Месть Блэка (джен)

Честно сказать, я всегда открываю подарки с опаской. Любые подарки. Потому что всегда есть вероятность, что это будет плохой подарок. «Плохой» в смысле неправильный. Настолько далекий от всего, что ты любишь и чем увлекаешься, что тебе сразу станет понятно: человек, подаривший тебе эту вещь, совершенно тебя не знает.

© Кэрол Брант

* * *

— Здравствуйте, мастер, у меня случилась… кхм… неожиданная задержка, — поприветствовал я Грегоровича, зайдя в старинное здание, находящееся в магическом квартале Германии.

Настроение было средней паршивости. Порт-ключ, который должен был привести меня в Бранденбургский тракт (так назывался главный магический квартал в Берлине, вход в который находился прямо в одной из арок Бранденбургских ворот), переместил мою тушку точнехонько в аналог Сумеречного Переулка. Где прямо по прибытии на меня напали трое отморозков, без предисловия запуская в меня Аваду. Ещё в процессе перемещения почувствовав неладное, я все же успел прикрыться трансфигурированными щитами сразу по прибытии, мысленно восхваляя Мерлина, Моргану и остальных причастных, что не расщепился от сбившейся концентрации.

— Vocare ad tenebras! — чужое заклинание отрикошетило куда-то в крышу, а черные нити, на этот раз практически мгновенно возникшие за спиной, словно угольные змеи прошли сквозь мой щит, пробив многослойную сталь как картон, и с такой же легкостью пронзили тела неудачливых убийц.

То, что это именно убийцы, было понятно сразу, по четкой организованности засады. Интересным был только вопрос личности того, кто организовал это увеселительное мероприятие и сумел подкупить министерских клерков, один из которых как раз выдал мне вполне легальный портал. На этот раз нужды в маскировке не было, и я решил воспользоваться официальным методом путешествия через границы из международного отдела. Проблем с аврорами Берлина я не хотел. Не тот случай.

— Ну и кто меня заказал? — приблизился я к пришпиленному к стене магу в простейшей тканевой маске. Его более неудачливые коллеги, к сожалению, ответить уже не могли, валяясь на мостовой небольшого темного тупичка и не подавая ни явных, ни скрытых признаков жизни.

— Пошел ты! — попытался харкнуть на меня кровью бледный бородатый мужчина восточной наружности, скорее всего, турок, как только я палочкой стащил с него маску. — Аmını sikeyim, orospu… — попытался продолжить он, когда красный луч Круцио заставил несостоявшегося убийцу подавиться собственными словами.

— Отлично, а теперь legilimens, — направил я волшебную палочку на его голову. Однако как только попытался проникнуть в его разум, мужчина затрясся еще сильнее, а затем затих насовсем, глядя в пространство ничего не выражающим взглядом.

— Дерьмо, — выругавшись, откинул бесполезное уже тело. У урода оказалась поставлена защита на сознание, только не обычная, экранирующая мысли от вторжения, а такого типа, которая превращает пользователя в овощ, стоит попытаться прочитать его мысли. Собственно, популярностью она не пользовалась и являлась не очень распространенной именно из-за этого. Самостоятельно такую никакой трезвомыслящий маг себе не поставит, но вот одноразовым исполнителям… — Самоубийцы чертовы. Putrescere!

Проклятие гниения быстро подчистило местность, оставив на земле только грязь, легко убираемую бытовыми чарами, и пару артефактов, которые на проверку оказались антиаппарационным куполом и еще одной сигналкой. Трогать я их не стал, перчаток из драконьей кожи у меня с собой не было, да и выйти на заказчика посредством этого хлама я вряд ли бы смог. Вместо этого, как вернусь в Англию, стоит прижать сотрудника, который мне выдавал этот злополучный порт-ключ, и побеседовать по душам. А сейчас…

* * *

— Да-с… задержка, — немного замялся я под внимательным взглядом седоволосого волшебника, даже несколько совестно стало, что заставил старого человека ждать. — Так что за это прошу меня извинить.

— Не стоит, — после недолгой паузы заговорил мастер с явно чувствующимся железным акцентом, как это бывало у немцев, затем повернулся спиной ко входу и направился вглубь помещения. — Подождите здесь.

Уже из-за стеллажей донёсся его приглушенный голос, Грегорович не то беседовал с кем-то, не то просто рассуждал вслух, но мне в любом случае было как-то неуютно. Не слишком-то любезно с его стороны, наверное. Видимо, чем-то дед его ему сильно насолил в свое время, и общая нелюбовь к Блэкам в любых проявлениях добралась ещё и до меня…

Либо он уж очень не любит тех, кто опаздывает, кто этих стариков с их тараканами и старческим маразмом разберёт. В любом случае, мне нужна только палочка, а раз Грегорович не отказал в приеме с самого начала, остальное меня совершенно не волновало. Может, он вообще договаривался с мерной лентой, как и Олливандер собираясь снять мерки специальным оборудованием.

