Месть Блэка (джен)

Примечания:

П.б.: для тех, кто будет писать, что «avis» — заклинание, призывающее канареек. Нет, оно не. Оно просто призывает птиц, нигде не уточнено, каких именно.

— Так что же, мы теперь, выходит, с тобой Боги, брат Хедин?

— Да, — помолчав, ответил я.

— И ты понимаешь, что это значит?

— Да. Мы с тобой — пленники на невесть сколько тысячелетий, пока не появится некто, еще более сильный или дерзкий, и не свергнет нас… (с. Гибель богов)

* * *

— Дедушка! — первое, что сделал я, после того как удалось оторваться от погони — аппарировал в имение к Поллуксу Блэку. Было довольно поздно, и ни в одном из окон уже не горел свет, но старый затворник по всем канонам вселенной должен был находиться здесь.

И правда, спустя всего пару секунд с легким хлопком рядом появился домовой эльф, который с поклоном пропустил меня внутрь здания. Там уже ждал спускающийся по лестнице Поллукс, который был… Ну, я бы не сказал, что дед был совсем недоволен, но судя по роскошной пижаме, халату и чепцу, под которым виднелись нахмуренные брови и прядь волос, был несколько занят до того, как я в спешке прибыл на крыльцо дома.

— Ну, и что случилось на этот раз? — да, судя по голосу старик был несколько недоволен. — Статут рухнул и магглы запускают в небо свои чудо-ядра?

— Нет, не то чтобы… — от внезапности предположения я как-то даже не нашелся толком с ответом и отступил на шаг.

— А, наверное, Дамблдор разобрался с теми проблемами, которые ты на него вылил, и теперь штурмует дом на Гриммо? — Поллукс изогнул брови, и те окончательно скрылись под чепцом.

— Нет! Хвала Мерлину, нет… — моргнул растерянно от абсурдности ситуации.

— Тогда, быть может, кто-то воскресил Волдеморта, и тот начал третью магическую?! — старик ещё немного повысил голос, но испуг в его восклицании явно был наигранный, очень явно отдающий ядом.

— Ну, не так чтобы… — хмыкнув нервно, почесал затылок. Волдеморта то я «воскресил», правда не по настоящему. И, надуюсь, так и останется. Со списком проблем, конца и края которому было пока не видать, одной только безносой рожи мне и не хватало.

— Тогда я решительно не понимаю, чего ты забыл у меня в два часа ночи! — скрестил руки на груди Поллукс, сверля меня пронзительным взглядом.

— Я был у Грегоровича, и…

— А, так ты все-таки соблаговолил озаботиться подходящим магическим концентратором! — ещё немного побуравив мою несчастную и совсем чуть-чуть подпаленную тушку взглядом, дед сменил гнев на милость и окончательно спустился со ступенек в холл. — Тогда давай, показывай, что он там наваял. Уж для моего внука тот должен был расстараться и безо всяких напоминаний о старых долгах. Учись, пока я жив, связи и покровительство в магическом мире многое значат, а уж если они подкреплены денежным долгом — ты получаешь неисчислимые преференции в будущем. Усек? — тут оставалось лишь кивнуть, прерывать его было себе дороже. — Если что и брать, то только лучшее, помяни мое слово, у Блэков всегда должно быть лучшее. Не разменивайся на простые просьбы к должникам, когда придет время — они должны отдавать сторицей.

Когда я наконец дождусь правнуков, Грегорович и им сделает такие палочки, которых никогда не будет у обычных мажонков, довольствующихся ширпотребом! — не то я на больную мозоль ему наступил, не то сам Грегорович по ней хорошо потоптался, но спич Поллукс выдал живенький, как будто и не спал всего пару минут назад.

— Слушай, ну, тут есть небольшая проблема, — немного смутился я. — Грегорович как раз попросил передать, что его долг к тебе закрыт. Полностью.

— Не понял, — нахмурился дед. — То, что я для него сделал, да за какую-то вшивую палочку в пару тысяч галлеонов?!

— Эй, — возмутился я тут же. — Ты же сам сказал, что самое лучшее…

— Не передергивай! — оборвал меня Поллукс взмахом руки. — Одна палочка? Ты бы знал, сколько мне пришлось… эх… ладно, показывай давай, на что ушел мой миллион. Это действительно должно быть что-то стоящее, или на одного мастера палочек в мире станет меньше…

— Сколько?! — едва не подавился я воздухом и замотал головой, пытаясь утрясти новую информацию. Целый миллион, это же такие баснословные деньги…

— Нисколько! Показывай, — повелительно кивнул дед, взмахом руки создавая небольшой столик, по беглой оценке — не в пример изящнее, чем тот, который я случайно разнёс в Германии. Вот что значит опыт, даже зависть немного брала.

