Рёхэй (гет)

В кабинете Хокаге повисла тишина. Такая зыбкая, давящая, как нынешний взгляд старика. И эта тишина, готовая в любой момент прорваться неистовой бурей, подобающей реакцией, какую и заслужили два стоявших перед Хокаге шиноби, на Какаши нагоняла тревогу.

Один из парочки шиноби, отличившихся сегодня, был неоспоримо прямым виновником всего случившегося, со встречи с Рёхэем и со знакомства с его боевыми по настрою клонами ставший больно уж для себя взъерошенным и... может быть несколько дёрганным, нервным, или эти несвойственные для характера Тензо изменение в нём были лишь кажущимися.

Вполне допустимым остаточным эффектом.

Впрочем, всё то, неожиданное, что Какаши подмечал в своём младшем товарище было простительно для Тензо. Его можно было понять. Какаши, как старший из них, как более опытный и более подготовленный к взаимодействию с Рёхэем, и сам не справился.

Кто же знал, что с ним такое провернут. Что и его так легко уделают.

Победят, не сражаясь с ним.

Отсюда вторым виновником оказался он. Какаши.

Но... по-видимому, пока что он был просто косвенно причастным к случившимся событиям. Вынужденным свидетелем. И в кабинете у Хокаге, по большему счёту, то есть покуда он свою вину ещё никому не раскрыл, он находился по просьбе Тензо, исполняя роль его временной поддержки.

И... конечно же, находился по причине своего здравого мышления.

Во-первых, он знал, что Хокаге его все равно вызовет к себе. Рассчитывать на какой-либо иной вариант событий, хоть бы немного к нему снисходительный, значит поддаться наивности. Какаши знал, что Хокаге умел сопоставлять одно с другим, а умения старика собирать данные джонина просто пугали. И исходя из одного этого Какаши предугадывал, что тот непременно выяснит всё то, о чём его подчинённые перед ним помалкивали.

Тензо о своём глупом приёмчике, что тот умудрился провернуть с Рёхэем, но вышедшем полным провалом, а Какаши о том, что пошёл с Рёхэем на уступки.

А во-вторых, Какаши не посмел бы утаивать произошедшее от старика. Не в этой ситуации. И не в полной мере. Пусть он и воспользовался инструкцией самого Хокаге, тем, что ему во всём следовало принимать сторону Рёхэя, но по здравомыслию, с которым Какаши ещё считался, уж лучше было бы признаться в содеянном, частично, но по собственной инициативе, чем полностью и во всём хитрить с Хокаге.

И в подтверждение его размышлениям, в том, что он не был здесь пока в качестве стопроцентного ответчика, большая часть справедливого гнева старика пала именно на Тензо. И пала так основательно, что сшибла сразу с двух шиноби всю их опрометчивость, уверенность в своих действиях, как сбила все здесь неуместные оправдания и прочие глупости, к примеру, навязчивые мысли Какаши, что зарождались в его голове, лишь стоило ему припомнить последнюю встречу с Рёхэем.

То непривычное ему чувство, что заставляло его под тканой маской бесконтрольно тянуть уголки своих губ вверх.

И пока Тензо признавал вину и бесполезность всех усилий, что он потратил на поиски Рёхэя, то есть пока он стойко отмалчивался, стоя перед Хокаге с чуть опущенной головою вниз, Какаши обдумывал, как бы раскрыть старику произошедшее, намекнуть ему, что Рёхэй теперь будет у него и при этом самому остаться невредимым.

Как у него так вышло?

Он в отличие от Тензо нашёл Рёхэя.

Нашёл, а в итоге получил противоположное ожидаемому.

Хотел он такого исхода или нет, он, как и его младший товарищ, теперь отвечал перед Хокаге за провал важной миссии. Не его миссии. Но проваленной с его подачи.

Об этом ещё никто не знал. Даже Тензо.

«Не беда. Сочтусь с ним позже...» — так думалось Какаши, когда он мысленно оправдывал себя за необдуманно данное им согласие.

Согласие, которое он не мог тогда не дать.

Не в том его случае.

Так ему думалось по пути до Конохи. Тогда, когда он пришёл ко всяко заждавшимся его и оттого сердитым ребятам, остальным членам седьмой команды, о которых Какаши за нынешнее долгое и богатое на события утро совсем позабыл.

Так ему думалось, пока он доделывал свои дела, всё, как обычно, до того момента, пока перед ним вновь не появился Тензо и пока вместе с ним, поддавшись уговорам, хотя... больше своим сокрытым от других интересам, он сам не пришёл к Хокаге.

