Во имя высоких целей (гет)

Китане снились бесконечные темные коридоры, освещенные редкими факелами. Одни и те же лабиринты поглощали ее снова и снова, раз за разом, как только она закрывала глаза. Она бродила, касаясь обеими руками раскрошившейся кладки, поначалу для того, чтобы найти выход, потом бесцельно, бездумно и почти бесстрашно. В этот раз сон начался привычно, нахлынул уже наскучившей безысходностью, но вскоре к нему примешалось нечто иное, нечто новое. Нечто, оставившее рваную рану где-то возле тревожно бьющегося сердца.

Темное, непроглядное, существующее где-то на границе между бездонными водами и беззвездным небом. Острое, леденяще-холодное, прозрачное, как лед, и чистое, как отточенное лезвие. Отравившее ее кровь и затуманившее ее мысли, затянувшее их черной пеленой.

Китана заплакала во сне и проснулась в слезах, села, опираясь на дрожащую руку, оглядела то, что позволял рассмотреть достигавший ее камеры свет факела. Решетка, высокий порог, грязный каменный пол, миска с остатками малосъедобного варева. Ничего особенного. Видимая часть коридора оставалась пуста и тиха, и, сколько Китана не всматривалась, ни рядом с ней, ни в отдалении никого не было. И все же томительное, жуткое до ломоты в костях ощущение присутствия только усиливалось. Она отползла к дальней стене камеры, скорчилась в углу, привычно спрятав озябшие руки под подол, заозиралась, ища в тенях движение. Холод приближался медленно, но с каждым вздохом становился все более ощутимым, реальным, практически… Зримым. Он вдавливался в грудь густой волной, проламывая ребра, оседал в легких запахом воды и ледяных зимних ветров, копился в животе ощущением близкой опасности. Китана запрокинула голову, заскребла ногтями по камню, раскрыла рот, хватая пустоту вместо привычного затхлого воздуха. Кричать не получалось — из горла вырывался только жалкий хрип. Он пришел. Оттуда.

Ближайший к ее камере факел тревожно всколыхнулся. По стенам метнулись дерганые вспышки, прерывавшиеся провалами теней. Шагов слышно не было, но Китана знала, чувствовала, находила в самой себе отголоски движения — неуловимого и неумолимо быстро приближавшегося. В какую-то секунду она отвернулась, чтобы взглянуть на стену — искала что-то привычное и надежное — а когда снова перевела взгляд на решетку, едва не захлебнулась от испуга. Там, отделенная от нее перекрещенными полосами кобольта, стояла высокая фигура. Китана с радостью приняла бы пришельца за Черного священника из-за плаща, скрывавшего лицо под глубоким капюшоном, однако допустить такой самообман было невозможно. Слишком хорошо она знала ощущение его присутствия.

Он молчал, стоял неподвижно, но Китана знала, что он смотрит на нее — трусливо забившуюся в угол. Она хотела было заговорить, позвать его по имени, спросить, зачем он пришел. Вариантов было немного, и все кончались для нее плохо. Если Куан Чи изменил его… Фигура шевельнулась. Сделав несколько шагов вперед, он оказался у самой решетки. Из-под длинного рукава выплыло облачко искрящейся голубым магии. Тяжелый навесной замок покрылся густым слоем инея, жалобно хрустнул и разломился на части. Дверца решетки распахнулась от толчка, и черный силуэт оказался рядом с перепуганной Китаной. Она попыталась было встать, потом рванулась ползком из угла, в который сама себя и загнала, но времени на маневр ей не дали. Перехватив поперек талии, он поднял ее, прижал к себе так, что она на миг задохнулась, а потом поволок прочь из камеры. Китана бестолково забилась, попыталась позвать на помощь — глупая затея, что тюремщики смогут противопоставить призраку? — однако твердая ладонь тут же на несколько мгновений прикрыла ей рот. Теплая. Живая.

Живая.