Под хмурым взглядом Поллукса я достал оба футляра, в которые были в срочном порядке уложены палочки, и опустил их на деревянную поверхность, сразу отойдя чуть в сторону. Конечно, по отдельности друг от друга, ещё и упрятанные за барьер из драконьей кожи, они едва ли представляли опасность, иначе Грегорович не хранил бы их у себя в лавке, но воспоминания о недавнем грандиозном самоподрыве все ещё были свежи в памяти.

— И? — после небольшого осмотра уставился на меня дед. — Почему их две? И какого Мордреда они еще в футляре?

— В этом и заключается проблема, — признался я, открывая поочередно коробочки. — В первый и последний раз, когда я их взял в руки, произошел взрыв, да такой весёлый, как будто кто от щедрот души Бомбарду кинул. Еле ноги унес от немецкого аврората…

— Ага… — дед ловко выхватил из шкатулки свиток с пояснениями от Грегоровича, впрочем, не касаясь палочек пальцами. — А ты их две сразу взял, что ли?

— Ну да, а в чем… — начал было я, когда в ответ в лицо чуть не прилетел трансфигурированный камень. Инстинктивно отскочив немного в сторону, попытался продолжить: — Но он…

Еще пара проклятий прилетела вслед за камнем, и пришлось уходить от них перекатом и назад, увеличивая дистанцию, но одно из жалящих все равно попало ниже спины, заставляя подскочить, как… ну, как ужаленного. Оно явно было самонаводящееся…

— Да понял я! — не выдержав обстрела, создал вокруг себя пленку из тьмы. Древнее заклятие, которое я чувствовал как дополнительную пару рук, темными змейками начало расползаться по телу. Пожалуй, с каждым разом начинало действительно получаться всё лучше и лучше, что не могло не радовать.

— О, так ты все-таки прочитал ту книгу? — с мрачным удовлетворением откликнулся Поллукс, не отрывая взгляда от свитка, который всё ещё удерживал одной руке. — Ну и как оно?

— Как что? — не понял я вопроса, все еще сосредоточенный, ожидая очередного проклятия от старого мага, а не вопроса.

— Vocare ad tenebra, это ведь оно, верно? — дед наконец отложил инструкцию в сторону и посмотрел уже на меня. — Как ты себя чувствуешь в последнее время? Нет изменений в настроении, паники, лишней агрессии, чувства постоянного холода или… голода?

— Да вроде бы нет, — ответил я, неохотно отзывая заклятие и чуть ежась. В первые мгновения всегда накатывало непривычное чувство беззащитности, как будто вместо иголок подставляешь вдруг миру беззащитное пузо. — А должно?

— Не знаю, ты мне скажи, — отозвался Поллукс, усмехнувшись и легко пожав плечами. — Я никогда не читал эту книгу.

— В смысле? — уточнил, хмурясь, и почти сразу протянул вопросительно: — Ты же мне её сам посоветовал?

— Да, но читать — не читал. Чтоб ты знал, мой дорогой внучок, не всякую фамильную книгу ты можешь открыть, не будучи главой рода. Да и не всякую стоит читать, — странно добавил он. — Но я слышал про это заклятие достаточно, чтобы посоветовать его такому балбесу как ты, чтобы у тебя был хотя бы мизерный шанс выбраться из той ситуации, в которую ты сам попал, ну, и выжить при этом, а не изображать из себя смертника с Бомбардой наперевес… И — я, кажется, понял, что именно имел в виду мой старый знакомый.

— Может быть, хватит уже говорить загадками? — с трудом сдержав порыв закатить глаза, чтобы не поймать ещё одно жалящее, воззвал к остаткам совести деда, и, уже уворачиваясь от парочки летящих проклятий, добавил: — И кидаться заклятиями. У меня и так был сегодня насыщенный день.

— Ну, раз насы-ыщенный… — протянул Поллукс с ехидцей, — то ладно, конечно. Присаживайся. Донни, подай нам в гостиную бутылку бурбона и чего-нибудь на закуску.

