Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

Нет у нее такого слова. И значения его она не знает.

— Хидеюки-сан, ну хоть вы на нее повлияйте! — хитрая усмешка на губах помощника тренера студенческой команды по баскетболу подсказывала, что если он и повлияет на Такеду-сенсей, то в сторону увеличения нагрузок.

С одной стороны, на послабление ее уговорить удалось, даже тренер признала, что мы победили почти случайно, увлеклись и вместо двухочкового бросили трешку. С другой же — у нас в течение этой недели тренировочные матчи на выживание с соперниками, мало чем уступающими нам в плане тактической борьбы и техники — моими давними знакомыми студентами. Четверо из них умудрились перейти в основу этим летом, но остальные не отказались «погонять мелочь». А потом они пришли с этим к Хидеюки-сану, он нашел общий инопланетный язык с безумной женщиной, и наша участь была решена.

Матч на выживание означал игру с трехминутными перерывами, но не в 4 периода, а пока не выдохнемся. Так как у соперников играет почти две дюжины человек — весь второй состав подрядили! — то и держатся они дольше, в понедельник после тренировки мы полчаса убили, чтобы отодрать себя от пола. Начал еще больше уважать Дзюмондзи, играть три часа — это ад. В это воскресенье помимо финала Отборочных игр Зимнего Кубка, начался турнир Канто по амефуто, и как наши разобрались с Мейсей, так и токийская стая Сейрина разбила они (демонов) Хоккайдо.

Разумеется, мы все узнали уже после матча, пусть его я смотрел сидя на скамейке запасных с замотанными коленями. Пришлось изображать травму, и так чуть не спалились, когда вместо того чтобы орать и радоваться победе, взирали на тренера с ярко выраженным ужасом, в красках представляя, что нас ждет из-за несостоявшейся ничьей. Лица соперников выражали и скепсис и подозрения, благо никто их так и не озвучил, особенно Мияджи и Мидорима, причем выражения лиц последних были настолько похожи, что мы какое-то время тоже разглядывали их в ответ, ища десять различий. Прервал наши гляделки судья, которому надоело ждать, когда мы, наконец, поблагодарим за игру и свалим восвояси.

Мидорима пафосно пообещал реванш на Зимнем Кубке, капитан, сверкнув очками, велеречиво порадовался достойным соперникам, полным огня и желания борьбы, поучительно рассказал нам о том, какая честь иметь соперника равного и в силе, и в духе, и Мияджи все-таки не выдержал. Прилетевший ананас, недолго думая, капитан окрестил «неожиданным даром от благородных соперников», на этом моменте шуутоковцев перекосило, и Такеда-сенсей в качестве добивающего приема с поклоном выдала устную благодарность. В излюбленной манере.

Мы стояли в поклоне, ибо лица у нас во время этой речи были соответствующими подоплеке — не заржать бы вслух. Как ухитрились придать нейтрально-вежливые выражения, когда тренер наконец-то повела нас в раздевалку, один ками ведает, но там мы сначала дали себе волю, оглушив охраняющее звено хохотом, а потом долго уговаривали Такеду не заставлять тренироваться полуголыми на улице в ноябре. Ну. Это у нас получилось.

— Закончили! — и снова наша команда буквально рухнула на площадку. Второй день пыток из пяти, а выжимать можно уже всех, включая меня. Наш тренер — чудовище.

Студенты, впрочем, тоже не выглядели свежими и полными сил, скорее напротив, испытывали дичайшую зависть, что не могут так же обняться с полом — гордость и чувство самосохранения не позволяет, нас-то в два раза меньше, а значит, устали в два раза больше.

— Долгий путь вам еще предстоит до вершины, — качала головой тренер, пока мы вставали на финальный поклон.

В этом пугающая женщина права, но такими темпами мы рискуем не дожить до этой вершины — я размышлял об этом на следующий день с гудящей от синая спиной, когда надевал защитное обмундирование для уроков химии. Тююма как раз должен вернуться, оправившись от очередной мини-катастрофы, так что урок будет веселым.

— Кхм, сегодня у нас практическая работа, — а когда у нас был урок без практики, в прошлом семестре? — Все необходимое у вас на столе.

