Мои миры, твое отчаяние. Танец второй (джен)

Дом Каркарова был огромным, здесь можно проблуждать целый день и не найти выхода. Директор лишь посмеивался над мальчиком, когда он жаловался на то, что ему кажется, что он попал в лабиринт Минотавра.

Потолки в комнатах были расписаны яркими красками, и изображения на них ни разу не повторялись. Некоторые стены украшала сложная лепнина. Гарри чувствовал себя так, будто бы ему разрешили пожить в музее.

— Сколько лет этому дому? — спросил Поттер на третий день своего пребывания в этом месте.

— Его построили не так давно, всего лишь в тысяча восемьсот пятьдесят третьем году мой прапрадед по отцовской линии. Он был довольно-таки зажиточным магом, который приехал в Россию из Валахии еще до Крымской войны, прожил там какое-то время и принял православие, а вскоре после этого женился. Спустя несколько лет, из-за нестабильности в стране, он покинул ее и переехал в Шабаш, на тот момент уже было построено два флигеля усадьбы. Мои предки умели делать деньги буквально из воздуха и занимались в основном торговлей, — Каркаров рассеянно дернул себя за бороду. — У них родилось двое сыновей, но старший Демьян умер в возрасте трех лет от неизвестной болезни, подозреваю, что это была месть кого-то из недоброжелателей его отца. Второй ребенок, Азарий, всегда отличался отменным здоровьем и был редкостным хитрецом, искусно умеющим создавать нужные связи и плести паутину интриг. Он удачно женился на дочери владельца четырех торговых кораблей и неслабо приумножил к тому времени уже немалое состояние семьи. При нем тут построили конюшни и наконец-то закончили восточный флигель. У него долго не было детей, и только спустя двадцать лет брака у него родился наследник, которого нарекли Тихоном. Он-то дал фору своему отцу, начав вести дела с колдунами из Западной Сибири, закупая у них редкие травы для зельеделия. Вот как раз Тихон и построил отдельный дом под свою лабораторию, к которой велел вырыть подземный ход. Сейчас там хранилище ингредиентов и некоторых составов. Он был так увлечен своими зельями, что женился только в тридцать лет, да не на ком-то, а на средней дочери Распутина. Она-то и рассказала об отцовских схронах редких книг и артефактов. Дед, чтобы порадовать ее, создал большой пруд и велел построить беседки недалеко от воды. Через пять лет у них родился мой отец, Георгий. В девятнадцать лет он до беспамятства влюбился в дочь целителя. Вместе с ней поместье приобрело огромное количество картин. Их обычно дарили ее отцу в качестве благодарности за хорошее лечение. Мой же папа ценил хороший алкоголь, так что его здесь в изобилии. Но моя семья всегда имела одну страсть — коллекционирование книг и артефактов. В усадьбе очень много тайных комнат, которые вряд ли кто-то сможет отыскать.

— У этого места богатая история, — заметил Гарри.

— Не то слово, — подтвердил директор. — Моя бабушка была уверена, что у меня слишком много от моего прадеда — Распутина. Скажем так… Моя молодость была довольно-таки разгульной.

— Сложно сказать это, глядя на вас сейчас, — удивился мальчик.

Каркаров запрокинул голову на спинку кресла и рассмеялся.

— Люди умнеют с возрастом и учатся на собственных ошибках. У меня была возможность вкусить плод горького знания и придти к осознанию неправильности своих прошлых действий. Но я все еще остаюсь редкостным проходимцем, лицемером, хитрецом и любителем крепких напитков.

Гарри выгнул бровь.

— Мне стоит вас опасаться?

Мужчина покачал головой.

— Тебе нет. Я не играю против детей, да и не настолько пал, чтобы начать плести интриги против тебя. Просто не хочу, чтобы ты идеализировал меня. У каждого из нас есть темная сторона, в том числе и у меня.

— Вы хотите, чтобы, что-то узнав про вас от кого-то другого, я тут же не разочаровался потому, что стереотип о вашей светлости будет сломлен? — предположил Поттер.

— Именно. Я никогда не был светлым или чистым, — Каркаров закинул ногу на ногу.

— Темное прошлое автоматически не делает вас злым человеком.

Сириус, до этого сидевший молча в своем кресле, решил высказать свое мнение:

— Прошлое всегда властно над нашим настоящим, чтобы не говорили. Люди практически не меняются. Нет, конечно, я не исключаю какой-либо динамики в характере, но сердцевина остается такой же. Например, если Снейп был гнилым с детства, то он таким и остается до сих пор.

Гарри резко повернулся к нему.

— Не думаю, что он был таким. Таким вы видели его и со временем заставили поверить в это. Если толкать человека в бездну, то слишком велика вероятность, что он упадет в нее.

— Ты постоянно выгораживаешь его, хотя он ведет по отношению к тебе отвратительно, — раздраженно заметил Блек.

— Я не защищаю Снейпа. Всего лишь говорю о том, что он стал таким не сразу. Обстоятельства над нами порой чрезмерно властны.

Каркаров покачал головой.

— Не знаю, не знаю.… Когда я встретил его, он был довольно-таки тщеславным молодым человеком.

— На много ли ты сам был старше его, старичок? — с ухмылкой поинтересовался Сириус.

— На целых пять лет! — возмутился Каркаров. — К тому же я закончил Дурмстранг, его выпускники всегда несколько взрослее своих сверстников.

— И именно поэтому ты сегодня хвастался разгульной молодостью?! — поддел его Блек.

— Ну, я любил женщин, удовольствия и все тайное. На самом деле, я пошел к Волдеморту из-за любопытства.

— Из-за любопытства? — переспросил Гарри.

— Да, — лицо Каркарова стало печальным. — Его последователи искали денег, славы, власти или стабильности своего положения, а мне было просто любопытно! Волдеморт, сейчас я не боюсь называть его по имени, очаровал меня своей любовью к знаниям и всему неизведанному. Только сейчас я понимаю, что повелся на совершенно призрачные возможности познать нечто недоступное другим. Пожалуй, именно это и можно назвать любопытством и великой глупостью.