* * *

Уже после, усевшись в кресло перед зажженным расторопной домовушкой камином и пригубив алкоголь, дед наконец соизволил объясниться. То есть, сначала, конечно, он опять прошёлся по моему, да и, наверное, не только моему, уровню интеллекта, но сжалился.

— С чего бы начать… Уровень магического образования, конечно, сильно упал, но я постараюсь объяснить так, чтобы даже тебе было понятно.

— Ну дед! — я скривился и чуть поерзал, делая пару глотков. Бурбон огнем прокатился по горлу и ухнул в желудок, заставляя вспомнить, что ел я в последний раз довольно давно, и напиваться сейчас было бы не слишком хорошей идеей.

— Не перебивай, олух, — прикрикнул на меня дед, качнул стаканом и немного задумался, подбирая слова. — Сам я также о многом скорее догадываюсь, так как никогда не был главой рода, сам понимаешь, информация усеченная, но все же… что ты знаешь о Гриме?

— Символ нашего рода, зловещий пес и все такое… — неопределенно махнул я рукой, также наливая себе ещё немного, просто чтобы расслабиться, а то действительно, нервный какой-то денёк выходил. — Я, знаешь, раньше со скепсисом относился ко всему этому: «покровители», «родовые алтари» и так далее, о Гриме разве что в рассказах матушки слышал, да и то, не верил особо, мало ли семейных легенд, которые на деле — пустышки. Но, правда, когда привязывал родовой алтарь к себе, чувствовал нечто вроде…

— Вроде чего? — Поллукс даже немного подался вперёд, точно охотничья собака, нашедшая след дичи.

— Ну… вроде присутствия кого-то, — я же наоборот откинулся в кресле и прикрыл глаза, стараясь вспомнить тот момент, воскресить в памяти странное ощущение. — Теплое дыхание, как будто мне в лицо дышит большая собака.

— Большая собака? — чуть не поперхнулся отпитым бурбоном Поллукс, а затем звучно хохотнул, — это ты верно отметил!

— Ну знаешь, говорю как чувствую! — открыв глаза, я возмущённо вскинул голову.

— Да я не в том смысле… — оборвал свой смех дед, отмахнувшись от претензий. — Знаешь, о черных псах, предвестниках смерти и охранниках подземного мира слышали все, даже вне магического мира, эти истории гуляли от страны к стране ещё в далёкие годы до принятия Статута о секретности. Их называют по-разному — какие-то народы именует их просто черными псами или адскими гончими, другие дают имена, которыми пугают потом детей и запоздавших путников. Черный Шак, Баргест, Фландрийский зверь, Гарм… — Поллукс, на пару секунд замолчав, задумчиво покрутил в руке шпажку с нанизанными на нее кусочками сыра, какого-то мяса и чего-то ещё, что я не разобрал. — Совершенно точно одно — эти мифические создания есть в культуре каждого народа, где-то больше где-то меньше. Но что для простецов мифы и басни менестрелей — для нас отголоски древних времен, времен богов и титанов, героев и великих магов, да.

Дед снова замолчал, погрузившись в мысли, и я не стал его трогать, вместо этого взяв со стола принесенную Донни сырную нарезку. В доме было тепло, у камина — даже почти жарко, пока мы говорили, тот явно успел прогреться и теперь весело трещал сухими брёвнами, выплевывая искорки, которые исчезали, не долетая до пола, не иначе как благодаря чарам.

Человек, сказавший, что на огонь можно смотреть вечно, был очень и очень прав, если бы мог, я, пожалуй, действительно просидел бы так несколько часов, потягивая алкоголь и наблюдая за языками пламени. Но делать этого по крайней мере сейчас было точно нельзя, как и засыпать, несмотря на глубокую ночь, стоило всё же разобраться с палочками.

— Я расскажу тебе историю, которую рассказывал мне отец. Ему — его отец, а ему — его, и, как ты понимаешь, так было со времен основания нашего рода, это одно из немногих преданий рода, дошедших от родителей к детям, — наконец вернувшись в реальность, снова начал говорить Поллукс, немного медленнее и размереннее, чем до этого. Не знаю, подействовал ли на него наконец бурбон или дело было в чем-то ещё, но слушать деда в такие моменты было действительно интересно. — Когда-то давно, когда Хогвартса не было еще и в помине, а два наших мира, волшебный и маггловский, не были разделены Статутом, жил один маг.

