Тени города (джен)

Казалось, что началась вторая Мировая Катастрофа. Мир словно сотрясло до самых небес в предсмертной агонии, многие попадали на землю, не удержавшись на ногах, в отдалении слышались крики людей и сработавшие сигнализации автомобилей. Вмиг всю нишу заволокла пелена пыли, сводчатый потолок чудом еще держался на толстых стенах, а не обрушился на головы нерадивым разрушителям мира.

Жнец, похоже, и сам не ожидал такого исхода, и, не готовый к тряске, потерял равновесие, упав где-то среди тел бывших одержимых и Охотников, теряя шляпу. Джон воспользовался неразберихой, свалившись набок и сделав пару кувырков, добираясь до хранимого на бедре ближайшего Тенелова ножа (Жнец даже не позаботился избавить противников от оружия). Кое-как вытащив его из ножен, он, не обращая внимания на порезы, за несколько секунд избавился от стягивающих его запястья веревок.

Но тут все одержимые и сам Жнец пришли в себя, быстро поднимаясь с пола. Схватив один из автоматов, Джон открыл огонь, уже не заботясь, боевые у него патроны или с сывороткой. Он краем глаза увидел движение — это Майлз, даже не успев избавиться от пут, бросился на поднявшегося Жнеца. Он на полной скорости влетел ему в живот всем телом, да так сильно, что неприятеля впечатало в стену. Будь это обычный человек, простыми множественными переломами ребер он бы не отделался. Однако Жнеца нельзя было назвать даже человеком.

От подобной атаки он только и сделал, что крякнул, точно ему под дых заехали маленьким детским кулачком. Он не лгал, когда говорил, что Охотники ему не чета. Жнец схватил Майлза за плечи и ударил в живот несколько раз коленом, и от каждого такого удара ноги здоровяка отрывались от пола; изо рта пошла кровь. Последним движением бывший священник заставил Охотника выпрямиться, а затем ударом в грудь открытой ладонью отправил его в полет метра на три.

Одержимые отступали. Они пытались ответить огнем на огонь, однако все их попытки пропали втуне. Джон уже схватился за второй автомат (первый оказался с сывороткой, и одержимые теперь падали, корчась и выпуская из тел верещащих Теней), когда увидел, как отлетает Майлз. Он, было, направил оружие на Жнеца, однако тот успел это заметить и схватил из кучи под ногами Охотника, прикрывшись им, словно живым бессознательным щитом.

Джон отвлекся, и этим не преминули воспользоваться враги. Одержимые и не думали убегать, скрывшись за углом ниши до лучших моментов, а Тени, потеряв сосуды и разум, и вовсе не скрывались, уже направив свой взор на лакомую добычу.

Одна пуля угодила в ногу повыше колена, а вторая прошила насквозь левое плечо. Боль острыми осколками пронзила тело Джона, однако этого же и привело его в чувства.

— Везе-е-ел!!! — заорал, перекрикивая грохот выстрелов, до боли знакомый голос.

И тут случилось сразу несколько событий, одно дополняя другое. Волна, словно от неведомого взрыва, искажая воздух, начала быстро, но одновременно и так медленно распространятся во все стороны. Одержимые, попадая под нее, теряли контроль над телами, роняя оружие, а Тени, жалобно вереща, растворялись в воздухе. Эта волна подействовала и на Жнеца, пусть и не столь явно, однако далеко не из-за этого он оказался на земле.

Сверху, почти с трехметрового саркофага, на него прыгнул ни кто иной, как Мейсон, прямо в прыжке со всей силой ударяя противника кулаком в лицо. Жнеца отбросило не хуже, чем несколько секунд назад Майлза. Однако удар не сильно смог ему навредить, скорее, просто заставил удивиться.

Он быстрее пули поднялся на ноги, и тут его вновь встретил молодой Охотник, на сей раз используя не кулаки, а вскинув над головой свою булаву. Жнец едва избежал удара, защищая голову рукой. Раздался отвратительный хруст, однако Вольфганг даже не поморщился, тут же перехватив второй рукой неприятеля и стремительным разворотом отправив его в полет прямо на толстые прутья решетки ниши.

Он сделал шаг вперед, чтобы добить Мейсона, и Джон не успел даже направить на него автомат, как шею Вольфганга внезапно обвила тонкая цепочка с грузиком на конце. Цепочка резко дернулась, и Жнец оказался на спине.

— Афро?

— А ты кого ждал? Мать Терезу? Она хотела сказать что-то еще, но цепь вновь натянулась, теперь уже сбивая с ног саму девушку. На этот раз Джон успел сделать выстрел, однако Жнец словно предчувствовал опасность, ускользнув из-под пули с грацией дикой кошки. А в следующую секунду растянулся на земле.

Мейсон, все еще отходя от ударов на земле, схватил Вольфганга за ногу, неведомо когда успев избавиться от пут. Тот не стал церемониться, и второй ногой сломал Тору руку. Однако, потеряв бдительность, едва не лишился жизни. Афро, придя в себя, с силой бросила в него серп, расчертив кровавой линией лицо. Бинты, что и так едва держались, окончательно превратились в лохмотья, и Вольфганг попросту содрал их с лица.

Мрачный Жнец выглядел под стать своему прозвищу. Все лицо в уродливых пятнах, похожих на старые ожоги, губы, казалось, отрезал какой-то маньяк, обнажив неестественно выпирающие вперед и подгнившие желтые зубы, а нос словно отвалился, изъеденный сифилисом. Джон и не думал, что все настолько плохо.