Поттер вгляделся в линии его лица.

— Что именно вы хотели узнать?

— Что именно ждет человека после смерти. Насколько далеко простираются грани того туманного мира? Можем ли мы, обычные смертные, суметь постигнуть основные механизмы бытия и воздействовать на них? Что именно лежит в основе движения миров? Меня интересовали эти вопросы. Кажется, что в этом такого, но это нечто настолько непостижимое, колоссальное…

В комнате повисла тишина. Сириус отрешенно разглядывал свои руки, и по нему было видно, что ради чего-то настолько абстрактного он не пошел бы за Волдемортом никогда.

— Вы ведь никогда не умирали? — спросил Гарри.

Блек вздрогнул, услышав этот вопрос.

— Нет, — покачал головой Каркаров. — Я видел ритуал, который позволил бы уйти туда и вернуться через несколько минут. Создать возможность клинической смерти. Я просто… — он покачал головой.

— Испугались, — закончил за него мальчик.

— Да, но и не только это. Я уже говорил, в моей библиотеке были разные книги, в одной из них я наткнулся на описания самого ритуала, но было одно примечание автора, заставившее меня отступиться. По его мнению, люди попадают в самом начале в место, что называют Порогом. Уйти назад прежним уже нельзя. Порог одновременно с тем, что дает какой-то дар, наказывает им же.

Гарри наклонился вперед, боясь что-то упустить.

— Наказывает? — переспросил он.

— Да. Дар — все равно, что монета, у которой две стороны. Например, человек стал прорицателем, но что он получил в итоге? Как сам думаешь?

— Помимо уважения и внимания к своим словам, страх некоторых людей и невозможность управлять своими видениями?

— Именно, — согласился Каркаров. — Но давай представим теперь другое. Если человек долго испытывает напряжение, связанное со своим даром то, что с ним будет?

— Состояние депрессии, или как крайние варианты, сумасшествие или смерть, — предположил Гарри.

— Правильно, — кивнул директор. — Это не такое уж и редкое явление. Многие просто не выдерживали груза своего дара.

Поттер свернулся в кресле калачиком. В комнате стояла тишина, нарушаемая только потрескиванием пламени свеч.

— В основе движения миров и их развития лежит выбор, — тихо произнес Гарри. — Только он определяет, что будет с нами дальше.

— Разве не время и пространство всегда были ключевыми? — задумчиво спросил Каркаров.

Мальчик покачал головой.

— Есть места, где они не имеют никакого значения или силы.

— Туманные грани того мира настолько велики, что вы даже не в состоянии представить их, ибо наше воображение не обладает таким потенциалом, — так же тихо продолжил Поттер, вспоминая множество маленьких сияющих точек.

— Гарри, откуда ты все это знаешь? — с дрожью в голосе спросил Сириус.

— Я был там, — просто ответил мальчик. — Я умирал.

Каркаров вскочил со своего места и с ужасом уставился на Поттера.

— Это ведь был не ритуал?

— Нет, — покачал головой Гарри. — Самоубийство.

Сириус побледнел еще сильнее.

— Как давно?

— Два года назад, — ответил мальчик, он уже был не рад, что сболтнул лишнее. — Я был совсем глупым и считал, что меня кто-то обязательно должен любить и, если я не нахожу любви здесь, то получу ее там.

— А как ты вернулся назад? — спросил Каркаров. — Тебе вовремя оказали помощь?

— Нет. На самом деле у Снейпа и Дамблдора ничего не получилось. Меня назад вернула Проводник.

Каркаров вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

— Надеюсь, ты больше не собираешься делать что-то подобное?

— Нет, сейчас я осознаю всю глупость совершенного мной поступка. Человек должен жить пока может, пока у него есть силы. Жить, не надеясь ни на кого, кроме себя. Если кто-то поможет — замечательно, а если нет, то и обижаться тоже будет не на кого.

— Мудрая позиция, — заметил Каркаров, который все еще был напряжен. — Гарри, какой дар ты получил?

— Я не хотел бы говорить об этом, но теперь я осознал вторую сторону своего дара.

— И ты и об этом не скажешь? — мягко улыбнулся Каркаров.

— Нет, почему же? Это искушение, — просто ответил мальчик.

Сириус порывисто обнял своего крестника.

— Как же мало я о тебе знаю, — тихо прошептал он.

— Зато теперь у вас есть время, чтобы успеть узнать друг друга лучше. Это уже много, — Каркаров озорно подмигнул. — Теперь все в ваших руках. Кстати, пора уже спать.

Он перевел взгляд на часы, что висели на стене.

— Федя просил купить продуктов и зерна, — напомнил мальчик.

— Угум, а еще сала. А так же наконец-то разобрать беспорядок в главном кабинете на втором этаже, — ехидно продолжил Сириуса, подхватив брыкающегося Гарри на руки.

— Да, сделаю я, сделаю! — засмеялся мужчина. — Не такой уж я пропащий.

— Конечно, конечно, — согласно закивал Блек. — Да вот только твой домовой с тобой в корне не согласен.

— Он со мной во многом не согласен просто так, из-за принципов и вредности.

— А почему ты не выгонишь его отсюда? — недоуменно поинтересовался Сириус.

— Это домовой, он привязан к дому. Чем дольше его связь с жилищем, тем сильнее он становится. Сейчас Федя защитник этой усадьбы. Он, кстати, служил Распутину и знает очень много его тайн, которые раскрывает только тогда, когда пребывает в очень хорошем настроении, что бывает крайне редко.

— А разве до этого здесь не было другого домового? — полюбопытствовал мальчик.

— Нет, — рассмеялся Каркаров. — Они не появляются так быстро в новых домах. Для этого требуется много времени.

Сириус зазевал.

— Я, конечно, понимаю, что эти научно-просветительские разговоры очень интересные, но спать хочется.

