервно поправил свой свитер. — Дай мне возможность быть ребенком, а не нянькой за младшими.

— Такого больше не повториться. Обещаю.

Орион обнял отца. Он любил его всем сердцем, не смотря на обиды, которые все еще теплились где-то в глубине души. Просто нужно время, чтобы приятные воспоминания вытеснили это лето.

— К маме хочешь или сначала пообедаешь? — спокойно спросил Малфой-старший, беря своего сына за руку.

— Она в склепе? — поинтересовался он, Драко кивнул. — Тогда сначала к ней.

Они направились в сад, откуда вела дорожка в семейный склеп де Вилье. Этот склеп построила Орадея, чтобы перенести кости своего отца, да и сама хотела после смерти оказаться там, а не во Франции. Поэтому Эвелина, когда стала старше, перенесла кости обоих родственников в этот склеп, составив завещания, что после смерти ее необходимо поместить сюда.

Дорожка от поместья вела сквозь заспанный снежком сад, где цветы, несмотря на зиму, распустили свои бутоны, привлекая своим сладким ароматом. Сад сиял нежным светом магией, создавая атмосферу спокойствия и умиротворения. Мягкий снег под ногами слегка поскрипывал от каждого шага идущих. Впереди уже виднелся семейный склеп, величественный в своей простоте. Нежно-бежевый мрамор, на котором отражались солнечные лучи, словно ткань, окружающие что-то важное от чужих глаз.

Как только Орион переступил порог, его охватила тревога. Внутри склепа пространство раздвинулось и стало больше чем выглядело снаружи. На стене с обеих сторон были размещены плиты без имен, только мерцали огоньки от свечей, словно некие души пришли навстречу. По всему пространству стояли высокие колонны, украшенные резьбой, рассказывающие истории предков Франции. Ребенок поежился и чуть сильнее сжал руку своего отца. Они прошли еще чуть дальше, вглубь помещения, где свет становился ярче. С каждым шагом ему становилось страшнее, а потом резкое облегчение будто волной окатило его с ног до головы.

— Мама! — воскликнул он.

В позе лотоса сидела Эвелина, её фигура была окутана аурой спокойствия и внутреннего мира. Закрытые глаза и ровное дыхание говорили о медитации, в которую она погружена. Как только она услышала голос своего сына, медленное пробуждение наступило естественно и плавно. Её глаза медленно открылись, раскрывая теплую улыбку, которая мгновенно растопила холодную волну страха на лице Ориона. Девушка подняла руки, приглашая сына подойти поближе. Её объятия были крепкими, но мягкими, излучая любовь.

— Здравствуй, малыш, — прошептала она, нежно поглаживая его спину и голову.

Она почувствовала, как ее тонкая ткань становилась мокрой от горячих слез ее сына, а его плечи неестественно поднимались. Эвелина дала знак Драко, чтобы тот их оставил наедине, он лишь кивнул и направился к выходу.

— Тише, родной мой, тише, — она нежно гладила его по спине и голове. — Я рядом. Я никуда не уйду, — тихонько говорила она.

— Обещаешь? — еле проговорил он.

— Обещаю, — ее губ коснулась легкая улыбка. — Лекари сказали, что самое страшное позади, сейчас идет процесс восстановления.

— А что говорит дядя Миша? — он отпустил мать и выпрямился, вытирая ладонями свое лицо от слез.

— А тебе его мнение важнее? — рассмеялась она, тот лишь кивнул. — А как ты думаешь, кто направил меня сюда?

— Ты здесь восстанавливаешься? — он осмотрелся по сторонам. Раньше он здесь никогда не был.

— Да, — она указала рукой на все помещение. — Здесь покоится твоя бабушка Орадея, моя мама и прадедушка Анвар, мой дедушка.

— Я испугался, — тихо проговорил он.

— Сильно? — тот кивнул. — Прости меня, что напугала тебя, — он отрицательно покачал головой, показывая, что не нуждается в извинениях. — Но одно скажу точно, как только я поправлюсь, яя бью всех, кто заставил тебя так нервничать.

— Папу только не убивай… — он замялся, а потом прошептал, наклоняясь к ее уху, — только чуть-чуть можно покалечить.

В этот момент раздался тихий смех, который эхом разнесся по склепу, принося с собой легкую нотку облегчения.