История не помнит его имени, как это случилось с братьями Певерелл, но первый из нашего рода и не стремился к великой славе. Все, что его тогда волновало — это его красавица жена и их прекрасные дети… Но случилось несчастье, — дед негромко не то вздохнул, не то хмыкнул, я только покачал головой. Разумеется, какая легенда без драмы. — Древние боги начали свару, безобразная война, отголоски которой дошли и до мест, где жил этот счастливец.

Битва и смерть пришла в те края, и славному мужу пришлось на нее идти, дабы защитить свой дом и семью… Битва, из которой он так и не вернулся, как и множество славных магов, сраженный и погребённый под силой разгневанных богов и их чемпионов. Прекрасная дева долго горевала по мужу, но дети горевали еще больше и решились на невообразимое — бросить вызов богам, чтобы вернуть своего отца.

Оставалось только присвистнуть и молчаливо допить третий стакан бурбона за смелость неведомых предков, настолько любивших отца, что действительно отважились пойти против божеств, обладавших многократно превосходящей силой… В современном мире такое, пожалуй, едва ли встретишь, даже если не брать в расчет, что сами боги давно ушли.

— Они хотели спуститься в подземное царство, и подобно Орфею привести их отца домой, — тем временем продолжил рассказывать дед, уже не глядя на меня, вместо этого отвернувшись к камину. — Гнев и горечь утраты толкнули их на этот поступок. Гнев же богов был скор на расправу. Будучи сильными магами, они придумали, как найти путь в Аид, но, обманув богов и спустившись в мир мертвых, увидели лишь тень отца, который горько заплакал, поняв, какую страшную ошибку его дети совершили. Цербер, страж царства мертвых, надеюсь, хотя бы это ты помнишь, впустил их, но не выпустил обратно, и остались сыновья в этом царстве навек вместе с отцом.

— За кого ты меня принимаешь, конечно помню, — без особого запала ответил я на ввернутую шпильку, но Поллукс не обратил на это внимание, только слабо махнул рукой, точно на муху.

— Прекрасная дева, имени которой тоже не сохранилось, не смогла выдержать горя, потеряв разом всю семью, и молила богов, чтобы они вернули сыновей обратно, но боги не ответили ей, они часто бывают глухи даже к самым отчаянным молитвам… Тогда, поняв, что ничего не добьётся, та добровольно спустилась в царство смерти, обратившись к последнему существу, к кому любой нормальный человек подумает обратиться — к Церберу. Немногие знали, что бессменный страж у врат царства мертвых когда-то давно был побежден богами и заключен там, как и остальные узники, не в силах покинуть проклятый пост.

— Немногие, в число которых, разумеется, входила и эта прекрасная дама? — вскинув брови, я сцедил смешок в алкоголь, опасаясь, что за такие ремарки добрый дедушка расщедрится на ещё одно жалящее.

— Тихо мне тут, молчи и слушай, раз Орион тебе это не удосужился рассказать, — заворчал Поллукс, на мгновение отрывая взгляд от камина и недовольно хмурясь. — Тогда прекраснейшая предложила ему сделку. Не в силах ни воссоединиться с любимым, ни вновь увидеть своих сыновей, она обязалась навечно разделить тяжкую ношу, отказавшись от покоя, дарованного безгрешным душам после смерти, для того, чтобы Цербер мог хоть изредка покидать свое пристанище.

Взамен, тот должен был выпустить две души, час которых еще не пришел, обратно на белый свет. Сделка была совершена, и сама смерть была ей свидетелем. Два сына покинули царство мертвых, лишь в последний раз увидев мать, чья любовь освободила их… Но мир не стоял на месте даже из-за такой трагедии, и братья выросли. Тяжелая вина снедала их души, а сила росла, как и сила их детей и внуков, в ту пору жили гораздо дольше. Спустя столетия произошла ещё одна колоссальная по количеству потерь война, унесшая многих магов, людей и даже богов, лишь одно осталось неизменным — прекрасная дева на вратах царства смерти и ее старый друг Цербер, который иногда присматривал за потомками этих братьев.

* * *

— Какое-то дикое смешение античных мифов со сказками, — не мог я не поделиться своими сомнениями насчет этой легенды. Звучало дико, даже по меркам магического мира, а ведь тут своих страшилок было за глаза и за уши. — К тому же в этой твоей легенде был Цербер, а не Грим. Да и царство Аида, а не просто смерти, раз уж на то пошло, Цербер ведь из греческой мифологии…

— Знаешь, сказка о дарах смерти тоже не очень логичная, если вдуматься, — фыркнул явно обиженный дед. — Очень много дел — мост через реку построить, за что им три артефакта Смерть подарила. Легенды на то и легенды, чтобы большая часть в этих легендах была преувеличением или просто вымыслом. Но то, что наша семья с темной магией на короткой ноге — это неоспоримый факт. Многие за историю рода Блэк Грима видели — что тоже факт.

