Дочь кузнеца (гет)

Глава 28

Коноха, Башня Хокаге…

Сарутоби Хирузен, вопреки расхожему мнению, внимательно следил за всем, что происходило в его деревне. Многие говорили, что Хокаге в силу своего возраста размяк и стал слишком мягким, но такие слова могли исходить лишь от наивных глупцов. Как ни печально, но до его возраста мало кто доживал, а уж если и доживали, то одно это уже можно было считать достижением. В профессии шиноби долго живут либо те, кто очень силён, либо те, кто предельно осторожен. К какой категории причисляют самого Хирузена? Что ж, этот вопрос уже давно его не волновал.

Сандайме Хокаге, Профессор, Бог Шиноби — все эти титулы он получил не за красивые глаза, а за свои выдающиеся заслуги. И всё же, с годами он всё больше понимал, что они не идут ни в какое сравнение со званиями: сын, муж, отец, дед, наставник. Если первые имена он заработал упорным трудом, то вторые были скорее даром. Но время неумолимо. Сейчас он все ещё Сандайме, всё ещё Профессор, всё ещё Бог Шиноби… но уже не сын, не муж, не наставник. Почти все его дары были утеряны. Остались только натянутые отношения с сыном, и Конохамару с Наруто, которые зовут его дедом, напоминая, что ему ещё есть ради чего жить.

Данзо, его старый заклятый друг, часто попрекал его тем, что он размяк и стал слишком благодушным к подчинённым. Но Хирузен не хотел иначе. Он уже примерял на себя роль холодного и решительного командира — и она не пришлась ему по душе. Да и это шло в разрез с «Хи но Иши», с тем, чему его учил Тобирама-сенсей. Поэтому Третий не возражал, если старые приятели считали его мягким. Он заботился о своих подчинённых, продолжая считать всю деревню своей семьёй.

Большинство тех, кто сейчас составляет аппарат Хокаге, могли бы по возрасту быть его сыновьями и внуками. Людей его поколения на активной службе можно было пересчитать по пальцам. Возможно, именно поэтому — из-за того, что многим он годится в деды — он и относится к ним так снисходительно. Хокаге должен знать своих шиноби: чем они живут, о чем волнуются, чему радуются. По крайней мере, он старался быть в курсе, ведь скрытность — вторая натура хорошего шиноби.

Сарутоби уже давно привык держать руку на пульсе, если так можно выразиться. Он не пропускал ни одного значительного изменения, произошедшего в Конохе за последние годы, а их было не мало. И уж точно для него не было секретом, кто стал катализатором всех этих перемен. Это всё она — Каджия Има — все ниточки вели к ней. Эта талантливая девушка пришла в Коноху, принося с собой ветер перемен. Теперь же, став красивой молодой женщиной, она продолжала поражать своей силой духа и упорством.

«Замуж бы её выдать…» — в который раз подумал Хокаге.

Слишком уж Има-чан напоминала ему Цунаде. Такая же сильная, волевая, независимая и гордая. Тем страшнее тот факт, что она может повторить её судьбу. Правда, в отличие от принцессы Сенджу, в ней есть эта удивительная чисто женская мягкость. К тому же, она с лёгкостью приручала детей и зверей — то, чего Сенджу-химе никогда не удавалось.

«Значит, точно нужно замуж выдать. Но за кого?» — продолжал размышлять Хирузен, не находя покоя от этой мысли.

Уже полтора года он обдумывал идею привязать Каджию-сенсей покрепче к деревне с помощью брака. Перед глазами Хокаге стоял положительный пример её названной сестры, Узумаки Кэори, которая стала женой одного из его лучших джонинов.

«Молодец, Гай!» — с гордостью в сердце, подумал Хокаге.

К тому же, теперь в Конохе снова появилась обладательница цепей чакры — юная Узумаки Карин открыла в себе кеккей гэнкай своего клана. После смерти Кушины Сарутоби уже и не надеялся когда-нибудь вновь увидеть эту технику. Конечно, была мысль, что, возможно, когда-нибудь Наруто сможет её освоить, но, похоже, контроль чакры даётся маленькому джинчурики слишком тяжело. Хотя, согласно отчётам из Академии, он делает большие успехи по всем дисциплинам.

«Да, Ирука его очень хвалил в последнее время. Не первый в классе, как Саске, но и не последний, как было раньше», — с лёгкой улыбкой подумал Сарутоби.

Ни для кого не было секретом, благодаря кому Наруто так подтянулся в учёбе и перестал прогуливать школу. Число его пранков над местными жителями тоже значительно сократилось. Жизнь в любящей семье всё же сильно изменила мелкого хулигана. Точно так же, как и его вечно серьёзного лучшего друга.

Учиха Саске был ещё одним болезненным напоминанием для Хирузена о его прошлых ошибках и слабости. Не проходило и дня, чтобы в он не вспоминал о той пустоте, что образовалась в Конохе после уничтожения клана Учиха. Но ещё большей болью в сердце отзывалась мысль о Учиха Итачи, который взял на себя ответственность за ошибки Хокаге и спас всю деревню.

«О Саске хорошо позаботились, Итачи-кун. Пусть моей заслуги в этом и нет», — подумал Сандайме, направляя взгляд в открытое окно. На небе уже занимался рассвет.