— Идите, мученики. Спокойной ночи, вам!

Блек, звонко смеясь, понес своего крестника в спальню. Он на удивление легко ориентировался в усадьбе. Сириус объяснял это тем, что его собственный дом тоже был огромным, и мужчина привык к большому размаху. Хотя, он признавал, что поместье Блеков в Лондоне на фоне владений Каркарова смотрится просто сарайчиком для хранения садовой утвари.

В их комнате было много мебели: огромная двуспальная кровать, с замысловатой резью на спинке; большой гардероб, который сейчас был практически пуст; несколько книжных шкафов, заполненных в основном справочниками; старинный громоздкий письменный стол, с множеством ящичков, забитых доверху чистыми листами бумаги, перьями и баночками с чернилами. Целую стену занимало зеркало, которое зрительно увеличивало и без того не малое пространство помещения. На потолке красовалась огромная хрустальная люстра, которая была бы куда уместнее в бальной зале, чем в спальне.

Сириус быстро переоделся в пижаму, раскидав ту одежду, что носил днем по всей комнате. Не ранее как сегодня утром, он долго пытался вытащить носок из-под кровати, пока Гарри не воспользовался призывающим заклятием. Блек тут же клятвенно заверил, что впредь будет более внимательным и аккуратным со своей одеждой, но видимо очень быстро забыл об этом.

Мальчик, ложась спать вместе с Блеком, чувствовал в некотором роде смущение и в тоже время радость. Гарри казалось, что он уже слишком взрослый для подобного, но никак не мог отказать себе в возможности лишний раз почувствовать тепло и заботу. Это был совершенно новый чувственный опыт в его жизни. До этого момента, ему даже никто не желал спокойно ночи.

Усадьба Каркарова стала для него местом, где исполнялись мечты. Здесь он чувствовал себя любимым, нужным. И к нему относились как к ребенку, но это выражалось не в том, что его воспринимали как человека, еще не способного трезво и рационально мыслить, а в том, что с ним играли, таскали на руках или просто щекотали. Ему позволили быть беззаботным.

Сириус выглядел очень напряженным, он несколько раз открывал рот, собираясь что-то спросить, но потом резко обрывал себя. Гарри поудобнее устроился на кровати, закутавшись в одеяло как в кокон.

— Ты хочешь что-то обсудить? — спросил он.

— Эээээ… да. Но, наверное, это будет не совсем корректно, — тяжело вздохнул Блек. — Ты пытался покончить с собой потому, что Снейп не полюбил тебя?

Гарри кивнул.

— В некотором роде. Я хотел к родителям. На самом деле это очень сложно объяснить, — мальчик натянул одеяло до подбородка. — Просто, Дурсли, скажем так, никогда не относились ко мне хорошо, они считали, что я позорю их и отрицательно влияю на Дадли, моего кузена. Порой они, — мальчик постарался подобрать слова. — …Были жестоки. Я всегда мечтал, что придет кто-то и заберет меня, и когда появился новый опекун, мне всеми силами хотелось ему понравиться. Снейп невзлюбил меня буквально с первого взгляда. Он не бил и не делал ничего в этом роде, но его отношение не отличалось знаком плюс. Профессор всячески старался подчеркнуть мою глупость или непонимание каких-то отдельных моментов. Сейчас мне кажется, что дело в том, что нетерпимость к ошибкам других у него является чертой характера. Но тогда все это было в моих глазах просто катастрофой! Я так хотел любви или хотя бы человеческого отношения, но не получал его вообще, не смотря на все усилия, что прикладывал, — мальчик тяжело вздохнул. — Я искал причину в себе, но не мог понять, в чем же именно проблема, ведь плохих поступков в моей жизни не было. Тогда оставалось только одно: все дело в отсутствии родителей. Видимо, любить можно было только своих детей. Тогда я и решил уйти. Ситуация со Снейпом послужила неким катализатором.

Сириус прижал к себе мальчика сильнее и начал поглаживать по спине.

— Что-нибудь изменилось, после того, как решил вернуться назад?

— Наверное, нет. На первом курсе, я все искал какого признания со стороны Снейпа, ждал его интереса к моей жизни.… Но этого не было. Я перестал чего-то ждать. Не знаю, думаю, я просто пересмотрел свои желания. Теперь мне безразлично. Главное, как оцениваю себя я сам.

— Это правильно, Гарри. Ты такой сильный… — тихо прошептал он.

— Возможно, — не стал отрицать мальчик.

Блек снова замолчал. Они пролежали какое-то время в тишине.

— А ты видел их там? В смысле, родителей…

— Нет, — покачал головой Гарри. — Не видел, но очень хотел. Мне пришлось бы для этого пойти дальше.

— Понятно, — голос Сириуса был полон грусти. — Прости, что спросил.

— Нет, ничего страшного, — улыбнулся мальчик. — Знаешь, я рад, что вернулся. У меня теперь есть ты, друзья и Каркаров. Даже Снейп стал вести со мной чуть мягче. Например, разрешил отметить День Рождения.

Мужчин цокнул языком.

— Ты рад тому, что к тебе просто относятся по-человечески, так как должно быть. Мне даже страшно из-за этого. Как бы я хотел, чтобы ты был счастливым, — сокрушенно произнес он.

— Я знаю это, Сириус. Спасибо тебе, — Гарри осторожно поцеловал крестного в щеку.

Сириус широко улыбнулся, казалось, его переполняла искренняя радость.

Каркаров сделал поистине шикарный подарок мальчику, позволив ему свободно общаться со своим крестным и дав им обоим чувство безопасности. Гарри всегда не хватало именно возможности просто поговорить с Блеком, лучше узнать его как личность…

За окном большими хлопьями валил снег и завывал холодный ветер. Но здесь было тепло и уютно.

— Я рад, что остался в живых — прошептал Поттер. — Иначе я никогда бы не встретил тебя.

— Я тоже рад, что ты жив, — усмехнулся Сириус. — Страшно представить, что было бы со мной, если мы никогда не встретились.