Вольфганг вновь оправился довольно быстро, уже готовясь ответить ударом на удар, но тут неожиданно раздался звук, от которого у всех без исключения побежали по коже мурашки. Синигами решил, что если бы он уже не лежал, то точно бы упал, услышав этот... крик. Знакомый ему крик, после которого десять лет назад он обмочил штаны.

Высшая Тень вторглась в мир людей.

* * *

Оливер лежал на крыше саркофага, наблюдая за происходящим внизу вместе с Бертоном. Всем приходилось очень тяжело, но его час еще не настал, и он ждал. На Жнеца нападали всерьез, с намерением убить, однако тот почти без труда отбросил Мейсона и сбил с ног Афро. Сломанная рука, казалось, ничуть его не заботила.

Бертон выискивал подходящий момент, чтобы сделать выстрел, однако боялся промахнуться и попасть по одним из тех, кто без сознания распластался на земле. И это не считая того, что большинство фонарей либо разбились, либо оказались завалены телами. Оливер видел происходящее очень четко, когда как зрение Бертона застилал полумрак.

Оли собирался действовать самостоятельно, но так как стрелял он неважно, то просто решил последовать примеру Мейсона и спрыгнуть на противника сверху, но атакуя не голыми руками, а мечом. Даже Жнецу не пережить, если его пронзят насквозь клинком из амбисидиана.

Он уже подобрал ноги, ожидая наилучшего момента, и вот он возник: Афро порезала лицо Жнеца кусаригамой, и тот, алча мести, повернулся к ней, оставив спину открытой для молодого Охотника. Оли поднялся на ноги, держа перед собой меч, и тут раздался душераздирающий звук.

Прямо под ногами послышался такой звенящий и низкий крик, что даже саркофаг завибрировал. На шум сразу же обернулся Жнец, заметив и стоящего наверху парня.

Оли запаниковал, поджилки затряслись пуще саркофага, и он, теряя крупицы здравого разума, сиганул вниз, уже не думая, зачем это делает. Кажется, за спиной что-то закричал Бертон, но слух застилало бешено колотящееся сердце.

Как и следовало ожидать, на Жнеца эта безрассудная атака не произвела практически никакого эффекта. Он прямо в воздухе перехватил падающего на него юношу и с силой отбросил в сторону, угодив прямиком в Афро.

Через мгновенье Вольфганг уже стоял у двери в саркофаг. Джон очередной раз попытался достать его из автомата, однако тот с нечеловеческой скоростью успел поднять с земли человека, одного из элитных бойцов, и прикрыться им. Джон не успел среагировать, и несколько пуль угодило в бронежилет. Но тут в дело вступил Бертон.

Обычно попадая в цель, тут его пуля угодила не в голову, куда он метил, а несколько ниже, пробив Жнецу навылет ключицу. В следующее мгновенье в Бертона прилетело бессознательное тело бойца, да с такой силой, что из легких выбило весь воздух, и, отлетев назад, он затылком ударился о заднюю стену ниши, погрузившись в нежеланный сон.

Джон не стал мешкать и нажал на спусковой крючок, метя во вновь открывшегося неприятеля. Первая пуля угодила в саркофаг, выбив яркую искру, а вот вторая... Второй пули не было, ибо у автомата закончились патроны.

— А вы настырные, — вымолвил Жнец. В его голосе даже не слышалось намека на усталость. Сломанная рука уже успела исцелиться, из ключицы кровь тоже медленно переставала изливаться, но так как рана нанесена амбисидианом, на полное исцеление потребуется гораздо больше времени.

— А как иначе? — хмыкнул Джон, медленно поднимаясь на ноги. — Когда сражаешься за жизнь, все средства хороши.

— Человеческая жизнь никогда не стоила дорого. Умереть не страшно, страшно осознавать, что после тебя ничего не изменится. Или все станет только хуже.

— По-твоему, если ты выпустишь этих тварей в мир, жизнь сразу станет лучше?

— Нет, Джон, жизнь сама по себе измениться не может. Жизнь — это лишь концепция, абстракция, совокупность идей и суждений, придуманных людьми. И эти самые люди наделяют это слово такими же бесформенными понятиями и обозначениями. Добро, зло, хорошее, плохое — только человек руководствуется подобными критериями. И раз все это не имеет сущности — нет в этом и смысла. Ты спрашиваешь, станет ли жизнь лучше? Нет, но лучше могут стать сами люди. Это, можно сказать, испытание. Они должны одолеть Теней, доказав, что они лучше: умнее, сильнее, приспосабливаемее... Думаю, ты понимаешь, что под людьми я подразумеваю Хомо Эребус, а не Хомо Сапиенс, что изжили себя.

Джон не успел ничего сделать. Жнец достал из внутреннего кармана пальто три ключа и вставил их в замки, запирающие саркофаг, а затем также быстро набрал код на уже открытой заранее панели.

Дверь зашипела, словно недовольная тем, что ее отворили, и тут Джон понял, что стоит почти прямо напротив нее. Дверь еще не успела открыться до конца, как оттуда показалась черная масса, словно само зло обрело подобие плоти. Заметив жертву, Высшая Тень тяжело выползла наружу, устремив свой пронизывающий взгляд на Джона. У нее за спиной копошились обычные Тени, не решаясь приступить к пиршеству, пока этого не позволит хозяин.

Высшая Тень уверенно направилась к Охотнику, а тот лишь и сумел, что вытащить амбисидиановый нож. Зачем? Мелкий клинок не причинит особого вреда Высшей, но вот если убить себя...

Джон не успел решить, как ему поступить, когда перед Тенью вдруг оказался грозный силуэт. Мейсон, с переломанными ребрами и правой рукой едва держался на ногах, однако невесть как оказавшаяся на его левой руке перчатка с амбисидановыми шипами мелькнула так же быстро, как и всегда. Высшая Тень едва заметила удара, однако прощать дерзкого человека даже и не подумала.