— Что?! — вот это сюрприз, вместо одного взрыва он решил устроить пятнадцать? Чтоб наверняка разрушить лабораторию, а заодно избавиться от учеников? Ребятам эта мысль тоже пришла в голову и сильного воодушевления не вызвала.

— Как думаете, насколько безопасен этот эксперимент?

— А если его проведет кто-то один, этого хватит?

— И кем ты будешь жертвовать?

— Продукты реакции ядовиты? Или будет просто взрыв?

— Я еще слишком молода, чтоб умереть!

— А давайте расставим свои столы вокруг учительского, тогда после взрыва больше достанется ему!

— Это жестоко!

— А ты подорваться хочешь?

Пришлось взять все в свои руки, отправив Широ выяснять подробности реакции в интернете, посадив к нему брата с планшетом. Мы с Дзюмондзи, Чиаки и Казамой пытали химика, выясняя что за опыт должны провести, оставшиеся парни сравнивали содержимое колбочек на разных столах, девушки на всякий случай отошли от всего этого подальше. Есида, конечно, попыталась полезть помочь, дескать, сильная, ее защищать не надо, хорошо хоть Санада ее осадил одним комментарием о том, что с химией у подруги проблемы.

Вроде все нормально, обычный опыт, который проводят на химии все старшеклассники. Почувствовав себя параноиками, мы сдержанно извинились перед учителем, и приступили к работе. Однако уже через минуту извинения очень хотелось забрать назад, когда и колбочки полезла какая-то пена. С бранью мы выкарабкались наружу, Тююму вывел солдатик, не отрывая от того дуло автомата, примчались учителя, Укитаке-сенсей, и химия подтвердила неофициальный статус самого опасного урока.

«Умный» учитель подумал, что простой опыт слишком скучно, и решил его разнообразить чуть-чуть, пена была совершенно безобидной и даже разноцветной, пусть детишки полюбуются.

— Да кто же знал, что вы так запаникуете, — развел руками этот чудак. — Укитаке-сенсей, надо бы учеников проверить, какие-то они нервные, может успокоительное нужно?

Готов поклясться, что глаз тогда задергался даже у мирного и спокойного медика. И пусть Горо-сан устроил химику очередной разнос, мы снова извинились и поблагодарили сенсея, все же этот странный человек подумал о том, как удивить нас и при этом — не навредить, что учитывая прошлый опыт, было гигантским шагом вперед. Хотя еще один такой сюрприз — и я поседею. Английский отдали на самостоятельное обучение, так что устроил ребятам занятие в стиле клуба разговорного английского, все-таки грамматики недостаточно, чтобы владеть языком, нужно говорить. Говорить и слушать.

Одноклассники втянулись быстро и, вооружившись словарями, расползлись на группы по интересам. Самая большая собралась, естественно, вокруг Некодзавы. С тех пор как кукольник заговорил, ребята тормошили его постоянно, втягивая в разговоры, чтобы развивать успех. Сейчас он смущался по-прежнему, но говорил уже глядя в глаза, а не разыскивая что-то на полу. Рядом частенько была Нишимура, уж кому как не ей знать обо всех проблемах при общении с другими после долгого перерыва. Любителю чая, конечно, было чуть легче, но любую помощь он принимал с благодарностью, так что серая мышка старалась изо всех сил, иногда даже пересиливая себя и говоря на почти нормальной громкости.

Мизумачи последние дни был куда энергичнее обычного, пытался побороть нервозность первых соревнований. Из-за чертовых тренировок я не могу пойти поболеть за наших, но благо, в классе хватает ребят, кто не участвует в клубной деятельности, они-то ходили и болели за всех, директор даже на той неделе особо выделил наш класс, как наиболее дружный среди первогодок. Результаты соревнований считают суммарно, так что, несмотря на лидерство Мизу в вольном стиле, успокаиваться никак нельзя. Я вообще в структуру их соревнований не особо вникал, времени не было, но то, что пальма, выступив в понедельник, в следующий раз выступает в субботу на эстафете вольным стилем — запомнил.