Гарри тихонько хихикнул и пододвинул свою подушку поближе к крестному.

* * *

Гарри не раз мысленно возвращался в тот день, когда посещал Косую аллею в августе, и пришел к выводу, что единственной подходящей кандидатурой на роль отравителя был Малфой.

Он несколько раз касался его и один — сильно уколол. Видимо, именно в этот момент он ввел в кровь яд. И мотив для поступка был весьма веский: он очень боялся возвращения своего хозяина и теперь действовал на опережение, чтобы задобрить Волдеморта. На самом деле, Малфой вел себя как глупец.

Зная тщеславность Тома, для него стало бы делом чести разобраться с Гарри самому. А если кто-то опередил бы его в стремлении к уничтожению Поттера, то он тут же оказался бы под ударом гнева Волдеморта. Убийца виновника его смерти обязательно был бы наказан, чтобы не дать кому-либо усомниться в силе самого Темного лорда.

Оставлять все с Малфоем просто так Поттер не собирался, хотя понимал, что через суд вряд ли что добьется. Доказать его вину на официальном уровне будет практически невозможно, а значит давить придется не через Министерство и нужно при этом постараться извлечь из ситуации максимум выгоды. Только как это правильно сделать оставалось главным вопросом.

Перед Новым годом Гарри отправил сову Касиану, ему было очень интересно, что именно сейчас происходит с Дорианом, и хотел узнать, не сменил ли он гнев на милость.

Ответ пришел довольно-таки быстро. Касиан предложил воспользоваться для общения тем же зачарованным пергаментом и наконец-то сообщил, каким образом с него нужно удалять уже написанное. Все что требовалось — это просто зачеркнуть слова.

«Здравствуйте!»

Ответ появился только спустя два часа.

«Здравствуй. Прости, что не смог написать сразу. Меня отвлекли внутренние семейные конфликты, причиной которых стал мой братец».

«Он так и не успокоился?»

«Нет. Скорее наоборот, каждый день я слышу новую версию причин моего поступка. На самом деле, это выводит из себя даже меня, того, кто всю жизнь мог похвастаться терпением и железной выдержкой».

Дориан действительно мог достать кого угодно, а упрямства ему было не занимать.

«Я вас понимаю. Видимо, очень тяжело слышать несправедливые обвинения?»

«Не совсем так. На самом деле куда тяжелее как раз слышать те, что несут в себе крупицы истины. Дориан искусно выворачивает правду наизнанку и так ее извращает, что становится просто дико!»

От этого ответа сквозило неподдельным возмущением.

«Я надеюсь, что он наконец-то успокоится и пересмотрит свое поведение»

«А ты оптимист. Он не изменится. Некоторым просто необходимо иметь тех, кого можно ненавидеть. Я стал таким объектом для Дориана и этого не изменишь».

«Но это же ужасно! Вы же родные друг другу люди!»

«Все-таки в тебе есть наивность. Любить куда проще на расстоянии, а я постоянно рядом. Иногда именно сам факт родства может послужить причиной ненависти. Всем хочется, чтобы любили его и только его, чтобы не приходилось делить кого-либо с другими. Каждый желает что-то только исключительно для себя. Дориан постоянно боится, что я отниму у него что-то ему принадлежащее. Он уверен в том, что мне это зачем-то надо. Сегодня Дориан заявил, что я окончательно украл тебя у него. Самое детское заявление, что мне доводилось слышать от него за столько лет».

Гарри знал, что значит постоянно бояться потерять что-то свое. Неужели полувампир мучился от подобных страхов?

«Я не уверен, что теперь мы сможем снова быть друзьями».

Мальчик написал про свой главный страх, что не давал ему покоя. На Рождество Дориан все-таки прислал свой подарок и не вернул его собственный, но этого было слишком мало.

«Ты сожалеешь о том, что мы сделали?»

«Нет. Ничуть. Это было необходимо на тот момент. Просто мне жаль, что это породило новые проблемы».

«Ты решил, каким образом я мог бы тебе отплатить за твою помощь?»

Гарри быстро вывел: «Нет». Он действительно не задумывался над этим. На ум вновь пришел Малфой, мог ли вампир помочь его прижать? На Люциуса, зная продажность Министерства, могли подействовать или хорошо продуманный шантаж, или не голословные угрозы. Где-то в глубинах Малфоевских библиотек были скрыты несколько книг из наследия Эрстеда. Может быть, правильно оперируя информацией об отравлении, удалось бы получить их.

«Вы умеете выглядеть устрашающим?»

Вампир несколько раз что-то начал писать, а потом вычеркивал. Но через какое-то время появилось лаконичное: «Да».

«Хм… Я сейчас задумался над тем, что мне необходимо заставить одного человека выполнить то, что мне необходимо. Остается один нюанс, он пытался меня отравить, и ему это удалось, я чуть не погиб».

На этот раз ответ был более быстрым.

«Когда это произошло?»

«В конце августа. Меня исцелили меньше месяца назад».

«То есть Дориан пострадал бы, выпей он твоей крови раньше? Все-таки хорошо, что все сложилось именно таким образом».

«Да, пожалуй, это так».

«С радостью помогу тебе. Хотел ли этого тот человек или нет, но он поставил под угрозу жизнь моего брата. Неосознанное преступление все равно является таковым».

Гарри усмехнулся. Весьма извращенные у вампиров представления о справедливости, но ему это было сейчас на руку. Оставалось только пробраться только к Малфою и, пожалуй, он знал, как именно это сделать.

«Тогда я напрошусь к нему в гости? Мне хотелось бы решить эти проблемы до конца каникул».

«Я буду готов в любой день. Напиши мне о своих успехах. Я буду регулярно просматривать пергамент».

«Спасибо».

Благодаря запасам письменных принадлежностей в спальне, Гарри не пришлось долго искать то, на чем можно написать послание. Письмо к Малфою было совсем небольшого размера.