У Джона из глотки вырвался крик отчаяния. Высшая Тень, сменив жертву, ухватилась за Мейсона, а почти минуту спустя Тор уже без труда стоял во весь рост, несмотря на полученные совсем недавно травмы.

— Приветствую тебя, — обратился к Высшей Тени Жнец. — Меня зовут... Вольфганг Зельвейзер. Или Просто Вольф. Именно я открыл доступ в этот мир тебе и остальным Высшим Теням. Полагаю, другие Тени уже передали тебе кое-какую информацию, когда доставили в твой мир бомбу.

— Она оказалась ярче, чем мы думали, — сказала Высшая Тень. — Несколько моих братьев погибло. Ее голос не отличался от голоса Мейсона, однако в нем чувствовался холод безразличия. Тени не испытывают эмоции, а чтобы обрести всю палитру чувств людей, им требуется некоторое время.

— Я предупреждал, но вы сами должны понимать, насколько обычные Тени глупы...

— Однако они передали, что ты, человек, имеешь требования к нам взамен открытия пути, — перебил Жнеца Высшая Тень.

— Требования? Как я могу что-то требовать? Нет-нет, это, скорее просьба, договор, который окажется на руку всем нам.

Жнец взглядом отыскал Везела, который находился без сознания после использования своей силы. Вольфганг понимал, что если Высшая Тень решит действовать самостоятельно, не нуждаясь в советах человека, то ей попросту нечего будет противопоставить, кроме как собственную силу.

— Человек, в которого ты сейчас вселился, как и тот, что стоит у тебя за спиной, несколько отличается от большинства.

И Жнец начал рассказывать Высшей Тени обо всех нюансах Охотников, их отличии от людей, и почему Теням выгодно, чтобы они существовали. Конечно, он старался умалчивать о наиболее важных деталях, таких как способность некоторых Тенеловов противостоять созданиям ночи, используя свои способности.

Высшая Тень слушала не особо внимательно, больше наблюдая за Тенями, пришедшими вместе с ней и периодически поглядывая на Дыру. Портал сейчас выглядел немногим лучше, чем когда его только нашли, однако быстро стабилизировался, и Джон был уверен — как только он придет в норму, здесь окажется еще одна Высшая, а потом еще и еще.

Он больше не собирался стоять и глазеть по сторонам, особенно учитывая то, что все остальные уже пришли в себя после сражения со Жнецом. Синигами взглядом нашел автомат с маркировкой, означающей, что внутри находятся пули с сывороткой. Однако, как и Афро, Мейсон и Оливер, он был окружен Тенями, медленно бродящими между тел без сознания, но не решающимися вселиться в них или приступить к трапезе без дозволения хозяина.

И тут недалеко вдруг раздались автоматные трели. Они звучали и раньше, но где-то очень далеко, на границе человеческого слуха, однако на сей раз не оставалось сомнений, что они приближаются. «Это наши, — подумал Джон, — больше некому. Значит, Жнец оставил кого-то прикрывать спину. Еще есть шанс!»

Синигами все еще держал в руке бесполезный нож, а потому решился действовать, пока противники отвлеклись, ожидая поддержки от остальных. Убивать Майлза он не желал ни в коем случае, а потому бросил нож, целясь в ногу одержимого.

Существо, что находилось ныне внутри Тора, заорало от боли, которой, вероятно, никогда не испытывало, не имея до этого настоящей плоти. Джон, превозмогая боль не меньшую, бросился к ранее примеченному автомату, но не с сывороткой, а с пулями из амбисидиана, потому что те, в которых заключалась сыворотка, отчего-то были созданы из иного, пусть и довольно мягкого металла, а так как Тени имели лишь условную плоть, капсула попросту пройдет насквозь почти без сопротивления, выпустив сыворотку лишь при столкновении с чем-то более плотным.

Жнец было бросился Джону наперерез, однако вокруг его шеи вновь оказалась обернута цепочка из почти безвредного для него амбисидиана.

Джон, добравшись до оружия, открыл огонь по Теням. Да, сплав золота и серебра тоже проходил сквозь их тела, словно это густой кисель, однако существа ночи погибали почти мгновенно. Тут приходилось быть крайне осторожным, чтобы пуля случайно не угодила в лежащих на земле людей.

Не обращая внимания на свистящие у самых ног пули и шипящих где-то там же Теней, вперед бросился Мейсон. Он прямо на бегу с силой врезал Жнецу, отчего тот рухнул как подкошенный, натягивая цепь на шее еще сильнее. Не снижая скорости, Рутгер накинулся на Майлза, сбивая того с ног. За ним тут же рванул Оливер, разрубая стоящих на пути Теней своим мечом.

— Не убивайте его! — заорал Джон, пытаясь доползти через тела до заветного оружия с сывороткой. Однако это предупреждение оказалось напрасным, потому что секунду спустя Мейсон подлетел в воздух метра на два, врезавшись спиной в саркофаг. Высшая Тень пришла в себя.

Джон уже схватил автомат, как его взгляд наткнулся на туннель за решеткой, откуда в их сторону двигалась волна самой настоящей тьмы. Похоже, несмотря на всю кружившую суматоху, Высшая Тень каким-то образом успел призвать своих низших прислужников, что оказались за пределом действия силы Везела, а может, те сами почувствовали хозяина и рванули к нему в надежде заполучить его расположения.

Даже если бы все Охотники вокруг пришли в себя, их бы все равно оказалось недостаточно, чтобы противостоять стольким Теням, что отлично было продемонстрировано, когда они спустились вниз в первый раз.