Бессоница — частое явление у пожилых людей, а уж для него она стала верной спутницей в последнее время. Хотя, если смотреть в общем, за последнее время здоровье Хирузена заметно улучшилось. Что неудивительно, учитывая, что он находится под личным присмотром Каджии-сенсей.

«Эх, завтра же плановый приём у Имы-чан», — мрачно подумал Сарутоби.

Нелюбовь Хокаге к медицинским осмотрам и процедурам так и не прошла за эти годы. Как, впрочем, не поубавилось и упорство Каджии-сенсей в заботе о здоровье главы деревни — если потребуется, она добьётся этого даже принудительно.

«Надо, надо её замуж выдать!» — все больше вдохновлялся этой идеей Сандайме. «Но за кого? Кто у нас такой смелый?»

В голове Сарутоби проносились имена и лица его самых сильных шиноби. Джонины, конечно, ребята бесстрашные, но даже среди них мало кто отваживался ухаживать за замглавы госпиталя. Несмотря на привлекательную внешность и фигуру, её рост и независимый характер отпугивал многих воздыхателей. Как ни посмотри, а на эталонную хрупкую луноликую прелестницу Има-чан не тянула — от слова совсем.

«Вот бы выдать её за Асуму, но у него уже есть любимая женщина…» — перебирал в уме варианты Хокаге. «Бессовестный, хоть бы отцу рассказал, что девушкой обзавёлся. Всё самому приходится выяснять!»

Отношения Хирузена с сыном пока были… Что ж, они скорее были, чем не были, но назвать их близкими было бы сильным преувеличением. Вот и о том, что его младшенький и Юхи Куренай теперь живут вместе, он узнал не напрямую, а своими методами. Конечно, его мальчик — джонин, как и его возлюбленная теперь, но опыта у них пока маловато, чтобы тягаться с самим Профессором, который может пользоваться Томегане но дзюцу.

«Хм, а если бы получилось выдать Иму-чан за Хатаке…? Нет-нет, невозможно, невозможно, на это даже моих сил не хватит», — поспешил отмахнуться от сумасшедшей идеи Сарутоби.

Но он не мог не сожалеть о том, что эта затея была обречена на провал. Глядя на счастливо женатого Майто Гая, Хирузен невольно думал о том, как хотел бы видеть таким же счастливым и Какаши. Уж он-то, как Хокаге, знал, сколько несчастий выпало на долю последнего представителя клана Хатаке.

«Мальчику стоило бы взять пример со своего более успешного в личной жизни соперника», — подумал Сарутоби, выбивая старый табак из трубки.

Гай стал не только мужем, но и отцом, а в последний год ещё и джонином-наставником. В своей команде он души не чает, хотя чему тут удивляться, если одной из учениц стала его приёмная дочь, а второй — пацан, похожий на своего сенсея как две капли воды.

В памяти Хирузена ещё свежи воспоминания о том дне, когда Майто пришёл просить дать ему команду генинов в наставничество — и чтобы одной из них была его дорогая дочурка. Само собой, Сарутоби тут же поддержал эту идею. Всё же Узумаки в Конохи сейчас можно пересчитать по пальцам одной руки, и если самого младшего он уже решил пристроить в команду к бывшему ученику Четвёртого, то вот с малышкой Карин пока не знал, как поступить.

Девочка, конечно, сразу заявила, что собирается стать ирьёнином, но и её боевой потенциал нужно было развивать. Так что наставничество у одного из лучших тайдзюцу-специалистов Конохи выглядело самым разумным решением. Ну… или так он объяснил это совету старейшин. Всё же обычно не принято ставить близких родственников в одну команду.

«Эх, осталось как-то пристроить Наруто и Саске под опеку Какаши…» — меланхолично вздохнул Сандайме.

А все дело в том, что за четыре года Хатаке так и не одобрил ни одной команды генинов, которые ему предлагали.

«До выпуска мальчишек из Академии осталось всего два месяца, а голова у меня болит уже сейчас… Столько дел, столько дел…» — тяжело вздохнул Хирузен, как вдруг его осенило, что это отличный повод пропустить уже сегодняшний приём в госпитале.

«Так Име-чан и передам, что очень занят!» — постановил мысленно Сандайме Хокаге.

* * *

Где-то в самых узких переулках Конохи…

— Слыш, малец, ты какого лохматого тут забыл? — Угрожающе навис над перепуганным мелким усатый громила.

— Чего, молоко на усах обсохло и захотелось чтоб их поотрывали? — Прогоготал над своей собственной шуткой его приятель.

— Ну, тогда ты по адресу, — с предвкушающим шипением процедил первый и, не сговариваясь, с корешом набросились на забрёдшего на их территорию беднягу, чтобы… треснуться лбами.

— Ай-яй-яй, да чтоб тя пёс подрал… — донеслось от первого.

— Куда эта малявка делась?! — потрясая звенящей башкой, вопрошал второй.

— И что это у нас здесь происходит? — холодно осведомился новоприбывший, начальственным взглядом осматривая двоих хулиганов, в то же время прикрывая распушившимся хвостом трясущегося от страха мальца, которого он только что на невероятной скорости вытащил из-под атаки двоих громил.

— Р-р-р-р-рю-сама… — с перепугу начав заикаться, склонились в поклоне неудачливые задиры.