«Здравствуйте, мистер Малфой.

Не могли бы вы оказать мне честь, позволив посетить вашу библиотеку. Мы договаривались с вами о том, что вы предоставите мне такую возможность. Это было сразу после того, как ваш сын позволил на балу нелицеприятно отзываться о нашем Министре.

С уважением, Гарри Поттер»

Поттер схватил свиток и побежал искать совятню в этом огромном доме, но предсказуемо заблудился в лабиринтах коридоров, и за дверью, которая должна, по его мнению, привести в зал с лестницей, оказалась большая комната, где на стенах висели разные гобелены и странные пояса с рунами. Посреди комнаты сидел Федя и натирал ядовито-желтой тряпкой золотистый полумесяц, размером с большую тарелку.

— Доброе утро, — тихо произнес мальчик.

Домовой посмотрел на него и нахмурился. Его пушистые бровки на соломенном личике сошлись на переносице.

— Вообще-то уже давно рассвело, — все еще хмурясь, заявил он. — Лежебока.

Гарри немного помялся.

— Вы не могли бы мне подсказать, где найти здесь совятню. Мне необходимо отправить письмо.

Федя покосился на конверт в руках мальчика.

— Это письмо вызовет много эмоций у получателя, — домовик вновь принялся натирать полумесяц. — Поди сюда, худощавенький.

Мальчик осторожно, крадучись, приблизился к домовому и встал рядом с ним. Федя протянул ему полумесяц. Гарри осторожно коснулся его, после этого комнату озарил белый цвет.

— Так и знал, — крякнул домовой. — Ты связан с кем-то, кто уже пошел дальше. Зря ты держишься за него, за мертвяка.

Гарри вздрогнул и отшатнулся назад.

— Не хватайся за тех, кто потерял право быть здесь. Иначе со временем они утянут тебя за собой, — пробухтел домовой. — Пойдем, я покажу тебе птичник.

Оказалось, чтобы попасть в совятню, нужно было подняться на чердак. Оттуда открывался просто потрясающий вид. Территория усадьбы была по истине огромной. Ледяная поверхность пруда играла бликами от солнечных лучей, ветви деревьев были все в инее, а слепленные ранее снеговики теперь были украшены еще и большими пушистыми шарфами.

— Посылай Кознову, — посоветовал домовой, подзывая большого черного ворона.

Поттер осторожно приблизился к птице, которая внимательно наблюдала за ним.

— Это нужно отнести Малфою.

Еще какое-то время ворон вглядывался в мальчика, а потом, кивнув головой, взлетел.

— Это очень умная птица, — объяснил странное поведение ворона домовой, а потом растворился в воздухе. Дорогу назад пришлось искать самому.

Ответ от Малфоя пришел через четыре часа.

«Здравствуйте, мистер Поттер.

Я никогда не нарушаю данные мной обещания, так что буду ожидать вас сегодня вечером у себя в Меноре в семь часов. Пароль для вас — Павлиньи маски.

Люциус Малфой»

Прочитав письмо, мальчик тут же бросился писать Касиану, который, к большому облегчению Гарри, ответил ему сразу. Вампир предложил отправиться в дом Малфоя вместе. Удобнее всего это было сделать из «Гарцующего питона». Гарри понравилась эта идея, в таверну можно было попасть по каминной сети прямо из дома Каркарова.

Черная мантия с глубоким капюшоном, которую он надевал для маскировки в первый день каникул, нашлась сразу. Он набросил ее поверх парадного костюма. Обе палочки он положил так, чтобы доступ к ним был максимально прост.

Сириус со странным выражением на лице наблюдал за сборами своего крестника.

— Куда ты отправляешься? — поинтересовался он.

— За подарками к Новому году, — меланхолично отозвался Гарри, проверяя, хорошо ли закреплен кинжал на поясе.

— И именно поэтому ты сейчас выглядишь так, будто собираешься воевать, — с сарказмом, уточнил Сириус.

— На улицах сейчас не спокойно, — отозвался Поттер.

— Ты не умеешь врать, — тон Блека был серьезен.

— Я тебе все расскажу, но после. Мне нужно спешить. Проводи меня в каминную комнату, пожалуйста, — попросил Гарри. — Все со мной будет в порядке.

Сириус тяжело вздохнул.

— Что-то мне подсказывает, что твоя склонность к авантюрам отличается от Джеймсовой, ты ведь не разыгрывать кого-то идешь?!

— Нет, это не шутки, — покачал головой Поттер.

В Каминной комнате сидел Каркаров, он пил чай и смотрел на часы.

— Федя предупредил меня, что ты куда-то соберешься сегодня. Это что-то рискованное и опасное.

— Вряд ли это может принести мне физический вред

— Но ты не исключаешь и этой вероятности, — покачал головой Каркаров. — Это и пугает. Я пойду с тобой.

Гарри почувствовал в груди тепло. За него беспокоились и собирались ввязаться в неприятности, даже не представляя, в чем именно они заключались.

— Спасибо вам, но я не буду один, — улыбнулся Поттер. — Я иду с Касианом Станом, он выступит моим союзником на переговорах.

Каркаров если и удивился, то не показал этого. Он долго смотрел на картину, висевшую на стене за левым плечом мальчика, а потом все-таки кивнул.

— Где мне искать тебя, если все-таки ты не вернешься сегодня?

— В доме Малфоя, — уточнил Поттер.

— Хорошо. Если тебя долго не будет, то я приду за тобой, — сказал напоследок Каркаров, осознавая, что пытаться задержать мальчика бесполезно.

Перелет в каминной сети на какой-то момент дезориентировал мальчика. Он тряхнул головой и огляделся. Бар ничуть не изменился: грязный пол, промасленные, затертые крышки деревянных столов, пьяные разговоры на повышенных тонах и запах жареного мяса. Как только Гарри вышел из камина к нему тут же присоединился уже давно ожидавший Касиан.

— Хозяину я заплатил вперед за все наши перемещения сегодня, — вместо приветствия произнес он.