Но Тени отчего-то рванули не в нишу, а куда-то дальше по коридору. Со всеми этими битвами Джон не заметил нарастающего шума еще более приблизившихся людей, криков и выстрелов. Видимо, люди Жнеца отступали от тех, кто их теснил, даже не догадываясь, что их уже поджидает метящий в спину нож. Они были нужны Вольфгангу лишь как жертвы ворвавшихся в мир Теней, но вряд ли успеют об этом подумать.

Джон развернулся и встретился глазами с Майлзом, одержимым Высшей Тенью, и тут же наставил на него оружие. Недалеко стоял Оливер, тяжело дыша после сражения с Тенями, решив, что держать занесенный над Жнецом меч сейчас целесообразней, чем бросаться на одержимого Тора, который так легко разделался с Мейсоном.

— Этот человек считает тебя своим другом, — неожиданно заговорил Высшая Тень, обращаясь к Джону. — Неужели ты готов его убить?

— Если у тебя его воспоминания, то ты знаешь, что у меня оружие с сывороткой, которая не убьет его, но изгонит тебя.

— Полагаешь? Я в разы сильнее и умнее этих мелких тупых сосунков, что вы зовете Тенями, коими руководят лишь инстинкты. Не успеешь спустить курок, как я разорву твоего приятеля изнутри, а затем проделаю тоже самое и с остальными. — Он как бы невзначай поставил ногу на шею лежащего подле него человека, не Охотника, а простого горожанина, волей судьбы оказавшегося одержимым на Рождество. — Хочешь спасти людей? Сдайся. Пусть сдадутся все люди в мире, и тогда они будут жить. Кроме тех, конечно, кто окажется подходящими для нас сосудами.

— Соглашайся, Джон, — подал голос Жнец, поднимаясь на ноги (Оливера с мечом он как будто не замечал). — Ты ничего не исправишь, даже если тебе удастся убить Высшую Тень. Осмотрись! Вас сколько? Четверо? Против армады Теней, что сейчас захватывают себе новые тела. Посмотри, — он указал на открытый саркофаг, — Дыра стабилизируется, скоро здесь окажется еще одна Высшая.

Тени действительно захватывали себе тела из числа бойцов организации, что лежали без сознания, однако от тех, в кого попали пули с сывороткой, они отскакивали, словно от Охотников, шипя, будто кошки. То, что происходило вне ниши и коридора за решеткой, Джон не видел, но если там есть обычные люди, то они тоже становятся сосудами.

Их было так много, когда они шли на этот бой, но сейчас их можно сосчитать по пальцам одной руки. Однако если они сдадутся, то в любом случае умрут. Теням нельзя доверять, а Высшим так тем более.

Видимо, взгляд Джона не остался незамеченным, потому что Жнец успел среагировать прежде, чем меч Оливера достиг его. Он рванул вперед, к Афро, отчего цепь на его шее ослабла, даровав ему свободу. Однако девушка не растерялась, атаковав противника серпом, а сзади уже готовился к броску Оли.

Джон этого уже не видел, нажав на спусковой крючок. Высшая Тень явно лгала о том, что оставит им жизнь, так почему бы не соврать и об убийстве Майлза? За все десять лет не было зафиксировано ни одного случая, чтобы Тень вырвалась из человека не через рот. Очевидно, что проникая в тело, они как бы сливаются с ним, становясь единым целым. Хотя способов убить тело без вреда для поселенца полно.

Высшая Тень обладала поистине сверхчеловеческими рефлексами. Пусть Джон и плохо владел автоматом, но даже его навыков должно хватить на то, чтобы попасть в движущуюся цель с десяти шагов, однако одержимого Майлза задела лишь одна, едва ли возымев должного эффекта.

А тем временем у очередного оружия закончились патроны. Высшая Тень легко махнула рукой, и все Тени с новорожденными одержимыми разом обернулись в сторону Джона и остальных, готовые накинуться на них. Но не тут-то было. Синигами краем глаза уловил какое-то движение, а спустя мгновенье Тор воскликнул, держась за плечо, из которого торчал метательный нож. Второй такой же вонзился в спину Жнецу, наседающему на Афро и уже повалившему ее на землю. Оливер с рассеченной губой пытался прийти в себя неподалеку.

С саркофага, держась за край крыши, легко спрыгнула Эвила, и тут же схватила ближайший автомат, открыв огонь по рванувшим вперед Теням и одержимым. Автомат оказался боевым, но это мало ее заботило. Следом за ней спрыгнула Сьюзен, однако не так ловко, едва не приземлившись на голову поднимающемуся на ноги Мейсону, после чего уже тот помог спуститься Миранде, едва не терявшей сознание от страха.

Джон, однако, не тратил зря времени, со всей силой врезав опустевшим автоматом по колену Майлзу, сбив того с ног, а затем накинулся сверху прежде, чем понял, чего сможет этим добиться. Он просто начал наносит удары кулаком здоровой правой руки. У него имелся на бедре второй амбисидиановый нож, однако им и убить не долго, а Джон желал лишь избавить Тора от Высшей Тени.

Афро воспользовалась тем, что Жнец отвлекся на нож у себя в спине, и с силой ударила его в кадык. Тут поднялся Оливер, и, уже не думая о ценности чужой жизни, как это было до первых его убийств, занес и резко опустил меч.

Жнец вовремя успел подставить руку, и меч разрезал ему ладонь, едва не отрезав ее полностью, однако и этого хватило, чтобы рука превратилась в бесполезный кусок мяса. Но тут ему пришла подмога в лице Теней и одержимых.