Из-за стены выступила еще одна фигура в плаще Черного священника, и Китана расслышала сердитый шепот:

— Сколько ты еще там провозишься? Хочешь, чтоб сюда сбежалась вся компания?

К Китане, наконец, вернулся голос.

— Кто вы такие? Кто… Кто ты такой? — забормотала она, пытаясь вырваться из крепко державших ее рук.

— Это я. Неужели не узнала? — прозвучал в ответ незнакомый — знакомый — голос, который прежде звучал куда глуше из-за маски. — Все вопросы потом, а сейчас нам надо как можно скорее отсюда убраться.

— Здравая мысль, — отозвался второй гость. — Замотай ты уже ее в плащ, и двинем к порталу.

Китана покорно позволила закутать себя с головой в одеяние, которое, судя по удушливому запаху благовоний, и вправду принадлежало кому-то из Черных священников. Саб-Зиро подхватил ее на руки и вынес из камеры — она почувствовала, как он пригнулся, минуя решетку. Его спутник, которого Китана не могла узнать, как ни старалась, шел впереди, видимо, удостоверяясь, что путь чист. Они миновали несколько ярусов, не встретив, к удивлению Китаны, ни одного стражника, а потом поднялись по лестнице, ведущей в наземные помещения замка. Там пришлось остановиться для короткого совещания. Китана мало что поняла кроме того, что им угрожает опасность быть обнаруженными, и у нее затряслись от страха поджилки.

— Пусти меня, — проговорила она в складки плаща. — Я помогу вам.

— Ты на ногах не держишься, — отрезал Саб-Зиро, крепче прижимая ее к себе, и снова заговорил со своим спутником. — Делать нечего. Идем, медлить еще опаснее. Будем надеяться, что Цунгу хватит ума справиться со своей частью. Я наготове, если что.

— У тебя есть забота, вот и займись ею. Сам разберусь, — проворчал тот в ответ.

Послышался скрежет дверей, отделявших темницы от замковых переходов, и они снова двинулись в путь, то и дело останавливаясь и меняя направление.

— Там, за колонной. Рейден все же понаставил своих, — пробормотал Саб-Зиро едва слышно. Идущий впереди неразборчиво ответил что-то, потом Китана различила свист, оборвавшийся коротким вскриком.

— Еще за поворотом, — донеслось до Китаны. Быстрый шаг перешел в бег.

К тому времени, как Саб-Зиро остановился в следующий раз, Китана успела раз десять перейти от отчаянного ожидания проигрыша к такой же отчаянной надежде на то, что их путь неведомо куда завершится успешно. Они то и дело сталкивались с расставленными в галереях соглядатаями, которых Саб-Зиро и его неизвестный союзник убивали бесшумно и быстро, пока Китана кляла себя за собственную слабость и бесполезность. Куда и зачем нужно было так прорываться, она не знала, да и не хотела знать. Только бы не вернуться назад в темницы, а остальное неважно. Безумная, оглушительная, клокочущая радость от того, что Саб-Зиро оказался живым и, судя по всему, вполне здоровым, билась где-то на границе сознания Китаны, но она опасалась дать ей волю.

Китана, щурясь и часто моргая мучительно слезящимися глазами, оглядывала незнакомую комнату, заваленную старой мебелью. Саб-Зиро и его спутник освободили от сломанных лавок участок у стены, на которой обнаружился рисунок портала. «Откуда ему здесь взяться? Разве что Цунг…» — подумала Китана, не осмелившись закончить свою мысль: воспоминания о том, как она обошлась с колдуном, были слишком болезненны. Впрочем, долго размышлять ей не дали. Портал загорелся привычным зеленым светом, Саб-Зиро тут же накинул на ее голову капюшон, а потом внутренности скрутило тошнотворным спазмом, как всегда бывало при перемещениях. После нескольких пространственных коридоров, неожиданно и крайне неприятно сменявших один другой, они вышли из очередного портала, оказавшись, к облегчению Китаны, в окружении твердого и устойчивого пространства.