Казама тихонько сходил с ума, помимо плавания идут соревнования по волейболу, только у пловцов уже финал, так как соревнования в конце весны и конце осени, а у волейболистов, кажется, только отборочные идут, и впереди маячит финал, если пройдут. А солдатику приходится выкручивать мозги чтобы обеспечить охраной и команду, и болельщиков. И еще амефутовцы по воскресеньям с той же задачей. Ну, сам захотел, его предупреждали, что паранойя ему нервы прогрызет.

— Жаль, что Куронума не смогла к нам присоединиться, — протянул мелкий, когда после уроков мы всей командой поехали на истязания.

— Угу, зато какое у нее было лицо, когда ее заболтала Накагава.

Вспоминая растерянность и искреннее изумление своей заместительницы, когда стилист класса определилась с новой жертвой, я не мог сдержать улыбки. Мидзуки сумела от нее отделаться, вызвав фактически истерику внешним видом, когда журналистка нацепила что-то тошнотворное розово-зеленого цвета. Стоит признать, что мне тоже захотелось это развидеть, что уж говорить о людях с чувством прекрасного. Коки тогда, нервно хихикая, сообщил, что знает, как выглядит его боггарт, Широ искал признаки дальтонизма и сверял данные, Чиаки и Дзюмондзи усиленно рассматривали стены и потолок — благо теперь есть на что посмотреть — а Куроко выхлебал четыре пакетика ванильного молока для успокоения.

Получив такой удар по тонкой душевной организации, Накагава отстала от Мидзуки и какое-то время ходила в депрессии, попытался утешить — меня отогнала Сейко, заявив, что ни черта я не смыслю в женских проблемах, а потому лучше не лезть, они сами справятся. Справились, по-видимому, стилистка оживилась и решила разрушить имидж «девочки из Звонка». Не знаю к добру или к худу — Куронума и так хорошенькая — но уж лучше пусть делом займется, депрессию активность на раз выгоняет. Пошушукался об этом с самой жертвой, разумеется, Савако, заслышав о том, что надо помочь однокласснице, загорелась энтузиазмом и клятвенно пообещала сделать все, что в ее силах. Яно, правда, фейспалмом себе руку отбила, но желающих причинять добро и наносить справедливость и бетонными стенами не остановить, так что она на наши коварные планы лишь махнула рукой.

— Хотя ей бы не помешало чуть-чуть позаниматься английским с репетитором, — протянул мелкий.

— Кто бы говорил! — я вспыхнул мгновенно. Девочка старается и дошла до приличного уровня самостоятельно, а он с братом-носителем языка на уровень «свободное владение» через год занятий вышел! — Сколько я тебя речь правил — забыл? Как ты все «рабу-рабу» вместо love выдавал — забыл? Или как времена путал так, что реставрация Мейдзи оказывалась планируемой в будущем? Куронума таких ошибок не делала ни разу на моей памяти, а это что-то да значит.

— Тише, аники, все я помню! — примирительно поднял лапки братишка. — Просто она сама говорила, что хотела бы так свободно говорить, как ты!

— Да? — и всего-то? Помочь однокласснице дело святое и для старосты обязательное. Правда, с этим адом Такеды, сил хватало лишь до дома доползти, домашними заданиями приходится на обеде заниматься и во время самостоятельного обучения. — Ну, это можно, закончится неделя адских тренировок, будем уроки дома делать. А на обеде можно будет и помочь.

— Отлично! Я передам, — засиял мелкий, и меня кольнуло нехорошее предчувствие, что больно он рад занятиям. Но тут мы подъехали, и стало не до размышлений.

* * *

— Она… всегда… такая? — хрипло выдохнул Савамура Кёхей, мой давний знакомец из второго состава, студент третьего курса. Год назад именно он первым высказался за то, чтобы принять в игру «какого-то чудилу».

— Сумасшедшая?

— Крутая! — с какой-то точки зрения он прав. Но не с позиции ее ученика!

— Амебы, подъем, — голос Хидеюки-сана был недовольным, после игры его парни тоже кто прилег, кто сел на скамейку, потому что усталость имеет свойство накапливаться, но в отличие от нас, студентам никто не прописывал травы и отвары Цубаки-сенсея.