Мало кто из организации мог бы подумать, что обычно тихая и размеренная Эвила способна так быстро двигаться. А еще почти никто не видел у нее иного оружия, кроме как метательных ножей. Однако оно у нее было. Это походило на кастет наоборот, не прикрывающий костяшки пальцев, а закрепляющий острый и тонкий шип на нижней части ладони. Удар получается сильным и хлестким, не хуже, чем кулаком, но безопасней для пальцев, при этом шип вонзается в тело противника по самое основание, и при правильном использовании легко убивает как человека, так и одержимого одним ударом.

Эвила молча бросилась вперед, не обращая внимания на снующих под ногами Теней, которые отскакивали от нее, словно от чумной, однако причиной тому была не она, а бегущая следом Миранда, использующая свои способности по максимуму. Ей даже начало казаться, что барьер вокруг нее стал больше, чем раньше.

Тени разбегались, а одержимые просто отстранялись, словно их огрели обухом по голове. Однако эффект этот длился недолго, но и доли секунды хватало Эвиле, чтобы нанести удар смертоносным жалом.

В это время Сьюзен атаковала Высшую Тень. Она сама не понимала, как ее ноги до сих пор не развалилась от такой тряски, а шпага не выпала из рук. Она забыла все уроки фехтования и просто махала перед лицом Майлза острым оружием, не позволяя ему приблизиться. И все бы шло прекрасно, если бы Высшей Тени было до этого дело. Он просто выхватил из воздуха тонкий металл и вырвал его из рук девочки, тут же переломав пополам коленом, словно тонкую прогнившую щепку.

Джон продолжал терять кровь. Знаменитая регенерация Охотников работала слишком медленно, хотя с момента его ранений вряд ли прошло более пяти минут, пусть и казалось, что больше, много больше. Где-то неподалеку звучали выстрелы, и ему казалось, что стреляют его руки, хотя они были пусты.

Он поднял взгляд и увидел Тора. Голова кружилась, отчего Майлз никак не хотел четко сфокусироваться, дрожа, словно от землетрясения. Однако не это волновало Джона. Высшая Тень стояла с одной вытянутой рукой, на конце которой бессильно дрожало уже другое тело, но явно не только в глазах Охотника. Сначала ему привиделась Афро, но, не разглядев знаменитой прически, он понял, что это Сьюзен.

— Если ты его не убьешь, он убьет всех.

— Заткнись...

Джон невероятно, по его мнению, медленно поднялся на ноги.

— Если ты его не убьешь, он уничтожит мир.

— Заткнись...

Джон направился вперед, неосознанно доставая из чехла нож.

— Если ты его не убьешь, он убьет Хелин.

Джон ничего не ответил. Он собрал последние силы, кинулся вперед и с криком, придавшим ему силы, обрушил нож на вытянутую руку Тора, разрезая ее до кости.

Эвила справлялась лучше некуда. Вокруг нее тоже словно образовался невидимый купол, за который боялись заступить даже одержимые. Кажется, они решили, что у них куда больше шансов против тех, кто устроил перестрелку дальше по туннелю. Однако все еще оставался Жнец.

Тени его не тронули, однако он и без этого был сильно ранен. По крайней мере, правой рукой он сейчас действовать не мог, а из спины все еще торчал метательный нож.

— Оливер, — хрипло заговорила Эвила, — помоги Джону и Сьюзен, я здесь сама разберусь.

Оливер взглянул на Джона, что обрушился на Высшую Тень, но явно проигрывавший в прямой схватке, и перевел взгляд на лежащую Афро. Она находилась без сознания, а все ее лицо было залито кровью. Он не знал, жива ли она, ведь и его самого Тени успели сильно оцарапать, а она так вообще оказалась ими завалена, едва защищаясь своей цепью с серпом.

Если она мертва, ей уже ничем не помочь, а если жива... В любом случае, Эвила, судя по трупам вокруг нее, явно справится со всем лучше без него, тем более что рядом с ней Миранда, перекрывшая своим барьером единственный путь в нишу.

Оливер побежал к Джону мимо саркофага, как вдруг краем глаза уловил какое-то движение.

Он остановился так резко, что едва не полетел вперед кубарем. Прямо перед ним в проеме саркофага тьма сгустилась до такой степени, что, казалось, любой посмотревший на нее решит, что ослеп безвозвратно, тут же забыв, а видел ли он вообще когда-либо что-то помимо темноты.

Высшая Тень оказалась много выше двери, а потому не могла так просто пролезть. Первой из тьмы показалась когтистая лапа, ухватившись за край проема. Несмотря на то, что саркофаг обит амбисидианом, существу ночи, похоже, соприкосновение с ним не причиняло никакого видимого неудобства.

Оли пришел в себя на удивление быстро. Он схватился за распахнутую дверцу и с силой обрушил ее на лапу чудовищу. От страха, неожиданно заползшего в его душу, он даже выронил меч, чтобы приложить все усилия на удерживание двери. Да и мог ли помочь этот меч? Имеют ли вообще Высшие Тени слабость к золоту и серебру? От переполнявших эмоций позабылись все уроки.

Он истошно кричал о помощи, однако никто не мог к нему прийти. Джон каким-то непостижимым образом теснил первую Высшую Тень, из руки которой текла кровь Майлза, ему помогал не пойми как оказавшийся подле него окончательно пришедший в себя Мейсон, продолжая работать кулаками, и, судя по всему, одержимый искренне не понимал, как человек голыми руками может причинять ему столько боли. Сьюзен лежала неподалеку, и Оли не мог рассмотреть, жива ли лежащая лицом вниз девушка, но отчего-то эта картина лишь придала ему еще больше сил. Эвила боролась со Жнецом, однако тот практически без труда избегал резких выпадов, хотя и сам не мог достать ее, используя лишь одну руку и морщась от боли из-за торчащего в спине ножа, что делало его уродливое лицо еще более пугающим. Охотница старалась не уходить далеко от Миранды, которая продолжала перекрывать вход для Теней, однако несколько раз внутрь пытались попасть и одержимые, и Эвиле приходилось отвлекаться от Жнеца, который старался по максимуму этим воспользоваться.