Все фелиды Конохи знали своего лидера в морду лица. Ведь, как у людей был Хокаге, так и у кошачьего населения Листа был свой собственный лидер — Каджия Рюичи-сама. Хотя в отличии от человеческого главаря, их босс доказал своё право властвовать в многочисленных поединках, подмяв под себя все мелкие банды, что верховодили раньше в деревне.

— По какой причине прицепились к котёнку? — сканируя своими желто-зелёными глазами провинившихся вопрошал Рю.

— Да мы… да он…эээ… ну-у… Ошибка это Рю-сама, м-мы просто мимо проходили, — начал лепетать оправдания один из хулиганов.

— Ну идите дальше раз проходили мимо, и чтобы больше подобного не повторялось. Марш! — властно скомандовал Рю, чуть прищурив глаза в угрозе.

Через мгновение двоих уличных задир и след простыл, оставляя кошачьего босса в переулке одного с мелким комочком, что все ещё прятался у него за спиной.

— Пошли мелкий, вернём тебя к твоей мамке, наверняка она за тебя уже волнуется, — авторитетно, но по-доброму объявил Рю, потрусив в направлении одного из ближайших домов, к которому вёл запах мальца, что сейчас семенил рядом с восхищением поглядывая на своего спасителя.

Рюичи краем глаза присматривал за котёнком остальное внимание по привычке концентрируя на окружающей обстановке. В памяти уже матерого кота всплывали дни его юности, когда он и сам был таким же мелким и, ну что уж там, наивным, но гордым котёнком.

В то время, пока ещё небольшой чёрный комочек проникающий во все обитаемые, и не только, щели Конохи, был полон амбиций, во много раз превосходящих его размеры. С самого первого момента своего прибытия в семью Каджия-Узумаки он намеревался взять под контроль всё, начиная с самого дома. Причём, как таковых проблем не возникло, все сразу признали его значимость и относились к нему как к королю.

Конечно было несколько недоразумений, но в то время он не мог решить все силой. Поэтому там, где не хватало физических возможностей, он брал верх обаянием. Роль маленького пушистого глазастика, помогла ему добиться всего чего он только хотел. Достаточно было одного «мяу» и вот тебе кровать в виде местного сторожа Зефира, почесушки от… неопределённой должности енота Яши, а также любовь всех обитателей дома, конечно же. Даже вечно хмурый Саске, брал его на ручки по команде, стоило Рю-чану пожелать.

И хотя слуг у него набралось довольно много, все же хозяин у котёнка многообещающе названного «Драконом», был только один, точнее одна. Има с первых же мгновений не оставила сомнений, что в этом доме, хозяйка именно она. Её метки были везде, никто и ничто не входило и не выходило с территории без её ведома. Но самое неожиданное было то, что она понимала Рю так, как никто не мог. Рядом с ней он чувствовал силу, необычную, но такую тёплую и живую, она манила его, приглашала, обволакивала, а вскоре стала частью него. Поэтому, как король этого дома, он обещал использовать эту силу на благо Имы и всего, что ей дорого. Он взял на себя заботу о безопасности своей семьи, не только на своей территории, но и за её пределами, где его домочадцы проводили много времени.

Этим и занялся Рю-чан как только стал достаточно большим, чтобы выходить за пределы дома и двора во внешний мир. Там он в полной мере понял смысл иногда произносимых Имой слов «хочешь жить, умей вертеться». В случае молодого кота, точнее было бы сказать «увертеться», потому что местные были настроены крайне недружелюбно к молодому выскочке. Он отличался от обычных котят размерами и прытью. Пару раз ему, конечно, попадало, но всё же цель была достигнута.

Он провёл разведку территории, всего что находилось внутри больших каменных стен и что называлось «Конохой». Он изучил каждый проулок и закоулок, даже все клановые кварталы посетил, что в некоторых случаях было крайне не просто. Особенно проблемными оказались даже не собачники, а клан любителей насекомых, вот уж где потребовалась вся его сноровка.

Следующим этапом плана по завоеванию территорий стал сбор информации от кошачьего населения. Будучи все ещё котёнком, он быстро находил подход к мамам кошкам. Вот так расспрашивая то тут, то там он собрал сведения о текущей структуре и разделении влияния на территории кошачьего мира деревни Листа. Узнал что территории делятся согласно клановым районам, но есть места которые не принадлежат кланам, и их заняли бродячие, среди которых немало изгнанников и беглецов ото всюду. И именно от этих мест мамки-кошки настоятельно рекомендовали ему держаться подальше.

Правда Рю уже знали в тех местах, и даже жаждали новой встречи. Да и не только там, вся деревня полнилась слухами о некоем домашнем выскочке, который снуёт по всей деревне с неясной целью.

В кошачьей прослойке Конохи начались волнения, а Рю между тем подрастал и стал понимать, что он разительно отличается от своих сверстников. На какое-то время он поумерил пыл. Выходы растущего как на дрожжах «Дракона» за пределы дома ограничивались общим сбором информации, исключающим прямые контакты. Тем временем за непроницаемыми воротами родного дома, Рю обучался использовать свою связь с хозяйкой и проявившиеся силы. Ему помогали Зефир и Яша, которые, как оказалось, также как и он были фамильярами Имы. Старшие товарищи объяснили ему в чем заключается их главная обязанность — забота и помощь хозяйке.