Студенты встали, школьники остались лежать. На приподнятую бровь нагло ответили, что амебами не являемся, а значит — не к нам обращались, соперников перекосило так, что всей командой подпрыгнули из положения лежа. Ибо амеба, не амеба, но наступить-то могут. Счет стабильно переваливал за три сотни очков, неудивительно с такими-то условиями, но мы проигрывали уже третий день подряд!

Киеши-сэмпай после двух часов садился на скамейку, вернее его за ухо выволакивал капитан по команде Айды, и мы ощутимо проседали в защите. Когда после двадцать седьмого прыжка на скамейку сажали и меня, команда катилась вниз с ветерком. Конец игры фантом встречал носом в пол, остальные падали после финальной сирены. Рано или поздно мы должны были получить за это, и видимо, час икс настал.

— Итак, господа лентяи, подхалимы, трусы и слабаки, — необычайно корректно, вежливо и воодушевляюще начала тренер, сразу ощущается, как нас любят и уважают. — Пора сделать некие выводы из прошедших трех дней, потому что на мой взгляд, победы вас очень расслабили. Такого быть не должно.

— Кагами, если тебя еще раз придется сажать из-за проблем с ногами, со скамьи не встанешь и ходить будешь исключительно лежа, — стоит ли мне уточнять, какими методами она этого добьется? Нет, кошмары еще приснятся.

— Изуки, напоминаю, еще одна демонстрация, что руки растут у тебя из места, где они природой не предусмотрены, и я их туда тебе переставлю, — вскинувшийся орел резко сжался, глядя в неумолимые глаза тренера и судорожно кивнул.

— Киеши, если тебя еще раз придется гнать с площадки пинками, я тебя к скамейке привяжу.

— Цучида, если продолжишь позорить «короля подборов», я ему позвоню и пожалуюсь, — она выведет Сакураги-сана из себя, и нас можно будет вешать на стены вместо картин.

— Коганей, то, что твоя вторая натура кот, не означает, что ты можешь упускать мяч, чтобы подольше за ним погоняться. Продолжишь — собак натравлю.

— Фурихата, или ты обуздаешь твои страхи, или я заменю их все на один, и тебе это не понравится.

— Куроко, еще раз потеряешь мяч, и тебя самого найдут где-нибудь на Хоккайдо.

— Фукуда, от стен нет толку, если в них есть дыры. Учти на будущее, а то точно появятся.

— Кавахара, пляски святого Витта — это не танец, нечего его исполнять на площадке.

— Митобе, Хьюга, — драматическая пауза, парни сглотнули, остальные подались вперед, Айда хмурилась, пытаясь припомнить их косяки, — хорошо работаете. Продолжайте в том же духе.

С размазанным чувством собственного достоинства мы разошлись по домам. Нет, я понимаю, нельзя дать нам возгордиться, это опасно, но вот так топтать парней — излишне жестоко, умные же все люди, понимаем, что это только начало, Шуутоку мы и весной сумели победить, а вот Тоо…

— А я уж подумал, что мы вышли на национальный уровень, — вздохнул мелкий. Глянув на мое вытянутое лицо, он продолжил. — Ну, мы же победили Шуутоку…

О, наша ограда, вовремя. Зайдя в дом, первым делом поприветствовал стену лбом. Почему тренер заметила, а я — нет? Кто тут старший брат, черт возьми?!

— Аники? Ты чего?

— Твой аники — слепой наивный идиот, только сейчас это осознавший. Поужинаем — поговорим.

Вот только разговор пришлось отложить на следующий день, потому что сытых и уставших людей неизбежно тянет в сон и хорошо, если успеют дойти до кроватей. А следующий день у меня начался с ВОКС, у которых был «день Гая», то есть гонял в рукопашку нас сумасшедший маньяк, одержимый юностью и физической культурой. После геометрии, на которой чудом избежал синая, историю и даже английский я воспринимал как манну небесную, даже взрыв в лаборатории Тююмы не портил картину. А вот доклады кадетов, до которых руки дотянулись только сейчас, спустили меня на землю.

— Куроко, а чем сейчас занимается твоя девушка? — я продолжал читать, но краем глаза косил в сторону фантома.