А еще фактом является то, что Грегорович сделал палочки с помощью той самой Бузинной, и, говоря аналогии, если тебе так понятнее, проводимость у них как у горной реки в сравнении с ручейком, — как маленькому начал пояснять он, но даже возмутиться не слишком получалось. Он говорил вещи простые и логичные, но такие, до которых своим ходом я дошел бы в лучшем случае через месяц, а то и больше в силу того, что на философию и родовую историю времени особо не было. — Род Блэк сейчас насчитывает всего два человека по прямой линии, из сосредоточия силу без каких-то посредников черпаешь и вовсе только ты. А полярность палочек — разная, о чем бы ты знал, если бы прочитал записку Грегоровича, а не изображал из себя самого умного и делового. Так что скажи спасибо, что тебя там на две половинки не разорвало!

— Так он сам мне сказал, что их можно вместе использовать! — я всё же вскинулся, с громким звуком опустив стакан на небольшой столик. Суть его претензии я понимал, но приятного всё равно было мало.

— Использовать! Использовать, болван! А не пытаться к себе привязать сразу две! — лицо Поллукса искривилось не то в досаде, не то в ещё какой-то эмоции, которую я не смог опознать. — О чем бы ты так же прочитал в записке, если бы хоть на секунду остановился и пораскинул мозгами. Мой тебе совет — начни думать головой, а не причинным местом, и внимательно читай инструкции, особенно к таким сложным артефактам как волшебные палочки.

Затем Поллукс, вероятно, посчитав импровизированную лекцию оконченной, встал, ещё раз повелительно махнув рукой, а затем, даже не удосужившись прикрыть рот, зевнул.

— Донни, убери со стола. А ты, — тут дед повернулся ко мне. — А ты, пока все то, что я сказал, не прочитаешь внимательно, не возвращайся. Может быть, потом и начнем нормальные тренировки. Пока что ты напоминаешь мне тролля, который нашел аркебузу⁽¹⁾ с горящим фитилем и пытается засунуть ее в нос.

— Ну уж спасибо! — скрипя зубами на злословие старика, проворчал я, направляясь к выходу. Хотел добавить слов покрепче, но закралась шальная мысль в голову, что не так уж он и не прав, с высоты опыта всяко было виднее. Надо действительно вплотную заняться своим образованием, не только по части колдовства, чтобы не попадать впросак так глупо. Где бы только времени на все найти… Но, придется выкроить, иначе не ровен час, как подорвусь на чем-то ещё, только уже окончательно. — Скоро увидимся!

— Не льсти себе, заглядывай на следующее рождество, если доживешь — ехидно отозвался и помахал мне рукой Поллукс, а после дверь, не то чарами, не то магией услужливого эльфа, закрылась, отрезая все звуки. Меня ждал дом и лучшее изобретение человечества, прекрасная, мягкая кроватка.

Единственное, мне так и не рассказали, что не так с заклинанием тьмы, но, думаю, нужно действительно дочитать до конца ту книгу, глядишь, даже не придется нарываться на ещё один сеанс старческого ворчания о собственной бестолковости…

* * *

Спустя мгновение, когда высокая фигура исчезла в водовороте трансгрессии, едва ступив из дома, на территории поместья остались лишь старый маг и домовой эльф.

— Господин… А вы не слишком… — нерешительно начал старый домовик, за столько лет службы воспринимаемый скорее хорошим приятелем, чем слугой.

— Строг к нему? — с ухмылкой повернулся к эльфу маг.

— Да… он все-таки глава рода… — эльф переступил с ноги на ногу и опустил глаза в пол.

— Еще бы он вспоминал об этом почаще и начал детей делать а не с мальцом Поттеров возиться, может, и был бы, — проворчал Поллукс, поднимаясь в спальню. — С такими как он — только так и нужно, Донни. Если обращать внимание только на мощь, по голой силе Сириус уже сейчас превосходит даже меня, такое ощущение, что Азкабан только отшлифовал его потенциал, дал этой звезде разгореться ярче, чем все остальные. Но чего стоит грубая сила без мозгов… Ему придется поумнеть, Донни, и начать использовать всё то, что он знает, как полагается главе рода, а не обывателю с палочкой наперевес. Иначе с такими врагами его просто разорвут, и я ничем не смогу ему помочь…

Спустя несколько минут свет, горящий в окнах спальни, погас, и в старые стены особняка вернулась ночная тишина, прежде изгнанная неожиданным гостем, больше не трещал камин и не скрипели едва слышно петли дверей, только тихое бормотание ещё слышалось из спальни.