— Дело сделано. Хотел бы я увидеть рожу Рейдена, когда он узнает, что принцесса испарилась из своей клетки.

— Может, еще и доведется, — мрачно изрек Саб-Зиро.

— Сюда он не явится, силенок не хватит. Разве что ты сам его позовешь, — хохотнул его собеседник. Китана беспокойно заерзала на руках у Саб-Зиро, но тот тут же остановил ее:

— Еще немного. Здесь слишком яркий свет, вы не сможете идти.

Китана немного обиделась: сознание собственной никчемности терзало ее все сильнее, равно как и желание поскорей скинуть с головы капюшон и окончательно убедиться, что с ней рядом и вправду Саб-Зиро. Однако возражать было глупо, так что она покорно позволила своему спасителю делать то, что он считал нужным. На этот раз они шли недолго. Китана различила шум ветра и шелест листьев, и это ее озадачило. Они, разумеется, не во Внешнем мире, иначе вокруг была бы пустыня, но где, в таком случае?

— Можешь занять этот минка. В остальные не суйтесь, хозяева вам не обрадуются.

— Не очень-то и хотелось, — усмехнулся Саб-Зиро. — А теперь оставь нас одних. Ты помнишь, о чем я тебя просил?

Китана нетерпеливо выпуталась из плаща, едва ее ноги коснулись пола. Она мельком оглядела комнату — странные оклеенные потрепанной тканью панели, деревянные лежанки на полу и больше никакой мебели — а потом подошла к Саб-Зиро. Он стоял спиной к ней и развязывал шнуровку у горловины своего одеяния. Китана положила руки ему на плечи, заставила повернуться, но тут же отшатнулась, настороженно изучая незнакомые черты. Она не узнавала его, не могла узнать, и это ее злило. Неужели нельзя было прежде хоть на минуту избавиться при ней от проклятой маски? На худом смуглом лице с правильными, но слишком строгими чертами было непроницаемо-безразличное выражение, которое показалось ей возмутительно холодным — будто он был совсем не рад происходящему. Китана продолжала смотреть, зло и вопросительно, и то, что она теперь видела в глазах незнакомца, ее даже радовало. Нетерпеливая жестокость.

— Ты выглядишь не так, как я думала, — сказала она. Саб-Зиро неопределенно хмыкнул:

— А что ты ждала увидеть?

— Я все еще не уверена, что это действительно ты, — продолжала Китана, обходя его по кругу. Половицы угрожающе скрипели под подошвами ее сапог.

— Потребуешь еще каких-нибудь доказательств? — прозвучало в ответ отрывисто и зло.

— А знаешь, может, и стоило бы. Что, если это колдовство или какой-нибудь обман чувств? Ты вообще знаешь, что мне сказали, что тебя убил на турнире этот негодяй Скорпион? — взвилась Китана. Последние слова она почти прокричала. Саб-Зиро предостерегающе махнул рукой.

— Обо всем этом после, и прошу, воздержись от громких слов.

— После? После чего? — переспросила она, не желая не только понимать, но и слушать. В груди больно ворочались, сдавливали легкие бессвязные, мучительно искренние слова, которые она хотела сказать тотчас же, как они с Саб-Зиро оказались наедине, но не смогла.

— Ну хотя бы после того, как ты приведешь себя в порядок, переоденешься, поешь… — раздраженно сказал он, указывая на то, что осталось от ее платья.

— Не нравится? — скривилась Китана. — Уж прости, столько времени в темнице…

— Три недели, — уточнил Саб-Зиро. Китана воззрилась на него, растеряв все слова от изумления.

— Сколько?

— Три недели. С того вечера, когда ты сорвала турнир, прошел двадцать один день.

— Этого не может быть. Я была там долго, очень долго, — прошептала она, огляделась, безотчетно ища, на что опереться. Саб-Зиро тут же подошел, взял ее под руку и заставил сесть на лежанку.

— Там время идет по-другому, это понятно, — сказал он мягче. — Я забрал бы тебя раньше, но не мог. Сидел под замком в подвале храма нашего общего друга Рейдена.