— У меня нет девушки, Кагами-кун, — это лицо-кирпич сейчас напросится. Точно напросится, прекрасно ведь понял, кого я имею ввиду.

— Точно нет?

— Точно, — о, я знаю этот взгляд! Равнодушный для остальных, для нас он ясно выражал подозрение.

— Отлично, значит поступаем с гипотетическим шпионом, как с любым другим разведчиком! — растянул губы, изображая радость, ибо сидеть в нашем изоляторе я даже Ахомине не пожелаю, не то что девчонке, так по-идиотски пытающейся проникнуть в Сейрин, флиртуя с нашими кадетами. Но альтернатива — близкое знакомство с Дайо и его стаей, которые охраняют спортзал во время тренировок, так что может лучше дать указания на ее поимку?

— Кагами-кун, — о, кто-то стяжает лавры Повелителя Льда? Плохо получается, актерская игра подкачала. — Момои-сан мой друг.

— И? Пригласишь ее поприсутствовать на нашей тренировке? — угу. А потом мы будем таскать ему фрукты в больницу, потому что тренер этого не спустит никому ни при каких обстоятельствах.

— Нет, Кагами-кун, — побледнел Куроко, очень явственно представив, что с ним сделает одна лысая дама в халате. — Я попрошу ее не пытаться проникнуть к нам.

— Так бы сразу. И раз уж мы про баскетбол и соперников заговорили, — и завел нудную лекцию для братишки, что если он считает, что может расслабиться, потому что «мы сделали Шуутоку», то его ждет горькое разочарование. Ибо победа это в первую очередь проблемы. То, с каким пугающим обожанием смотрели на нас Такеши и Ютаро, меня немного пугало, ибо «не сотвори себе кумира», у меня и так целая секта, куда еще-то? Кроме того, считать нас слабыми и смотреть свысока умные соперники уже не будут, та же Момои уже носом землю роет, чтобы понять, как мы стали такими сильными, и прикинуть, на какой уровень выйдем к зимней неделе. Эх, вот так и приходишь к мысли, что лучше бы проиграли…

— Кагами, во дворе костер разводят, — неожиданно прервал мои поучения Дзю, с намеком на беспокойство глядя на улицу.

— Зачем? — тоже высунулся. Черт!

— Аники? — Коки даже договорить не успел, как я гигантскими скачками рванул из кабинета.

— А ну стоять! — рев нескольких учительских глоток слился в один, когда мы вылетели на улицу, где пара сумасшедших из клуба магических искусств собиралась устроить огненный беспредел.

Пока тушили костер, пока отконвоировали этих дурней к нам в казематы, пока перетаскивали топливо и бутыли с чем-то горючим — как бы все это рвануло! — уроки подошли к концу. Допрос прошел кратко и вызвал дикое желание выпрыгнуть в то окно учительской, где не было страховки. Идиоты вбили себе в голову, что раз Кагами — «бог огня», то огня мало не бывает, в школе нашей они должны быть на каждом углу и вообще, во славу Кагами-ками можно и себя поджечь.

Поубивал бы кретинов, но мой настрой уловили старшие коллеги и выдали Такеде-сенсей, которая утащила меня на тренировку. Приехав к студентам, я все еще был зол, так что три часа игры были более чем необходимы, после тренировки я снова был человеком, просто адски уставшим человеком, а не демоном из преисподней, как меня ласково окрестила Хинамори-сенсей.

Пятница началась с благословенного самостоятельного занятия — Тююма отлеживался после какого-то опыта — вторым уроком шла сонная информатика, так что день начался очень хорошо. Да и продолжился не хуже, тихие мирные уроки, спокойные ученики — что интересно стряслось, парад планет? — даже магики сидели тише воды, ниже травы, Накахара объявил, что «бог гневается на неразумных, а потому лучше сидеть смирно». Да даже тренировочные истязания прошли лучше, организм встряхнулся от диких перегрузок и после трех часов я устоял на ногах, только оперся о колени, но это был прогресс! Даже жаль, что закончилось.

А потом Такеда-сенсей сообщила, что нас ждет небольшой тренировочный лагерь на трое суток где-то в горах. День резко перестал мне нравиться.