А под резким и уничтожающим взглядом старика он стал думать иначе, видя ситуацию уже в другом окрасе, контрастно отличавшемся от изначального.

Тот восторг от понимания, что Рёхэй оказалась девчонкой, да такой хорошенькой, на первый взгляд полностью соответствующей той... его девчонке из ночного Леса Нара, что бегала перед Какаши голышом, да так, что он, опытный джонин, как самый настоящий юнец, когда он нашёл её возле ручья в лесу, на несколько минут потерял дар речи, так вот тот восторг наконец-то поуменьшился и стал контролируемым. Как и вскружившая его помыслы мысль, что эта девчонка была старшей дочерью Минато Намикадзе. Так девчонка сказала ему, когда ловко уговорила его о ней молчать, и более того, вытребовала с него слова обещания, нарушить какие без утраты доверия Рёхэя он не мог. Под цепким взглядом старика джонин и эту мысль почти урезонил. Во всяком случае сейчас, находясь в кабинете у сурового Хокаге, он начал думать яснее предыдущего, почти так, как и подобало шиноби.

Но в своём решение он не сомневался.

Не думал, что ошибся или что проявил слабость.

Пусть он не знал о существовании дочери Минато-сенсея, как до того он не знал, что у сенсея был сын, Наруто, пусть ни разу за свою жизнь не слышал о ней и упоминания, вплоть до недавнего совещания со старейшинами, он был уверен, внутренне убеждён, что не бросит эту девчонку в беде, что тогда, у ручья бинтуя ей голову и говоря ей слова своего согласия, что и сейчас. Не посмеет этого сделать. Даже если ему влетит. Даже если гнев Хокаге, что сыпался на Тензо, направится на него.

Хокаге выдохнул, посмотрел на двух своих подчинённых нечитаемым взглядом и выставил Тензо за дверь, приказав ему ждать там, а сам переключился на Какаши.

-Ты то куда смотрел, Какаши?

Один этот вопрос раскрыл, что у старого Хокаге было на сердце. Тот был расстроен, разочарован и раздосадован, но на Какаши он не злился, этим и воспользовался джонин.

Он решил действовать. Подошёл ближе. К самому столу старика. Так близко, что можно было неслышно шепнуть Хокаге, даже для этого чуть наклонился вперёд, смотря на сидевшего за столом старика сверху вниз.

-Хокаге-сама, Рёхэй к ночи придёт ко мне. У него образовался с Тензо конфликт. Не сошлись характерами. Позволите, чтоб он пожил у меня?

Взгляд старика изменился. Вначале его глаза расширились, а после сузились и потемнели.

-Он попросил?

Какаши твёрдо кивнул.

Это была инициатива самого Какаши.

Но об этом, как подсказывало внутреннее чутьё Какаши, старику знать не надо было.

Никому знать не надо было.

Тогда любуясь Рёхэем, а вернее сказать, таращась на эту девчонку, Какаши бездумно всучил ей ключ от своего жилья, быстро накидав инструкцию, куда ей надо было идти и что ей для этого надо было сделать. И она с кивком головы приняла от него ключ. Пообещала, что проберётся к нему незамеченной. Пообещала не пропадать и быть Какаши послушной. И мысли об этом моменте особо грели Какаши, наполняя его, после всех испытанных тревог и после всей беготни, спокойствием.

-Да. Он сказал, что ему надо где-нибудь пересидеть две недели, и он хочет побыть у меня.

Старик отвёл взгляд, с минуту обдумывая сказанное ему, после вернул его на Какаши и кивнул.

-Смотри мне, Какаши, недоглядишь за ним или обидишь... — на этом слове взгляд Хокаге помрачнел, сделался совсем тёмным, угрожающим, пугающим даже многое повидавшего Какаши, да говорившим громче и яснее любых слов.

И Какаши, понимая, к чему клонит старик, перебил его резким шёпотом:

-Не обижу, — а с вновь расширившимися глазами Хокаге он осознал, что выдал себя и смутился, шепнув намного тише. — Да как... такого обидишь?

Хорошенькую и так умеючи просившую у него помощи.

Какаши поджал под маской губы, отчётливо видя по выражению лица и глаз старика, что тот всё понял. Прочёл его, как раскрытую книгу. И что Какаши смог выяснить, что Рёхэй на самом деле была девчонкой, и что хитрил со стариком по её просьбе. Потому Какаши смолк и стал ожидать ответа, тем терпеливо обличая под тяжёлым взглядом Хокаге всю свою вину.

Перед стариком ничего не утаишь.