За год с небольшим из мелкого котёнка Рю превратился в зрелого самца. Он стал умнее, быстрее и сильнее любого кота в деревне. Огромный, восьмикилограммовый, подтянутый и гибкий, в темноте сверкая желто-зелёными глазами, он пугал немало народу. Имя хозяйка ему дала очень подходящее, и он гордился своим именем.

Объединение разрозненных территорий Конохи стало лишь вопросом времени. Его главной целью было создание организации, имеющей уши и глаза по всей деревне, и находящейся вне ведомости шиноби. А во главе этой организации был он, единственный в этом мире кот обладающий магическими способностями. Его мнение во всех вопросах было решающим, после того, как он доказал свою силу и свой авторитет это стало абсолютным правилом. К тому же, Рю был добр и справедлив по отношению к своим подчиненным.

Приоритетной задачей стало обеспечение безопасности Имы и её котят. За старшими присматривали постоянно, пока они были в школе, как и за хозяйкой, пока она была на работе. Младшие находились под опекой остальных фамильяров, по крайней мере в дневное время.

Сам Рю чаще всего присматривал за Имой в дневное время, особенно если она выбиралась куда либо по делам из своего госпиталя.

Вот и сегодня, прежде чем наткнутся на парочку неудачливых задир и мелкого котёнка, Рю-кун сопровождал Иму, которая неторопливой походкой направлялась по направлению башни Хокаге. И насколько понял кошачий босс всея Конохи, старик Хокаге снова попытался избежать запланированного приёма в госпитале.

«Наивный человек», — подумал Рю, провожая глазами темноволосую голову хозяйки в рыночной толпе и замечая приметную сероволосую макушку, что шла в её сторону. «Что ж, чем больше народу присматривает за хозяйкой, тем лучше, особенно в эти дни». — подумал кот, неторопливой походкой перебираясь по солнечным крышам вслед за хозяйкой и её супругом.

* * *

Публичная библиотека Конохи была одним из любимых мест Харуно Сакуры с самого детства, ещё с тех пор, как мама впервые привела её сюда за первой книжкой. В те времена, когда они с Ино ещё не стали друзьями, маленькая Сакура проводила много времени в компании книг, читая о невероятных героях, их удивительных приключениях, а также о неземной любви, которая обязательно ожидала каждого их них в конце истории.

Сакура и сама теперь мечтала о такой любви. Часть с приключениями она была готова пропустить и сразу окунуться в невероятную, прекрасную историю с героем её грёз — Учихой Саске. Конечно же, это мог быть только он. Никакой другой герой её не устраивал.

Жаль только, что сам Саске мечту девочки пока не разделял. Да и вообще, казалось, он о таких вещах, как отношения и брак, не задумывался. Он, как и все мальчишки его возраста, только-только оканчивающие Академию шиноби, думал лишь о крутых техниках, тренировках, сильных противниках и спаррингах.

«Типичные мальчишеские дела», — подумала розоволосая, на минуточку, будущая куноичи. — «Но Саске всё равно такой крутой, когда дерётся!»

Сакуре нравилось наблюдать за Учихой во время школьных тренировочных спаррингов, так же как, впрочем, и сотне других его фанаток. Но в последнее время радость девочки омрачала мысль о том, что после окончания Академии у неё больше не будет такой возможности. Она, в принципе, больше не сможет свободно лицезреть своего возлюбленного.

«Если бы только я смогла попасть в одну команду с Саске-куном…», — мысленно вздохнула Харуно, провожая взглядом проходящую мимо парочку чунинов в стандартных жилетах Конохи, с кипой свитков в руках.

В том, что она сдаст выпускной экзамен и станет генином, у Сакуры не было даже сомнений. Хотя она уже не раз слышала от одноклассников, что многие не проходят последний экзамен, и остаются на второй год или вообще вылетают из Академии. Но Харуно, лучшая ученица в классе среди девочек, о таком не переживала. Даже по словам учителей, у неё были самые высокие оценки в потоке. Другое дело, что шанс попасть в одну команду с гением класса все ещё был невелик.

«Я не переживу, если Саске-кун окажется в одной команде с Ами… или с Юми… или, о ужас… с Ино-свининой! Да никогда, ча!» — бушевала внутри иннер-Сакура.

Максимально приемлемым вариантом, по мнению Харуно, было попадание в команду к Саске-куну Хинаты. Все в школе знали, что они приятели, часто вместе обедают и общаются вне Академии. Но самое главное — все были в курсе чувств принцессы клана Хьюга к балбесу Наруто. Ну, кроме самого Наруто… а так, да, все знали. Но этот вариант был допустим лишь в том случае, если сама Сакура не окажется в команде с Учихой.

Думая о Хинате, Сакура не могла не заметить, как сильно та изменилась за последние годы. Конечно же, под влиянием Имы-сенсей. Теперь Хината стала будто другой. Её заикание практически сошло на нет, она даже научилась спокойно разговаривать с Наруто-бакой, не превращаясь при этом в помидорку. У неё появилось больше друзей. Даже Саске-кун стал одним из них.

А ещё Сакура слышала от девочек, что Хината стала ученицей Имы-сенсей и собирается стать врачом, но её семья против. И из-за этого сенсей сильно повздорила с кланом Хьюга, а точнее с его главой, отцом Хинаты, но в итоге Хинате разрешили продолжить обучение у неё даже после окончания Академии.