— Спасибо. Сколько я вам должен?

Касиан только отмахнулся.

— Знаешь ли ты точно, что будешь делать? — поинтересовался он.

— Не совсем. Во многом придется импровизировать, — ответил Гарри.

— Конечно. В таком случае, будет лучше, если ты просто станешь подыгрывать мне. Запомни первое правило запугивания — шокируй. Тебе стоит удивить его, поразить, так чтобы он перестал чувствовать почву под ногами. Ситуацию в таком случае контролировать проблематично. Мы начнем обыгрывать его в самом начале. Это та же дуэль, но главное оружие здесь слова, а не заклятие или мечи.

— Хорошо, посмотрим, что из этого получится, — неуверенно произнес Гарри, чувствуя, как у него холодеют руки.

То, что вампир согласно кивнул, было видно только по качнувшемуся капюшону.

— Тогда покажи Люциусу свою темную сторону. Стань плохим мальчиком, Гарри. Циником, деспотом и высокомерным негодяем, уверенным, что весь мир у его ног. Заставь поверить в то, что твой ангельский свет, это только актерская игра. Нам нужен страх и сомнения.

— Я попробую это изобразить.

— Тебе не придется играть. Это есть в тебе и всегда было, — усмехнулся Стан. — Просто забудь об условностях и рамках. Тебе безразлично его мнение. Просто бери то, что причитается тебе.

— Хорошо, — мрачно усмехнулся Гарри. — Тогда вперед?

— Я должен идти первым. А ты должен быть сразу после меня. Кстати, обращайся ко мне по имени и веди как с равным себе. Какой пароль?

— Павлинья маска.

Касиан поправил свою мантию и, зачерпнув порох из маленького мешочка на шее, исчез в огне.

Зеленое пламя поглотило его. Гарри решительно направился следом за ним. Как только мальчик оказался в камине поместья Малфоя, вампир тут же поклонился ему и подал руку.

— Касиан, я в состоянии справится с чем-то настолько простым. Ты слишком нянчишься со мной, — холодно заявил мальчик. — Добрый вечер, мистер Малфой.

На этот раз они оказались не в большой зале, а в маленькой комнате, где напротив камина стояли два диванчика и одно кресло. Между ними располагался миниатюрный столик, на котором стояла бутылка вина и несколько бокалов. Сам хозяин с интересом смотрел на своих гостей.

Гарри скинул с головы капюшон и сел на диванчик справа от кресла Люциуса. Малфой перевел взгляд на Касиана и только сильнее сжал свою трость, когда он наконец-то показал свое лицо.

— Добрый вечер, мистер Малфой. Я Касиан Стан. Первый претендент на титул Главы Клана.

— Рад приветствовать вас в своем доме. Мистер Поттер прислал мне записку о том, что вам требуется воспользоваться моей библиотекой. Вы ищите что-то определенное?

— Да, мой господин интересуется конкретной вещью, — ответил вампир. — Но для начала нам хотелось бы обсудить с вами несколько вопросов.

— Господин? — переспросил Малфой.

— Это сейчас не важно, — резко ответил Гарри. — Давайте для начал обсудим одну вещь, сэр. Как вам удалось добыть яд «Высокомерный трус»?

Люциус сжал свою трость еще сильнее, сам он побледнел.

— Давайте обойдемся без театральных представлений. И я, и вы прекрасно знаем, кто именно хотел меня отравить, — скучающим тоном заверил его Поттер. — Довольно-таки утомительно пытаться сейчас очищать смысл сказанного от шелухи пустых незначимых слов. Я даже не буду спрашивать вас, зачем вы это сделали, объективная причина вашей глупости и так лежит на поверхности. Очень не предусмотрительно. Делом о моей смерти стали бы заниматься серьезно и, помимо Снейпа, обязательно проверили бы и тех, кто с хоть как-то пересекался о мной этим летом. Глупый и неоправданный риск.

Касиан посмотрел на мальчика с уважением. Гарри пусть и не настолько искусно владел своей речью, как те, кто учился на Западном факультете, но господин Брэгг всегда хвалил его, поощряя увеличение словарного запаса и использование в речи сложных грамматических конструкций.

— Вы пришли мстить? — поинтересовался Малфой максимально сдержанным тоном, но его глаза бегали.

— Убить вас в своем доме, где полно свидетелей из домовых эльфов было бы великой глупостью. Мы крайне осторожны, — лениво заметил Касиан. — Тем более вы нам еще нужны.

Гарри хищно усмехнулся.

— Очень нужны, — мальчик лениво начал перебирать волосы Касиана. — Понимаете, дело в том, что я считаю в высшей степени глупым убивать человека за то, что он пытался убить тебя. В любом случае, это совсем не оправданно.

— Согласен с вами, — заметил Люциус, не сводя настороженного взгляда со своих гостей.

— Лучше заставить этого человека мучиться, страдать, нервничать, сходить с ума. Если его убить сразу, то где все это? Это же будет милостью по отношению к нему! — продолжил с возмущением Поттер.

Малфой, не мигая, смотрел на Гарри.

— Это угроза? — он приподнял бровь. — Кстати, почему в рядах мстителей я не вижу Снейпа?

Гарри хлопнул в ладоши.

— Я ждал, когда вы спросите об этом. Он еще пытается разгадать этот ребус. Я не говорил ему ничего. Зачем мешать человеку развлекаться?

— Да? И как вы объяснили ему, мистер Поттер, свое намерение посетить меня.

— Никак, — пожал плечами мальчик. — Сейчас я живу не у него. Он совсем не знает, как я провожу свое время. Но наши семейные дела не должны вас интересовать. Мы сегодня пришли сюда для того, чтобы обсудить все нюансы сделки.

— Какой именно? — Малфой крайне удивился.

— У вас есть книги, которые меня интересуют. Во время Стокгольмской операции был разорен особняк Эрстедов, в том числе и библиотека. Вы прихватили в свою коллекцию несколько специфических некромантических книг. Я хотел бы, чтобы вы отдали их мне.