Китана непонимающе затрясла головой — волосы рассыпались, упали на плечи, отвратительно грязные и спутанные. Саб-Зиро прошелся по комнате и заговорил снова:

— Ладно, раз уж тебя это так тревожит, наверное, лучше будет сначала рассказать, что происходило там. А потом объясню, где мы и что придется делать дальше.

Китана кивнула, не отрывая взгляда от пола, по которому бежала маленькая черная ящерица.

— Думаю, мне не надо говорить о том, что после твоего выступления разразился жуткий скандал. Цунга заковали в кандалы, чтобы уважить взбешенных Высших богов, но быстро освободили после их ухода. Они объединились с Рейденом против Императора и Шиннока, которым волей-неволей пришлось заключить союз. Императору предстоит долгое разбирательство, а Шинноку — пренеприятный передел власти, который, скорее всего, будет не в его пользу.

— Императору что-то угрожает? — помертвевшим голосом спросила Китана.

— Не думаю. Разве что он лишился возможности увеличить свои владения за счет Земного Царства на ближайшие пару тысячелетий. И не сможет рассчитывать на союз с Высшими богами, который, впрочем, не особенно ему и нужен. Шинноку, хочет он того или нет, придется защищать Шао Кана в ущерб своему любимцу: такой выходки он Рейдену простить не сможет. Что до тебя, то, разумеется, Рейден воспользовался твоей опрометчивостью. Как я и предупреждал. Твое желание спасти меня против моей воли не может не умилять — равно как и не возмущать — но даже оно не служит тебе оправданием. Расчет Рейдена строился на отцовских чувствах Императора.

— Так, значит, Рейден тебе рассказал о нашем договоре?

— Да, рассказал. С красочными подробностями. И про свой договор со Скорпионом тоже, — сказал Саб-Зиро с усмешкой.

— Значит, он не собирался нас спасать. Он уже тогда знал, что бросит нас, как только получит, что хотел.

— Да. Он рассчитывал, как я уже сказал, на привязанность Шао Кана к тебе. Если бы расчет не оправдался, тебя бы казнили. Но Рейден не ошибся на этот раз. Поэтому, как только встал вопрос о твоей судьбе, он начал давить на Атара и Атлауа, — ты ведь знаешь эти имена? — требуя, чтобы тебя передали ему на попечение. Это означало бы, что у него появится возможность влиять на решения Императора, используя тебя. До тех пор, пока ему было бы выгодно оставлять тебя в живых.

— Меня ждал плен? — спросила Китана, которая чувствовала себя полной дурой — еще хуже, чем после памятной прогулки с Рейном.

— Да. Думаю, мерзавец не выпустил бы тебя из рук ни на минуту. Император и Цунг тянули время как могли, не давая переправить тебя в Земное Царство. Действовать немедленно было затруднительно, за темницами следили.

— Но тогда как вам с твоим… другом удалось пробраться туда и вытащить меня?

— Мне, как ты уже знаешь, пришлось встретиться со Скорпионом. Поединок состоялся, и я проиграл. Однако убивать меня Скорпион не стал. Рейден пообещал ему вернуть его погибший клан и семью в обмен на это. Скорпион разыграл по просьбе Рейдена спектакль с моей смертью и уволок меня в Преисподнюю, а оттуда в Земное Царство. А Рейден отправил меня в подземелья своего храма.

— Но зачем?

— Из особенной любви ко мне, я полагаю, — усмехнулся Саб-Зиро. — А еще для того, чтобы ты была более сговорчива. Поэтому я не смог прийти сразу, и тебе пришлось провести это время взаперти. Думаю, Император охотно избежал бы этого, если б у него был выбор. Все же ты подвергла его публичному унижению и создала целый ворох…

— Пожалуйста, не нужно, — поморщилась Китана, которая еле сдерживала слезы при мысли о том, как сказался ее поступок на тех, кого она оставила во Внешнем мире. — Как ты выбрался?