Лапа Высшей Тени оказалась сильнее Оливера, с каждой секундой протискиваясь все дальше, упирающиеся в землю ноги скользили, и даже вес всего тела едва мог замедлить чудовище из ночных кошмаров, что жаждало вырваться из золотой тюрьмы. Оли прекрасно понимал, что как только оно выберется, его первой жертвой станет именно он.

Но тут вдруг на дверцу надавили еще сильнее, однако не изнутри, а снаружи. Оливер открыл плотно зажмуренные глаза и оглянулся. За его спиной изо всех сил толкал дверь Бертон.

— Нужно отрубить руку! — закричал он. — Где твой меч? — Оливер указал на лежащий в грязи клинок. — Подбери его! Давай! На счет три отпускай дверь, хватай меч и руби!

Оливер так спешил, что не удержал равновесия и упал на одно из бессознательных тел, однако быстро вскочил, схватил меч и со всей силы обрушил его на черную лапу смерти, перерубая ее пополам. Высшая Тень заверещала так, что уши прикрыл даже Жнец, хотя ни Оли, ни Бертон этого не видели.

Леброн последними усилиями надавил на дверцу, и та захлопнулась, закрывшись на автоматические замки, оставив отродье ночи наедине с собственными криками и без лапы, что медленно растворялась в воздухе. После этого детектив вынул все еще торчащие в замках ключи и разбросал по всей ниши, а один из них забросил наверх, где и сам пребывал до недавнего времени. Голова все еще гудела.

Оли замер в нерешительности: броситься на подмогу Эвиле или Джону? Ему хотелось спасти всех и сразу, как было и с его друзьями, но как бы он не старался, ему удалось не все, на что он рассчитывал.

За него все решил Бертон, рванув к Жнецу, на ходу выхватывая пистолет. Предсказания? Предвидения? Провидцы организации заявили, что Жнеца одолеют благодаря пятерке новичков, но не было ни слова о том, их ли руками это будет совершено, да и выживут ли они вообще. Возможно ли, что они ошиблись? Ни слова о бомбе, ни слова о Высших Тенях, как и вообще о роли Дыры во всем происходящем.

Оливер решил, что больше не станет верить во всякие бредни предсказателей, и рванул на помощь Джону и Мейсону, которые уже едва ли держались на ногах, но и Майлз больше не выглядел столь непобедимым, как в первые минуты одержимости.

Однако, не добежав шагов десять, он остановился у лежащей на полу Сьюзен, перевернув ее на спину и неумело стараясь нащупать пульс на покрывшейся синяками шее девушки. Но этого не потребовалось, потому что она открыла глаза почти сразу, как оказалась лицом вверх, тут же закашлявшись.

— Сьюзен, ты цела?

— Что... случилось? — спросила она хрипло. Оли и сам прекрасно знал, каково это, когда тебя едва не задушили до смерти.

— Лежи здесь, не поднимайся, еще ничего не закончилось, но это ненадолго.

Он бы хотел подстелить что-нибудь ей под голову, а еще лучше — отнести в более безопасное место, но на это не было времени, потому что он увидел, как Джона отбрасывает на несколько метров, и тот падает у самой решетки, не подавая признаков жизни. Мейсон продолжал держаться, но такими темпами ему оставалось большее несколько секунд.

Вновь рванув вперед, Оливер выставил перед собой меч, метя прямиком в сердце. Джон кричал, чтобы Майлза не убивали, но вряд ли сейчас хоть кто-то думает о подобных мелочах, когда на кону стоит куда больше жизней.

Отбросив от себя Мейсона почти небрежным жестом, Высшая Тень без труда перехватила лезвие одной рукой, не обращая внимания на разрезанную ладонь; вторая рука, та, что почти отрубил Джон, все еще висела бесполезной плетью с перерубленными сухожилиями, хотя Оливер об этом знать не знал. Вместо того чтобы отступить назад, пытаясь вернуть свое оружие, он, к вящему удивлению Тени, наоборот, кинулся вперед, выставив перед собой руки, которыми вцепился в одноглазое лицо Майлза.

Эффект превзошел даже ожидания самого Оливер. Тело Тора выгнулось, словно от внезапной боли, и он рухнул на спину, утаскивая за собой и парня. Высшая Тень издавала какие-то скулящие звуки вперемешку с хрипом, вырывающимся из горла, однако совсем не стремилась вылезать из тела. Тор слепо молотил руками по воздуху и брыкался ногами. Оли пропустил парочку ударов, едва не выбивших из него дух, но продолжал держаться за лицо противника, впиваясь в кожу ломающимися ногтями.

Очередной удар угодил ему в голову, и он, не удержавшись, рухнул поперек тела Майлза, в глазах все поплыло от выступивших слез. Следующий удар куда-то в бок отбросил его к ногам Тора, словно нашкодившего котенка. Но он не собирался сдаваться, ухватившись за оголенную в пылу борьбы голень, отчего Высшая Тень вновь забрыкалась, выгибаясь дугой, но все еще не сдавалась.

Второй ногой он пытался сбить руку Оливера, и, угодив по пальцам, парень почувствовал такую боль, что, кажется, на миг потерял сознание. Как минимум два пальца попросту оказались сломаны, а ладонь и вовсе онемела, и при всем своем желании ему вряд ли бы удалось выпустить голень по собственной воле.