— Я похож на глупца, мистер Поттер? — Люциус чуть расслабился и откинулся в кресле.

Глаза Касиана сверкнули красным.

— Я же говорил, что глупо пытаться договориться с ним мирно. Он слишком напыщенный глупец, чтобы до конца осознать то, что ему предложили только что. Мистер Малфой поставил только что книги выше стоимости нормальной жизни своего сына.

Лицо Гарри стало непроницаемым.

— Ты прав. Я дают тебе полную свободу действий, — мальчик встал со своего места. — Нам нечего здесь делать. Касиан?

Вампир грациозно приподнялся, окинул задумчивым взглядом Люциуса и, усмехнувшись, направился к камину.

— Что значит нормальную жизнь? — громко спросил Малфой.

— Я пришел сюда не просто так, — Касиан продемонстрировал ему свои клыки. — Вскоре ваш сын станет частью моей свиты.

Люциус вскочил на ноги, тяжело раздувая ноздри, его лицо покраснело от гнева и напряжения.

— Вот не надо меня запугивать! Не надо! Будто бы я не знаю, что в Румынии действует закон о насильном обращении в вампиров! Тебе казнят!

— Правда? — Касиан провел рукой по щеке Гарри. — Я же уже говорил, что мы осторожны. Например, в Хогвартс могут привезти пегасов, а один из них окажется бешенным, по случайности именно на него и сядет ваш сын. Падение с большой высоты, страшная боль и тут какой-нибудь вампир по доброте душевной решит спасти его и предложит выбор: смерть или обмен кровью, с последующим обращением. Чтобы он не выбрал, результат нас устроит.

— Вообще, ты забыл, что нужно организовать все так, чтобы выглядело, будто бы виновата в произошедшем Нарцисса. Подкинуть фальшивую переписку и осветить это все в прессе, — поправил Гарри. — И еще, прямо сейчас мы отправляемся в Аврорат. Мне необходимо подать заявление о нападении.

— Хогвартс защищен так, как ни одно место в этой стране, а заявление подавайте сколько хотите. Вы ничего не докажете! — закричал Малфой.

— А кто сказал, что я буду пытаться что-то доказывать? Достаточно просто поднять шумиху в прессе, — голос Гарри был безэмоциональным, с нотками металла.

— Пророк вряд ли будет слушать двенадцатилетнего мальчишку, — Люциус вел себя так, будто бы был пойман на том, что стащил зубочистку, а не на попытке убийства.

— Смысл пользоваться прессой, которая ест с ваших рук? Мне это не нужно. Существует иностранные газеты. Все будет представлено в контексте осуждения политической линии Англии на данный момент. Я предоставлю всем возможность считать, что у нас тут олигархия. На столь благородной почве, журналисты продолжат копать дальше и найдут много чего интересного, — Гарри зевнул и сообщил дальше. — Вы меня утомили.

Поттер зачерпнул порох и уже собирался бросить его в огонь, когда сзади раздался голос Малфоя.

— Где гарантии, что, если я отдам вам книги, не будет опасности для моей семьи или в прессе не поднимется шумиха?

Поттер обернулся.

— Торговая клятва согласия, — ответил Поттер. — Я пообещаю, что ни я сам, ни кто-то по моему приказу, не станут мстить вам именно за этот инцидент. Платой станут книги. Если я решусь что-то сделать, то они вернуться к вам.

— А если кто-то решится действовать по своей воле? — уточнил Малфой, лихорадочно просчитывая варианты.

— Тут я бессилен. Например, проблемы со Снейпом вам придется решать самому. Он не подчиняется мне.

Колебания Люциуса были видны невооруженным глазом. Его лоб покрылся испариной, а свою трость он судорожно сжимал и разжимал бесчисленное количество раз, верхняя губа мужчины при этом нервно подрагивала.

— Но ты… ты же Светлый!

Услышав это заявление, Касиан согнулся пополам от смеха, а на его глазах выступили слезы.

— Кто вам сказал такую чушь? — поинтересовался Гарри.

— Но ведь Дамблдор покровительствует тебе!

Мальчик округлил глаза и развел руки в стороны.

— Это ничего ровным счетом не объясняет. Выводы о том, что я светлый сделали вы сами. И вообще, мне не нравится, что маги делят всех только на Черных и Белых. Какой в этом смысл? Считайте, что я радужный. У каждого цвета есть свое очарование, свои качества и своя магия, — Гарри перевел дыхание. — Я лидер. Война будет скоро, и вы знаете об этом, судя по вашей нелепой попытке убить меня. Важна всего лишь сила, нет смысла, какого она будет окраса. Главное, не утратить свою человечность и не забыть о тех ценностях, что есть у каждого из нас.

Люциус пытался понять суть сказанного, найти в нем второе дно, но это ему не удавалось, и он злился.

— Позвольте объяснить, — тихо произнес Касиан. — Господин имел в виду то, что важен только результат. Допустим, люди, которые предпочитают пить дорогие вина или дешевый херес все равно преследуют одну цель — напиться. Наша же цель — победа и получения выгодных условий для себя.

— Вы уже собираете армию? — воскликнул потрясенный Люциус.

— Слишком много вопросов, которые совершенно не касаются дела! — резко оборвал разговор Гарри. — Касиан, мне кажется, твой длинный язык приведет к тому, что твое место займет кто-то другой.

Стан покаянно опустил голову.

— Простите, господин.

Малфой боялся, и в принципе Гарри понимал его. Вампиры слыли наемниками и очень опасными противниками, и когда видишь, как практически глава клана ходит вокруг двенадцатилетнего мальчишки на цыпочках, а тот еще и журит его за мелкие проступки как нашкодившего кота….

— Я согласен, но только на Непреложный обет, — заявил Люциус, расправив плечи.