— Скорпион помог, — сказал Саб-Зиро с ноткой недовольства в голосе. — Рейден обманул и его.

— Клан и семья к нему не вернулись?

— Вернулись, но… В общем, увидишь сама чуть позже. Я выбрался из подземелья, когда раны затянулись, но уйти далеко не успел бы и не добрался бы до Внешнего мира, если б Хасаши меня не нашел и не предложил помощь.

— Значит, вы больше не враги?

Саб-Зиро, подумав, ответил:

— Нет. Мы сочли, что разумнее будет заключить бессрочное перемирие. Дальше мы нашли способ связаться с Цунгом и устроили в замке небольшую провокацию. Отряды Высших богов покинули посты у темниц, а от соглядатаев Рейдена мы избавились сами, как ты помнишь.

— Где мы теперь? — беспомощно спросила Китана.

— Дома у Ханзо, — сказал Саб-Зиро. — Сюда никто без его согласия не попадет, и, хоть тут не слишком уютно, мы, по крайней мере, в относительной безопасности. Что будет дальше, пока не знаю. Придется скрываться, и Император нам не поможет. Открыто, по крайней мере.

— Он меня никогда не простит, — проронила Китана.

— Ты сделала все для того, чтобы так и было, — ответил Саб-Зиро без тени сочувствия.

— А ты? — набравшись смелости, спросила она. Саб-Зиро гневно закусил губу, отвернулся и надолго замолчал. Когда Китана уже отчаялась услышать ответ, он заговорил холодно и зло:

— Чего ты добиваешься? Хочешь, наверное, чтобы я благодарил за то, что ты со мной сотворила? Я лишился всего, что было мне дорого, всего, что составляло мою жизнь прежде. Это хуже смерти…

— И хуже Преисподней? — не выдержала Китана.

— Клан брошен на произвол судьбы, — продолжал Саб-Зиро, сделав вид, что не расслышал ее, — мой брат, обучение которого я так и не успел завершить, думает, что я мертв, и, разумеется, горит жаждой мести…

— Тогда зачем ты за мной пришел, а? Зачем забрал?

— Вымогаешь признание в вечной любви и прощение всех причиненных обид? — спросил Саб-Зиро. — Этого не будет, не надейся. Я не забуду, как ты обошлась со мной. У вас с Рейденом есть нечто общее: вы ни перед чем не останавливаетесь ради своей цели.

Китана до хруста стиснула зубы. Злость мало-помалу перевешивала и усталость, и счастье обретения того, кого она считала потерянным навсегда, и радость избавления.

— А что тогда будет? Подержишь меня здесь, пока все не уляжется, а потом отправишь порталом обратно?

— Это не от меня зависит.

— Послушай меня, — проговорила она с самым угрожающим выражением, на которое была способна, — если ты сию же минуту не…

— Я хочу знать, зачем это тебе было нужно на самом деле, — перебил Саб-Зиро, подходя к ней вплотную. — Для чего я тебе? От безысходности — просто потому что оказался рядом в недобрый час?

— Ты оскорбляешь меня подобными предположениями, — с трудом проговорила Китана. Его близость, как прежде, пугала и завораживала. В крови тут же вспыхнули мириады горячих искр, разбежавшихся по телу нервной дрожью. Китана порывисто обняла Саб-Зиро, жадно вбирая в себя живое тепло, прижимаясь изо всех сил, вырывая у него то, что он никак не желал ей дать. — Ты не понимаешь, что мне ничего больше не нужно, кроме тебя. И ничего, кроме тебя, у меня не осталось. Плевать мне на твой клан, на твоего брата, на Шао Кана и Шанг Цунга…