Оли уже готов был ощутить второй, не менее болезненный удар, но тут вдруг на бьющуюся в истерии ногу кто-то накинулся, и парень с удивлением увидел вьющиеся волосы цвета шоколада Сьюзен. Девушка самозабвенно ухватилась за вторую ногу Майлза так, словно вообще никогда не собиралась ее более отпускать, даже после смерти.

— Сьюзен! — закричал Оливер, не узнавая собственный голос. — Если ты не применишь свои способности, мы все умрем! Пожалуйста, помоги мне!

Девушка не сдерживала слез, и Оли чувствовал свою вину в полной мере. Она не желала никому смерти, а тем более лишать жизни собственными проклятыми руками, но, даже размышляя о своих силах долгими бессонными ночами или на приеме у психолога, она осознавала, что силы ей даны не просто так.

Меньшее зло — выбор, когда нет выбора. Убей или убьют тебя — она бы предпочла последнее. Убей или убьют других: благородство или оправдание греха? Эгоистично ли обрекать других на смерть, имея возможность их спасти взамен собственным принципам, оправдываясь трусостью и малодушием?

Убить не ради, убить вопреки, жить с этим и подарить жизнь другим, даже если за это тебя будут ненавидеть. Геройство ли это? Или ханжество? Когда дело касается жизни и смерти, любые слова становятся не более чем словами.

Сьюзен ухватилась за ту же оголенную часть ноги, что и Оливер. Их пальцы соприкоснулись, и сила полилась сквозь них: сила, что спасает, и сила, что убивает. Девушка сейчас очень хотела, чтобы Оливер спас и ее. Если их силы родились от Теней, то почему бы не случиться так, чтобы одна сила уничтожила другую, изгнала бы, подобно обычной Тени.

Одержимый замер, как замирают одержимые обычными Тенями, когда их касаются Оли или Сьюзен по отдельности. Майлз изогнулся, едва не вставая на мостик: казалось, еще чуть-чуть, и его тело переломится пополам, словно тростинка.

Из горла Тора вырвался истошный крик, словно все черти ада заголосили в унисон, оказавшись на раскаленной сковороде заместо пытаемых ими грешников, а спустя миг Майлз словно потерял под собой опору, рухнул на пол и затих.

* * *

Если бы месяц назад Бертону сказали, что он будет спасать мир от всякой нечисти из иного мира, которая решила сожрать одну часть человечества, другую превратить в рабов, а третью сделать сосудами для самих себя, то он, пожалуй, сбросил бы пару лишних килограмм, подстриг бы аккуратненько бородку, сходил бы в церковь помолиться и исповедаться, написал бы завещание, в котором все свое имущество оставлял коту, и сел бы на диван, ожидая, когда его призовут высшие силы.

Однако никаких высших сил не было, ему никто не даровал белую мантию с крестом на груди и не вложил в руки освященный меч, блестящий серебром на солнечном свету. Да и крыльев за спиной не выросло.

Когда сражаешься со злом, самое главное — не перепутать сторону. И необходимо понимать, что в мире нет ничего категоричного. Творит ли Жнец зло? Бертону было не до философских размышлений, он лишь знал, что Вольфганг собирается убить их всех, и какими бы не были его мотивы и побуждения, для предполагаемой жертвы это представлялось абсолютным, неоспоримым злом.

Эвила наносила такие быстрые удары, что Бертон едва различал в полутьме ее движения, однако Жнецу даже одной рукой удавалось каким-то образом от них защищаться, и все бы ничего, но Охотнице то и дело приходилось отступать, дабы не позволить прорваться в нишу очередному одержимому, и в этот момент Жнец из обороны переходил в наступление.

Бертон сделал первый выстрел, когда один из подконтрольных Тени все же переступил четкий порог ниши, где беззащитно, но и бесстрашно стояла Сьюзен, сжимая в руках дзютте, потому что Жнецу все же как-то удалось нанести Эвиле удар, сбившей ее с ног. Пуля попала прямиком в грудь одержимого, и тот распластался прямо на куче других трупов, частично перекрывающих проход. Второй пулей Леброн хотел поразить самого Жнеца, ощущая на своей стороне полное преимущество, однако Вольфганг словно предчувствовал опасность и сумел уклониться, однако и Эвила успела прийти в себя.

— Защищай Сьюзен! — крикнула она и вновь самозабвенно бросилась на противника, чье лицо дало бы фору Фредди Крюгеру.

Бертон сделал еще два выстрела в проем и сменил пистолет на лежащий подле ног автомат с маркировкой, обозначающий наличие сыворотки. Слева звучали выстрелы и крики, там явно шел бой, а судя по его продолжительности, силы были как минимум равны. Но не оставалось никаких сомнений, что победу одержат именно Охотники, пусть и с ужасными потерями. Надежда — все, что осталось у частного детектива.

Но даже все Тени, пребывающие ныне в катакомбах, не могли сравняться со Жнецом, а тот, в свою очередь, не чета Высшей Тени. Однако частный детектив решил, что последнего можно оставить людям, что обладают силой, способной ему противостоять.

Защищать Сьюзен не представлялось сложным, потому что Тени попросту не могли к ней приблизиться, а одержимые, что заполучили толику мозгов, по большей части не спешили переть в лоб, видя перед собой груду первопроходцев.

Бертон держал проход на мушке, но не забывал следить и за боем Эвилы, ожидая подходящего момента. И он наступил, когда Жнец все же достал Охотницу прямым ударом в грудь, откидывая ее от себя. Леброн открыл огонь, не заботясь о патронах или о том, что сейчас ему за спину может зайти даже самый никудышный одержимый.