Помнится, Има-сенсей предлагала ученичество и самой Сакуре, аргументируя это тем, что у неё есть все задатки для становления хорошим ирьёнином: отличный контроль чакры, усидчивость и прекрасная память. Но что тогда, что сейчас — Сакура мечтала только об одном: стать женой Саске-куна. В её мечтах они сначала станут сокомандниками, он проникнется к ней чувствами, преодолевая вместе разные испытания, затем они поженятся, и она станет хозяйкой в его доме, его любимой супругой.

«Так все и будет! Шаннаро!» — скандировала иннер-Сакура, по большей части и являвшаяся автором сего плана. « И откуда Име-сенсей знать, что для меня лучше всего? Она ведь сама не замужем. Да, она просто не понимает, что нужно девушке для счастья!» — постановила иннер-Сакура, с чем внешняя Сакура тоже была согласна.

Так, погруженная в свои мысли, Харуно добралась до развилки. Поворот направо вёл к рынку, где в это время дня активно шла торговля. Сакуре нужно было не сюда — если свернуть налево, можно выйти к Академии шиноби, куда она и направлялась.

Вообще-то, у них в это время должен был быть урок икебаны, но его неожиданно отменили. А так как у неё образовалось свободное время, а Саске-кун был на факультативе у Ируки-сенсея, Сакура решила сбегать в библиотеку. Старые книги она сдала и набрала кучу новых, которые сейчас занимали всё место в её сумке и оттягивали плечо.

«Я конечно похудела на три килограмма с этой новой диетой, но кажется сильно вымоталась, даже моя сумка теперь ощущается супер тяжёлой» — промелькнула мысль в розоволосой голове. Которая, впрочем, быстро была задвинута далеко и подальше другой мыслью. — «Интересно, Саске-кун заметил, как я постройнела?»

Неожиданно внимание Сакуры привлекло что-то знакомое в толпе.

— О, это же Има-сенсей! — опознала Харуно высокую девушку, неторопливо бредущую в её сторону.

Присмотревшись, Сакура поняла, что сенсей была не одна. С ней шёл высокий сероволосый шиноби в маске, закрывающей половину лица, и стандартной форме Конохи, означающей что он или чунин или джонин. Они о чём-то беседовали, Има-сенсей то серьёзно слушала, то смеялась, что навело девочку на мысль, что они, возможно, друзья или больше.

«Ого, Има-сенсей с кем-то встречается?» — подумала мелкая шпионка, жадно наблюдая за парочкой, спрятавшись, на всякий случай, за ближайшим столбом.

Неожиданно к ним подошёл ещё один человек. Выглянув из своего укрытия Харуно увидела высокого бородатого шиноби, он был даже выше Имы-сенсей. Бородатый шиноби радостно поздоровался с сенсеем и её спутником, а потом даже обнял её.

«Так, может, сенсей встречается с этим парнем?» — озадачилась Сакура. Теперь все было не так однозначно, ведь что если эти трое просто хорошие друзья?

Пока она гадала, трое взрослых продолжили путь. Харуно так задумалась, что не успела спрятаться.

— Сакура-кун? — окликнула малолетнюю «шпиёнку» Има.

Застигнутая врасплох, девочка застыла, как перепуганный кролик, пойманный с поличным.

— Добрый день, Има-сенсей… — пролепетала Сакура, бросая смущённые взгляды на спутников сенсея.

— Добрый день, — ответила Има, тепло улыбаясь. — А что, занятия в Академии уже закончились? — с намёком спросила она.

— Н-нет, сенсей, — тут же ответила Сакура, понимая, к чему клонит Има. — У девочек отменили урок икебаны, и я решила сбегать в библиотеку, раз появилось свободное время…

— О, понятно. А мальчишки, я так понимаю, сейчас на факультативе у Ируки-сенсея сейчас? — поинтересовалась Има, наизусть зная расписание Наруто и Саске.

— А, да, — подтвердила девочка, уже более открыто рассматривая сопровождающих её учительницу шиноби. Бородатый даже ободряюще ей улыбнулся, а тот, что в маске, подмигнул. — А вы сенсей… г-гуляете? — неожиданно для себя самой выпалила интересующий её вопрос Сакура.

«Ча! Вот это смелость! Даёшь здоровое любопытство!» — подбодрила её иннер-Сакура.

— Не совсем, — рассмеялась Има-сенсей, не упрекая девочку за излишнюю назойливость. — Иду по делам в Башню Хокаге, так что нам по пути. Проводить тебя до Академии? — неожиданно предложила она, чем только ошарашила девочку.

— Нет-нет, не нужно, — немедленно отказалась Сакура, не желая и дальше отвлекать взрослых от их дел. — Я сама… и, наверное, уже побегу. До свидания, сенсей.

Быстренько поклонившись, Харуно умчалась в сторону Академии, думая о том, что Има-сенсей все же очень добрая. Ирука-сенсей на её месте давно бы заругал её за неуместные вопросы.