— Миллион… Мерлин! Миллион за два концентратора?! Грегорович, видимо, совсем страх потерял и забыл, кому он обязан своей жизнью и свободой…

* * *

Когда я переместился домой, меня встречал только Кричер. Почти все остальные жильцы уже успели покинуть фамильный дом, переставая, собственно, быть жильцами. Француженка со своим малоразговорчивым охранником благополучно переместилась к Краучу-старшему, а вот его сынок остался гостить у меня. Но это, в целом, и без того входило в мои планы, благополучно полежит немного у меня, примерно до момента рождения ребенка.

Контракты контрактами, но в благонадежности Крауча-старшего я не был уверен до конца, а в любом контракте, как известно, можно при желании найти лазейку, особенно в столь деликатном, как в нашем случае. Оставалось, пожалуй, рассчитывать только на то, что ему и самому был выгоден наш союз, по крайней мере сейчас, особенно учитывая намечающуюся коалицию.

— Кричер, подготовь ритуальный зал, — попросил я домовика и направился на нижние этажи. Все-таки следовало привязать палочки и с толком и расстановкой подумать о своих планах, главенствующую роль в которых должен был сыграть непосредственно Крауч.

Как бы то ни было, у Барти-старшего (вот ведь черти, на кой хрен было ребенка в точности так же называть, что за нарциссичные замашки у волшебников) осталось достаточно союзников в Министерстве, даже после истории с его сыном, достаточно, чтобы удержаться на должности главы отдела международного магического сотрудничества, но недостаточно, чтобы стать Министром магии, конечно же…

Но не сейчас, с появлением меня, а, следовательно, и поддержки Малфоя и ко, постепенно набрать влияние, чтобы в итоге баллотироваться, выходило очень даже возможным. Фадж сейчас — полная креатура Дамблдора, хотя в последнее время и начинает проявлять большую самостоятельность и аппетит. Если тот поймет, что ветер изменился, то будет больше прислушиваться к голосу Малфоя, как к представителю старых семей.

Вообще, судя по разговорам с Малфоем, ситуация примерно следующая — шаткий паритет в Визенгамоте между партией Дамблдора и партией Малфоя, к которым попеременно присоединяются представители нейтральных семей, исходя из собственных интересов. Ну, и практически полная доминация Дамблдора в самом Министерстве, которая, собственно, получилась после провала избирательной кампании Крауча как представителя именно нейтральных родов. Все те семьи, которые были замечены в поддержке Волдеморта, были выбиты еще самим Краучем, который частично продвинул своих людей, но во время того, как ему пришлось поумерить амбиции и разбираться со скандалом, Дамблдор успел заполнить практически все пустующие места своими ставленниками. Конечно же, ему не было смысла соглашаться быть министром, если все Министерство и так было у него в кармане, ежедневно почитая и восхваляя, будто идола.

Наш план заключался в том, чтобы с помощью Крауча негласно достигнуть паритета в Министерстве и окончательно подвинуть Дамблдора с лидирующих позиций в Визенгамоте, и сам Крауч-старший в этом должен был помочь как никто другой. Дело в том, что практически все высокие должности занимали люди, которые так или иначе пострадали от Волдеморта, а также от семей, которые его поддерживали. По сути — Темный лорд, проиграв официальные выборы, воевал сначала с Орденом Феникса, а затем уже и с Министерством в том числе, образовав милую маленькую гражданскую войнушку.

Слишком многие пострадали за время вооруженного конфликта, а потому — и никогда не присоединятся к коалиции Люциуса просто из принципа, никто не спешил обманываться заявлениями, что уважаемый брат⁽²⁾ всего лишь находился под Империо. И вот тогда-то в игру вступает Крауч, который сможет объединить тех, кто не очень стремится поддерживать Дамблдора, но и не может примкнуть к Малфою из-за собственных принципов и убеждений, таким образом собирая под началом имени меня и Люциуса практически половину. Примерно такая же ситуация, к слову, была и в Визенгамоте, но шансов там получалось намного больше, чем в самом министерстве.