— Послушай меня внимательно, Китана, — сказал Саб-Зиро глухо. Руки, обвившиеся вокруг ее талии, сжались до боли сильно, но Китана не пыталась противостоять. — Я говорю тебе это первый и последний раз, так что сделай одолжение, отнесись серьезно к тому, что сейчас услышишь. Тогда, во время поединка, в Преисподней, и после, когда меня забрал Рейден, я не мог думать ни о себе, ни о клане, ни о брате. Я думал о том, что будет с тобой после того, что ты натворила, и, провались ты к демонам, не мог перестать о тебе беспокоиться даже тогда, когда решил, что Хасаши вот-вот меня прикончит. Это помешательство, ничего более, но, раз уж все случилось так, а не иначе, бороться с этим я больше не буду. Если ты сейчас согласишься стать моей, уйти уже не получится. Я тебя не отпущу. Даже если будешь просить, даже если попытаешься сбежать, или Император надумает забрать тебя обратно — ты останешься. Поняла?

Китана нервно сглотнула. Долгожданное признание звучало жутко, будто приговор. Саб-Зиро нетерпеливо тряхнул ее, заставил поднять голову и заглянул в глаза. Во взгляде его было темное, пугающее выражение — смесь отчаяния, злости и чего-то, чему она не могла подобрать подходящее название. Одержимость.

— Я остаюсь с тобой, — неожиданно для себя самой сказала Китана. Он недоверчиво покачал головой, и она продолжала: — Да. Я даю тебе слово, что…

— Не стоит. Просто помни, что я тебе сказал. И что я тебя предупредил, — прервал он с мрачной усмешкой и тут же, разжав руки, оттолкнул ее в сторону. Некоторое время оба молчали, осмысливая произошедшее, потом Саб-Зиро заговорил обычным спокойным и размеренным тоном:

— Раз с этим вопросом покончено, займемся насущными делами. Тут недалеко есть что-то вроде купален. Я выйду ненадолго, потом вернусь за тобой. Цунг передал для тебя кое-какие вещи на первое время, так что за одежду не переживай.

— Куда ты? Я с тобой, — встревожилась Китана, которой не хотелось сейчас расставаться с Саб-Зиро даже на несколько секунд. Он пожал плечами:

— К чему? Просто поговорю кое о чем с Ханзо, да приготовлю все необходимое.

Китана смерила его недоверчивым взглядом. Что-то было не так: в его словах, в его голосе… Во всем.

— Что такое? Что ты скрываешь?

— Да ничего…

— Тогда почему мне нельзя прямо сейчас пойти с тобой?

— Китана, да послушай… — начал было Саб-Зиро, но она уже бежала к перегородке, отделявшей комнату от улицы. С трудом сдвинув ее, Китана выскочила на крыльцо и застыла, закрыв рот руками от ужаса. Между многочисленными утопавшими в зелени низкими домишками, на отсыпанных камнями дорожках, на широкой утоптанной площадке для тренировок — повсюду были призраки. Мужчины, женщины, дети — несколько десятков неупокоенных духов мирно занимались повседневными делами, а некоторые смотрели на Китану странными пустыми глазами. Позади послышался короткий смешок. Китана едва не подпрыгнула от страха. Рядом с ней возник высокий человек в одежде воина.

— Добро пожаловать в Ширай Рю, принцесса Китана. Ханзо Хасаши или, если угодно, Скорпион, к вашим услугам.

— Ск… Скорпион? — заикаясь, переспросила Китана. Послышались шаги. На крыльцо вышел Саб-Зиро, взял ее за руку и притянул к себе.

— Хасаши, я же тебя просил убрать их с глаз долой, пока не объясню ей, что да как.

— А разве ты не этим там битый час занимался? — спросил тот с ехидной улыбкой.

— Что это такое? — вмешалась Китана. — Что именно он должен был мне объяснить? Почему они все… Такие?

— Такие мертвые? — закончил за нее Ханзо. — Потому, принцесса, что Рейден обманул меня, как и вас. В обмен на жизнь нашего общего друга он пообещал мне вернуть семью и клан, а я не додумался уточнить, что все они должны вернуться живыми.

Китана устало прикрыла ладонью глаза.

— Мне, кажется, нужно прилечь.

Саб-Зиро послал Ханзо убийственный взгляд и, обняв Китану за плечи, увел назад в дом.