— Нет, только Торговая клятва. Я сейчас, особенно не задумываясь, могу навскидку предложить несколько способов создания ситуации, при которой обет будет нарушен. Если вы не поняли, умирать я пока что не собираюсь, — Гарри выпустил наружу немного своей дементорской силы, только для того, чтобы усилить страх хозяина дома.

— Хорошо! — ударил тростью об пол Люциус. — Хорошо! Добби!

Немедленно перед ним возник худой домовой эльф в серой наволочке, его пальцы были перебинтованы, а сам он выглядел больным.

— Да, хозяин, мистер Малфой, сэр?

— Принеси мне немедленно черную шкатулку из подземного тайника, — Люциус схватил со стола нож для фруктов, рассек себе запястье и приложил к нему носовой платок, который тут же начал пропитываться кровью. Немного подождав, он кинул его своему домовику. — Приложишь его к руне. Немедленно исполняй!

Добби испуганно вскрикнул, прижал свои уши к голове и исчез.

— Вы их кормите что ли, — заметил Гарри. — А то работать будет некому.

— Это самый бестолковый из них, — угрюмо ответил Малфой. — Он не так давно служит в этом доме, но уже отличился своей своенравностью. Глупейшее существо.

Касиан ухмыльнулся.

— Так почему же не выгоните и не замените на другого эльфа ?

— Он занимается самой грязной работой. Как раз там и место этой половой тряпке.

Гарри скучающе посмотрел на него.

— Я думаю все дело в том, что вы очень тяжело расстаетесь со своим, даже когда видите брак или изъян, — мальчик вернулся на диван. — Это черта многих зажиточных людей, называется скупердяйством. От ненужного хлама надо избавляться, а то со временем станет нечем дышать.

Люциус сжал руку в кулак, хрустнув костяшками пальцев. Касиан на это только усмехнулся и небрежно продемонстрировал, спрятанный ранее в рукаве кинжал.

Добби появился со шкатулкой в руках и протянул ее хозяину, при этом мелко дрожа. Наволочка с одной стороны была распорота, видимо, сработала какая-то из ловушек, о которых эльфа забыли предупредить.

Малфой ударил домовика своей тростью и смерил его тяжелым взглядом.

— Какой же ты ничтожный. Дефектный! Ничего не можешь сделать хорошо! — разозлился Люциус.

Домовик сжался.

— Принеси графины с соком и что-нибудь легкое из еды.

Добби вновь исчез. Люциус повернулся к гостям.

— Начнем?

Касиан оскалился.

— Сначала покажите книги. Может это не они или их состояние столь плачевно, что и смысла в сделке нет.

Малфой скрипнул зубами, но открыл шкатулку и извлек из нее три фолианта. Один из них был сильно обгоревшим.

— Это они, — подтвердил Гарри.

— Но мы надеялись, что все книги будут целыми.

— Нет, — покачал головой мальчик. — Тупица Нотт, совершенно бездарен в чарах. Использовать призывающее заклятие так, чтобы оно сработало как воспламеняющее.

Люциус теперь не спускал не мигающего взгляда с Поттера.

— Откуда ты знаешь об этом?

— Не важно. Начнем с клятвы, — Гарри подошел к Малфою и мертвой хваткой вцепился в его руку. — Оглашаю цену покупателя: клянусь не мстить за попытку отравления, не давать никому приказа, чтобы это сделали за меня. Так же клянусь не подавать в Аврорат заявления, отдельно касающегося этого дела.

— Оглашаю цену торговца: передача книг по некромантии, изъятых из библиотеки Эрстедов. Они же и становятся залогом торгового предприятия. В случае нарушения платы, эти книги вернуться ко мне назад.

Касиан приблизился к ним.

— Заверяю сделку.

Над их руками возникла яркая вспышка, преобразовавшаяся в весы, чаши на них качнулись, а потом пришли в равновесие. После этого все исчезло.

— Сделка совершенна, — спокойно произнес Поттер, забирая книги и направляясь к камину.

Касиан накинул на голову свой капюшон. В этот момент появился Добби с большим подносом. Он начал опускать его на стол и в этот момент его задел Люциус, который направился проводить своих гостей. Большой графин с вишневым соком полетел на пол и разбился. Пирожные со сливочным кремом испачкали мантию Малфою. Он ударом ноги отбросил от себя Добби.

— Ничтожество! — на домовике Люциус мог сорвать все свое раздражение и злость.

Добби лишь сжался.

— Убирайся отсюда! — Малфой стянул с руки перчатку и швырнул ею в домовика. — Больше никогда не смей показываться мне на глаза.

Домовик сжался и подполз к ногам Гарри, все еще сжимая в руках перчатку. Мальчик наклонился к нему и тих шепнул:

— Найди меня потом и прости за это.

Он резко размахнулся и ударил его ладонью по щеке.

— Каждый должен хорошо делать свою работу. Ты не нужен этому миру, если не способен на это.

Гарри презрительно скривился.

— Касиан нам пора. Не вижу смысла оставаться здесь, — мальчик вытащил из кармана часы. — Мы можем еще успеть сделать кое-что.

— Господин, идите первым. Я отправлюсь следом за вами.

Поттер лишь качнул головой.

— До свидания, сэр. Вы мне очень помогли. Надеюсь, нам еще не скоро придется стоять друг против друга с одним весьма кровожадным желанием.

Мальчик исчез в зеленом пламени.

— Почему вы с ним? И кто вы ему? — поинтересовался Люциус.

Стан поправил капюшон.

— Я его гувернер. И если быть до конца честным, я с ним потому, что его кровь удивительно вкусная. Такая бывает только у очень могущественных магов.

После исчезновения Касиана совершенно обессиленный Малфой рухнул в кресло и с раздражением посмотрел на хаос в комнате. Он как никогда чувствовал себя стоящим очень близко к самому краю. Люциус Малфой давно так сильно не боялся.

Добби тоже куда-то исчез. Малфою казалось, что он слишком погорячился и допустил много ошибок. Слишком много ошибок для своей недолгой жизни…