Крындец лунной клизмы (джен)

Джорджина сказала Мику, где искать Маморо, и тот, не теряя времени даром, отправился в указанном направление.

Маморо обнаружился в районе Кабуки-тё. Он стоял, прислонившись к фонарному столбу, и непрестанно вытягивал шею в надежде, что его подцепят.

Мик заприметил его сразу, но близко не подошел, а остановился в отделении, рассматривая бывшего Такседомаска.

На Маморо были очень обтягивающие брючки, белая рубашка, расстегнутая до пупа, обнажавшая безволосую худую грудь, и на лице был нанесен очень вызывающий макияж.

— Добрый гайдзин, — развязно сказал Маморо, завидев, что невысокий парень в черных джинсах, черной куртке и черных ботинках, несколько минут рассматривавший его, направляется к нему, — за ваши деньги…

— Сколько?

— Тысячу йен.

— А что так мало? — насмешливо сказал Мик, — Усаги твоя за ночь не меньше двух берет.

— В ней дырок много, — печально отозвался Маморо, — а сколько вы желаете заплатить?

— Если ты вернешься домой, переоденешься, смоешь макияж, и мы с тобой сможем поговорить, то я тебе могу заплатить около двух с половиной тысяч долларов.

— За такие деньги всё, что угодно, — улыбнулся Маморо, — где вы меня будете ждать?

— Около твоего дома, — последовал ответ, — через тридцать минут.

— Спасибо, — и Маморо понесся домой.

* * *

— «Если у этого господина есть деньги, значит у него много денег», — думал Маморо, спешно моясь и переодеваясь, — «а если у него много денег, я могу выкачать его деньги. А если он не согласиться, то… То я его убью. Затащу его в парк и убью. Но он крепкий, а я тощий дрищ, удушить не получится, что-то надо делать…»

* * *

В цивильном костюме Маморо выглядел потерянным и голодным, отчего Мик преисполнился жалости и повел его в ночной ресторан кормить.

Они плотно поели и отправились бродить по ночному Токио.

Пока шли, Мик не проронил ни слова, молча разглядывал Маморо и с грустью отмечал, что, в целом, милый парень уступил место развязному яойному педику с замашками раба.

— Пойдемте в парк, — наигранно сказал Маморо, — вы там сможете поговорить со мной, не опасаясь чужих ушей.

— Пойдем, — согласился Мик.

Они вошли в парк и бродили долго, пока не очутились в дремучей чаще.

С неба светила луна, освещая небольшую поляну в чаще, на которую они вышли.

— Садитесь, — Маморо грациозно опустился на траву, — или вы предпочитаете стоять?

— Тебе не надоело, что тебя все имеют? — спросил Мик, оставаясь на ногах.

— Меня всегда все трахали, — улыбнулся Маморо, расстегивая рубашку, — а сейчас меня ебет Усаги и все, кто мне платит за ночь.

— Оставь рубашку в покое, — велел Мик, — я хочу поговорить, а не трахать тебя. Тем более, я предпочитаю женщин.

— Я могу быть женщиной, — сообщил Маморо, поднимаясь на ноги и делая шаг в сторону Мика, — я могу доставить тебе несравнимое удовольствие.

— Ты же… Маморо Джибо! Такседомаск, мать твою!!! Ты на что гробишь свою жизнь?!

— И что? — похотливо облизываясь, Маморо приблизился к Мику и игриво провел пальцем по молнии джинс, — ты можешь трахать меня всю ночь, я не против. За такие деньги я готов к любому извращению.

— Блять!!! — Мик взял Маморо за плечи и хорошенько встряхнул, — ты хоть слышишь, что я говорю?!

— Неее, — Маморо принялся тереться бедрами о пах Мика, — возьми меня, я так возбужден.

— Да… пошел ты, — Мик от души врезал Маморо по челюсти, отчего тот улетел в кусты.

— Паршивый гайдзин!!! — Маморо выскочил из кустов с ножом в руках, который он украл в ресторане, и набросился на Мика.

Тот оказался лицом к нему… и Маморо вонзил нож прямо в грудь парню.

Он бил и бил, вонзая нож в податливую плоть.

Кровь брызгала во все стороны.

Но в один прекрасный момент, Маморо почувствовал, что его лицо крепко зажато в сильных ладонях.

Черные глаза встретились с серебристо-серыми.

БЫДЫЩ!!!

В голове Маморо раздался взрыв…

Перед глазами поплыли радужные звездочки…

И наступила темнота.

* * *

Маморо очнулся и обнаружил, что лежит на ком-то.

Приподнялся на руках.

Господибожемой!!!

Под ним лежал незнакомец, в груди которого торчал нож.

Все вокруг было залито кровью.

Луна отчетливо освещала страшное место преступление.

Парень был весь в крови.

Он сам был весь в крови.

Вся трава была в крови.

Маморо ничего не помнил.

Вообще.

Трясущими руками он оперся об тело убитого, поднялся на дрожащие ноги и рванул через чащу подальше от страшного места.

Он пронесся через весь город прямо к себе на квартиру.

Усаги не было дома.

Быстро скинув всю окровавленную одежду и запихав её в мешок, Маморо полез в ванну и принялся оттираться от засохшей крови.

Он молил бога, чтобы тело обнаружили как можно позднее, но страшная картина вставала перед глазами, и Маморо понимал, что ему придется сдаться.

Когда он, уже вымывшись и переодевшись в чистое, сидел на диване и пил крепкий чай, пытаясь сообразить, что ему делать, входная дверь распахнулась и вошла в умат пьяная и полуголая Усаги с четырьмя парнями.

Юбка у Усаги была в клочья.

Грудь торчала наружу, словно два прыща.

Они продефилировали мимо Маморо и прошли в спальню, откуда начали доноситься недвусмысленные стоны и вскрики.

Маморо посидел, послушал, и ему вдруг стало так противно.

Так противно, что его чуть не вывернуло.

Быстро обувшись и накинув куртку, Маморо умчался прочь из этого вертепа.

На улице ему стало полегче.

Поразмыслив, Маморо позвонил Сейе.

— Привет! — неуверенно сказал Маморо в трубку.

—  …

— Не приютите вы меня на ночь?

— …

— Хорошо. Еду.

* * *

Ему открыл Сейя.

— Привет, — робко промямлил Маморо.

— Проходи, — ответил Сейя, — что случилось?

— Всё так противно стало, — пробурчал Маморо, снимая куртку и разуваясь.

В комнате сидели Тайки и Ятен.

— Ты без Усаги?

— Усаги трахается с четырьмя клиентами, — Маморо опустил глаза, потом поднял, — только на ночь. Завтра пойду сдаваться…

— Куда? — поинтересовался Ятен.

— В полицию.

— Зачем? — уточнил Тайки.

— Я… убил человека, — сглотнул Маморо, — но я не помню, зачем…

— Уверен? — помрачнел Сейя.

— Да. Убитый — невысокий крепкий парень с темно-русыми волосами и серо-голубыми глазами. Он был в черной рубашке, куртке и берцах, — Маморо умоляюще посмотрел на Сейю, — он меня все время спрашивал о каком-то Такседомаске…

— Не может быть, — побелевшими губами проговорил побледневший Сейя.

— Ты ведь не думаешь? — Тайки широко раскрыл глаза.

— Я звоню Мэри.

— Вы знаете его? — испугался Маморо.

— Да. И сдается мне, — Сейя метнул на Маморо взгляд, исполненный негодования и ярости, — что это был Мик…

— А кто он такой? — спросил задрожавший Маморо.