«Надеюсь, Има-сенсей все же встречается с кем-то из тех двоих», — подумала Сакура, поудобнее перехватывая тяжёлую сумку, которая всё норовила сползти с плеча. Всё же Каджия-сенсей ей очень нравилась, и Сакура хотела бы, чтобы она была счастлива. А какое счастье без настоящей любви? Вот у неё самой есть Саске-кун, даже если он об этом ещё не знает.

Поэтому девочка искренне желала доброй Име-сенсей поскорее найти свою любовь и стать по-настоящему счастливой.

* * *

— Милая девчушка, — улыбнулся Какаши вслед умчавшейся розоволосой комете.

— Одна из твоих учениц, Има-чан? — уточнил Асума.

— Мгм, очень способная девочка. Она в одном классе с нашими мальчишками, — поделилась Има, улыбаясь младшему Сарутоби. — Харуно Сакура, лучшая в потоке среди девочек.

— Погоди-ка, это не та ли Сакура-чан, в которую раньше был влюблён Наруто? — неожиданно вспомнил Какаши, заинтересовано уставившись на жену.

— Она самая, — смеясь, подтвердила его супруга.

— Ого, страсти-то какие, — пробормотал Асума, думая о том, что, по его мнению, младший Узумаки ещё мал для таких вещей.

— То ли ещё будет, — ответил ему Какаши заговорщическим шёпотом. — Сакура-чан на самом деле является ярой фанаткой Саске. В своё время она приревновала его к только-только появившейся Карин-чан и стала плохо о ней отзываться. Из-за этого Наруто решив, что сестра ему дороже, и отказался от своей влюблённости.

— Да ты что? Подумать только, сколько драмы происходит в стенах Академии в эти дни… — удивился Асума, вовлекаясь в эту историю и даже вспоминая свои школьные годы.

— И вы мне ещё будете доказывать, что не все шиноби заправские сплетники? — разбила начавшую складываться атмосферу бабушек возле подъезда Има, бросая иронично-насмешливый взгляд на двоих притихших джонинов.

— Кхм… Так, как прошла миссия, Какаши? Ты же только вернулся? — поспешил перевести разговор в другое русло Сарутоби.

— Мма, да, всё прошло хорошо, — ответил Хатаке, даже изобразив свою фирменную глаз-улыбку.

— Так, ты уже прошёл осмотр в госпитале у Имы-чан? — поинтересовался Асума, зная, как Какаши не любит посещать других врачей.

— На самом деле — нет, — ответила за мужа Има, тут же задавая встречный вопрос. — Так кто тебя отпустил, дорогой?

— Мма-мма, один очень вежливый молодой ирьёнин, который был сегодня на дежурстве, — обтекаемо ответил Какаши, избегая называть конкретное имя.

— То есть, достаточно молодой и вежливый, чтобы ты мог напугать его своим именем, задавить авторитетом — и он поставил тебе допуск без проведения медосмотра? — правильно расшифровала его слова Има.

— Ну да, — не стал отрицать очевидное Хатаке, с обожанием глядя на свою жену, которая так хорошо его знала.

— Ха-а-а, ясно. Дома получишь полный осмотр — без возражений и отговорок, — постановила Има, получая в ответ согласный кивок от мужа.

— Так, а в Башню Хокаге вы оба по какому делу идёте? — спросил Асума, игнорируя явный флирт этой парочки.

— Сдать отчёт о миссии и проводить Иму-чан, — бодро ответил Хатаке, нежно проведя рукой по пустому пространству перед животом супруги.

Пустым оно было только для несведущих людей — самые близкие друзья и семья знали, что скрывает под чарами иллюзии/хенге Каджия Има. А скрывала она восьмой месяц своей второй беременности. И да, живот был огромным, потому что это опять были близнецы.

— Когда чудесное событие? — улыбнулся ожидающей парочке Асума.

— Приблизительно через три недели, — ответила Има, чувствуя руку Какаши ровно на том месте, где сейчас толкался один из малышей.

— Совсем скоро, — удивился Сарутоби, который за всеми делами и событиями как-то потерял счёт времени.

— Мгм. А как вы с Куренай? Ещё не созрели для продолжения рода? — включился в беседу Хатаке, отвлекаясь от живота супруги.

— А мне больше интересно, когда они сообщат о своей женитьбе высокопоставленному родителю? — с намёком бросила взгляд в сторону Башни Хокаге Има. — Так и не поговорил с отцом?

От её вопроса Асума резко погрустнел. С одной стороны, он и хотел поделиться этой замечательной, во всех отношениях, новостью с отцом, с другой… С другой же, было слишком много причин, чтобы этого не делать и продолжать держать их с Куренай брак в тайне.

— Слишком всё сложно пока, — после тяжкого вздоха ответил младший сын Хокаге. — Мы все ещё хотим немного подождать, по крайней мере, пока Куренай не получит звание джонина.

— Что бы никто не смог усомнится в том, что она получила его заслуженно, а не благодаря родственным связям? — уточнила Има, прекрасно понимая, как всё ещё тяжело женщинам — куноичи добиваться признания в этой профессии.

— Да, — подтвердил её мысли Асума, полностью поддерживающий жену в её выборе. — К тому же секретность в нашей профессии никогда не бывает излишней.

Намёк был более чем прозрачный. Има с Какаши могли вести относительно спокойную жизнь именно из-за того, что об их семье мало кому было известно. С другой стороны, есть же Гай и Кэори, чей брак не стал секретом для всей деревни, учитывая, как явно и ярко Майто ухаживал за своей теперь уже супругой. Но это Майто Гай — на нём все законы логики, а иногда и физики, ломаются.