* * *

Солнечный свет проникал через витражные окна примерочной, играя на белоснежных тканях и создавая на полу причудливые узоры из цветов и геометрических фигур. Воздух был наполнен мягким ароматом жасмина и свежих лепестков роз, добавляя атмосферу волшебства и ожидания.

Эвелина стояла перед зеркалом, внимательно изучая свое отражение. Диадема с тонкой фатой, украшенная изящными кристаллами, элегантно сидела на ее голове, придавая образу королевскую изысканность. Каштановые локоны свободно спадали по плечам, мягко колышась при каждом ее движении. Она перемерила множество платьев, но остановилась на этом — свадебном, которое стало для неё настоящей находкой. Платье олицетворяло идеальный баланс: оно было ни слишком пышным, ни слишком облегающим, а его тонкий силуэт подчеркивал женственность. Декольте, оформленное с изяществом, гармонично сочеталось с ее возрастом, придавая образу мягкость и стройность.

Легкие морщинки на лице, появившиеся с годами, были едва заметны, придавая ей мудрость и глубину, которые только делали ее еще более привлекательной. Ее руки плавно проводили по ткани платья, слегка поправляя его линии и наслаждаясь ощущением мягкости материала.

— Ты в нем очаровательная, — с восторгом сказала Катерина, подходя ближе и глядя на Эвелину с искренним восхищением.

— Согласна. Берем его, — поддержала Пэнси, поднимая бокал шампанского и делая глоток.

— Ох, девочки, — мягко улыбнулась Эвелина, наблюдая за своим отражением. В ее голубых глазах промелькнула грусть. — Мне уже столько лет…

— И что? — Астория удивленно посмотрела на нее, садясь рядом. — Я и сама вышла замуж только несколько лет назад.

— Тебе было 34 года, — вздохнула Эва, закатывая глаза, — а мне уже 40 лет.

— Да брось ты, — махнула рукой Джинни, которая только что подошла с двумя бутылками шампанского. — Люди и в 70, и в 100 лет замуж выходят.

— Ну тоже скажешь мне, — подхватил кто-то из девушек, и разговор плавно перешел на обсуждение декораций банкетного зала и планирования предстоящей свадьбы.

Эвелина тихо ушла обратно в примерочную, чтобы примерить очередное платье, которое только что принесла Катерина. Она мечтала выйти замуж, ждала этого почти 20 лет, но сильно смущал ее возраст. Несмотря на поддержку близких и настойчивые на слова Драко, она все же оставалась при своем мнении и мечтала о тихой, скромной церемонии, без лишнего внимания и большого количества гостей.

Конечно, как и любой девушке, Эвелине хотелось белого платья, олицетворяющего мечты о романтике, море народу, огни и радостный смех, наполняющий пространство. Она представляла себе бесконечное веселье, танцы под звёздами и дружные приветствия гостей, чьи лица светились искренним счастьем. Ей хотелось, чтобы этот день был запечатлён на великолепных фотографиях, которые они могли бы пересматривать с улыбкой на устах. И все это прекрасно понимали. Эвелина согласилась на такое празднование только из-за своей дочери, которая поставила ей такое условие, прежде чем подписать документы и стать главой семьи де Вилье.

Несмотря на то, что Кассандра была в хорошем здравии и успешно управлялась со всеми семейными делами, ей всегда нужен был преемник. Если бы Эвелина вышла замуж, имея статус «наследника рода», то фамилию она взять не смогла бы и смысл свадьбы терялся. Её мечта стать миссис Малфой была живой в её сердце уже более 15 лет. Возможно это эгоистично и неправильно, но с появлением дочери, Эвелина сразу приняла решение передать ей свои права на наследство, оставаясь ее опекуном до совершеннолетия. При наступлении возраста согласия, а это 10 лет от роду, поговорив со своей дочерью и получив от нее согласие, они подписали документы и стали готовиться к свадьбе.

— Все, берем его, — закивала головой Катерина.

— Однозначно, — подтвердила Джинни.

Празднование действительно стало воплощением роскоши и элегантности. Огромный зал был украшен цветами, сверкающими огнями и струящимися шелковыми драпировками, создавая атмосферу, в которой смешивались смех и радость. Люди, одетые в вечерние наряды, кружились в танце. В основном это были влиятельные люди, с которыми вела дела Кассандра и их родственники. Старинные люстры, свисающие с потолка, были усыпаны кристаллами, переливающимися в мягком свете. Заказанные репортеры, фотографы, ведущий, диджей и танцоры носились по празднику, создавая незабываемые моменты и добавляя искры веселья в этот особенный день.