-Ладно. Будь по твоему, — кивнул Хокаге, таким образом давая своё разрешение. Какаши тишком от Хокаге облегчённо выдохнул. А мысль, что Рёхэй пробудет в его доме эти две недели, окрылила его. — Но все прочие твои обязательства я с тебя не снимаю.

Какаши кивнул.

Поспешно, но что поделаешь, под пристальным взглядом старика тяжело было проявлять нужную выдержку.

У любого осечка выйдет.

Да и важную роль играло понимание, что он должен был вести себя, как обычно. Помимо прочих обязательств в обход указанием старика искать Рёхэя, быть может появляться в клане Нара или бегать с проверкой в Лес Нара, в общем, какое-то время быть активным. Он об этом уже думал, потому то сразу и согласился с Хокаге. Что толку от его инициативы, что он спрятал Рёхэя у себя, если он сам же своим изменившимся распорядком, своими изменившимися привычками и выдаст его?

-Есть, — шепнул Какаши.

После небольшой инструкции, чёткой по своему содержанию и с которой Какаши был всецело согласен, он был отпущен и до темноты несколько раз пересекался с Тензо. Тот, как понял Какаши, был наказан стариком и всю ночь без сна и отдыха проведёт за поисками Рёхэя.

А ещё Какаши думалось, что старик скорее всего на эту ночь выставит своих наблюдателей и будет присматривать за активностью Данзо Шимура. Или может быть у него имелся более сложный план действий. С этими мыслями Какаши в вечерней темноте добирался до дома, впервые за столько лет с нетерпением желая попасть туда, добирался привычным ходом, ни в чём не изменяя себе.

Раскрыл входную дверь своей погрузившейся во мрак квартиры, пустой, не отозвавшейся ни одним звуком или движением. Закрыл дверь, разулся и прошёл внутрь. Сначала с коридора в кухню, пустую и тихую, такую же, как и всегда. Вернулся в коридор и прошёл в комнату, беззвучно приоткрывая дверь. И комната отозвалась тишиной, да встретила Какаши мраком, что ему пришлось приглядываться, чтоб определить очертания собственной мебели.

Сделал два шага внутрь и замер. К нему навстречу вышел Паккун, оставленный им с Рёхэем. Для лучшей маскировки. Они условились, что Рёхэй использует на себе хенге и под обликом Какаши придёт домой к своему сенсею вместе с Паккуном.

Какаши с облегчением выдохнул, присел на корточки и пока всё ещё привыкал к темноте, погладил своего нинкена по ушам. Тот справился со своей задачей. Привёл сюда девчонку незаметно.

Джонин хотел уже поддаться нетерпению и спросить: «Где она?», так хотел увидеть Рёхэй, но Паккун без слов сообразил, что от него ждал Какаши, развернулся и пошёл к стене, завлекая за собой и Какаши.

Остановился у прикроватной тумбы, рядом с которой в сидячем положении, прислонившись головой к стене, спала девчонка. Спала крепко, но тихо, совершенно не издавая звуков, что её без подсказки сразу и не найдёшь. Она была под обликом Рёхэй, а в своей руке, что была закинута на согнутые колени, она удерживала фоторамку и Какаши знал, что на ней было изображено.

Его погибшая команда, включая Минато Намикадзе, отца этой девчонки.

Какаши присел рядом со своей маленькой гостьей, и как нинкен, оставленный им для охраны, какое-то время молчком наблюдал за спавшей девчонкой, непривычно для себя радуясь.

А когда потянул руку, чтоб забрать у Рёхэй фотографию, не хватало ей проснуться оттого, что она просто уронит её, он услышал недовольный шёпот Паккуна:

-Не разбуди её.

-Да... — шепнул ему в ответ Какаши, выдавая в голосе несвойственную ему радость, внутреннюю, отозвавшуюся из самой его глубины.

Он её не разбудит.

В его доме её ничего не потревожит.

Вот только спать, сидя на полу, он ей не даст.

Фоторамка была бережно извлечена из цепких пальчиков девчонки и положена на тумбу. Девчонка при этом не шелохнулась, не среагировала на вмешательство со стороны. Настолько сильно она была уставшей или же Какаши очень постарался, чтоб не разбудить её.

А следом Какаши поднял на руки и саму девчонку, оказавшуюся для него куда как легче ожидаемого. Прижал к своей груди, будто тем намеренно медля, прежде чем положить её на кровать, а почувствовав, что Паккун прикоснулся к его ноге, выдохнул и собрался, и даже на задворках прочих мыслей, подобных тем, о чём он думал сегодня большую часть дня, он запланировал покормить утром свою гостью сытным и вкусным завтраком, какой для неё он приготовит сам.