— По-моему, уже само по себе огромное достижение, что вы двое наконец поженились, учитывая, как долго вы встречаетесь и как долго ты сох по Куренай, — поделился своим мнением Какаши, не преминув подколоть приятеля.

— Не так уж и долго… — пробормотал смутившийся Асума.

Но, несмотря на эти слова, он и сам понимал, что их отношения с красноглазой куноичи нуждались в решительных действиях. Причём с его стороны. Вот он и взял пример со своих семейных друзей и предложил Куренай узаконить их отношения.

Конечно, сначала ему пришлось долго и обстоятельно убеждать её, что свадьба не означает отказ от работы и мечты стать джонином. Вообще, пример их женатых друзей оказал огромное влияние на их отношения. Наблюдая в живую, как семья и даже наличие маленьких детей не только не делает их слабее, но, наоборот, побуждают становится сильнее, Асума всё больше убеждался в правильности своего выбора.

— Не слушай его, всему своё время, — заверила Има младшего Сарутоби, ободряюще похлопав по плечу. — Хочешь пройтись с нами до Башни? Или у тебя есть какие-то дела?

— А, на самом деле, мне тоже нужно было сдать отчёт о миссии сегодня, так что можем пойти вместе, — ответил Асума, галантно предлагая Име свой локоть.

Трио наконец двинулось в направлении административного центра Конохи, продолжая шутить и делиться новостями.

Има под шумок активировала диагностирующую технику, разработанную специально для шарингана. В последнее время её упрямый муж отказывался от любых поползновений в сторону улучшения его имплантированного глаза. Волшебница, конечно, понимала его причины и уважала их, но как врач, не могла мириться с наличием рядом с собой проблемы, которую могла бы исправить, но не имела права.

Конечно, улучшения уже были налицо после того, как они установили руно-фуинный выключатель на жрущее в огромных количествах чакру додзюцу. Но это должна была быть лишь временная мера. А, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное.

Диагностика показала, что Какаши шаринганом активно пользовался в последние два дня и что его зрение на левом глазу стало понемногу ухудшаться. О таком побочном эффекте от использования легендарного додзюцу Има знала ещё из прошлой жизни, хотя и в этой ей удалось найти не мало полезной информации.

Буквально недавно выдалась возможность покопаться в свитках, принесённых Саске из клановых архивов Учиха. Всё же люди Данзо смогли изъять не всё. Видимо, некоторые тайники, о которых знал маленький Учиха, могли быть открыты только представителями клана.

Думая о том, как убедить супруга согласиться на экспериментальное лечение, а точнее — улучшение его шарингана, Има и не заметила, как они оказались у дверей кабинета Хокаге.

Секретарь, первым делом поприветствовав всех, затем обратился непосредственно к Име.

— Я предупреждал его, Каджия-сенсей, что этот номер не пройдёт, — со знанием дела поделился мужчина.

— Ничего-ничего, Обара-сан, это уже становится нашей с Хокаге-сама маленькой традицией, — лукаво улыбнувшись, ответила Има, получая в ответ понимающую улыбку.

— Поймать пациента, чтобы вылечить? — уточнил секретарь.

— Именно! Иначе же неинтересно, — полушутя заверила его Каджия-сенсей.

После весёлого обмена любезностями двое джонинов и медик коротко постучали и ввалились в кабинет главы деревни.

Судя по удивлённым лицам Сарутоби Хирузена и Шимуры Данзо, их здесь не ждали от слова «совсем».

— Добрый день, Хокаге-сама, — решила взять быка за рога Има, расплываясь в хищной улыбке. — Я подумала, что вам, наверное, будет неудобно тратить столько времени, добираясь до госпиталя на плановый приём, поэтому решила прийти к вам сама.

«Как говорится, если гора не идёт к Магомеду…», — подумала про себя Има.

— О, Има-чан, право, не стоило утруждаться… — выдавил из себя загнанный в угол Сарутоби-старший. — Асума, Какаши, вы по какому-то важному делу? — с надеждой взглянул он на сопровождавших девушку шиноби.

— Нет-нет, ничего срочного, — немедленно ответил Асума, не обращая внимания на пристальный взгляд отца, явно сигнализирующий о призыве на помощь.

— Что может быть важнее вашего здоровья, Хокаге-сама? Мы с Асумой подождём своей очереди в коридоре, не переживайте, — быстро сориентировался Хатаке, лучше всех в этом кабинете зная, что не стоит становится между его женой и её пациентом.

— И правда, здоровье важнее всего, нашу встречу можно на этом и закончить, Хокаге-сама, — неожиданно поспешил ретироваться Данзо.

Взяв в руки трость и кивнув бывшему сокоманднику на прощание, старейшина медленно направился к выходу. Своё обычное сопровождение он в этот раз с собой не взял. Одним из сегодняшних АНБУ-охранников Хокаге был человек из КОРНЯ, а значит, человек Данзо. Да и, если честно, он не ожидал никаких сюрпризов со стороны Хирузена. Шимура видел, что Сандайме размяк, постарел и утратил былую проницательность, слепо доверяя своим бывшим сокомандникам.