Автоматная очередь перечеркнула грудь Жнеца по диагонали, и тот с криком боли повалился назад, спотыкнувшись об одно из распростертых на земле тел. Однако дальнейшее он уже увидеть не смог, потому что получил по голове удар, от которого перед глазами вспыхнули звездочки. Бертон выронил автомат и упал на землю, почему-то в падении подумав о своем коте, который теперь уж точно помрет от голода, а в последнюю секунду перед потерей сознания вдруг услышал пронзительный крик, с трудом заглушающий гудение и свист в его голове.

* * *

Как же Оливеру хотелось, чтобы все закончилось, но это была лишь середина бойни, что началась вечность назад и завершится не раньше чем через столько же.

Тело Майлза лежало без движения, словно замерев во времени, однако у судьбы и мысли не было предоставить ему хотя бы секундную передышку или даровать новую порцию сил. Он вообще сомневался в наличии у себя второго дыхания.

Шум вокруг усиливался, давя на голову со всех сторон, и Оли сам не понял, как среди всего этого гама уловил крик Сьюзен, которая звала его по имени. Он поднял взгляд и увидел настоящее толпище. Одержимые всем скопищем поперли через вход в нишу, не боясь уже никого и ничего.

Совсем близко звучали выстрелы и звуки борьбы, кто-то бежал к ним, а кто-то наоборот, старался скрыться. Оливер увидел, как на одного из людей, что отступал спиной, набросилась Тень, но вместо вселения, начала раздирать ему лицо, не обращая внимания на его крики, утонувшие в общем гаме.

Оливер вскочил на ноги и поднял свой меч, отразив нападение первого из набросившихся на него одержимых, что оказался в нише раньше других, на второго он уже набросился сам, защищая от него безоружную Сьюзен. Приходилось биться одной рукой, потому что несколько пальцев другой торчали в разные стороны, словно ветви старого дерева.

Он вдруг осознал, что остался совершенно один. Джон лежит без движения, Мейсон потерял сознание, Сьюзен сейчас ему не помощница, Афро едва ли жива, неизвестно, что сейчас с Эвилой, отброшенной еще Жнецом, Бертона и Миранду во всем этом бедламе Оливер попросту потерял из виду.

Если это смерть, подумал он, тогда глупо сдаваться ей на милость, забившись в уголок.

Встав в стойку, как его когда-то бесконечно давно учили, он бросился вперед на несущуюся толпу, что, казалось, не замечала ничего, кроме тепла бьющихся сердец, желая их остудить, вырвав из груди.

И только он успел занести меч для первого удара, как мимо него прошмыгнула стремительная тень, словно появившись из неоткуда, как и подобает тени, и с силой влетела в одержимого перед Оливером, а затем, подобно ледоколу, врезалась в толпу противников, расшвыривая их во все стороны.

Оли с безразмерным удивлением узнал в этой тени Майлза, только что лежавшего, казалось, бездыханным. Теперь, держа в обеих руках по широкому ножу, он кружил среди врагов человечества и рычал диким зверем. Во все стороны хлестали фонтаны крови, словно сегодня ее пролилось слишком мало.

Однако не успел парень прийти в себя от потрясения, как и ему пришлось вступить в схватку, ибо одержимых оказалось слишком много, и не все они решили наброситься на одного лишь Тора, покуда есть и другая добыча, куда более доступная.

Два, четыре, восемь... Оливер сбился со счета, сколько одержимых уже лежали подле его ног. Пережив за сегодняшнюю ночь, плавно перетекшую в день, не одну битву, силы начинали покидать его. Где-то в кармане, он вспомнил, лежала таблетка, что заглушает боль, но стоит ему отвлечься хоть на мгновенье, как его разорвут на части.

Он сам не заметил, как оказался в окружении, и теперь ему приходилось вертеться волчком, чтобы сильные руки не дотянулись до него. Имей одержимые разум Теней, они бы давно без страха накинулись на него, но сейчас они ощущали все, что ощущают люди, пусть и несколько затуплено, однако и желания Теней никуда не делись — уничтожать.

Очередным взмахом меча отрубив сразу три тянущиеся к нему руки, он вдруг увидел оставшуюся позади Сьюзен. Она спиной вперед отползала к ближайшей стене, махая перед собой обломком шпаги, едва ли достигавшим десяти сантиметров в длину.

Оливер, казалось, забыл обо всем на свете. Тени, Жнец, Охотники, одержимые, его собственная жизнь... Желание спасти Сьюзен превзошло даже недавнее стремление отыскать собственных друзей целыми и невредимыми.

Он рванул сквозь окружающих его монстров, словно берсеркер в пылу безжалостной схватки, коей она и являлась. Оливер наносил удары за ударом, и каждый его взмах сражал как минимум одного противника, пусть и не всех насмерть. Павшие ему под ноги одержимые хватали его за штаны и обувь, чтобы тут же лишиться рук, а то и голов.

Меч мелькал с такой скоростью, что казалось, будто это золотая молния разит врагов своих, не оставляя им и шанса. Оливер потерялся в себе, он уже не видел окружающих его чудовищ, словно став одним из них, как человек в толпе не обращает внимания на других людей, что кажутся ему безликими тенями.

Но тут он пришел в себя. Не потому, что вновь осознал себя, и не потому, что схватка прервалась, ибо вокруг не осталось ни одного живого врага. Он очнулся от яви из-за поразившей его боли, словно в затылок вонзилось толстое сверло, стремящееся прогрызть его череп и высосать мозг.

Последнее, что он увидел, — приближающаяся земля, и тьма, что поглотила его прежде, чем в лицо ударил покрытый грязью камень.