— Цефей, слышал, что ты учишься в Америке. На каком факультете? — спросил кто-то из гостей.

— Рогатый змей, — спокойно ответил он. — Прошу прощения, — он поклонился и удалился от них, завидев свою сестру.

— Эй, ты чего здесь? — подойдя, он сел рядом с ней, наблюдая, как она надула губы и сложила руки на груди, демонстрируя недовольство.

— Достали, — произнесла она, глядя в сторону, будто бы искала где спрятаться. — А куда ты пойдешь учиться? А какая наука тебе нравится? Бла-бла-бла...

— Понимаю тебя, — с ухмылкой заметил он, его глаза искрились от лёгкой насмешки. — Нужно это просто пережить.

— Да, я знаю, — посмотрела на свою улыбающуюся маму, окруженную подругами, и её выражение немного смягчилось. — Не хочу ее расстраивать, она такая красивая в этом платье, — с восхищением отозвалась она.

— Согласен, — кивнул он, тоже бросив взгляд в сторону матери. — Рад, что она всё же согласилась провести торжество. Уверен, она об этом мечтала.

— А кто молодец? — девчонка проказливо скривила губы, с игривым вызовом взглянув на своего брата. Они оба рассмеялись.

— Прячетесь? — услышали они сбоку голос своего отца и резко обернулись. — Все в порядке, — он подошел ближе, улыбаясь. — В Вашем возрасте я тоже прятался на светских вечерах. Да и если честно сейчас тоже прячусь.

— Почему? — удивилась его дочь.

— Потому что время идет, а эти вечера, как были душными, так и остались, — с улыбкой ответил он. — Но мама расстроится, если не будет видеть своих детей.

— Пойдем, — Цефей протянул руку своей сестрёнке, и они снова растворились в толпе, следуя за общим потоком веселья.

Через несколько минут, полных смеха и разговоров, Эвелина заметила своего мужа, который стоял у искусно украшенного дерева, вплетённого в зелень сада. Его фигура выглядела уверенно и стильно в элегантном костюме, а мягкий свет фонариков, развешанных среди ветвей, придавал ему ауру волшебства. Увидев его, она почувствовала, как сердце слегка ёкнуло от счастья. Улыбаясь всем вокруг, она направилась к нему, будто бы попутно делясь своим теплом с окружающими.

— Все хорошо? — спросила она, подходя ближе, её голос звучал мелодично, переполненное интересом.

— Да, конечно, — ответил он, мягко взяв её протянутую руку и притянув к себе, заставив её коротко вскрикнуть от неожиданности. Его глаза светились, полные счастья. — Просто не верится, что ты стала моей женой.

— Я 25 лет ждала… — начала она, однако не успела договорить, как их прервали.

— Миссис Малфой, — обратился к ней официант, поклонившись. — Композиция на торте исправлена с учетом ваших пожеланий.

— Благодарю, — ответила девушка, мягко улыбнувшись официанту.

— Так чего ты ждала? — вернув внимание своей жены к себе.

— Этого, — она указала на официанта с легкой улыбкой, вызывая во взгляде своего мужа лёгкую нахмуренность.

— Аааа, — он рассмеялся, и, прижав её к себе, она почувствовала его тепло, охватывающее её. — Моя миссис Малфой.

— Но не забывай, будешь себя плохо вести, я тебя по гарантии обратно сдам, — произнесла она с игривой ноткой в голосе.

Он снова рассмеялся, прижимая к себе. Их смех переплелся с музыкой и смехом вокруг.

— Ты готова? — спросил он, внезапно став серьезным.

— К чему? — удивленно спросила она, приподняв бровь, её внимание полностью сосредоточилось на нем.

— Через месяц дети уедут на учебу, а Орион в Румынию.

— Я ждала этого 11 лет, я более чем готова к этому.

— Я люблю тебя, миссис Малфой, — наконец-то она услышала то, о чем так давно просила душа.

— Я люблю тебя мой муж, — наконец-то услышал он то, о чем так давно мечтало его сердце.