Успех такого плана был не так чтобы гарантируем, но вполне ожидаем, что было неплохо, однако и я, и Малфой понимали, что против интригана и политика Дамблдора нужно было что-то поубойнее. Одним из козырей в предстоящем переделе власти должен был стать мой крестник. Символ победы света над тьмой, знамя, которое так любовно создавал Дамблдор, должно было сыграть против него. В предстоящем судебном процессе об опеке…

Мда. На словах выходило все очень просто и понятно, как таблица умножения, да только я очень оправданно сомневался, что старик будет сидеть на месте, когда кресло под ним начнет шататься, его бездействие и так уже начинало меня порядком нервировать и беспокоить.

Если не считать неудачной попытки засады в Германии, которая, как я вполне очевидно считал, была просто проверкой «на зуб», тот не предпринял ничего, по крайней мере, исходя из той информации, что была мне известна. А больше козырей, которые я мог использовать против него, у меня пока не было, последним было знание о сыне Крауча. Не считать же за козырь слухи о его близких отношениях с Гриндевальдом, которые и так были известны всем заинтересованным, всё же такие закрытые общины, будь то Хогвартс или сама магическая Британия, больше напоминали одну большую деревню, где все всё про всех знали.

Сведения же о старшей палочке вполне могут сыграть на руку самому Дамблдору, по крайней мере, пока трон кумира поколений под ним не станет шататься, а то как же, великому чародею и палочка под стать.

Как бы то ни было, противостояние с ним — вопрос решенный, как и с недовозрожденным Волдемортом. Если я планирую спокойно жить, воспитывать Гарри, веселиться, изучать магию, путешествовать, в общем — просто жить мирной и спокойной жизнью, то мне просто необходимо решить проблему с безносой рожей и как минимум лишить очень носатую рожу возможности просто бросить меня обратно в Азкабан, приписав все грехи человечества, как это делали газетчики.

Для выполнения таких, несомненно, амбициозных планов нужна сила, влияние и деньги. Причем сила как личная, так и союзников, махаться ни с Реддлом, ни с Дамблдором один на один не было никакого желания. И если с первой частью плана я, надеюсь, хоть немного, но преуспел, то вторая требует времени, которого у меня и так не хватает ну просто катастрофически… Впрочем, первый шаг я собираюсь сделать уже сейчас, не откладывая в дальний ящик во избежание казусов в будущем.

— Все готово, — с тихим хлопком появился домовик, как только я подошёл к нужной двери, на ходу закатывая рукава рубашки.

— Спасибо, Кричер, — тепло улыбнулся я и чуть кивнул, сразу переходя в ритуальный зал. По здравому размышлению, действительно глупостью было попытаться привязать к себе такие палочки вот так, посреди улицы, даже в детстве маги просто выбросом сырой энергии могут нанести некоторые повреждения в лавке магических предметов Олливандера, подбирая палочку. Поэтому, по обыкновению, на всех магических концентраторах, выставленных на продажу, наложена необходимая защита, и максимальные разрушения, что может причинить ребенок — это летающие по магазину коробки да разбитая ваза, словом нечто, весьма легко устраняемое взрослым волшебником.

У меня, похоже, явно иной случай, если то, что я очень нечаянно подорвал кусок улицы, можно вообще таковым назвать.

— И все-таки, миллион галлеонов за две палочки, это обдираловка какая-то, — проворчал я, осматривая содержимое футляров и проглядывая свиток с инструкцией. Там действительно, наряду с правильными манипуляциями по уходу за древесиной, было записано предупреждение о разных полярностях пропускаемой палочками магии, а ещё ниже значилась приписка, гласившая, что не нужно пробовать привязывать их одновременно. — Нда, похоже я в крупном долгу у старика, как минимум на миллион. Но, попробуем.

Первой я достал из шкатулки черную палочку с небольшими серыми прожилками на рукояти. В руке сразу почувствовалась небольшая вибрация и холод, а когда я попытался направить туда энергию, палочка затряслась еще больше, практически вырываясь у меня из рук, если такое можно было сказать по отношению к не очень одушевленному предмету.

— Ну уж нет, — прошипел я сквозь стиснутые зубы, когда к вибрации добавилось еще и чувство, что сквозь руку проходит заряд в несколько сотен вольт. И чем больше магии я пытался пропустить, тем острее было это чувство, очень явно подначивая выпустить концентратор. Когда рука начала сама собой разжиматься под этим странным воздействием, я лишь зажал ее второй ладонью, усилив хватку. — Хрен тебе, я все равно не выпущу, Блэки славились упрямством.