Надеюсь, процесс изготовления не затянется надолго, так как позаимствованная у Ликоруса палочка уже начинала ощутимо «взбрыкивать» и нервировать меня самого. При этом заклинания выходили такими же, ничуть не убавив в мощности, в чем я сам убедился менее получаса назад, просто сам процесс…

Если сравнивать это ощущение с чем-то, то на ум сразу приходила ассоциация письма громоздкой, тяжелой ручкой, из тех, с кучей цветов и металлическим стержнем, после которой непривычно ныли детские пальцы, только вместо разноцветных чернил — свинец.

Да, ты будешь писать точно так же, как и самой обычной шариковой ручкой, но сам процесс нельзя будет назвать увлекательным занятием, скорее уж наоборот, отбивающим желание использовать без действительной на то нужды. Уж явно несравнимо с тем, что сделано под заказ по твоим меркам, подходящая именно тебе, дорогая и удобная… Что за…

— Держите, — по-простецки впихнув мне в руки две простенькие, без узоров и гравировок, шкатулки, буркнул Грегорович. — И проваливайте. Больше я вашему деду ничего не должен.

После же, он прошел к двери, не обращая внимания на застывшего от растерянности меня, распахнул её и опять уставился с нечитаемым выражением лица, заставляя передёрнуть плечами в не самом приятном ощущении.

— А разве не нужно снять хоть какие-то мерки, определить подходящие материалы? — начал внутренне закипать в ответ на такое обращение. Какие бы счёты у него ни были к Поллуксу, позволять так с собой обращаться я точно не собирался ни при каких условиях. — Я рассчитывал на инструмент, созданный именно для меня, или хотя бы подходящий конкретно мне. Вы даже не дали мне попробовать. Вдруг мне эта палочка не подойдёт? На кой мне черт вообще две, одна запасная что ли, на случай поломки, чтоб я не появлялся снова? И из чего они — я должен сам догадаться? От такого мастера я ожидал большего профессионализма! Уж не знаю, какие у вас с дедом конфликты, но я готов заплатить за лучшее, и думал, что могу найти это самое лучшее именно здесь.

— Все сказал? — бесстрастно произнес Грегорович, глядя в глаза словно бы равнодушно, но скорее с какой-то эмоцией, суть которой все никак не получалось ухватить, но едва ли это было действительное равнодушие, как у недавнего трупа.

— Да собственно все, — с этими словами я поставил коробки на стол, успокоившись и пожав плечами, беря себя в руки после короткой вспышки гнева и быстро составляя план действий. В конце концов, свет клином на этом старом мудаке не сошёлся, будь он сколь угодно признанным по всей Европе мастером, палочку можно было заказать у кого-то другого.

В той же Франции была неплохая мастерская де Шанталь, конечно, не такая именитая как лавка Грегоровичей, но большинство чистокровных семей заказывает палочки именно у них, если из-за семейного дара требовался отличный от трёх стандартных ингредиент. Не подойдёт там — плевать, в Италии тоже есть мастер палочек, как и во многих других странах Европы, сохранявших прежние границы, в отличие от маггловской их части. И, разумеется, никому из них не хотелось уступать соседям, пусть даже и в такой пищевой вещи, как собственный артефактор, создающий магические концентраторы…

Тем временем Грегорович все так же стоял возле двери, с явной неохотой выцеживая слова сквозь плотно сжатые зубы. Кажется, ещё немного, и я мог бы натурально услышать противный скрип.

— Первое, и заруби себе на носу, — уже безо всякой вежливости произнес мужчина, — мерки снимают либо дилетанты, либо те, кто любят делать из выбора волшебной палочки шоу. Мне же для того, чтобы определить, что подойдёт магу, этого не нужно, я достаточно опытен, чтобы не заниматься подобной ерундой. Это тебе ясно?

Я, несколько опешив и от потока информации, и от того, что на мои вопросы действительно ответили, лишь кивнул, так и застыв у прилавка.

— Второе — две их, поскольку тебе подходят обе, и я не собираюсь держать одну у себя, рискуя вообще не найти больше на нее покупателя, — продолжил Грегорович несколько громче, перестав держать дверь. Очевидно, поняв, что уходить я не собираюсь, он сложил руки на груди и немного вскинул подбородок, всей позой словно крича: «ну давай, попробуй меня теперь осудить». Этого я, разумеется, делать не стал, не тогда, когда волшебник, пусть и явно нехотя, делился нужными сведениями.

— Третье — состав палочек и рекомендации по использованию и уходу расположены в футлярах. Первая палочка сделана из снежной сакуры и волоса кирина… Это нечто вроде единорогов, только в Японии, смесь дракона и лошади, если не знаешь, — расщедрившись даже на объяснение, пусть и снабдив это пренебрежительным взглядом, Грегорович едва заметно тряхнул головой, я же ещё раз кивнул, уже не реагируя особо на чужое поведение и просто внимая. — Вторая из эбена и сердечной жилы… представителя одной разновидности фестралов. Пользоваться ими двумя сразу, или по очереди — твое дело.