Чего Данзо не мог предположить, так это того, что Има, всю дорогу сканировавшая шаринган Какаши, так и не отменила технику. Чары всё ещё были активны. Стоило старейшине приблизится к стоящей на пути к выходу волшебнице, как её сознание вдруг заполнила новая информация.

«Это…что…» — на мгновение Има впала в ступор, её мозг лихорадочно обрабатывал поступающие данные. «Успешная трансплантация — три месяца назад… ещё одна — два месяца назад… последняя — три недели назад…приживление идёт медленно…додзюцу постоянно активировано…общий уровень чакры ниже среднего…»

Позже, вспоминая этот момент снова и снова, она не могла с точностью сказать, что именно подтолкнуло её к дальнейшим действиям. Возможно, всему виной были гормоны, беременность, а может, постоянное беспокойство за безопасность семьи и детей. Или осознание того, что ещё пара месяцев — и все эти имплантированные шаринганы окончательно приживутся… и могут быть использованы против дорогих ей людей. Скорее всего, это была совокупность всех этих факторов.

Всё случилось в мгновение ока. Никто из стоявших рядом мужчин не успел ни среагировать, ни осознать, что происходит. Возможно, причина в том, что в действиях Имы не было направленного желания навредить…

Вот старейшина Шимура, поравнявшись с девушкой, отводит от неё взгляд, намереваясь продолжить путь. В следующее же мгновение его правая рука отделяется от тела и летит на пол.

Невербальное «диффиндо», брошенное эмоциональной, беременной волшебницей, практически безболезненно отделило приживлённую плоть из клеток Хаширамы от тканей самого Данзо. Старейшина даже успел сделать ещё один шаг вперёд, прежде чем его мозг осознал потерю конечности. Время для Имы в этот момент словно остановилось, но через один удар сердца всё снова понеслось вскачь.

Одновременно с пошатнувшимся Шимурой, который в шоке рассматривал ныне пустое место вместо правой руки, из своего укрытия выскочили четверо масочников. Има бросила в дезориентированного старейшину оглушающее заклинание, вырубая его, чтобы наверняка. Один из АНБУшников, что бросился в сторону девушки с обнажённым «танто», был немедленно обездвижен и вырублен Какаши. АНБУ в маске медведя в мгновение ока оказался в защитной стойке перед Имой, справа от неё стоял Асума со своими клинками чакры наготове, слева — другой масочник, в котором она по чакре опознала Тензо. Четвёртый член отряда занял позицию перед Хокаге, не торопясь вмешиваться в происходящее.

Всё произошедшее не заняло и десяти секунд, настолько молниеносны были реакции опытных бойцов, наполнявших сейчас эту комнату.

— Има-чан? — разнеслось синхронно с разных сторон.

Конечно же, одним из говоривших был Какаши, не отводивший взгляд от Хокаге, ещё Генма, скрывавшийся под маской «медведя», Тензо, чья твёрдая рука поддерживала волшебницу под локоть, Асума — не сводящий глаз с валяющегося на полу старейшины.

— Что здесь происходит? Объяснитесь, Каджия-сенсей, — прогрохотал суровый голос Сандайме Хокаге, который, впрочем, как и его охранник, не спешил предпринимать какие-либо действия, наблюдая за своим сыном и подчинёнными, которые сейчас явно были готовы встать на защиту Каджии Имы, даже если противником окажется он сам.

— Я сначала лучше покажу, Хокаге-сама, — ответила Има, бросив вопросительный взгляд в сторону Хирузена.

Получив короткий кивок в ответ, девушка опустилась на колени, настолько грациозно насколько позволял её невидимый большой живот. Размотав плотно упакованную в бинты руку Данзо, она вновь подняла взгляд на Хокаге.

— Какого…? — раздался над ней голос Какаши, вместе с удивлёнными возгласами остальных присутствующих.

— Что?..

— Как?..

— Откуда это…? — прошептал Хирузен, не в силах осмыслить увиденное. — Как вы узнали?

— Я сканировала шаринган Какаши, всю дорогу, пока мы шли сюда, — начала подробно объяснять Има. — Для того чтобы техника сработала, нужно быть как можно ближе к пациенту…

— Значит, когда он подошёл…? — догадался Сарутоби-младший.

— Да. Я почувствовала ещё одиннадцать активных шаринганов, — ответила Има, с помощью Тензо аккуратно вставая с колен, с отрезанной конечностью в руках.

— Но здесь их всего десять, — сказал Генма, забравший обрубок из рук резко побледневшей Имы, подхватив её под правый локоть и передав гротескно выглядящую конечность четвёртому члену отряда.

— Думаю, стоит посмотреть, что находится под оставшимися бинтами старейшины, — мрачно предположил Какаши, с беспокойством всматриваясь в неестественно белое лицо жены.

— Асума, — распорядился Сандайме, обратившись к сыну, который всё ещё стоял над бессознательным Шимурой.

И конечно, под слоем бинтов, приподняв закрытое веко, они обнаружили ещё один шаринган.

«Шаринган Шисуи…» — пронеслось в голове Имы, а в памяти всплыл разговор из прошлой жизни, о том, как этот шаринган попал к Данзо. Но неожиданно её внимание привлекло кое-что другое.

— Ой-ёй! — пронзительно прошептала она.