Я добавил еще энергии… Руку конвульсивно сжало так, что ногти до крови впились в ладонь, царапая и оставляя лунки. И, как будто бы это помогло, в какой-то момент в руке потеплело и волна силы разошлась во все стороны от места, где я стоял, впитываемая рунами на стенах зала.

— Так тебе просто крови нужно было, зараза?! — с удивлением оглядел я палочку, на которой не осталось ни капли, только чернота как будто бы стала ещё насыщенней, не совсем черной, но действительно потемневшей сильнее. — Ладно, попробуем… Avis…

C громким, напоминающим пушечный выстрел звуком из палочки вылетела стая черных ворон, тут же размазавшись по стене неравномерным слоем, растаявшим спустя секунду, поглощенным стенами ритуального зала.

— Мда… дозировать силу нужно будет еще потренироваться, — протянул я в ответ на это представление. Еще пара заклинаний, брошенных для проверки, показали наглядную разницу между использованием своего и не своего концентратора, палочка чувствовалась как продолжение руки, чары выходили с невиданной легкостью… Правда, нужно было чуть ли не каждый раз контролировать количество энергии, так как в ней не было никакого стопора, и нужно было хватать себя за руку и в прямом, и в переносном смысле.

Обычное Протего, выполненное ленивым небрежным жестом, выпило из меня четверть резерва и проявился в воздухе серебристым мутным потрескивающим пятном. Просто для ясности, он в принципе не должен был быть виден, и трещать тоже не должен. Остановился же, когда самый обычный Люмос, по сути, наименее энергозатратное и простое заклинание из известных, вышел как Люмос Максима и чуть не выжег мне сетчатку, возможно, не отмени я заклинание, у Гарри был бы слепой опекун.

Проморгавшись после этого маленького фиаско, я, прекратив мучить полупустой резерв, решил все-таки попробовать привязать сестру-близнеца первой.

— Посмотрим… — наученный прошлым опытом, я осторожно порезал заклинанием руку и взял палочку в левую. Да, колдовать так было бы не совсем привычно, но каждый уважающий себя маг в какой-то момент учился создавать заклинания любой рукой, из интереса ли, из соображений безопасности ли, было не так важно.

На этот раз сюрпризов не было. Легкое жжение в руке, даже без вибрации, и затем небольшой приятный холодок, пронесшийся по телу, ознаменовали удачную привязку. Несколько заклинаний, создаваемых уже с гораздо большей осторожностью, чем до этого, помогли установить, какое вообще отличие было в концентраторах. Разница, на самом деле, была небольшой, просто стихийные заклятия с этой палочкой выходили немного хуже, чем с черной. Даже не то чтобы хуже, просто требовали чуть больших усилий, а чувствовалось это скорее из-за того, что магии в любом случае уходила прорва, и в таком большом соотношении нюанс было понять легче. Возможно, было что-то ещё, но более глубокое и вдумчивое изучение требовало времени, а значит, было небывалой роскошью.

Под конец, я решился на то, чтобы взять оба концентратора в две руки, повторяя самый первый опыт, и… ничего. Кроме легкой вибрации в обеих палочках, ничего не происходило. Я уж было вздохнул с облегчением, только взрывов мне не хватало в ритуальном зале, только вот после того, как я решил наколдовать самую обычную Левиосу, ни один из футляров не сдвинулся и на миллиметр, а от меня во все стороны опять рванула сырая магия.

— Нда, здесь требуются большие тренировки, — с сожалением вздохнул о крахе задумки колдовать сразу с двух рук. Это очень лихо выходило у одного из чемпионов дуэлинга, жившего с сотню лет назад, благодаря в том числе и этому навыку он на протяжении десяти лет удерживал мировое первенство, пока его не отравили.

Но в целом, я был доволен как слон. Правда, учитывая, что эти палочки вышли из-под руки мастера, орудовавшего Старшей палочкой, и стоили целый миллион, было бы странно думать иначе.

— Все-таки, теперь я должен деду денег, — подумал я, поднимаясь в спальню. — До неприличного много денег.

1) Аркебу́за (фр. arquebuse) — гладкоствольное фитильное ружье, появившееся в начале пятнадцатого века.

Вернуться к тексту

2) в английском существует такое понятие как «brother-in-law», и значит оно не «брат в законе», а то, что один человек становится другому братом «через брак»

Вернуться к тексту