И четвертое, эти палочки — лучшие из всех, что я когда-либо создавал. Из-за своей темной направленности, они подходят тебе практически идеально. Возьмешь ли ты их или нет — мне все равно, я свой долг перед твоим дедом закрыл, ясно тебе? Но если все же решишь их взять, то используй их вне моей мастерской.

— Хм… — даже не сразу найдясь со словами, кивнул в третий раз, а затем посмотрел на футляры и старого мастера уже другим взглядом, пусть и не слишком восторженным. Я надеялся на гораздо более теплый прием, но, пожалуй, это тоже было неплохо, не верить словам Грегоровича просто не было смысла. — Предельно ясно.

— Тогда не хочу durch die Blume sagen⁽¹⁾, но я уже закрываюсь, — тем не менее, с явным намеком кивнул мастер в сторону выхода.

— Auf Wiedersehen⁽²⁾, — я с облегчением вышел из столь нерадушной лавки, оставив старого волшебника позади. Стоило только перешагнуть порог, дверь за мной захлопнулась с весьма громким звуком, будто кто-то не просто закрыл, а со всей силы пнул по ней. Оглянувшись на хлопок, я увидел только появившуюся снаружи ярко мерцающую табличку с надписью «закрыто».

— Максимально странный день, — задумчиво проговорил я, опустив голову, разглядывая непримечательные футляры. Несмотря на устроенное Грегоровичем представление, которое превосходило и мастерство Олливандера делать момент получения первой палочки совершенно незабываемым, только добавляя ему знак «минус», мне все-таки не терпелось попробовать новые концентраторы.

Правда, смутил меня этот запрет не использовать их в магазине… Ладно, может ему просто не хотелось чинить после вазы, или что там происходило у Олливандера при выборе палочек. Или это случалось с неправильной палочкой? Попробую все же дома, наверное… Но, собственно, а почему бы и не сейчас, из магазина-то я действительно вышел, считай, просьба выполнена…

Отошел немного от здания и тут же трансфигурацией создал себе небольшой столик из валявшегося камешка, положил на него футляры, с облегчением убирая порядком опостылевшую уже палочку, которую, наверное, стоило позже вернуть Ликорусу.

Осторожно сдвинув крышки сразу обоих, взглядом сразу прикипел к содержимому. Помимо записки, явно дублирующейся, в футляре, обшитом изнутри кожей дракона непонятно за каким лешим, находилась белоснежная, с небольшими серыми прожилками на рукояти, идеально гладкая, точно полированная едва ли не до блеска, пятнадцатидюймовая, на самом деле, довольно изящная палочка. Ее полная копия, только антрацитово-черная, с белыми бороздками-шрамами, лежала рядом. Приглядевшись, я понял, что отметины на обеих рукоятках на самом деле складываются в странные руны, которых я никогда не видел.

Под ложечкой засосало, а сердце сделало неясный кульбит, прежде чем забиться где-то под горлом от внезапно накатившего нервяка, так что пришлось с усилием сглотнуть, прежде чем я смог поднять обе палочки, чтобы рассмотреть их поближе, и тут…

— Какого… — вырвалось невольно, когда магические концентраторы, оказавшись в руках, тут же стали рваться в разные стороны, создавая ощущение, что в ладонях я сжимал два ужасно сильных однополярных магнита, стремившихся оказаться друг от друга как можно дальше. И словно мало было этого, они начали еще и вибрировать, да так сильно, что в руках их удавалось удерживать с очень большим трудом. Еще секунда, и…

* * *

— Бах! — Огромная взрывная волна, эпицентром которой стал тяжело дышащий маг, прошлась по мостовой, разрушая в каменную крошку идеально подогнанные квадратики брусчатки и бросая ее в близлежащие здания, выбивая окна, корежа стены и крыши.

Больше всего это походило на смесь взрыва со смерчем, который вдруг, совершенно внезапно и как бы между делом образовался посреди магического квартала, продлился несколько секунд и исчез после того как маг спешно опустил магические концентраторы обратно в их чехлы, чудом оставшиеся лежать на изрядно поврежденном столе, а не снесенные отдачей.

— Б^@ть! — выругался маг, быстро осмотрев то, что осталось от некогда старательно декорированного пространства, и тут же скрылся в вихре трансгрессии, успев на несколько мгновений раньше, чем с завидной скоростью появляюшиеся на развороченной улице маги в алых плащах. Было даже несколько иронично, что форма у британских и немецких служителей правопорядка оказалась схожей.

1) (нем.) говорить через цветок, в значении «намекать, говорить не напрямую»

Вернуться к тексту

2) (нем.) До свидания

Вернуться к тексту